– Вы хорошо умеете рассказывать сказки, леди. Неужели вы считаете меня настолько легковерным, чтобы поверить в эту чушь?
– Но это правда! – чуть не плача, воскликнула Клаудия, но выражение лица Гая не смягчилось. Бесполезно рассказывать ему дальше, это только пустая трата времени. После всего случившегося он никогда ей не по-верит – и Клаудия не могла его в этом упрекать. Однако есть одна вещь, от которой он не сможет так же легко отмахнуться.
– Епископ сам составил брачный договор, и с его подписью он приобретает законную силу. Пока существует этот контракт, церковь не позволит вам вступить в другой брак. Даже если вы сегодня убежите, дядя все равно подаст церковным властям петицию, и вам придется забыть о желании иметь наследника, пока вы ему не заплатите. Шантаж богатого человека с помощью первоначального брачного договора – достаточно распространен, а на этом к тому же будет стоять печать епископа. Но если вы возьмете меня с собой, я поклянусь перед любым священником, хоть перед самим королем, что мой дядя заманил вас в ловушку. Если свидетелями выступим мы оба, контракт будет аннулирован.
Гай скользнул взглядом по дверному проему, затем вновь повернулся к девушке.
– Мне трудно поверить, что вы хотите предать собственного родственника. Я уверен, что ваш дядя отдаст вам какую-нибудь часть из моего золота, если вы будете молчать.
– Он отдаст меня на растерзание вашим людям! – выпалив это, Клаудия закусила губу. Если доводы разума не действуют на Гая, то эмоции помогут еще меньше. Она глубоко вздохнула. – Отныне у меня только один родственник – мой брат Данте. Последний раз он написал мне из Лондона почти год назад, но я уверена, если я разыщу его, он поможет мне.
– Мне казалось, у вас два брата. Почему вы хотите разыскивать именно его? Почему вы забыли о другом?
– Мой старший брат умер много лет назад. Кроме Данте, у меня никого нет. – Клаудия опустила глаза. Если Гай узнает, как звали этого брата, ей придется отказаться от последней надежды. Она заторопилась, стремясь опередить новые вопросы насчет Роберто. – Если вы поможете мне бежать, я смогу нанять отряд ваших людей, чтобы они сопровождали меня, пока я ищу Данте. У меня есть ожерелье, доставшееся мне от матери, в Лондоне я смогу продать его и заплатить вам. Я думаю, его хватит и на то, чтобы компенсировать вам все беды, причиненные моим дядей. Вы сможете быстро освободиться от меня и опровергнуть обвинения, которые выдвинет против вас дядя. Это самый простой способ избавиться от меня.
– Нет, не самый, – задумчиво произнес Гай, скрещивая руки на груди. – Все проблемы, связанные с вами, исчезнут, когда вы умрете.
Клаудия испуганно попятилась, хотя и сомневалась, что Гай намерен выполнить угрозу. Он просто хочет запугать ее. Разве нет?
Гай продолжал, уже более решительным тоном:
– Если я обнаружу, что…
Внезапно на пол между ними упала тень.
– Нет! – вскрикнул Гай и бросился вперед.
Решив, что он нападает на нее, Клаудия в испуге попыталась увернуться, однако не успела пошевелиться, как страшный удар обрушился ей на голову. Перед глазами ее проплыло встревоженное лицо Гая, и затем все покрыла черная пелена.
– Господи! Ты чуть не размозжил ей голову!
– Я уже дважды принес свои извинения, барон. Я ходил проследить за ночной стражей, а когда вернулся, она стояла спиной ко мне в дверях. Я знал, что вы увидели меня, и ошибочно принял ваши слова за приказ убить ее. Если бы вы не закричали в последний момент, она бы уже была мертва. Ей повезло – я ударил ее плоской стороной меча.
– Я хотел всего лишь напугать ее, а вовсе не убивать!
– Я понимаю, но вскоре вы, возможно, пожалеете, что остановили меня. Она для нас – мертвый груз. Ей придется связать руки, но как тогда вы с ней вдвоем сможете перебраться через стену? Что касается меня, я бы просто сбросил ее со стены на ту сторону. Никто в это время ночи не услышит шум падающего тела.
Клаудия пришла в себя как раз вовремя, чтобы услышать это жестокое предложение. Голос, произнесший его, показался ей знакомым. Ей понадобилось некоторое время, чтобы стряхнуть туман, заволакивающий сознание, и понять, что она лежит на полу на верхнем этаже одной из привратных башен замка. Затем глаза ее широко раскрылись от ужаса – она поняла, кого собирались сбросить со стены.
– Я не хочу проливать кровь женщины. И кроме того – что, если она придет в себя, пока мы будем нести ее вниз? Ее крики поднимут на ноги весь гарнизон.
– Не будет никаких криков – сперва я перережу ей горло, – последовал спокойный ответ.
Руки Клаудии инстинктивно поднялись к шее.
– Черт возьми! – с неудовольствием произнес убийца. – Она пришла в себя.
Закутанная в плащ фигура склонилась над ней. Клаудия с трудом поднялась, прислонившись к стене, и в этот момент облака, закрывавшие луну, исчезли с небосвода. Первым намерением Клаудии было броситься бежать, но то, что предстало перед ней в лунном свете, заставило ее застыть от изумления.
– Брат Томас?!
Мысль о том, что святой человек намеревается перерезать ей горло, поразила Клаудию даже больше, чем какое-либо другое событие последних суток. Брат Томас всегда был так добр к ней и отзывчив. В конце концов, он был ее другом!
Монах проигнорировал вопрос Клаудии, который скорее был возгласом удивления, и посмотрел на Гая.
– Так что же мы теперь будем делать?
Клаудия проследила за направлением его взгляда и увидела, что Гай стоит около амбразуры, укрепляя, веревку, привязанную к выступу в стене. Его лицо, ярко освещенное луной, выглядело жестким и угрюмым. Проверив прочность узла, он бросил на Клаудию мрачный взгляд.
– У вас есть выбор, леди Клаудия. Или вы спускаетесь со мной по веревке с кляпом во рту, который обеспечит ваше молчание, или же вы окажетесь по ту сторону стены без помощи веревки. Решайте сами.
Ни один из вариантов не устраивал Клаудию. Даже на садовую лестницу она не могла взобраться без головокружения – а тут надо было спускаться с высоты пятидесяти футов. Она до смерти боялась высоты, но угрозы брата Томаса пугали ее ничуть не меньше.
– Нам не нужна веревка, – заикаясь от испуга, произнесла Клаудия. – В стене есть потайной выход наружу.
Чтобы зубы не стучали, ей пришлось крепко сжать их.
– Конечно, есть, – насмешливо произнес брат Томас. – А рядом – часовой. Вы ведь это уже знали, когда шли сюда?
Раскрыв рот от потрясения, Клаудия посмотрела на него, не веря своим ушам.
– Вы знаете итальянский? Все это время…
Томас нетерпеливо махнул рукой.
– Только тот, кто знает ваш язык, может понять вас, когда вы говорите по-английски.
Он вновь повернулся к Гаю.
– Менее чем через, час придут сменить часового, которого я убил. Брать эту женщину с собой – чистое безумие. Позвольте мне поступить с ней так, как я предложил.
– Я не причиню вам никакого вреда! Клянусь! – в отчаянии воскликнула Клаудия. Длинный кинжал, который брат Томас сжимал в руке, заставил ее наконец решиться. – Я спущусь по веревке!
Гай шагнул к ней.
– Дайте мне вашу руку.
Клаудия непроизвольно отшатнулась.
– З-зачем?
Брови Гая сошлись у переносицы.
– Никогда не спорьте с людьми, которые скорее перережут вам горло, нежели отпустят на свободу. Дайте мне вашу руку, леди.
Не в силах скрыть дрожь, Клаудия протянула вперед правую руку, но когда Гай приблизился, быстро поменяла ее на левую. Если он хочет причинить ей увечье, пусть это будет левая рука, которая не так нужна, как правая.
Гай фыркнул, затем, резко дернув за длинный рукав ее платья, оторвал его у плеча.
– Повернитесь! – приказал он.
Клаудия не могла отвести глаз от рукава. Что он задумал оторвать теперь?
Гай, казалось, прочел ее мысли.
– Я сделаю из этого кляп, – нетерпеливо объяснил он. – Повернитесь!
Клаудия повиновалась, но тут же раскаялась в своей уступчивости: в таком положении им будет гораздо удобнее перерезать ей горло, тем более что кляп заглушит ее крик. Колени ее подогнулись, и она, чтобы не упасть, была вынуждена опереться на стену. Гай приложил кусок материи, превращенный в самодельный кляп, к лицу Клаудии и, едва она успела высвободить нос, завязал на затылке крепкий узел. Повернув девушку за плечи и осмотрев результат своей работы, он удовлетворенно кивнул и подтолкнул Клаудию к бойнице. Внезапно взгляд Гая упал на ее юбки.
– Так вы сломаете себе шею, – сказал он. Не успела она понять, что у него на уме, как он вытащил кинжал, опустился перед Клаудией на колени и разрезал юбку до уровня колен. Когда Клаудия собралась с духом и издала приглушенный протестующий звук, Гай уже убирал кинжал обратно в ножны.
– Томас поможет вам выбраться из окна. Прежде чем он отпустит вас, крепко ухватитесь за веревку. Он повернулся к Томасу.
– Если она промедлит хоть миг, перережь ей горло. А если на пути вниз она поднимет шум, обруби канат.
С этими пугающими словами Гай шагнул в бойницу и исчез.
Сжав руку Клаудии, брат Томас выглянул из амбразуры, чтобы проследить за продвижением барона.
– Надеюсь, вы крепче, чем кажетесь, леди, – сказал он. – Вам предстоит долгий спуск – для рук, которые не держали ничего тяжелее иглы с ниткой, это нелегкое испытание.
Если бы ее рот не был заткнут кляпом, Клаудия возразила бы монаху, что она сильнее, чем он предполагает. Каждый вечер в купальне ей приходилось вытаскивать из колодца несколько полных ведер, чтобы не использовать воду, оставшуюся после других. Теперь привычка к опрятности может сослужить ей хорошую службу.
– Он добрался до земли, – наконец сообщил Томас. Подтолкнув Клаудию к бойнице, он прошептал ей в ухо:
– Один только звук, одно неверное движение, и я перережу веревку. Вы поняли меня?
Клаудия изо всех сил закивала и ступила в проем, но тут же схватилась обеими руками за стены. Освещенная лунным светом, далеко внизу лежала каменистая земля. У подножия стены Клаудия увидела маленькую фигурку. Поняв, что это и есть барон Монтегю, она почувствовала, как в горле у нее застрял испуганный крик. Веревка, свисающая вниз по стене, лежала у ее ног, но проем был слишком узок, чтобы за нее можно было ухватиться. Как Гаю это удалось? И что же делать ей?
Проблему разрешил брат Томас. Одной рукой он крепко схватил ее за локоть, а другой толкнул вперед. Клаудию пронзила страшная догадка – они все-таки решили убить ее!
На этот раз она не смогла сдержать полузадушенный крик, полный ужаса. Свободной рукой Клаудия в отчаянии схватилась за стену, но равновесие было потеряно, и она стала падать. Падение, однако, закончилось, не успев начаться: Томас по-прежнему крепко держал ее за руку. Сердце Клаудии билось в сумасшедшем темпе, и она возблагодарила мадонну за то, что этот человек все-таки оставил намерение убить ее.
Томас опустил ее пониже и слегка ослабил хватку, чтобы Клаудия могла ухватиться за спасительную веревку обеими руками. Он держал ее, пока она не зажала веревку между колен. Не проделай бы Гай в платье нескромный разрез, ей не удалось бы справиться. Боясь, что Томас может вновь передумать, Клаудия кивнула ему, и монах отпустил ее руку.
Она была не в силах пошевелиться.
Ее руки и ноги, казалось, парализовало. Если она шевельнется, то упадет. Если так и будет висеть на одном месте, Томас перережет веревку. Клаудия понадеялась, что потеряет сознание прежде, чем ударится о землю.
– Самое сложное уже позади, – голос брата Томаса был на удивление мягок, но Клаудия не осмелилась поднять голову, чтобы увидеть выражение его лица. – Дальше дело пойдет само – главное, сжимайте веревку ногами и поочередно передвигайте руки.
Клаудия попыталась глубоко вздохнуть, но даже грудная клетка, казалось, перестала ей повиноваться. Все внимание она сосредоточила на каменной стене прямо перед ее глазами и на левой руке, медленно сползающей вниз по веревке. Передвинув руку, она позволила соскользнуть вниз на несколько дюймов и ногам, затем медленно оторвала от веревки правую руку и заставила ее последовать за левой. Движения повторялись вновь и вновь, пока Клаудии не стало казаться, что этот спуск длится вечно. Все ее тело болело от невыносимого напряжения. Неужели она действительно могла надеяться, что жалкие несколько ведер воды в день помогут ей справиться!
Наверное, она уже в аду. Томас, видимо, все-таки столкнул ее вниз. Она просто не помнит миг своей смерти. Но какие же тяжкие грехи она должна была совершить в жизни, чтобы теперь ее осудили на этот бесконечный спуск?
Кто-то схватил ее за лодыжку, и вздох облегчения вырвался у Клаудии из-под кляпа. Гай! Отпустив веревку, она рухнула на него, сбив барона с ног. Гай все-таки успел смягчить ее падение.
– Боже, да вы тяжелы, оказывается! – Он оттолкнул ее и поднялся на ноги.
Даже если Гай и думал, что она может попытаться сбежать, эта мысль его, похоже, не очень беспокоила. Достав кинжал из-за пояса, он отрезал от веревки кусок длиной в несколько футов, затем два раза дернул за нее и поднял голову. Сидя на земле, Клаудия видела, как брат Томас втянул веревку обратно в башню. Ей совсем не хотелось вставать, она так была рада вновь оказаться на твердой земле, что готова была целовать ее. Через неделю-другую, может быть, она найдет в себе силы подняться. Но, зайдя так далеко и пережив столько мучений, Клаудия уже не могла позволить себе вновь попасть в руки людей Лонсдейла. Заставив себя встать на ноги, она покачнулась от внезапного головокружения.
Гай повернулся к ней, держа в руках кусок веревки.
– Дайте мне ваши руки!
Теперь ему нужны обе руки. «Он хочет связать меня», – измученно подумала Клаудия. Когда она выполнила его приказ, Гай замешкался, пристально глядя на ее руки, затем связал их, но не так крепко, как ожидала Клаудия. Опустив глаза, она увидела, как изранены ее ладони. Он тоже заметил это.
– Все кончено, леди Клаудия. Теперь вам ничего не грозит.
Ничего? Разве что он имеет в виду падение со стены, но теперь Клаудия глядела в лицо ничуть не менее страшным опасностям. Гай, судя по всему, тоже понял, как неуместны его слова. Нахмурившись, он надвинул капюшон ей на голову.
– Держите голову ниже. Этот темный плащ незаметен на фоне скал, но если луна осветит ваше лицо, оно может привлечь внимание охраны.
Клаудия кивнула и опустила голову. Она больше была не в силах смотреть Гаю в глаза: в лунном сиянии она прочитала в них жалость и сочувствие, но Клаудии хотелось видеть проявление совсем иных чувств. Теперь, когда они находятся в безопасности за стенами замка, она вновь попытается объяснить Гаю, как несправедлив он к ней, и предложить ему ожерелье в уплату за отряд солдат, который сопроводил бы ее к Данте, где бы брат ни находился. Возможно, изумруды помогут ей узнать это.
4.
– Сидите спокойно! – раздраженно бросил Гай, чье терпение готово было лопнуть. Клаудия сидела скорее у него на коленях, нежели в седле, завернувшись в плащ, чтобы не был виден предательский разрез юбки. Она постоянно ерзала, и Гай не мог больше этого выносить.
Их бешеная скачка продолжалась уже много часов – с тех пор, как они встретились в лесу с рыцарями Гая во главе с Эвардом. Яркую луну, освещавшую им дорогу, сменили первые проблески рассвета. Клаудия вновь переменила позу.
– Да почему вы не можете сидеть тихо?
– У меня затекли ноги, – ответила Клаудия.
Гай не сразу понял, что кляп вообще-то должен был помешать ей разговаривать. Он откинул ее капюшон.
– Когда вы избавились от кляпа?
Прежде чем ответить, Клаудия широко зевнула, прикрыв рот все еще связанными руками.
– Вскоре после того, как вы усадили меня на это животное. Вам вообще не надо было затыкать мне рот, барон, мне и в голову не пришло бы поднимать тревогу.
Почему-то Гая раздражало, что она говорит на итальянском.
– Или молчите, или говорите на моем языке, – потребовал он.
Подняв голову, Клаудия вновь надела капюшон и вызывающе отвернулась от Гая.
– Вы никогда не научитесь правильно произносить английские слова, если не будете практиковаться, – уже не так грубо продолжал Гай, глядя ей в затылок.
Клаудия слегка наклонила голову, как будто признавала его логику, но не произнесла ни слова.
К ним подскакал Эвард.
– Солдаты ждут нас, барон, – сообщил он.
Гай посмотрел в направлении, указанном Эвардом. Широкую долину, лежащую перед ними, окутывал утренний туман, и в воздухе стоял благоухающий аромат трав и цветов, омытых росой. Эти земли относились к Холфорду, а горный кряж на горизонте служил границей между владениями Лонсдейла и Монтегю. Над горами поднимался тонкий столбик дыма.
– А мои кузены? Они извещены? – поинтересовался Гай.
– Да. Я послал в Холфорд гонца – перед тем, как вернуться к стенам Лонсдейла, чтобы встретить вас. Еще одного гонца я послал в Монтегю, и обоим было велено выполнить поручение другого, в случае если один из них не возвратится к рассвету. Этот дымовой сигнал означает, что оба успешно справились с задачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39