В то время, когда Фанфан и Бравый Вояка во весь опор мчались через лес Фосс-Репо, не обращая внимания на то, что ветки хлестали их по лицу и лошади могли, споткнувшись о корни деревьев, полететь кувырком и сбросить всадников, Людовик XV, работавший в своем кабинете, получил таинственную просьбу о срочной аудиенции.Надо быть очень дерзким человеком, чтобы попросить аудиенцию у Его Величества в такой час. Причиной могли быть только либо важные государственные дела, либо — любовь. Но, когда мажордом, боясь гнева короля, объявил его величеству имя посетителя, король велел пригласить его немедленно. Шевалье де Люрбек, одетый в дорожный костюм, совсем не соответствующий придворному этикету, тем не менее вошел в кабинет короля вполне непринужденно. Он сделал глубокий поклон и ждал, когда монарх удостоит его вопроса. Люрбек сохранял полное доверие короля. Он очень ловко умел сообщать ему второстепенные по значению факты, выдавая их за сведения огромной важности, а в обмен на это выведывал у короля военные секреты, владея которыми, снабжал информацией тех, кто ему больше платил.Фландрская кампания должна была вот-вот начаться. Людовик XV поручил Люрбеку узнать все о передвижении английских войск и теперь с нетерпением ожидал его доклада. И, как только Люрбек вошел, король самым благожелательным тоном приветствовал его.— Добро пожаловать, шевалье! Вы, конечно, принесли мне важные новости?— К сожалению, менее интересные, чем хотелось бы, сир. Я не смог у моих агентов получить никаких точных данных, а в их сообщениях я увидел столь вопиющие противоречия, что считаю полезным самому выехать на место, если ваше величество даст согласие.— Я согласен, шевалье, — ответил король. — Но раньше я хотел бы, чтобы вы помогли мне обозначить на карте несколько пунктов, которые остались не обусловленными при нашем предыдущем разговоре.— Я в вашем распоряжении, сир, — объявил Люрбек.Людовик XV подошел к своему бюро, достал большой план будущих военных операций французской армии и, взяв гусиное перо, начал рисовать на нем линию фронта, фантастичность которой вызвала на губах предателя чуть заметную ироническую улыбку.Пока господин и повелитель маркизы де Помпадур предавался стратегическим соображениям, она в своей гостиной вела очень важную беседу с маркизом Д'Аржансоном, генеральным лейтенантом королевской полиции. Фаворитка короля отнюдь не была намерена забывать о своих интересах и, тем более, о своей безопасности. Она неусыпно наблюдала за ходом следствия, хорошо помня так и оставшееся нераскрытым ужасное покушение на ее жизнь. И, твердо решив добиться поимки виновников этого преступления, старалась непрерывно подогревать рвение маркиза Д'Аржансона.Целая армия сыщиков усердно проверяла и просматривала так называемое «дно» Парижа от лачуг, где ютилась нищета, до каждой трущобы в пригородах. Но пока поиски не дали никакого результата, и генеральный лейтенант королевской полиции, вызванный поздно вечером к маркизе, с беспокойством спрашивал себя, что будет, если все его агенты потерпят фиаско, и не грозит ли это немилостью ему самому. Маркиза де Помпадур в элегантном дезабилье сидела на кушетке. У ее ног, как всегда, двое негритят в шелковых тюрбанах играли с болонками. Перед ней, сохраняя ледяное спокойствие на лице, в почтительной позе стоял маркиз Д'Аржансон в черном с серебром мундире. Фаворитка смотрела на начальника полиции недовольно.— Сударь, — говорила она с подчеркнутой холодностью, — я удивлена, что вы до сих пор не сумели разыскать разбойников и убийц, которые проникли в мой замок в Шуази.— Мадам, — в явном смущении отвечал Д'Аржансон, — прошу вас удостоить внимания мои слова: агенты прилагают все возможные усилия, чтобы разыскать их, и постараются свои усилия удвоить. Поверьте мне, что не проходит и дня, когда бы я сам не занимался разгадкой этой тяжкой тайны.Его последняя фраза только еще больше внушила безнадежность маркизе, так как она была, по ее мнению, если не выражением враждебности к ней, то, во всяком случае, признанием в своем бессилии.— Сударь, — сказала она в большом раздражении, — я не верю, что это был просто заговор бандитов, и даю вам двадцать четыре часа, чтобы захватить и арестовать так называемых воров. Если у вас ничего не получится, придется переложить на самого короля заботу о восстановлении справедливости по отношению ко мне.Маркиз Д'Аржансон понял, что дальнейшие его уверения бесполезны. Он прекрасно знал характер фаворитки, понимал, что она упорна, если чего-нибудь добивается, и никогда не отступает. Разве ее недавняя победа над королем и возвращение в Версаль не были блистательным доказательством ее власти? Но и он был не менее упрям, чем она, и все больше и больше уверялся, что покушение в Шуази — дело рук бандитов, а не политический заговор. Он даже подумывал о том, что неплохо бы для поддержания своей репутации, выбрать злодея среди тех уголовных преступников, которые содержались в тюрьме, и с помощью пыток вырвать у заключенного признание. Но тут маркиза де Помпадур дала ему понять, что он может удалиться.Маркиз Д'Аржансон уже собирался покинуть будуар фаворитки, но в это время вошел лакей и объявил, что штандартоносец маршала Саксонского просит позволения поговорить с ней, так как у него есть сообщение по вопросу, интересующему маркизу и касающемуся ее личной безопасности.Предчувствуя, что неожиданное вмешательство, если оно внесет хоть немного ясности в темное дело, может быть ему чрезвычайно полезным, лейтенант полиции взмолился:— Мадам, я очень прошу вас позволить мне задержаться здесь еще на несколько минут. Может быть, в самом деле, вам понадобятся мои скромные услуги.Маркиза согласилась и приказала слуге провести к ней означенного штандартоносца.Фанфан, оставив Бравого Вояку стеречь лошадей во дворе, вошел в будуар маркизы. Госпожа де Помпадур, мгновенно узнав первого кавалера Франции, облаченного в нарядный мундир, чуть не выдала себя. Но, не желая подвергать опасности человека, находящегося под особым покровительством госпожи Фавар, она, в присутствии лейтенанта королевской полиции, сдержалась и, скрыв свое удивление под легкой улыбкой, любезно пригласила Фанфана войти.— Мадам, — сказал штандартоносец, прямо приступив к делу, — я только что был свидетелем подозрительных действий одной особы, которая находится в непосредственной близости к вам.— Кто это? — спросила маркиза.— Это госпожа Ван-Штейнберг. Полчаса назад, проезжая мимо дома шевалье де Люрбека, я смог убедиться в том, что эта особа находится в близком знакомстве с датским господином, действия которого показались, по крайней мере, весьма подозрительными господину маршалу Саксонскому.Начав с имени камеристки и подчеркнув свою связь с военачальником, Фанфан имел одну цель — удивить маркизу, привлечь ее внимание и заставить ее сразу понять серьезность и значительность его появления.Маневр удался прекрасно. В то время как господин Д'Аржансон придал лицу выражение внимания, но и недовольства, маркиза, напротив, весьма благожелательно побудила Фанфана продолжать. Когда молодой солдат кончил волнующий рассказ о том, что он видел и слышал в доме шевалье де Люрбека, маркиза, повернувшись к лейтенанту, который теперь уже слушал донесение юноши с нескрываемым интересом, сказала не без иронии:— Ну, монсеньер, что вы обо всем этом думаете?Д'Аржансон сразу же ответил:— Этот молодой человек говорил так искренне, с такой достоверностью, что я считаю необходимым принять во внимание его сообщение — оно, действительно, важно. Не подлежит сомнению, маркиза, что ваша первая камеристка поддерживает с господином Люрбеком секретные связи, о природе которых необходимо узнать всё. Пока я вам ничего не скажу, но признаю, что они дают след, который может нас привести весьма далеко.— Надеюсь! — бросила фаворитка короля.Не теряя обычного самообладания и хладнокровия, Д'Аржансон продолжал:— Исходя из того, что сообщил нам солдат, госпожа Ван-Штейнберг должна скоро появиться. Может оказаться, что одно мое присутствие внушит ей подозрения и что она начнет остерегаться. Нужно было бы, чтобы я мог наблюдать за ней, не показываясь ей на глаза…— Это проще простого, — сказала маркиза. — Тем более, что у меня есть повод задать ей некоторые вопросы. Дело в том, что сегодня вечером, когда она должна была бы присутствовать в замке, она исчезла, не спросив у меня разрешения. Так что я вполне могу потребовать от нее ответа, где она была, а если я его не получу, то буду вправе расценивать ее отсутствие и ложь как признание в предательстве.— Таким образом, в этом случае, маркиза, — заключил лейтенант полиции, — я попрошу у вас разрешения самому продолжить ваш разговор с ней уже как допрос.— Я согласна! Сударь, я провожу вас в одно место, откуда вы сможете наблюдать за всем, что будет происходить и что будет говориться в этой комнате. Благоволите следовать за мной!— Я полагаю, маркиза, необходимо, чтобы этот молодой человек не присутствовал, по крайней мере открыто, при вашем разговоре с первой камеристкой!— Разумеется!И лейтенант полиции, которому первый кавалер Франции явно внушал настоящую симпатию, прибавил:— Пойдемте со мной, юноша, и предоставьте мне судить о том, когда вам надо будет вступить в действие, так как слишком поспешное вмешательство с вашей стороны может все испортить.— Ваше превосходительство, — ответил, поклонившись, Фанфан, — я — в вашем распоряжении, как и все ваши подчиненные, и смею надеяться, что у вас не будет повода для недовольства по поводу моих услуг.— Я ваши слова считаю хорошим предзнаменованием! — воскликнул господин Д'Аржансон.И, так как он был умный игрок и, особенно, умный придворный, он любезно и твердо добавил:— Маркиза, я признаю, что ошибался и что вы, а не я были правы! Решительно, весь мой опыт не может соперничать с вашей проницательностью, так как именно благодаря вам мы сможем добиться настоящей справедливости!Маркиза де Помпадур удостоила комплимент старого лиса улыбки, которая была почти прощением. И, открыв маленькую дверь в свою туалетную комнату, она впустила туда Д'Аржансона и Фанфана вместе.Поместившись таким образом, что через полуоткрытую дверь они могли слышать и видеть все, что будет происходить и говориться в будуаре фаворитки, они стали терпеливо ждать прихода голландки, которая не замедлила появиться. Лошади ее кареты бежали быстро. Сняв плащ и приведя в порядок прическу, голландка с самым невинным видом появилась перед хозяйкой, которая сидела и расчесывала волосы перед зеркалом.Маркиза некоторое время смотрела на нее, а затем с упреком, почти ласковым, спросила:— Вы не предупредили меня о том, что уходите, мадам?— Простите меня, мадам, — ответила шпионка, — я навещала одну больную приятельницу…Честный Фанфан не удержался от презрительной гримасы. Д'Аржансон его успокоил взглядом.Несколько более строго госпожа Помпадур спросила:— А больше вы нигде не были?— Нет, сударыня, — ответила госпожа Ван-Штейнберг; в тоне ее уже проскользнуло беспокойство.Маркиза, голос которой внезапно приобрел жесткость, теперь смотрела на свою камеристку пристально и строго.— А мне сказали, что вы встречались в доме шевалье де Люрбека с какими-то подозрительными субъектами.Шпионка почувствовала, что по ее лбу и вискам потек холодный пот. Она с усилием проглотила слюну и ответила почти не дыша:— Кто мог, мадам, рассказать вам такие нелепые вещи?Кивком головы маркиза дала знак лейтенанту, а тот подал знак Фанфану, что момент, когда пора действовать, наступил, и штандартоносец, вместе с Д'Аржансоном, вошел в комнату фаворитки.Увидев их, голландка, бледная, как мел, вздрогнула. Фанфан вышел вперед и, приблизясь к ней, глядя ей прямо в глаза, воскликнул:— Я сам видел вас там, мадам!— Это ложь! Это клевета… — лепетала растерянная камеристка.— Да, да, я видел вас! — вскричал Фанфан, дрожа от негодования. — Посмейте отрицать, что час тому назад вы были в рабочем кабинете Люрбека, что вы вели большой разговор с двумя бандитами самого скверного толка, что вы им передали пятьдесят экю за то, что они похитили молодую девушку по приказу шевалье и привезли ее в то место, которое было указано Люрбеком.— Молодую девушку? — попробовала протестовать госпожа Ван-Штейнберг, приняв удивленный и оскорбленный вид.— Да, молодую девушку, мадемуазель де Фикефлёр, мою невесту, — сказал Фанфан. — И вы сейчас же скажете мне, где она, иначе…— Мне нечего вам сказать, так как я ничего не знаю! — объявила голландка, придя в себя и решив оказывать сопротивление.— Ах, бесстыдница! Да ты заслуживаешь… — уже кричал Фанфан, доведенный до крайности ее бессовестной ложью.Тут выступил вперед Д'Аржансон со словами:— Оставьте ее! Теперь я буду продолжать допрашивать эту особу!И с улыбкой, которой угроза придавала устрашающее выражение, добавил:— Мадам, в моем распоряжении есть средства, позволяющие получать ответы на вопросы от тех, кто хочет молчать. Что касается вас, господин штандартоносец, то будьте любезны тоже следовать за мной. Вы будете не лишним и сможете помочь мне при допросе этой дамы.Лейтенант полиции почтительнейше поклонился маркизе. Госпожа Ван-Штейнберг с ледяным видом сделала ей реверанс, а Фанфан-Тюльпан, счастливый от своего нового успеха, с торжеством поклонившись фаворитке короля, вышел вместе с арестованной камеристкой.В то время как пойманная с поличным госпожа Ван-Штейнберг покорно дала увести себя лейтенанту полиции, аудиенция, которую Людовик XV давал Люрбеку, подходила к концу.— Сударь, — сказал король, — я еще раз благодарю вас за сведения, которые вы мне предоставили и которые, без сомнения, принесут успех моей армии.Люрбек, едва удерживаясь от иронической улыбки, но сохраняя серьезный вид, церемонно поклонился королю и сказал:— Сир, ваша царственная благодарность согревает мне сердце, и я прошу ваше величество быть уверенным в том, что ваш смиренный и преданный слуга сделает во Фландрии нечто полезное для вас. Я думаю, впрочем, скоро вернуться и принести вашему величеству еще более ценные и точные сведения о намерениях герцога Камберлендского и генерала Трента…Теперь Люрбеку уже некуда было спешить; ему оставалось только присоединиться к похитителям Перетты. Это он, разумеется, распорядился похитить невесту Фанфана-Тюльпана. С какой же целью? О, все было очень просто! Поскольку у него произошла неудача с маршалом Саксонским, средств для шпионажа больше не оставалось. Необходимо было завладеть планами военной компании. Дело ему представлялось совсем несложным с тех пор, как выяснилось, что Д'Орильи, которого он уже держал в руках, был назначен в отдел секретных сообщений. Но он все-таки опасался, что молодой офицер не пойдет на прямое предательство, и решил воспользоваться Переттой как заложницей, и с помощью шантажа преодолеть последние колебания маркиза Д'Орильи.А Людовик XV отпустил благожелательным жестом человека, которого он искренне считал источником важнейшей для Франции информации. Он позвонил в серебряный колокольчик, стоявший на его бюро. Открылась дверь в кабинете, и в щели появился силуэт придворного мажордома. Людовик приказал:— Проводите этого господина по моей личной лестнице.Потайная лестница, которая сообщалась через узкий коридор с кабинетом правителя, вела вниз, в следующий этаж, расположенный над апартаментами фаворитки, а еще дальше — в вестибюль, откуда дверь выходила прямо в парадный двор. Ключи от нее были только у короля, у фаворитки и у личного камергера короля.Придворный слуга короля уже приготовился открыть решетку, выходившую на площадку лестницы, когда сквозь ее прутья Люрбек увидел сцену, от которой ему стало скверно.Сопровождаемая с двух сторон Фанфаном-Тюльпаном и Д'Аржансоном, его главная сообщница, госпожа Ван-Штейнберг, спускалась по ступенькам вниз. В мгновение ока шевалье понял, что положение очень серьезное. Шпионка наверняка где-то допустила оплошность, она попалась, и, если ее хорошо «поджарить», она непременно разболтает полиции всё.И опять на его пути встал Фанфан-Тюльпан, он поймал его сообщницу!Сердце у Люрбека сжалось от страха. Он понял, что погиб, и пришел в ярость.А камергер уже открывал дверь. Еще минута, и Люрбек окажется лицом к лицу с голландкой. Кто знает, не выдаст ли она его Д'Аржансону, — может быть, от испуга, может быть — от гнева, может быть — для того, чтобы хоть частично снять с себя ответственность и перевалить ее на него?Тогда, отступив как можно глубже в тень передней, датчанин сказал слуге тоном, которому старался придать игривость:— Сударь, разрешите мне, пожалуйста, задержаться на минуту. Я никогда не ходил по потайной лестнице, а говорят, что это именно тот путь, который ведет от кабинета его величества прямо к божественной маркизе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35