А какая она была тогда растерянная и одинокая…
Сабрина кивнула.
— Ну вот… Я только что все тебе поведал о своей страсти. Теперь ты довольна? — съязвил Джайлз.
— О, не издевайся надо мной. Уверена, моя мечта о прекрасном браке так и останется мечтой. Только я бы не хотела, чтобы мой друг был таким рьяным защитником, как ты. Но я всегда думала, что истинная страсть может существовать только тогда, когда мужчина и женщина чувствуют, что любят друг друга в равной мере. Ты прав, я, наверное, очень глупа, — призналась она. — С первого взгляда было видно, что вы с Клер созданы друг для друга. Уверена, страсть не должна вспыхивать накануне, она должна набирать силу медленно и постепенно. Ну, а мне уж, старой деве, придется только греться у вашего очага.
Джайлз постарался убедить свою сестру, что у нее нет и не может быть никаких оснований остаться старой девой. Она ушла. Держа в руках чашку с остывшим кофе, он на минуту задумался. Конечно, он обожал сестру, и во многих случаях она ему была ближе, чем Клер. Но теперь он знал, что никогда не выбрал бы в жены такую женщину, как Сабрина. Они во многом расходились во взглядах на отношения между мужчиной и женщиной. Он считал, что любовь между мужчиной и женщиной сияет не полным светом, если женщина целиком и полностью зависит от мужчины. Клер была бы прекрасной женой для него. «Вообще-то, — подумал он, — было бы неплохо увлечь Клер на балкон и поцеловать… Ну хотя бы для того, чтобы проверить свою теорию».
Сразу после контрданса на балу у леди Беллингем Джайлз спросил у Клер, не хочет ли она пройтись по саду. Когда она робко и обрадованно улыбнулась, он провел ее в сад. Минут пять они гуляли по дорожке, наслаждаясь цветами и болтая о пустяках. В саду гуляло еще несколько парочек. Джайлз специально провел ее дальше по тропинке и, присев на маленькую садовую скамейку, произнес: «Подойди и сядь со мной, Клер». Она робко присела на самый край скамейки. Клер, конечно, была неопытна, но и не глупа. Она понимала, что ей хочется, чтобы ее поцеловали. Даже страшно нервничая, она ни в коем случае не стала бы разыгрывать из себя этакую неприступно-холодную недотрогу. Долгие четыре года она ждала второго поцелуя и теперь с восхищением жаждала исполнения своего желания.
Когда Джайлз положил ей руки на плечи и притянул к себе, она закрыла глаза и подняла лицо. Он улыбнулся, глядя на нее. Клер была обворожительно наивна. Джайлз наклонился и сначала прикоснулся губами к ее губам. Клер широко раскрыла глаза, и Джайлз заглянул в них. Его руки нежно коснулись ее шеи, скользнули вниз вдоль талии и так крепко обняли ее стан, что он почувствовал прикосновение ее груди. Он наклонил голову и поцеловал ее вновь. На этот раз поцелуй был не так нежен, но зато более настойчив. Джайлз ощутил ее трепет, медленно и мучительно пытался раздвинуть ее губы. Она не сопротивлялась. Нет, она даже попыталась возвратить ему поцелуй.
Вдруг она испугалась силы своего чувства и того, что их губы никогда не разомкнутся. И в этот момент Джайлз оторвался от нее, радуясь тому, что Клер преодолела свою робость.
Взяв ее за руку, он повел ее по дорожке, болтая о том и сем, пока она приходила в себя. Когда они добрались до бальной залы, Клер взглянула на него и промолвила: «Спасибо, Джайлз», поспешив присоединиться к Сабрине и своим друзьям.
Джайлз смотрел на удаляющуюся Клер и думал, что это был, конечно, не совсем тот поцелуй, о котором он мечтал. Но сама попытка была успешной. Клер, очевидно, была одной из тех женщин, чувственная суть которых открывается медленно. И сегодня вечером, он чувствовал это, было положено хорошее начало их дальнейшим отношениям — таким, о которых он мечтал.
Ночью, ворочаясь в постели, Клер заново переживала эпизод в саду. Она всегда хранила в памяти их первый поцелуй. Второй тоже не разочаровал ее. Она почувствовала то же томление, ту же дрожь в ногах, то же желание поцелуя, который бы продолжался вечно.
Но теперь она немного испугалась своих ощущений. Хотел ли Джайлз, чтобы и сад, и цветы, и люди в зале, и вообще все вокруг исчезло и они остались вдвоем? Помнит ли он их первый поцелуй? Он, конечно, целовал многих женщин. Что же в ней такого особенного? Возможно, он поцеловал ее только потому, что так полагается, раз помолвка практически уже решена. Сила ее чувства и неумение его передать вселили в нее опять тот детский страх, от которого ей, по-видимому, уже не избавиться. Любовь и страх прочно укоренились в ее сознании.
Клер хотела было открыть дверь Джайлзу и показать, как она любит его и как он ей нужен, чтобы еще прочнее скрепить узы, связывающие их. Но у них будет еще возможность, убеждала она себя, и, может быть, даже завтра, на балу у Карстайрзов.
ГЛАВА 2
Быть приглашенным на бал у Карстайрзов означало войти в избранное общество, так сказать, в сливки сливок. Поэтому, когда был приглашен лорд Джастин Рейнсборо, начались разговоры. Сначала никто не мог вспомнить его, потом какой-то завсегдатай припомнил, что лорд Рейнсборо был каким-то дальним родственником леди Карстайрз и что он провел последние пять лет в Вест-Индии, а теперь вернулся домой, чтобы унаследовать титул внезапно скончавщегося графа Рейнсборо.
Люси Киркман, услышавшая последние сплетни, немедленно поспешила туда, где в окружении молодых дам стояли Клер и Сабрина.
— Это молодой граф Рейнсборо, — объявила она. — По-моему, он — самый красивый мужчина, которого вам когда-либо приходилось видеть.
Сабрина рассмеялась про себя, видя, как Люси оттягивает корсаж, чтобы еще хоть на дюйм оголить себя.
Клер взглянула туда, где стоял рассматриваемый со всех сторон граф Рейнсборо. В этот миг их взгляды встретились и она быстро отвернулась, смущенная тем, что ее застали врасплох.
Да, Люси оказалась права. Это был самый поразительный мужчина, которого она когда-либо видела. Он был строен, прекрасно сложен, одет во все черное, что прекрасно гармонировало с его темными волосами и смуглым лицом, придавая взгляду его серых глаз странную пронизывающую силу.
«Чтобы я чувствовала, если бы оказалась в его власти?» — подумала она, прислушиваясь к разговорам. И тут же испугалась своих мыслей, того, что думает о нем так, как будто уже не является почти замужней женщиной. Надо сказать, что Клер не принадлежала к тем женщинам, единственным желанием которых было привлечь внимание такого мужчины. На эту роль, скорее, подходила Люси Киркман. Поэтому нечего удивляться, что граф, сопровождаемый хозяйкой, был представлен сначала Люси, а потом уже молодым дамам и мужчинам, окружавшим ее. Мужчины сразу же втянули его в обсуждение фаворитов дерби. Но граф недавно прибыл в Лондон, поэтому с трудом мог поддерживать этот разговор.
Никогда еще Клер не доводилось так сильно ощущать присутствие мужчины, даже Джайлз не производил на нее такого впечатления. Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, и каждая клеточка дрожала, как лепесток.
Когда граф обратился к дамам, Клер совсем растерялась. Она суетливо стала щелкать застежкой браслета. Ах, если бы он пригласил Люси на танец, тогда бы она смогла немного перевести дух. Но вместо этого Клер услышала, что он обращается к ней. Самообладание покинуло ее, она выпустила браслет, и он, скользнув по запястью, упал к ногам графа. Клер одновременно с графом наклонилась, чтобы поднять браслет, и их руки встретились. Это прикосновение потрясло ее.
— Вот ваш браслет, леди Клер, — сказал граф, улыбаясь ей.
От смущения лицо Клер вспыхнуло:
— Благодарю, милорд.
— А теперь позвольте мне застегнуть его на вашей руке, — прибавил он, когда она неловко взялась за застежку.
Клер протянула руку и вздрогнула, когда он осторожно застегнул браслет на ее запястье.
— Прекрасная вещица, и она так чудесно гармонирует с вашими глазами.
«Какой милый комплимент», — подумала девушка, хотя тон, каким он был сказан, заставил ее подумать, что он первый из всех мужчин смог оценить ее глаза. Радостное волнение пронзило ее, но она быстро взяла себя в руки и поблагодарила его за помощь.
— Удивительно… Разве мог я подумать, что это будет так… У вас есть хотя бы один свободный танец? — спросил Рейнсборо. Конечно, у Клер не было ни одного свободного танца. Но позволить ему уйти она не могла, ведь вряд ли он когда-либо еще пригласит ее. Она заглянула в свою карточку: следующий котильон был отдан капитану Бартону. Хватит ли у нее смелости солгать? Как она сможет отказать милому молодому мужчине? Она взглянула и, увидев умоляющие глаза лорда Рейнсборо, отбросила все сомнения.
— Действительно, кажется… следующий танец свободен.
Клер ужасно обрадовалась, что сразу же зазвучала музыка.
Законный партнер Клер, капитан Бартон, находившийся на противоположной стороне зала, смог добраться до нее, когда они уже танцевали.
Когда Рейнсборо вел ее, она чувствовала восхитительное волнение. Он ни разу не прижал ее к себе, но, ощущая его руки на своей талии, она вся растворялась.
Они не разговаривали, находясь полностью во власти музыки. Странно, но, несмотря на разницу в росте и на то, что это был их первый танец, они двигались так согласованно, что можно было подумать, что танцуют они вместе уже многие годы.
Рейнсборо подвел ее к подругам и пробормотал слова благодарности. Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру, и сердце ее тяжко ныло… Вот и все… В первый и последний раз она танцевала с самым прекрасным мужчиной Лондона. Он танцевал с ней, не с Люси Киркман или ее светлостью Сьюзен Максвел, а с ней! А это уже было кое-что.
Поздно вечером, когда Джайлз подошел к ней, требуя один из обещанных ему танцев, а потом повел ее ужинать, Клер была необычайно молчалива. Тело ее находилось все еще в руках лорда Рейнсборо. Забавное чувство… И, конечно, никак не связанное с Джайлзом. До конца вечера она двигалась, как сомнамбула, с трудом заметила руку Джайлза, когда они пошли ужинать. Позднее, когда Жюль спросил, не хочется ли ей погулять на свежем воздухе, она подала ему руку и позволила увести себя, совершенно не задумываясь о его намерениях.
Когда Джайлз наклонился, чтобы поцеловать ее, она почувствовала лишь легкое мимолетное ощущение, и .юноша отпрянул, пораженный отсутствием всякого отклика с ее стороны.
— Ты себя хорошо чувствуешь, Клер? Или мои поцелуи слишком почтительны? — улыбнулся он. — Обещаю, они будут другими.
Клер почувствовала себя ужасно. Это ведь Жюль, ее самый близкий друг! Но при воспоминании о легком прикосновении странного незнакомца она совершенно растерялась.
— Извини, Джайлз. Конечно, это не из-за поцелуев; я очень устала. Ты ведь знаешь, я весь вечер танцевала.
— Я слышал, ты улизнула от Бартона вместе с таинственным лордом Рейнсборо. Он, кажется, довольно привлекателен и даже ухитрился справиться с леди Аллендалес. А она редко танцует с кем-либо, кроме своего мужа и сыновей, — поддразнил он.
Клер прекрасно понимала причину успеха Рейнсборо. Она представила с собой рядом не Джайлза, а другого мужчину. Представила, как лорд Рейнсборо просит ее руки, как она дает свое согласие и их долгую и счастливую совместную жизнь… Нет, нужно выбросить из головы все эти нереальные мечты и думать только о Джайлзе. Он не сделал пока официального предложения, но это еще впереди. Она уверена, что Джайлз сделает его. Придет время, и она отдаст ему свою любовь и верность.
Клер думала, что лорд Рейнсборо будет избегать ее. Но оказалось иначе.
Через день после бала у Карстайрзов она получила букетик фиалок и записку с благодарностью за танец. Лорд писал также о ее глазах и сравнивал их с цветами. В тот вечер на балу он отдавал ей явное предпочтение, и Клер многое поняла, слыша пересуды подруг.
На этой же неделе Рейнсборо заехал к ним домой и попросил Клер составить ему компанию для прогулки по парку. Девушка не знала, что и думать.
«В конце концов, я ничего не планировала на этот день», — подумала она, подавляя угрызения совести. Вспыхнувшее раздражение помогло Клер выбросить из памяти разочарованное лицо Джайлза. Она мило улыбнулась лорду Рейнсборо, поблагодарила за чудесные цветы и согласилась пойти с ним на прогулку. Конечно, в сопровождении служанки.
Казалось, граф очертил вокруг них какой-то магический круг. Он был заботлив и очарователен, рассказывая сказки Вест-Индии. Клер с упоением слушала, как Рейнсборо описывал экзотические цветы и птиц, храмы и людей…
— Простите, я, кажется, заболтался. Расскажите что-нибудь о себе, леди Клер.
— Я вряд ли смогу много рассказать о себе, — ответила Клер с нервным смешком. — Мне не приходилось выезжать дальше Гласстонбэри, да и то вместе с Уиттонами.
— Ах, да. Виконт Уиттон и леди Сабрина. Они производят впечатление очаровательной пары.
Лицо Клер просветлело:
— Да, это мои самые лучшие друзья, но они мне стали почти родными.
Девушка постаралась объяснить, насколько она моложе брата и сестры Уиттонов.
— Рад слышать, что вы так любите своих друзей, леди Клер. Ходят слухи, что вы и Уиттон…
Клер вспыхнула:
— Это не официальная помолвка, милорд. Хотя Джайлз еще не объяснился со мной, но уверена… Господи!.. Это слишком смело с моей стороны, не так ли?
«Ну почему, — думала она, — почему я должна сглаживать то, что является реальностью? Правда, пока еще невысказанной. Почему лорд Рейнсборо обрадовался, услышав, что Джайлз для меня — как брат».
— Дружба с виконтом Уиттоном, надеюсь, не послужит поводом, чтобы отвергнуть другого поклонника, миледи? — Рейнсборо спросил об этом таким тоном, что Клер почудилось, что он ласкает ее. Но прежде чем она успела подумать о причинах этого ощущения, он внезапно переменил голос и обычным тоном произнес:
— Кажется, я вижу старого знакомого. Пойдемте, представлю вас…
На следующий день, когда Клер получила от графа маленькую книгу в фиолетовом переплете и записку, в которой Рейнсборо благодарил за ее любезность по отношению к страннику, вернувшемуся домой после долгих скитаний, она решила, что действительно не было ничего заслуживающего внимания. Она была симпатичной собеседницей. Клер прекрасно знала — каково чувствовать себя одиноким и посторонним человеком. Граф каким-то образом сумел понять это.
Впрочем, ему нужна была лишь послеобеденная светская болтовня. Она взяла конфетку из коробки, которую тоже прислал Рейнсборо, и лизнула прозрачный кусочек сладости. Весь вопрос заключался в том… Почему она хочет, чтобы ее губы прильнули к губам лорда Рейнсборо, к этим полным, чувственным губам, которые были особенно прекрасны, когда он улыбался? Почему она страстно желает, чтобы его руки, а не руки Джайлза, обнимали ее? Почему сэр Галахад не вызывает больше прежних чувств? Как сможет она найти такого преданного друга, как Джайлз?
Клер любила Жюля. Она не сомневалась в этом… Ведь Клер отдала ему всю свою привязанность… Казалось, что ей не нужна даже любовь всей ее семьи. Никогда не было об этом сказано, а было лишь одно ожидание его, сэра Галахада.
Она знала, что Джайлз любит ее. Но почему он ее любит? Не потому ли, что они старые друзья? А может… Привязанность легче превратить в брак, как того хотели обе семьи… А… может… это просто навязчивая идея?
Клер очень хотелось с кем-то обсудить мучившие ее «почему». Ее постоянной собеседницей была Сабрина. Но именно Сабрине, сестре Джайлза, она не могла всего рассказать. Не могла же она заявить ей:
— Знаешь, я люблю, конечно, твоего брата, но начинаю сомневаться в том… люблю ли я его… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
Внимание графа к Клер становилось с каждым днем все более заметным. Он всегда танцевал с Клер два танца, один, как правило, перед ужином. Случалось, что Джайлз и Сабрина отсутствовали, и тогда Люси делала все, чтобы держать их в курсе самых последних сплетен.
Сначала Сабрина восхищалась Клер. Надо же, пользоваться таким успехом у одного из самых красивых мужчин Лондона! Но немного погодя, она заволновалась. Джайлз продолжал навещать Клер, но они уже не гуляли в саду. Несколько раз, когда он заезжал к ней после обеда, ее не было дома: она была вместе с графом Рейнсборо на прогулке.
«Пришло время, — думала Сабрина, — им обоим очнуться. Джайлзу нужно более активно бороться за Клер. Клер же давно следует понять, что за душой у Рейнсборо нет ничего, кроме обаяния».
Не то, чтобы у Сабрины были прямые доказательства, нет.
О Рейнсборо было известно немного, а то, что было известно, казалось вполне достойным уважения. Он был красивым, интеллигентным, очень привлекательным и состоятельным человеком, обладающим к тому же почетным титулом. «Он кажется слишком хорошим, чтобы это было правдой», — думала Сабрина.
Клер разочаровала ее. Шестым чувством, которое так свойственно близнецам, она поняла, что Джайлзу плохо, хотя он не подает вида. Наконец она решила высказать ему свои опасения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Сабрина кивнула.
— Ну вот… Я только что все тебе поведал о своей страсти. Теперь ты довольна? — съязвил Джайлз.
— О, не издевайся надо мной. Уверена, моя мечта о прекрасном браке так и останется мечтой. Только я бы не хотела, чтобы мой друг был таким рьяным защитником, как ты. Но я всегда думала, что истинная страсть может существовать только тогда, когда мужчина и женщина чувствуют, что любят друг друга в равной мере. Ты прав, я, наверное, очень глупа, — призналась она. — С первого взгляда было видно, что вы с Клер созданы друг для друга. Уверена, страсть не должна вспыхивать накануне, она должна набирать силу медленно и постепенно. Ну, а мне уж, старой деве, придется только греться у вашего очага.
Джайлз постарался убедить свою сестру, что у нее нет и не может быть никаких оснований остаться старой девой. Она ушла. Держа в руках чашку с остывшим кофе, он на минуту задумался. Конечно, он обожал сестру, и во многих случаях она ему была ближе, чем Клер. Но теперь он знал, что никогда не выбрал бы в жены такую женщину, как Сабрина. Они во многом расходились во взглядах на отношения между мужчиной и женщиной. Он считал, что любовь между мужчиной и женщиной сияет не полным светом, если женщина целиком и полностью зависит от мужчины. Клер была бы прекрасной женой для него. «Вообще-то, — подумал он, — было бы неплохо увлечь Клер на балкон и поцеловать… Ну хотя бы для того, чтобы проверить свою теорию».
Сразу после контрданса на балу у леди Беллингем Джайлз спросил у Клер, не хочет ли она пройтись по саду. Когда она робко и обрадованно улыбнулась, он провел ее в сад. Минут пять они гуляли по дорожке, наслаждаясь цветами и болтая о пустяках. В саду гуляло еще несколько парочек. Джайлз специально провел ее дальше по тропинке и, присев на маленькую садовую скамейку, произнес: «Подойди и сядь со мной, Клер». Она робко присела на самый край скамейки. Клер, конечно, была неопытна, но и не глупа. Она понимала, что ей хочется, чтобы ее поцеловали. Даже страшно нервничая, она ни в коем случае не стала бы разыгрывать из себя этакую неприступно-холодную недотрогу. Долгие четыре года она ждала второго поцелуя и теперь с восхищением жаждала исполнения своего желания.
Когда Джайлз положил ей руки на плечи и притянул к себе, она закрыла глаза и подняла лицо. Он улыбнулся, глядя на нее. Клер была обворожительно наивна. Джайлз наклонился и сначала прикоснулся губами к ее губам. Клер широко раскрыла глаза, и Джайлз заглянул в них. Его руки нежно коснулись ее шеи, скользнули вниз вдоль талии и так крепко обняли ее стан, что он почувствовал прикосновение ее груди. Он наклонил голову и поцеловал ее вновь. На этот раз поцелуй был не так нежен, но зато более настойчив. Джайлз ощутил ее трепет, медленно и мучительно пытался раздвинуть ее губы. Она не сопротивлялась. Нет, она даже попыталась возвратить ему поцелуй.
Вдруг она испугалась силы своего чувства и того, что их губы никогда не разомкнутся. И в этот момент Джайлз оторвался от нее, радуясь тому, что Клер преодолела свою робость.
Взяв ее за руку, он повел ее по дорожке, болтая о том и сем, пока она приходила в себя. Когда они добрались до бальной залы, Клер взглянула на него и промолвила: «Спасибо, Джайлз», поспешив присоединиться к Сабрине и своим друзьям.
Джайлз смотрел на удаляющуюся Клер и думал, что это был, конечно, не совсем тот поцелуй, о котором он мечтал. Но сама попытка была успешной. Клер, очевидно, была одной из тех женщин, чувственная суть которых открывается медленно. И сегодня вечером, он чувствовал это, было положено хорошее начало их дальнейшим отношениям — таким, о которых он мечтал.
Ночью, ворочаясь в постели, Клер заново переживала эпизод в саду. Она всегда хранила в памяти их первый поцелуй. Второй тоже не разочаровал ее. Она почувствовала то же томление, ту же дрожь в ногах, то же желание поцелуя, который бы продолжался вечно.
Но теперь она немного испугалась своих ощущений. Хотел ли Джайлз, чтобы и сад, и цветы, и люди в зале, и вообще все вокруг исчезло и они остались вдвоем? Помнит ли он их первый поцелуй? Он, конечно, целовал многих женщин. Что же в ней такого особенного? Возможно, он поцеловал ее только потому, что так полагается, раз помолвка практически уже решена. Сила ее чувства и неумение его передать вселили в нее опять тот детский страх, от которого ей, по-видимому, уже не избавиться. Любовь и страх прочно укоренились в ее сознании.
Клер хотела было открыть дверь Джайлзу и показать, как она любит его и как он ей нужен, чтобы еще прочнее скрепить узы, связывающие их. Но у них будет еще возможность, убеждала она себя, и, может быть, даже завтра, на балу у Карстайрзов.
ГЛАВА 2
Быть приглашенным на бал у Карстайрзов означало войти в избранное общество, так сказать, в сливки сливок. Поэтому, когда был приглашен лорд Джастин Рейнсборо, начались разговоры. Сначала никто не мог вспомнить его, потом какой-то завсегдатай припомнил, что лорд Рейнсборо был каким-то дальним родственником леди Карстайрз и что он провел последние пять лет в Вест-Индии, а теперь вернулся домой, чтобы унаследовать титул внезапно скончавщегося графа Рейнсборо.
Люси Киркман, услышавшая последние сплетни, немедленно поспешила туда, где в окружении молодых дам стояли Клер и Сабрина.
— Это молодой граф Рейнсборо, — объявила она. — По-моему, он — самый красивый мужчина, которого вам когда-либо приходилось видеть.
Сабрина рассмеялась про себя, видя, как Люси оттягивает корсаж, чтобы еще хоть на дюйм оголить себя.
Клер взглянула туда, где стоял рассматриваемый со всех сторон граф Рейнсборо. В этот миг их взгляды встретились и она быстро отвернулась, смущенная тем, что ее застали врасплох.
Да, Люси оказалась права. Это был самый поразительный мужчина, которого она когда-либо видела. Он был строен, прекрасно сложен, одет во все черное, что прекрасно гармонировало с его темными волосами и смуглым лицом, придавая взгляду его серых глаз странную пронизывающую силу.
«Чтобы я чувствовала, если бы оказалась в его власти?» — подумала она, прислушиваясь к разговорам. И тут же испугалась своих мыслей, того, что думает о нем так, как будто уже не является почти замужней женщиной. Надо сказать, что Клер не принадлежала к тем женщинам, единственным желанием которых было привлечь внимание такого мужчины. На эту роль, скорее, подходила Люси Киркман. Поэтому нечего удивляться, что граф, сопровождаемый хозяйкой, был представлен сначала Люси, а потом уже молодым дамам и мужчинам, окружавшим ее. Мужчины сразу же втянули его в обсуждение фаворитов дерби. Но граф недавно прибыл в Лондон, поэтому с трудом мог поддерживать этот разговор.
Никогда еще Клер не доводилось так сильно ощущать присутствие мужчины, даже Джайлз не производил на нее такого впечатления. Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, и каждая клеточка дрожала, как лепесток.
Когда граф обратился к дамам, Клер совсем растерялась. Она суетливо стала щелкать застежкой браслета. Ах, если бы он пригласил Люси на танец, тогда бы она смогла немного перевести дух. Но вместо этого Клер услышала, что он обращается к ней. Самообладание покинуло ее, она выпустила браслет, и он, скользнув по запястью, упал к ногам графа. Клер одновременно с графом наклонилась, чтобы поднять браслет, и их руки встретились. Это прикосновение потрясло ее.
— Вот ваш браслет, леди Клер, — сказал граф, улыбаясь ей.
От смущения лицо Клер вспыхнуло:
— Благодарю, милорд.
— А теперь позвольте мне застегнуть его на вашей руке, — прибавил он, когда она неловко взялась за застежку.
Клер протянула руку и вздрогнула, когда он осторожно застегнул браслет на ее запястье.
— Прекрасная вещица, и она так чудесно гармонирует с вашими глазами.
«Какой милый комплимент», — подумала девушка, хотя тон, каким он был сказан, заставил ее подумать, что он первый из всех мужчин смог оценить ее глаза. Радостное волнение пронзило ее, но она быстро взяла себя в руки и поблагодарила его за помощь.
— Удивительно… Разве мог я подумать, что это будет так… У вас есть хотя бы один свободный танец? — спросил Рейнсборо. Конечно, у Клер не было ни одного свободного танца. Но позволить ему уйти она не могла, ведь вряд ли он когда-либо еще пригласит ее. Она заглянула в свою карточку: следующий котильон был отдан капитану Бартону. Хватит ли у нее смелости солгать? Как она сможет отказать милому молодому мужчине? Она взглянула и, увидев умоляющие глаза лорда Рейнсборо, отбросила все сомнения.
— Действительно, кажется… следующий танец свободен.
Клер ужасно обрадовалась, что сразу же зазвучала музыка.
Законный партнер Клер, капитан Бартон, находившийся на противоположной стороне зала, смог добраться до нее, когда они уже танцевали.
Когда Рейнсборо вел ее, она чувствовала восхитительное волнение. Он ни разу не прижал ее к себе, но, ощущая его руки на своей талии, она вся растворялась.
Они не разговаривали, находясь полностью во власти музыки. Странно, но, несмотря на разницу в росте и на то, что это был их первый танец, они двигались так согласованно, что можно было подумать, что танцуют они вместе уже многие годы.
Рейнсборо подвел ее к подругам и пробормотал слова благодарности. Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру, и сердце ее тяжко ныло… Вот и все… В первый и последний раз она танцевала с самым прекрасным мужчиной Лондона. Он танцевал с ней, не с Люси Киркман или ее светлостью Сьюзен Максвел, а с ней! А это уже было кое-что.
Поздно вечером, когда Джайлз подошел к ней, требуя один из обещанных ему танцев, а потом повел ее ужинать, Клер была необычайно молчалива. Тело ее находилось все еще в руках лорда Рейнсборо. Забавное чувство… И, конечно, никак не связанное с Джайлзом. До конца вечера она двигалась, как сомнамбула, с трудом заметила руку Джайлза, когда они пошли ужинать. Позднее, когда Жюль спросил, не хочется ли ей погулять на свежем воздухе, она подала ему руку и позволила увести себя, совершенно не задумываясь о его намерениях.
Когда Джайлз наклонился, чтобы поцеловать ее, она почувствовала лишь легкое мимолетное ощущение, и .юноша отпрянул, пораженный отсутствием всякого отклика с ее стороны.
— Ты себя хорошо чувствуешь, Клер? Или мои поцелуи слишком почтительны? — улыбнулся он. — Обещаю, они будут другими.
Клер почувствовала себя ужасно. Это ведь Жюль, ее самый близкий друг! Но при воспоминании о легком прикосновении странного незнакомца она совершенно растерялась.
— Извини, Джайлз. Конечно, это не из-за поцелуев; я очень устала. Ты ведь знаешь, я весь вечер танцевала.
— Я слышал, ты улизнула от Бартона вместе с таинственным лордом Рейнсборо. Он, кажется, довольно привлекателен и даже ухитрился справиться с леди Аллендалес. А она редко танцует с кем-либо, кроме своего мужа и сыновей, — поддразнил он.
Клер прекрасно понимала причину успеха Рейнсборо. Она представила с собой рядом не Джайлза, а другого мужчину. Представила, как лорд Рейнсборо просит ее руки, как она дает свое согласие и их долгую и счастливую совместную жизнь… Нет, нужно выбросить из головы все эти нереальные мечты и думать только о Джайлзе. Он не сделал пока официального предложения, но это еще впереди. Она уверена, что Джайлз сделает его. Придет время, и она отдаст ему свою любовь и верность.
Клер думала, что лорд Рейнсборо будет избегать ее. Но оказалось иначе.
Через день после бала у Карстайрзов она получила букетик фиалок и записку с благодарностью за танец. Лорд писал также о ее глазах и сравнивал их с цветами. В тот вечер на балу он отдавал ей явное предпочтение, и Клер многое поняла, слыша пересуды подруг.
На этой же неделе Рейнсборо заехал к ним домой и попросил Клер составить ему компанию для прогулки по парку. Девушка не знала, что и думать.
«В конце концов, я ничего не планировала на этот день», — подумала она, подавляя угрызения совести. Вспыхнувшее раздражение помогло Клер выбросить из памяти разочарованное лицо Джайлза. Она мило улыбнулась лорду Рейнсборо, поблагодарила за чудесные цветы и согласилась пойти с ним на прогулку. Конечно, в сопровождении служанки.
Казалось, граф очертил вокруг них какой-то магический круг. Он был заботлив и очарователен, рассказывая сказки Вест-Индии. Клер с упоением слушала, как Рейнсборо описывал экзотические цветы и птиц, храмы и людей…
— Простите, я, кажется, заболтался. Расскажите что-нибудь о себе, леди Клер.
— Я вряд ли смогу много рассказать о себе, — ответила Клер с нервным смешком. — Мне не приходилось выезжать дальше Гласстонбэри, да и то вместе с Уиттонами.
— Ах, да. Виконт Уиттон и леди Сабрина. Они производят впечатление очаровательной пары.
Лицо Клер просветлело:
— Да, это мои самые лучшие друзья, но они мне стали почти родными.
Девушка постаралась объяснить, насколько она моложе брата и сестры Уиттонов.
— Рад слышать, что вы так любите своих друзей, леди Клер. Ходят слухи, что вы и Уиттон…
Клер вспыхнула:
— Это не официальная помолвка, милорд. Хотя Джайлз еще не объяснился со мной, но уверена… Господи!.. Это слишком смело с моей стороны, не так ли?
«Ну почему, — думала она, — почему я должна сглаживать то, что является реальностью? Правда, пока еще невысказанной. Почему лорд Рейнсборо обрадовался, услышав, что Джайлз для меня — как брат».
— Дружба с виконтом Уиттоном, надеюсь, не послужит поводом, чтобы отвергнуть другого поклонника, миледи? — Рейнсборо спросил об этом таким тоном, что Клер почудилось, что он ласкает ее. Но прежде чем она успела подумать о причинах этого ощущения, он внезапно переменил голос и обычным тоном произнес:
— Кажется, я вижу старого знакомого. Пойдемте, представлю вас…
На следующий день, когда Клер получила от графа маленькую книгу в фиолетовом переплете и записку, в которой Рейнсборо благодарил за ее любезность по отношению к страннику, вернувшемуся домой после долгих скитаний, она решила, что действительно не было ничего заслуживающего внимания. Она была симпатичной собеседницей. Клер прекрасно знала — каково чувствовать себя одиноким и посторонним человеком. Граф каким-то образом сумел понять это.
Впрочем, ему нужна была лишь послеобеденная светская болтовня. Она взяла конфетку из коробки, которую тоже прислал Рейнсборо, и лизнула прозрачный кусочек сладости. Весь вопрос заключался в том… Почему она хочет, чтобы ее губы прильнули к губам лорда Рейнсборо, к этим полным, чувственным губам, которые были особенно прекрасны, когда он улыбался? Почему она страстно желает, чтобы его руки, а не руки Джайлза, обнимали ее? Почему сэр Галахад не вызывает больше прежних чувств? Как сможет она найти такого преданного друга, как Джайлз?
Клер любила Жюля. Она не сомневалась в этом… Ведь Клер отдала ему всю свою привязанность… Казалось, что ей не нужна даже любовь всей ее семьи. Никогда не было об этом сказано, а было лишь одно ожидание его, сэра Галахада.
Она знала, что Джайлз любит ее. Но почему он ее любит? Не потому ли, что они старые друзья? А может… Привязанность легче превратить в брак, как того хотели обе семьи… А… может… это просто навязчивая идея?
Клер очень хотелось с кем-то обсудить мучившие ее «почему». Ее постоянной собеседницей была Сабрина. Но именно Сабрине, сестре Джайлза, она не могла всего рассказать. Не могла же она заявить ей:
— Знаешь, я люблю, конечно, твоего брата, но начинаю сомневаться в том… люблю ли я его… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
Внимание графа к Клер становилось с каждым днем все более заметным. Он всегда танцевал с Клер два танца, один, как правило, перед ужином. Случалось, что Джайлз и Сабрина отсутствовали, и тогда Люси делала все, чтобы держать их в курсе самых последних сплетен.
Сначала Сабрина восхищалась Клер. Надо же, пользоваться таким успехом у одного из самых красивых мужчин Лондона! Но немного погодя, она заволновалась. Джайлз продолжал навещать Клер, но они уже не гуляли в саду. Несколько раз, когда он заезжал к ней после обеда, ее не было дома: она была вместе с графом Рейнсборо на прогулке.
«Пришло время, — думала Сабрина, — им обоим очнуться. Джайлзу нужно более активно бороться за Клер. Клер же давно следует понять, что за душой у Рейнсборо нет ничего, кроме обаяния».
Не то, чтобы у Сабрины были прямые доказательства, нет.
О Рейнсборо было известно немного, а то, что было известно, казалось вполне достойным уважения. Он был красивым, интеллигентным, очень привлекательным и состоятельным человеком, обладающим к тому же почетным титулом. «Он кажется слишком хорошим, чтобы это было правдой», — думала Сабрина.
Клер разочаровала ее. Шестым чувством, которое так свойственно близнецам, она поняла, что Джайлзу плохо, хотя он не подает вида. Наконец она решила высказать ему свои опасения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37