– устало спросил Джейк.
– Я уже говорила вам: я приехала проведать Мелани, но ее здесь не оказалось.
– Но вы не написали и не прислали телеграмму. Если бы вы это сделали, они бы сообщили вам, что их здесь не будет. Филадельфия достаточно далеко отсюда, чтобы просто так заезжать. – Джейк посмотрел на нее, она нахмурилась и поджала губы. – Вы убежали из дому, мисс Паркхерст?
– А что, если так? – Рената посмотрела мимо его в окно. – Вы должны быть благодарны судьбе, что я решила убежать в это время. Иначе вы сейчас оказались бы в плачевном состоянии.
Джейк взглянул на ситцевую повязку.
– Думаю, это правда. Но я не могу понять, почему маленькая нежная белокурая девушка, которая никогда не марала своих ручек на кухне, убежала из дома.
Рената отвернулась от окна и бросила на него хмурый взгляд.
– Я начинаю понимать, почему вас никто не любит, мистер… Джейк. Это не ваше дело, но я и в самом деле убежала из дому. И у меня есть на это причины. Мой отец собирался насильно выдать меня замуж за человека, который был мне отвратителен.
Насильно? Вас? Не могу себе представить, – сухо сказал Джейк.
– Я тоже не могла. Это так непохоже на папу. – Рената на миг забыла, что Джейк смеется над ней, что ему дела нет до ее проблем. – Лорд Иденуэрт – слишком старый и худой, он совершенно не умеет танцевать, – горячо сказала она. – Папа говорит, что мне нужна дисциплина.
– Нет.
– Да.
– Что за варварство! Заставить выйти замуж за человека – тощего и не умеющего танцевать. – Джейк покачал головой. – И к тому же старого. Сколько лет этому древнему лорду Иденуэрту?
– Я точно не знаю. Думаю, около сорока. – Рената опустила глаза и, заметив усмешку Джейка, поняла, что он поддразнивает ее. – Ах вы, презренный грубиян!
Джейк закрыл глаза, прерывая ее:
– Меня называли и похуже.
Когда Джейк открыл глаза, он заметил, что говорил с пустой комнатой. Рената Мария Паркхерст бесшумно исчезла, остался лишь тонкий аромат ее духов – он напоминал запах увядших цветов. Наверное, это были какие-то дорогие духи, которые купил ей папаша, чтобы она завлекала лорда Иденуэрта в брачные сети!
Что же такое заставило его, Джейка, выбраться из кровати и отправиться на поиски Ренни? Дразнящие вкусные запахи? Нет, все дело в его проклятом любопытстве.
Он слышал, что она на кухне, и ему захотелось… ему необходимо было еще раз взглянуть на нее. Он хотел убедиться, такая ли она на самом деле прелестная, какой он запомнил ее.
Ему также было интересно, расскажет ли она ему о том, что сюда днем заезжал Лестер Паттон и что она отправила восвояси слугу Гейба, солгав ему. Почему она так сделала? И что ей нужно?
Он чувствовал к себе самому отвращение из-за того, что ему было приятно ощущать ее руку на своем лбу, что ему нравилось, как врывавшееся в окно солнце воспламеняло ее волосы. Она всего лишь очередная избалованная богатая девчонка, которая судит о людях по внешности и разбивает сердца мужчин для собственной забавы. Но от нее исходил аромат увядших цветов…
Он все еще размышлял об этом аромате, когда она появилась в дверном проеме и бросила ему на кровать чистую пару штанов и белую рубашку.
– Если вы способны дойти отсюда до кухни, то вы наверняка сможете сами переодеться.
И, прежде чем Джейк смог придумать умный ответ, она снова ушла, оставив за собой лишь облачко своих духов.
* * *
Тушеное мясо оказалось не просто съедобным, но вкусным. Джейк не сказал ей об этом, но закончил свою тарелку и не пожаловался. Она поняла, что ему понравилось. Он прочитал это на ее торжествующем лице.
Рената явно простила его за поддразнивания, поскольку кормила его, улыбалась. Она подносила ложку к его рту, не обращая внимания на возражения Джейка, что он вполне может есть сам. Миска еще не была пустой, когда он подумал, а не хочет ли она отравить его… может быть, поэтому она так удовлетворенно улыбалась.
Джейк устремил на нее свой самый лучший и холодный взгляд, взгляд, который должен был обязательно испугать молодую девушку и удержать любого на расстоянии. Но она открыто выдержала его взгляд и продолжала улыбаться, и он понял, что больше не может смотреть на нее ледяным взором. В ее взгляде было нечто такое, что растопило всю его решимость. У нее были самые зеленые на свете глаза и самая молочно-белая кожа в мире…
Джейк отвел в сторону взгляд. Пусть она кузина Мел, но внутри она духовная сестра Верил Гаррет. Расчетливая. Пустая. Папенькина дочка, удравшая от ужасной судьбы – замужества с человеком, не умеющим танцевать.
Рената молчала и во время трапезы, и когда Джейк воззрился на нее с явным желанием напугать. Но это не сработало. Она понимала его лучше, чем он мог бы представить. Значит, ему нравилось пугать людей. Однако ее беспокоило не это. Она не хотела себе в этом признаться, но ей было тягостно сидеть у постели и кормить человека, которому она явно не нравилась. Она никогда в жизни не встречала человека, у которого вызывала столь откровенную неприязнь. Ее приводило в замешательство его чеканное лицо, смущала обнаженная грудь, которая теперь, слава Богу, была прикрыта чистой рубашкой. Она заметила это, когда вернулась в спальню, принеся ему обед.
Что ж, раз он не хочет с ней разговаривать – прекрасно. Она исполнит свой христианский долг, убедится, что он поправился, и тогда она займется своими делами.
Однако тишина становилась гнетущей, и Рената решила завести с ним любезную беседу.
– Джейк! – Она наклонилась вперед и провела рукой под его подбородком. – Откуда у вас этот шрам?
Джейк схватил девушку за запястье и отвел ее руку от своего лица.
– А это не ваше дело, Рената Мария Паркхерст.
Она одарила его ослепительной улыбкой, не обращая внимания на то, что он крепко держит ее запястье.
– Вы можете называть меня Ренатой. – Она решила, что он ничем не сможет огорчить ее. Абсолютно ничем. Он отпустил ее руку, и она положила ее себе на колено. Джейк явно не хотел говорить о себе.
– Знаете, а вы могли бы мне здорово помочь, Джейк.
Вместо ответа Джейк просто приподнял брови.
– Я думаю, вы очень хорошо знаете эти места. Много ли незанятых фермеров возле Серебряной Долины? – Она наклонила голову набок и устремила взгляд на бесстрастное лицо Джейка.
– Незанятые в смысле неженатые? – холодно спросил он.
Рената кивнула.
– Так вы поэтому приехали сюда? Вы ищете мужа?
Она снова кивнула.
– Да. Владельца ранчо.
Джейк удивленно и недоверчиво покачал головой:
– А почему владельца ранчо?
Рената прикусила нижнюю губу и немного ниже склонилась над кроватью.
– Вы видели, как Габриэль смотрит на Мелани?
– Конечно. Я живу все время или здесь, или неподалеку.
Она зашептала, забыв, с кем разговаривает:
– Я хочу, чтобы на меня тоже кто-то так смотрел. И поскольку Габриэль – владелец ранчо, я решила…
– Так нельзя, – вмешался Джейк. – Во-первых, Гейб – никудышный фермер. Женитьба и семья не излечили его: у него ноги все так же зудят от желания странствовать. И если ему приспичило скитаться, он так же, как и сейчас, пакует вещи и забирает Мел и близняшек с собой. Тогда за всеми работами на ранчо следит Лестер Паттон, а я гарантирую, что Лестер – не вашего типа.
– Но я уверена, что есть и другие…
– Доверьтесь мне, Рената Мария Паркхерст. Мне очень неприятно говорить вам, но я думаю, что Мел и Гейб состоят в браке, который бывает один на миллион. Вас, скорее, ударит молния, чем вы найдете того, кого ищете… особенно в Серебряной Долине.
Рената резко встала. Он начал почти раздражать ее, а она обещала себе, что этого не должно произойти.
– Похоже, я должна воспользоваться советом человека, который умудрился настроить против себя целый городок, – решительно произнесла она. Улыбка ее увяла, но все же не исчезла. – Насколько я слышала, вы никому не нравитесь, Джейк, и я начинаю понимать, почему.
– Никто не любит правду, Рената Мария Паркхерст, – холодно сказал Джейк. – Ее слишком трудно воспринимать.
ГЛАВА 4
Рената стояла в коридоре и подсматривала через ситцевые портьеры, которые она раздвинула пальцами. Он, конечно же, много спал, но она считала, что так и должно быть. По крайней мере, у него не было температуры, и Рената была рада этому.
Она затаила дыхание и вошла в комнату. Что-то такое было в Джейке Вулфе, что привлекало ее к нему: сила, дававшая ему власть, даже в его теперешнем состоянии, энергия, превосходившая все, с чем когда-либо встречалась Рената.
Она создавала, что живет легко и беззаботно. Она ни в чем не испытывала нужды, ей никогда не приходилось сталкиваться с трудностями. У нее были друзья и любимая сестра, родители, которые любили ее, хотя порой они и проявляли свою любовь деспотическим образом. Жизнь ее в Филадельфии была очень удобной, в ней не было ничего подобного той энергии, которую она ощущала в Джейке. Кто-нибудь мог бы назвать его опасным, и, возможно, он был бы прав, – однако Рената ощущала в Вулфе нечто большее. Что-то между опасностью, силой и почти осязаемой энергией.
Рената, не задумываясь, оказалась возле кровати. Наблюдать за спящим Джейком было увлекательно, и она, склонив набок голову, стала открыто изучать его лицо. Даже во сне оно сохраняло напряженность и жесткость, которая, похоже, никогда не оставляла его. Почему этот человек стал таким жестоким?
Она считала, что природный материнский инстинкт повелевает ей забрать его боль, но то, что она испытывала, вот так глядя на него сверху вниз, было чем угодно, но только не материнским чувством. Почему ни один из мужчин, которые ухаживали за ней в Филадельфии, не заставил ее сердце так биться? Почему все они были такими… обычными? И хотя Джейк менее всего был обычным, он все же не годился для брака. Мелани и Габриэль говорили о нем много доброго, но они также упомянули, что этот человек предпочитает людям волков, что он к тому же имеет склонность исчезать, повинуясь собственной прихоти, и зачастую пропадал целыми неделями.
Рената всегда умела реализовывать свои желания. Джейк был привлекателен, несмотря на его ужасную колючую бороду, и ей хотелось дотронуться до его лица. Это было такое сильное, непреодолимое желание, что она невольно сжала руки. Наверное, он и в самом деле заставляет ее сердце быстро биться, а лицо – гореть. Все это, конечно, могло быть страхом… хотя, честно говоря, она знала, что это не страх.
Но ведь он не тот, ради которого она приехала в Колорадо.
Он без предупреждения открыл глаза, темно-синие глаза, которые тут же устремились к ней. Почему он не просыпался, как нормальные люди? Почему он не потягивался, не зевал, не моргал глазами, пока их взгляд постепенно не сосредоточивался на чем-то? Боже, у него даже дыхание не изменилось. Он просто открыл глаза и смотрел на нее пристально, как всегда.
– Что ж, пора, – строго сказала она. – Я подумала, а не стоит ли мне послать Лестера Паттона за доктором для вас.
– Не надо доктора, – угрюмо отозвался Джейк. – Вы и так прекрасно справляетесь.
Рената притворно улыбнулась ему, чтобы скрыть свой испуг.
– Надеюсь, вы не боитесь докторов, а, Джейк? Он покачал головой так, что Рената подумала: есть ли на свете что-нибудь, чего он боится.
– А вы не испугаетесь, если я поднесу бритву к вашему лицу? – спросила она и. протянув руку, коснулась щетины на его подбородке. Пальцы почти коснулись его, и она отдернула руку.
Он слегка приподнял брови в ответ на ее вопрос и коснулся ладонью своей щеки.
– Я сам могу побриться.
Рената позволила себе настоящую улыбку, хотя и несколько натянутую.
– Значит, вы боитесь, – тихо сказала она.
– Черт побери, а почему бы нет. – Джейк медленно приподнялся и сел, простыня упала с него. Мышцы на его руках напряглись и отвердели, и Рената с трудом отвела от них взгляд. Если бы она могла убедить его не снимать рубашку во время сна, она, возможно, не была бы так смущена. Его нагота положительно сбивала ее с толку. Рената чувствовала, как лицо ее начинает пылать, и поняла, что краснеет.
– Я видела бритвенные принадлежности Габриэля в соседней комнате, – поспешно пролепетала она. – Я принесу их. – Девушка повернулась на каблучках и выбежала из комнаты, оставив безмолвного Джейка Вулфа.
Рената сидела у края кровати и размешивала помазком приготовленную ею пену. Джейк не шевелился. Он просто наблюдал своими холодными глазами, как она пытается не смотреть на него. Это было достаточно трудно, раз уж она начала брить его. Интересно, что же в самом деле она думала, когда предложила побрить его?
Возможно, она совсем ни о чем не думала, но в то же время она ожидала, что он отклонит ее предложение. Однако он не отклонил.
Они находились слишком близко друг от друга. Ему стоило лишь протянуть руку, и он коснулся бы ее.
Если бы он продвинулся вперед, их лица оказались бы рядом. Она могла только надеяться, что он ничего такого не сделает.
Слегка дрожащей рукой Рената начала намыливать его бороду. Джейк не шевелился, но глаза его стали еще холоднее.
– Сколько раз вы это делали?
Она заглянула в их синеву, потом закончила его намыливать и отставила миску в сторону.
– Видите ли, честно говоря, ни разу в жизни. Но я видела, как мой отец брился, так что я вполне уверена, что смогу сделать это – если вы не будете двигаться.
– Вы пытаетесь убить меня, не так ли? – простонал Джейк.
Его кислый комментарий заставил Ренату улыбнуться, и на мгновение она забыла, что он угрожает перевернуть весь ее мир с ног на голову.
– Думаю, что, если бы я хотела вашей смерти, я могла бы придумать более удачный и менее хлопотный способ, чем этот. – Она подняла лезвие.
Рената слегка наклонилась вперед и неожиданно твердой рукой соскребла небольшой участок намыленной бороды. Дальше дело пошло лучше. Она вытерла бритву льняным полотенцем, лежавшим у нее на колене, и продолжила свою работу. Джейк был хорошим клиентом, он оставался совершенно неподвижным, пока она медленно сбривала его бороду.
Джейк беззвучно обругал себя. Рената медленно, с усердием сбривала недельную щетину на его лице. По крайней мере, она перестала кусать себе губы, а руки ее больше не дрожали. Все ее внимание сосредоточилось на работе, и он смог открыто рассматривать ее.
У нее были мягкие руки. Она случайно, бессознательным движением дотронулась до его плеча, но, как только поняла, что касается его, убрала ладонь. Она была так близко. Он мог слышать запах ее волос, этот цветочный аромат, который он не мог распознать, но который уже начал связывать с ней.
Она соскребла еще один кусочек намыленной бороды, и Джейк снова выругал себя. Он мог бы сделать это сам или позволить своей бороде еще расти. Но ее намек на то, что он боится разрешить ей коснуться бритвой его лица, заставил Джейка бросить вызов. Глупо. И вот сейчас она так близко к нему, что он ощущает ее дыхание. Ее пальцы терлись о щеку Джейка, а сверкающие зеленые глаза устремились к его лицу.
Она была поглощена работой и не осознавала, что он откровенно изучает ее… в этом-то он не сомневался. В ней было нечто такое, что беспокоило, волновало его. Улыбка? Никто раньше так не улыбался ему. Ее голос? Сейчас она молчала, сосредоточив все внимание на своих усилиях, но обычно она беспрерывно разговаривала с ним. То, как она смотрела на него, когда думала, что он спит?
– Ну вот, – сказала она удовлетворенно. – Все готово, и ни единой царапины. – Рената взяла чистое полотенце и вытерла ему лицо, стирая остатки мыла, рассеянные по щекам. – Вы выглядите гораздо лучше.
Джейк провел рукой по щекам, пытаясь нащупать места, которые она могла пропустить. Но лицо его было гладко выбрито, и она ни разу не порезала его.
– Неплохо, – хмуро заметил он.
– Вы, кажется, разочарованы, что я вас не порезала?
Он следил, как она собирает инструменты и собирается покинуть комнату. Движения ее были слегка торопливыми, лицо пылало, розовое от явного смущения. Она обвела взглядом маленькую комнату, бросив взгляд на все, кроме него.
– Я удивлен, – тихо заверил он ее. – Я не разочарован.
Рената выпрямилась в полный рост и посмотрела на Джейка сверху вниз, устремив на него надменнейший взгляд.
– Отныне вы будете бриться сами.
– Хорошая мысль, – с облегчением вздохнул Джейк.
Рената, побледнев, отвернулась от него, и, прежде чем она выбежала из комнаты, он успел заметить смятение на ее лице.
Джейк лежал в мягкой кровати, находясь между сном и бодрствованием. За последние две недели он спал слишком много, и теперь, несмотря на то, что была ночь и в доме стояла тишина, он не мог погрузиться в глубокий сон.
Его бок заживал быстро, он был сейчас перевязан ровной белой повязкой. Рената наконец разрешила ему обедать за столом и понемногу ходить по дому. Разрешила ему – так она сама говорила, и, хвала Господу, именно так он это и ощущал. На восстановление сил у него уходило гораздо больше времени, чем он хотел бы. Наверное, он был ближе к смерти, чем представлял себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Я уже говорила вам: я приехала проведать Мелани, но ее здесь не оказалось.
– Но вы не написали и не прислали телеграмму. Если бы вы это сделали, они бы сообщили вам, что их здесь не будет. Филадельфия достаточно далеко отсюда, чтобы просто так заезжать. – Джейк посмотрел на нее, она нахмурилась и поджала губы. – Вы убежали из дому, мисс Паркхерст?
– А что, если так? – Рената посмотрела мимо его в окно. – Вы должны быть благодарны судьбе, что я решила убежать в это время. Иначе вы сейчас оказались бы в плачевном состоянии.
Джейк взглянул на ситцевую повязку.
– Думаю, это правда. Но я не могу понять, почему маленькая нежная белокурая девушка, которая никогда не марала своих ручек на кухне, убежала из дома.
Рената отвернулась от окна и бросила на него хмурый взгляд.
– Я начинаю понимать, почему вас никто не любит, мистер… Джейк. Это не ваше дело, но я и в самом деле убежала из дому. И у меня есть на это причины. Мой отец собирался насильно выдать меня замуж за человека, который был мне отвратителен.
Насильно? Вас? Не могу себе представить, – сухо сказал Джейк.
– Я тоже не могла. Это так непохоже на папу. – Рената на миг забыла, что Джейк смеется над ней, что ему дела нет до ее проблем. – Лорд Иденуэрт – слишком старый и худой, он совершенно не умеет танцевать, – горячо сказала она. – Папа говорит, что мне нужна дисциплина.
– Нет.
– Да.
– Что за варварство! Заставить выйти замуж за человека – тощего и не умеющего танцевать. – Джейк покачал головой. – И к тому же старого. Сколько лет этому древнему лорду Иденуэрту?
– Я точно не знаю. Думаю, около сорока. – Рената опустила глаза и, заметив усмешку Джейка, поняла, что он поддразнивает ее. – Ах вы, презренный грубиян!
Джейк закрыл глаза, прерывая ее:
– Меня называли и похуже.
Когда Джейк открыл глаза, он заметил, что говорил с пустой комнатой. Рената Мария Паркхерст бесшумно исчезла, остался лишь тонкий аромат ее духов – он напоминал запах увядших цветов. Наверное, это были какие-то дорогие духи, которые купил ей папаша, чтобы она завлекала лорда Иденуэрта в брачные сети!
Что же такое заставило его, Джейка, выбраться из кровати и отправиться на поиски Ренни? Дразнящие вкусные запахи? Нет, все дело в его проклятом любопытстве.
Он слышал, что она на кухне, и ему захотелось… ему необходимо было еще раз взглянуть на нее. Он хотел убедиться, такая ли она на самом деле прелестная, какой он запомнил ее.
Ему также было интересно, расскажет ли она ему о том, что сюда днем заезжал Лестер Паттон и что она отправила восвояси слугу Гейба, солгав ему. Почему она так сделала? И что ей нужно?
Он чувствовал к себе самому отвращение из-за того, что ему было приятно ощущать ее руку на своем лбу, что ему нравилось, как врывавшееся в окно солнце воспламеняло ее волосы. Она всего лишь очередная избалованная богатая девчонка, которая судит о людях по внешности и разбивает сердца мужчин для собственной забавы. Но от нее исходил аромат увядших цветов…
Он все еще размышлял об этом аромате, когда она появилась в дверном проеме и бросила ему на кровать чистую пару штанов и белую рубашку.
– Если вы способны дойти отсюда до кухни, то вы наверняка сможете сами переодеться.
И, прежде чем Джейк смог придумать умный ответ, она снова ушла, оставив за собой лишь облачко своих духов.
* * *
Тушеное мясо оказалось не просто съедобным, но вкусным. Джейк не сказал ей об этом, но закончил свою тарелку и не пожаловался. Она поняла, что ему понравилось. Он прочитал это на ее торжествующем лице.
Рената явно простила его за поддразнивания, поскольку кормила его, улыбалась. Она подносила ложку к его рту, не обращая внимания на возражения Джейка, что он вполне может есть сам. Миска еще не была пустой, когда он подумал, а не хочет ли она отравить его… может быть, поэтому она так удовлетворенно улыбалась.
Джейк устремил на нее свой самый лучший и холодный взгляд, взгляд, который должен был обязательно испугать молодую девушку и удержать любого на расстоянии. Но она открыто выдержала его взгляд и продолжала улыбаться, и он понял, что больше не может смотреть на нее ледяным взором. В ее взгляде было нечто такое, что растопило всю его решимость. У нее были самые зеленые на свете глаза и самая молочно-белая кожа в мире…
Джейк отвел в сторону взгляд. Пусть она кузина Мел, но внутри она духовная сестра Верил Гаррет. Расчетливая. Пустая. Папенькина дочка, удравшая от ужасной судьбы – замужества с человеком, не умеющим танцевать.
Рената молчала и во время трапезы, и когда Джейк воззрился на нее с явным желанием напугать. Но это не сработало. Она понимала его лучше, чем он мог бы представить. Значит, ему нравилось пугать людей. Однако ее беспокоило не это. Она не хотела себе в этом признаться, но ей было тягостно сидеть у постели и кормить человека, которому она явно не нравилась. Она никогда в жизни не встречала человека, у которого вызывала столь откровенную неприязнь. Ее приводило в замешательство его чеканное лицо, смущала обнаженная грудь, которая теперь, слава Богу, была прикрыта чистой рубашкой. Она заметила это, когда вернулась в спальню, принеся ему обед.
Что ж, раз он не хочет с ней разговаривать – прекрасно. Она исполнит свой христианский долг, убедится, что он поправился, и тогда она займется своими делами.
Однако тишина становилась гнетущей, и Рената решила завести с ним любезную беседу.
– Джейк! – Она наклонилась вперед и провела рукой под его подбородком. – Откуда у вас этот шрам?
Джейк схватил девушку за запястье и отвел ее руку от своего лица.
– А это не ваше дело, Рената Мария Паркхерст.
Она одарила его ослепительной улыбкой, не обращая внимания на то, что он крепко держит ее запястье.
– Вы можете называть меня Ренатой. – Она решила, что он ничем не сможет огорчить ее. Абсолютно ничем. Он отпустил ее руку, и она положила ее себе на колено. Джейк явно не хотел говорить о себе.
– Знаете, а вы могли бы мне здорово помочь, Джейк.
Вместо ответа Джейк просто приподнял брови.
– Я думаю, вы очень хорошо знаете эти места. Много ли незанятых фермеров возле Серебряной Долины? – Она наклонила голову набок и устремила взгляд на бесстрастное лицо Джейка.
– Незанятые в смысле неженатые? – холодно спросил он.
Рената кивнула.
– Так вы поэтому приехали сюда? Вы ищете мужа?
Она снова кивнула.
– Да. Владельца ранчо.
Джейк удивленно и недоверчиво покачал головой:
– А почему владельца ранчо?
Рената прикусила нижнюю губу и немного ниже склонилась над кроватью.
– Вы видели, как Габриэль смотрит на Мелани?
– Конечно. Я живу все время или здесь, или неподалеку.
Она зашептала, забыв, с кем разговаривает:
– Я хочу, чтобы на меня тоже кто-то так смотрел. И поскольку Габриэль – владелец ранчо, я решила…
– Так нельзя, – вмешался Джейк. – Во-первых, Гейб – никудышный фермер. Женитьба и семья не излечили его: у него ноги все так же зудят от желания странствовать. И если ему приспичило скитаться, он так же, как и сейчас, пакует вещи и забирает Мел и близняшек с собой. Тогда за всеми работами на ранчо следит Лестер Паттон, а я гарантирую, что Лестер – не вашего типа.
– Но я уверена, что есть и другие…
– Доверьтесь мне, Рената Мария Паркхерст. Мне очень неприятно говорить вам, но я думаю, что Мел и Гейб состоят в браке, который бывает один на миллион. Вас, скорее, ударит молния, чем вы найдете того, кого ищете… особенно в Серебряной Долине.
Рената резко встала. Он начал почти раздражать ее, а она обещала себе, что этого не должно произойти.
– Похоже, я должна воспользоваться советом человека, который умудрился настроить против себя целый городок, – решительно произнесла она. Улыбка ее увяла, но все же не исчезла. – Насколько я слышала, вы никому не нравитесь, Джейк, и я начинаю понимать, почему.
– Никто не любит правду, Рената Мария Паркхерст, – холодно сказал Джейк. – Ее слишком трудно воспринимать.
ГЛАВА 4
Рената стояла в коридоре и подсматривала через ситцевые портьеры, которые она раздвинула пальцами. Он, конечно же, много спал, но она считала, что так и должно быть. По крайней мере, у него не было температуры, и Рената была рада этому.
Она затаила дыхание и вошла в комнату. Что-то такое было в Джейке Вулфе, что привлекало ее к нему: сила, дававшая ему власть, даже в его теперешнем состоянии, энергия, превосходившая все, с чем когда-либо встречалась Рената.
Она создавала, что живет легко и беззаботно. Она ни в чем не испытывала нужды, ей никогда не приходилось сталкиваться с трудностями. У нее были друзья и любимая сестра, родители, которые любили ее, хотя порой они и проявляли свою любовь деспотическим образом. Жизнь ее в Филадельфии была очень удобной, в ней не было ничего подобного той энергии, которую она ощущала в Джейке. Кто-нибудь мог бы назвать его опасным, и, возможно, он был бы прав, – однако Рената ощущала в Вулфе нечто большее. Что-то между опасностью, силой и почти осязаемой энергией.
Рената, не задумываясь, оказалась возле кровати. Наблюдать за спящим Джейком было увлекательно, и она, склонив набок голову, стала открыто изучать его лицо. Даже во сне оно сохраняло напряженность и жесткость, которая, похоже, никогда не оставляла его. Почему этот человек стал таким жестоким?
Она считала, что природный материнский инстинкт повелевает ей забрать его боль, но то, что она испытывала, вот так глядя на него сверху вниз, было чем угодно, но только не материнским чувством. Почему ни один из мужчин, которые ухаживали за ней в Филадельфии, не заставил ее сердце так биться? Почему все они были такими… обычными? И хотя Джейк менее всего был обычным, он все же не годился для брака. Мелани и Габриэль говорили о нем много доброго, но они также упомянули, что этот человек предпочитает людям волков, что он к тому же имеет склонность исчезать, повинуясь собственной прихоти, и зачастую пропадал целыми неделями.
Рената всегда умела реализовывать свои желания. Джейк был привлекателен, несмотря на его ужасную колючую бороду, и ей хотелось дотронуться до его лица. Это было такое сильное, непреодолимое желание, что она невольно сжала руки. Наверное, он и в самом деле заставляет ее сердце быстро биться, а лицо – гореть. Все это, конечно, могло быть страхом… хотя, честно говоря, она знала, что это не страх.
Но ведь он не тот, ради которого она приехала в Колорадо.
Он без предупреждения открыл глаза, темно-синие глаза, которые тут же устремились к ней. Почему он не просыпался, как нормальные люди? Почему он не потягивался, не зевал, не моргал глазами, пока их взгляд постепенно не сосредоточивался на чем-то? Боже, у него даже дыхание не изменилось. Он просто открыл глаза и смотрел на нее пристально, как всегда.
– Что ж, пора, – строго сказала она. – Я подумала, а не стоит ли мне послать Лестера Паттона за доктором для вас.
– Не надо доктора, – угрюмо отозвался Джейк. – Вы и так прекрасно справляетесь.
Рената притворно улыбнулась ему, чтобы скрыть свой испуг.
– Надеюсь, вы не боитесь докторов, а, Джейк? Он покачал головой так, что Рената подумала: есть ли на свете что-нибудь, чего он боится.
– А вы не испугаетесь, если я поднесу бритву к вашему лицу? – спросила она и. протянув руку, коснулась щетины на его подбородке. Пальцы почти коснулись его, и она отдернула руку.
Он слегка приподнял брови в ответ на ее вопрос и коснулся ладонью своей щеки.
– Я сам могу побриться.
Рената позволила себе настоящую улыбку, хотя и несколько натянутую.
– Значит, вы боитесь, – тихо сказала она.
– Черт побери, а почему бы нет. – Джейк медленно приподнялся и сел, простыня упала с него. Мышцы на его руках напряглись и отвердели, и Рената с трудом отвела от них взгляд. Если бы она могла убедить его не снимать рубашку во время сна, она, возможно, не была бы так смущена. Его нагота положительно сбивала ее с толку. Рената чувствовала, как лицо ее начинает пылать, и поняла, что краснеет.
– Я видела бритвенные принадлежности Габриэля в соседней комнате, – поспешно пролепетала она. – Я принесу их. – Девушка повернулась на каблучках и выбежала из комнаты, оставив безмолвного Джейка Вулфа.
Рената сидела у края кровати и размешивала помазком приготовленную ею пену. Джейк не шевелился. Он просто наблюдал своими холодными глазами, как она пытается не смотреть на него. Это было достаточно трудно, раз уж она начала брить его. Интересно, что же в самом деле она думала, когда предложила побрить его?
Возможно, она совсем ни о чем не думала, но в то же время она ожидала, что он отклонит ее предложение. Однако он не отклонил.
Они находились слишком близко друг от друга. Ему стоило лишь протянуть руку, и он коснулся бы ее.
Если бы он продвинулся вперед, их лица оказались бы рядом. Она могла только надеяться, что он ничего такого не сделает.
Слегка дрожащей рукой Рената начала намыливать его бороду. Джейк не шевелился, но глаза его стали еще холоднее.
– Сколько раз вы это делали?
Она заглянула в их синеву, потом закончила его намыливать и отставила миску в сторону.
– Видите ли, честно говоря, ни разу в жизни. Но я видела, как мой отец брился, так что я вполне уверена, что смогу сделать это – если вы не будете двигаться.
– Вы пытаетесь убить меня, не так ли? – простонал Джейк.
Его кислый комментарий заставил Ренату улыбнуться, и на мгновение она забыла, что он угрожает перевернуть весь ее мир с ног на голову.
– Думаю, что, если бы я хотела вашей смерти, я могла бы придумать более удачный и менее хлопотный способ, чем этот. – Она подняла лезвие.
Рената слегка наклонилась вперед и неожиданно твердой рукой соскребла небольшой участок намыленной бороды. Дальше дело пошло лучше. Она вытерла бритву льняным полотенцем, лежавшим у нее на колене, и продолжила свою работу. Джейк был хорошим клиентом, он оставался совершенно неподвижным, пока она медленно сбривала его бороду.
Джейк беззвучно обругал себя. Рената медленно, с усердием сбривала недельную щетину на его лице. По крайней мере, она перестала кусать себе губы, а руки ее больше не дрожали. Все ее внимание сосредоточилось на работе, и он смог открыто рассматривать ее.
У нее были мягкие руки. Она случайно, бессознательным движением дотронулась до его плеча, но, как только поняла, что касается его, убрала ладонь. Она была так близко. Он мог слышать запах ее волос, этот цветочный аромат, который он не мог распознать, но который уже начал связывать с ней.
Она соскребла еще один кусочек намыленной бороды, и Джейк снова выругал себя. Он мог бы сделать это сам или позволить своей бороде еще расти. Но ее намек на то, что он боится разрешить ей коснуться бритвой его лица, заставил Джейка бросить вызов. Глупо. И вот сейчас она так близко к нему, что он ощущает ее дыхание. Ее пальцы терлись о щеку Джейка, а сверкающие зеленые глаза устремились к его лицу.
Она была поглощена работой и не осознавала, что он откровенно изучает ее… в этом-то он не сомневался. В ней было нечто такое, что беспокоило, волновало его. Улыбка? Никто раньше так не улыбался ему. Ее голос? Сейчас она молчала, сосредоточив все внимание на своих усилиях, но обычно она беспрерывно разговаривала с ним. То, как она смотрела на него, когда думала, что он спит?
– Ну вот, – сказала она удовлетворенно. – Все готово, и ни единой царапины. – Рената взяла чистое полотенце и вытерла ему лицо, стирая остатки мыла, рассеянные по щекам. – Вы выглядите гораздо лучше.
Джейк провел рукой по щекам, пытаясь нащупать места, которые она могла пропустить. Но лицо его было гладко выбрито, и она ни разу не порезала его.
– Неплохо, – хмуро заметил он.
– Вы, кажется, разочарованы, что я вас не порезала?
Он следил, как она собирает инструменты и собирается покинуть комнату. Движения ее были слегка торопливыми, лицо пылало, розовое от явного смущения. Она обвела взглядом маленькую комнату, бросив взгляд на все, кроме него.
– Я удивлен, – тихо заверил он ее. – Я не разочарован.
Рената выпрямилась в полный рост и посмотрела на Джейка сверху вниз, устремив на него надменнейший взгляд.
– Отныне вы будете бриться сами.
– Хорошая мысль, – с облегчением вздохнул Джейк.
Рената, побледнев, отвернулась от него, и, прежде чем она выбежала из комнаты, он успел заметить смятение на ее лице.
Джейк лежал в мягкой кровати, находясь между сном и бодрствованием. За последние две недели он спал слишком много, и теперь, несмотря на то, что была ночь и в доме стояла тишина, он не мог погрузиться в глубокий сон.
Его бок заживал быстро, он был сейчас перевязан ровной белой повязкой. Рената наконец разрешила ему обедать за столом и понемногу ходить по дому. Разрешила ему – так она сама говорила, и, хвала Господу, именно так он это и ощущал. На восстановление сил у него уходило гораздо больше времени, чем он хотел бы. Наверное, он был ближе к смерти, чем представлял себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29