И вдруг улыбнулся. – Но и у меня есть тайна, Джасинда. Тебе хочется узнать мою тайну?
Она отошла от него еще дальше, качая головой.
– Но я все равно расскажу тебе ее, Я знаю, кто такой этот англичанин.
Копыта Нептуна громко стучали по улицам Лондона. Дождь уже прекратился, но Тристан даже не заметил этого. Страх почти ослепил его. Если бы он только раньше сказал ей, кто такой этот Блекстоук. Если бы приехал на день раньше. Если бы только…
– Ты знаешь? Ты знаешь, кто это? – Джасинда перестала пятиться. – Скажи мне, Роджер. Кто он?
Блекстоук широко улыбнулся.
– Это я. – Он начал громко смеяться.
– Ты! – прошептала она.
«Боже мой, что же я наделала, я вышла замуж за убийцу Тристана!»
На какое-то мгновение Джасинде показалось, что его смех сведет ее с ума. Она обхватила голову, пытаясь заглушить эти звуки. Но нет, она не сойдет с ума. Она дала обещание отомстить, убить англичанина. Нож лежит на столе, рядом с сыром. Она протянула руку и взяла его, медленно и спокойно поворачиваясь к Блекстоуку.
Его смех затих.
– Что ты собираешься делать? – презрительно процедил он.
– Собираюсь убить англичанина.
– Не глупи, Джасинда. Ты не можешь меня убить.
– Нет, Роджер, ошибаешься, я могу убить тебя. Да будет тебе известно, я убила уже одного человека. На корабле Пеннивайта. Он пытался изнасиловать меня, и я всадила ему нож в спину, Роджер. Но тебе я всажу его не в спину, я хочу видеть твое лицо.
Джасинда сделала шаг к нему навстречу, настороженно наблюдая за каждым его движением. Он не лишит ее этого удовольствия. Он не будет жить, когда Тристан мертв. Завтра, возможно, ее повесят за это убийство, но он не останется жив этой ночью.
До них донесся скрип деревянной лестницы и поспешный стук шагов. Джасинда остановилась и прислушалась, но не сводила глаз с Блекстоука.
– Джасинда! – раздался голос.
Она сходит с ума. Это голос Тристана.
– Джасинда!
– Тристан, – прошептала она, не имея сил сопротивляться этому голосу. Она повернулась и кинулась к двери. – Тристан! – кричала Джасинда, распахивая двери.
Он казался таким реальным, таким живым, стоял посередине лестницы в промокшей одежде. И потом улыбнулся ей. Ее черный мрачный мир взорвался вспышками теплых ярких красок. Он живой!
– Синда, я здесь!
И она бросилась в его раскинутые в ожидании руки.
– Трис… о, Трис! – она прижималась к его промокшей от дождя груди. Подняла лицо и взглянула Тристану в глаза, все еще в полуиспуге, что он исчезнет, и в ее жизнь снова вернется весь недавний кошмар.
– Моя любимая леди! – нежно сказал он. – Любимая леди пирата!
– Я думала, ты умер! Я думала…
– Знаю, Джасинда, но теперь я с тобой. – Он опустил голову и прильнул к ее губам так нежно. Ее губы разомкнулись, и она утонула в его поцелуях, восторженно наслаждаясь ими.
Наконец, он отнял свои губы от нее.
– Где Блекстоук?
Она повернулась и указала на дверь в спальню.
– Там. – Рука Джасинды ухватилась за него. – Трис, он – тот самый англичанин.
– Я знаю. – Тристан прошел мимо нее. Комната была пуста. Пока они обнимались на лестнице, Блекстоук ускользнул от них.
– Мы найдем его, – угрюмо пообещал Тристан. Но теперь Джасинде хотелось все забыть.
– Забери меня отсюда, Тристан, пожалуйста.
Его ярость поутихла, уступая место нежности, которая была во взгляде, заставлявшем трепетать сердце Джасинды. Он схватил ее на руки, вынес из дома и усадил в седло. Потом и сам вскочил на коня, устраиваясь позади нее.
– Мы скоро приедем домой, – шептал он ей на ухо, а его руки обхватили ее.
Джасинда сидела напротив Тристана, когда он рассказывал своему деду, что произошло с ним со времени гибели «Габриэллы». Она все еще не могла поверить, что это не прекрасный сон, когда не хочется просыпаться, а происходит на самом деле.
– Нам повезло, нас подобрал дружественный корабль. Иначе не было никаких шансов выдержать еще одно нападение пиратов, – закончил он и машинально потрогал свою раненную руку.
Когда Джасинда увидела, как он растирает больное место, ей сразу вспомнилось, как выглядел Тристан, когда ее тащили с «Габриэллы». И то, что сейчас он живой, ей казалось чудом. Особенно потому, что погибло так много людей. Если бы не Вип… Она закрыла глаза и проглотила комок, стоявший в горле.
– Джасинда?
Джасинда взглянула на Тристана.
– Мне кажется, герцог устал. Пусть он отдохнет.
После того, как они покинули Лондон, Тристан и Джасинда решили ехать сразу в Локсвоз Хауз. А теперь было уже далеко за полночь.
Джасинда поднялась из кресла и нежно поцеловала старика в щеку.
– Добрых снов, дедушка, – прошептала она, чувствуя какую-то особенную радость от того, что теперь у нее есть право так называть его.
Тристан обнял Джасинду за талию и вывел из спальни герцога. Она прижалась к нему, положив на плечо голову. Они тихо прошли по длинному коридору и, наконец, остановились у другой двери. Тристан свободной рукой открыл ее и, обняв Джасинду, провел в комнату. Он смотрел ей в лицо, упиваясь обожанием и любовью, горевшими в ее золотистых глазах.
– И все же мне так много хочется узнать, – взволнованно, прошептала Джасинда. – А еще больше мне нужно рассказать тебе.
Его губы заставили ее замолчать, осыпая поцелуями. Нежность Тристана была гораздо могущественнее его силы. Когда он опять поднял голову, в его черных глазах теплился огонь любви и желания.
– Будет очень просто расторгнуть твой брак с Блекстоуком. И тогда у нас впереди будет много времени для разговоров, любовь моя. Целая жизнь. – И пока губы Тристана нежно целовали Джасинду, его руки подняли ее и понесли в спальню.
В камине, согревая комнату, жарко горел огонь. Покрывала, словно приглашая к отдыху, были аккуратно отвернуты. Тристан положил Джасинду на кровать, но когда захотел отойти, ее руки, так крепко обвитые вокруг его шеи, не дали ему шелохнуться.
– Не оставляй меня, Трис! – тихо прошептала она.
– Никогда, Синда! Больше никогда!
Он встал на колени рядом с кроватью, сгорая пламенем страсти. Он снова и снова целовал ее, лаская языком ее язык и губы. Джасинда пальцами гладила его спину, не торопясь, пробиралась вверх к шее, к затылку. Она слышала, как учащенно бьется его сердце, и ее возбуждение тоже росло.
Тристан откинулся назад, рассматривая ее лицо, освещенное трепещущими языками пламени, смотрел, как ее волосы, словно огонь, горят ярким светом, читал желание в ее золотистых глазах. Его пальцы скользнули к пуговицам ее платья и начали свой медленный спуск, пуговица за пуговицей, пока не спали одежды, стесняющие белоснежную грудь.
– Какая ты красивая, – прошептал Тристан.
– И ты, любовь моя, – в ответ произнесла Джасинда. – Ты такой красивый, что нельзя оторвать глаз от тебя.
Он поднял ее, сбрасывая оставшуюся одежду, зачарованно любуясь ее грудью, залитой лунным светом. С губ Тристана сорвался стон, он уронил Джасинду на кровать и впился в ее нежно-розовые соски, лаская их языком.
И пока Тристан прикасался губами к ее телу, Джасинда закрыла глаза и упивалась каждой секундой этого удивительного и мучительного момента. И чего бы ни касались его пальцы, что бы ни целовали его губы, в ее душе росло теплое, волнующее чувство.
– Тристан, я так люблю тебя! И ты люби меня!
Тристан отпустил Джасинду, встал рядом с кроватью и в мерцающем свете огня разделся. Он опять подошел к ней, но Джасинда остановила его.
– Нет, – прошептала она, – не двигайся.
Она соскользнула с кровати и встала рядом с ним. Шелковая сорочка воздушными волнами легла вокруг нее, а она протянула руки и дотронулась до его недавних ран на плече. Когда она подняла голову, в ее глазах блестели слезы.
– Я думала, ты умер.
Он нежно улыбнулся.
– Но я не умер, Джасинда.
Она целовала его в плечо и осыпала поцелуями грудь, спускаясь все ниже к его давним шрамам на боку. Каждое прикосновение приводило Тристана в дрожь, разжигая в нем неудержимое желание. Вдруг Джасинда обвила руками его шею и, встав на цыпочки, прижалась к его губам, так близко стоя от него, что он не мог больше сдерживать свои чувства.
Они упали на кровать, их губы жадно смаковали сладкие поцелуи друг друга. Они так истосковались в разлуке. Их захватила и понесла высокая волна страсти, кидая в забытье, одаривая счастьем, подчиняя чувствам. Время остановилось, его не стало. Не стало вчерашнего дня, сегодняшнего, завтрашнего. Существовала только эта комната, экстаз их сплетенных тел, бесконечный, вечный ритм любви. И их мир взорвался в непередаваемом немом восторге.
От радости их близости Джасинда застонала, приятный трепет разлился по ее телу, обжигая каждую клеточку, каждый нерв.
– Тристан! – вскрикнула она.
Тело Тристана изогнулось, когда она с силой прижала его к себе.
– Синда, – выдохнул он ей в ухо, и по напряженному телу Тристана пробежала трепетная волна. – Синда, любовь моя.
Он перевернулся на спину, не выпуская ее. Его руки нежно гладили волосы Джасинды, а она уютно устроилась у него на груди. Они насытились любовью и заснули.
ГЛАВА XXXII
Она проснулась от запаха горячего чая, доносившегося с туалетного столика. Тристан, сидя рядом с ней на кровати, намазывал мармеладом воздушные бисквиты.
– Доброе утро, соня-засоня! Я уже заждался, когда ты соизволишь открыть свои золотистые глаза и порадоваться замечательному деньку.
Джасинда откинула с лица спутанные локоны.
– Пора вставать? – спросила она, приподнявшись и уютно устраиваясь рядом с ним.
– Да, – Тристан похлопал ее по голой спине. – Пора поговорить!
Джасинда застонала и опять скользнула под одеяло.
Она поняла, о чем пойдет разговор. Тристан положил бисквит на поднос и, протянув свои сильные руки, извлек ее из укрытия. Поцеловал в макушку.
– Синда! Почему ты все же решилась выйти замуж за Блекстоука? Я ведь знаю, что ты испытывала к нему, Ты его презирала.
Джасинда поежилась, уткнувшись лицом в его грудь.
– Он заплатил Пеннивайту выкуп за меня или, по крайней мере, сказал так. Кроме того, он поклялся, что, если я не выйду за него, он отправит моих родителей в тюрьму за долги. Я же не могла допустить этого, Трис! Просто не могла. Я думала, ты умер, для меня ничего уже не имело значения. И потом он пообещал мне найти того англичанина, которого я искала. До самой брачной ночи я не знала, что это он и есть. Он сам заявил мне об этом как раз перед твоим появлением.
Тристан еще крепче привлек Джасинду к себе, погружая лицо в ее волосы.
– Когда я думаю об опасности, в которую втянул тебя… Господи, прости меня!
Несколько минут они сидели молча, и каждый думал, что это чудо, что они снова вместе. Наконец, Джасинда заговорила.
– А как теперь быть с Блекстоуком?
– Не знаю. Даже если мы отыщем его, что будут значить мои обвинения против него? Я – простой американец, а он – из круга английской знати.
Джасинда заглянула ему в глаза.
– Но у тебя же был какой-нибудь план, когда ты все это начинал?
– Да. Я собирался убить его, но теперь это невозможно. Сейчас всем известно, что я – внук герцога, что ты была со мной в плавании, что мы женаты. Я не могу рисковать тобой и дедушкой.
– Значит, он так просто отделается? – спросила она тихим недоверчивым голосом.
– Я так не сказал. Думаю, я найду способ, как призвать его к ответственности.
– Мы найдем способ.
Тристан улыбнулся ей.
– Ты права, и на этот раз все должно быть в рамках закона.
Джасинда кивнула, снова охваченная счастливым чувством, согревшим ее, как только она проснулась. Ее жизнь текла по верному руслу. Теперь ей больше не придется бояться ни Блекстоука, ни кого бы то ни было, пока рядом с ней Тристан. Она свернулась под одеялом калачиком, положив голову на его мускулистое плечо, и закрыла глаза.
Через два дня приехала Элла. Джасинда как раз стояла у окна, наслаждаясь весенним солнцем, когда из-за поворота показался экипаж. Она тут же поняла, кто это может быть, и кинулась из своей комнаты на третьем этаже вниз по лестнице. Она подбежала к входной двери, когда Элла при помощи галантного Денни О'Баньона выходила из кареты.
– Элла!
Темноволосая девушка оглянулась на этот возглас, и ее лицо осветилось улыбкой.
– Джасинда!
Они крепко обняли друг друга, одновременно смеясь и плача. И когда Джасинда разняла объятия, она заметила округлившийся животик Эллы.
– Малыш! – нежно сказала она. – Он в порядке?
Элла положила руку на свой живот и, улыбнувшись, кивнула.
– Очень подвижный!
– Здравствуй, Джасинда!
Джасинда обернулась, приветствуя Денни, и так же, как Эллу, крепко его обняла.
– Убери руки от моей жены, бессовестный!
Джасинда испуганно попятилась назад, но увидела Тристана, вышедшего поприветствовать приехавших, и рассмеялась вместе со всеми.
Тристан обнял сестру и пожал руку Денни.
– Добро пожаловать в Локсвоз Хауз! – сказал он.
Глаза Эллы удивленно расширились, когда она увидела огромное здание.
– Тристан, да ведь это замок! – благоговейно произнесла она.
– Что-то в этом роде, дорогая сестричка. Пойдем. – Он обнял ее за плечи и повел к дому. – Дедушка с нетерпением ждет вашего приезда.
Элла с волнением встретилась взглядом с Тристаном.
– Он знает… о ребенке?
– Я сказал ему, и он очень обрадовался. Больше всего на свете ему хочется увидеть своего первого правнука. – Тристан стал серьезным. – Но тебе необходимо знать, Элла, что герцог очень болен. Он поправляется, но, если ты помнишь, он был немолод уже тогда, когда приезжал к нам в Америку.
Джасинда последовала за ними вместе с Денни, замечая, что он ни на минуту не спускает глаз с Эллы. Не оставалось сомнений, какие чувства он к ней питал. Джасинда могла только одобрить эти отношения, если, конечно, Элла отвечает ему взаимностью.
– А почему с вами не приехала Ида и Спар? – спросила Джасинда, когда они входили в дом.
– Они собираются отплывать в Америку. Спар очень хочет вернуться к врачебной практике, а у Иды не осталось приятных воспоминаний об Англии. Не волнуйся, – сказал Денни, неотрывно следя за Эллой, пока она поднималась по лестнице рядом с братом. – Перед отъездом они обещали приехать повидаться с тобой. – Когда Элла скрылась из вида, Денни посмотрел на Джасинду и, заметив ее пристальный взгляд, застенчиво улыбнулся.
– Элла отвечает на твои чувства, Денни?
– Она не признается, но я терпеливый. Я умею ждать.
– Ей предстоит забыть многие неприятности.
Денни кивнул.
– Знаю. – Он прошелся по выложенному плиткой полу, рассматривая портреты на стенах гостиной.
Джасинда заметила, что он прихрамывает.
– Что случилось с твоей ногой, Денни?
– Был не очень осторожен, когда искал Эллу. Теперь все в порядке, хотя мне временами казалось, что больше я никогда не смогу ходить.
– Мне жаль.
– Могло быть гораздо хуже. – Денни прошелся по комнате и опять вернулся к Джасинде. – После того, как затонул корабль, мы с Эллой ухаживали друг за другом, как могли. Она удалила пулю и обработала мне рану. У этого существа столько мужества!
– Дансинги, по-моему, особенные люди.
Денни обнял ее за плечи.
– Включая Джасинду Дансинг.
Она вспыхнула.
– Как удивительно звучит – Джасинда Дансинг!
Тристан открыл дверь спальни герцога. Солнечный свет заливал комнату. Дед полусидел на кровати и был взволнован.
Сиделка, попавшая под влияние чар Тристана, застенчиво кивнула и вышла из комнаты. Обнимая сестру за плечи, Тристан подтолкнул ее к кровати.
– Посмотри дедушка, кто здесь! Разве я не обещал тебе, что она скоро приедет?
– Элл…ла… – Герцог поднял левую руку ей навстречу.
В уголках ее глаз заблестели слезы.
– Ах, дедушка, – прошептала она. – Я так рада, что наконец-то здесь, с вами.
Скрюченная рука Локсвоза погладила Эллу по волосам, по щеке. Его глаза говорили то, что не могли сказать губы: «Добро пожаловать. Я люблю тебя! Ты дома!»
– Дедушка, Тристан и я… мы с ним все обговорили и решили остаться с тобой, пока ты не поправишься. – Элла коснулась живота. – И пока не родится ребенок. – Она застенчиво улыбнулась. – А потом нам бы хотелось взять тебя с собой в Америку, ну хотя бы погостить.
Он широко улыбнулся болезненной улыбкой и кивнул.
– Видишь, – добавил Тристан, – я же говорил тебе, что он согласится. С тех пор, как он тебя увидел, не в силах ни в чем тебе отказать. Ну, а теперь мы сможем долго-долго быть вместе! Для нас не может быть ничего прекраснее!
Дни, которые они проводили все вместе, были безмятежными и счастливыми. Тристан и Джасинда все ночи предавались любви в своей комнате. Каждое утро, удобно устроившись в объятиях друг друга, они мечтали о будущем – о доме, который заведут в Америке, о детях, которые у них появятся, об Элле и Денни, о герцоге.
Джасинда рассказывала о том, какие мечты и ее девические сны воплощались в жизни, а Тристан говорил ей о своей любви к морю. Он узнал тайны одинокой девочки, выросшей в доме, лишенном любви. Джасинда узнала о раннем желании мальчика стать таким же, как его отец, и когда-нибудь приобрести собственный корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Она отошла от него еще дальше, качая головой.
– Но я все равно расскажу тебе ее, Я знаю, кто такой этот англичанин.
Копыта Нептуна громко стучали по улицам Лондона. Дождь уже прекратился, но Тристан даже не заметил этого. Страх почти ослепил его. Если бы он только раньше сказал ей, кто такой этот Блекстоук. Если бы приехал на день раньше. Если бы только…
– Ты знаешь? Ты знаешь, кто это? – Джасинда перестала пятиться. – Скажи мне, Роджер. Кто он?
Блекстоук широко улыбнулся.
– Это я. – Он начал громко смеяться.
– Ты! – прошептала она.
«Боже мой, что же я наделала, я вышла замуж за убийцу Тристана!»
На какое-то мгновение Джасинде показалось, что его смех сведет ее с ума. Она обхватила голову, пытаясь заглушить эти звуки. Но нет, она не сойдет с ума. Она дала обещание отомстить, убить англичанина. Нож лежит на столе, рядом с сыром. Она протянула руку и взяла его, медленно и спокойно поворачиваясь к Блекстоуку.
Его смех затих.
– Что ты собираешься делать? – презрительно процедил он.
– Собираюсь убить англичанина.
– Не глупи, Джасинда. Ты не можешь меня убить.
– Нет, Роджер, ошибаешься, я могу убить тебя. Да будет тебе известно, я убила уже одного человека. На корабле Пеннивайта. Он пытался изнасиловать меня, и я всадила ему нож в спину, Роджер. Но тебе я всажу его не в спину, я хочу видеть твое лицо.
Джасинда сделала шаг к нему навстречу, настороженно наблюдая за каждым его движением. Он не лишит ее этого удовольствия. Он не будет жить, когда Тристан мертв. Завтра, возможно, ее повесят за это убийство, но он не останется жив этой ночью.
До них донесся скрип деревянной лестницы и поспешный стук шагов. Джасинда остановилась и прислушалась, но не сводила глаз с Блекстоука.
– Джасинда! – раздался голос.
Она сходит с ума. Это голос Тристана.
– Джасинда!
– Тристан, – прошептала она, не имея сил сопротивляться этому голосу. Она повернулась и кинулась к двери. – Тристан! – кричала Джасинда, распахивая двери.
Он казался таким реальным, таким живым, стоял посередине лестницы в промокшей одежде. И потом улыбнулся ей. Ее черный мрачный мир взорвался вспышками теплых ярких красок. Он живой!
– Синда, я здесь!
И она бросилась в его раскинутые в ожидании руки.
– Трис… о, Трис! – она прижималась к его промокшей от дождя груди. Подняла лицо и взглянула Тристану в глаза, все еще в полуиспуге, что он исчезнет, и в ее жизнь снова вернется весь недавний кошмар.
– Моя любимая леди! – нежно сказал он. – Любимая леди пирата!
– Я думала, ты умер! Я думала…
– Знаю, Джасинда, но теперь я с тобой. – Он опустил голову и прильнул к ее губам так нежно. Ее губы разомкнулись, и она утонула в его поцелуях, восторженно наслаждаясь ими.
Наконец, он отнял свои губы от нее.
– Где Блекстоук?
Она повернулась и указала на дверь в спальню.
– Там. – Рука Джасинды ухватилась за него. – Трис, он – тот самый англичанин.
– Я знаю. – Тристан прошел мимо нее. Комната была пуста. Пока они обнимались на лестнице, Блекстоук ускользнул от них.
– Мы найдем его, – угрюмо пообещал Тристан. Но теперь Джасинде хотелось все забыть.
– Забери меня отсюда, Тристан, пожалуйста.
Его ярость поутихла, уступая место нежности, которая была во взгляде, заставлявшем трепетать сердце Джасинды. Он схватил ее на руки, вынес из дома и усадил в седло. Потом и сам вскочил на коня, устраиваясь позади нее.
– Мы скоро приедем домой, – шептал он ей на ухо, а его руки обхватили ее.
Джасинда сидела напротив Тристана, когда он рассказывал своему деду, что произошло с ним со времени гибели «Габриэллы». Она все еще не могла поверить, что это не прекрасный сон, когда не хочется просыпаться, а происходит на самом деле.
– Нам повезло, нас подобрал дружественный корабль. Иначе не было никаких шансов выдержать еще одно нападение пиратов, – закончил он и машинально потрогал свою раненную руку.
Когда Джасинда увидела, как он растирает больное место, ей сразу вспомнилось, как выглядел Тристан, когда ее тащили с «Габриэллы». И то, что сейчас он живой, ей казалось чудом. Особенно потому, что погибло так много людей. Если бы не Вип… Она закрыла глаза и проглотила комок, стоявший в горле.
– Джасинда?
Джасинда взглянула на Тристана.
– Мне кажется, герцог устал. Пусть он отдохнет.
После того, как они покинули Лондон, Тристан и Джасинда решили ехать сразу в Локсвоз Хауз. А теперь было уже далеко за полночь.
Джасинда поднялась из кресла и нежно поцеловала старика в щеку.
– Добрых снов, дедушка, – прошептала она, чувствуя какую-то особенную радость от того, что теперь у нее есть право так называть его.
Тристан обнял Джасинду за талию и вывел из спальни герцога. Она прижалась к нему, положив на плечо голову. Они тихо прошли по длинному коридору и, наконец, остановились у другой двери. Тристан свободной рукой открыл ее и, обняв Джасинду, провел в комнату. Он смотрел ей в лицо, упиваясь обожанием и любовью, горевшими в ее золотистых глазах.
– И все же мне так много хочется узнать, – взволнованно, прошептала Джасинда. – А еще больше мне нужно рассказать тебе.
Его губы заставили ее замолчать, осыпая поцелуями. Нежность Тристана была гораздо могущественнее его силы. Когда он опять поднял голову, в его черных глазах теплился огонь любви и желания.
– Будет очень просто расторгнуть твой брак с Блекстоуком. И тогда у нас впереди будет много времени для разговоров, любовь моя. Целая жизнь. – И пока губы Тристана нежно целовали Джасинду, его руки подняли ее и понесли в спальню.
В камине, согревая комнату, жарко горел огонь. Покрывала, словно приглашая к отдыху, были аккуратно отвернуты. Тристан положил Джасинду на кровать, но когда захотел отойти, ее руки, так крепко обвитые вокруг его шеи, не дали ему шелохнуться.
– Не оставляй меня, Трис! – тихо прошептала она.
– Никогда, Синда! Больше никогда!
Он встал на колени рядом с кроватью, сгорая пламенем страсти. Он снова и снова целовал ее, лаская языком ее язык и губы. Джасинда пальцами гладила его спину, не торопясь, пробиралась вверх к шее, к затылку. Она слышала, как учащенно бьется его сердце, и ее возбуждение тоже росло.
Тристан откинулся назад, рассматривая ее лицо, освещенное трепещущими языками пламени, смотрел, как ее волосы, словно огонь, горят ярким светом, читал желание в ее золотистых глазах. Его пальцы скользнули к пуговицам ее платья и начали свой медленный спуск, пуговица за пуговицей, пока не спали одежды, стесняющие белоснежную грудь.
– Какая ты красивая, – прошептал Тристан.
– И ты, любовь моя, – в ответ произнесла Джасинда. – Ты такой красивый, что нельзя оторвать глаз от тебя.
Он поднял ее, сбрасывая оставшуюся одежду, зачарованно любуясь ее грудью, залитой лунным светом. С губ Тристана сорвался стон, он уронил Джасинду на кровать и впился в ее нежно-розовые соски, лаская их языком.
И пока Тристан прикасался губами к ее телу, Джасинда закрыла глаза и упивалась каждой секундой этого удивительного и мучительного момента. И чего бы ни касались его пальцы, что бы ни целовали его губы, в ее душе росло теплое, волнующее чувство.
– Тристан, я так люблю тебя! И ты люби меня!
Тристан отпустил Джасинду, встал рядом с кроватью и в мерцающем свете огня разделся. Он опять подошел к ней, но Джасинда остановила его.
– Нет, – прошептала она, – не двигайся.
Она соскользнула с кровати и встала рядом с ним. Шелковая сорочка воздушными волнами легла вокруг нее, а она протянула руки и дотронулась до его недавних ран на плече. Когда она подняла голову, в ее глазах блестели слезы.
– Я думала, ты умер.
Он нежно улыбнулся.
– Но я не умер, Джасинда.
Она целовала его в плечо и осыпала поцелуями грудь, спускаясь все ниже к его давним шрамам на боку. Каждое прикосновение приводило Тристана в дрожь, разжигая в нем неудержимое желание. Вдруг Джасинда обвила руками его шею и, встав на цыпочки, прижалась к его губам, так близко стоя от него, что он не мог больше сдерживать свои чувства.
Они упали на кровать, их губы жадно смаковали сладкие поцелуи друг друга. Они так истосковались в разлуке. Их захватила и понесла высокая волна страсти, кидая в забытье, одаривая счастьем, подчиняя чувствам. Время остановилось, его не стало. Не стало вчерашнего дня, сегодняшнего, завтрашнего. Существовала только эта комната, экстаз их сплетенных тел, бесконечный, вечный ритм любви. И их мир взорвался в непередаваемом немом восторге.
От радости их близости Джасинда застонала, приятный трепет разлился по ее телу, обжигая каждую клеточку, каждый нерв.
– Тристан! – вскрикнула она.
Тело Тристана изогнулось, когда она с силой прижала его к себе.
– Синда, – выдохнул он ей в ухо, и по напряженному телу Тристана пробежала трепетная волна. – Синда, любовь моя.
Он перевернулся на спину, не выпуская ее. Его руки нежно гладили волосы Джасинды, а она уютно устроилась у него на груди. Они насытились любовью и заснули.
ГЛАВА XXXII
Она проснулась от запаха горячего чая, доносившегося с туалетного столика. Тристан, сидя рядом с ней на кровати, намазывал мармеладом воздушные бисквиты.
– Доброе утро, соня-засоня! Я уже заждался, когда ты соизволишь открыть свои золотистые глаза и порадоваться замечательному деньку.
Джасинда откинула с лица спутанные локоны.
– Пора вставать? – спросила она, приподнявшись и уютно устраиваясь рядом с ним.
– Да, – Тристан похлопал ее по голой спине. – Пора поговорить!
Джасинда застонала и опять скользнула под одеяло.
Она поняла, о чем пойдет разговор. Тристан положил бисквит на поднос и, протянув свои сильные руки, извлек ее из укрытия. Поцеловал в макушку.
– Синда! Почему ты все же решилась выйти замуж за Блекстоука? Я ведь знаю, что ты испытывала к нему, Ты его презирала.
Джасинда поежилась, уткнувшись лицом в его грудь.
– Он заплатил Пеннивайту выкуп за меня или, по крайней мере, сказал так. Кроме того, он поклялся, что, если я не выйду за него, он отправит моих родителей в тюрьму за долги. Я же не могла допустить этого, Трис! Просто не могла. Я думала, ты умер, для меня ничего уже не имело значения. И потом он пообещал мне найти того англичанина, которого я искала. До самой брачной ночи я не знала, что это он и есть. Он сам заявил мне об этом как раз перед твоим появлением.
Тристан еще крепче привлек Джасинду к себе, погружая лицо в ее волосы.
– Когда я думаю об опасности, в которую втянул тебя… Господи, прости меня!
Несколько минут они сидели молча, и каждый думал, что это чудо, что они снова вместе. Наконец, Джасинда заговорила.
– А как теперь быть с Блекстоуком?
– Не знаю. Даже если мы отыщем его, что будут значить мои обвинения против него? Я – простой американец, а он – из круга английской знати.
Джасинда заглянула ему в глаза.
– Но у тебя же был какой-нибудь план, когда ты все это начинал?
– Да. Я собирался убить его, но теперь это невозможно. Сейчас всем известно, что я – внук герцога, что ты была со мной в плавании, что мы женаты. Я не могу рисковать тобой и дедушкой.
– Значит, он так просто отделается? – спросила она тихим недоверчивым голосом.
– Я так не сказал. Думаю, я найду способ, как призвать его к ответственности.
– Мы найдем способ.
Тристан улыбнулся ей.
– Ты права, и на этот раз все должно быть в рамках закона.
Джасинда кивнула, снова охваченная счастливым чувством, согревшим ее, как только она проснулась. Ее жизнь текла по верному руслу. Теперь ей больше не придется бояться ни Блекстоука, ни кого бы то ни было, пока рядом с ней Тристан. Она свернулась под одеялом калачиком, положив голову на его мускулистое плечо, и закрыла глаза.
Через два дня приехала Элла. Джасинда как раз стояла у окна, наслаждаясь весенним солнцем, когда из-за поворота показался экипаж. Она тут же поняла, кто это может быть, и кинулась из своей комнаты на третьем этаже вниз по лестнице. Она подбежала к входной двери, когда Элла при помощи галантного Денни О'Баньона выходила из кареты.
– Элла!
Темноволосая девушка оглянулась на этот возглас, и ее лицо осветилось улыбкой.
– Джасинда!
Они крепко обняли друг друга, одновременно смеясь и плача. И когда Джасинда разняла объятия, она заметила округлившийся животик Эллы.
– Малыш! – нежно сказала она. – Он в порядке?
Элла положила руку на свой живот и, улыбнувшись, кивнула.
– Очень подвижный!
– Здравствуй, Джасинда!
Джасинда обернулась, приветствуя Денни, и так же, как Эллу, крепко его обняла.
– Убери руки от моей жены, бессовестный!
Джасинда испуганно попятилась назад, но увидела Тристана, вышедшего поприветствовать приехавших, и рассмеялась вместе со всеми.
Тристан обнял сестру и пожал руку Денни.
– Добро пожаловать в Локсвоз Хауз! – сказал он.
Глаза Эллы удивленно расширились, когда она увидела огромное здание.
– Тристан, да ведь это замок! – благоговейно произнесла она.
– Что-то в этом роде, дорогая сестричка. Пойдем. – Он обнял ее за плечи и повел к дому. – Дедушка с нетерпением ждет вашего приезда.
Элла с волнением встретилась взглядом с Тристаном.
– Он знает… о ребенке?
– Я сказал ему, и он очень обрадовался. Больше всего на свете ему хочется увидеть своего первого правнука. – Тристан стал серьезным. – Но тебе необходимо знать, Элла, что герцог очень болен. Он поправляется, но, если ты помнишь, он был немолод уже тогда, когда приезжал к нам в Америку.
Джасинда последовала за ними вместе с Денни, замечая, что он ни на минуту не спускает глаз с Эллы. Не оставалось сомнений, какие чувства он к ней питал. Джасинда могла только одобрить эти отношения, если, конечно, Элла отвечает ему взаимностью.
– А почему с вами не приехала Ида и Спар? – спросила Джасинда, когда они входили в дом.
– Они собираются отплывать в Америку. Спар очень хочет вернуться к врачебной практике, а у Иды не осталось приятных воспоминаний об Англии. Не волнуйся, – сказал Денни, неотрывно следя за Эллой, пока она поднималась по лестнице рядом с братом. – Перед отъездом они обещали приехать повидаться с тобой. – Когда Элла скрылась из вида, Денни посмотрел на Джасинду и, заметив ее пристальный взгляд, застенчиво улыбнулся.
– Элла отвечает на твои чувства, Денни?
– Она не признается, но я терпеливый. Я умею ждать.
– Ей предстоит забыть многие неприятности.
Денни кивнул.
– Знаю. – Он прошелся по выложенному плиткой полу, рассматривая портреты на стенах гостиной.
Джасинда заметила, что он прихрамывает.
– Что случилось с твоей ногой, Денни?
– Был не очень осторожен, когда искал Эллу. Теперь все в порядке, хотя мне временами казалось, что больше я никогда не смогу ходить.
– Мне жаль.
– Могло быть гораздо хуже. – Денни прошелся по комнате и опять вернулся к Джасинде. – После того, как затонул корабль, мы с Эллой ухаживали друг за другом, как могли. Она удалила пулю и обработала мне рану. У этого существа столько мужества!
– Дансинги, по-моему, особенные люди.
Денни обнял ее за плечи.
– Включая Джасинду Дансинг.
Она вспыхнула.
– Как удивительно звучит – Джасинда Дансинг!
Тристан открыл дверь спальни герцога. Солнечный свет заливал комнату. Дед полусидел на кровати и был взволнован.
Сиделка, попавшая под влияние чар Тристана, застенчиво кивнула и вышла из комнаты. Обнимая сестру за плечи, Тристан подтолкнул ее к кровати.
– Посмотри дедушка, кто здесь! Разве я не обещал тебе, что она скоро приедет?
– Элл…ла… – Герцог поднял левую руку ей навстречу.
В уголках ее глаз заблестели слезы.
– Ах, дедушка, – прошептала она. – Я так рада, что наконец-то здесь, с вами.
Скрюченная рука Локсвоза погладила Эллу по волосам, по щеке. Его глаза говорили то, что не могли сказать губы: «Добро пожаловать. Я люблю тебя! Ты дома!»
– Дедушка, Тристан и я… мы с ним все обговорили и решили остаться с тобой, пока ты не поправишься. – Элла коснулась живота. – И пока не родится ребенок. – Она застенчиво улыбнулась. – А потом нам бы хотелось взять тебя с собой в Америку, ну хотя бы погостить.
Он широко улыбнулся болезненной улыбкой и кивнул.
– Видишь, – добавил Тристан, – я же говорил тебе, что он согласится. С тех пор, как он тебя увидел, не в силах ни в чем тебе отказать. Ну, а теперь мы сможем долго-долго быть вместе! Для нас не может быть ничего прекраснее!
Дни, которые они проводили все вместе, были безмятежными и счастливыми. Тристан и Джасинда все ночи предавались любви в своей комнате. Каждое утро, удобно устроившись в объятиях друг друга, они мечтали о будущем – о доме, который заведут в Америке, о детях, которые у них появятся, об Элле и Денни, о герцоге.
Джасинда рассказывала о том, какие мечты и ее девические сны воплощались в жизни, а Тристан говорил ей о своей любви к морю. Он узнал тайны одинокой девочки, выросшей в доме, лишенном любви. Джасинда узнала о раннем желании мальчика стать таким же, как его отец, и когда-нибудь приобрести собственный корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37