Затем вытряхнул содержимое мешочка себе на ладонь: два крупных алмаза заиграли всеми цветами радуги.– Чьи это камни?Шумакова отвернулась, давая понять, что говорить не будет.– Ищенко, может быть, вы расскажете, кому принадлежат эти камни?Ищенко вздохнул.– Скажу. Ей принадлежат.Старший опергруппы повернулся к Шумаковой.– Вы это подтверждаете?Лидия Васильевна демонстративно закурила и, выпустив дым, отвернулась к окну.– Скажите, Ищенко, задержанная Шумакова говорила вам, как попали эти камни к ней?– Конечно, говорила. Через мужа еенного.– Шумакова, вы это подтверждаете?– Я должна позвонить мужу.Она потянулась к стоящему на столе телефону. Но один из следователей грубо оттолкнул аппарат.– Не сметь! Ты свое отзвонила.Шумакова отдернула руку и долгим внимательным взглядом посмотрела на чекиста.– Мужа не трогайте, он здесь ни при чем. Почти… – Она провела рукой по лбу и потерла виски. – Принесите, пожалуйста, воды.Старший сделал знак одному из помощников. Тот молниеносно налил стакан. Шумакова спокойно открыла баночку, накапала лекарство в стакан с водой и, тяжело вздохнув, сделала глоток. Чекист осмотрел баночку с лекарством, на которой было написано «Капли Зеленина», и отложил в сторону.– Какие мы, оказывается, впечатлительные, – хмыкнул оперативник.– Что вы хотели узнать? – положив ногу на ногу и откинувшись на стуле, спросила Шумакова.– Подтверждаете ли вы слова Ищенко? Шумакова собралась что-то ответить, но горловой спазм помешал ей это сделать. Пена выступила из угла рта, и она молча повалилась на ковер. Чекисты бросились к ней, но было поздно.– Отравилась…– Вот сука!Ищенко не верил своим глазам:– А я ведь думал, она шутит, говоря, что отравится, если я проболтаюсь. Как же она свою нынешнюю жизнь презирала…Заседание в Кремле подходило к концу. Вел заседание Шумаков:– …Так что запомните, товарищи, это должна быть лучшая демонстрация за все годы Советской власти. Лучшая! Все свободны.Народ поднялся и начал расходиться. Когда людской поток схлынул, в приемную Шумакова вошли Шапилин и три человека в штатском.– У себя? – холодно спросил Петр Саввич.– У себя, – удивленно ответил секретарь и приподнялся из-за своего стола.Шапилин и сопровождающие его люди направились в кабинет Шумакова.– Товарищ Шумаков в комнате отдыха, давайте я предупрежу, – засуетился секретарь.Шапилин отстранил его тяжелой рукой и со зловещим сарказмом произнес:– С сегодняшнего дня у товарища Шумакова будет много возможностей отдохнуть.Заведующий особым сектором ЦК вошел в кабинет Шумакова, а трое его спутников без всяких объяснений принялись открывать шкафы и ящики столов. Шумаков, ошеломленный бесцеремонностью вошедших, вскочил, попытался что-то сказать, но так и не смог. Шапилин подошел к нему вплотную и, проигнорировав протянутую руку, прямо в глаза произнес:– Дурную весть я тебе, Павел Петрович, принес…Утром Шапилин докладывал Власику и Поскребышеву о первых результатах расследования.– Факты позволяют утверждать следующее: Шумаков признался, что бриллианты, которые пыталась реализовать его жена, из личного сейфа Якова Михайловича Свердлова, вскрытого только в 1935 году. До этого времени 16 лет сейф находился на складе, о нем просто забыли. Однако во время инвентаризации складских помещений в 1935 году сейф был найден и вскрыт. Операцией руководил лично Шумаков, о чем есть соответствующий документ и опись найденного…Поскребышев с неприязнью взял листок из личного дела Шумакова.– Помню, помню… Нам тогда докладывали: и про деньги, и про золото, и про паспорта заграничные…Шапилин протянул еще одну бумагу.– Так точно. При вскрытии сейфа было обнаружено сто восемь тысяч золотых рублей, семьсот с лишним золотых изделий, царские кредитные билеты и заграничные паспорта на всю семью Свердлова.Поскребышев с брезгливостью отшвырнул протянутый лист.– Хватит! Что было, то было. Ты по делу валяй. Шапилин откашлялся.– Шумакова установила связь со своим бывшим любовником – неким Ищенко. Ищенко, работник «Торгси-на-», постоянно выезжал за границу и мог реализовывать бриллианты без всякой опаски быть пойманным за руку. Но, по признанию того же Ищенко, он обманул Шумакову и ничего никуда вывозить не стал, решив придержать камни у себя. Оценив бриллианты, Ищенко понял их истинную ценность и возможность получить максимальную прибыль.Власик стукнул кулаком по столу.– Вот же сволочи! Глава 15 Ha следующий день Лешка оказался в магазине Когана с очередным поручением от Варфоломеева. Идти к ювелиру Казарину не хотелось. Стыдно было за свои подозрения. Барон оказался вовсе не Бароном, а обычным жуликом. Но хотя справедливость и была восстановлена, Лешку не покидало какое-то неприятное чувство. Что-то подобное, наверное, испытывал Колумб, плывший в Индию, а в результате открывший Америку. Казарин еще не знал, что рано расстраиваться: встреча с настоящим Бароном ждала его, можно сказать, за углом.Был вечерний час, и поэтому посетителей в ювелирном магазине почти не было. Коган вел оживленную беседу с пожилым гражданином в роговых очках. Когда за Казариным звякнул колокольчик, ювелир поднял голову. Увидев Алексея, Зиновий Ефимович небрежно махнул рукой, давая тем самым понять, чтобы тот обождал, когда он освободится. Лешка, как обычно, встал в сторонке и от нечего делать стал загружать крохотные гирьки на ювелирные весы, стоявшие на прилавке. Ювелир в который раз рассказывал очередному посетителю свою «героическую» историю, как он, Коган, помог обезвредить опасную банду расхитителей государственной собственности.– Вы даже представить себе не можете, что это были за камни. Закачаешься! Вот такие…И Коган изобразил руками величину камня.– Что твой грецкий орех! Но я сразу понял: это, понимаете ли вы меня, те еще камушки. Я ведь тут стою без малого двадцать лет и кое-что в этом понимаю…В это время Лешка случайно уронил одну гирьку и она, упав, громко звякнула о стеклянную поверхность прилавка. Ювелир недовольно покосился в сторону Казарина.– …Да-с, дорогие товарищи, двадцать лет. Но такого мои глаза еще не видели…Старик расправил галстук на груди и, выждав театральную паузу, продолжил:– Я сразу все понял: дело не чисто. Сразу!– Что вы говорите! – восхищенно откликнулся собеседник.– Но не это главное, – заметил Коган. – Главное, что я его раскусил.– Кого?– Да его же – врага! Это, понимаете ли вы меня, не каждый на моем месте смог бы. А я смог! Вот представьте: он входит, этот самый враг, и проходит прямо сюда, где вы сейчас стоите. Кремовое пальто, шляпа – в общем, что ваш король. Посмотришь – солидный клиент. Но Когана не проведешь!Лешка с усмешкой слушал похвальбу Зиновия Ефимовича и терпеливо ждал своей очереди.– Ну а дальше? – нетерпеливо спросил посетитель в роговых очках.– «Дальше!» – передразнил Коган. – Дальше я для вида торгуюсь – заманиваю, значит. Говорю, мол, таких денег сейчас не имею – приходите завтра, а сам пулей бросаюсь к телефону и набираю… сами знаете куда…– И что, не побоялись?– Ни ка-пель-ки! Тут же, прямо сразу и набрал номер, понимаете ли вы меня, и доложил!При этих словах Лешка перестал улыбаться. Его ладони разжались сами собой, и гирьки со звоном посыпались на весы. Коган хотел было продолжить рассказ, но грохот и звон отвлекли его. Весы валялись на полу, а Лешка ползал под прилавком, собирая гирьки с мраморного пола.– Такие вот дела! – Ювелир развел руками, тем самым выражая свою досаду, что не может продолжить рассказ, и нехотя направился в сторону прилавка. – Молодой человек, вы же бегемот, понимаете ли вы меня. Вы же… вы же слон в антикварной лавке. Не понимаю, как это Герман доверяет вам такие ценности?Лешка поднялся, положил собранные гирьки на прилавок и передал Когану принесенный сверток.Старик развернул бумагу, в которую была завернута старинная гравюра и направился в подсобку.Пока ювелир скрывался за дверью, в голове Казарина как эхо отдавались слова Когана: «Прямо сразу и набрал номер… прямо сразу., прямо сразу…» И чем дольше думал Лешка, тем отчетливее вспоминал ту самую сцену, когда увидел Барона-Ищенко у Когана в первый раз. Перед его глазами проплыл бархатный мешочек с бриллиантами и разговор Зиновия Ефимовича с кем-то по телефону. Особенно Лешке почему-то припомнились последние слова ювелира:– …говорю: я собственными глазами их видел… мое дело предупредить.Что-то было не так в этих словах. А вот что? Лешка никак не мог сообразить.Его размышления оборвал вновь появившийся Коган. Он протянул Лешке гравюру и, как обычно, без всяких эмоций произнес.– Передай Герману Степановичу, что это XVII век, Франция. Возможно – Людовик Эй, молодой человек!Лешка пришел в себя.– Да-да… Франция…Он схватил гравюру и торопливо пошел к выходу. Глава 16 Вечером того же дня Лешка, Танька, Вера, Вася Сталин и еще трое ребят сидели в зале «Ударника» и в ожидании сеанса ели мороженое.– Говорят, что Орлова ушла от Александрова к Пырьеву. Я лично в это не верю. А ты? – Танька дернула Лешку за рукав.Лешку новости светской хроники не интересовали. Таньке же нужен был собеседник, и она обернулась к сидевшей в следующем ряду Вере Чугуновой.– Вер, ну скажи ему, что тебе об этом сказала материна портниха. Хотя, по-моему, это чушь собачья.Вера подняла свои грустные глаза на Лешку, но тут же их опустила и покраснела. Ее выручил погасший в зале свет. В темноте послышался волнующий треск проектора, и на экране замелькали кадры киножурнала.– Не звонил он в тот день, – ни с того ни с сего пробормотал Лешка.– Кто, Александров? – не поняла Танька. Лешка недоуменно уставился на подругу.– Какой Александров?!С задних рядов послышалось недовольное шушуканье зрителей:– Тише!…– Не мешайте смотреть!…Танька нагнулась к самому Лешкиному уху и зашептала:– «Какой-какой», режиссер – муж Орловой. А ты про кого говоришь?– Про Когана – ювелира.– А он тут при чем?Васька Сталин боднул Казарина в бок.– Да угомонитесь же вы. Про отца ведь говорят…Действительно, на экране шел сюжет о приеме в Кремле английской коммунистической делегации. Но Лешку это нисколько не интересовало.– Понимаешь, – Казарин опять наклонился к Тань-киному уху, – Коган всем плетет о том, что сразу позвонил в милицию, как только Барон ушел.– Ну и что?– А то! Врет он. В тот день Коган звонил не в милицию, а кому-то другому.– Кому ж он звонил? – Танька начала раздражаться.– Не знаю. Но только не в милицию.С заднего ряда зашикали еще сильнее, потому что заиграла музыка и на экране появился титр «Волга-Волга».– Да ну тебя, – зашипела Танька. – Давай кино смотреть. Вер, гляди, какое платье у Орловой!Верке было совершенно наплевать на Орлову, тем более на ее платье. В темноте она не сводила глаз с профиля Казарина и только тяжело вздыхала, когда он наклонялся к Танькиному уху…Правда, Лешка ничего этого не замечал. Он думал о Когане и его откровенном вранье. Подозревать старика у Лешки не было достаточных оснований. Но все в этой истории как-то не складывалось, не состыковывалось. Он точно помнил, что Ищенко приносил камни за несколько дней до своего ареста. А Коган утверждал, что тут же позвонил в милицию. Да и Шапилин говорил, что Ищенко брали в тот же день по наводке ювелира. Получалось, что старик молчал почти неделю. Но зачем?На экране героиня Орловой неслась на велосипеде по проселочной дороге, напевая веселую песенку. Танька, как и весь кинозал, неотрывно следила за ее судьбой.– Тань, а Тань? – зашептал Лешка.– Что? – не отрываясь от экрана, ответила Танька.– А вдруг Коган знает, где Барон?– Да отстань ты. Дай кино досмотреть…Какое-то время Лешка еще пытался сидеть спокойно, но наконец не выдержал и, махнув Таньке, мол, я сейчас, вышел из зала. Он выпил в буфете стакан «ситро» и хотел было вернуться в зал, но мысли о Когане одолели его вновь. Поколебавшись: идти досматривать кино или не идти, – он выбрал второе и уверенно зашагал к выходу.– Когда следующий сеанс?– В 20.00, – ответила пожилая билетерша.– Значит, успею, – сам себе сказал Лешка и толкнул дверь кинотеатра.– Билет сохранил? А то обратно не пущу! – буркнула ему вслед билетерша.– Я его нечаянно съел, – рассмеялся Лешка и зашагал в сторону Кремля.Через двадцать минут он уже спускался в каморку хранителя. Но она оказалась на засове. Лешка подергал дверь и даже, на всякий случай, ударил по ней ногой.– Чего шумишь?Казарин обернулся и увидел уборщицу, моющую полы.– Забрали Германа Степановича. Лешка так и обмер.– За что? Когда?– Утром, – сполоснув тряпку, ответила женщина. – Приступ у него был сильный. Вот и забрали. Он, конечно, не хотел, да врач настоял…Лешка облегченно вздохнул и побрел к выходу.– Ты ведь Казарин? Так? – неожиданно окликнула его она.– Да…Женщина вытерла руки о халат и достала из кармана ключ.– Он тебе ключ просил передать… Глава 17 В хранилище Алмазного фонда шла работа. Камни и украшения оборачивали ватой и складывали в коробки. Затем их упаковывали в деревянные ящики со стружкой и относили в фургон, стоявший во дворе. За рулем сидел Казарин-старший и молча наблюдал за происходящим. Рядом с машиной появился дежурный по гаражу Крюков. Казарин открыл окошко:– Крюков, ну скоро?– С полчасика еще. Вишь, какое дело.– Вижу. Мне бы сыну позвонить, что задерживаюсь.– Ну так и сделай! Я подменю пока.Казарин выпрыгнул из кабины и побежал в дежурку. Отсутствовал он минут десять, а когда вернулся, погрузку уже почти закончили. Возле кабины стоял молодой красноармеец.– Лебедев, Петр! Приказано вас сопровождать, – представился парень и протянул руку. Казарин пожал ее, они сели в кабину, заурчал мотор, и машина через Спасские ворота выехала с территории Кремля.– Владимир Константинович, вы, наверное, по этому маршруту с закрытыми глазами проехать можете?Казарин сдержанно кивнул в ответ.– А я вот до сих пор в Москве с трудом дорогу нахожу, – не унимался паренек. – Боюсь я ее, теряюсь. Даже в увольнительную все время по одной схеме отбываю: Кремль – Парк культуры или кинотеатр «Колизей».– Ничего, тебе еще, Петр, жить да жить. И с Москвой еще успеешь подружиться. Ее бояться не надо, ее завоевывать надо. Она слабых не любит.Казарин резко повернул руль влево, машина въехала в старый переулок и, нарушая патриархальную тишину, двинулась вдоль трамвайных путей.– Владимир Константинович, а вы давно в Москве? – Петр, видимо, совсем не умел молчать.– С революции…– И сразу в Кремль попали? – восхищению парня не было предела.– Угу…Но закончить мысль Казарин не успел. Он подался вперед и пробормотал:– Ну и дела! Глянь, вот паршивец!– Кто, Владимир Константинович?– Вот сукин сын!Лебедев взглянул в ту сторону, куда смотрел Казарин, и в следующее мгновение схватился за пистолет. Ему было от чего прийти в изумление. Прямо по курсу к висевшему на стене огромному портрету Сталина по приставной лестнице карабкался какой-то мальчишка с горящим факелом в руке. Достигнув последней ступеньки, он обернулся на звук приближающейся машины, но прыгать вниз не стал, явно не собираясь отказываться от своего плана. А через несколько секунд он уже тыкал горящим факелом в портрет вождя.– Товарищ Казарин, остановите машину! Я этому гаденышу сейчас такой фитиль кое-куды вставлю, – заорал Петр. – Да остановитесь же вы!– Сиди, Лебедев. Машину покидать ты не имеешь права по инструкции, а я останавливаться… Черт! Но не проезжать же мимо!Казарин резко сбросил газ, но совсем останавливать машину не стал. Затем левой рукой в бешенстве крутанул ручку стеклоподъемника и закричал:– Что же ты, гад, делаешь?! А ну гаси свою хреновину и быстро сюда!Это были его последние слова. Какая-то тень отделилась от грязного подъезда и вскочила на подножку спецавтомобиля. Половины открытого окна нападавшему хватило, чтобы ударить Казарина рукояткой пистолета в висок и тут же выстрелить Петру в голову. Кровь хлынула на стекло, и потерявший управление грузовик врезался в стену дома. С другой стороны улицы к машине кинулись еще несколько человек. Они явно действовали по хорошо продуманному плану. Трое взяли под прицел заднюю дверь автомобиля, а один резко открыл дверцу кабины.– А-а-а, дьявол! – выругался он, когда на него из кабины навалился окровавленный Лебедев.Выхватив из руки трупа связку ключей, бандит метнулся к задней двери, вставил ключ, повернул его два раза, потянул на себя створку и резко отпрыгнул в сторону. Раздался выстрел и бандит, схватившись за бок, рухнул на асфальт. У находившихся внутри машины охранников шансов на спасение не было. Зажатые в узком кузове, они не только не имели возможности двигаться, но и не видели передвижения нападавших вокруг машины. Решив, что ждать не имеет никакого смысла, охранники одновременно спрыгнули на землю и попали под перекрестный огонь. Стрельба по ним началась с трех сторон. Но, к удивлению грабителей, один из охранников, юркнув под машину, выскочил из-под правого борта и кинулся в соседний подъезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34