Но что ей делать потом? Куда она пойдет, когда спустится с ветки? И на каких еще животных наткнется?
Гай действительно бросил ее одну. Как это благородно с его стороны! Как мужественно! Как это…
Ее горькие размышления прервал приближающийся стук копыт – слишком громкий для того, чтобы принадлежать одной лошади. Вепрь, недовольно заворчав, вновь укрылся за кустом.
На тропу, сопровождаемый дюжиной рыцарей, с пикой наперевес, вылетел Гай. Лицо его было сурово, и он не ответил на радостную улыбку Клаудии. Но это уже не имело значения.
Он вернулся за ней!
Затем Клаудия победоносно взглянула на кабана, но ее улыбка сразу погасла. Издавая глухой рык, животное возбужденно рыло раздвоенным копытом землю. Опасность еще не миновала.
Выстроившись полукругом, рыцари наклонили пики. Гай подскакал к дубу и посмотрел вверх:
– Оставайтесь на месте, Клаудия. Не спускайтесь, пока это не будет безопасно.
– Мне некуда торопиться, барон, – ответила повеселевшая Клаудия.
Легкая улыбка появилась на губах Гая, затем он вновь нахмурился и повернулся к кусту. Вепрь прыгнул вперед и резко остановился, бросая вызов непрошеным гостям, нарушившим его территорию.
– Я бы предпочел, чтобы мы были вооружены копьями, – сказал Гай, обращаясь к рыцарям, – ведь пики предназначены для сражения на открытом пространстве. Поэтому будьте внимательны, если кабан нападет сбоку, осторожней орудуйте пикой, чтобы не ранить соседа. И не забывайте, что над нами ветки. Если же кабан атакует нас в лоб, пики используют только трое ближайших к нему, прочим же придется ограничиться мечами – иначе мы перебьем друг друга. Все понятно?
Послышались возгласы согласия, и отряд двинулся вперед. Гай скакал в центре, на корпус оторвавшись от остальных. Клаудия прикусила нижнюю губу – он что, не понимает, что таким образом первым подставляет себя под удар? Или он делает это намеренно?
Как бы то ни было, результат не замедлил сказаться. Кабан ринулся на противника, и в тот же момент всадники пустили коней галопом. Пальцы Клаудии судорожно впились в кору дерева, но она даже не почувствовала боли, настолько была захвачена разыгравшейся перед ней сценой.
В последний момент зверь изменил направление движения, и острие длинной пики Гая лишь скользнуло по его шкуре. Полученная царапина еще больше разозлила кабана, и он с утроенной яростью бросился на врага. Гай отбросил ставшую бесполезной пику, в одно мгновение выхватил меч, наклонился в седле и занес руку для удара. За миг до того, как клыки вепря готовы были вонзиться в лошадь Гая, зверя остановил сокрушительный удар – рыцарь справа от Гая обнаружил уязвимое место животного между грудной клеткой и задними ногами и точно вонзил в него свою пику. Вепря отбросило назад, но затем, когда пика сломалась, он вновь принял боевую стойку. Его маленькие глазки, по-прежнему направленные на Гая, полыхали непримиримой ненавистью.
– Эвард, Саймон! Пики! – выкрикнул приказ Гай, разворачивая лошадь. Она взбрыкнула задними ногами и со страшной силой обрушила на кабана железные копыта. Удар оглушил зверя, но и он не остался в долгу – лошадь громко заржала от боли, когда длинный клык глубоко вошел в ее ногу. В то же мгновение еще две пики настигли вепря – одна, вонзившись ему в шею, повергла зверя наземь, а вторая, когда он, собрав последние силы, попытался подняться, поразила его прямо в сердце. Раздался громкий визг смертельно раненного зверя.
Отвернувшись, Клаудия зажмурилась, не в силах вынести разыгравшуюся под ней кровавую сцену. До нее доносились торжествующие возгласы охотников, и от наполненных мукой, Почти человеческих стонов умирающего животного ей самой хотелось закричать.
Наконец все затихло, и Клаудия открыла глаза. Гай, спешившись, осматривал раненую лошадь. Поток ярко-красной крови струился по ее ноге, и животное беспокойно дрожало, испытывая, видимо, сильную боль. Краем глаза Клаудия видела группу солдат, сгрудившихся вокруг мертвого кабана, но что-то заставляло ее отводить глаза от этого зрелища.
– Вы можете спуститься, леди.
Вздрогнув от неожиданности, Клаудия посмотрела вниз. Прямо под ее веткой находился Эвард, по-прежнему сидящий на коне. Указав на круп своего скакуна, он протянул ей руку:
– Встаньте на спину коня, а я помогу вам сойти на землю.
Клаудия бросила взгляд на Гая.
– Барон должен позаботиться о своей лошади. – усмехнулся Эвард. – Вы же не хотите оставаться на этом дереве всю жизнь?
Покачав головой, Клаудия осторожно спустила ноги с ветки и встала на широкую спину лошади, которая, к ее радостному удивлению, стояла смирно. Затем Эвард помог девушке соскользнуть на землю.
– Благодарю вас, что пришли ко мне на помощь, – сказала она Эварду, медленно произнося слова, чтобы он мог понять ее.
– Вы должны благодарить барона, миледи, – Эвард почему-то избегал смотреть на нее. – По крайней мере, за этот случай.
Не успела Клаудия осмыслить этот странный ответ, как внезапно почувствовала дурноту. Острый приступ головокружения заставил ее покачнуться, и, чтобы удержаться на ногах, она вынуждена была прикрыть глаза и опереться о лошадь. В мгновение ока Эвард слетел с седла.
– Вам надо присесть, леди Клаудия, – произнес он, заботливо подводя ее к островку свежей травы между корнями дерева. Превозмогая слабость, Клаудия покачала головой.
– Все пройдет через минуту.
– Что это с вами? – спросил подошедший сзади Гай.
Эвард повернулся и посмотрел на барона обвиняющим взглядом.
– После всего пережитого леди плохо себя чувствует – что тут удивительного? Я побуду с ней.
Гай внимательно посмотрел на Эварда.
– Не думаю, что это умная мысль. Лучше пошли кого-нибудь за остальными людьми – мы отправимся в Монтегю прямо отсюда. Но сперва пусть Фрэнсис позаботится о моей лошади. Я возьму коня Стивена – ему придется скакать с другим оруженосцем в одном седле.
Эвард резко кивнул, но не двинулся с места.
– Я не предполагал, что вы способны обижать беззащитную женщину, – тихо и внятно произнес он, смерил Гая гневным взглядом и лишь затем отправился выполнять приказания.
Клаудия ошеломленно посмотрела ему вслед, не веря своим ушам. Неужели он действительно осмелился разговаривать со своим господином таким тоном? И почему его отношение к ней так неожиданно изменилось?
– Вы пришли в себя? – сурово спросил Гай.
С уст Клаудии готов был сорваться вопрос относительно странного поведения Эварда, но, подняв голову и встретив холодный взгляд Гая, она сдержалась.
– Да. Эти приступы длятся недолго.
– Отлично. – Он подобрал с земли перевязь и ножны, отброшенные им в момент появления кабана. – Прикройтесь, пока не подошли остальные солдаты.
Клаудия вспомнила, что сбросила плащ на плечи – длинное одеяние мешало ей влезть на дерево. Резко вздохнув, она закуталась поплотнее, прикрывая разорванное платье. Гай, не обращая на девушку никакого внимания, пристально рассматривал перевязь. Не найдя повреждений, он надел ее.
Посмотрев на другой конец поляны, на толпящихся там солдат, Клаудия поняла, что все они смотрят на них. Поймав ее взгляд, некоторые отвернулись, но большая часть продолжала беззастенчиво разглядывать ее. Солдаты тихо переговаривались, и было ясно, что предметом их беседы являются они с Гаем.
Неудивительно, что Эвард так вспылил. Он тоже заметил, что ее платье разодрано в клочья. Клаудии не потребовалось много времени, чтобы догадаться, к какому заключению пришли солдаты. Ее лицо вспыхнуло, она отвернулась и остановила Гая, который, спрятав меч в ножны, собирался присоединиться к своим рыцарям.
– Ваши люди… они думают…
– Я знаю, что они думают.
– Вы должны сказать им, что это неправда!
При виде ее отчаяния Гай мрачно усмехнулся.
– Зачем?
– Вы позволите вашим собственным людям подозревать вас в столь бесчестном поведении? – Она покачала головой. – Вы спасли мне жизнь, барон, и я не хочу, чтобы кто-то считал вас менее благородным, чем вы есть на самом деле.
– А что насчет вашей собственной репутации?
– О чем вы?
– Даже если я поклянусь на Священном Писании, что я не насильник, мало кто поверит мне. Если же я прикажу моим людям молчать, это тоже не поможет – пересуды невозможно остановить. Стоит им отправиться на первый же турнир, и слух о вашем позоре распространится далеко за пределами Монтегю. – Он скрестил руки на груди. – Ваша честь безнадежно опорочена, и с этим ничего нельзя поделать. Разве это не беспокоит вас больше, чем моя репутация?
– Нет, – честно призналась Клаудия, – при нашей первой встрече в Лонсдейле я объяснила вам, по каким причинам мне не светит замужество. Теперь к этим причинам прибавилась еще одна. Когда перед побегом я попросила вас взять меня с собой, я понимала, что в результате пострадает моя честь. Путешествовать вдвоем с мужчиной без служанки или камеристки означает окончательно загубить репутацию. Но что с того? – Клаудия пожала плечами. – Это недорогая цена за свободу – и тем более за жизнь.
Пристально посмотрев на нее, Гай медленно покачал головой.
– Я никак не могу понять – или вы чертовски хитры, или чересчур простодушны.
– Так вы объясните вашим людям их ошибку? – нетерпеливо спросила Клаудия.
– Я расскажу всю правду Эварду, – сдался Гай, – но это единственный человек, который поверит в нее. Слухи сильнее истины – чем больше начинаешь с ними бороться, тем больший вес они приобретают в умах людей.
Он был прав. Ложь выглядит тем правдивей, чем сильнее стараются ее опровергнуть. Вскоре слухи пойдут гулять по всей стране. Клаудию не особенно беспокоило, что о ней подумают англичане, но ведь был еще Данте. Если до него дойдет слух о ее бесчестии, он придет в безудержный гнев. Клаудии даже не хотелось думать о том, что может произойти, если ее брат узнает о случившемся из чужих уст.
– Я опасалась чего-то подобного. Именно поэтому я все время старалась прикрыть платье плащом, – сказала Клаудия, глядя в землю. – Простите меня за все, барон. Я очень благодарна вам, что вы не бросили меня одну.
– Поверьте, Клаудия, пересуды – лишь крошечная часть наших проблем. – Он взял девушку за подбородок. – Неужели вы действительно полагали, что я могу оставить вас наедине с диким зверем?
Прикосновение Гая было так нежно, что скорее напоминало ласку. Ресницы Клаудии затрепетали, и она почувствовала острое желание вновь испытать жар его тела, прижаться к нему, забыть обо всех невзгодах в кольце его сильных рук. Она глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от неуместных грез, но вместо этого ощутила терпкий, мужской запах его кожи, к которому успела уже привыкнуть за ночь, проведенную с Гаем в одном седле.
– Клаудия?
Клаудия на всякий случай сделала шаг назад, в замешательстве опустив глаза.
– Да, барон. Я ведь знаю – вы презираете меня, как и всю мою семью. Мне показалось, вы не будете мучиться угрызениями совести, если бросите меня.
Она заставила себя поднять голову и встретить его взгляд. К удивлению Клаудии, глаза Гая были полны той же нежности и теплоты, что и его прикосновение. Она могла бы глядеть на него часами – особенно теперь, ведь еще недавно она была уверена, что никогда его больше не увидит.
– Но вместо того, чтобы бросить меня, вы спасли мне жизнь. Я докажу вам, что стою потраченных на меня усилий.
– В самом деле? – в голосе Гая не было и следа сарказма, лишь крайнее изумление/– И что же вы собираетесь предпринять?
– Я помогу вам избавиться от ответственности за меня, – решительно сказала Клаудия. – И еще… Еще я сделаю все возможное, чтобы вы смогли получить Холфорд Холл за справедливую цену.
Брови Гая сошлись у переносицы.
– Как вам удастся этого достичь?
Клаудия почувствовала, что сказала слишком много.
– Я еще не знаю точно, но обещаю сделать все, что смогу.
– Люди готовы. Мы можем отправиться в путь, – раздался сзади голос Эварда.
Клаудия обернулась. Солдат на поляне стало значительно больше – видимо, к ним присоединилась остальнал часть отряда, остававшаяся в лагере. Очевидно, внимание Клаудии так было поглощено беседой с Гаем, что она даже не заметила их приближения.
– Пусть несколько солдат займутся кабаном, – отдал распоряжение Гай. – Завтра мы изжарим его на обед. И вели Стивену приготовить для леди Клаудии место в повозке с поклажей. Нам предстоит слишком долгое путешествие, чтобы я мог обременять его лошадь лишним седоком. – Даже не взглянув на Клаудию на прощание, он повернулся и пошел прочь.
– Я позабочусь, чтобы вас устроили поудобнее, – сказал Эвард, неодобрительно наблюдая, как Клаудия, не отрываясь, смотрит вслед удаляющемуся Гаю.
– Вы очень добры, – тихо произнесла Клаудия. Она понимала причину его осуждения, но решила, что не ее дело вступать в объяснения с людьми Гая. В ближайшее время Эвард узнает всю правду от своего господина, и тогда его сочувствие наверняка испарится.
Рядом с ними остановилась двухколесная повозка. В нее был запряжен сивый мерин, на котором восседал оруженосец.
– Вон там, рядом с колчанами, вы можете устроить себе удобное сиденье, – Эвард указал на груду стрел, сваленную в центре повозки. На взгляд Клаудии, оружие и доспехи занимали всю свободную площадь, но Эвард, взобравшись наверх, принялся складывать арбалеты в одну кучу. – Теперь здесь для вас достаточно места, – удовлетворенно сказал он, закончив работу.
– Эвард!
Клаудия увидела, что Гай, гарцующий во главе отряда, повелительным жестом призывает к себе помощника.
– Прошу прощения, миледи. Юный Джек, – Эвард указал на оруженосца, – поможет вам устроиться поудобнее. Примерно через час мы остановимся у реки по ту сторону леса, чтобы напоить коней, и я проверю, все ли у вас в порядке.
В повозке действительно было очень тесно, но Клаудия, далекая от мысли жаловаться на неудобство, смирилась с отсутствием комфорта и постаралась заснуть. Она не надеялась на удачу – и только пробудившись, когда солнце стояло уже высоко, поняла, что проспала несколько часов. Клаудия с трудом заставила себя открыть глаза, чувствуя, что могла бы проспать еще целую вечность. Веки ее были налиты свинцом, все тело ныло, а голова болела так, будто добрый брат Томас ударил ее каменной палицей.
С тех пор, как она последний раз беседовала с братом Томасом в церковном саду, прошло, казалось, вовсе не два дня, а тысячелетие. Вся ее жизнь изменилась с того момента, как она встретила Гая – и с привычного ей мира как будто спала маска, скрывавшая его подлинное лицо. Полный душевного тепла монах обернулся соглядатаем и рыцарем, ее собственный дядя на пару с Божьим человеком – с епископом! – приговорили ее к смерти из-за нескольких жалких слитков золота. Мужчина, о котором она мечтала всю жизнь, наверняка забудет ее, как только они расстанутся. В довершение ко всему, Гай вслух высказал мысль, которую Клаудия гнала от себя на протяжении многих месяцев – Данте, возможно, уже нет в живых.
Сбросив с ног упавший на нее во время сна арбалет, Клаудия с трудом выпрямилась. Подумав, что жалость к себе ничем ей не поможет, она усилием воли прогнала мрачные мысли и вспомнила, что ее разбудили крики – требования открыть ворота и возгласы приветствия. Клаудия обнаружила, что они находятся перед стенами замка, который не мог быть не чем иным, как Монтегю. Пока она пыталась избавиться от остатков дремоты, отряд миновал ворота и въехал во двор. Здесь было гораздо просторней, чем в Лонсдейле. Вдоль стен располагались хорошо ухоженные дома, несколько здании стояло отдельно. Однако насколько все было опрятно на вид, настолько же ужасно пахло. Повозка остановилась, и Клаудия обнаружила источник вони – поблизости находились конюшни.
Двое юношей, одетые в ярко расцвеченные туники, с вилами в руках стояли возле кучи испачканной навозом соломы. Клаудия не сразу поняла, чем они занимаются – она не привыкла, что конюшни чистят в такой роскошной одежде. Конечно же, их послали сюда в наказание за какую-нибудь мальчишескую выходку – для слуг они слишком хорошо одеты.
Клаудия повернулась, чтобы рассмотреть остальных обитателей замка, которые бросили работу, чтобы приветствовать возвращение господина. В этой толпе не было ни одного бедно одетого человека. Две женщины, рядом с которыми в большом чане варилось сало, носили простые, но дорогие платья из батиста. Пожилой мужчина со связкой дров на спине был одет в темно-зеленые чулки и тунику из тканого льна того же цвета. Клаудия обвела взглядом весь двор, заполненный десятками людей. Среди них не было никого в простой робе из грубой холстины – наряды этих людей переливались всеми цветами радуги. Даже не каждый дворянин может позволить себе так одеваться. Но где же крепостные, где слуги?
– Идите за мной, леди Клаудия.
Девушка обернулась. Рядом с повозкой стоял солдат, протягивавший ей руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Гай действительно бросил ее одну. Как это благородно с его стороны! Как мужественно! Как это…
Ее горькие размышления прервал приближающийся стук копыт – слишком громкий для того, чтобы принадлежать одной лошади. Вепрь, недовольно заворчав, вновь укрылся за кустом.
На тропу, сопровождаемый дюжиной рыцарей, с пикой наперевес, вылетел Гай. Лицо его было сурово, и он не ответил на радостную улыбку Клаудии. Но это уже не имело значения.
Он вернулся за ней!
Затем Клаудия победоносно взглянула на кабана, но ее улыбка сразу погасла. Издавая глухой рык, животное возбужденно рыло раздвоенным копытом землю. Опасность еще не миновала.
Выстроившись полукругом, рыцари наклонили пики. Гай подскакал к дубу и посмотрел вверх:
– Оставайтесь на месте, Клаудия. Не спускайтесь, пока это не будет безопасно.
– Мне некуда торопиться, барон, – ответила повеселевшая Клаудия.
Легкая улыбка появилась на губах Гая, затем он вновь нахмурился и повернулся к кусту. Вепрь прыгнул вперед и резко остановился, бросая вызов непрошеным гостям, нарушившим его территорию.
– Я бы предпочел, чтобы мы были вооружены копьями, – сказал Гай, обращаясь к рыцарям, – ведь пики предназначены для сражения на открытом пространстве. Поэтому будьте внимательны, если кабан нападет сбоку, осторожней орудуйте пикой, чтобы не ранить соседа. И не забывайте, что над нами ветки. Если же кабан атакует нас в лоб, пики используют только трое ближайших к нему, прочим же придется ограничиться мечами – иначе мы перебьем друг друга. Все понятно?
Послышались возгласы согласия, и отряд двинулся вперед. Гай скакал в центре, на корпус оторвавшись от остальных. Клаудия прикусила нижнюю губу – он что, не понимает, что таким образом первым подставляет себя под удар? Или он делает это намеренно?
Как бы то ни было, результат не замедлил сказаться. Кабан ринулся на противника, и в тот же момент всадники пустили коней галопом. Пальцы Клаудии судорожно впились в кору дерева, но она даже не почувствовала боли, настолько была захвачена разыгравшейся перед ней сценой.
В последний момент зверь изменил направление движения, и острие длинной пики Гая лишь скользнуло по его шкуре. Полученная царапина еще больше разозлила кабана, и он с утроенной яростью бросился на врага. Гай отбросил ставшую бесполезной пику, в одно мгновение выхватил меч, наклонился в седле и занес руку для удара. За миг до того, как клыки вепря готовы были вонзиться в лошадь Гая, зверя остановил сокрушительный удар – рыцарь справа от Гая обнаружил уязвимое место животного между грудной клеткой и задними ногами и точно вонзил в него свою пику. Вепря отбросило назад, но затем, когда пика сломалась, он вновь принял боевую стойку. Его маленькие глазки, по-прежнему направленные на Гая, полыхали непримиримой ненавистью.
– Эвард, Саймон! Пики! – выкрикнул приказ Гай, разворачивая лошадь. Она взбрыкнула задними ногами и со страшной силой обрушила на кабана железные копыта. Удар оглушил зверя, но и он не остался в долгу – лошадь громко заржала от боли, когда длинный клык глубоко вошел в ее ногу. В то же мгновение еще две пики настигли вепря – одна, вонзившись ему в шею, повергла зверя наземь, а вторая, когда он, собрав последние силы, попытался подняться, поразила его прямо в сердце. Раздался громкий визг смертельно раненного зверя.
Отвернувшись, Клаудия зажмурилась, не в силах вынести разыгравшуюся под ней кровавую сцену. До нее доносились торжествующие возгласы охотников, и от наполненных мукой, Почти человеческих стонов умирающего животного ей самой хотелось закричать.
Наконец все затихло, и Клаудия открыла глаза. Гай, спешившись, осматривал раненую лошадь. Поток ярко-красной крови струился по ее ноге, и животное беспокойно дрожало, испытывая, видимо, сильную боль. Краем глаза Клаудия видела группу солдат, сгрудившихся вокруг мертвого кабана, но что-то заставляло ее отводить глаза от этого зрелища.
– Вы можете спуститься, леди.
Вздрогнув от неожиданности, Клаудия посмотрела вниз. Прямо под ее веткой находился Эвард, по-прежнему сидящий на коне. Указав на круп своего скакуна, он протянул ей руку:
– Встаньте на спину коня, а я помогу вам сойти на землю.
Клаудия бросила взгляд на Гая.
– Барон должен позаботиться о своей лошади. – усмехнулся Эвард. – Вы же не хотите оставаться на этом дереве всю жизнь?
Покачав головой, Клаудия осторожно спустила ноги с ветки и встала на широкую спину лошади, которая, к ее радостному удивлению, стояла смирно. Затем Эвард помог девушке соскользнуть на землю.
– Благодарю вас, что пришли ко мне на помощь, – сказала она Эварду, медленно произнося слова, чтобы он мог понять ее.
– Вы должны благодарить барона, миледи, – Эвард почему-то избегал смотреть на нее. – По крайней мере, за этот случай.
Не успела Клаудия осмыслить этот странный ответ, как внезапно почувствовала дурноту. Острый приступ головокружения заставил ее покачнуться, и, чтобы удержаться на ногах, она вынуждена была прикрыть глаза и опереться о лошадь. В мгновение ока Эвард слетел с седла.
– Вам надо присесть, леди Клаудия, – произнес он, заботливо подводя ее к островку свежей травы между корнями дерева. Превозмогая слабость, Клаудия покачала головой.
– Все пройдет через минуту.
– Что это с вами? – спросил подошедший сзади Гай.
Эвард повернулся и посмотрел на барона обвиняющим взглядом.
– После всего пережитого леди плохо себя чувствует – что тут удивительного? Я побуду с ней.
Гай внимательно посмотрел на Эварда.
– Не думаю, что это умная мысль. Лучше пошли кого-нибудь за остальными людьми – мы отправимся в Монтегю прямо отсюда. Но сперва пусть Фрэнсис позаботится о моей лошади. Я возьму коня Стивена – ему придется скакать с другим оруженосцем в одном седле.
Эвард резко кивнул, но не двинулся с места.
– Я не предполагал, что вы способны обижать беззащитную женщину, – тихо и внятно произнес он, смерил Гая гневным взглядом и лишь затем отправился выполнять приказания.
Клаудия ошеломленно посмотрела ему вслед, не веря своим ушам. Неужели он действительно осмелился разговаривать со своим господином таким тоном? И почему его отношение к ней так неожиданно изменилось?
– Вы пришли в себя? – сурово спросил Гай.
С уст Клаудии готов был сорваться вопрос относительно странного поведения Эварда, но, подняв голову и встретив холодный взгляд Гая, она сдержалась.
– Да. Эти приступы длятся недолго.
– Отлично. – Он подобрал с земли перевязь и ножны, отброшенные им в момент появления кабана. – Прикройтесь, пока не подошли остальные солдаты.
Клаудия вспомнила, что сбросила плащ на плечи – длинное одеяние мешало ей влезть на дерево. Резко вздохнув, она закуталась поплотнее, прикрывая разорванное платье. Гай, не обращая на девушку никакого внимания, пристально рассматривал перевязь. Не найдя повреждений, он надел ее.
Посмотрев на другой конец поляны, на толпящихся там солдат, Клаудия поняла, что все они смотрят на них. Поймав ее взгляд, некоторые отвернулись, но большая часть продолжала беззастенчиво разглядывать ее. Солдаты тихо переговаривались, и было ясно, что предметом их беседы являются они с Гаем.
Неудивительно, что Эвард так вспылил. Он тоже заметил, что ее платье разодрано в клочья. Клаудии не потребовалось много времени, чтобы догадаться, к какому заключению пришли солдаты. Ее лицо вспыхнуло, она отвернулась и остановила Гая, который, спрятав меч в ножны, собирался присоединиться к своим рыцарям.
– Ваши люди… они думают…
– Я знаю, что они думают.
– Вы должны сказать им, что это неправда!
При виде ее отчаяния Гай мрачно усмехнулся.
– Зачем?
– Вы позволите вашим собственным людям подозревать вас в столь бесчестном поведении? – Она покачала головой. – Вы спасли мне жизнь, барон, и я не хочу, чтобы кто-то считал вас менее благородным, чем вы есть на самом деле.
– А что насчет вашей собственной репутации?
– О чем вы?
– Даже если я поклянусь на Священном Писании, что я не насильник, мало кто поверит мне. Если же я прикажу моим людям молчать, это тоже не поможет – пересуды невозможно остановить. Стоит им отправиться на первый же турнир, и слух о вашем позоре распространится далеко за пределами Монтегю. – Он скрестил руки на груди. – Ваша честь безнадежно опорочена, и с этим ничего нельзя поделать. Разве это не беспокоит вас больше, чем моя репутация?
– Нет, – честно призналась Клаудия, – при нашей первой встрече в Лонсдейле я объяснила вам, по каким причинам мне не светит замужество. Теперь к этим причинам прибавилась еще одна. Когда перед побегом я попросила вас взять меня с собой, я понимала, что в результате пострадает моя честь. Путешествовать вдвоем с мужчиной без служанки или камеристки означает окончательно загубить репутацию. Но что с того? – Клаудия пожала плечами. – Это недорогая цена за свободу – и тем более за жизнь.
Пристально посмотрев на нее, Гай медленно покачал головой.
– Я никак не могу понять – или вы чертовски хитры, или чересчур простодушны.
– Так вы объясните вашим людям их ошибку? – нетерпеливо спросила Клаудия.
– Я расскажу всю правду Эварду, – сдался Гай, – но это единственный человек, который поверит в нее. Слухи сильнее истины – чем больше начинаешь с ними бороться, тем больший вес они приобретают в умах людей.
Он был прав. Ложь выглядит тем правдивей, чем сильнее стараются ее опровергнуть. Вскоре слухи пойдут гулять по всей стране. Клаудию не особенно беспокоило, что о ней подумают англичане, но ведь был еще Данте. Если до него дойдет слух о ее бесчестии, он придет в безудержный гнев. Клаудии даже не хотелось думать о том, что может произойти, если ее брат узнает о случившемся из чужих уст.
– Я опасалась чего-то подобного. Именно поэтому я все время старалась прикрыть платье плащом, – сказала Клаудия, глядя в землю. – Простите меня за все, барон. Я очень благодарна вам, что вы не бросили меня одну.
– Поверьте, Клаудия, пересуды – лишь крошечная часть наших проблем. – Он взял девушку за подбородок. – Неужели вы действительно полагали, что я могу оставить вас наедине с диким зверем?
Прикосновение Гая было так нежно, что скорее напоминало ласку. Ресницы Клаудии затрепетали, и она почувствовала острое желание вновь испытать жар его тела, прижаться к нему, забыть обо всех невзгодах в кольце его сильных рук. Она глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от неуместных грез, но вместо этого ощутила терпкий, мужской запах его кожи, к которому успела уже привыкнуть за ночь, проведенную с Гаем в одном седле.
– Клаудия?
Клаудия на всякий случай сделала шаг назад, в замешательстве опустив глаза.
– Да, барон. Я ведь знаю – вы презираете меня, как и всю мою семью. Мне показалось, вы не будете мучиться угрызениями совести, если бросите меня.
Она заставила себя поднять голову и встретить его взгляд. К удивлению Клаудии, глаза Гая были полны той же нежности и теплоты, что и его прикосновение. Она могла бы глядеть на него часами – особенно теперь, ведь еще недавно она была уверена, что никогда его больше не увидит.
– Но вместо того, чтобы бросить меня, вы спасли мне жизнь. Я докажу вам, что стою потраченных на меня усилий.
– В самом деле? – в голосе Гая не было и следа сарказма, лишь крайнее изумление/– И что же вы собираетесь предпринять?
– Я помогу вам избавиться от ответственности за меня, – решительно сказала Клаудия. – И еще… Еще я сделаю все возможное, чтобы вы смогли получить Холфорд Холл за справедливую цену.
Брови Гая сошлись у переносицы.
– Как вам удастся этого достичь?
Клаудия почувствовала, что сказала слишком много.
– Я еще не знаю точно, но обещаю сделать все, что смогу.
– Люди готовы. Мы можем отправиться в путь, – раздался сзади голос Эварда.
Клаудия обернулась. Солдат на поляне стало значительно больше – видимо, к ним присоединилась остальнал часть отряда, остававшаяся в лагере. Очевидно, внимание Клаудии так было поглощено беседой с Гаем, что она даже не заметила их приближения.
– Пусть несколько солдат займутся кабаном, – отдал распоряжение Гай. – Завтра мы изжарим его на обед. И вели Стивену приготовить для леди Клаудии место в повозке с поклажей. Нам предстоит слишком долгое путешествие, чтобы я мог обременять его лошадь лишним седоком. – Даже не взглянув на Клаудию на прощание, он повернулся и пошел прочь.
– Я позабочусь, чтобы вас устроили поудобнее, – сказал Эвард, неодобрительно наблюдая, как Клаудия, не отрываясь, смотрит вслед удаляющемуся Гаю.
– Вы очень добры, – тихо произнесла Клаудия. Она понимала причину его осуждения, но решила, что не ее дело вступать в объяснения с людьми Гая. В ближайшее время Эвард узнает всю правду от своего господина, и тогда его сочувствие наверняка испарится.
Рядом с ними остановилась двухколесная повозка. В нее был запряжен сивый мерин, на котором восседал оруженосец.
– Вон там, рядом с колчанами, вы можете устроить себе удобное сиденье, – Эвард указал на груду стрел, сваленную в центре повозки. На взгляд Клаудии, оружие и доспехи занимали всю свободную площадь, но Эвард, взобравшись наверх, принялся складывать арбалеты в одну кучу. – Теперь здесь для вас достаточно места, – удовлетворенно сказал он, закончив работу.
– Эвард!
Клаудия увидела, что Гай, гарцующий во главе отряда, повелительным жестом призывает к себе помощника.
– Прошу прощения, миледи. Юный Джек, – Эвард указал на оруженосца, – поможет вам устроиться поудобнее. Примерно через час мы остановимся у реки по ту сторону леса, чтобы напоить коней, и я проверю, все ли у вас в порядке.
В повозке действительно было очень тесно, но Клаудия, далекая от мысли жаловаться на неудобство, смирилась с отсутствием комфорта и постаралась заснуть. Она не надеялась на удачу – и только пробудившись, когда солнце стояло уже высоко, поняла, что проспала несколько часов. Клаудия с трудом заставила себя открыть глаза, чувствуя, что могла бы проспать еще целую вечность. Веки ее были налиты свинцом, все тело ныло, а голова болела так, будто добрый брат Томас ударил ее каменной палицей.
С тех пор, как она последний раз беседовала с братом Томасом в церковном саду, прошло, казалось, вовсе не два дня, а тысячелетие. Вся ее жизнь изменилась с того момента, как она встретила Гая – и с привычного ей мира как будто спала маска, скрывавшая его подлинное лицо. Полный душевного тепла монах обернулся соглядатаем и рыцарем, ее собственный дядя на пару с Божьим человеком – с епископом! – приговорили ее к смерти из-за нескольких жалких слитков золота. Мужчина, о котором она мечтала всю жизнь, наверняка забудет ее, как только они расстанутся. В довершение ко всему, Гай вслух высказал мысль, которую Клаудия гнала от себя на протяжении многих месяцев – Данте, возможно, уже нет в живых.
Сбросив с ног упавший на нее во время сна арбалет, Клаудия с трудом выпрямилась. Подумав, что жалость к себе ничем ей не поможет, она усилием воли прогнала мрачные мысли и вспомнила, что ее разбудили крики – требования открыть ворота и возгласы приветствия. Клаудия обнаружила, что они находятся перед стенами замка, который не мог быть не чем иным, как Монтегю. Пока она пыталась избавиться от остатков дремоты, отряд миновал ворота и въехал во двор. Здесь было гораздо просторней, чем в Лонсдейле. Вдоль стен располагались хорошо ухоженные дома, несколько здании стояло отдельно. Однако насколько все было опрятно на вид, настолько же ужасно пахло. Повозка остановилась, и Клаудия обнаружила источник вони – поблизости находились конюшни.
Двое юношей, одетые в ярко расцвеченные туники, с вилами в руках стояли возле кучи испачканной навозом соломы. Клаудия не сразу поняла, чем они занимаются – она не привыкла, что конюшни чистят в такой роскошной одежде. Конечно же, их послали сюда в наказание за какую-нибудь мальчишескую выходку – для слуг они слишком хорошо одеты.
Клаудия повернулась, чтобы рассмотреть остальных обитателей замка, которые бросили работу, чтобы приветствовать возвращение господина. В этой толпе не было ни одного бедно одетого человека. Две женщины, рядом с которыми в большом чане варилось сало, носили простые, но дорогие платья из батиста. Пожилой мужчина со связкой дров на спине был одет в темно-зеленые чулки и тунику из тканого льна того же цвета. Клаудия обвела взглядом весь двор, заполненный десятками людей. Среди них не было никого в простой робе из грубой холстины – наряды этих людей переливались всеми цветами радуги. Даже не каждый дворянин может позволить себе так одеваться. Но где же крепостные, где слуги?
– Идите за мной, леди Клаудия.
Девушка обернулась. Рядом с повозкой стоял солдат, протягивавший ей руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39