– А вы откуда знаете?
– Ах, моя святая простота, мне по роду занятий необходимо разбираться в таких вещах.
Он был прав. Все ее золотые украшения были давным-давно распроданы. Но все равно Силвер не понравилось то, что он так насмешливо ей об этом напомнил. К тому же это значило, что теперь у нее не осталось ничего, чем можно было бы закрепить с ним сделку. Похоже, семена пропали навсегда.
Ему-то наверняка наплевать на эти семена.
– В таком случае чего вы от меня хотите?
Она произнесла это едва дыша, и он усмехнулся:
– Не ваши драгоценности. И не вашу невинность. Никто еще не мог меня упрекнуть в совращении девушек.
Она широко распахнула глаза:
– Но все говорят, что...
– Имя моим преступлениям – легион, прелесть моя, но не настолько же я низко пал. Да и зачем мне это нужно? И без того слишком много потерявших от страсти голову женщин бросаются к моим ногам. Им не терпится предложить мне свое тело, в то время как я заинтересован только в их драгоценностях.
– А-а... – У Силвер закружилась голова. – Но как вы догадались, что я... что я...
– Девственница? – Блэквуд подцепил рапирой локон, упавший ей на лицо, и отвел его в сторону. – По жилке, которая бьется на этой шейке. По румянцу, который заливает эти бархатные щечки. Все в вас непреложно свидетельствует об этом.
В голосе его прозвучала горечь и что-то похожее на сожаление.
Силвер нахмурилась:
– Должно быть, это тяжкое испытание для вас – вести такую жизнь: носиться по вересковой пустоши, играя со смертью, быть постоянно преследуемым томящимися женщинами, которым не терпится, чтобы их соблазнили. Наверное, это не слишком-то приятно.
– Не слишком приятно? – Разбойник неожиданно разразился взрывом хохота. – В этом вы правы. Увы, нынче на большую дорогу вышло столько всякой рвани, и вся она норовит приписать свои мелкие пакости мне. – Блэквуд засунул рапиру в ножны и пристально посмотрел в слабо различимое во мраке лицо Силвер. – Но что девушка вроде вас может знать о соблазнении и чахнущих от страсти женщинах?
Силвер пожала плечами:
– Пожалуй, немного. Я всего лишь служанка Сен-Клеров и не имею опыта в сердечных делах. – На секунду в ее голосе прозвучала грусть. Когда-то все было по-другому: наряды, балы, веселье. Тогда у нее была мать, которая давала ей наставления, и отец, защищавший ее.
А теперь у нее не осталось никого. Силвер резко вытянулась во все свои пять с половиной футов роста.
– По крайней мере я жила тихо и спокойно, пока вы не встретились на моем пути. До этого, уверяю вас, я почти не общалась с внешним миром.
В его янтарных глазах появился неожиданный блеск.
– Рад это слышать, Солнышко. Было бы странно, если бы женщина с вашим темпераментом и красотой, вращаясь в свете, не привлекла всеобщего внимания.
Силвер удивленно заморгала: его голос прозвучал так нежно! Внезапно у нее закружилась голова. Кровь прилила к ее лицу, а потом застыла в жилах. Это было странное, но, впрочем, довольно приятное ощущение.
Как все это необычно! Раньше Силвер никогда себя так не чувствовала в присутствии мужчин. Но она все еще не оправилась от пережитого потрясения.
– Почему вы назвали меня «солнышко»?
Блэквуд бросил на ее внимательный взгляд:
– Потому что вокруг вас некое свечение, ореол честности и искренности, какие не часто встретишь.
Он напрягся. Силвер догадалась о его намерениях еще до того, как он начал склонять к ней голову. Но она не могла ни пошевелиться, ни крикнуть.
– Вы... вы не можете, – прошептала она. – Мне даже думать об этом не следует...
Его глаза блеснули.
– Правильно, малышка. Вам не следует этого делать. Но уже невозможно спастись бегством. Слишком поздно. И хотя много дорог ведет в мои мрачные владения, нет ни одной, по которой можно уйти из них.
Его губы сложились в улыбку. От этого движения его шрам, не прикрытый маской, вновь заблестел, освещенный лучом лунного света. Почему-то Силвер не могла отвести глаз от этого бледного шрамика.
– Кроме того, красавица, ты посмотрела мне в глаза. Теперь ты моя навеки...
Он припал к ней жаркими и твердыми губами. Ее охватила дрожь, она зажмурилась: она знала, что все, что он сказал, – правда.
Она пропала, пропала навсегда. Ах, предупреждала же ее старая нянюшка!
Но когда его губы дотронулись до ее рта, Силвер решила, что ей уже все равно... Прикосновение было нежным, едва уловимым. Но если рассудить, какая опасность может таиться в одном поцелуе? Она поняла какая, когда его уверенные, жаркие губы плотно прижались к ее рту.
«Будь осторожна», – проскользнуло в мозгу у Силвер. Но как же он хорош, этот полуночный лорд!
Она была слишком невинна, чтобы понять, насколько опытно его прикосновение, даже когда вздохнула и инстинктивно прильнула к нему. Даже когда она ответила на его поцелуй.
Внезапно разбойник резко отстранился от нее. В ночной тьме его губы казались совсем темными.
– Я думаю, этого достаточно, маленькая моя.
Интересно, почему он так тяжело дышит, как будто пробежал несколько миль?
– А вы, похоже, имеете большой опыт в такого рода делах. – К своему смущению, Силвер поняла, что ее голос тоже звучит так, словно она задыхается.
В темноте она увидела, как он поднял одну бровь.
– В какого рода делах?
– В соблазнении невинных женщин, конечно. Весь Кингсдон-Кросс говорит о ваших подвигах.
– Неужели? – Его полные губы изогнулись в усмешке. – А я и не знал, что столько праздных людей забавляются досужими вымыслами обо мне.
Силвер посмотрела на него и прикусила губу.
– Вы порицаете меня, моя хорошая? Я стою выше похвал или порицания.
– Не верю. И никогда не поверю, каким бы черствым вы ни прикидывались.
На мгновение в его янтарных глазах, внимательно наблюдавших за ней, появилась боль и еще что-то, гораздо более темное, затаенное. Силвер даже не успела разглядеть, что именно, – это выражение очень быстро исчезло.
Разбойник подчеркнуто спокойно смахнул со своего рукава ее кружева, отошел на шаг и склонился к рапире.
– Вы должны, вы просто обязаны поверить мне на свой страх и риск. Даже не думайте о том, чтобы меня перевоспитать. Многие женщины уже пытались это сделать, но у них ничего не вышло. Я вас предупредил. Я скрываю мое лицо ото всех, никто не видел меня без маски. Впустить меня в свое сердце более опасно, чем вы можете себе вообразить.
Прохладный ветерок ласкал шею Силвер.
– Зачем мне нужно вас перевоспитывать? – Она натянуто рассмеялась. – Я и себя-то порой с трудом держу в руках. Как я могу отвечать за кого-то еще?
– Это пытались сделать и люди с куда более сильной волей, – тихо произнес он, – но у них ничего не вышло.
– Только не я. Я вас больше никогда не увижу, милорд.
Блэквуд кивнул. Лицо его было серьезно.
– И это будет очень разумно с вашей стороны. Но почему вы меня так назвали?
– Милорд? – Силвер склонила голову набок и внимательно его разглядывала. – В вас есть что-то такое – какая-то сила, которая заставляет во всем вам повиноваться. Поэтому, мне кажется, вы достойны именно такой формы обращения.
Разбойник наградил ее изящным поклоном:
– Слишком большая честь для таких, как я, Солнышко. Королевство Блэквуда – ночь, единственная власть, которую он признает, – стальной клинок. Но тем не менее спасибо за комплимент. Мне очень лестно это слышать.
– Пожалуйста, – тихо ответила Силвер. Она пыталась хоть как-то прикрыться своим разорванным костюмом для верховой езды и чувствовала, что такое проявление этикета, пожалуй, несколько неуместно в вересковой пустоши, в десяти милях от ближайшего человеческого жилья.
– Вам лучше всего ехать побыстрее домой. Скоро эти негодяи обнаружат, что вы не упали с лошади, как они предполагали. – Блэквуд негромко свистнул, и его резвый скакун прибежал к нему. За ним не спеша следовала кобыла Силвер. – Ну что, Дьявол? Неплохо ты сегодня поскакал?
Большой черный жеребец фыркнул и ударил копытом о землю.
Силвер направилась к своей лошади. Ей не терпелось добраться до дома, лечь поскорее в постель и представить, что все это ей приснилось.
– Дай-ка я помогу тебе, малышка. – Его прохладные пальцы обхватили ее за талию, и она почувствовала, как его сильные руки подняли ее и посадили в седло. Силвер знала, что людей, подобных ему, положено бояться. Ей следовало бы ненавидеть его, каждое его прикосновение должно было бы вызывать у нее отвращение.
Но этого почему-то не происходило. Какие у него сильные руки! Наверняка она и завтра будет помнить их прикосновение.
– Ну... до свидания.
– Да, Солнышко. Как говорят, ни пуха ни пера.
Силвер заморгала от удивления. Где он только нахватался таких выражений? Сколько темных дорог проскакал он на своем веку? Откуда у него такая упрямая челюсть и такой суровый изгиб бровей?
– И вам тоже всего доброго. И – спасибо, – вдруг добавила она, смешавшись.
Он удивленно приподнял брови:
– Спасибо? За что – за поцелуй?
Щеки Силвер залил румянец.
– Нет, за все остальное. За то, что вы спасли меня от этих людей.
– В будущем постарайтесь быть осторожнее. С такими злодеями шутки плохи.
В голосе Блэквуда прозвучало неприкрытое участие, и у Силвер пересохло в горле. Уже давно никто, кроме ее родственников, о ней не беспокоился. Как приятно, что он проявил такую заботу! Даже слишком приятно.
Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от непрошеных мыслей.
– Ну, мне надо ехать! – выпалила она и быстро развернула кобылу.
Ей и в самом деле пора, не то она засыпала бы его ворохом вопросов.
А Силвер знала, что больше не должна с ним видеться. Это в высшей степени неразумно и опасно. Она и так уже попала под обаяние личности Блэквуда.
Она не могла себе позволить еще раз стать жертвой его чар.
Разбойник легко и грациозно вскочил на коня.
– Я поскачу первым. Проверю дорогу. Не трогайтесь с места, пока я не позову. – Он издал звук, как две капли воды похожий на крик пустельги. – Этот сигнал будет означать, что все в порядке.
– Но почему?.. – Вопрос слетел у нее с губ, прежде чем она успела прикусить язык. От смущения она тут же натянула вожжи так сильно, что ее кобыла начала бить о землю копытами, – не обращайте внимания. В самом деле, не все ли мне равно, почему вы решили мне помочь...
Он внимательно посмотрел ей в лицо:
– Почему? Да просто потому, что это доставляет мне огромное удовольствие, малышка. Так приятно проявлять галантность посреди этой безлюдной пустоши, выручая беспомощную даму в беде! – Он усмехнулся. – Но я не думаю, что такое состояние души долго продлится. Не стоит полагаться на мою любезность завтра – я буду безжалостен, и меня не станут терзать угрызения совести. Каждый день я разный, это вам подтвердит любой норфолкский путник, – добавил он вполне серьезно.
– Не верю. – В голосе Силвер послышалась ярость. – Не знаю почему, но мне кажется, все истории про вас неправда. Вы вовсе не такой, как говорят.
– На свой страх и риск пренебрегаешь ты моим предупреждением, святая невинность.
Силвер гордо вскинула голову:
– Вот еще!
Разбойник развернулся, на его лицо упала тень. Он с трудом сдерживал своего ретивого скакуна.
– Ах, Солнышко, вы еще очень молоды. Каким же старым я кажусь сам себе рядом с вами! – сказал он и добавил более сурово: – Ждите здесь, и чтобы ни звука. Я быстро.
Он перекинул через плечо длинный плащ, в то время как его нетерпеливый скакун бил копытом землю. Еще миг – и конь с наездником скрылись из виду.
Когда конь и всадник беззвучно растаяли в ночи, Силвер показалось, уж не сон ли это.
Но темнота была не такой беспросветной, как тьма вопросов, что вертелись у нее в голове и на которые не было ответа. Пронзительный крик пустельги возвестил ее о безопасности. Она выехала из густых лесных зарослей, в которых пряталась, и поскакала вслед за своим похитителем. Но когда Силвер добралась до дороги, разбойник уже исчез.
Тем временем за холмом, где-то посреди равнины, в темноту вглядывались три пары глаз. Злые, разочарованные, они ожидали, что вот-вот услышат топот копыт и увидят бледное, перепуганное лицо женщины.
Но они обманулись в своих ожиданиях.
Их ожесточение все усиливалось. А вокруг свирепствовал ветер, вырывая с корнем утесник и бросая в злоумышленников песок. Кроме того, у всех троих раскалывалась голова от дешевого джина, которым они подкрепили свои силы накануне. Значит, этой маленькой сучке каким-то образом удалось сбежать. Черт возьми, с них же завтра шкуру спустят за то, что они ее упустили!
– Ну ничего, – произнес человек на прогибавшейся под его тяжестью гнедой лошадке. – Скоро она опять поскачет по этой дороге, и уж в следующий раз ей от нас не уйти. Уж тогда-то, Богом клянусь, мы получим от нее все, что нам причитается!
В то время как трое всадников развернули своих коней на восток, Силвер Сен-Клер уже лежала, уютно свернувшись, в своей постели. От горшочка с лавандой исходил приятный аромат, лунный свет заливал до блеска натертый пол комнаты.
Завтра ей нужно подстричь растения, посадить саженцы в грядки, проверить качество ароматических масел и заполнить бумаги. И ей придется каким-то образом изыскать способ заменить те семена, которые она сегодня рассыпала, другими, такого же сорта.
Впрочем, пока мысли Силвер были не об этом. Она думала о человеке с блестящими янтарными глазами. О мужчине, чьи губы так нежно прикасались к ней, что ее бросало в жар, у нее кружилась голова и она готова была позабыть обо всем на свете...
Когда усталость наконец сморила Силвер, беспокойные, смятенные сны настигли ее. В этих сновидениях над ней смеялся одетый в черное незнакомец. У него были странные глаза: они казались и старыми, и юными одновременно...
Глава 2
– Мисс Силвер, извините, что потревожил вас, но...
– Не сейчас, Тинкер.
В потертых мальчишечьих штанах и просторной белой батистовой рубашке Силвер Сен-Клер казалась еще более маленькой и худенькой. Ветер трепал ее рыжеватые волосы, волнами ниспадавшие из-под старой соломенной шляпки. Со времени ее приключения в вересковой пустоши минуло уже двенадцать часов. Работа отвлекла ее, немного успокоила после бессонной ночи. Но ничто не могло стереть из ее памяти блестящие янтарные глаз.
– Ты же знаешь, мне нужно успеть посадить эти молодые кустики, пока они не засохли окончательно. Я это должна была еще вчера сделать. – Силвер нахмурилась и скрылась за густыми листьями зарослей лаванды.
Лицо ее бесстрастного слуги прорезала морщина.
– Но, мисс Силвер...
– Прости, Тинкер. – Силвер попыталась скрыть свое раздражение, но оно все же прозвучало в ее голосе. Как-никак Тинкер был почти что членом семьи: он прожил у Сен-Клеров долгие годы. – Если это опять граф Клэйдон, скажи ему, что я не собираюсь продавать Лэвиндер-Клоуз. Ни за какие деньги. А если этот жадюга Сэмюел Коллинз опять пришел требовать свои деньги, растолкуй ему, что он их получит к концу месяца, как мы и обещали, и ни секундой раньше.
Она бросила через голову засохший лавандовый куст. За спиной у нее таких кустов была уже целая гора.
– Выложила двести фунтов за французские саженцы, половина которых погибла! Не везет так не везет! – Силвер еще глубже зарылась в листву. – Кто бы это ни был, Тинкер, скажи ему, пусть подождет. – Из-под лиловых соцветий послышался приглушенный вздох. – После того как закончу, придется измыслить какой-то способ заменить потерянные семена другими.
Старый слуга, нахмурившись, направился к чудесному, поросшему глицинией, наполовину деревянному домику, который стоял на холме. Здесь обитали представители семейства Сен-Клер. Тут же располагалась и мастерская.
Опять этот злодей Чарлз Миллбэнк чего-то хочет от мисс Силвер. Как хорошо, что сей напыщенный дурак не согласился пойти вместе с Тинкером на лавандовое поле! Он и без того слишком часто последнее время докучает мисс Силвер.
Да хоть бы завтра им пришлось расплачиваться с самим дьяволом, ему-то что с того? К тому же, когда мисс Силвер в таком настроении, как сегодня, к ней лучше не приставать лишний раз.
Через два часа Силвер высадила первую партию кустов – примерно дюжину. У нее ныла спина, лицо ее раскраснелось. Когда она наконец вынырнула из-под кустов, волосы ее были усыпаны лиловой цветочной пыльцой.
Еще какие-нибудь две недели, и все кусты расцветут.
А через месяц уже пора будет собирать урожай, готовить ароматические масла. Только тогда дочь Уильяма Сен-Клера поймет, удалось ей стать хорошей хозяйкой Лэвиндер-Клоуза или ее амбициозные мечты потерпели крах.
Она опустилась на колени и принялась рассматривать тщательно разрыхленную почву, время от времени рассеянно убирая рыжеватые пряди, то и дело падавшие ей на лицо. Ну и что с того, что ее нос обгорит, а на руках появятся новые мозоли?
Зато кусты лаванды приживутся на новом месте и она хоть на шажок, но приблизится к осуществлению мечты своего отца: он так хотел, чтобы все сто акров Лэвиндер-Клоуза были засажены цветущими кустами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41