Оказывается, все это время он обманывал себя. Возможно, не совсем обманывал… Возможно, он женился бы на Люси и, вероятно, был бы даже счастлив с ней, если бы был уверен, что и Клер счастлива в своем замужестве.
Теперь, когда Джайлз знал, что Рейнсборо плохо обращался со своей женой и она в одиночестве скрывала это, все прежние чувства вспыхнули в нем с еще большей силой. Клер — его любовь, его смысл жизни. Ее, и только ее, хотел держать он в своих объятиях, оберегать и охранять.
Когда наконец пришел Эндрю, Джайлз с таким нетерпением хотел услышать его полный отчет о делах, что чуть не забыл о своей роли хозяина дома.
Они прошли в библиотеку. Бросив взгляд на друга, Мор с насмешливой улыбкой сказал:
— Ты не предложишь мне что-нибудь выпить, Джайлз?
И, подразнивая товарища, произнес голосом Уиттона:
— Чаю, шерри, Эндрю?
— Извини, я сегодня что-то плохо соображаю. Чаю, шерри, Эндрю, — с улыбкой повторил он.
— Пожалуйста, шерри. Сейчас это очень кстати. Джайлз встал и приказал лакею принести им напитки и бисквиты. Эндрю медленно и с наслаждением потягивал шерри. Приближался вечер. В прошлом у Мора было уже несколько страшных дел, но ни одно из них не вызывало у него такого неприятного чувства, как это. Он ничего не имел против случайного удара, но сам бы, конечно, никогда не пошел бы на подобное разрешение ситуации. Эндрю хорошо знал, как определенного сорта женщины могут доводить своих мужей до непредсказуемых поступков. Казалось, в человеческой природе заложено, что сильный всегда обижает слабого. Родители бьют детей, хозяева — слуг… Это противоречило его внутренним убеждениям… Эндрю сам не сделал бы ничего подобного и, если поведение кого-нибудь выходило из допустимых границ, легко мирился с этим. В конце концов, многим даже нравятся профессиональные бои. Эти люди согласны платить немалые деньги, чтобы часами наблюдать подобные зрелища. Правда, Мор — не из их числа, но все же такие люди существуют.
Но Клер Дайзерт, леди Рейнсборо? Нежная, безобидная женщина, которая никогда не смела поднять глаз на другого мужчину… Мало-помалу она открывалась ему, но при мысли, что он услышал далеко не все, Эндрю почувствовал резь в желудке. Без сомнения, Джастин безумец, но, к несчастью, общество дало право проявлять свое безумие.
Эндрю еще раз взглянул на Джайлза и нахмурился.
— Что, все так плохо? — тихо спросил Уиттон.
— Да, не совсем хорошо, старина, не совсем…
— Что произошло? Ты можешь подробно рассказать мне обо всем?
— О, конечно… Сдается мне, что все эти два года лорд Рейнсборо постоянно, и с каждым разом, все сильнее, бил свою жену.
Джайлз закрыл руками лицо.
— Прошлой ночью, а если быть более точным, в последние две недели избиения еще больше усилились. Очевидно, он несколько раз пытался убить ее, потому что душил до обморочного состояния. Клер уверена, что прошлой ночью Рейнсборо решил окончательно… После убийства своей жены он должен был вызвать тебя на дуэль и убить.
— Меня?!
— Вероятно, у Рейнсборо внимание любого мужчины, проявленное к его жене, вызывало вспышку ревности. В особенности твое внимание.
— Но я почти не видел Клер, — возразил Джайлз.
— Не совсем. Вчера, на балу у Питерсхэмов, ты вызвал ее и говорил с нею наедине. Этого более чем достаточно, чтобы вывести графа из себя… Он грозился убить ее, если она не признается, что вы любовники, а затем собирался вызвать тебя на дуэль. А он был метким стрелком, не так ли?
— Клер, конечно, все отрицала?
— Да… Затем он пообещал не мучить ее, если она сознается, что вы состояли в интимных отношениях, и даст ему слово больше не видеться с тобой. И она сделала это.
Джайлз застонал.
— Он приставил пистолет к ее голове, и у Клер хватило смелости…
Эндрю посмотрел на Джайлза. В его взгляде сквозило удивление, смешанное с восхищением.
— Не знаю, как смогла, Джайлз… Этого бы не сделала ни одна женщина, кроме Клер. Она ударила его по голове медным подсвечником и… Если бы она на этом остановилась…
— Если бы она остановилась, — сказал Джайлз, с трудом выговаривая слова, — Рейнсборо остался бы жив и совершил бы задуманное. Вероятнее всего, к концу сезона Клер умерла бы.
— Да, возможно, ты прав. Во всяком случае, она дважды стреляла в мужа, из его же дуэльных пистолетов.
Джайлз с ужасом смотрел на Эндрю. С одной стороны, он был счастлив, что Клер смогла защитить себя. Но с другой — ужасно представлять себе все детали того, что произошло.
— Она бы с удовольствием выстрелила в мужа еще раз, — с иронией сказал Эндрю, если бы знала, как перезарядить оружие. Клер до тех пор не верила в его смерть, пока Сабрина не спустилась вниз, не посмотрела на труп графа и не убедила ее.
— О боже, это я должен был находиться там, Эндрю!
— Нет, самое ужасное для тебя сейчас — впутаться в это дело. Предоставь сестре заботиться о ней за вас двоих.
— Не знаю, смогу ли я это выдержать. Клер так нужна мне!…
— Она в порядке, Джайлз, уверяю тебя.
— Ты сделаешь все возможное? Не считайся с расходами. Я возмещу все издержки.
— Все расходы возместит маркиз Хоулэнд, — сухо проговорил Эндрю.
— Да, конечно.
— Я допрошу слуг, ее горничную…
— Лиза совсем недавно начала служить у нее, — задумчиво проговорил Джайлз. — Действительно, я только что вспомнил, что удивился, когда Рейнсборо уволил Марту.
— Марту?
— Ее прежнюю горничную звали Марта Бартон.
— Гм… Постараюсь разыскать эту Марту. Чем больше свидетелей того, как Рейнсборо истязал жену, тем лучше.
— Мы сможем выиграть это дело Эндрю?
— Сделаю все, что только от меня зависит.
От Уиттона Эндрю сразу отправился к отцу Клер и все ему рассказал. Слушая о страданиях дочери, маркиз, казалось, постарел на несколько лет.
— Я знаю, что здесь есть и наша вина, — сказал он адвокату. — Клер — поздний ребенок, своего рода, сюрприз. Мы толком и не знали, как обращаться с ней. Казалось, нами было забыто все, что нужно маленькому… — он немного помолчал. — Поэтому мы послали ее к Уиттонам. Ей так необходимо было общество сверстников. Если бы только она вышла замуж за Джайлза… Но ей встретился Рейнсборо! Ну, почему, почему Клер никогда не говорила нам, что он делает с ней?
— Наверное, она чувствовала полную беспомощность и считала, что посторонние не смогут ей помочь. В то же время Клер постоянно надеялась, что ситуация изменится, и Рейнсборо опять станет тем мужчиной, за которого она вышла замуж.
— Но они, казалось, были так счастливы вместе. Словно два неразлучных голубка…
— Да, и тем не менее этот самозабвенно любящий мужчина превратился в жестокого ревнивца под влиянием своего душевного состояния, — сказал Эндрю. — Боюсь, что на процессе вам придется услышать не очень приятную историю, милорд.
— Вы сможете помочь ей?
— Сделаю все возможное… Многое будет зависеть от Клер, от ее умения преподнести свою историю суду. Есть зависимость и от свидетелей, которых я смогу разыскать.
— Если вас направил Джайлз, то я уверен, что вы будете лучшим адвокатом для моей дочери, — произнес с грустной улыбкой маркиз. — Пожалуйста, не стесняйтесь с расходами.
— Спасибо, милорд. Я знаю хорошего стряпчего, но он будет дорого стоить… Кстати, мне нужна маленькая информация от вас.
— Но я ничего не знаю!
— Прежней служанкой Клер была женщина по имени Марта?
— Да, Марта… Я всегда удивлялся, что она ушла. Дочь так любила ее.
— Предполагаю, Рейнсборо уволил ее за то, что она тоже любила Клер. Но не могу сказать точно, пока не найду ее. У вас нет никакого предположения, как лучше это сделать? Ее наняли в Лондоне?
— Она была из города… Думаю, она вернулась в Лондон, как только ее уволили.
Эндрю нахмурился.
— Она осталась в прислугах?
— Думаю, да. Но все же позвольте мне спросить служанку моей жены. Именно она порекомендовала нам Марту год тому назад. Возможно, она до сих пор дружит с нею.
Мор встал.
— Не утруждайте себя, милорд. Я сам спрошу. Пожалуйста, пришлите мне любую информацию, которую вы сможете получить о Марте. И чем скорее, тем лучше.
— Конечно. И еще, мистер Мор…
— Да?
— Спасибо.
— Пока не благодарите меня, милорд, — ответил Эндрю, берясь за ручку двери.
На розыск Марты, работающей теперь горничной в доме Уинстонов, нанятому полицейскому понадобилось два дня. Пока шли поиски, Эндрю опросил Питерса и Лизу о том, что им известно о браке Рейнсборо. Сначала они воздерживались от откровенных высказываний, но когда заговорили, то оба придерживались мнения, что как бы и сколько бы лорд Рейнсборо ни мучил свою жену, это было не их дело. Действительно, обсуждение и вмешательство в личную жизнь хозяев не входило в их обязанности.
Эндрю снова отправился в дом Рейнсборо, чтобы еще раз поговорить с Клер. Она выглядела уже гораздо лучше: синяки понемногу начали проходить и рот приобрел прежние очертания. Даже на щеках появился небольшой румянец. Но она все еще выглядела подавленной и не проявляла желания говорить о своем замужестве.
— Сейчас это все уже в прошлом, — произнесла Клер, не поднимая глаз. — Думаю, если я расскажу коронеру о той ночи, этого будет вполне достаточно.
«Она не представляет всей опасности», — подумал Эндрю. Но он не был вполне уверен, стоит ли вынуждать ее снова вспоминать пережитое. Если Эндрю не сделает этого, он не сможет быть полностью уверенным, что сможет добиться, чтобы суд коронера оправдал ее. Ведь если дело передадут в суд, шансов спасти Клер станет еще меньше.
Когда он уходил, его остановила Сабрина, возвращающаяся с утренней прогулки. Она сейчас переехала в городской дом — на продолжительное время, как она сама подчеркивала, — чтобы не оставлять Клер одну.
— Эндрю?! — с удивлением воскликнула она.
— Доброе утро, Сабрина.
Она выглядела совсем иначе, чем ее подруга: живая, яркая, пышущая здоровьем и энергией. Строгий покрой амазонки только сильнее подчеркивал этот контраст. Как всегда в ее присутствии, Эндрю почувствовал притягательную силу леди Сабрины.
— Эндрю, не хотите ли выпить чашечку чая и рассказать, как идут дела?
Немного поколебавшись, он согласился.
— Вы подождете, пока я переоденусь?
— Разумеется, леди Сабрина.
Когда она вернулась, Эндрю едва смог скрыть свое восхищение, отразившееся на его лице и светившееся в его глазах. На ней было простое платье цвета бургундского вина, что очень шло к ее фигуре и глазам.
— Присаживайтесь, Эндрю. Я вам сейчас налью чаю.
Она протянула ему чашку.
— Боюсь, что у меня нет больших новостей, кроме той, что мне удалось разыскать Марту. Сегодня днем я навещу ее…
— О, слава богу. В этом деле она сможет нам помочь, не так ли?
— Надеюсь. Допрос Питерса и Лизы не будет иметь для нас большого значения. А Клер…
— Что Клер? — мгновенно стала на защиту подруги Сабрина.
— Вы словно львица со своим детенышем, — пошутил Эндрю.
— Ей нужна защита! — ответила леди Уиттон.
— Возможно, но не слишком навязчивая, — помолчав немного, задумчиво произнес Эндрю. — Кроме того, она взрослая женщина, которая сама выбрала Рейнсборо себе в мужья.
— Вы не понимаете, Эндрю. У меня уже выработалась привычка защищать ее… И у Джайлза тоже. В особенности, у Джайлза.
— Хорошо. Но ни вы, ни Джайлз не сможете защитить ее от этого, — подытожил Эндрю. — Ей придется рассказать обо всем, что с ней произошло, суду присяжных, который состоит из двенадцати мужчин, каждый из которых глубоко убежден в том, что ее муж имел полное право бить собственную жену. А я никак не могу добиться от нее, чтобы она рассказала поподробнее о своей семейной жизни.
— Разве будет недостаточно того, что Клер расскажет им о событиях той ночи?
— Откровенно говоря, нет. Это может быть расценено, как заблуждение: безумно любящий муж впал в состояние ревности после того, как его жена поговорила тет-а-тет с бывшим любовником.
— Джайлз и Клер никогда не были любовниками, — возразила Сабрина, пришедшая в негодование от этого намека.
— Мы с вами знаем это, но поверит ли этому суд коронера? Нет, как бы ни было больно, Клер должна рассказать о своем браке все. И вы бы мне очень помогли, если бы не носились со своей чрезмерной опекой, а просто убедили ее быть откровенной. Она убила человека, миледи. Какие бы ни были оправдания, но это — убийство!
Лицо Сабрины вспыхнуло от гнева.
— Вам легко рассуждать, Эндрю. Вы мужчина, вам не предстоит стать чьей-нибудь собственностью после венчания…
— Так вот значит, почему, вы не вышли замуж, Сабрина? — сухо спросил он.
— Я не выходила замуж… Это не ваше дело, почему я не замужем, — гневно воскликнула она. — Вы не знаете Клер так, как знаем ее мы.
— Да, не знаю, — более мягким тоном ответил Эндрю. — Не знаю, каково быть женщиной. Но несмотря на это, мы с вами знаем мужчин и женщин, которые очень счастливы в браке. Например, ваши родители. Мои… Да, закон защищал Рейнсборо, но, по-видимому, лорд ошибался.
— Возможно. Но это — вопиющий пример того, как мужчина может злоупотреблять своей властью над женщиной.
— Я не могу вот так просто изменить закон, Сабрина. В моей компетенции только работать с ним. Но, повторяю, мне не суметь защитить леди Рейнсборо, если она не захочет рассказать о том, что происходило в течение двух лет ее замужества. Я бы хотел дать вам совет: единственный способ защитить ее и быть ей подругой — это сделать так, чтобы она заговорила.
Эндрю встал.
— Благодарю за чай, миледи. Извините, что в конце нашего разговора мы так и не пришли к согласию в отношении леди Рейнсборо.
Сабрина холодно попрощалась, и Эндрю вышел из дома, удивляясь тому, что после размолвок с ней он чувствовал себя таким расстроенным.
Оставшись одна, Сабрина поймала себя на том, что постоянно думает о разговоре с Эндрю Мором. Правда, он вызвал ее досаду тем, что мало или почти не понимал характера Клер, не понимал того, через что ей пришлось пройти. С одной стороны, Эндрю — хороший друг ее брата и, как она вынуждена признать, хороший адвокат. Да иначе бы Джайлз и не порекомендовал его. Мор знал закон и судопроизводство. Может быть, он прав насчет Клер… Возможно, ей нужно рассказать обо всем, чтобы доказать свою невиновность. А если это так, то она должна действовать вместе с Эндрю и постараться убедить свою подругу.
Итак, пока стряпчий, которого нанял Эндрю, задавал вопросы Марте, Сабрина провела весь день с Клер, надеясь, что ей удастся выяснить, хватит ли у нее сил сделать то, что предполагал ее адвокат.
Две молодые дамы были заняты вышиванием, когда Сабрина, взглянув на Клер, сказала:
— Сегодня утром я разговаривала с Эндрю Мором. Мне кажется, что он немного упрям, это несколько раздражает, но я верю ему. Что ты думаешь о нем?
Клер оторвала взгляд от французской вышивки, над которой работала, и тихо произнесла:
— Его выбрал Джайлз, и я должна верить ему. Вся моя жизнь в его руках…
— А может, и в твоих собственных тоже, — ответила Сабрина, беря ее за руку. — Эндрю кажется, что, пока ты не захочешь рассказать о своем замужестве все с самого начала, не удастся завоевать достаточного расположения присяжных, чтобы они тебя оправдали. Сначала он меня тоже раздражал, но сейчас я не уверена в том, что он не прав. Клер, неужели так тяжело рассказать обо всем?
— Есть определенные вещи, которые… Я не могу представить себе, как я буду рассказывать все это.
— А ты не могла бы рассказать об этом мне? Это и будет твоим первым шагом к оправданию на суде.
Сабрина перестала дышать. Клер сделала аккуратный стежок, завязала узелок и откусила нитку. Затем, достав вельветовую подушечку для булавок, воткнула иглу и, сложив маленькую квадратную вышивку, сказала:
— Я попробую, Сабрина.
Она была спокойна, только сложила руки на животе, как бы непроизвольно защищая жизненно важную часть своего тела.
— Расскажи мне, как все это началось, — попросила Сабрина. — Вы с Джастином, казалось, были так счастливы вместе.
— Сначала мы действительно были счастливы. Но потом, это даже еще более странно, чем может показаться…
Медленно, с остановками Клер начала свое повествование о супружеской жизни. Слушая ее, Сабрина почти задыхалась от ужаса в отдельных местах ее рассказа, но понимала, что любая реакция может заставить подругу замолчать. Был момент, когда леди Уиттон буквально почувствовала тошноту. Чтобы сдержать приступ рвоты, она стала медленно и глубоко дышать. В конце повествования ей ничего не оставалось, как произнести:
— Извини, Клер…
Она хотела обнять подругу, но при первом прикосновении та сжалась так, что Сабрина немедленно убрала руки.
— Извини, Сабрина. Если ты обнимешь меня, я могу потерять сознание. Это было… не совсем хорошо, но точно, и об этом нужно говорить. Мистер Мор прав. Это надо сделать публично. Спасибо за то, что ты выслушала меня… Знаю, это нелегко…
— Нет, нет, что ты!
— Предвижу твое удивление: почему она раньше никому не рассказала об этом? Почему не ушла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Теперь, когда Джайлз знал, что Рейнсборо плохо обращался со своей женой и она в одиночестве скрывала это, все прежние чувства вспыхнули в нем с еще большей силой. Клер — его любовь, его смысл жизни. Ее, и только ее, хотел держать он в своих объятиях, оберегать и охранять.
Когда наконец пришел Эндрю, Джайлз с таким нетерпением хотел услышать его полный отчет о делах, что чуть не забыл о своей роли хозяина дома.
Они прошли в библиотеку. Бросив взгляд на друга, Мор с насмешливой улыбкой сказал:
— Ты не предложишь мне что-нибудь выпить, Джайлз?
И, подразнивая товарища, произнес голосом Уиттона:
— Чаю, шерри, Эндрю?
— Извини, я сегодня что-то плохо соображаю. Чаю, шерри, Эндрю, — с улыбкой повторил он.
— Пожалуйста, шерри. Сейчас это очень кстати. Джайлз встал и приказал лакею принести им напитки и бисквиты. Эндрю медленно и с наслаждением потягивал шерри. Приближался вечер. В прошлом у Мора было уже несколько страшных дел, но ни одно из них не вызывало у него такого неприятного чувства, как это. Он ничего не имел против случайного удара, но сам бы, конечно, никогда не пошел бы на подобное разрешение ситуации. Эндрю хорошо знал, как определенного сорта женщины могут доводить своих мужей до непредсказуемых поступков. Казалось, в человеческой природе заложено, что сильный всегда обижает слабого. Родители бьют детей, хозяева — слуг… Это противоречило его внутренним убеждениям… Эндрю сам не сделал бы ничего подобного и, если поведение кого-нибудь выходило из допустимых границ, легко мирился с этим. В конце концов, многим даже нравятся профессиональные бои. Эти люди согласны платить немалые деньги, чтобы часами наблюдать подобные зрелища. Правда, Мор — не из их числа, но все же такие люди существуют.
Но Клер Дайзерт, леди Рейнсборо? Нежная, безобидная женщина, которая никогда не смела поднять глаз на другого мужчину… Мало-помалу она открывалась ему, но при мысли, что он услышал далеко не все, Эндрю почувствовал резь в желудке. Без сомнения, Джастин безумец, но, к несчастью, общество дало право проявлять свое безумие.
Эндрю еще раз взглянул на Джайлза и нахмурился.
— Что, все так плохо? — тихо спросил Уиттон.
— Да, не совсем хорошо, старина, не совсем…
— Что произошло? Ты можешь подробно рассказать мне обо всем?
— О, конечно… Сдается мне, что все эти два года лорд Рейнсборо постоянно, и с каждым разом, все сильнее, бил свою жену.
Джайлз закрыл руками лицо.
— Прошлой ночью, а если быть более точным, в последние две недели избиения еще больше усилились. Очевидно, он несколько раз пытался убить ее, потому что душил до обморочного состояния. Клер уверена, что прошлой ночью Рейнсборо решил окончательно… После убийства своей жены он должен был вызвать тебя на дуэль и убить.
— Меня?!
— Вероятно, у Рейнсборо внимание любого мужчины, проявленное к его жене, вызывало вспышку ревности. В особенности твое внимание.
— Но я почти не видел Клер, — возразил Джайлз.
— Не совсем. Вчера, на балу у Питерсхэмов, ты вызвал ее и говорил с нею наедине. Этого более чем достаточно, чтобы вывести графа из себя… Он грозился убить ее, если она не признается, что вы любовники, а затем собирался вызвать тебя на дуэль. А он был метким стрелком, не так ли?
— Клер, конечно, все отрицала?
— Да… Затем он пообещал не мучить ее, если она сознается, что вы состояли в интимных отношениях, и даст ему слово больше не видеться с тобой. И она сделала это.
Джайлз застонал.
— Он приставил пистолет к ее голове, и у Клер хватило смелости…
Эндрю посмотрел на Джайлза. В его взгляде сквозило удивление, смешанное с восхищением.
— Не знаю, как смогла, Джайлз… Этого бы не сделала ни одна женщина, кроме Клер. Она ударила его по голове медным подсвечником и… Если бы она на этом остановилась…
— Если бы она остановилась, — сказал Джайлз, с трудом выговаривая слова, — Рейнсборо остался бы жив и совершил бы задуманное. Вероятнее всего, к концу сезона Клер умерла бы.
— Да, возможно, ты прав. Во всяком случае, она дважды стреляла в мужа, из его же дуэльных пистолетов.
Джайлз с ужасом смотрел на Эндрю. С одной стороны, он был счастлив, что Клер смогла защитить себя. Но с другой — ужасно представлять себе все детали того, что произошло.
— Она бы с удовольствием выстрелила в мужа еще раз, — с иронией сказал Эндрю, если бы знала, как перезарядить оружие. Клер до тех пор не верила в его смерть, пока Сабрина не спустилась вниз, не посмотрела на труп графа и не убедила ее.
— О боже, это я должен был находиться там, Эндрю!
— Нет, самое ужасное для тебя сейчас — впутаться в это дело. Предоставь сестре заботиться о ней за вас двоих.
— Не знаю, смогу ли я это выдержать. Клер так нужна мне!…
— Она в порядке, Джайлз, уверяю тебя.
— Ты сделаешь все возможное? Не считайся с расходами. Я возмещу все издержки.
— Все расходы возместит маркиз Хоулэнд, — сухо проговорил Эндрю.
— Да, конечно.
— Я допрошу слуг, ее горничную…
— Лиза совсем недавно начала служить у нее, — задумчиво проговорил Джайлз. — Действительно, я только что вспомнил, что удивился, когда Рейнсборо уволил Марту.
— Марту?
— Ее прежнюю горничную звали Марта Бартон.
— Гм… Постараюсь разыскать эту Марту. Чем больше свидетелей того, как Рейнсборо истязал жену, тем лучше.
— Мы сможем выиграть это дело Эндрю?
— Сделаю все, что только от меня зависит.
От Уиттона Эндрю сразу отправился к отцу Клер и все ему рассказал. Слушая о страданиях дочери, маркиз, казалось, постарел на несколько лет.
— Я знаю, что здесь есть и наша вина, — сказал он адвокату. — Клер — поздний ребенок, своего рода, сюрприз. Мы толком и не знали, как обращаться с ней. Казалось, нами было забыто все, что нужно маленькому… — он немного помолчал. — Поэтому мы послали ее к Уиттонам. Ей так необходимо было общество сверстников. Если бы только она вышла замуж за Джайлза… Но ей встретился Рейнсборо! Ну, почему, почему Клер никогда не говорила нам, что он делает с ней?
— Наверное, она чувствовала полную беспомощность и считала, что посторонние не смогут ей помочь. В то же время Клер постоянно надеялась, что ситуация изменится, и Рейнсборо опять станет тем мужчиной, за которого она вышла замуж.
— Но они, казалось, были так счастливы вместе. Словно два неразлучных голубка…
— Да, и тем не менее этот самозабвенно любящий мужчина превратился в жестокого ревнивца под влиянием своего душевного состояния, — сказал Эндрю. — Боюсь, что на процессе вам придется услышать не очень приятную историю, милорд.
— Вы сможете помочь ей?
— Сделаю все возможное… Многое будет зависеть от Клер, от ее умения преподнести свою историю суду. Есть зависимость и от свидетелей, которых я смогу разыскать.
— Если вас направил Джайлз, то я уверен, что вы будете лучшим адвокатом для моей дочери, — произнес с грустной улыбкой маркиз. — Пожалуйста, не стесняйтесь с расходами.
— Спасибо, милорд. Я знаю хорошего стряпчего, но он будет дорого стоить… Кстати, мне нужна маленькая информация от вас.
— Но я ничего не знаю!
— Прежней служанкой Клер была женщина по имени Марта?
— Да, Марта… Я всегда удивлялся, что она ушла. Дочь так любила ее.
— Предполагаю, Рейнсборо уволил ее за то, что она тоже любила Клер. Но не могу сказать точно, пока не найду ее. У вас нет никакого предположения, как лучше это сделать? Ее наняли в Лондоне?
— Она была из города… Думаю, она вернулась в Лондон, как только ее уволили.
Эндрю нахмурился.
— Она осталась в прислугах?
— Думаю, да. Но все же позвольте мне спросить служанку моей жены. Именно она порекомендовала нам Марту год тому назад. Возможно, она до сих пор дружит с нею.
Мор встал.
— Не утруждайте себя, милорд. Я сам спрошу. Пожалуйста, пришлите мне любую информацию, которую вы сможете получить о Марте. И чем скорее, тем лучше.
— Конечно. И еще, мистер Мор…
— Да?
— Спасибо.
— Пока не благодарите меня, милорд, — ответил Эндрю, берясь за ручку двери.
На розыск Марты, работающей теперь горничной в доме Уинстонов, нанятому полицейскому понадобилось два дня. Пока шли поиски, Эндрю опросил Питерса и Лизу о том, что им известно о браке Рейнсборо. Сначала они воздерживались от откровенных высказываний, но когда заговорили, то оба придерживались мнения, что как бы и сколько бы лорд Рейнсборо ни мучил свою жену, это было не их дело. Действительно, обсуждение и вмешательство в личную жизнь хозяев не входило в их обязанности.
Эндрю снова отправился в дом Рейнсборо, чтобы еще раз поговорить с Клер. Она выглядела уже гораздо лучше: синяки понемногу начали проходить и рот приобрел прежние очертания. Даже на щеках появился небольшой румянец. Но она все еще выглядела подавленной и не проявляла желания говорить о своем замужестве.
— Сейчас это все уже в прошлом, — произнесла Клер, не поднимая глаз. — Думаю, если я расскажу коронеру о той ночи, этого будет вполне достаточно.
«Она не представляет всей опасности», — подумал Эндрю. Но он не был вполне уверен, стоит ли вынуждать ее снова вспоминать пережитое. Если Эндрю не сделает этого, он не сможет быть полностью уверенным, что сможет добиться, чтобы суд коронера оправдал ее. Ведь если дело передадут в суд, шансов спасти Клер станет еще меньше.
Когда он уходил, его остановила Сабрина, возвращающаяся с утренней прогулки. Она сейчас переехала в городской дом — на продолжительное время, как она сама подчеркивала, — чтобы не оставлять Клер одну.
— Эндрю?! — с удивлением воскликнула она.
— Доброе утро, Сабрина.
Она выглядела совсем иначе, чем ее подруга: живая, яркая, пышущая здоровьем и энергией. Строгий покрой амазонки только сильнее подчеркивал этот контраст. Как всегда в ее присутствии, Эндрю почувствовал притягательную силу леди Сабрины.
— Эндрю, не хотите ли выпить чашечку чая и рассказать, как идут дела?
Немного поколебавшись, он согласился.
— Вы подождете, пока я переоденусь?
— Разумеется, леди Сабрина.
Когда она вернулась, Эндрю едва смог скрыть свое восхищение, отразившееся на его лице и светившееся в его глазах. На ней было простое платье цвета бургундского вина, что очень шло к ее фигуре и глазам.
— Присаживайтесь, Эндрю. Я вам сейчас налью чаю.
Она протянула ему чашку.
— Боюсь, что у меня нет больших новостей, кроме той, что мне удалось разыскать Марту. Сегодня днем я навещу ее…
— О, слава богу. В этом деле она сможет нам помочь, не так ли?
— Надеюсь. Допрос Питерса и Лизы не будет иметь для нас большого значения. А Клер…
— Что Клер? — мгновенно стала на защиту подруги Сабрина.
— Вы словно львица со своим детенышем, — пошутил Эндрю.
— Ей нужна защита! — ответила леди Уиттон.
— Возможно, но не слишком навязчивая, — помолчав немного, задумчиво произнес Эндрю. — Кроме того, она взрослая женщина, которая сама выбрала Рейнсборо себе в мужья.
— Вы не понимаете, Эндрю. У меня уже выработалась привычка защищать ее… И у Джайлза тоже. В особенности, у Джайлза.
— Хорошо. Но ни вы, ни Джайлз не сможете защитить ее от этого, — подытожил Эндрю. — Ей придется рассказать обо всем, что с ней произошло, суду присяжных, который состоит из двенадцати мужчин, каждый из которых глубоко убежден в том, что ее муж имел полное право бить собственную жену. А я никак не могу добиться от нее, чтобы она рассказала поподробнее о своей семейной жизни.
— Разве будет недостаточно того, что Клер расскажет им о событиях той ночи?
— Откровенно говоря, нет. Это может быть расценено, как заблуждение: безумно любящий муж впал в состояние ревности после того, как его жена поговорила тет-а-тет с бывшим любовником.
— Джайлз и Клер никогда не были любовниками, — возразила Сабрина, пришедшая в негодование от этого намека.
— Мы с вами знаем это, но поверит ли этому суд коронера? Нет, как бы ни было больно, Клер должна рассказать о своем браке все. И вы бы мне очень помогли, если бы не носились со своей чрезмерной опекой, а просто убедили ее быть откровенной. Она убила человека, миледи. Какие бы ни были оправдания, но это — убийство!
Лицо Сабрины вспыхнуло от гнева.
— Вам легко рассуждать, Эндрю. Вы мужчина, вам не предстоит стать чьей-нибудь собственностью после венчания…
— Так вот значит, почему, вы не вышли замуж, Сабрина? — сухо спросил он.
— Я не выходила замуж… Это не ваше дело, почему я не замужем, — гневно воскликнула она. — Вы не знаете Клер так, как знаем ее мы.
— Да, не знаю, — более мягким тоном ответил Эндрю. — Не знаю, каково быть женщиной. Но несмотря на это, мы с вами знаем мужчин и женщин, которые очень счастливы в браке. Например, ваши родители. Мои… Да, закон защищал Рейнсборо, но, по-видимому, лорд ошибался.
— Возможно. Но это — вопиющий пример того, как мужчина может злоупотреблять своей властью над женщиной.
— Я не могу вот так просто изменить закон, Сабрина. В моей компетенции только работать с ним. Но, повторяю, мне не суметь защитить леди Рейнсборо, если она не захочет рассказать о том, что происходило в течение двух лет ее замужества. Я бы хотел дать вам совет: единственный способ защитить ее и быть ей подругой — это сделать так, чтобы она заговорила.
Эндрю встал.
— Благодарю за чай, миледи. Извините, что в конце нашего разговора мы так и не пришли к согласию в отношении леди Рейнсборо.
Сабрина холодно попрощалась, и Эндрю вышел из дома, удивляясь тому, что после размолвок с ней он чувствовал себя таким расстроенным.
Оставшись одна, Сабрина поймала себя на том, что постоянно думает о разговоре с Эндрю Мором. Правда, он вызвал ее досаду тем, что мало или почти не понимал характера Клер, не понимал того, через что ей пришлось пройти. С одной стороны, Эндрю — хороший друг ее брата и, как она вынуждена признать, хороший адвокат. Да иначе бы Джайлз и не порекомендовал его. Мор знал закон и судопроизводство. Может быть, он прав насчет Клер… Возможно, ей нужно рассказать обо всем, чтобы доказать свою невиновность. А если это так, то она должна действовать вместе с Эндрю и постараться убедить свою подругу.
Итак, пока стряпчий, которого нанял Эндрю, задавал вопросы Марте, Сабрина провела весь день с Клер, надеясь, что ей удастся выяснить, хватит ли у нее сил сделать то, что предполагал ее адвокат.
Две молодые дамы были заняты вышиванием, когда Сабрина, взглянув на Клер, сказала:
— Сегодня утром я разговаривала с Эндрю Мором. Мне кажется, что он немного упрям, это несколько раздражает, но я верю ему. Что ты думаешь о нем?
Клер оторвала взгляд от французской вышивки, над которой работала, и тихо произнесла:
— Его выбрал Джайлз, и я должна верить ему. Вся моя жизнь в его руках…
— А может, и в твоих собственных тоже, — ответила Сабрина, беря ее за руку. — Эндрю кажется, что, пока ты не захочешь рассказать о своем замужестве все с самого начала, не удастся завоевать достаточного расположения присяжных, чтобы они тебя оправдали. Сначала он меня тоже раздражал, но сейчас я не уверена в том, что он не прав. Клер, неужели так тяжело рассказать обо всем?
— Есть определенные вещи, которые… Я не могу представить себе, как я буду рассказывать все это.
— А ты не могла бы рассказать об этом мне? Это и будет твоим первым шагом к оправданию на суде.
Сабрина перестала дышать. Клер сделала аккуратный стежок, завязала узелок и откусила нитку. Затем, достав вельветовую подушечку для булавок, воткнула иглу и, сложив маленькую квадратную вышивку, сказала:
— Я попробую, Сабрина.
Она была спокойна, только сложила руки на животе, как бы непроизвольно защищая жизненно важную часть своего тела.
— Расскажи мне, как все это началось, — попросила Сабрина. — Вы с Джастином, казалось, были так счастливы вместе.
— Сначала мы действительно были счастливы. Но потом, это даже еще более странно, чем может показаться…
Медленно, с остановками Клер начала свое повествование о супружеской жизни. Слушая ее, Сабрина почти задыхалась от ужаса в отдельных местах ее рассказа, но понимала, что любая реакция может заставить подругу замолчать. Был момент, когда леди Уиттон буквально почувствовала тошноту. Чтобы сдержать приступ рвоты, она стала медленно и глубоко дышать. В конце повествования ей ничего не оставалось, как произнести:
— Извини, Клер…
Она хотела обнять подругу, но при первом прикосновении та сжалась так, что Сабрина немедленно убрала руки.
— Извини, Сабрина. Если ты обнимешь меня, я могу потерять сознание. Это было… не совсем хорошо, но точно, и об этом нужно говорить. Мистер Мор прав. Это надо сделать публично. Спасибо за то, что ты выслушала меня… Знаю, это нелегко…
— Нет, нет, что ты!
— Предвижу твое удивление: почему она раньше никому не рассказала об этом? Почему не ушла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37