Позднее вся армия обступила предводителя всадников. Это был светловолосый богатырь, намного выше Ганнибала. Первым начал Ганнибал. Он сказал:
— Это Магил, царь бойев. Он пришел к нам через горы. Там, где обитает его народ, уже говорят о нашем приближении. Магил принес нам хорошую новость: не только его народ, но и другие племена готовы выступить с нами против римлян. Восстание уже началось. Когда у инсумбров появились римские землемеры, чтобы выбрать земли для новых римских городов, они были убиты, а гарнизоны изгнаны из укреплений. Пришло время, чтобы явились мы, говорит вождь Магил, нас уже ждут. А теперь слушайте его!
Магил выступил вперед и поднял голову. Таким образом он показался всем еще выше. Он говорил очень громко, широко раскрывая рот. Мало кто понял смысл незнакомых слов, еще немного, и над ним стали бы уже смеяться. Но Ганнибал вовремя начал переводить:
— Вы, наверное, задумываетесь о трудностях лежащего перед вами пути. Белизна, глядящая на вас с небес, пугает вас. Но слушайте: и мы перешли через эти горы, но шли не со слонами, а с женами и детьми. Беловез провел свой народ через Тауринский перевал. Элитори провел своих ценоманов через Альпы. Бойи, лигурийцы, сеноны — все они прошли через эти горы. Двадцать лет тому назад вожди бойев Атис и Галатас провели здесь свои народы на юг. Конколитан поднялся со своими людьми вверх по Родану, так же как и вы. Дорог и проводников хватает. Там, наверху, в горных долинах, тоже живут люди, как и повсюду. И нет на свете гор, которые упирались бы в небеса.
Затем Ганнибал указал на Магила и его спутников.
— Они прошли тем путем, которым пройдем и мы! — крикнул он. — Или вы думаете, что они перелетели через Альпы на крыльях?
Магил опять открыл рот и что-то крикнул. Он протянул руку по направлению к слонам. Ганнибал перевел его слова:
— Разве у вас у самих — не горы, эти ваши слоны? Когда они спустятся с вами с Альп, римляне так побегут от вас, что вы их уже не догоните!
И опять случилось так, как четыре месяца тому назад, когда начался марш: вся армия закричала, как один человек:
— Ганнибал прав!
— Мы встретим вас, как братьев, — закончил свою речь Магил, воодушевленный криками одобрения. — Я всем расскажу о воинах Ганнибала, — пообещал он.
Ганнибал с трудом уговорил его задержаться еще на день.
В последний день перед походом у всех на острове было праздничное настроение. Наемники тешили себя мыслью, что их с нетерпением ждут по ту сторону гор. Над Альпами стали подшучивать:
— Они расступятся, как только увидят наших слонов! Хладнокровие сохраняли одни только слоны. Когда мы на рассвете выступили, слоны бесшумно вышли из лагеря. Серая цепочка холмов, покачиваясь, двинулась в горы.
Десять дней подряд по левую нашу сторону все время были реки, сначала Родан, потом Арар, а по правую поднимались отвесные скалы. Иногда они так близко подступали к реке, что казалось: мы не сможем между ними пройти. Но дорога все-таки была, и вскоре армия привыкла передвигаться между скалами и рекой. Бранк приказал всадникам ехать во главе колонны, и они служили посредниками между армией и теми племенами, через чьи территории мы проезжали. Без потерь дошли мы до горного потока Друета, который впадал в Арн. Этот стремительный поток нам надо было перейти. Он был неширок: наши пращники попробовали перекинуть на другой берег стволы деревьев, и успешно, но наемники, лошади и слоны боялись приблизиться к берегу бурного потока. Люди Бранка не скрывали от нас, что это опасная река, ее берега покрыты сыпучей галькой, в ней много водоворотов, а для переправы через нее не пригодны ни плоты, ни лодки.
Тем не менее Ганнибал приказал соорудить плоты и спустить их на воду. Первый же плот засосало в водоворот, он перевернулся, и одиннадцать наемников утонуло. Ганнибал приказал установить в реке на одинаковом расстоянии друг от друга шесты и связать их кожаными ремнями, чтобы за эти перила люди могли держаться, переходя реку. На установке шестов утонуло еще несколько человек, их унесла река. Вода была с привкусом льда. Наемники взирали на горы, которые по мере приближения к ним вздымались все выше и выше. Теперь они занимали половину неба. На вершинах гор лежал снег, и небо казалось к нему приклеенным. Облака, висевшие над вершинами гор, были грязно-белого цвета. Воздух был холодным и резал кожу, как нож, воины проклинали все на свете и хотели вернуться назад, на Родан, чтобы в открытом бою схватиться с римлянами, вместо того, чтобы мучиться в этом аду, полном невидимых дьяволов.
Одежду и оружие снова сложили в походные сумки — надо было переходить реку. Ганнибал шел одним из первых. На другой стороне реки горели костры, зажженные для того, чтобы люди могли обсушиться. Перила сослужили воинам Ганнибала верную службу. Слонам перила, конечно, не помогли. К тому же вид огромных пылающих костров на другом берегу реки приводил их в волнение, и было просто невозможно перевести их через нее. Вскоре погонщики отыскали брод, где слоны смогли перейти реку. Как и при переправе через Родан, первыми были пропущены слонихи.
Сначала слоны не захотели входить в воду, два из них даже повернули назад, но в конце концов трое храбрецов рискнули. Они осторожно и внимательно ощупывали ногами дно, прежде чем сделать следующий шаг. Они перебрались через реку живые и невредимые. Но никак не удавалось убедить войти в воду тех двух слонов, которые повернули назад в самом начале. Великан-погонщик нашел особый брод, через который перебрался и Карлик — местами ему все же приходилось плыть.
Карталон предложил построить оставшихся тридцать пять слонов вплотную друг к другу и завести их в реку. Все согласились, слонов разместили в три ряда, Сура и Рокко поставили по краям первого ряда.
Слоны начали шаг за шагом двигаться вперед. Вздувшаяся река, доходившая им до животов, а еще больше страх перед ледяной водой заставляли их крепко прижиматься друг к другу. Как единый остров, состоящий из серых холмов, подошли они к середине реки, потом прошли еще немного. Внезапно четыре или пять слонов потеряли точку опоры на дне, покрытом галькой. Они повалились в воду, увлекая за собой остальных. Среди слонов началась паника, которую невозможно было унять. Каждый погонщик думал только о себе и своем слоне. Карталон, который сидел позади меня, закричал на Сура. Но среди крика других погонщиков и тревожного рева слонов невозможно было различить ни слова. Сур стоял в воде как скала. Он снова пошел только тогда, когда почувствовал, что рядом нет других слонов. Он осторожно переставлял ноги. Кончик откинутого хобота виднелся надо лбом между огромными буграми. Когда Сур пошел, Карталон перестал кричать. Сур так долго ощупывал ногой дно, прежде чем сделать шаг, что Карталон от нетерпения стал постукивать меня по спине. Наконец осталось пройти всего три или четыре шага до берега. Но Сур снова остановился. Карталон стал уговаривать его, потом ударил по ушам палкой. А потом он сделал то, чего еще никогда не делал с тех пор, как я стал ездить на Суре: он схватил железный багор, висевший сбоку седла, и стал колоть слона за ухом. Боль заставила Сура сделать еще один шаг. Потом он оступился и сбросил меня и Карталона в воду. Я успел схватиться за торчавший из воды бивень. Под ногами я ощущал гальку. Меня она держала, а Сур никак не мог нащупать передними ногами твердую опору. Он был вне себя от страха; он даже попытался сбросить меня и все больше и больше увязал в гальке. Меня снесло волной, но Карталон поймал меня и выволок на берег.
— Он растоптал бы тебя, — сказал, задыхаясь, Карталон. — Когда он в таком состоянии, ни ты, ни я для него не существуем.
Карталон сбегал за зелеными ветками и бросил их Суру, но их смыло водой, прежде чем Сур успел протянуть к ним хобот. Я хотел подойти к Суру в воде, но Карталон удержал меня.
— Не надо, — коротко сказал он. — Никто ему теперь не поможет.
Я чувствовал себя ужасно. Я смотрел на Сура. Он не сдавался и продолжал бороться за свою жизнь. Он храбро заставил себя идти вперед, пока не вышел из сыпучей гальки и не ощутил одной ногой твердую землю. Тогда он подтянул другую ногу и, перенеся на нее вес тела, вытащил всего себя. Передняя часть его тела возвышалась из воды. И тогда он затрубил. Но в его реве больше не слышалось страха.
Никогда еще Сур не казался мне таким героем, как теперь, когда он выбрался на берег. Он стоял, возвышаясь над смертью. Карталон все еще удерживал меня.
— Не подходи к нему! — предостерег он.
Но я вырвался, в несколько прыжков достиг Сура, обхватил руками ту его ногу, которой он ступил на твердую землю, и зарыдал, и мне не было стыдно слез.
Пять погонщиков и четыре слона погибли в реке. При этом известии Ганнибал побледнел. Выслушав рассказ Карталона, он отвернулся и стал глядеть на крутые горные склоны. Через несколько минут он посмотрел на нас и, увидев, что мы замерзли и дрожим, хрипло сказал:
— Сядьте возле огня, а то умрете от холода.
Мы не стали привязывать слонов, чтобы они побольше подвигались и быстрее обсохли. Погонщики уселись у костров, поворачиваясь к огню то спиной, то лицом. Они постепенно приходили в себя.
Слонам же, чтобы прийти в себя, потребовалось несколько часов. Некоторые из них сбились в кучу, чтобы согреться. Другие неприкаянно бродили по берегу, ища своих друзей, смытых водой.
Ближе к вечеру случилось неожиданное: схватились Рокко и Сур. Оба сразу начали ворчать. Потом, как бы понукаемые невидимыми погонщиками, они двинулись друг на друга, пока не прислонились вплотную головами, и теперь каждый старался столкнуть другого с места. Вскочили перепуганные погонщики. Карталон и Гизгон хотели сперва подойти к разъяренным слонам, но вскоре решили, что лучше разрешить слонам подраться. Каждый понимал, что это будет битва за то, кому быть вожаком стада на время перехода через горы.
Сур и Рокко были примерно одинаково сильны. У Сура был только один клык, но хобот у него был мощнее, и он попытался схватить им Рокко за голову. Рокко увернулся и сам стал нападать. Два гиганта со всей силой давили друг на друга; по их телам пробегала дрожь. Они со скрежетом терлись лбами; звук был такой, будто между ними что-то разламывается на куски.
— Остановите их! — в волнении закричали некоторые погонщики.
Карталон не захотел вмешиваться, а Гизгон объяснил, что будет еще опаснее, если один из слонов побежит, тогда другой изувечит его своими бивнями.
— Когда-то это должно было произойти, — взволнованно сказал погонщик Рокко.
Он был уверен в победе. Рокко сумел оттолкнуть Сура на несколько шагов, и было похоже, что Сур проиграет. Потом Сур неожиданно шагнул в сторону, Рокко поскользнулся, задев бок Сура. Рокко упал на колени. Сур тоже споткнулся. Потом оба выпрямились и снова приготовились к битве. Теперь они поменялись местами и пошли друг на друга с поднятыми хоботами. Они наносили мощные удары, хоботы их громко шлепали то по головам, то один о другой. И вот когда Рокко поднял хобот для нового удара, Сур своим хоботом молниеносно рассек воздух и с такой силой ударил по бивням Рокко, что они обломились.
Рокко в замешательстве положил кончик хобота в рот. Потом он повернулся и медленно побрел к реке. Там он стал мыть себе грудь и бока с такой тщательностью, как будто был весь покрыт грязью. Сур оставил его в покое. Он поднял хобот высоко в воздух и громко протрубил победу. Все слоны собрались вокруг него.
Рокко продолжал мыться. Он смывал свой позор. Когда он вышел из воды, его погонщик и Карталон подошли и предложили ему соли. Он взял соль у обоих. Гордость его была сломлена.
— Это не должно было кончиться именно так, — сказал Карталон, и в его голосе послышалось извинение. — Но рано или поздно это надо было решить.
Гизгон думал так же. Карталон же просил Гизгона не беспокоиться:
— С одним из слонов так уже было. Со временем концы нервов втянутся в голову. От этого он не умрет.
В этот момент Рокко чихнул. Карталон и Гизгон испуганно отскочили, слоны вздрогнули. Рокко не осмелился подойти к стаду. Когда наступила ночь, он все еще стоял в стороне. Его погонщик завернулся в одеяло и улегся спать у его ног. На рассвете он проснулся от холода. Рокко исчез. Его следы уходили в реку. Проснувшись утром, мы увидели, что погонщик Рокко неподвижно лежит на берегу ничком. Ганнибал дал ему другого слона.
18
Мы снова тронулись в путь. У нас осталось тридцать четыре слона. Сур шел во главе. Слоны следовали гуськом друг за другом, положив хобот на спину впереди идущего. Цепочка слонов бесшумно поднималась в горы.
Ганнибал выслал на разведку большой отряд всадников. Мы видели, как, достигнув крутой дороги, они спешились и повели лошадей под уздцы. С ними шли четыре проводника, которые служили у нас с тех пор, как мы ушли с острова. Они уверяли, что нечего бояться нападения, пока в горах остается достаточно места для того, чтобы уклониться от боя.
Горы придвинулись ближе: спереди, справа и слева. Они как будто росли на глазах. Таких гор мы еще никогда не видели. Лачуги, прилепившиеся к склонам гор, были похожи на замерзших птиц с распростертыми крыльями. Скот, прижавшийся друг к другу от холода, собирался под нависшими скалами. Все вокруг было чужим, угрожающим. Снежные вершины срезали своими белыми краями все больше неба. Сверху к нам доносились странные крики. Ничто не двигалось, это-то и казалось зловещим: все вокруг было мертво и все-таки следило за нами.
А потом вдруг вершины гор исчезли: их затопили тяжелые тучи, покрывшие небо. Начался дождь, он размыл дорогу. Наш передовой отряд скрылся в тучах. Горы стали невидимыми. Они исчезли, но мы знали, что они рядом.
Ганнибал проскакал мимо нас. Он торопил лошадь, чтобы догнать передовой отряд. Через час мы тоже подошли к нему. Ганнибал созвал своих военачальников. Он взобрался на Сура, чтобы его лучше видели.
— Нам надо приготовиться к встрече с врагом, — сказал он. — Друзей, которые показывали нам дорогу, проглотил дождь. Магал сообщил мне, что горцы любят поспать и что они не воюют ни ночью, ни в тумане. Так что ночь, во всяком случае, принадлежит нам; что касается тумана, то мы еще посмотрим. Нам необходимо выбраться из этой долины, чтобы обрушиться на головы горцев и не дать им напасть на нас.
Армия снова двинулась. На этот раз слонов поставили в середину. Магарбал и Магон шли впереди. Ганнибал шел рядом со слонами, Мономах с наиболее опытными и верными наемниками замыкал шествие, чтобы в случае чего отразить нападение сзади. Видимость была плохая.
Карталон ругался; он сказал с презрением:
— Нечего было о них думать! Нет ничего плачевнее удирающего человека! Трус не заслуживает жизни.
Меня заразил гнев Карталона.
— Покинуть Ганнибала в беде! Ганнибала! — возмущался Карталон. — Никто из его людей на такое не способен. Вот увидишь, как они будут за него сражаться!
Я вспомнил тучу бесноватых, как они набрасывались друг на друга на песчаном учебном поле лагеря. И мне нетрудно было себе представить, как Мономах пойдет в атаку на врагов.
От дождя дорога стала скользкой. Сур осторожно переставлял ноги. Он шел с большим напряжением, будто его что-то настораживало в густой пелене тумана. Справа от дороги поднимались не очень крутые горы, слева была пропасть, глубокая или нет — трудно было сказать из-за дождя. Мы посмотрели вверх, но там все тонуло в тучах. Тучи, пропасть, горы — все неестественно неподвижное. В горах стояла тишина. Мы понимали, что от врага здесь не уйти. Тут у одного слона вырвался из-под ноги камень. Камень покатился вниз, увлекая за собой грохочущую лавину. И опять наступила мертвая тишина. Теперь Сур пошел быстрее. Он был напуган, и я чувствовал, что его страх возрастает. Мне тоже стало страшно, и я посмотрел на Карталона.
— Не надо бояться, — сказал он хрипло.
Тут сверху опять свалился камень. Мы услышали глухие удары. Должно быть, это был огромный кусок скалы.
Люди и животные в испуге отпрянули назад. Колонна остановилась. Сур стоял так, будто он сделал свой последний шаг и будет стоять вечно. Уши у него оттопырились, а хоботом он указывал на гору.
Обломок скалы упал между четвертым и пятым слоном; вреда он никому не причинил. Но некоторые слоны испугались и захотели повернуть назад. Тропинка была узкой, и тогда они решили уйти вниз по склону. Один из них оступился, перевернулся и полетел вниз.
Погонщики делали все возможное, чтобы успокоить слонов, а те все больше волновались. Тогда Сур начал трубить, и его призывы оказались более действенными, чем все команды погонщиков. Слоны попытались собраться в кучу.
Но теперь с горного склона на нас посыпался град камней. Камни ранили людей и животных. Раздались крики и стоны. Наемникам приказано было забраться на склон. Но на сыпучей, покрытой мокрой травой поверхности удержаться было трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Это Магил, царь бойев. Он пришел к нам через горы. Там, где обитает его народ, уже говорят о нашем приближении. Магил принес нам хорошую новость: не только его народ, но и другие племена готовы выступить с нами против римлян. Восстание уже началось. Когда у инсумбров появились римские землемеры, чтобы выбрать земли для новых римских городов, они были убиты, а гарнизоны изгнаны из укреплений. Пришло время, чтобы явились мы, говорит вождь Магил, нас уже ждут. А теперь слушайте его!
Магил выступил вперед и поднял голову. Таким образом он показался всем еще выше. Он говорил очень громко, широко раскрывая рот. Мало кто понял смысл незнакомых слов, еще немного, и над ним стали бы уже смеяться. Но Ганнибал вовремя начал переводить:
— Вы, наверное, задумываетесь о трудностях лежащего перед вами пути. Белизна, глядящая на вас с небес, пугает вас. Но слушайте: и мы перешли через эти горы, но шли не со слонами, а с женами и детьми. Беловез провел свой народ через Тауринский перевал. Элитори провел своих ценоманов через Альпы. Бойи, лигурийцы, сеноны — все они прошли через эти горы. Двадцать лет тому назад вожди бойев Атис и Галатас провели здесь свои народы на юг. Конколитан поднялся со своими людьми вверх по Родану, так же как и вы. Дорог и проводников хватает. Там, наверху, в горных долинах, тоже живут люди, как и повсюду. И нет на свете гор, которые упирались бы в небеса.
Затем Ганнибал указал на Магила и его спутников.
— Они прошли тем путем, которым пройдем и мы! — крикнул он. — Или вы думаете, что они перелетели через Альпы на крыльях?
Магил опять открыл рот и что-то крикнул. Он протянул руку по направлению к слонам. Ганнибал перевел его слова:
— Разве у вас у самих — не горы, эти ваши слоны? Когда они спустятся с вами с Альп, римляне так побегут от вас, что вы их уже не догоните!
И опять случилось так, как четыре месяца тому назад, когда начался марш: вся армия закричала, как один человек:
— Ганнибал прав!
— Мы встретим вас, как братьев, — закончил свою речь Магил, воодушевленный криками одобрения. — Я всем расскажу о воинах Ганнибала, — пообещал он.
Ганнибал с трудом уговорил его задержаться еще на день.
В последний день перед походом у всех на острове было праздничное настроение. Наемники тешили себя мыслью, что их с нетерпением ждут по ту сторону гор. Над Альпами стали подшучивать:
— Они расступятся, как только увидят наших слонов! Хладнокровие сохраняли одни только слоны. Когда мы на рассвете выступили, слоны бесшумно вышли из лагеря. Серая цепочка холмов, покачиваясь, двинулась в горы.
Десять дней подряд по левую нашу сторону все время были реки, сначала Родан, потом Арар, а по правую поднимались отвесные скалы. Иногда они так близко подступали к реке, что казалось: мы не сможем между ними пройти. Но дорога все-таки была, и вскоре армия привыкла передвигаться между скалами и рекой. Бранк приказал всадникам ехать во главе колонны, и они служили посредниками между армией и теми племенами, через чьи территории мы проезжали. Без потерь дошли мы до горного потока Друета, который впадал в Арн. Этот стремительный поток нам надо было перейти. Он был неширок: наши пращники попробовали перекинуть на другой берег стволы деревьев, и успешно, но наемники, лошади и слоны боялись приблизиться к берегу бурного потока. Люди Бранка не скрывали от нас, что это опасная река, ее берега покрыты сыпучей галькой, в ней много водоворотов, а для переправы через нее не пригодны ни плоты, ни лодки.
Тем не менее Ганнибал приказал соорудить плоты и спустить их на воду. Первый же плот засосало в водоворот, он перевернулся, и одиннадцать наемников утонуло. Ганнибал приказал установить в реке на одинаковом расстоянии друг от друга шесты и связать их кожаными ремнями, чтобы за эти перила люди могли держаться, переходя реку. На установке шестов утонуло еще несколько человек, их унесла река. Вода была с привкусом льда. Наемники взирали на горы, которые по мере приближения к ним вздымались все выше и выше. Теперь они занимали половину неба. На вершинах гор лежал снег, и небо казалось к нему приклеенным. Облака, висевшие над вершинами гор, были грязно-белого цвета. Воздух был холодным и резал кожу, как нож, воины проклинали все на свете и хотели вернуться назад, на Родан, чтобы в открытом бою схватиться с римлянами, вместо того, чтобы мучиться в этом аду, полном невидимых дьяволов.
Одежду и оружие снова сложили в походные сумки — надо было переходить реку. Ганнибал шел одним из первых. На другой стороне реки горели костры, зажженные для того, чтобы люди могли обсушиться. Перила сослужили воинам Ганнибала верную службу. Слонам перила, конечно, не помогли. К тому же вид огромных пылающих костров на другом берегу реки приводил их в волнение, и было просто невозможно перевести их через нее. Вскоре погонщики отыскали брод, где слоны смогли перейти реку. Как и при переправе через Родан, первыми были пропущены слонихи.
Сначала слоны не захотели входить в воду, два из них даже повернули назад, но в конце концов трое храбрецов рискнули. Они осторожно и внимательно ощупывали ногами дно, прежде чем сделать следующий шаг. Они перебрались через реку живые и невредимые. Но никак не удавалось убедить войти в воду тех двух слонов, которые повернули назад в самом начале. Великан-погонщик нашел особый брод, через который перебрался и Карлик — местами ему все же приходилось плыть.
Карталон предложил построить оставшихся тридцать пять слонов вплотную друг к другу и завести их в реку. Все согласились, слонов разместили в три ряда, Сура и Рокко поставили по краям первого ряда.
Слоны начали шаг за шагом двигаться вперед. Вздувшаяся река, доходившая им до животов, а еще больше страх перед ледяной водой заставляли их крепко прижиматься друг к другу. Как единый остров, состоящий из серых холмов, подошли они к середине реки, потом прошли еще немного. Внезапно четыре или пять слонов потеряли точку опоры на дне, покрытом галькой. Они повалились в воду, увлекая за собой остальных. Среди слонов началась паника, которую невозможно было унять. Каждый погонщик думал только о себе и своем слоне. Карталон, который сидел позади меня, закричал на Сура. Но среди крика других погонщиков и тревожного рева слонов невозможно было различить ни слова. Сур стоял в воде как скала. Он снова пошел только тогда, когда почувствовал, что рядом нет других слонов. Он осторожно переставлял ноги. Кончик откинутого хобота виднелся надо лбом между огромными буграми. Когда Сур пошел, Карталон перестал кричать. Сур так долго ощупывал ногой дно, прежде чем сделать шаг, что Карталон от нетерпения стал постукивать меня по спине. Наконец осталось пройти всего три или четыре шага до берега. Но Сур снова остановился. Карталон стал уговаривать его, потом ударил по ушам палкой. А потом он сделал то, чего еще никогда не делал с тех пор, как я стал ездить на Суре: он схватил железный багор, висевший сбоку седла, и стал колоть слона за ухом. Боль заставила Сура сделать еще один шаг. Потом он оступился и сбросил меня и Карталона в воду. Я успел схватиться за торчавший из воды бивень. Под ногами я ощущал гальку. Меня она держала, а Сур никак не мог нащупать передними ногами твердую опору. Он был вне себя от страха; он даже попытался сбросить меня и все больше и больше увязал в гальке. Меня снесло волной, но Карталон поймал меня и выволок на берег.
— Он растоптал бы тебя, — сказал, задыхаясь, Карталон. — Когда он в таком состоянии, ни ты, ни я для него не существуем.
Карталон сбегал за зелеными ветками и бросил их Суру, но их смыло водой, прежде чем Сур успел протянуть к ним хобот. Я хотел подойти к Суру в воде, но Карталон удержал меня.
— Не надо, — коротко сказал он. — Никто ему теперь не поможет.
Я чувствовал себя ужасно. Я смотрел на Сура. Он не сдавался и продолжал бороться за свою жизнь. Он храбро заставил себя идти вперед, пока не вышел из сыпучей гальки и не ощутил одной ногой твердую землю. Тогда он подтянул другую ногу и, перенеся на нее вес тела, вытащил всего себя. Передняя часть его тела возвышалась из воды. И тогда он затрубил. Но в его реве больше не слышалось страха.
Никогда еще Сур не казался мне таким героем, как теперь, когда он выбрался на берег. Он стоял, возвышаясь над смертью. Карталон все еще удерживал меня.
— Не подходи к нему! — предостерег он.
Но я вырвался, в несколько прыжков достиг Сура, обхватил руками ту его ногу, которой он ступил на твердую землю, и зарыдал, и мне не было стыдно слез.
Пять погонщиков и четыре слона погибли в реке. При этом известии Ганнибал побледнел. Выслушав рассказ Карталона, он отвернулся и стал глядеть на крутые горные склоны. Через несколько минут он посмотрел на нас и, увидев, что мы замерзли и дрожим, хрипло сказал:
— Сядьте возле огня, а то умрете от холода.
Мы не стали привязывать слонов, чтобы они побольше подвигались и быстрее обсохли. Погонщики уселись у костров, поворачиваясь к огню то спиной, то лицом. Они постепенно приходили в себя.
Слонам же, чтобы прийти в себя, потребовалось несколько часов. Некоторые из них сбились в кучу, чтобы согреться. Другие неприкаянно бродили по берегу, ища своих друзей, смытых водой.
Ближе к вечеру случилось неожиданное: схватились Рокко и Сур. Оба сразу начали ворчать. Потом, как бы понукаемые невидимыми погонщиками, они двинулись друг на друга, пока не прислонились вплотную головами, и теперь каждый старался столкнуть другого с места. Вскочили перепуганные погонщики. Карталон и Гизгон хотели сперва подойти к разъяренным слонам, но вскоре решили, что лучше разрешить слонам подраться. Каждый понимал, что это будет битва за то, кому быть вожаком стада на время перехода через горы.
Сур и Рокко были примерно одинаково сильны. У Сура был только один клык, но хобот у него был мощнее, и он попытался схватить им Рокко за голову. Рокко увернулся и сам стал нападать. Два гиганта со всей силой давили друг на друга; по их телам пробегала дрожь. Они со скрежетом терлись лбами; звук был такой, будто между ними что-то разламывается на куски.
— Остановите их! — в волнении закричали некоторые погонщики.
Карталон не захотел вмешиваться, а Гизгон объяснил, что будет еще опаснее, если один из слонов побежит, тогда другой изувечит его своими бивнями.
— Когда-то это должно было произойти, — взволнованно сказал погонщик Рокко.
Он был уверен в победе. Рокко сумел оттолкнуть Сура на несколько шагов, и было похоже, что Сур проиграет. Потом Сур неожиданно шагнул в сторону, Рокко поскользнулся, задев бок Сура. Рокко упал на колени. Сур тоже споткнулся. Потом оба выпрямились и снова приготовились к битве. Теперь они поменялись местами и пошли друг на друга с поднятыми хоботами. Они наносили мощные удары, хоботы их громко шлепали то по головам, то один о другой. И вот когда Рокко поднял хобот для нового удара, Сур своим хоботом молниеносно рассек воздух и с такой силой ударил по бивням Рокко, что они обломились.
Рокко в замешательстве положил кончик хобота в рот. Потом он повернулся и медленно побрел к реке. Там он стал мыть себе грудь и бока с такой тщательностью, как будто был весь покрыт грязью. Сур оставил его в покое. Он поднял хобот высоко в воздух и громко протрубил победу. Все слоны собрались вокруг него.
Рокко продолжал мыться. Он смывал свой позор. Когда он вышел из воды, его погонщик и Карталон подошли и предложили ему соли. Он взял соль у обоих. Гордость его была сломлена.
— Это не должно было кончиться именно так, — сказал Карталон, и в его голосе послышалось извинение. — Но рано или поздно это надо было решить.
Гизгон думал так же. Карталон же просил Гизгона не беспокоиться:
— С одним из слонов так уже было. Со временем концы нервов втянутся в голову. От этого он не умрет.
В этот момент Рокко чихнул. Карталон и Гизгон испуганно отскочили, слоны вздрогнули. Рокко не осмелился подойти к стаду. Когда наступила ночь, он все еще стоял в стороне. Его погонщик завернулся в одеяло и улегся спать у его ног. На рассвете он проснулся от холода. Рокко исчез. Его следы уходили в реку. Проснувшись утром, мы увидели, что погонщик Рокко неподвижно лежит на берегу ничком. Ганнибал дал ему другого слона.
18
Мы снова тронулись в путь. У нас осталось тридцать четыре слона. Сур шел во главе. Слоны следовали гуськом друг за другом, положив хобот на спину впереди идущего. Цепочка слонов бесшумно поднималась в горы.
Ганнибал выслал на разведку большой отряд всадников. Мы видели, как, достигнув крутой дороги, они спешились и повели лошадей под уздцы. С ними шли четыре проводника, которые служили у нас с тех пор, как мы ушли с острова. Они уверяли, что нечего бояться нападения, пока в горах остается достаточно места для того, чтобы уклониться от боя.
Горы придвинулись ближе: спереди, справа и слева. Они как будто росли на глазах. Таких гор мы еще никогда не видели. Лачуги, прилепившиеся к склонам гор, были похожи на замерзших птиц с распростертыми крыльями. Скот, прижавшийся друг к другу от холода, собирался под нависшими скалами. Все вокруг было чужим, угрожающим. Снежные вершины срезали своими белыми краями все больше неба. Сверху к нам доносились странные крики. Ничто не двигалось, это-то и казалось зловещим: все вокруг было мертво и все-таки следило за нами.
А потом вдруг вершины гор исчезли: их затопили тяжелые тучи, покрывшие небо. Начался дождь, он размыл дорогу. Наш передовой отряд скрылся в тучах. Горы стали невидимыми. Они исчезли, но мы знали, что они рядом.
Ганнибал проскакал мимо нас. Он торопил лошадь, чтобы догнать передовой отряд. Через час мы тоже подошли к нему. Ганнибал созвал своих военачальников. Он взобрался на Сура, чтобы его лучше видели.
— Нам надо приготовиться к встрече с врагом, — сказал он. — Друзей, которые показывали нам дорогу, проглотил дождь. Магал сообщил мне, что горцы любят поспать и что они не воюют ни ночью, ни в тумане. Так что ночь, во всяком случае, принадлежит нам; что касается тумана, то мы еще посмотрим. Нам необходимо выбраться из этой долины, чтобы обрушиться на головы горцев и не дать им напасть на нас.
Армия снова двинулась. На этот раз слонов поставили в середину. Магарбал и Магон шли впереди. Ганнибал шел рядом со слонами, Мономах с наиболее опытными и верными наемниками замыкал шествие, чтобы в случае чего отразить нападение сзади. Видимость была плохая.
Карталон ругался; он сказал с презрением:
— Нечего было о них думать! Нет ничего плачевнее удирающего человека! Трус не заслуживает жизни.
Меня заразил гнев Карталона.
— Покинуть Ганнибала в беде! Ганнибала! — возмущался Карталон. — Никто из его людей на такое не способен. Вот увидишь, как они будут за него сражаться!
Я вспомнил тучу бесноватых, как они набрасывались друг на друга на песчаном учебном поле лагеря. И мне нетрудно было себе представить, как Мономах пойдет в атаку на врагов.
От дождя дорога стала скользкой. Сур осторожно переставлял ноги. Он шел с большим напряжением, будто его что-то настораживало в густой пелене тумана. Справа от дороги поднимались не очень крутые горы, слева была пропасть, глубокая или нет — трудно было сказать из-за дождя. Мы посмотрели вверх, но там все тонуло в тучах. Тучи, пропасть, горы — все неестественно неподвижное. В горах стояла тишина. Мы понимали, что от врага здесь не уйти. Тут у одного слона вырвался из-под ноги камень. Камень покатился вниз, увлекая за собой грохочущую лавину. И опять наступила мертвая тишина. Теперь Сур пошел быстрее. Он был напуган, и я чувствовал, что его страх возрастает. Мне тоже стало страшно, и я посмотрел на Карталона.
— Не надо бояться, — сказал он хрипло.
Тут сверху опять свалился камень. Мы услышали глухие удары. Должно быть, это был огромный кусок скалы.
Люди и животные в испуге отпрянули назад. Колонна остановилась. Сур стоял так, будто он сделал свой последний шаг и будет стоять вечно. Уши у него оттопырились, а хоботом он указывал на гору.
Обломок скалы упал между четвертым и пятым слоном; вреда он никому не причинил. Но некоторые слоны испугались и захотели повернуть назад. Тропинка была узкой, и тогда они решили уйти вниз по склону. Один из них оступился, перевернулся и полетел вниз.
Погонщики делали все возможное, чтобы успокоить слонов, а те все больше волновались. Тогда Сур начал трубить, и его призывы оказались более действенными, чем все команды погонщиков. Слоны попытались собраться в кучу.
Но теперь с горного склона на нас посыпался град камней. Камни ранили людей и животных. Раздались крики и стоны. Наемникам приказано было забраться на склон. Но на сыпучей, покрытой мокрой травой поверхности удержаться было трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20