Только пригнитесь! Мы позаботимся о лучниках слева. Смотрите, не подставьтесь под выстрелы других!
Кенрик с Фиц-Аланом стали выбираться на берег. К удивлению Клаудии, они двигались медленнее, чем она ожидала, стараясь не производить лишнего шума, способного привлечь внимание противника. Лучники, повернувшиеся к ним спиной и отражавшие нападение солдат Гая, слишком поздно осознали свою ошибку. Кенрик и Фиц-Алан быстро покончили с ними, затем нашли себе новый объект для атаки.
Клаудия выглянула из-за ствола и обнаружила, что солдаты Лонсдейла забыли о ее существовании. Теперь у них были дела поважнее. Она поискала глазами дядю, но его нигде не было видно. Затем Клаудия заметила Гая – он бежал к ней, но внезапно остановился, вынужденный сразиться с напавшим на него вражеским солдатом. Тот не продержался долго и рухнул за миг до того, как еще один противник атаковал Гая сзади. Гай быстро повернулся – как раз вовремя, чтобы отразить смертельный удар. Сердце Клаудии было замерло, но вскоре, когда стало ясно, что и этот противник вот-вот упадет, девушка облегченно вздохнула.
Стук копыт множества лошадей примешался к звукам битвы. К силам Гая прибыло подкрепление – второй отряд был даже больше первого. Гай вновь устремился к Клаудии, но внезапно остановился, огляделся и побежал по берегу вверх по реке. Там кусты росли густо, и вскоре Гай исчез за стеной зелени.
Клаудия подумала, что он, наверное, обнаружил прячущегося там солдата Лонсдейла – возможно, даже ее дядю. Громкие крики вновь привлекли ее внимание к разворачивающемуся перед ней сражению. Люди Гая окружили вражеских солдат, и те перед лицом многократно превосходящего их неприятеля побросали оружие. Данте кинул взгляд через плечо, затем, как и Гай немногим раньше, бросился к Клаудии. Внезапно он замер.
– Клаудия! Сзади!
Но было уже слишком поздно. Клаудия обернулась, когда перед ней из воды выросла темная фигура. Не успела Клаудия разглядеть лицо с выцветшими светлыми волосами и острыми голубыми глазами, как ее дядя схватил ее и прижал кинжал к горлу, прячась за девушкой, как за живым щитом.
– Мне нужен безопасный проход, мне и моим солдатам, – закричал Лонсдейл людям на берегу. – Бросьте оружие!
Данте первым подчинился ему, с яростью отбросив меч.
– Как это похоже на тебя, дядя, прятаться за женской юбкой. Странно, что я не вижу здесь твоего старого друга епископа. Он тоже большой специалист по пополнению своей казны с помощью моей сестры. Неужели ты думаешь, что я не смогу выяснить, куда ты отвезешь ее?
– Она отправится в монастырь, когда я наконец совершу сделку с бароном Монтегю относительно Хол-форд Холла. С твоей сестрой ничего не случилось бы, если бы Монтегю сдержал слово. И ты никогда бы не узнал, что она оставалась в Лонсдейле дольше задуманного. Я компенсирую тебе все твои расходы.
Клаудия чувствовала, что Лонсдейла от страха бьет крупная дрожь. Отчаяние подвигло его на крайние меры. Если ему каким-то образом удастся скрыться вместе с ней, в его руках она проживет недолго. Лонсдейл сильней сдавил ее руку, не имея причин заботиться о ее раненом плече, и у Клаудии вырвался легкий стон.
– Ты грязный лжец, дядя. – Данте вытащил из-за пояса кинжал и потрогал лезвие. Затем он перевел взгляд на Лонсдейла, как будто пришел к какому-то решению. – Сейчас ты заплатишь за свои злодейства.
– Я перережу ей горло! – завопил Лонсдейл. – Клянусь, я это сделаю!
– Ты действительно полагаешь, что я отпущу тебя живым? – Данте отрицательно покачал головой, как бы отвечая на собственный вопрос. – Сначала тебе придется убить меня.
Лонсдейл сделал шаг назад. Внезапно пара рук схватила его, и завязалась борьба. Широко раскрытыми от ужаса глазами Клаудия смотрела на кинжал, который отодвинулся от ее горла и теперь покачивался в непосредственной близости от ее лица. Рука Лонсдейла дрожала в тщетном усилии вернуть кинжал на прежнее место, но его запястье было крепко зажато в стальном захвате большой, знакомой руки. Клаудия почувствовала, что теперь она свободна, и в тот же момент услышала голос Гая:
– Беги, Клаудия! Быстро!
Наклонив голову, чтобы не задеть кинжал, она извернулась, сделала шаг в сторону и упала. Не обращая внимание на острую, пульсирующую боль в плече, она мгновенно вскочила на ноги и отбежала в сторону, стараясь оказаться как можно дальше от дяди, затем повернулась, боясь оставаться к нему спиной. Гай боролся с Лонсдейлом, обхватив его руками и пытаясь вырвать у него нож. Внезапно серебряной вспышкой мелькнул еще один кинжал, закончивший свои полет в горле Лонсдейла. С выражением невероятного изумления на лице барон упал на колени. Не вынеся ужасного зрелища, Клаудия отвернулась.
– Он сделал тебе больно? – Гай заключил ее в объятия и осторожно коснулся плеча. Когда она невольно вздрогнула от боли, он громко выругался.
– Ничего страшного, со мной все в порядке, – тихо сказала Клаудия.
Однако лицо Гая оставалось мрачным, и он решительно направился к берегу. Перевес был на стороне его людей, и Гай резким кивком подозвал к себе Кенрика.
– Разыщи, где они спрятали лошадей, и пошли дозор на поиски остальных солдат Лонсдейла.
– Хорошо, – ответил Кенрик. – Один из раненых уже признался, что еще один отряд ожидает их неподалеку. Мы с Фиц-Аланом приготовим им небольшой сюрприз.
– Отлично. Я с Клаудией вернусь в лагерь и буду ждать вас там. – Гай направился к своему коню.
– Монтегю! – Услышав окрик, Гай замер и обернулся. Подошедший Данте обеспокоенно посмотрел на сестру.
– Ты не ранена, cara?
– Нет, я не ранена, – Клаудия сердито взглянула на него. – Ты понимаешь, что твой кинжал мог бы попасть в Гая? Если бы Лонсдейл сделал шаг в сторону, Гай был бы сейчас мертв!
Данте выпрямился, и на лице его появилась ледяная улыбка.
– Нет, такого быть не могло, уверяю тебя.
– Разве, Данте? – Ей так хотелось верить ему, но она не знала, могла ли это себе позволить. – Ты можешь дать слово, что никогда не попытаешься убить Гая? Ты можешь поклясться мне в этом?
– Сейчас не время и не место спорить. – Осуждение, сквозившее в голосе Гая, удивило ее не меньше, чем предостерегающий взгляд, который он послал ей. – Вы сможете поговорить об этом позже, в лагере.
– Думаю, что не сможем. – Одним плавным движением Данте вернул меч в ножны. – Мои люди готовы к отъезду, а я уже и так слишком сильно задержался у вас. Бумаги, которые я подписал в аббатстве, означают, что я сложил со своих плеч ответственность за тебя, Клаудия. Желаю тебе счастья в замужестве.
Не промолвив более ни слова, Данте повернулся на каблуках и направился к своей лошади, где его ждали Оливер и Арманд. Клаудия не стала смотреть ему вслед.
– Верни его, – сухо сказал Гай.
Клаудия покачала головой.
– Нет, я сделала свой выбор. Моя верность принадлежит тебе.
– Я не просил тебя выбирать между нами. Я просил только…
– Пожалуйста, Гай! Я не желаю говорить о нем. – Она не хотела давать волю слезам, хотя они стояли у нее в глазах. – Пусть Данте уезжает. Он принес нам только горе.
Гай сжал губы.
– Не благодари меня за то, что я снисходителен к твоему упрямству. Придет время, когда ты пожалеешь о своих словах.
Это время наступило раньше, чем Клаудия могла предположить. Они возвращались в лагерь вместе с группой солдат, и Гай дал ей понять, что не хочет разговаривать в присутствии посторонних. Клаудия прилагала все силы, чтобы выкинуть из головы мысли о Данте, но эти попытки не увенчались успехом – равно как и усилия прекратить осмысливать произошедшие на реке события. Поймав предостерегающий взгляд Гая, она заставила себя удержаться от расспросов, пока они не оказались наедине в шатре Гая, и пока он не распорядился, чтобы их не беспокоили.
Уловив на лице Клаудии нетерпеливое выражение, он улыбнулся.
– У тебя, наверное, есть ко мне парочка вопросов?
– Парочка?! – Она откинула со лба мокрые волосы. – Как ты оказался сзади дяди Лоренса, когда он напал на меня? Почему ты так быстро уехал из аббатства? И почему пришел к нам на помощь всего с шестью солдатами? – Клаудия остановилась, чтобы перевести дух. – Ты знал, что твои братья не оставят меня одну, даже ради спасения своей жизни? Ты знал…
Гай поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Клаудия, Прошу тебя! Я не могу отвечать сразу на все вопросы. Повернись, и я расшнурую твое платье, пока буду объяснять.
– Ты хочешь раздеть меня? Прямо сейчас? – Клаудия нахмурилась, затем взглянула на свое промокшее платье, и чело ее разгладилось. – Господи, ты прав. Мне надо переодеться.
– Да, и к тому же я хочу сменить тебе повязку, – сказал Гай. – Но ты недалеко ушла от истины, заподозрив у меня другие намерения.
Его глаза горели желанием, и Клаудия догадалась, что ее мокрое платье плотно облегало все те места, которые жаждали его прикосновений, – то есть все ее тело. С одежд Гая тоже стекала вода, и под ними отчетливо вырисовывались его тугие, упругие мускулы, которые так приятно было ласкать и целовать. Клаудия не могла дождаться момента, когда можно будет приступить к этому упоительному занятию. Она облизала губы. Заметив, как пристально он наблюдает за движением ее язычка, Клаудия повторила его, на этот раз лишь затем, чтобы разжечь его аппетит.
Гай, сделав над собой усилие, отвел взгляд.
– Я должен взглянуть на твою рану и проверить, не пострадала ли она. Данте оставил мазь?
Кивнув, она указала на сундук, на котором стояла маленькая коробочка.
– Отлично! Теперь повернись. – Клаудия повиновалась, и Гай принялся расшнуровывать ее платье – медленно и осторожно, стараясь не дергать за ленты слишком сильно. Несколько раз она ощутила, как его пальцы пробегают по ее обнаженной коже. – Отвечаю на первый вопрос. Я направлялся к тебе, когда увидел Лонсдейла, который плыл вдоль упавшего дерева, и понял, что он хочет взять тебя в заложницы, и что я не успею добраться до тебя раньше него. Тогда я побежал вверх по берегу, затем проплыл по реке вниз и оказался позади него. Ты помнишь, что случилось дальше.
– Да. Данте чуть не убил тебя! – Она вспомнила, какой ужас испытала при виде рассекающего воздух кинжала, когда не знала, чем закончится его полет.
Гай развязал повязку и снял ее с плеча, осторожно поддерживая левую руку Клаудии.
– Данте отчетливо видел цель, и в этот раз никто не бросался ему наперерез. Он признался мне, что в случае со мной промахнулся первый раз в жизни. До сих пор никто из тех, кому предназначался его кинжал, не оставался в живых.
– Данте стал чудовищем, – прошептала Клаудия.
– Может быть, – уклончиво ответил Гай, – но я думаю, что где-то глубоко в нем по-прежнему таится нечто человеческое. Он не до конца убил в себе душу, хотя сильно изувечил ее. У него осталось больше чувств, чем это может показаться на первый взгляд.
– Почему ты так думаешь?
– Он подписал брачный контракт только потому, что желает тебе счастья. Я думаю, его убедил тот факт, что со мной ты будешь в безопасности, в то время как он может предложить тебе лишь жизнь, полную тревог, хотя сомневаюсь, что он когда-либо признается в этом. И я готов поспорить на половину моего состояния, что ты обидела его в лучших чувствах, когда обвинила в попытке убить меня.
– У него больше нет чувств, – возразила Клаудия. – А брачный контракт он подписал лишь потому, что хочет сделать тебя своим должником.
– Ты неправа, Клаудия. Если бы это была единственная причина, он немедленно потребовал бы уплаты долга. Или, по крайней мере, захотел зафиксировать его на бумаге. Он понимает, что я, заполучив тебя в жены, буду связан лишь своим Словом. Если принять во внимание полное отсутствие между нами дружбы, риск был бы слишком велик.
Клаудия молчала, размышляя.
– Но он же пытался убить тебя в день, когда я вернулась! И я слышала, когда лежала больной, как вы оба угрожали друг другу смертью.
– Я думаю, он изменился с тех пор. – Гай спустил платье с ее плеч, и она явственно ощутила, как его горячий взгляд блуждает по ее телу. Платье соскользнуло на бедра Клаудии и затем упало в грязную лужу у ее ног. Гай судорожно втянул в себя воздух.
– Возможно, ты прав, – задумчиво произнесла Клаудия. – Может быть, я ошиблась. Я не подумала, что должен был ощутить Данте, когда понял, что человек, которого он считал врагом, преуспел там, где не добился успеха он сам. Помнишь, Данте сказал мне, что с тобой я обрету дом и безопасность, которую он обещал мне. – Она направилась к сундуку, стараясь изо всех сил не обращать внимания на собственную наготу.
– Я… э-э… это…
Взглянув на Гая, Клаудия поняла, что он не имеет ни малейшего представления о предмете разговора.
– Мы говорили о Данте, – напомнила она.
– Да, конечно. О Данте, – он смущенно посмотрел на нее и застенчиво улыбнулся. – Не бойся, любовь моя, мы еще увидим твоего брата. Король, разумеется, захочет, чтобы я представил свою жену ко двору, и, скорее всего, там мы встретим Данте. Эдуард последнее время не появляется на людях без него.
Он придвинулся к ней ближе и провел пальцем по ее спине, опускаясь все ниже и ниже, пока она не вздрогнула.
– У тебя ямочки в самых неожиданных местах.
Румянец залил щеки девушки и достиг груди. Клаудия резко обернулась.
– Как ты думаешь, когда мы…
Она замерла, не в силах отвести взгляд от штанов Гая. Материя на них, казалось, готова была лопнуть под напором его возбужденной плоти. Во рту Клаудии внезапно пересохло. Пожалуй, она слегка поторопилась. Схватив тунику Гая, лежащую на кровати, она прижала ее к себе, затем села, скрывая наготу.
– Ты хотел сменить мне повязку?
Гай кивнул, но не шелохнулся.
– В сундуке есть свежие бинты, – сказала Клаудия, – а где мазь, я тебе уже показывала.
Он шагнул к сундуку. Вода стекала с его туники, и Гай остановился, чтобы стащить ее через голову. Клаудия сняла с плеча влажную повязку, оставив лишь квадратный кусок материи, прикрывавший непосредственно рану.
– Позволь, я позабочусь о тебе, – Гай опустился перед ней на колени и удалил остаток повязки. – Что ж, все лучше, чем я мог надеяться. Я боялся, что бинт прилипнет к ране. Шрам уже не столь красен и вздут, как вчера, но до полного выздоровления, конечно, еще далеко. Возможно, купание в холодной реке только пошло тебе на пользу.
Он обработал мазью подсушенную рану, и его нежные прикосновения не причиняли Клаудии ни малейшего беспокойства. Мысль о том, что так же нежен и осторожен Гай будет во время занятий любовью, рассеяла последние остатки ее тревоги.
– Отвечаю на последний твой вопрос, – вернулся он к их разговору. – Именно благодаря твоему брату мы узнали об опасности. Он не был уверен, что тебя можно оставить на попечение моих братьев, и приказал своим людям незаметно проследить за тобой. Как только они увидели, что солдаты Лонсдейла входят в лес, Арманд помчался в аббатство предупредить нас, а Оливер послал нам навстречу ближайший дозор. Еще один отряд отправился к намла помощь, как только до лагеря дошло известие о стычке, но мы уже и так почти овладели ситуацией к этому времени.
– Это как раз в тот момент, когда солдат Лонсдейла чуть не размозжил тебе голову, пока ты был занят схваткой с его товарищем?
– Да, как раз в этот момент, – Гай улыбнулся, но его улыбка исчезла, когда пальцы Клаудии разжались и туника упала на пол. Он отвернулся, чтобы размотать свежий бинт, затем, отводя взгляд, передал Клаудии новый лоскут материи. – Прижми его к ране, а я обмотаю бинтом твое плечо.
– Только не слишком крепко, – попросила Клаудия, – а то мне немного больно, когда я активно двигаюсь.
– Сегодня тебе больше не придется активно двигаться.
Она провела рукой по его щеке, подождала, пока он не поднимет голову, и произнесла нежным, настойчивым голосом:
– А мне бы так хотелось!
– Не искушай меня! – Гай попытался вновь прикрыть ее туникой, но безуспешно – Клаудия отбросила ее в сторону.
– Ты должен закончить повязку!
Он стал выполнять ее просьбу, но она запустила ему пальцы в волосы, щекоча макушку. Гай никак не мог сосредоточиться.
– Мы не будем сегодня заниматься любовью, Клаудия. Прекрати эти шутки.
– Это не шутки, – прошептала она, и пальцы ее принялись поглаживать его грудь. – После всего, что произошло сегодня, было бы так хорошо оказаться в твоих объятиях.
– Я готов обнимать, целовать тебя, делать все, что ты захочешь, но мы не будем заниматься любовью. Еще не время. – Он жадно посмотрел на ее груди. – Я чувствую себя великим грешником, даже когда просто думаю о…
Клаудия прижала кончики пальцев к его устам, превратив это движение в ласку.
– Между нами не может быть греха. Ты разве не помнишь – мой брат благословил наш брак. Значит, мы опять обручены.
Гай закончил перевязку, убедившись, что она не беспокоит Клаудию.
– Греховна каждая моя мысль, которая связана с тобой. – Он взял ее руку, запечатлел поцелуй на ладони, затем перешел к запястью и постепенно стал подниматься все выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Кенрик с Фиц-Аланом стали выбираться на берег. К удивлению Клаудии, они двигались медленнее, чем она ожидала, стараясь не производить лишнего шума, способного привлечь внимание противника. Лучники, повернувшиеся к ним спиной и отражавшие нападение солдат Гая, слишком поздно осознали свою ошибку. Кенрик и Фиц-Алан быстро покончили с ними, затем нашли себе новый объект для атаки.
Клаудия выглянула из-за ствола и обнаружила, что солдаты Лонсдейла забыли о ее существовании. Теперь у них были дела поважнее. Она поискала глазами дядю, но его нигде не было видно. Затем Клаудия заметила Гая – он бежал к ней, но внезапно остановился, вынужденный сразиться с напавшим на него вражеским солдатом. Тот не продержался долго и рухнул за миг до того, как еще один противник атаковал Гая сзади. Гай быстро повернулся – как раз вовремя, чтобы отразить смертельный удар. Сердце Клаудии было замерло, но вскоре, когда стало ясно, что и этот противник вот-вот упадет, девушка облегченно вздохнула.
Стук копыт множества лошадей примешался к звукам битвы. К силам Гая прибыло подкрепление – второй отряд был даже больше первого. Гай вновь устремился к Клаудии, но внезапно остановился, огляделся и побежал по берегу вверх по реке. Там кусты росли густо, и вскоре Гай исчез за стеной зелени.
Клаудия подумала, что он, наверное, обнаружил прячущегося там солдата Лонсдейла – возможно, даже ее дядю. Громкие крики вновь привлекли ее внимание к разворачивающемуся перед ней сражению. Люди Гая окружили вражеских солдат, и те перед лицом многократно превосходящего их неприятеля побросали оружие. Данте кинул взгляд через плечо, затем, как и Гай немногим раньше, бросился к Клаудии. Внезапно он замер.
– Клаудия! Сзади!
Но было уже слишком поздно. Клаудия обернулась, когда перед ней из воды выросла темная фигура. Не успела Клаудия разглядеть лицо с выцветшими светлыми волосами и острыми голубыми глазами, как ее дядя схватил ее и прижал кинжал к горлу, прячась за девушкой, как за живым щитом.
– Мне нужен безопасный проход, мне и моим солдатам, – закричал Лонсдейл людям на берегу. – Бросьте оружие!
Данте первым подчинился ему, с яростью отбросив меч.
– Как это похоже на тебя, дядя, прятаться за женской юбкой. Странно, что я не вижу здесь твоего старого друга епископа. Он тоже большой специалист по пополнению своей казны с помощью моей сестры. Неужели ты думаешь, что я не смогу выяснить, куда ты отвезешь ее?
– Она отправится в монастырь, когда я наконец совершу сделку с бароном Монтегю относительно Хол-форд Холла. С твоей сестрой ничего не случилось бы, если бы Монтегю сдержал слово. И ты никогда бы не узнал, что она оставалась в Лонсдейле дольше задуманного. Я компенсирую тебе все твои расходы.
Клаудия чувствовала, что Лонсдейла от страха бьет крупная дрожь. Отчаяние подвигло его на крайние меры. Если ему каким-то образом удастся скрыться вместе с ней, в его руках она проживет недолго. Лонсдейл сильней сдавил ее руку, не имея причин заботиться о ее раненом плече, и у Клаудии вырвался легкий стон.
– Ты грязный лжец, дядя. – Данте вытащил из-за пояса кинжал и потрогал лезвие. Затем он перевел взгляд на Лонсдейла, как будто пришел к какому-то решению. – Сейчас ты заплатишь за свои злодейства.
– Я перережу ей горло! – завопил Лонсдейл. – Клянусь, я это сделаю!
– Ты действительно полагаешь, что я отпущу тебя живым? – Данте отрицательно покачал головой, как бы отвечая на собственный вопрос. – Сначала тебе придется убить меня.
Лонсдейл сделал шаг назад. Внезапно пара рук схватила его, и завязалась борьба. Широко раскрытыми от ужаса глазами Клаудия смотрела на кинжал, который отодвинулся от ее горла и теперь покачивался в непосредственной близости от ее лица. Рука Лонсдейла дрожала в тщетном усилии вернуть кинжал на прежнее место, но его запястье было крепко зажато в стальном захвате большой, знакомой руки. Клаудия почувствовала, что теперь она свободна, и в тот же момент услышала голос Гая:
– Беги, Клаудия! Быстро!
Наклонив голову, чтобы не задеть кинжал, она извернулась, сделала шаг в сторону и упала. Не обращая внимание на острую, пульсирующую боль в плече, она мгновенно вскочила на ноги и отбежала в сторону, стараясь оказаться как можно дальше от дяди, затем повернулась, боясь оставаться к нему спиной. Гай боролся с Лонсдейлом, обхватив его руками и пытаясь вырвать у него нож. Внезапно серебряной вспышкой мелькнул еще один кинжал, закончивший свои полет в горле Лонсдейла. С выражением невероятного изумления на лице барон упал на колени. Не вынеся ужасного зрелища, Клаудия отвернулась.
– Он сделал тебе больно? – Гай заключил ее в объятия и осторожно коснулся плеча. Когда она невольно вздрогнула от боли, он громко выругался.
– Ничего страшного, со мной все в порядке, – тихо сказала Клаудия.
Однако лицо Гая оставалось мрачным, и он решительно направился к берегу. Перевес был на стороне его людей, и Гай резким кивком подозвал к себе Кенрика.
– Разыщи, где они спрятали лошадей, и пошли дозор на поиски остальных солдат Лонсдейла.
– Хорошо, – ответил Кенрик. – Один из раненых уже признался, что еще один отряд ожидает их неподалеку. Мы с Фиц-Аланом приготовим им небольшой сюрприз.
– Отлично. Я с Клаудией вернусь в лагерь и буду ждать вас там. – Гай направился к своему коню.
– Монтегю! – Услышав окрик, Гай замер и обернулся. Подошедший Данте обеспокоенно посмотрел на сестру.
– Ты не ранена, cara?
– Нет, я не ранена, – Клаудия сердито взглянула на него. – Ты понимаешь, что твой кинжал мог бы попасть в Гая? Если бы Лонсдейл сделал шаг в сторону, Гай был бы сейчас мертв!
Данте выпрямился, и на лице его появилась ледяная улыбка.
– Нет, такого быть не могло, уверяю тебя.
– Разве, Данте? – Ей так хотелось верить ему, но она не знала, могла ли это себе позволить. – Ты можешь дать слово, что никогда не попытаешься убить Гая? Ты можешь поклясться мне в этом?
– Сейчас не время и не место спорить. – Осуждение, сквозившее в голосе Гая, удивило ее не меньше, чем предостерегающий взгляд, который он послал ей. – Вы сможете поговорить об этом позже, в лагере.
– Думаю, что не сможем. – Одним плавным движением Данте вернул меч в ножны. – Мои люди готовы к отъезду, а я уже и так слишком сильно задержался у вас. Бумаги, которые я подписал в аббатстве, означают, что я сложил со своих плеч ответственность за тебя, Клаудия. Желаю тебе счастья в замужестве.
Не промолвив более ни слова, Данте повернулся на каблуках и направился к своей лошади, где его ждали Оливер и Арманд. Клаудия не стала смотреть ему вслед.
– Верни его, – сухо сказал Гай.
Клаудия покачала головой.
– Нет, я сделала свой выбор. Моя верность принадлежит тебе.
– Я не просил тебя выбирать между нами. Я просил только…
– Пожалуйста, Гай! Я не желаю говорить о нем. – Она не хотела давать волю слезам, хотя они стояли у нее в глазах. – Пусть Данте уезжает. Он принес нам только горе.
Гай сжал губы.
– Не благодари меня за то, что я снисходителен к твоему упрямству. Придет время, когда ты пожалеешь о своих словах.
Это время наступило раньше, чем Клаудия могла предположить. Они возвращались в лагерь вместе с группой солдат, и Гай дал ей понять, что не хочет разговаривать в присутствии посторонних. Клаудия прилагала все силы, чтобы выкинуть из головы мысли о Данте, но эти попытки не увенчались успехом – равно как и усилия прекратить осмысливать произошедшие на реке события. Поймав предостерегающий взгляд Гая, она заставила себя удержаться от расспросов, пока они не оказались наедине в шатре Гая, и пока он не распорядился, чтобы их не беспокоили.
Уловив на лице Клаудии нетерпеливое выражение, он улыбнулся.
– У тебя, наверное, есть ко мне парочка вопросов?
– Парочка?! – Она откинула со лба мокрые волосы. – Как ты оказался сзади дяди Лоренса, когда он напал на меня? Почему ты так быстро уехал из аббатства? И почему пришел к нам на помощь всего с шестью солдатами? – Клаудия остановилась, чтобы перевести дух. – Ты знал, что твои братья не оставят меня одну, даже ради спасения своей жизни? Ты знал…
Гай поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Клаудия, Прошу тебя! Я не могу отвечать сразу на все вопросы. Повернись, и я расшнурую твое платье, пока буду объяснять.
– Ты хочешь раздеть меня? Прямо сейчас? – Клаудия нахмурилась, затем взглянула на свое промокшее платье, и чело ее разгладилось. – Господи, ты прав. Мне надо переодеться.
– Да, и к тому же я хочу сменить тебе повязку, – сказал Гай. – Но ты недалеко ушла от истины, заподозрив у меня другие намерения.
Его глаза горели желанием, и Клаудия догадалась, что ее мокрое платье плотно облегало все те места, которые жаждали его прикосновений, – то есть все ее тело. С одежд Гая тоже стекала вода, и под ними отчетливо вырисовывались его тугие, упругие мускулы, которые так приятно было ласкать и целовать. Клаудия не могла дождаться момента, когда можно будет приступить к этому упоительному занятию. Она облизала губы. Заметив, как пристально он наблюдает за движением ее язычка, Клаудия повторила его, на этот раз лишь затем, чтобы разжечь его аппетит.
Гай, сделав над собой усилие, отвел взгляд.
– Я должен взглянуть на твою рану и проверить, не пострадала ли она. Данте оставил мазь?
Кивнув, она указала на сундук, на котором стояла маленькая коробочка.
– Отлично! Теперь повернись. – Клаудия повиновалась, и Гай принялся расшнуровывать ее платье – медленно и осторожно, стараясь не дергать за ленты слишком сильно. Несколько раз она ощутила, как его пальцы пробегают по ее обнаженной коже. – Отвечаю на первый вопрос. Я направлялся к тебе, когда увидел Лонсдейла, который плыл вдоль упавшего дерева, и понял, что он хочет взять тебя в заложницы, и что я не успею добраться до тебя раньше него. Тогда я побежал вверх по берегу, затем проплыл по реке вниз и оказался позади него. Ты помнишь, что случилось дальше.
– Да. Данте чуть не убил тебя! – Она вспомнила, какой ужас испытала при виде рассекающего воздух кинжала, когда не знала, чем закончится его полет.
Гай развязал повязку и снял ее с плеча, осторожно поддерживая левую руку Клаудии.
– Данте отчетливо видел цель, и в этот раз никто не бросался ему наперерез. Он признался мне, что в случае со мной промахнулся первый раз в жизни. До сих пор никто из тех, кому предназначался его кинжал, не оставался в живых.
– Данте стал чудовищем, – прошептала Клаудия.
– Может быть, – уклончиво ответил Гай, – но я думаю, что где-то глубоко в нем по-прежнему таится нечто человеческое. Он не до конца убил в себе душу, хотя сильно изувечил ее. У него осталось больше чувств, чем это может показаться на первый взгляд.
– Почему ты так думаешь?
– Он подписал брачный контракт только потому, что желает тебе счастья. Я думаю, его убедил тот факт, что со мной ты будешь в безопасности, в то время как он может предложить тебе лишь жизнь, полную тревог, хотя сомневаюсь, что он когда-либо признается в этом. И я готов поспорить на половину моего состояния, что ты обидела его в лучших чувствах, когда обвинила в попытке убить меня.
– У него больше нет чувств, – возразила Клаудия. – А брачный контракт он подписал лишь потому, что хочет сделать тебя своим должником.
– Ты неправа, Клаудия. Если бы это была единственная причина, он немедленно потребовал бы уплаты долга. Или, по крайней мере, захотел зафиксировать его на бумаге. Он понимает, что я, заполучив тебя в жены, буду связан лишь своим Словом. Если принять во внимание полное отсутствие между нами дружбы, риск был бы слишком велик.
Клаудия молчала, размышляя.
– Но он же пытался убить тебя в день, когда я вернулась! И я слышала, когда лежала больной, как вы оба угрожали друг другу смертью.
– Я думаю, он изменился с тех пор. – Гай спустил платье с ее плеч, и она явственно ощутила, как его горячий взгляд блуждает по ее телу. Платье соскользнуло на бедра Клаудии и затем упало в грязную лужу у ее ног. Гай судорожно втянул в себя воздух.
– Возможно, ты прав, – задумчиво произнесла Клаудия. – Может быть, я ошиблась. Я не подумала, что должен был ощутить Данте, когда понял, что человек, которого он считал врагом, преуспел там, где не добился успеха он сам. Помнишь, Данте сказал мне, что с тобой я обрету дом и безопасность, которую он обещал мне. – Она направилась к сундуку, стараясь изо всех сил не обращать внимания на собственную наготу.
– Я… э-э… это…
Взглянув на Гая, Клаудия поняла, что он не имеет ни малейшего представления о предмете разговора.
– Мы говорили о Данте, – напомнила она.
– Да, конечно. О Данте, – он смущенно посмотрел на нее и застенчиво улыбнулся. – Не бойся, любовь моя, мы еще увидим твоего брата. Король, разумеется, захочет, чтобы я представил свою жену ко двору, и, скорее всего, там мы встретим Данте. Эдуард последнее время не появляется на людях без него.
Он придвинулся к ней ближе и провел пальцем по ее спине, опускаясь все ниже и ниже, пока она не вздрогнула.
– У тебя ямочки в самых неожиданных местах.
Румянец залил щеки девушки и достиг груди. Клаудия резко обернулась.
– Как ты думаешь, когда мы…
Она замерла, не в силах отвести взгляд от штанов Гая. Материя на них, казалось, готова была лопнуть под напором его возбужденной плоти. Во рту Клаудии внезапно пересохло. Пожалуй, она слегка поторопилась. Схватив тунику Гая, лежащую на кровати, она прижала ее к себе, затем села, скрывая наготу.
– Ты хотел сменить мне повязку?
Гай кивнул, но не шелохнулся.
– В сундуке есть свежие бинты, – сказала Клаудия, – а где мазь, я тебе уже показывала.
Он шагнул к сундуку. Вода стекала с его туники, и Гай остановился, чтобы стащить ее через голову. Клаудия сняла с плеча влажную повязку, оставив лишь квадратный кусок материи, прикрывавший непосредственно рану.
– Позволь, я позабочусь о тебе, – Гай опустился перед ней на колени и удалил остаток повязки. – Что ж, все лучше, чем я мог надеяться. Я боялся, что бинт прилипнет к ране. Шрам уже не столь красен и вздут, как вчера, но до полного выздоровления, конечно, еще далеко. Возможно, купание в холодной реке только пошло тебе на пользу.
Он обработал мазью подсушенную рану, и его нежные прикосновения не причиняли Клаудии ни малейшего беспокойства. Мысль о том, что так же нежен и осторожен Гай будет во время занятий любовью, рассеяла последние остатки ее тревоги.
– Отвечаю на последний твой вопрос, – вернулся он к их разговору. – Именно благодаря твоему брату мы узнали об опасности. Он не был уверен, что тебя можно оставить на попечение моих братьев, и приказал своим людям незаметно проследить за тобой. Как только они увидели, что солдаты Лонсдейла входят в лес, Арманд помчался в аббатство предупредить нас, а Оливер послал нам навстречу ближайший дозор. Еще один отряд отправился к намла помощь, как только до лагеря дошло известие о стычке, но мы уже и так почти овладели ситуацией к этому времени.
– Это как раз в тот момент, когда солдат Лонсдейла чуть не размозжил тебе голову, пока ты был занят схваткой с его товарищем?
– Да, как раз в этот момент, – Гай улыбнулся, но его улыбка исчезла, когда пальцы Клаудии разжались и туника упала на пол. Он отвернулся, чтобы размотать свежий бинт, затем, отводя взгляд, передал Клаудии новый лоскут материи. – Прижми его к ране, а я обмотаю бинтом твое плечо.
– Только не слишком крепко, – попросила Клаудия, – а то мне немного больно, когда я активно двигаюсь.
– Сегодня тебе больше не придется активно двигаться.
Она провела рукой по его щеке, подождала, пока он не поднимет голову, и произнесла нежным, настойчивым голосом:
– А мне бы так хотелось!
– Не искушай меня! – Гай попытался вновь прикрыть ее туникой, но безуспешно – Клаудия отбросила ее в сторону.
– Ты должен закончить повязку!
Он стал выполнять ее просьбу, но она запустила ему пальцы в волосы, щекоча макушку. Гай никак не мог сосредоточиться.
– Мы не будем сегодня заниматься любовью, Клаудия. Прекрати эти шутки.
– Это не шутки, – прошептала она, и пальцы ее принялись поглаживать его грудь. – После всего, что произошло сегодня, было бы так хорошо оказаться в твоих объятиях.
– Я готов обнимать, целовать тебя, делать все, что ты захочешь, но мы не будем заниматься любовью. Еще не время. – Он жадно посмотрел на ее груди. – Я чувствую себя великим грешником, даже когда просто думаю о…
Клаудия прижала кончики пальцев к его устам, превратив это движение в ласку.
– Между нами не может быть греха. Ты разве не помнишь – мой брат благословил наш брак. Значит, мы опять обручены.
Гай закончил перевязку, убедившись, что она не беспокоит Клаудию.
– Греховна каждая моя мысль, которая связана с тобой. – Он взял ее руку, запечатлел поцелуй на ладони, затем перешел к запястью и постепенно стал подниматься все выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39