Дейзи решила, что грех тратить такое прелестное утро на препирательства, и первой нарушила молчание:
— Куда мы едем?
— У нас свидание в Гринвуде.
— Мне почему-то кажется, что на этом свидании не будет ни танцев, ни ужина.
— Правильно кажется.
— И долго мы там пробудем?
— Одну ночь.
— Надеюсь, нам не придется завтра вставать в такую же рань?
— Встанем еще раньше — ехать нужно дальше.
— Не сочиняй.
— Я не сочиняю — такова участь всех цирков, подобных нашему.
— Ты хочешь сказать, так будет повторяться каждое утро?
— Нет, в некоторых местах мы будем задерживаться на пару дней, но таких мест на нашем пути немного.
— И сколько же времени продлится такое удовольствие?
— Цирк продается в октябре.
— Так это же целых полгода! — Она представила себе бесконечную череду переездов и вечно неровно накрашенные ресницы. Шесть месяцев! Срок их брака.
— Что ты так разволновалась? — поинтересовался Алекс. — Не предполагала, что так надолго?
— Неужели ты думал, что я способна предположить такой ужас?
— Да, это будут долгие шесть месяцев, — произнес Алекс с видимым удовольствием. — Мы преодолеем много миль на своем пути. На севере доберемся до Джерси, а на западе — до Индианы.
«И все это в пикапе без кондиционера!»
— Это последний сезон цирка братьев Квест, так что ангажемент у нас — будь здоров!
— Что значит — последний сезон?
— В январе умер хозяин цирка.
— Оуэн Квест? Тот, чье имя написано на бортах грузовиков?
— Да. Наследницей осталась его жена Батшеба — она и решила продать цирк.
Дейзи не поняла, была ли это игра воображения, но ей показалось, что при этих словах губы Алекса непроизвольно сжались.
Ей захотелось побольше узнать о своем муже.
— Ты долго работал в этом цирке?
— Да, работал время от времени.
— Твои родители — циркачи?
— Какие именно родители? Казаки или те люди, которые оставили меня умирать в снегах Сибири? — Он запрокинул голову, и Дейзи заметила в его глазах насмешку.
— Не хочешь же ты сказать, что тебя на самом деле воспитывали казаки?!
— Ты, случайно, не спала на вчерашнем представлении?
Там обо мне все рассказали.
— Все это дешевые барнумские цирковые штучки. Ясно, что кто-то научил тебя ездить верхом и владеть кнутом, но это точно были не казаки. — Она помолчала. — Или все-таки они?
Он усмехнулся.
— Что-то ты сегодня сама не своя, ангелочек.
Ну нет, она не даст ему сбить себя с толку.
— Ты так и не сказал мне, как долго работаешь в цирке.
— Я работал в цирке Квеста лет с пятнадцати и до двадцати. Потом заключал с ними контракты сроком на несколько недель. Это случалось почти каждый год.
— А чем ты занимался остальное время?
— Ты же сама знаешь чем — коротал время в тюрьме за убийство официантки.
Дейзи сузила глаза.
— Хочешь сказать, что не все время работаешь цирковым наездником?
— Нет.
«Сейчас надо немного отступить, — подумала Дейзи. — Тогда, возможно, он перестанет упрямиться, и я кое-что о нем разузнаю».
— А кто такие братья Квест?
— На самом деле это один Оуэн Квест. В цирковом деле существует традиция — циркачи думают, что название номера или самого цирка будет звучать лучше, если в него вставляют слово «братья», хотя никаких братьев в действительности не существует. Оуэн владел цирком двадцать пять лет и перед самой смертью попросил меня в течение сезона выступать под его именем.
— Для тебя это, должно быть, свято. — Она выжидательно посмотрела на Алекса и, не дождавшись Ответа, решила копнуть глубже, — Так ты каждый год оставляешь нормальную жизнь, нормальную работу…
— Ммм, — промычал Алекс, игнорируя ее попытку, и показал Дейзи на столб электропередачи. — Ну-ка, раскрой пошире глаза и посмотри на эти стрелки.
К столбу была прикреплена табличка, на которой виднелась красная карточная пика, в середине которой красовалась синяя буква "К". Стрелка указывала налево.
— Что это за стрелки? — недоуменно спросила Дейзи.
— Они показывают нам путь к следующей стоянке. — Притормозив, Алекс подъехал к перекрестку и свернул налево. — Этим у нас занимается Добс Мюррей, выезжает заранее и расставляет такие знаки — это называется «разметить маршрут».
Дейзи сладко зевнула.
— Скорее бы уж доехать, — мечтательно произнесла она. — Я сразу лягу и как следует высплюсь.
— Боюсь, что спать тебе придется только ночью. В цирке не бывает лишнего персонала, поэтому на разгрузке работают все, даже дети, а имущество у нас, как ты сама видела, немаленькое.
— Ты полагаешь, я буду работать?
— Что, боишься поломать ноготки?
— Я вовсе не такая белоручка, как тебе кажется.
Алекс посмотрел на нее с явным недоверием, но Дейзи решила избегать ненужных ссор и пробормотала:
— Я только хотела сказать, что совершенно не знаю цирковой работы.
— Научишься, как раз сейчас на пару дней уехал Боб Торп — парень, который продает билеты. Пока он не вернется, можешь посидеть в кассе, если, конечно, у тебя хватит ума отсчитывать сдачу.
— Во всех основных валютах, — не удержавшись, съязвила она.
— Кроме того, тебе придется кое-что делать по дому. Для начала можешь навести хоть какой-то порядок в этом чертовом трейлере, Я бы не стал возражать сегодня и против горячего ужина.
— Я тоже. Придется поискать хороший ресторан.
— Я говорю не об этом. Если ты не умеешь готовить, то я могу тебе помочь.
Скрыв раздражение, Дейзи приняла навязанный ей тон беседы.
— Не думаю, что взвалить на меня всю домашнюю работу — лучший способ начинать семейную жизнь. Надо разделить ее поровну.
— Согласен. Тебе действительно пора браться за свою половину семейной работы. Это только начало, потом придется делать и кое-что еще. Когда мы сошьем тебе костюм, я поставлю тебя в спектакль.
— Спектакль?
— Да, так мы называем наши представления. Будешь участвовать в параде-алле, когда начинается вечер. Эта работа обязательна.
— Ты собираешься сделать меня участницей представления?
— В представлении участвуют все, кроме рабочих и леденцовых мясников.
— Кто такие леденцовые мясники?
— В цирке существует свой, специфический язык — ты со временем к нему привыкнешь. Мясниками называют билетеров.
Стойки называются связками. Большой купол называется шатром и никогда палаткой, в цирке только две палатки — в одной размещается кухня, в другой — директор. Вся стоянка подразделяется на задний двор — где живем мы в вагончиках, и парадный двор — место для публики. В каждом цирковом номере тоже присутствует свой жаргон. Ты к нему привыкнешь. — Он сделал паузу. — Если конечно, продержишься здесь достаточно долго.
Дейзи проигнорировала последние слова.
— А что такое нужник? Я слышала, ты вчера употребил это слово.
— Это туалет, ангелочек.
— А…
Следующие несколько миль Дейзи переваривала то, что рассказал ей Алекс. Однако ее больше занимало то, чего он не сказал.
— Тебе не кажется, что ты мог бы рассказать о себе немного больше?
— Не вижу никаких оснований, — Основание то, что мы с тобой муж и жена. Я, например, могу рассказать тебе все о себе.
— Меня это совершенно не интересует.
Ответ задел самолюбие Дейзи, но она решила не обращать внимания на такие мелочи.
— Нравится нам это или нет, но вчера мы поклялись друг другу в супружеской верности. Мне кажется, стоит задать самим себе вопрос: собираемся ли мы что-то сделать из этого брака?
Алекс потрясенно обернулся к Дейзи.
— Это не брак.
— Что?
— Это не брак, поэтому выброси свои идеи из головы.
— О чем ты говоришь? — возмутилась Дейзи. — Это, без сомнения, брак.
— Нет… это просто стечение обстоятельств.
— Стечение обстоятельств?
— Да.
— Понятно.
— Вот и хорошо, что понятно.
Его упрямство взбесило Дейзи.
— Ну хорошо, коли ты считаешь, что это стечение обстоятельств, пусть будет так, но эти обстоятельства касаются меня лично, и я намерена что-то с ними; делать, хочешь ты этого или нет.
— Я не хочу.
— Алекс, мы дали клятву. Священную клятву!
— Эта клятва не более чем пустой звук, и ты это прекрасно знаешь. Я тебе уже сказал, в чем будет заключаться наш с тобой брак. Я тебя не уважаю, более того, ты мне вообще не нравишься, так что я не собираюсь играть сгорающего от страсти молодого мужа.
— Превосходно. Кстати, ты мне тоже, не очень нравишься.
— Значит, мы великолепно понимаем друг друга.
— Да и как может понравиться человек, который позволил себя купить? Но это не значит, что я собираюсь уклоняться от своих обязанностей.
— Приятно слышать. — Он не спеша окинул ее оценивающим взглядом. — Ты убедишься, что не все твои обязанности будут неприятными.
Дейзи почувствовала, что краснеет, и эта инфантильная реакция настолько ее разозлила, что она бросилась в атаку:
— Если ты имеешь в виду секс, то почему не говоришь об этом прямо?
— Я действительно говорю о сексе.
— С кнутом или без кнута? — Она мгновенно пожалела о том, что сказала.
— Как пожелает леди.
Такую насмешку девушка не смогла вынести. Она отвернулась и уставилась в окно невидящим взглядом.
— Дейзи!
Должно быть, она выдавала желаемое за действительное, но ей показалось, что голос Алекса стал чуточку нежнее.
— Я не хочу говорить об этом. — Она глубоко вздохнула.
— О сексе?
Она кивнула.
— Надо быть реалистами, — заметил Алекс. — Мы оба здоровые люди, а ты, несмотря на очевидные расстройства психики, выглядишь вполне пристойно.
Обернувшись, Дейзи метнула на Алекса испепеляющий взгляд, но в ответ он только слегка скривил рот, что у другого человека должно было бы означать широкую улыбку.
— На тебя тоже довольно приятно смотреть, — крикнула она, — но твои психические расстройства гораздо тяжелее моих!
— У меня нет никаких расстройств.
— Нет, есть.
— Ну например?
— Начнем с того, хочешь ли ты о них слышать?
— Готов отдать все на свете, лишь бы тебя выслушать.
— Так вот, ты — твердолобый, упрямый тип с диктаторскими замашками.
— А я-то думал, ты хочешь сказать обо мне что-то плохое.
— То, что я сказала, не комплимент. Я намного больше ценю в мужчине чувство юмора, чем грубую, животную сексуальность.
— Ты подумай и переходи к перечислению моих дурных качеств, ладно?
Дейзи посмотрела на Алекса горящим взглядом, но решила на всякий случай не упоминать о кнутах.
— С тобой невозможно разговаривать.
Алекс поправил солнцезащитный козырек.
— Перед тем как ты прервала меня своими глупостями насчет психических расстройств, я хотел сказать только одну вещь: нам будет трудно целых полгода соблюдать обе! безбрачия.
Дейзи опустила глаза. Если бы он знал, что она, соблюдает этот обет всю свою недолгую жизнь.
— Живем под одной крышей, — продолжал он, — законные супруги, так что будет только естественно, если мы займемся и этим.
«Займемся и этим»? Его грубость напоминала ей, что все сказанное совершенно ему безразлично, а ей вопреки всякой логике хотелось, чтобы в словах Алекса было чуть больше романтики.
— Другими словами, ты ждешь, что я буду заниматься домашним хозяйством, работать в цирке и еще заниматься с тобой «этим»? — с легкой досадой спросила Дейзи.
Алекс на мгновение задумался.
— Да, пожалуй, этого хватит.
Дейзи отвернулась и тупо уставилась в окно. Сделать из таких «обстоятельств» что-нибудь путное будет еще труднее, чем она думала.
Глава 5
Выходя в тот день из трейлера, Дейзи столкнулась с высокой блондинкой, на плечах которой восседала обезьянка, кажется, шимпанзе. Дейзи вспомнила, что накануне видела блондинку в представлении — женщина выступала с номером «Джилл с друзьями» — дрессированными собакой и обезьяной.
У женщины было круглое лицо, превосходная кожа и великолепные волосы, правда, сильно обесцвеченные. При случае Дейзи могла бы проконсультировать блондинку, как правильно красить волосы.
— Добро пожаловать к братьям Квест, — произнесла женщина. — Меня зовут Джилл.
Дейзи приветливо улыбнулась:
— А меня — Дейзи.
— Да, я знаю. Хедер говорила. А это Френки.
— Привет, Френки. — Дейзи потянулась было к обезьянке, но тут же отпрянула назад — животное оскалило зубы и издало пронзительный боевой клич. Дейзи была взвинчена — очень хотелось курить, а сейчас окончательно распсиховалась, — Цыц, Френки — Женщина потрепала шимпанзе по волосатой лапе. — Не понимаю, что с ним случилось, обычно он терпимо относится к женщинам.
— Животные вообще не особенно меня любят, — призналась Дейзи.
— Наверное, вы их боитесь, они всегда это чувствуют.
— Скорее всего вы правы. В детстве меня покусала немецкая овчарка, и теперь я очень подозрительно отношусь к животным.
Если бы только одна немецкая овчарка. Дейзи вспомнила, как в шесть лет побывала в — Лондонском зоопарке. Тогда она страшно не понравилась козлу — он едва не ударил ее рогами.
К ним подошла еще одна женщина в мешковатых черных шортах и просторной футболке и представилась как Маделин.
Дейзи вспомнила и ее — Маделин участвовала в параде-алле — ехала верхом на слоне. Глядя на удобный наряд Маделин, Дейзи ощутила легкий укол зависти — сама она была одета вычурно.
Для своего первого выхода в билетную кассу Дейзи выбрала блузку цвета слоновой кости и жемчужно-серые брюки свободного покроя вместо джинсов и футболки, на покупке которых настоял сегодня Алекс.
— Дейзи — новая подруга Алекса, — пояснила Джилл.
— Я слышала, — проговорила Маделин. — Вам повезло, Алекс — парень что надо.
Дейзи хотела было сказать, что она жена, а не подруга Алекса, но в это время снова зарычал Френки.
— Спокойно, Френки! — Джилл сунула в лапу шимпанзе яблоко и, оживившись в предвкушении сплетен, с любопытством посмотрела на Дейзи. — Должно быть, у вас с Алексом серьезно. С ним еще никогда никто не жил.
— Шебу хватит удар, когда она узнает, — заметила Маделин, явно радуясь такой перспективе.
Дейзи страшно нервничала — Френки не спускал с нее глаз, а когда Джилл опустила животное на землю, Дейзи стало совсем не до разговоров.
— У вас, случайно, нет поводка? — опасливо спросила она у Джилл, поспешно отступив на несколько шагов.
Джилл и Маделин от души рассмеялись.
— Он же дрессированный, ему не нужен поводок.
— Вы уверены?
— Абсолютно. — Джилл просто раздирало любопытство. — Так как вы познакомились с Алексом? Джек Дэйли — шпрехшталмейстер — рассказывал, что Алекс ничего не говорил о своей подружке.
— Я несколько больше, чем подруга… Так вы уверены, что ему не нужен поводок?
— Да не бойтесь, Френки и мухи не обидит.
Казалось, шимпанзе действительно потерял всякий интерес к Дейзи, и девушка мало-помалу успокоилась.
— Я не подруга Алекса.
— А я думала, что вы живете вместе, — разочарованно протянула Маделин.
— Мы действительно живем вместе — я его жена.
— Жена? — Джилл была потрясена до глубины души, и это почему-то согрело душу Дейзи. — Вы и Алекс — муж и жена?
Это же просто чудесно!
Маделин доброжелательно посмотрела в лицо Дейзи.
— Придется притворяться, что я очень за вас рада, — буркнула она. — Я сама положила на него глаз еще месяц назад.
— И не только ты, — рассмеялась Джилл.
— Дейзи!
С противоположной стороны площадки к женщинам шла Хедер.
— Эй, Дейзи! — крикнула она. — Алекс говорит, что ты опаздываешь. Он зол как черт.
Дейзи растерялась: ей не очень хотелось, чтобы ее новые подруги подумали, что у нее отнюдь не идиллические отношения с мужем.
— Кажется, он начинает нервничать, я, пожалуй, лучше пойду, — затараторила Дейзи. — Было очень приятно с вами познакомиться.
Она улыбнулась на прощание и направилась к кассе, но не успела сделать и нескольких шагов, как что-то довольно чувствительно стукнуло ее между лопатками.
— Ой! — Дейзи обернулась. Рядом с ней валялось недоеденное яблоко, а у ног Джилл, размахивая лапами, восторженно визжал Френки. Джилл смутилась.
— Прости! — крикнула она. — Сама не понимаю, почему он это сделал. Тебе должно быть стыдно, Френки! Дейзи — наша подруга.
Слова Джилл охладили гнев Дейзи — она была готова задушить противного шимпанзе. Помахав обеим женщинам, Дейзи поспешила к административному вагончику. «Красному шарабану», — мысленно поправила она себя. Алекс сказал ей, что вагончик дирекции в цирках всегда так называют независимо от цвета.
Отставая на полшага, за Дейзи едва поспевала Хедер.
— Хочу сказать тебе одну вещь. Я вчера вела себя как последняя сука — у меня, видно, было плохое настроение.
Дейзи показалось, что за отталкивающими манерами скрывается довольно симпатичная личность.
— Не волнуйся, все в порядке.
— Алекс правда страшно злится. — Дейзи удивилась, уловив в голосе Хедер неподдельное сочувствие. — Шеба говорит, что Алекс не из тех мужчин, которые долго терпят одну женщину, так что ты не очень расстраивайся, когда — ну ты понимаешь…
— Что?
— Когда он бросит тебя, вот что — Девочка тоскливо вздохнула. — Должно быть, с Алексом хорошо, даже если все это продлится недолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40