Увидев сумку, лежащую на земле, он повернулся к Фитц Элану
— Скажи, чтобы собрали ее вещи. Интересно, что она туда напихала.
Они медленно пошли к дороге.
— Но ее ошибка объяснима, — сказал Фитц Элан.
— Ее ошибка — это идиотизм, — раздраженно бросил Кенрик. — Как она могла подумать, что я отправлю ее к этим негодяям.
— Над ней пять лет измывались, — осторожно заметил Фитц Элан. — Вряд ли она могла это забыть всего за двое суток.
Кенрик не ответил, потому что Тэсс зашевелилась в его руках. Он отвернул плащ с ее лица. Тэсс смотрела на него воспаленными глазами.
— Ты уже решил, как меня накажешь? — без всякого выражения спросила она.
— Нет, — ответил Кенрик. — А как тебя прежде наказывали за непослушание?
— Неделю в комнате под замком, — едва шевеля губами, произнесла она. — На хлебе и воде. Иногда неделя работы на кухне, в конюшне или… в поле.
— Понятно, — заключил он. Его губы болезненно искривились. — Это все, чем наказывали тебя Мак-Ли?
Она слабо покачала головой.
— Большей частью кнутом.
Тэсс устало закрыла глаза — просто не могла больше держать их открытыми. Сейчас она не возражала бы против такого наказания. Неделю не выходить из комнаты… его комнаты. Да об этом можно было только мечтать…
Глава 6
Тэсс очнулась в облаках золотого тумана. Он колыхался над ней, вокруг нее. Сквозь него проглядывало голубое-голубое небо, такое пронзительно голубое, какое только можно себе вообразить.
— Красота! — выдохнула она. — Здесь все именно так, как я себе и представляла.
— Что представляла? — спросил низкий глубокий голос.
Она подняла руки, пытаясь обнять облако.
— Небеса!
И вдруг по глазам ее шлепнуло что-то холодное и мокрое. Прекрасная сцена исчезла. Тэсс нахмурилась и вскрикнула.
— Нет!
А сильные руки тащили ее вниз, вниз, вниз, в глубокую черную дыру. Она хваталась пальцами за воздух, пыталась замедлить падение и… приземлилась наконец, тихо и безболезненно, на что-то мягкое. Медленно открыв глаза, Тэсс увидела, что попала в ловушку. Света здесь было много, но он был какой-то мрачный, этот свет. Мощные факелы горели вокруг нее, и от них шел нестерпимый жар.
Пляшущее пламя трансформировалось в рожи чертей, точь-в-точь похожих на тех, что были изображены на фресках Кельского аббатства — с рогатыми головами, глазами навыкате, острыми зубами. Один из чертей — по-видимому, самый главный, — отделился от остальных и завис над ней, глумливо ухмыляясь, любуясь ее беспомощностью, дыша прямо в лицо смрадным газом. Тэсс зажмурила глаза и в ужасе закричала.
И тотчас чьи-то сильные руки легко вытащили ее из этой воронки. Когда она вновь осмелилась открыть глаза, то обнаружила, что ее держит на руках Кенрик. Интересно, откуда он взялся?
— Держи меня, не давай мне упасть, — взмолилась она, вцепившись в его рукав. — Ты знаешь, как там страшно, внизу… в этом аду.
— Я буду держать тебя.
Он продолжал что-то говорить, но слова его скоро слились в сплошной рокот, который стал постепенно затихать, пока совсем не умолк. Какие-то случайные звуки порой нарушали тишину, но смысл их улетучивался раньше, чем доходил до ее сознаний. Время перестало существовать. Не стало ни прошлого, ни настоящего. Вместо этого возник многоцветный клубок. Его нити обматывали ее всю, образуя субстанцию, не имеющую ни формы, ни содержания. Пустота по-прежнему оставалась, но ее сейчас вдруг наполнили новые звуки. Они становились все громче и громче и превратились теперь в голос, вроде бы знакомый. Или ей показалось? Кто-то говорил по-латыни.
— Священник, — прошептала она. — Он читает молитву.
Священник приходит, когда кто-нибудь умирает. Она попыталась открыть глаза, но не справилась с этой простой задачей. Но к кому же пришел этот священник? Кто умирает? И тут ее пронзила мысль: это она умирает!
— За священником я не посылал! — пробились сквозь туман слова Кенрика.
— Но, милорд, это необходимо, — возразил чей-то голос. — Она умирает.
— Тэсс не умирает. Я не дам ей умереть!
Она расслабилась и мягко уплыла в туман. Опасения оставили ее. Кенрик ее защитит. Она не умрет, об этом можно больше не думать…
Кенрик… Неожиданно перед ней возникла яркая картина. Залитая солнцем лесная поляна, группа юношей лет пятнадцати, среди них Кенрик. Он и тогда уже возвышался над ними на целую голову. Кенрик стоял, скрестив руки, лицом к лицу с рябым парнем. Волосы у парня были мышиного цвета. Юноши о чем-то спорили, даже бранились. Тэсс прислушалась.
— Ты — бастард, обыкновенный бастард, — гундосил парень. — Твоя мать — шлюха, королевская подстилка!
Кенрик сжал кулаки, но с места не сдвинулся.
— Ройс Нортон, ты сейчас же возьмешь свои грязные слова обратно и признаешь, что ты лжец! Гнусный лжец! — выкрикнул он. — Или я убью тебя.
— Ой, ой, ой, как страшно, — рассмеялся Ройс. — Королевский бастард собирается меня убить за то, что я сказал правду. Друзья, у меня для вас новость, — он доверительно обратился к собравшимся, ища поддержки, — вот перед вами Кенрик, сын королевской шлюхи. Вас никогда не удивляло, как легко он побеждает на турнирах странствующих рыцарей? Все очень просто: золото короля — вот что дает возможность этому бастарду слыть непобедимым.
— Побойся Бога, Ройс, — воскликнул Кенрик. — Не смей…
— Заткнись. Довольно нас всех дурачить. Попробуй теперь победить меня. Мне давно уже не терпится проучить тебя, жалкий лгун.
Ройс выхватил меч, но Кенрик оказался проворней, легко отразив выпад. Парни расступились, туг же разделившись на две группы: одна за Ройса, другая за Кенрика.
Не успели те обменяться и дюжиной ударов, как всем стало ясно — силы неравные. Ройс бился, как зверь, в то время как Кенрик, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки, практически не прикладывал никаких усилий. Он просто играл с Ройсом. И это выводило Ройса из себя. Он взвизгивал от злости, лицо его покрылось потом. Кенрик же был холоден и спокоен, дыхание его даже не участилось.
Еще несколько ударов металла о металл, и Кенрик легко выбил из рук противника оружие. Приставив острие своего меча к груди Ройса, он поверг его на землю.
— Ну, а теперь что скажешь? Сейчас тоже все подстроено? Золото короля, да? — спросил он, проведя мечом у его горла. — Проси прощения!
— Убирайся к дьяволу, бастард! — прохрипел Ройс. Кенрик пристально посмотрел на него и отвел меч.
— Поднимайся, жалкий червяк. Будем драться снова. Лежачего я не бью.
Среди мертвенной тишины Кенрик повернулся на каблуках и пошел прочь. И тут, в самый последний момент, когда меч Ройса был сзади уже в полуметре от его шеи, из толпы раздался крик. И Кенрик успел обернуться. Ройс умер сразу же, не успев даже упасть на землю.
Туман начал сгущаться, но Тэсс продолжала видеть Кенрика, хотя уже с трудом. Он оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать девушку, которая выкрикнула его имя и тем самым спасла ему жизнь. А это была девушка — он знал.
— Кенрик, я здесь. Ты меня видишь?
— Я тебя прекрасно вижу.
Тэсс с трудом разгребла туман и к своему удивлению обнаружила себя лежащей в постели. Рядом в кресле сидел Кенрик. Только сейчас он был много старше.
— Я видела, как ты его убил, — прошептала она. Ее рука нащупала на смятом одеяле его руку. — Я так испугалась.
Кенрик нежно сжал ее ладонь.
— Кого я убил?
— Ну, того парня, который оскорблял тебя. Он говорил такие ужасные слова.
Тэсс хотелось коснуться его щеки, чтобы удостовериться, что это он. Лицо его было сейчас таким знакомым, будто она знала его всю жизнь.
— Его звали Ройс. Кенрик замер.
— Кто тебе об этом рассказал?
— Никто. Я сейчас видела это во сне. Как Ройс бросился на тебя сзади, а я вскрикнула, чтобы предупредить тебя. Я была уверена, что ты меня услышал.
Да, он все прекрасно услышал. Но ведь Тэсс там не было. И не могло быть. Кто-то действительно окликнул его, и голос принадлежал девушке. Потом он долго искал ее, чтобы отблагодарить. Он спрашивал почти каждого, но юноши в один голос твердили, что ничего не слышали. И никаких девушек там не было. Возможно, ему просто показалось. Ведь все произошло так быстро. Но откуда Тэсс известно, что он слышал тогда женский голос?
Всему, конечно, есть объяснение. В бреду ей привиделось то, о чем она слышала раньше. Ведь о Кенрике болтают все кому не лень. Остальное просто совпадение.
Он снял ее руку со своего колена и спрятал под одеяло. Тэсс снова спала, лоб ее покрылся капельками пота. Двое суток прошло, как ее привезли домой, но признаков выздоровления пока не было. Иногда она спала тихо, как сейчас, но большей частью металась в бреду. Правда, хуже ей не становилось, и то слава Богу.
Ему до сих пор не верилось, что она могла отважиться пуститься в путешествие, которое должно было занять несколько недель, одна, без коня и припасов. Ему не следовало оставлять ее в ту ночь одну! Долг мужа оберегать жену, даже от нее самой. Просто он ее переоценил. Доверился сразу, ничего, по сути, о ней не зная. И она его доверие обманула. Но такой возможности ей больше не представится.
Кенрик встал и размял мускулы. Все это время он почти не отходил от Тэсс. Ведь в этом замке многие обрадовались бы ее смерти. Доверять ее жизнь нельзя было никому.
Надеясь немного поспать, пока Тэсс не настиг очередной кошмар, Кенрик лег рядом с ней и прикрыл глаза. Она забормотала во сне, зашевелилась и придвинулась ближе. Он не смог противиться желанию погладить ее щеку, ощутить ее божественную нежность. Сейчас она выглядела такой беззащитной, такой беспомощной, что у Кенрика сдавило грудь. И это незнакомое доселе чувство его несколько встревожило.
Тэсс сделала один маленький глоток, и чашку убрали. Она открыла глаза, чтобы выразить протест, но перед ней открылось чудо. Рядом с ее постелью сидел ангел.
Как и положено, его окружали золотистые облака, поэтому лицо его Тэсс разглядеть не удавалось. Кто он такой, спрашивать было неудобно. Наверное, святой Петр, что охраняет врата Рая.
— Но мне не положено быть здесь, это ошибка, — улыбнулась она ангелу.
— Почему? — спросил ангел.
— Потому, что я не умираю. Это сам Кенрик сказал. Ангел отозвался не сразу. Наверное, удивлялся тому, как много ей известно. Следующие его слова подтвердили ее предположение.
— Но ты вроде бы не могла этого слышать.
— Не печалься, — она дружески потрепала его по руке, — отец Беннет говорил, что ошибаться могут даже ангелы.
— Ты считаешь, что я ангел? — Казалось, он был удивлен.
— Конечно, а кто же еще? — Тэсс радовалась своей сообразительности. — Ты же святой Петр, и я должна буду рассказать тебе все о своей жизни. А ты решишь, стоит ли пускать меня в Рай или нет.
Она нахмурилась.
— Только я не собираюсь туда. Кенрик ясно сказал, что никакого священника не нужно, потому что я не умираю.
Ее глаза наполнились слезами.
— А может быть, я ослышалась, и он этого не говорил?
— Ты не умрешь. — Ангел вытер с ее щек слезы и посадил к себе на колени.
Страх Тэсс моментально улетучился.
— Почему бы тебе не рассказать о своей жизни? Все равно придется ждать, пока с тобой разберутся. Мне бы хотелось знать о тебе больше, — произнес он тихо.
Ангелу Тэсс отказать не могла. Она рассказала ему все — и хорошее, и плохое, — зная, что это добрый ангел, что он не будет судить ее строго. Посреди рассказа она иногда засыпала, а когда просыпалась, ангел терпеливо ждал продолжения. И задавал все время один и тот же смешной вопрос. Каждый раз, когда она просыпалась, он просил назвать его имя. Думал, наверное, что она его забыла.
Ангела особенно интересовала ее жизнь в Ленгстонском замке. Потом она отвечала на вопросы. Они касались тех нескольких дней, что она была замужем.
— Кенрик порой меня очень пугает, — задумчиво призналась она. — Прежде таких мужчин мне встречать не приходилось. Когда он смотрит на меня, я обычно не знаю, о чем он думает.
— И это тебя пугает? Она покачала головой.
— Нет. Я боюсь того, что он очень большой. Когда он начнет меня бить, мне долго не выдержать.
— Твой супруг обещал, что не будет тебя бить. Ты что, не веришь его слову?
— Мужчины в гневе забывают свои обещания. И потом он не хочет меня. Ты знаешь это? А ведь очень легко избавиться от нежеланной жены.
— И ты веришь, что муж способен тебя убить, просто чтобы освободиться от уз брака?
Тэсс задумалась на пару секунд и пожала плечами.
— Меня, например, обещал убить Гордон Мак-Ли. Сразу же, как только я рожу здорового наследника. Он сказал, что все будет выглядеть, будто я умерла при родах. После этого я укрепилась в своем желании бежать. Но, я думаю, Кенрик хитрее и коварнее, чем все Мак-Ли вместе взятые. Он ничего мне не скажет, просто перережет горло, и все. И я очень боюсь этого.
— Это глупый страх. Твой муж не собирается делать тебе ничего плохого.
— Ты в этом уверен? — с надеждой спросила Тэсс. — А мне показалось, что он разочарован. Что я ему не понравилась… У него же были такие возможности выбирать. При дворе столько красавиц. А король заставил его взять меня.
— Ты не считаешь себя привлекательной?
— О, мои родители считали меня красивой, но на то они и родители. Каждому родителю свой ребенок кажется красивым. Нет, я не считаю себя привлекательной. Вот королева или сестра Кенрика — другое дело. Сейчас в моде черные волосы и бледность лица. Рядом с Хелен я чувствую себя деревенской дурнушкой. Но… возможно, Кенрик когда-нибудь привыкнет к моему виду.
— А ты сможешь когда-нибудь привыкнуть к тому, как выглядит твой муж?
— Навряд ли это случится. Каждый раз, когда я смотрю на него, у меня дрожат колени и становится холодно в животе.
— Он что, такой ужасный?
— О нет. Он слишком красивый. С этими словами она смежила веки, надеясь, что ангел не будет возражать, если она немного вздремнет.
Кенрик запустил пятерню в свои спутавшиеся волосы. Чувствовал он себя чуть лучше жены. Последние четверо суток ему только урывками удавалось прикорнуть рядом с Тэсс, но обычно он спал в кресле возле ее постели. Кажется, жар у нее немного снизился. Он зевнул и снова провалился в сон. Но очень скоро проснулся.
Тэсс сидела в постели и мило улыбалась. Он нерешительно улыбнулся в ответ, гадая, за кого она примет его на этот раз. Выглядела она значительно лучше, но что-то делало ее на несколько лет старше. Во взгляде появилась какая-то мудрость. К ней вернулся прежний цвет лица. В общем, она стала еще прекраснее, чем прежде.
— Кенрик! — Она протянула руку и коснулась его, когда он попытался сесть. — Я так по тебе скучала!
Это приветствие озадачило Кенрика.
— Как ты себя чувствуешь?
— Теперь, когда ты вернулся, я чувствую себя превосходно. Но у меня такое ощущение, что прошел не месяц, а год. Как тебе нравится твой третий сын? Вырос, правда?
— Сын? — повторил Кенрик, ничего не понимая.
— Ну да, сын, — укоризненно произнесла Тэсс, играя его пальцами. — Ты ведь уехал, когда ему была всего неделя. Или ты все еще дуешься, что я не принесла тебе дочку?
— Я… я просто не знаю, что и сказать, — признался Кенрик.
— Тебе следовало сказать, что ты счастлив иметь трех чудесных мальчиков. А может быть, — она потерлась о его грудь, — мы начнем прямо сейчас… и тогда, возможно, родится дочь?
Тэсс начала покрывать поцелуями его шею, но он отстранил ее.
— Сейчас не время. Ты должна отдохнуть.
— Но я отдыхала больше месяца. — Ее пальцы начали путешествовать по внутренней стороне его ноги. — Ты что, не хочешь меня?
— Просто сейчас не время, — снова повторил он. Он понимал, что ее странное поведение вызвано лихорадкой, и все же ему стало не по себе.
— А сколько времени мы женаты?
— Странный вопрос. Ты что, забыл, что мы недавно отмечали пятилетний юбилей?
Она посмотрела на него озабоченно и приложила к его лбу ладонь.
— Как ты себя чувствуешь, милорд? С тобой все в порядке? Ты как-то странно себя ведешь?
Кенрик резко поднялся. Старая Марта была права, когда предупреждала, что горячка может дать совершенно необычные галлюцинации.
— Что случилось? Что-то с ребенком? — тревожно спросила она.
— Нет, Тэсс, это ты была больна. С тех пор, как я привез тебя из леса, ты почти пять дней не приходила в себя. Ты помнишь, как в лесу целилась стрелой мне в грудь?
— Но это же было так давно, — вздохнула она. — Что это ты вдруг вспомнил? Я чувствую, тебе нужно отдохнуть. Иди сюда и приляг рядом. Ты проделал очень тяжелый путь, любимый.
Кенрик предпочел не спорить. И не стал удивляться, что она начала его целовать.
— Еще только один раз, — предупредила она, — и будем отдыхать. Хорошо?
Кенрик улыбнулся и нежно поцеловал ее. Коснувшись губами щеки Тэсс, он почувствовал — она вся горит.
Тэсс заснула раньше, чем он поднял голову. Кенрик снова опустился на подушку и стал гадать — что могла означать ее последняя галлюцинация?
Глава 7
Тэсс открыла глаза, не сознавая, где она и что с ней. Из окна пробивался неясный солнечный свет. «День только начинается или это уже вечер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29