Потом что-то поднялось из глубин ее сознания… Что-то, давшее ей силы в свое время сказать Джастину «нет!» Клер поняла только одно: ее голос сам по себе произносит: «Да, да… да!»
«Возможно, прежде чем я смогла сказать „да“, мне нужно было научиться говорить „нет“, — подумала Клер, удивляясь, что Джайлз переменил положение тела.
Его движения казались сначала такими же сладостно-медленными, как и раньше, но чем больше она прижималась к нему, тем сильнее их охватывала страсть и наслаждение, вылившиеся в потрясающую кульминацию. Стиснув зубы, Клер переживала минуты экстаза, слыша, как Джайлз повторяет страстно и нежно ее имя. Когда их тела расплелись, она дотронулась до его горячей щеки, а он нежно погладил ее волосы.
— Я никогда не мечтал… нет… я годами мечтал о подобном, — прошептал Джайлз, — но никогда не думал, что будет так прекрасно!
— Джайлз, я не знаю, где начинаешься ты и кончаюсь я… Мне кажется, я ощущаю твое наслаждение острее, чем свое, собственное… Чего, в общем-то, не может быть… — дрожащим шепотом проговорила она.
Джайлз крепко обнял Клер, прижал к себе… Они уснули одновременно, как дети.
ГЛАВА 34
Все в доме уже знали, что лорд и леди Уиттон провели ночь вместе. Когда Эндрю пришел навестить своих друзей, какая-то приятная энергия наполняла весь дом.
— Могу я видеть леди Сабрину, Хенлей? А как себя чувствует лорд Уиттон?
— Леди Сабрина сейчас завтракает… А что касается моего хозяина, могу сказать, что он полностью поправился, — произнес слуга, видимо, очень довольный собой, как будто он чувствовал себя персонально ответственным за скорейшее выздоровление лорда Уиттона.
Увидев входившего Эндрю, Сабрина очень обрадовалась.
— Эндрю! Я надеялась увидеть вас еще вчера… Что случилось в суде?
— Ну вы прямо, как чертик из табакерки, который внезапно выскакивает… Садитесь, миледи, я вам расскажу все по порядку.
Подойдя к столику с закусками, он стал наполнять свою тарелку.
— Так есть хочется! — объявил мистер Мор, выбирая сосиски, яйца и копченую рыбу.
— Эндрю!
— Сейчас, сейчас… Мистер Олфилд и иже с ним получили по два года исправительных работ, а молодой мистер Грэндхэм вернул свои деньги и сможет продолжить обучение. Не сомневаюсь, он станет прекрасным адвокатом.
Сабрина всплеснула руками и обняла Эндрю.
— Моему жилету, видимо, повезло, что я хорошо знаю ваши привычки, Сабрина, — нежно пробормотал он, высоко поднимая свою тарелку и давая ей возможность обнять себя.
— О, будь он проклят, этот ваш завтрак, Эндрю.
Мужчина вздохнул, поставил тарелку на стлик и звонко расцеловал Сабрину.
— Ну, пока достаточно, — произнес он, когда поцелуи стали все более горячими. — Иначе Хенлею придется выталкивать меня отсюда.
Сабрина нехотя отпустила его.
— Возвращайтесь к своим сосискам! А с меня довольно…
Он еще раз поцеловал ее. Прежде чем поставить тарелку и сесть рядом с ней, Эндрю снова поцеловал Сабрину в знак окончания шутливой перепалки.
— Как себя чувствует Джайлз?
— Поскольку все в доме только и говорят о совместной ночи лорда и леди Уиттон, можно предположить, что он здоров.
— Клер просидела с ним всю прошлую ночь, не так ли?
— Сидела до поздней ночи… Но не думаю, что она провела в кресле всю ночь…
— У вас нет совести, Сабрина, вы неисправиы, — улыбнулся Эндрю. — Но я очень рад, что вы стали прежней.
— А я очень рада за тебя: у этих негодяев не все гладко получилось… Ты не хочешь предъявить им обвинение в похищении?
— Как пожелает Джайлз…
— Что же я должен пожелать? — раздался голос у двери.
— Джайлз! Разве ты не должен соблюдать постельный режим? — воскликнула Сабрина.
— Дорогие мои, прошу прощения за мое одеяние… За последние несколько дней я слишком много провалялся в постели. Так что мне нет необходимости привязываться к ней и к моему ночному горшку…
Джайлз говорил довольно небрежным тоном, но Эндрю понял: его друг имеет в виду что-то очень серьезное.
— Мне очень жаль… Тебе пришлось пережить такое!… Я, да и все мы, чувствовали себя абсолютно беспомощными.
— За исключением моей бесстрашной жены!
— Боже мой, когда я думаю о том, как она выпроводила нас из дома и встретилась лицом к лицу с Олфилдом…
— А ты знаешь, почему ей удалось убедить его? Она приставила пистолет к виску мистера Олфилда и представилась: «Леди Рейнсборо». После этого он поинтересовался, что она предпримет, если получит отказ от него… Клер холодно ответила: «Я убью вас и приглашу одного из ваших компаньонов».
— Представляю, как Клер Дайзерт запугивает такого прожженного дельца!
— Больше нет ни Клер Дайзерт, ни леди Рейнсборо, — серьезно произнес Джайлз. — Есть только Клер Уиттон. И так будет всегда!
Он сел рядом с Сабриной и попросил:
— Я так проголодался… Не положишь ли мне на тарелку что-нибудь?
— Дорогой мой Джайлз! За твое рыцарское поведение обязуюсь приходить к тебе каждое утро и кормить завтраком в течение всей моей оставшейся жизни.
— А где Клер? — поинтересовалась Сабрина.
— Наверху. Она еще спит; ей, как и мне, пришлось нелегко.
— Нам всем пришлось несладко, Джайлз. Он погладил руку Сабрины.
— Я знала, что ты жив, — продолжала она, но все время чувствовала, как ты страдаешь…
— В первые день-два было неплохо… И только ближе к концу заточения стало невмоготу. Господи! Какая там вонь! Не знаю, смогу ли когда-нибудь избавиться от этого запаха. Как прошел суд, Эндрю?
— Я выиграл, а эти подонки получили по два года. Но это только для начала… Ведь ты можешь предъявить им новое обвинение, обвинение в похищении… А Клер выступит в качестве свидетеля.
— Абсолютно исключено, — тихо, но твердо произнес Джайлз. — Я больше никогда не допущу никаких судебных разбирательств. Но этим негодяям, конечно, знать об этом необязательно. Ты должен предупредить их: если они вздумают подослать Боксера или Жабу посчитаться с нами, это будет стоить им головы.
— Боксера и Жабу? — удивилась Сабрина.
— Так я окрестил моих тюремщиков, Брина.
— Хорошо, Джайлз. Давайте на сегодня закроем эту тему…
Клер спала долго, пока луч солнца, упавший ей на подушку, не разбудил ее. В полусне она повернулась к Джайлзу, но его не оказалось на месте.
Клер продолжала лежать в постели, сомневаясь, была ли эта удивительная ночь; ей стало грустно и одиноко. Была или не была прекрасная ночь?
Почему Джайлз оставил ее одну? Может быть, утром все, произошедшее ночью, представилось ему в новом свете? Она не могла больше плакать и просто лежала, представляя себе самое худшее. Клер не сможет вернуться к тем отношениям, которые сложились раньше у них. Просто не сможет…
Послышался осторожный стук в дверь, и вошла Марта.
— Надеюсь, это не я разбудила вас, миледи?
— Нет, Марта. Меня разбудило солнце. Клер хотела встать, но вспомнив, что на ней ничего нет, смутилась и покраснела. Ее тело казалось скованным и липким после ночи любви.
— Я хочу принять ванну. Принеси, пожалуйста, горячей воды и несколько чистых полотенец.
— Конечно, миледи. Не хотите ли горячего шоколада?
— Немного попозже, спасибо, Марта. А лорд Уиттон? Он уже встал и занимается делами?
— Да, миледи. Он завтракал вместе с сестрой и мистером Мором несколько часов тому назад… Сейчас, думаю, он в библиотеке.
Сердце Клер сжалось: Джайлз на пути к выздоровлению, и вот уже оставляет ее одну. Она закрыла глаза и дремала, пока горничная наполняла ванну водой. Как только все было готово, леди Уиттон попросила Марту оставить ее одну.
Приятно погрузиться в ароматную и горячую воду! Клер почувствовала облегчение от благотворного действия ванны; она положила голову на край и закрыла глаза.
Женщина дремала так еще несколько — минут, но вдруг услышала, как скрипнула дверь. Не открывая глаз, Клер прошептала:
— Ты принесла еще горячей воды, Марта? Ванна начинает остывать…
Почувствовав, как теплая волна охватывает ее плечи и грудь, она еще глубже погрузилась в воду.
— Хочешь, сейчас твое тело расслабится еще больше? Позволь мне, Клер, — произнес приятный мужской голос, и она, открыв глаза, увидела, как руки мужа стали массировать ее шею и плечи. Она попыталась вырваться, но Джайлз нежно удержал тело жены.
— Я подумал, ты проспишь целый день, — сказал он.
— И поэтому ты оставил меня одну? — выпалила она.
— Я боялся остаться… Мне трудно удержаться, чтобы не будить тебя, — ответил Джайлз.
— О! — прошептала Клер.
— Ты скучала без меня?
Она кивнула, неглубоко вздохнув, почувствовала, как его руки начинают намыливать ей спину, а затем грудь, живот… Когда его рука коснулась ног, Клер воспротивилась.
— Джайлз, сейчас день, и я — в ванне!
— И вся такая восхитительно мокрая, розовая и скользкая, — проговорил он, лаская ее. — Я бы хотел ощутить твою влагу, несмотря на эту воду.
— А ты, кстати, мылся после всего произошедшего с тобой?
— Клер! — осуждающим тоном проговорил Джайлз, — в такой момент тебя интересует только это?
Она схватила мужа за запястья и взглянула ему прямо в глаза.
— Я только подумала, что, читая все эти романтические истории, мы должны хоть что-нибудь почерпнуть из них, если будем, конечно, достаточно внимательны. В конце концов, в этой ванне хватит места для двоих…
Джайлз усмехнулся.
— Ах, ты моя маленькая сластена… Клер смутилась.
— Прости меня…
— Простить?! Да я просто восхищен! Если мне удастся уговорить тебя вылезти из ванны, то гарантирую тебе, жена моя, место на кровати, — засмеялся он.
Клер встала, и Джайлз подал ей руку, помогая выйти из воды. Но другая рука сама потянулась к покрытой капельками груди.
— Ты, словно Венера, выходящая из пены морской, — прошептал он. — Нет, нет… Не надо закрываться полотенцем…
Она увидела, как он тоже встал и его одежда упала на пол.
— Мне кажется, тебе следует искупаться, — блестя глазами, сказала Клер.
— Да, чтобы навеки исчез этот ужасный запах. Когда Джайлз погрузился в теплую воду, она, став на колени рядом с ванной и опустив руки в воду, стала искать кусок мыла, оставленный мужем.
— Вот… нашла… — проговорила она.
— О! Нет! Совсем не то…
— Но ведь он такой твердый и скользкий, как мыло, — поддразнила она его.
Джайлз застонал.
— О боже, Клер! Хватит… Сегодня я уже не такой измученный и слабый, как ночью.
— Теперь ты достаточно чистый, — засмеялась она, вытаскивая его из ванны.
— А не кажется ли тебе, Клер, что наша ванна способна вместить двоих? — крикнул он, притягивая ее к себе.
— Джайлз! Вся вода выплеснется на пол!
— Прекрасно, Клер! Она скоро высохнет…
Она почувствовала нарастающий прилив страсти, когда руки мужа погладили ее живот и что-то твердое скользнуло по ногам.
— Ты мучаешь меня, любимая, — задыхаясь, произнес Джайлз.
Клер выпрямилась и медленно опустилась на него. Несколько мгновений она сидела неподвижно, пока ошеломляющее чувство не захватило ее, придав движениям страсть, заставляя забыть о приличиях, подхватывая и унося в бездну наслаждения.
Она не слышала, как из ее груди вырвался стон, лишь чувствовала плавные и нежные движения.
— Да, Клер, да… — между поцелуями шептал Джайлз.
Он не замечал ни жесткости ванны, ни того, что при каждом их движении вода выплескивалась и растекалась по полу. Джайлз приближался к завершению и взрыву всех чувств, этот момент все ближе… Еще мгновение — и волна безумного наслаждения затопила их обоих!
Она опустилась на него, рыдая, не в силах оторваться…
Через минуту Джайлз прошептал ей на ухо:
— Клер, мне надо встать, иначе я превращусь в штопор.
Лежа на его плече, она кивнула, но не пошевелилась.
— Клер, честное слово, у меня начинается судорога.
— Где же это, Джайлз? — засмеялась она, опуская руку.
— О, нет, нет… Не нужно начинать все заново, — хватая ее за запястье, засмеялся он в ответ.
— Я нахожу, что ванна — прекрасное место для…
— Хорошо тебе говорить, моя маленькая Венера. А я ведь на целый фут выше тебя, и сейчас не чувствую ног… В самом деле, Клер…
Когда она выбралась из воды, он встал с гримасой на лице.
— Нисколько не смешно, женщина, — пробурчал Джайлз сквозь смех, слыша взрывы ее хохота.
Клер схватила одно из полотенец и завернулась в него.
— Иди сюда, Джайлз, а то замерзнешь, — сказала она, протягивая и ему простыню. Муж схватил ее, намотал на руку и стал ходить по комнате, приседая и распрямляясь, чтобы размять затекшие ноги. Большая часть воды вылилась и растеклась по полу. Клер оставшимся полотенцем пыталась убрать следы их совместного купания.
— Предоставь это горничным, Клер, — улыбнулся Джайлз, глядя на нее.
— О, но что они подумают о нас?
— Слуги решат: лорд и леди Уиттон стали, наконец, настоящими супругами.
Они легли под одеяло, их тела еще не высохли…
Джайлз нежно прижал жену к себе.
— Наконец-то мы по-настоящему женаты! Какое это счастье!
— А может, мы счастливы от всего произошедшего с нами?
Ее голова лежала на плече мужа, подбородок Джайлза касался ее волос, а руки обнимали ее талию…
Так они и уснули. Ни Клер, ни Джайлз не слышали, как в дверь постучала Марта, не видели улыбки на ее лице при виде залитого водой пола. Они не чувствовали дуновения ветерка, когда служанка закрывала за собой дверь, оставляя их до нового сладостного пробуждения.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37