– Нет, – ответила она, испуганная столь неожиданной и непонятной сменой его настроения, но все же повиновалась.
Попытки сойти с кровати утомили Пруденс, хотя Росс сам донес ее до стула. А к тому времени, когда он застелил чистое постельное белье, обтер ее зудевшее тело губкой, помог надеть чистую рубашку, она была совсем измотана. Откинувшись на подушки, Пруденс неохотно позволила Россу снова связать ей руки и стала наблюдать, как он быстрыми умелыми движениями складывает в аккуратную кучку грязное белье.
– Что ты будешь с ним делать?
– Вэдж прокипятит простыни на палубе, чтобы уничтожить заразу. Спи.
Пруденс устала, но спать ей пока не хотелось. Она помолилась в душе, благодаря Господа за то, что он спас ей жизнь. И за нежные заботы Росса, который помог ей выйти из кризиса. Пруденс словно заново родилась и чувствовала себя до смешного хорошо. Все ее существо стремилось вкусить радости жизни, увидеть бесконечные чудеса бытия. Она наслаждалась всем: запахом табака (Росс опять раскурил свою трубку), теплым светом фонаря, который отбрасывал на пол золотой круг, мягким покачиванием корабля.
«Господи, укажи мне пути Твои в мире земном».
Пруденс обвела глазами каюту и благодарно вздохнула. Здесь было уютно, как в ее спаленке в Винсли. Она не могла насмотреться на эту милую, домашнюю обстановку.
Потом ее глаза задержались на полутемном углу каюты и удивленно расширились. Пруденс тихонько засмеялась.
– В чем дело? – спросил Росс, оторвавшись от книги.
– Гамак? Здесь? – произнесла она.
Да, отличная вышла шутка. Только болезнь заставила Росса выполнить желание Пруденс.
– Ты вроде говорил, что в этой каюте не будет никаких гамаков? – поддразнила его Пруденс.
Она думала, что Росс посмеется с ней вместе, признает, что в тот день они оба вели себя не лучшим образом. Но он посмотрел на нее холодно и безразлично и приказал спать.
– Черт возьми, Пруденс! Не вертись же так! Голос Росса звучал скорее весело, чем раздраженно. Пруденс сморщила носик и стерла со щеки мыльную пену.
– Как же я могу стоять спокойно, если мыло попало мне в глаза?!
Не обращая внимания на его насмешливое хмыканье, Пруденс, стоявшая на коленях, устроилась поудобнее и нагнулась над большим тазом, чтобы грязная вода не стекала на пол.
– Как приятно! – промурлыкала она, разомлев от удовольствия.
Склонившийся над ней Росс с такой силой тер кожу под волосами, что у Пруденс зазвенело в ушах. Потом он собрал длинные пряди волос на макушке и как следует взбил мыльную пену.
– Я ведь обещал припасти для тебя бочонок воды с Азорских островов. Не дергайся, пока я не смою.
И он стал лить ей на голову теплую воду, которую их повар специально подогрел в камбузе.
Отжав волосы, Росс закрутил их в полотенце, потом слегка отодвинулся и с ухмылкой сказал:
– Теперь ты похожа на магараджу.
– Я чувствую себя настоящей принцессой, – улыбнулась в ответ Пруденс. – Опять можно надеть платье и корсет! Долго же я была этого лишена!
– Прошло пять недель с тех пор, как ты заболела.
Она оглянулась: за ее спиной на стуле висело красивое платье абрикосового цвета. Росс разрешал ей носить только сорочки, дожидаясь, пока отвалятся все струпья. Ведь зараза передается через одежду.
– О, как бы мне хотелось сегодня потанцевать! Он нахмурился.
– Нет, ты будешь сидеть тихо, а потом четверть часика погуляешь по палубе. И ничего больше. Иначе опять привяжу тебя к кровати.
Пруденс показала ему язык.
– Тиран!
– Врач, – строго поправил ее Росс. Он выпрямился и помог ей встать на ноги. – Дай-ка я на тебя посмотрю.
Тщательно изучив ее лицо, он дотронулся до маленькой оспинки под глазом.
– Тебе здорово повезло! Всего один крошечный шрам. Можешь заклеить его мушкой. Теперь это модно. Тебе очень пойдет.
Росс нежно поглаживал Пруденс по щекам, и она вспомнила его поцелуи, его жаркие ласки, от которых трепетало тело. Пруденс отвернулась, стараясь избежать этих прикосновений. Какой грех! Разве она не дала обет Господу?
– Сядь на лавку. Я расчешу тебя.
За долгие недели пребывания в постели ее волосы буквально свалялись, но Росс так осторожно разбирал спутанные мокрые пряди, что Пруденс блаженствовала. Она чувствовала себя знатной дамой, за которой ухаживает горничная.
Эта процедура заняла много времени. Ласковые движения Росса пробуждали в Пруденс уснувшую было чувственность. Но наконец он отложил гребень.
– Посиди на солнышке у окна, и они высохнут. – Голос Росса звучал напряженно.
Он помог ей одеться и потуже затянул шнуровку корсета, подшучивая над ее худобой.
– Придется откормить тебя как следует, – сказал Росс со смехом и стал измерять своими длинными пальцами талию Пруденс, ставшую за время болезни совсем тоненькой.
Как ей хотелось погладить его обнаженные до локтя сильные, мускулистые руки, покрытые пушком светлых волос, красивые, изящной формы запястья! Пруденс уже забыла, что прежде один его вид, малейшее прикосновение – все возбуждало в ней желание.
Когда он принялся застегивать платье, она почувствовала, что не может долее выносить эту блаженную пытку.
– Не так уж я слаба, – сказала Пруденс, стараясь сдержать дрожь в голосе, и отвернулась от него. – Я сама справлюсь.
Но вот дело дошло до чулок и туфель. Тут она не сумела бы ничего сделать без помощи Росса. Корсет непривычно сдавливал тело. Стоило наклониться – и Пруденс ощущала слабость и головокружение. Росс натянул ей чулки выше колен, завязал подвязки… Она залилась краской от этих прикосновений, воскресивших воспоминания об их близости, – словно девственница, наслаждающаяся запретными ласками возлюбленного.
Когда Пруденс была полностью одета, Росс окинул ее критическим взглядом и удовлетворенно кивнул.
– Ты выглядишь прекрасно, детка.
Потом он отвел ее к скамье, покрытой подушками, которая стояла под окном, и усадил туда, чтобы легкий ветерок и теплые лучи солнца высушили ее волосы.
В дверь постучали, и в каюту, шаркая ногами, вошел Вэдж.
– Таз больше вам не нужен, сэр?
– Нет, Тоби, – с улыбкой ответил Росс. – Забирай его и возвращайся со своей дудочкой. Может, леди споет нам.
Вэдж нахмурился:
– Кто поет до завтрака, тот вечером плачет.
– Сейчас уже полдень, Тоби, – подбодрила его Пруденс, рассмеявшись.
Ошеломленный Тоби несколько мгновений обдумывал ее слова, а потом утвердительно кивнул.
– Точно. Так оно и есть. И маленький жаворонок может петь, если захочет.
Пруденс запела веселую, живую песенку – под стать ее настроению. Солнце заливало каюту золотым светом, она выздоровела и одета в красивое платье. А Росс сидит рядом, слушает и смотрит так, словно каждое ее движение приводит его в восторг.
Закончив, Пруденс вдруг сникла, тяжело дыша:
– Боюсь, я переоценила свои силы.
Росс быстро подошел к ней и пощупал пульс.
– Еще одна-две недели, и ты будешь в норме. А теперь тебе лучше опять лечь в постель.
– Ты разрешил мне прогуляться по палубе! – возразила Пруденс, надувшись.
Он сморщил лоб.
– Очень хорошо. Пусть только волосы высохнут. Не хватает еще простудиться. А пока сиди спокойно. Тоби, постарайся развлечь леди своей музыкой.
Вэдж начал наигрывать какую-то быструю, живую мелодию, а Росс вытащил альбом и карандаш и принялся его рисовать. Пруденс блаженно вздохнула, глядя в окошко на море и широкий пенистый след, который оставлял их корабль. Волны, увенчанные белыми барашками, сверкали на солнце. Свежий соленый воздух вселял бодрость. Для ноября погода была удивительно теплой. Папа называл такие дни «лето святого Мартина» – на французский манер.
Пруденс распушила свои длинные влажные волосы, чтобы их обдувал ветерок. Она наслаждалась хорошей погодой и обществом Росса, стараясь заглушить внутренний голос, который назойливо шептал ей, что примерно через неделю они приедут в Англию и придется расстаться с Россом. Ведь ее ждет Джеми.
Наконец Росс отложил карандаш и кротко взглянул на Тоби.
– Бедняга. Наверное, у тебя болят пальцы? Кости еще хрупкие. Надо было мне давно попросить тебя остановиться.
– А волосы у меня высохли, – заявила Пруденс, когда Вэдж убрал свою дудочку. – Можно теперь выйти на палубу?
– Конечно.
Росс опустил вниз закатанные рукава рубашки и взял свой плащ. Пруденс пригладила волосы гребнем. Ей очень не хотелось закалывать их в пучок. Слишком долго она лежала на кровати связанная, и теперь ее тело требовало абсолютной свободы. Но заметив предостерегающий взгляд Росса и вспомнив о том, какими голодными глазами смотрели на нее матросы в первый день плавания, Пруденс решила соблюсти приличия. Она закрутила волосы на затылке и скрепила их гребнями, которые вырезал Вэдж, за что была вознаграждена улыбкой, осветившей его простодушное лицо.
Росс с достоинством поклонился и предложил ей руку:
– Не желаете ли прогуляться, мадам?
Миновав коридор, они вышли на ют. Росс поддерживал Пруденс, обняв ее за талию. Погода, на их счастье, разгулялась и стала еще лучше. Сильный ветер надувал паруса; чистое, без единого облачка небо сияло хрустальной синевой. От яркого солнечного света у Пруденс слезились глаза, зато по ее суставам, одеревеневшим от долгого пребывания в каюте, разливалось приятное тепло.
По просьбе Росса Вэдж поплелся обратно в каюту, чтобы принести для Пруденс стул. Она попыталась было протестовать, заявив, что это ни к чему, но Росс хмуро пригрозил:
– Ты будешь сидеть или немедленно отправишься в постель. Я не потерплю капризов и упрямства!
Пруденс притворилась обиженной.
– Сколько времени ты тиранил меня, не встречая никакого сопротивления. Бедной больной Пруденс приходилось терпеть. Но теперь ко мне вернулись силы и решительность.
Явно смутившись, Росс поежился.
– Не люблю, когда ты называешь меня тираном. Неужели я и вправду так груб с тобой?
Пруденс поняла, что нельзя упускать такой удачный момент:
– А если я сейчас сяду, ты пообещаешь, что больше не будешь сегодня мною командовать?
Росс неохотно кивнул и проворчал:
– Согласен.
А может, воспользоваться его слабостью и попросить еще что-нибудь? Не такой уж это грех!
– И так будет до конца плавания? – спросила она с лукавой улыбкой.
Росс покачал головой и раздраженно бросил:
– Чертенок! Тебе только палец дай – ты всю руку откусишь.
На мгновение Пруденс показалось, что она и впрямь зашла чересчур далеко. Она напряглась, готовясь выдержать гнев Росса, но тот усмехнулся, его глаза засияли, и у Пруденс от счастья сердце подпрыгнуло в груди. Она наслаждалась, видя его улыбающимся. Как приятно заставлять Росса смеяться! Интересно, часто ли он смеялся при жизни Марты?
Росс вытащил свою трубку, раскурил ее и прислонился к поручню, время от времени кивком головы приветствуя матросов, суетившихся на нижней палубе. Несколько проходивших мимо пассажиров выразили свою радость по поводу выздоровления миссис Мэннинг. От их сочувственных слов на душе у Пруденс стало еще радостнее.
Она украдкой взглянула на Росса. Он смотрел на фок-мачту. Его мужественный профиль четко вырисовывался на фоне голубого неба. Пруденс не могла им налюбоваться: этот упрямый подбородок, гордый нос с красиво очерченными ноздрями, насмешливо приподнятые брови, синие глаза, при виде которых у Пруденс замирало сердце. Волосы Росса, связанные сзади лентой, трепал ветер. Светлые локоны блестели в лучах солнца.
И вдруг Пруденс с удивлением заметила, что с его кожи почти исчез загар. Сколько же трудных, бессонных ночей провел Росс у ее постели, борясь со смертью! Сколько дней ухаживал за ней, не выходя на свет Божий! Всякий раз, когда она открывала глаза – напуганная, истерзанная лихорадкой, Росс был рядом. Он успокаивал, утешал, облегчал боль.
Да, он всегда был рядом. С первого дня их знакомства. Всегда поддерживал и защищал ее, давал силу и радость. С ним Пруденс чувствовала себя красивой, умной и опытной женщиной. Рядом с Россом исчезало присущее ей ощущение неуверенности в себе.
«О папочка, – Подумала она вдруг, – как мне нужен сейчас твой совет!» Неужели это и есть настоящая любовь? Смеяться, когда он счастлив, и горевать, когда он печален? Слушать его шаги и знать, что стоит ему войти в комнату – и все вокруг засияет новыми красками?
Джеми промелькнул подобно метеору: яркая вспышка – и снова тьма. А Росс проявил себя сначала как преданный, искренний друг. И в ее душе исподволь, почти, незаметно расцветала радость и новое чудесное чувство – любовь. Это было похоже на пожар, который разгорается медленно, зато потом пламя вздымается до небес. Иногда этот огонь сжигал Пруденс на костре страсти, а иногда согревал, давая уют и тепло.
«Да, – подумала Пруденс, – я люблю его». А Росс? Любит ли он ее? Сможет ли полюбить когда-нибудь? Последние несколько дней он был таким добрым, милым и веселым. Наверняка тут дело не только в потребностях его плоти. Росс испытывает к ней какие-то другие чувства. По крайней мере он сознает те обязательства, которые накладывает на него брак. Он говорил, что хочет строить свою жизнь с ней. Возможно, Росс уже начал любить ее по-настоящему.
Пруденс вдруг подхватил порыв отваги, и она вознеслась ввысь на крыльях надежды. А что, если рискнуть: остаться с Россом и попытаться осуществить свои мечты? Надо все ему рассказать, и они вместе отправятся к дедушке. Конечно, Росс не произведет на старика большого впечатления: у него нет ни богатства, ни титула, но что-то он сумеет сделать. Росс всегда был ее защитником и спасителем и ни разу не потерпел поражения. С его помощью, вероятно, удастся вернуть ребенка.
К тому же Росс – широкая натура. Как бы это ни было ему больно и трудно, но в конце концов он примет дитя, зачатое от другого мужчины, и будет относиться к нему не хуже, чем к собственному. Пруденс не сомневалась в этом.
А потом, возможно, она наберется храбрости и скажет, что любит его. Главное, чтобы при этом он не смотрел на нее холодным, отчужденным взглядом.
Росс повернул голову и с улыбкой обратился к Пруденс:
– На солнце ты распускаешься как цветок. Приятно видеть тебя такой.
«Он любит меня! Иначе и быть не может. Этот взгляд!..» – Пруденс зарделась, преисполненная несказанной, невыносимой радостью. Она колебалась, подыскивая слова, которые помогли бы выразить ее чувства.
– Росс…
Но он, казалось, и не заметил нежности, прозвучавшей в ее голосе.
– Стало свежеть, – спокойно заметил Росс, подняв глаза к небу, на котором появилось облако. – Иди в каюту.
– Нет. Позволь мне побыть здесь еще.
– Тогда накинь мантилью. Я пошлю за ней Тоби.
– Я схожу сама. Я чувствую себя хорошо. Пруденс хотелось выиграть время, чтобы придумать, как достучаться до сердца Росса и пробить брешь в стене, которая вдруг снова выросла между ними.
– Ты останешься здесь! – резко скомандовал Росс. Она поджала губы.
– Мне ведь не нужно подниматься по лестнице. Я пойду медленно. И ты обещал, что сегодня не будешь тиранить меня.
– С этим я поторопился, – проворчал Росс. Он махнул рукой в сторону их каюты. – А впрочем, иди, если уж тебе так хочется.
Пруденс медленно, неверными шагами двинулась по коридору, держась за стенку. Отыскав мантилью в своем когда-то подаренном ей матросами рундучке, она накинула ее на плечи и с досадой прищелкнула языком. Пуговица повисла на нитке. Один сильный порыв ветра – и она оторвется окончательно.
Пруденс вспомнила, что у Росса есть набор швейных принадлежностей. Ей хватит минуты, чтобы продеть нитку в иголку и как следует закрепить пуговицу. Она присела на колени возле сундука Росса и приподняла крышку…
Задыхаясь от горестной неожиданности, Пруденс поднесла руку ко рту. На самом верху лежало платье Марты – аккуратно свернутое и перевязанное розовой ленточкой. Но не это ударило ее в самое сердце, а пара корсетов – из того же зеленого шелка, по краям расшитых розочками.
А ведь когда Пруденс носила эти корсеты в Виргинии, Росс изображал полное безразличие, словно вещи Марты уже не имели для него никакого значения. И все-таки во время их пребывания в Вильямсбурге – покупая Пруденс обновки и разные безделушки, притворяясь, будто она нужна ему, – Росс позаботился о том, чтобы сохранить туалеты своей жены.
Пруденс закрыла сундук и, дрожа всем телом, с трудом поднялась на ноги. Какая же она дурочка! Размечталась о том, чтобы покорить сердце Росса. Ведь он уже давным-давно сказал, что Марта – его единственная любовь. Она потрогала обручальное кольцо. Он даже не удосужился подарить ей новое. Значит, она – просто замена Марты, причем рангом пониже.
Пруденс расправила плечи, стараясь не потерять гордости и самообладания. Да, она была права. Джеми – вот единственная надежда вернуть ребенка. Только в нем – ее спасение. Надо ехать к нему. Стать его любовницей, если потребуется.
Нет! Ее сын должен иметь отца и его имя. Неужели грех матери падет на голову невинного существа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42