– Если тебе снова понадобится помощница, капитан, надеюсь, ты позовешь меня. – Улыбка тронула ее рот, а кончик языка медленно облизал губы.
– Спасибо, я так и сделаю, мисс, – ответил он, без улыбки глядя на нее. У него не было ни желания, ни времени воспользоваться той помощью, которую она ему предлагала. Он взглянул на рыжеволосую девушку, ожидавшую его. – Пойдем со мной!
Большими шагами Тристан пересек комнату, не проверяя, идет ли она за ним. Поспешно поднялся по ступеням, а затем спустился вниз на палубу, ведущую к каюте капитана. Его удивила темнота в комнате. Пока его не было, Спар и Томми повесили на окна парусину в надежде, что это предотвратит проникновение ветра и сохранит тепло. Печка была затоплена, и огонь, проявляя героическое усилие, боролся со сквозняком, проникавшим в каждую трещину и щель. Тристан переступил порог и открыл рот, чтобы представить Спару девушку, и тут же закрыл его, понимая, что не спросил ее имени.
Спар сидел на стуле рядом с кроватью Джасинды. Услышав звуки у двери, он повернулся. Глаза скользнули от Тристана к девушке, стоящей за его спиной. Он жестом пригласил ее пройти вперед. Она тут же прошла. Ее взгляд устремился к неподвижной фигуре, укрытой на кровати множеством одеял.
– Она не очень хорошо выглядит, да? – негромко спросила девушка.
– Да, не очень, – ответил Спар. – Ты поможешь мне?
– Считаю своим долгом.
– Я – Спар.
– Меня зовут Ида.
Спар кивнул, потом указал на чашку с водой, стоящую на столе.
– У нее сильная лихорадка, и все еще трясет от озноба. Если честно, я не знаю, что делать. Пытаюсь согреть ее и прекратить эту дьявольскую лихорадку. Если бы ты смогла просто сидеть с ней рядом, вытирать лоб и не сводить с нее глаз.
– Я посижу, – ответила Ида. – Не беспокойтесь. Я буду хорошо ухаживать за леди, если мне что-нибудь понадобиться, я пошлю за вами.
Спар подошел к Тристану. Положил руку на плечо капитана.
– Пошли, Трис. Тебе надо управлять кораблем. Ты не можешь пробыть здесь весь день.
Тристан кивнул, но взгляд его все еще был прикован к Джасинде.
– Трис?
– Иду, Спар. – Он оторвал взгляд от бледного лица под пламенеющими волосами. – Я вернусь, Ида. Хорошенько смотри за ней.
– Хорошо, капитан. Я обещаю!
Черный конь с рыцарем в сверкающей кольчуге в седле медленно приближался к ней. Она с нетерпением дожидалась его. Он остановил могучего скакуна в дюйме от нее. Конь вскинул голову и зафыркал. Она видела, как сквозь забрало на нее смотрят его пристальные глаза, и сердце учащенно забилось. Он спрыгнул с лошади и подошел ближе. Его руки обвили ее, притянули в свои объятия, и она с готовностью подчинилась власти его поцелуев.
Было жарко. Очень жарко. Она не могла пошевелиться. Горло горело. Воды. Глоток воды.
Его лоб был обвязан яркой косынкой. Кожа на его пиратском лице покрыта коричневым загаром. Он осветил ее ободряющей улыбкой и направился к ней. Солнце с беспощадной силой посылало свои горячие лучи на палубу. Она чувствовала себя, как в огне. Пыталась вымолить глоток воды, но горло настолько пересохло, что она даже не могла говорить. Но он, казалось, понял.
– Держись, Джасинда, – услышала она его шепот. Он приставил к ее губам прохладную чашку.
Холодно. Она не может согреться. Если бы только она согрелась! Еще одно одеяло. Огонь. Все, что угодно, лишь бы опять согреться.
Кругом люди. Церковь полна народу, и все глаза устремились на нее. Звуки музыки, знакомая мелодия доносилась до ее слуха. Она идет вперед. Ей хочется остановиться, а потом убежать. Церковь такая холодная. Она дрожит. Почему так холодно? Что она делает здесь? Почему все так смотрят на нее? И тут она видит в конце прохода его. Голубые глаза смотрят на нее. Холодные голубые глаза под тяжелыми бровями. Вот почему в церкви так холодно. Его глаза. Это не тот мужчина. Не те глаза. Так холодно. Так холодно.
Она задыхается. Очень много одеял. Такая тяжесть давит на нее. Она ненавидит эту тяжесть. Очень жарко. Так жарко! Ей больно. Все тело ноет от боли. Она задыхается!
«Ты такой неблагодарный ребенок, Джасинда. Ты должна выйти замуж. Любовь не имеет к этому никакого отношения, Джасинда. Ты в долгу перед нами, Джасинда. Ты враг для каждой юной девушки в Англии, Джасинда. Ты погубишь нас, Джасинда!»
Вода. Ей так хочется пить. Только глоток воды!
– Выпей это, Джасинда. Вот так… Держись, милая. Мне нельзя потерять тебя. Я не могу потерять тебя, Джасинда. Держись, Джасинда!
ГЛАВА XII
Тристан облокотился на дубовую перекладину, наблюдая за закатом солнца. Гигантский желтый шар сначала покоился на краю мира, потом был разрезан пополам океанским простором. Он медленно ускользал из виду, пока на глянцевой поверхности воды не остался лишь золотистый оттенок. Те немногие облака, что плыли по небу, из белых стали пурпурными, из розовых – свинцово-серебристыми. Неожиданно день прошел.
– Капитан! – сзади к нему подошел Томми. – Вип сказал, чтобы вы шли вниз и поели, сэр. – Он нервно переминался с ноги на ногу, глядя то на палубу, то опять на капитана.
Тристан повернулся и посмотрел вниз, обегая взглядом весь корабль. Он видел у штурвала первого помощника и уловил на его нахмуренном лице какую-то тревогу.
– Он велел, да? – спросил капитан. От раздраженности и утомления его слова прозвучали резче, чем следовало. – А как ты думаешь, капитан должен выполнять приказы первого помощника?
Глаза мальчика стали огромными, и он решительно замотал головой.
Тристан вздохнул и криво улыбнулся ему.
– Хорошо, Томми. Я сделаю, как ты говоришь. И к тому же, Вип прав, – добавил он, – мне необходимо поесть.
Томми широко улыбнулся.
– Ты присоединишься ко мне?
– Я, сэр?
Улыбка Тристана стала более искренней.
– Я хотел бы, чтобы ты составил мне компанию, Томми.
– Да, капитан, я присоединюсь к вам в таком случае.
– Молодчина. – Тристан повернулся к камбузу. – Надеюсь, нас ожидает что-нибудь вкусненькое?
– Нет! С тех пор, как Спар начал ухаживать за леди, – честно ответил Томми.
Тристан кивнул, но уже не думал о еде, ожидающей его. Если бы он мог действовать по своему желанию, то тут же развернулся бы и пошел в свою каюту, проверить состояние Джасинды. Он провел с ней почти весь день, точно так же, как вчера и позавчера, Тристан знал, что Спар волнуется за нее тоже, и от этого его беспокойство усиливалось.
– Лихорадка скоро должна прекратиться, Тристан, – сказал ему сегодня Спар. – В противном случае, мы ее потеряем.
Тристан сел за стол на верхней палубе. В камбузе Эдвард Шоу, начинающий молодой моряк, наполнил тарелку, и Томми принес ее на стол. Тристан взглянул на неаппетитную пищу – жирный гороховый суп, отварную соленую свинину и сухари. Это были самые лучшие продукты, которые можно было найти на «Габриэлле», но у Эдварда было мало опыта в поварском деле. Тристан заставил себя взять кусочек мяса и долго прожевывал его.
«Наверное, скоро моряки взбунтуются», – подумал он.
Моряки должны иметь железный желудок, чтобы выжить в условиях моря. Не так просто долгое время сохранять продукты свежими, и повар в камбузе должен уметь в любом случае приготовить сносную еду. Офицеры могли бы выбирать лучшее, что есть на борту, но здесь условия были равные для всех. В рис попадали долгоносики. В муке, как на дрожжах, толстели личинки. Масло могло растаять и вновь замерзнуть несколько раз за время плавания. Но несмотря на все трудности, связанные с хранением провизии, Тристан всегда гордился, что обеспечивает своих людей самой лучшей едой, насколько это возможно в морском путешествии. Но то, что он ел теперь, никуда не годилось.
Он заставил себя проглотить еще несколько кусков и отодвинул тарелку. Маленькая рука тут же пододвинула ее назад. Капитан взглянул на Томми. В этот раз глаза мальчика, не мигая, смотрели на него. Его взгляд был смелым и твердым.
– Как пожелаете, моряк Том, – негромко сказал Тристан. – Я доем все, до последнего кусочка. – Ему хотелось добавить – даже если умру после этого, но в этот момент в дверь между каютами и камбузом вошел Эдвард Шоу, и Тристан заставил себя проглотить свое пренебрежительное замечание вместе с очередным куском. Он с неохотой поднес ко рту новую ложку гороха со свининой.
Тристан ел в полнейшем молчании, изо всех сил заставляя себя ни о чем не думать. Если бы он обращал внимание на пищу, то отказался бы есть. Когда, наконец, он отодвинул от себя пустую тарелку, то взглянул на Томми. Глаза мальчика были полузакрыты, а голова резко вскинулась, словно он пытался стряхнуть сон.
Тристан перекинул ногу через скамью и встал. Дотронувшись до плеча Томми, он мягко сказал:
– Иди отдыхать, Томми. У тебя был длинный день.
Как только мальчик ушел, Тристан поежился и вернулся на палубу. Он направился к носовому отделению и поднял к небу голову. Уже виднелся серп луны, и серебряные блики усыпали черный океан. Над ним вздымалась и покачивалась под песни ветра белая канва облаков. Снизу до него доносился плеск воды, бьющейся о корпус корабля. Волны высоко поднимались и, падая, терялись в бурлящем водовороте океана. Легкие брызги приятно увлажняли лицо, и на губах чувствовался солоноватый вкус воды.
– Трис?
Он обернулся.
– Что такое? Ей хуже?
Спар кивнул головой.
– Похоже на то. – Большой человек подошел ближе. – Земля недалеко?
Тристан встревожился.
– Мы можем подойти… если это необходимо.
– Мне кажется, это надо сделать.
Тристан не собирался заходить в британской порт на Гибралтарах, надеясь проскользнуть залив под покровом ночи. Если он зайдет туда, то рискует обнаружить женщин, спрятанных на борту. С ними хорошо обращались, и поэтому в пути осложнений не было. Но все же их захватили против воли, а потому от его предосторожности зависит жизнь и безопасность всей его команды. Но если Спар думает, что они должны сделать остановку, ему придется согласиться, несмотря на риск.
– Может быть, зайти на Мадейру, – предложил Спар, словно читая мысли Тристана. – Там мягкий климат и нет военного гарнизона.
Тристан решительно направился к штурвалу, бросив через плечо:
– Если ветер не изменится, мы сможем там быть завтра.
Что-то странное было в том, как солнечный свет наполнял комнату, но поначалу Джасинда не могла этого понять. Несколько раз она закрывала глаза от яркого света и опять открывала. В чем же дело? Почему в комнате так светло? Она осмотрелась.
Потом девушка услышала пение птиц. «Наверное, я вижу сон», – подумала она. Нет. Это, действительно птичьи голоса.
Она осмотрелась. Это был не просто яркий солнечный свет. Ее окружали белые стены. Но ведь они не были раньше белыми. Что это – другая комната, другое окно, поющие птицы и корабль не качается. Значит, она не на корабле. В панике девушка хотела вскочить, но тут же опять упала на кровать.
– Наконец-то! Но давайте пока не будем вставать! – перед ней появилась огромная фигура Спара.
Джасинда подняла руку ему навстречу. Ей показалось, что к каждому запястью привязан тяжелый груз. Она коснулась воротника его рубашки, чтобы убедиться, что это явь, а не сон.
– Выпейте, леди Джасинда. – Одной рукой Спар поддерживал ее за шею, а другой подносил к губам прохладную кружку.
С великим удовольствием Джасинда выпила все до дна. Спар осторожно положил ее голову снова на подушку.
– Где мы? – спросила она, произнося слова хриплым шепотом.
– Мы на Мадейре. Это остров в Атлантическом океане. – Он сел рядом. – Вам нельзя разговаривать. Надо уснуть.
– Я была больна?
– Да, вы сильно болели.
Джасинда утомленно кивнула. Ее глаза подчинились его просьбе и закрылись, хотя она еще собиралась что-то сказать.
Когда она проснулась в следующий раз, солнечный свет не показался ей таким слепящим, и она чувствовала в себе больше сил. Теперь, когда Джасинда подняла голову, она узнала рыжие локоны Иды, дремлющей на стуле рядом с ее кроватью.
– Ида! – прохрипела она. Девушка вскинула голову.
– Здравствуйте, миледи! Приятно, что вы снова пришли в себя.
Джасинда попыталась улыбнуться, и почувствовала, как треснула на губах кожа. Она вздрогнула, касаясь ее пальцами.
– Мне хочется пить, – сказала она.
– Вот, пейте. Мы столько страху натерпелись из-за вас, мисс. Я рада, что вы обвели вокруг пальца эту страшилу с косой. Мне кажется, за эти дни она не раз за вами приходила.
Пока Ида болтала, Джасинда жадно пила воду. Осушив стакан, она откинулась назад и прислонилась к стене. На какое-то время эти усилия ослабили ее, и закружилась голова. Но вскоре все в комнате стало на свои места. Джасинда знала, что с каждой минутой она становится все сильнее.
– Вы съедите что-нибудь, миледи? Есть отличный говяжий бульон. Это гораздо лучше той соленой свинины, которую мы ели на корабле.
Джасинда кивнула.
– Но без меня не пытайтесь вставать, – предупредила ее Ида. – Я мигом вернусь.
– Хорошо, не буду, – прошептала Джасинда. Ида вернулась быстро, как и обещала. Джасинда едва успела окинуть взглядом простую белую комнату, как она вошла с подносом.
В тарелке дымился горячий бульон, приятный аромат наполнил комнату, разжигая аппетит. Ида поставила на колени Джасинды поднос и дала ей ложку.
– Ты ухаживала за мной? – спросила Джасинда.
– Не только я, миледи. Я только выполняла то, что говорил мне Спар.
– Спар?
Зеленые глаза Иды засветились.
– Да, именно он. Я никогда в жизни не видела такого доктора, не будь я Ида Спенсер. Он очень хорошо ухаживал за вами, тут уж ничего не скажешь.
Спар – доктор? Она не могла отрицать того, что говорила Ида, но поверить, что этот гигант-моряк был целителем, а не пиратом было очень трудно. А пиратом, как она считала, был каждый человек на борту «Танцующей Габриэллы».
– А где другие женщины, Ида?
– Они все еще на корабле, в гавани. На берег сошла только я.
– Они… С ними все в порядке?
Ида улыбнулась, а потом громко расхохоталась.
– В порядке? Я бы сказала, что никому из них раньше не было так хорошо. У меня хватило бы хитрости и ловкости убить того громилу, что притащил меня сюда. – Она задумчиво помолчала. – Может быть, я так и сделаю, если встречу его опять. Но сейчас у нас всех достаточно еды, есть теплая одежда. И никому не приходится падать на спину, чтобы прокормить себя. – Она посмотрела на Джасинду и покраснела. – Извините меня, миледи.
Неожиданно Джасинда вспомнила их первую встречу той ночью, скорбный и враждебный вид, с которым Ида восприняла новость, что Джасинда – титулованная особа.
– Почему ты решила ухаживать за мной?
– Это не я решила, миледи. По крайней мере, не я первая предложила. Капитан пришел за мной, когда на вас напала лихорадка в первый раз.
– Капитан?
– Я спрашивала о вас раньше, и он вспомнил об этом. Он совсем отощал, заботясь о вас и о корабле.
Сердце Джасинды подпрыгнуло. Она почувствовала жар и подумала, неужели у нее все еще держится температура?
– Капитан ухаживал за мной?
– Ой, он был так обеспокоен! Но сейчас обрадуется, когда увидит, что вы поправляетесь.
– Он придет сегодня? – спросила Джасинда, глядя на угасающий солнечный свет, проникающий через окна.
– Да.
Джасинда коснулась своих мягких волос. Она почувствовала под ладонью спутанные пряди. Ее пальцы опять дотронулись до губ, ощущая их потрескавшуюся и сухую поверхность.
– Ида, я хотела бы принять ванну.
– Ванну? Не знаю, миледи. Спар ушел на корабль, и я…
– Ванну, Ида. Я очень прошу. – Она выпрямилась на кровати и откинула одеяло. – Если ты не проводишь меня, я сама это сделаю.
Ида подскочила на ноги, подняла руку, предупреждая Джасинду, чтобы та не поднималась.
– Хорошо, миледи, я все сделаю. Только не вставайте, пока я не вернусь.
Джасинда вздохнула и опять устроилась на подушке.
– Обещаю. Я не шелохнусь, пока ты не вернешься с водой.
Умиротворенная тишина накрыла город, когда Тристан направлялся к коттеджу, в котором жили Джасинда и Ида. Случайный голос послышался и замолк. Вдалеке лаяла собака. С другого конца улицы ей ответила вторая. Шаги Тристана были торопливыми. Спар сказал ему, что Джасинде стало гораздо лучше, а это было сейчас для него самое главное. Его походка стала несколько энергичнее, и он даже просвистел несколько нот. При приближении к маленькому домику до него донеслись голоса, звучавшие на кухне, пристроенной к задней части дома. Он узнал голос Иды и голос старухи, сдававшей им свободную комнату. Он на мгновение замедлил шаг, прежде чем войти в дом через переднюю дверь.
Тристан остановился перед комнатой Джасинды, бормоча под нос пожелание, чтобы она не спала, затем медленно открыл дверь. Не мерцала ни одна свеча, не горела ни одна лампа, но ни для кого в этом не было необходимости. В окно струился лунный свет, заливая комнату. В центре ее стояла маленькая круглая бадья. Спиной к нему в ней сидела Джасинда, ее мокрые волосы были заколоты высоко на голове.
– Ида, подай мне, пожалуйста, полотенце, – сказала она, поднимаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37