Наверное, твой, — кивнула она Кэтлен.
Та пулей выскочила из-за стола и с трепещущим сердцем выбежала на крыльцо. Но здесь ее постигло разочарование. По каменистой тропе ехал вовсе не Нэт, а его сводный брат, угрюмый неразговорчивый Мэтт.
Когда он остановился перед крыльцом и, приветствуя Кэтлен, коснулся двумя пальцами полей своей шляпы, она впервые смогла его хорошо рассмотреть. У Мэтта оказался прямой нос, жестко очерченный рот, мужественный подбородок. Черные как смоль волосы спадали ему на плечи, а из-под таких же черных густых бровей смотрели серые холодные глаза. Пожалуй, Кэтлен еще ни у кого не встречала таких холодных глаз. Не удивительно, что местные девушки робеют перед ним. «Такой тяжелый ледяной взгляд отпугнет кого угодно», — подумала Кэтлен.
— Доброе утро, — нерешительно проговорила девушка, глядя вдаль, мимо Мэтта, в надежде, не покажется ли на усеянной камнями тропе Нэт.
— Его нет со мной, — сказал Мэтт, отвечая на ее безмолвный вопрос. — Вероятно, он приедет позже.
Затем Мэтт соскочил с седла и бережно снял с широкого крупа жеребца влажный снизу мешок.
— Мы должны успеть посадить эти саженцы до того, как наступит жара.
— Да, конечно, — кивнула Кэтлен. — Пойду надену шляпу от солнца.
— Не могли бы вы заодно переодеться в какие-нибудь брюки, Питера, например? — крикнул в догонку Мэтт. — Длинная юбка будет волочиться по земле, и вы быстро устанете.
— Наверно, смогу, — неуверенно ответила Кэтлен. — Но вдруг кто-нибудь увидит меня в таком одеянии?
— За это не беспокойтесь, — проговорил Мэтт, снимая со своего жеребца седло и уздечку. — Все женщины в округе при работе в поле носят брюки своих сыновей или мужей.
С этими словами он повернулся и зашагал к вспаханному участку земли.
— Пойду посмотрю, что там у меня найдется, — поднялся из-за стола Питер. — Хорошо, что я такой худосочный. Мои штаны наверняка придутся тебе впору.
— Может, ты и мне откопаешь пару? — спросила Хэтти. — Я тоже иду с вами.
— Нет, не нужно, — запротестовала Кэтлен.
— Если мы хотим до наступления жары высадить нежные побеги табака, необходимо собрать как можно больше рабочих рук. — Хэтти посмотрела на чистое безоблачное небо. — Судя по всему, сегодняшний день обещает быть очень жарким.
На середине поля Мэтт опустил мешок с рассадой неподалеку от одного из спускавшихся вниз по склону рядов и заметил идущих следом за ним по пашне Кэтлен и Смитов. Питер нес в каждой руке по ведру воды, а Хэтти — накрытую материей корзину, очевидно, их завтрак.
Однако все внимание Мэтта было приковано к Кэтлен. Знай он, как девушка будет выглядеть в брюках, ни за что не предложил бы ей переодеться.
Облачившись в домотканые холщовые штаны Питера, Кэтлен в спешке даже не успела посмотреться в зеркало. Штаны хорошо сидели и давали свободу движений, которую не позволяла ощущать юбка. Кэтлен и не догадывалась, как плотно облегали они ее округлые бедра и длинные стройные ноги.
Мэтт неслышно выругался. Черт побери, ему придется приложить немало усилий, чтобы не смотреть на Кэтлен? Он довольно грубо и резко ответил на ее вопрос о том, какая роль отводится ей и Смитам, затем вручил Кэтлен сверток с заботливо обернутыми саженцами, а другой, такого же размера, передал Хэтти.
— Раскладывайте растения примерно через каждые два шага вдоль по ряду. Мы с Питером будем идти следом и укреплять их в земле.
Солнце уже начало подниматься к зениту, когда они приступили к работе. К концу первого ряда Мэтту все-таки удалось обогнать Хэтти. Он больше не мог следовать за Кэтлен: покачивание ее бедер буквально сводило его с ума.
Где-то спустя полчаса к полю верхом на муле подъехал Лич.
— Я вот подумал: а не заглянуть ли мне к вам, вдруг потребуется какая-то помощь, — проговорил старик, сползая с мула, который казался таким же старым, как и его хозяин.
— Всегда рады. Никогда не помешает лишняя пара рук, — ответил Мэтт. — Можешь следовать за ней, — он махнул рукой в сторону Кэтлен, работавшей рядом с Хэтти, — и поливать из ковша каждый саженец.
— За которой из них? — поинтересовался Лич с дьявольской усмешкой. Судя по всему, он решительно настроился заставить Мэтта произнести имя, которое тому было так трудно выговорить.
Метнув на старика разгневанный взгляд, Мэтт отчеканил:
— За мисс Баррет.
— А, ты имеешь в виду Кэтлен! — невинно воскликнул Лич. — Разве ты не расслышал ее имени, когда вы знакомились?
— Думаю, не расслышал, — невнятно пробормотал Мэтт, затем взорвался: — Не пора ли кончать эту трепотню и браться за дело?!
— Ладно, ладно, иду, — живо отозвался Лич и, затрещав своими старыми костями, опустился на землю.
Увидев, как трудно старику преклонять колени, Кэтлен предложила:
— Давайте поменяемся местами. Вы будете раскладывать растения, а я — их окучивать.
— Не беспокойся обо мне. Трудно только опуститься. Но если дело сделано, то уже нет проблем.
— Ну, если вы так уверены, — с сомнением протянула Кэтлен, но все-таки замедлила шаг, чтобы Лич успевал за ней.
Спустя некоторое время она поинтересовалась:
— У вас большое поголовье скота?
— Ну, как сказать. Я держу пару коров, которых собираюсь забить этой осенью. Часть мяса оставлю себе, а остальное продам. То же самое я намерен проделать со своими двумя свиньями. Есть еще стадо овец, думаю, их штук двадцать.
— Много же животных вам придется забить.
— Я вовсе не собираюсь забивать овец. С них я продаю шерсть.
— Наверное, тяжело заботиться о таком большом стаде?
— Вовсе нет. Впрочем, так поступают все в округе. Нужно лишь оградить от них сад с огородом. А так я отпускаю овец на волю: пусть себе пасутся, где им захочется. Правда, один раз в месяц необходима соляная подкормка. А в общем никаких особенных хлопот.
— А зимой они не замерзают?
— Когда устанавливаются морозы, овец сгоняют на овчарню и следят за тем, чтобы они хорошо ели и накапливали жир для сохранения тепла. По весне животных стригут, а шерсть продают. Шерсть — товар, приносящий доход беднякам, подобно тому, как табак приносит доход Мэтту.
— Кажется, табак должен принести доход мне и Смитам, однако вряд ли нас можно записать в богачи, — усмехнулась Кэтлен.
— Конечно, нет, но вас можно отнести к середнякам. Вы не так бедны, как большинство местных жителей, но и до Мэтта вам далековато.
— Вы всегда говорите о Мэтте как о единоличном владельце фермы, разве Нэт не имеет на нее таких же прав? — удивилась Кэтлен.
— Нет, не имеет. Нэт — сын женщины, на которой женился отец Мэтта после смерти своей первой жены. Еще мальчишкой-подростком Нэт приехал сюда вместе с матерью.
— Мне кажется, было бы справедливо, если бы Нэту принадлежала часть фермы Ингрэмов. Ведь он столько там трудится.
Лич окинул Кэтлен удивленно-растерянным взглядом и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал. Однако через минуту старик заметил:
— Я удивлен тем, что Нэт не приехал помочь вам.
— Вероятно, он не смог оторваться от своих дел на ферме.
— Угу, — кивнул Лич, не добавив больше ни слова.
Было уже около десяти часов, когда Хэтти, сорвав с головы шляпу, вытерла рукавом мокрый лоб и заявила:
— Не знаю, как вы, а я делаю перерыв. Нужно отдохнуть, а заодно и перекусить.
Она размашисто зашагала по полю, направляясь к большому раскидистому клену. Все последовали за Хэтти.
Оказавшись рядом с Мэттом, Кэтлен подняла на него глаза и спросила:
— Вы, наверное, голодны?
Жесткие складки в уголках его рта вдруг смягчились, и Мэтт широко, ослепительно улыбнулся.
— Я голоден, словно медведь по весне, после зимней спячки.
Кэтлен уставилась на него с неподдельным изумлением. Эта улыбка совершенно изменила лицо Мэтта. Куда только девался прежний жесткий, холодный человек?!
Наконец Кэтлен обрела дар речи и сказала:
— Думаю, в корзине у Хэтти жареные цыплята, аппетитные, с хрустящей корочкой, приготовленные в южном стиле.
— Судя по всему, Хэтти и Питер южане по происхождению. Я угадал?
— Да, они родом из Южной Каролины. Будучи совсем молодой невольничьей супружеской парой, Питер и Хэтти трудились на плантациях. Когда их хозяин умер, его вдова отпустила на волю половину рабов, так как не собиралась выращивать так много хлопка, как ее покойный муж. Питер и Хэтти оказались в числе вольноотпущенных. Однако после обретения свободы их дела приняли плохой оборот. Никто не хотел принимать супругов на работу. У них не было ни крыши над головой, ни денег. Питеру и Хэтти пришлось немало скитаться по стране, пытаясь заработать на хлеб и место в сарае для ночлега. Таким образом они оказались в Филадельфии. Там мой отец нанял их к себе на работу: Хэтти в качестве поварихи, а Питера — работником по хозяйству. Они прослужили моим родителям целый год, а потом родилась я.
— Похоже, вы очень любите их.
— Да. Питер и Хэтти заменили мне семью.
— Ваши родители умерли?
— Да, — отрезала Кэтлен, не добавив больше ни слова. Мэтт украдкой взглянул на нее, и непроницаемое, каменное выражение ее лица подсказало ему, что не стоит обсуждать эту тему. Дальше они шли молча. В тени клена уже сидели Питер и Лич, голодными глазами наблюдая за тем, как Хэтти достает из корзины провизию и раскладывает ее на развернутой на траве белой скатерти. Во время поглощения приготовленных Хэтти цыплят и бисквитов уже не велось продолжительных разговоров и обсуждений. Наконец на скатерти остались лишь хлебные крошки, и мужчины с довольным видом откинулись на спину, издавая возгласы удовлетворения.
Оставалось доделать два последних ряда, поэтому пятнадцать минут решили посвятить перевариванию пищи. Сначала Мэтт похвалил стряпню Хэтти, а потом они с Питером принялись вспоминать свои любимые блюда.
— Так хочется иногда снова отведать жареных хрустящих зубаток или нежного молочного поросенка под острым соусом, — мечтательно проговорил Питер.
— А я бы сейчас поел лесной ежевики или яблок в винном соусе. Еще я люблю спелую лесную землянику и сладкий картофель, — сказал Мэтт.
— А я — белые бобы, маисовые лепешки и горную форель, — вставил Лич, пополняя список своими любимыми блюдами.
— Почему-то ваши разговоры о еде навеяли на меня воспоминания о жарком июльском солнце, обжигавшем мои руки и шею во время работы на хлопковой плантации, — мрачно заметила Хэтти.
— Наверное, нет ничего чудеснее прикосновения прохладного ветерка после дождя, сменившего долгую засуху, — произнесла Кэтлен.
И каждый согласился, что действительно нет ничего приятнее ощущения прохлады после ливня, сбивающего длительную жару.
Питер собирался добавить, насколько, по его мнению, трогательно согревающее душу зрелище стайки маленьких цыплят, как вдруг увидел облако пыли, взметнувшееся над прилегающей к полю проселочной дорогой.
— Что за кретин так гонит коня в эту жаркую душную погоду? — нахмурился он.
— Этот кретин — Нэт, — презрительно ответил Лич. — Он, как всегда, угадал, когда заявиться: работа-то практически завершена. Будет интересно послушать, какую отговорку придумал Нэт на этот раз.
Кэтлен посмотрела на Мэтта, уверенная в том, что ему не понравился тон Лича и его слова о сводном к брате. К своему удивлению, она обнаружила, что Мэтт раздражен еще больше старика. Его лицо выражало явное презрение и отвращение.
«Он не любит Нэта, — подумала Кэтлен. — Но почему? Может, завидует брату; его красоте и обаянию, которые так притягивают к нему девушек? Как меня, например?».
Кэтлен призналась себе, что ее очень тянуло к Нэту. Ей казалось, что Нэт испытывает то же самое по отношению к ней. Тем не менее девушка недовольно нахмурилась, когда Нэт, резко натянув поводья, осадил взмыленного, покрытого хлопьями пены коня и поднял его на дыбы. Кэтлен терпеть не могла такого обращения с животными.
Каждый из присутствующих испытывал в этот момент подобное чувство, особенно Мэтт. Он порывисто поднялся и с потемневшим от гнева лицом направился к жеребцу, дышащему часто и тяжело. Молниеносным движением руки Мэтт схватил брата за запястье, рывком сдернул с седла. Тот сделал пару неуверенных шагов, спотыкнулся, затем обрел равновесие и завопил:
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь?!
— Ах, с тобой непозволительно плохо обращаются? — с сарказмом проговорил Мэтт. — Запомни, если я еще хоть раз увижу этого или любого другого коня в подобном состоянии, сотру тебя в порошок. А сейчас ты отведешь жеребца к реке, выводишь его по брюхо в воде, затем насухо вытрешь и продержишь в реке, по крайней мере, еще минут двадцать.
Ярость, вспыхнувшая в глазах Нэта, подсказала Кэтлен: если Мэтт лишь недолюбливал Нэта, то последний буквально ненавидел своего сводного брата.
Братья стояли лицом к лицу, готовые, казалось, вступить в драку. Потом Нэт отвел взгляд и, подхватив поводья коня, направился к расположенной невдалеке речной протоке.
Питер и Лич одобрительно кивнули Мэтту, Кэтлен же даже не посмотрела в его сторону. Забыв о причинах столкновения, она сделала вывод, что Мэтт Ингрэм — громила, пугающий окружающих своей мощью и силой.
Кэтлен ужасно расстроилась, когда Нэт не вернулся на поле. Как только последний саженец был окучен, она впереди всех поспешила домой, даже не поблагодарив Мэтта за помощь. «Ему нет дела до моей благодарности. Он даже ничего не заметил», — успокоила она сама себя, оправдывая этим свое пренебрежение.
Заглушив таким образом укоры совести, Кэтлен отправилась в спальню, чтобы умыться и переодеться. Однако позже, уже на кухне, друзья напомнили ей о ее невоспитанности. Лич и Смиты сидели за столом, сверля Кэтлен осуждающими взглядами.
— В чем дело? — попыталась защищаться она.
— Ты прекрасно знаешь, в чем, — последовал резкий ответ Хэтти. — Ишь, какая гордая: ушла, задрав нос, даже не попрощалась с Мэттом, хотя ему одному и обязана за сегодняшнюю помощь. Подумать только, вместо благодарности с презрением отвернулась от него! Не понравилось, видите ли, что Мэтт всыпал этому пижону за плохое обращение с несчастным животным. А по мне, так этого Нэта следовало хорошенько проучить. Я так надеялась, что Мэтт поколотит своего братца.
— Дело не только в этом, — подхватил Лич. — Мэтт Ингрэм — чудесный, благородный человек, даже если и кажется несколько грубоватыми. А если однажды тебе опять понадобится его помощь? Не окажешься ли ты тогда в затруднительном положении? Ведь как-то неловко просить о новом одолжении после сегодняшней выходки.
— А зачем он опозорил Нэта, при всех отчитав его, как провинившегося мальчишку? — не сдавалась Кэтлен.
— Мэтт всегда обращается с людьми так, как они того заслуживают. Кроме того, он неоднократно предупреждал брата, чтобы тот не смел загонять лошадей. Даже сам старик Ингрэм пытался втолковать Нэту, когда он только приехал в наш край, что фермер должен беречь своих животных, заботиться о них. Впрочем, Нэт никогда не слушал отца. Мать Нэта избаловала своего сыночка, вырастила его безнравственным и безответственным. Нэт никогда не считался с чьим-либо мнением, вбив себе в голову, будто всегда может поступать так, как ему заблагорассудится.
— Ну, все, хватит о Мэтте и Нэте, — заявила Хэтти. — У нас с Питером еще немало работы по дому.
— У меня тоже, — поднялся из-за стола и Лич. Вскоре все разошлись, оставив Кэтлен совершенно одну в опустевшем доме. Да, ей было над чем поразмыслить.
Глава 5
Кэтлен возвращалась с плантации с довольной улыбкой на лице. Высаженный месяц назад табак заметно подрос и окреп. Старик Лич сказал ей вчера, что она, по всей видимости, соберет небывалый урожай.
Садовый участок, вспаханный и засеянный Питером и Хэтти сразу после переезда на новое место жительства, тоже процветал. Они уже брали с огорода зеленый лук, редиску, салат-латук, и Кэтлен была уверена, что сегодня на ужин Хэтти подаст на стол первый, выращенный ими горох.
За это время произошло еще одно очень важное событие: после неожиданного четырехнедельного отсутствия в жизни Кэтлен снова появился Нэт. При мысли об этом на ее губах заиграла счастливая улыбка. Нэт наведался в прошлую субботу, и Кэтлен помнила, как забился ее пульс, когда она еще издалека узнала мчащегося во весь опор к дому скакуна своего дружка.
В тот день Кэтлен сидела на крыльце, мысленно посылая господу бесчисленные слова благодарности, сравнивая свою нынешнюю жизнь с прежней, такой несчастной. Признаться, ей до сих пор продолжали сниться кошмары, в которых отчим набрасывался на нее с ремнем.
Но все плохое сразу забылось, как только Нэт остановил скакуна у крыльца. Правда, поначалу он вел себя несколько натянуто. Очевидно, Нэт еще не забыл тот ужасный день и свое унижение и не знал, как теперь к нему относится Кэтлен. Но Кэтлен приветливо встретила его, и Нэт снова стал прежним — разговорчивым и любезным.
В тот ясный вечер влюбленные долго сидели на освещенном луной крыльце, и Нэт без конца повторял Кэтлен, как сильно он скучал по ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Та пулей выскочила из-за стола и с трепещущим сердцем выбежала на крыльцо. Но здесь ее постигло разочарование. По каменистой тропе ехал вовсе не Нэт, а его сводный брат, угрюмый неразговорчивый Мэтт.
Когда он остановился перед крыльцом и, приветствуя Кэтлен, коснулся двумя пальцами полей своей шляпы, она впервые смогла его хорошо рассмотреть. У Мэтта оказался прямой нос, жестко очерченный рот, мужественный подбородок. Черные как смоль волосы спадали ему на плечи, а из-под таких же черных густых бровей смотрели серые холодные глаза. Пожалуй, Кэтлен еще ни у кого не встречала таких холодных глаз. Не удивительно, что местные девушки робеют перед ним. «Такой тяжелый ледяной взгляд отпугнет кого угодно», — подумала Кэтлен.
— Доброе утро, — нерешительно проговорила девушка, глядя вдаль, мимо Мэтта, в надежде, не покажется ли на усеянной камнями тропе Нэт.
— Его нет со мной, — сказал Мэтт, отвечая на ее безмолвный вопрос. — Вероятно, он приедет позже.
Затем Мэтт соскочил с седла и бережно снял с широкого крупа жеребца влажный снизу мешок.
— Мы должны успеть посадить эти саженцы до того, как наступит жара.
— Да, конечно, — кивнула Кэтлен. — Пойду надену шляпу от солнца.
— Не могли бы вы заодно переодеться в какие-нибудь брюки, Питера, например? — крикнул в догонку Мэтт. — Длинная юбка будет волочиться по земле, и вы быстро устанете.
— Наверно, смогу, — неуверенно ответила Кэтлен. — Но вдруг кто-нибудь увидит меня в таком одеянии?
— За это не беспокойтесь, — проговорил Мэтт, снимая со своего жеребца седло и уздечку. — Все женщины в округе при работе в поле носят брюки своих сыновей или мужей.
С этими словами он повернулся и зашагал к вспаханному участку земли.
— Пойду посмотрю, что там у меня найдется, — поднялся из-за стола Питер. — Хорошо, что я такой худосочный. Мои штаны наверняка придутся тебе впору.
— Может, ты и мне откопаешь пару? — спросила Хэтти. — Я тоже иду с вами.
— Нет, не нужно, — запротестовала Кэтлен.
— Если мы хотим до наступления жары высадить нежные побеги табака, необходимо собрать как можно больше рабочих рук. — Хэтти посмотрела на чистое безоблачное небо. — Судя по всему, сегодняшний день обещает быть очень жарким.
На середине поля Мэтт опустил мешок с рассадой неподалеку от одного из спускавшихся вниз по склону рядов и заметил идущих следом за ним по пашне Кэтлен и Смитов. Питер нес в каждой руке по ведру воды, а Хэтти — накрытую материей корзину, очевидно, их завтрак.
Однако все внимание Мэтта было приковано к Кэтлен. Знай он, как девушка будет выглядеть в брюках, ни за что не предложил бы ей переодеться.
Облачившись в домотканые холщовые штаны Питера, Кэтлен в спешке даже не успела посмотреться в зеркало. Штаны хорошо сидели и давали свободу движений, которую не позволяла ощущать юбка. Кэтлен и не догадывалась, как плотно облегали они ее округлые бедра и длинные стройные ноги.
Мэтт неслышно выругался. Черт побери, ему придется приложить немало усилий, чтобы не смотреть на Кэтлен? Он довольно грубо и резко ответил на ее вопрос о том, какая роль отводится ей и Смитам, затем вручил Кэтлен сверток с заботливо обернутыми саженцами, а другой, такого же размера, передал Хэтти.
— Раскладывайте растения примерно через каждые два шага вдоль по ряду. Мы с Питером будем идти следом и укреплять их в земле.
Солнце уже начало подниматься к зениту, когда они приступили к работе. К концу первого ряда Мэтту все-таки удалось обогнать Хэтти. Он больше не мог следовать за Кэтлен: покачивание ее бедер буквально сводило его с ума.
Где-то спустя полчаса к полю верхом на муле подъехал Лич.
— Я вот подумал: а не заглянуть ли мне к вам, вдруг потребуется какая-то помощь, — проговорил старик, сползая с мула, который казался таким же старым, как и его хозяин.
— Всегда рады. Никогда не помешает лишняя пара рук, — ответил Мэтт. — Можешь следовать за ней, — он махнул рукой в сторону Кэтлен, работавшей рядом с Хэтти, — и поливать из ковша каждый саженец.
— За которой из них? — поинтересовался Лич с дьявольской усмешкой. Судя по всему, он решительно настроился заставить Мэтта произнести имя, которое тому было так трудно выговорить.
Метнув на старика разгневанный взгляд, Мэтт отчеканил:
— За мисс Баррет.
— А, ты имеешь в виду Кэтлен! — невинно воскликнул Лич. — Разве ты не расслышал ее имени, когда вы знакомились?
— Думаю, не расслышал, — невнятно пробормотал Мэтт, затем взорвался: — Не пора ли кончать эту трепотню и браться за дело?!
— Ладно, ладно, иду, — живо отозвался Лич и, затрещав своими старыми костями, опустился на землю.
Увидев, как трудно старику преклонять колени, Кэтлен предложила:
— Давайте поменяемся местами. Вы будете раскладывать растения, а я — их окучивать.
— Не беспокойся обо мне. Трудно только опуститься. Но если дело сделано, то уже нет проблем.
— Ну, если вы так уверены, — с сомнением протянула Кэтлен, но все-таки замедлила шаг, чтобы Лич успевал за ней.
Спустя некоторое время она поинтересовалась:
— У вас большое поголовье скота?
— Ну, как сказать. Я держу пару коров, которых собираюсь забить этой осенью. Часть мяса оставлю себе, а остальное продам. То же самое я намерен проделать со своими двумя свиньями. Есть еще стадо овец, думаю, их штук двадцать.
— Много же животных вам придется забить.
— Я вовсе не собираюсь забивать овец. С них я продаю шерсть.
— Наверное, тяжело заботиться о таком большом стаде?
— Вовсе нет. Впрочем, так поступают все в округе. Нужно лишь оградить от них сад с огородом. А так я отпускаю овец на волю: пусть себе пасутся, где им захочется. Правда, один раз в месяц необходима соляная подкормка. А в общем никаких особенных хлопот.
— А зимой они не замерзают?
— Когда устанавливаются морозы, овец сгоняют на овчарню и следят за тем, чтобы они хорошо ели и накапливали жир для сохранения тепла. По весне животных стригут, а шерсть продают. Шерсть — товар, приносящий доход беднякам, подобно тому, как табак приносит доход Мэтту.
— Кажется, табак должен принести доход мне и Смитам, однако вряд ли нас можно записать в богачи, — усмехнулась Кэтлен.
— Конечно, нет, но вас можно отнести к середнякам. Вы не так бедны, как большинство местных жителей, но и до Мэтта вам далековато.
— Вы всегда говорите о Мэтте как о единоличном владельце фермы, разве Нэт не имеет на нее таких же прав? — удивилась Кэтлен.
— Нет, не имеет. Нэт — сын женщины, на которой женился отец Мэтта после смерти своей первой жены. Еще мальчишкой-подростком Нэт приехал сюда вместе с матерью.
— Мне кажется, было бы справедливо, если бы Нэту принадлежала часть фермы Ингрэмов. Ведь он столько там трудится.
Лич окинул Кэтлен удивленно-растерянным взглядом и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал. Однако через минуту старик заметил:
— Я удивлен тем, что Нэт не приехал помочь вам.
— Вероятно, он не смог оторваться от своих дел на ферме.
— Угу, — кивнул Лич, не добавив больше ни слова.
Было уже около десяти часов, когда Хэтти, сорвав с головы шляпу, вытерла рукавом мокрый лоб и заявила:
— Не знаю, как вы, а я делаю перерыв. Нужно отдохнуть, а заодно и перекусить.
Она размашисто зашагала по полю, направляясь к большому раскидистому клену. Все последовали за Хэтти.
Оказавшись рядом с Мэттом, Кэтлен подняла на него глаза и спросила:
— Вы, наверное, голодны?
Жесткие складки в уголках его рта вдруг смягчились, и Мэтт широко, ослепительно улыбнулся.
— Я голоден, словно медведь по весне, после зимней спячки.
Кэтлен уставилась на него с неподдельным изумлением. Эта улыбка совершенно изменила лицо Мэтта. Куда только девался прежний жесткий, холодный человек?!
Наконец Кэтлен обрела дар речи и сказала:
— Думаю, в корзине у Хэтти жареные цыплята, аппетитные, с хрустящей корочкой, приготовленные в южном стиле.
— Судя по всему, Хэтти и Питер южане по происхождению. Я угадал?
— Да, они родом из Южной Каролины. Будучи совсем молодой невольничьей супружеской парой, Питер и Хэтти трудились на плантациях. Когда их хозяин умер, его вдова отпустила на волю половину рабов, так как не собиралась выращивать так много хлопка, как ее покойный муж. Питер и Хэтти оказались в числе вольноотпущенных. Однако после обретения свободы их дела приняли плохой оборот. Никто не хотел принимать супругов на работу. У них не было ни крыши над головой, ни денег. Питеру и Хэтти пришлось немало скитаться по стране, пытаясь заработать на хлеб и место в сарае для ночлега. Таким образом они оказались в Филадельфии. Там мой отец нанял их к себе на работу: Хэтти в качестве поварихи, а Питера — работником по хозяйству. Они прослужили моим родителям целый год, а потом родилась я.
— Похоже, вы очень любите их.
— Да. Питер и Хэтти заменили мне семью.
— Ваши родители умерли?
— Да, — отрезала Кэтлен, не добавив больше ни слова. Мэтт украдкой взглянул на нее, и непроницаемое, каменное выражение ее лица подсказало ему, что не стоит обсуждать эту тему. Дальше они шли молча. В тени клена уже сидели Питер и Лич, голодными глазами наблюдая за тем, как Хэтти достает из корзины провизию и раскладывает ее на развернутой на траве белой скатерти. Во время поглощения приготовленных Хэтти цыплят и бисквитов уже не велось продолжительных разговоров и обсуждений. Наконец на скатерти остались лишь хлебные крошки, и мужчины с довольным видом откинулись на спину, издавая возгласы удовлетворения.
Оставалось доделать два последних ряда, поэтому пятнадцать минут решили посвятить перевариванию пищи. Сначала Мэтт похвалил стряпню Хэтти, а потом они с Питером принялись вспоминать свои любимые блюда.
— Так хочется иногда снова отведать жареных хрустящих зубаток или нежного молочного поросенка под острым соусом, — мечтательно проговорил Питер.
— А я бы сейчас поел лесной ежевики или яблок в винном соусе. Еще я люблю спелую лесную землянику и сладкий картофель, — сказал Мэтт.
— А я — белые бобы, маисовые лепешки и горную форель, — вставил Лич, пополняя список своими любимыми блюдами.
— Почему-то ваши разговоры о еде навеяли на меня воспоминания о жарком июльском солнце, обжигавшем мои руки и шею во время работы на хлопковой плантации, — мрачно заметила Хэтти.
— Наверное, нет ничего чудеснее прикосновения прохладного ветерка после дождя, сменившего долгую засуху, — произнесла Кэтлен.
И каждый согласился, что действительно нет ничего приятнее ощущения прохлады после ливня, сбивающего длительную жару.
Питер собирался добавить, насколько, по его мнению, трогательно согревающее душу зрелище стайки маленьких цыплят, как вдруг увидел облако пыли, взметнувшееся над прилегающей к полю проселочной дорогой.
— Что за кретин так гонит коня в эту жаркую душную погоду? — нахмурился он.
— Этот кретин — Нэт, — презрительно ответил Лич. — Он, как всегда, угадал, когда заявиться: работа-то практически завершена. Будет интересно послушать, какую отговорку придумал Нэт на этот раз.
Кэтлен посмотрела на Мэтта, уверенная в том, что ему не понравился тон Лича и его слова о сводном к брате. К своему удивлению, она обнаружила, что Мэтт раздражен еще больше старика. Его лицо выражало явное презрение и отвращение.
«Он не любит Нэта, — подумала Кэтлен. — Но почему? Может, завидует брату; его красоте и обаянию, которые так притягивают к нему девушек? Как меня, например?».
Кэтлен призналась себе, что ее очень тянуло к Нэту. Ей казалось, что Нэт испытывает то же самое по отношению к ней. Тем не менее девушка недовольно нахмурилась, когда Нэт, резко натянув поводья, осадил взмыленного, покрытого хлопьями пены коня и поднял его на дыбы. Кэтлен терпеть не могла такого обращения с животными.
Каждый из присутствующих испытывал в этот момент подобное чувство, особенно Мэтт. Он порывисто поднялся и с потемневшим от гнева лицом направился к жеребцу, дышащему часто и тяжело. Молниеносным движением руки Мэтт схватил брата за запястье, рывком сдернул с седла. Тот сделал пару неуверенных шагов, спотыкнулся, затем обрел равновесие и завопил:
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь?!
— Ах, с тобой непозволительно плохо обращаются? — с сарказмом проговорил Мэтт. — Запомни, если я еще хоть раз увижу этого или любого другого коня в подобном состоянии, сотру тебя в порошок. А сейчас ты отведешь жеребца к реке, выводишь его по брюхо в воде, затем насухо вытрешь и продержишь в реке, по крайней мере, еще минут двадцать.
Ярость, вспыхнувшая в глазах Нэта, подсказала Кэтлен: если Мэтт лишь недолюбливал Нэта, то последний буквально ненавидел своего сводного брата.
Братья стояли лицом к лицу, готовые, казалось, вступить в драку. Потом Нэт отвел взгляд и, подхватив поводья коня, направился к расположенной невдалеке речной протоке.
Питер и Лич одобрительно кивнули Мэтту, Кэтлен же даже не посмотрела в его сторону. Забыв о причинах столкновения, она сделала вывод, что Мэтт Ингрэм — громила, пугающий окружающих своей мощью и силой.
Кэтлен ужасно расстроилась, когда Нэт не вернулся на поле. Как только последний саженец был окучен, она впереди всех поспешила домой, даже не поблагодарив Мэтта за помощь. «Ему нет дела до моей благодарности. Он даже ничего не заметил», — успокоила она сама себя, оправдывая этим свое пренебрежение.
Заглушив таким образом укоры совести, Кэтлен отправилась в спальню, чтобы умыться и переодеться. Однако позже, уже на кухне, друзья напомнили ей о ее невоспитанности. Лич и Смиты сидели за столом, сверля Кэтлен осуждающими взглядами.
— В чем дело? — попыталась защищаться она.
— Ты прекрасно знаешь, в чем, — последовал резкий ответ Хэтти. — Ишь, какая гордая: ушла, задрав нос, даже не попрощалась с Мэттом, хотя ему одному и обязана за сегодняшнюю помощь. Подумать только, вместо благодарности с презрением отвернулась от него! Не понравилось, видите ли, что Мэтт всыпал этому пижону за плохое обращение с несчастным животным. А по мне, так этого Нэта следовало хорошенько проучить. Я так надеялась, что Мэтт поколотит своего братца.
— Дело не только в этом, — подхватил Лич. — Мэтт Ингрэм — чудесный, благородный человек, даже если и кажется несколько грубоватыми. А если однажды тебе опять понадобится его помощь? Не окажешься ли ты тогда в затруднительном положении? Ведь как-то неловко просить о новом одолжении после сегодняшней выходки.
— А зачем он опозорил Нэта, при всех отчитав его, как провинившегося мальчишку? — не сдавалась Кэтлен.
— Мэтт всегда обращается с людьми так, как они того заслуживают. Кроме того, он неоднократно предупреждал брата, чтобы тот не смел загонять лошадей. Даже сам старик Ингрэм пытался втолковать Нэту, когда он только приехал в наш край, что фермер должен беречь своих животных, заботиться о них. Впрочем, Нэт никогда не слушал отца. Мать Нэта избаловала своего сыночка, вырастила его безнравственным и безответственным. Нэт никогда не считался с чьим-либо мнением, вбив себе в голову, будто всегда может поступать так, как ему заблагорассудится.
— Ну, все, хватит о Мэтте и Нэте, — заявила Хэтти. — У нас с Питером еще немало работы по дому.
— У меня тоже, — поднялся из-за стола и Лич. Вскоре все разошлись, оставив Кэтлен совершенно одну в опустевшем доме. Да, ей было над чем поразмыслить.
Глава 5
Кэтлен возвращалась с плантации с довольной улыбкой на лице. Высаженный месяц назад табак заметно подрос и окреп. Старик Лич сказал ей вчера, что она, по всей видимости, соберет небывалый урожай.
Садовый участок, вспаханный и засеянный Питером и Хэтти сразу после переезда на новое место жительства, тоже процветал. Они уже брали с огорода зеленый лук, редиску, салат-латук, и Кэтлен была уверена, что сегодня на ужин Хэтти подаст на стол первый, выращенный ими горох.
За это время произошло еще одно очень важное событие: после неожиданного четырехнедельного отсутствия в жизни Кэтлен снова появился Нэт. При мысли об этом на ее губах заиграла счастливая улыбка. Нэт наведался в прошлую субботу, и Кэтлен помнила, как забился ее пульс, когда она еще издалека узнала мчащегося во весь опор к дому скакуна своего дружка.
В тот день Кэтлен сидела на крыльце, мысленно посылая господу бесчисленные слова благодарности, сравнивая свою нынешнюю жизнь с прежней, такой несчастной. Признаться, ей до сих пор продолжали сниться кошмары, в которых отчим набрасывался на нее с ремнем.
Но все плохое сразу забылось, как только Нэт остановил скакуна у крыльца. Правда, поначалу он вел себя несколько натянуто. Очевидно, Нэт еще не забыл тот ужасный день и свое унижение и не знал, как теперь к нему относится Кэтлен. Но Кэтлен приветливо встретила его, и Нэт снова стал прежним — разговорчивым и любезным.
В тот ясный вечер влюбленные долго сидели на освещенном луной крыльце, и Нэт без конца повторял Кэтлен, как сильно он скучал по ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26