– То, от чего ты будешь крепко спать.
– Зачем?
– Чтобы заполучить твой дневник, конечно. И на этот раз я не хочу, чтобы ты вскочила и начала за мной гоняться.
На секунду Элизабет удалось проснуться.
– Так в пещере были вы!
– Да.
Элизабет тихо произнесла:
– Это непорядочно – копаться в чужих вещах.
– Конечно. Но я ведь не очень хорошая леди. Разве ты до сих пор этого не поняла?
– Колетт предупреждала меня, что вы вообще не леди.
Блондинка нахально улыбнулась.
– Колетт была права. Тебе бы следовало ее слушать. – Она открывала ящики один за другим. – Ты, конечно, не захочешь избавить меня от лишних хлопот и сказать, куда ты его спрятала.
– Конечно.
– Так я и подумала.
Руки и ноги у Элизабет отяжелели, будто налились свинцом. Она не могла пошевелиться. Ей едва удалось приподнять голову с подушки.
– Мой дневник вам не поможет.
– Поможет, поможет. Мы с Андре намерены сами найти сокровища Мернептона Сети, Тогда мы сможем зажить как короли. До конца жизни хватит.
Элизабет хотела сказать другое. Существовали тайны, которых не знал никто. Никто, кроме нее.
Наиболее секретные записи были ею зашифрованы. Она научилась этой хитрости от отца, еще очень давно: только так можно было обезопасить себя, чтобы важнейшая информация не попала в чужие руки.
Но этим дело не ограничивалось.
Далеко не ограничивалось.
– Нехорошо… святотатство… проклятие…
– Я не верю всей этой чуши насчет древних проклятий, так что не пытайся меня запугать, – заявила негодяйка, роясь в сундуке Элизабет.
– Н-нет…
Амелия Уинтерз обернулась и бросила на девушку враждебный взгляд:
– Так скажешь мне, где твой дневник?
– Н-н…
А потом она могла только мысленно кричать: «Джек! Помоги мне, Джек! Не дай ей украсть мои записки и карты!»
Больше Элизабет ничего не помнила. У нее даже не хватило сил, чтобы громко крикнуть. Всего одно слово промелькнуло в сознании. Одно только имя было у нее на губах, когда она провалилась в пропасть забытья: «Джек!»
Глава 22
Джек!
Элизабет проснулась в страхе и села на постели.
Только оказалось, что она вовсе не в своей постели. Она лежала на мягком матрасе, расстеленном прямо на полу, накрытая до подбородка богато расшитым покрывалом.
Трудно было сказать, что хуже: страшная пульсирующая боль в висках или открытие, что под покрывалом на ней ничего нет.
Боже избави! Неужели она все-таки попала к торговцам белыми рабами? Ее продали в гарем. Она стала экзотической игрушкой богатого паши.
Элизабет быстро легла на спину и зарылась в шелковистое покрывало.
Что она может вспомнить?
Ее отец умер. Это воспоминание стрелой пронзило ей сердце. Она помнила тот день во всех его печальных подробностях. Это произошло всего лишь вчера?
Нет.
В ее памяти стали возникать какие-то туманные картины. Что-то подсказывало ей, что с того момента, когда они с Али хоронили отца, прошло немало времени.
Али? Где он теперь, ее объявившийся брат? Что случилось с красивым юношей, к которому она успела так сильно привязаться?
Элизабет вспомнилась новая картина. На этот раз перед ней предстала светловолосая женщина с пристальным взглядом, в котором читались алчность и злоба. Теперь к ней возвращались все новые подробности. Ее опекунша принесла теплого молока с каким-то сонным зельем. Ее опоили.
Они украли ее дневник!
Элизабет прижала ладони к вискам, и пульсирующая боль на минуту утихла.
Ей необходимо собраться с мыслями. Кто же украл ее дневник и бумаги? Полковник и миссис Уинтерз? Да. Но не с полковником, а с графом Андре Полонски.
Предатели! Негодяи! Злодеи! Они бесчестны, подлы и коварны.
Джек.
Боже, Джек ведь не знает, что они за люди! Ей необходимо найти способ как-то его предупредить. Надо только молить Бога, чтобы ее предостережение не опоздало.
Элизабет снова села. На этот раз она двигалась медленно и старалась не шевелить головой. Только теперь она увидела, что у входа в шатер сидит прелестная юная девушка.
Пол в просторном шатре был покрыт пышными персидскими коврами. Повсюду висели крошечные бронзовые колокольчики. Они качались от легкого ветерка, проникавшего в шатер, и мелодично позванивали, создавая чудесную, почти неземную музыку.
Стены украшали искусно сотканные гобелены. В разных местах были расставлены лампы, так что в шатре было светло. Внутреннее убранство дополняли огромные керамические вазы, украшенные сложной резьбой столики и сундуки самых разных форм и размеров.
Этот шатер явно принадлежал какому-то очень богатому паше.
Элизабет решила спросить, где находится, но вместо этого почему-то сказала:
– Я хочу пить.
Девчушка стремительно вскочила, радуясь возможности услужить. Она ответила с едва заметным акцентом:
– Конечно, миледи. Ваше желание для меня закон. Вы не голодны? Вам тепло? Вы не замерзли? Может, вы пожелаете вина или предпочтете козье молоко?
Элизабет слабо улыбнулась:
– Просто немного воды. Спасибо.
Она больше никогда и в рот не возьмет козье молоко!
Девушка поспешно подошла к ближайшему столику и налила воды в красивый кубок. Она церемонно подала чашу Элизабет и сразу же направилась к выходу из шатра.
Элизабет поднесла кубок к губам и отпила глоток. Вода показалась ей необычайно вкусной и освежающей. Когда девушка подняла занавес, служивший дверью, Элизабет окликнула ее:
– Вы уже уходите?
– Только на несколько минут, миледи. Я должна известить моего господина о том, что вы проснулись. Я скоро вернусь.
Элизабет допила воду и почувствовала, что с удовольствием выпила бы еще. Ей пришлось признаться себе и в том, что она внезапно испытала сильнейший голод. У нее создалось впечатление, что желудок ее совершенно пуст – будто она не ела уже несколько дней. Она понятия не имела, сколько времени прошло после рокового визита Амелии Уинтерз.
На столике, где стоял кувшин с водой, Элизабет увидела блюдо со свежими фруктами и несколько хлебных лепешек. Она решила, что может поесть и без разрешения.
Завернувшись в покрывало, Элизабет с трудом встала со своего странного ложа. Оказалось, что она ослабела и ноги у нее дрожат. Она кое-как добралась до столика с едой и опустилась возле него на колени.
Элизабет успела съесть с дюжину крупных темных виноградин, когда раздался «стук в дверь»: кто-то несколько раз постучал по шесту, расположенному у входа. Занавеска на входе отлетела в сторону, и в шатер решительно вошел незнакомец.
Это был человек очень необычный: благородное лицо, точеный нос и волевой подбородок; глаза, большие и темные, цвета самого темного обсидиана, традиционно для Египта подведенные сурьмой, светились умом.
На нем красовались широкая рубашка и халат из самого дорогого шелка, богато расшитые золотом и серебром. Рукоять кинжала, заткнутого за кушак, украшали драгоценные камни: бриллианты, изумруды, рубины – такие крупные, каких Элизабет еще никогда не случалось видеть.
Шею его окружал массивный воротник из многих тысяч крошечных бусин: настоящее сокровище царей… или фараонов. Пальцы его были унизаны кольцами, на запястьях блестели золотые браслеты, грудь тоже в богатых украшениях… Даже на лодыжках виднелись золотые обручи. Элизабет никогда прежде не видела столь великолепных драгоценностей: подобными не могли похвастаться ни Британский музей, ни Музей древностей в Каире.
Но больше всего ее потрясли волосы незнакомца: она просто не могла оторвать от них глаз.
У него были рыжие волосы. Естественно рыжие. Довольно темные. Цвета меди.
– Тысяча извинений за вторжение, леди Элизабет, – любезно проговорил вошедший на идеально правильном английском, что свидетельствовало о его отличном образовании. – Я не знал, что вы обедаете.
Она кивнула и попыталась проглотить кусок хлеба, который вдруг застрял у нее в горле.
– Ради Бога, продолжайте, – вежливо предложил он. – Я предполагал, что вам захочется что-нибудь съесть. Так приятно видеть, что вы пришли в себя и уже можете встать.
Элизабет взяла со стола свой кубок и запила водой застрявший в горле кусок хлеба. Наконец она могла говорить.
– Я не хотела бы показаться невоспитанной, но кто вы? Откуда вам известно мое имя? Где я нахожусь? Как я оказалась в этом… месте?
Незнакомец весело рассмеялся и поднял богато украшенные руки, шутливо показывая, что сдается.
– Я принц Рамсес, моя дорогая леди. Что до остальных вопросов, то право отвечать на них я предоставлю вашему мужу.
– Моему мужу? – озадаченно переспросила Элизабет.
– Черному Джеку.
Она по-прежнему ничего не могла понять.
– Черному Джеку?
Рыжие брови принца Рамсеса сдвинулись, но вскоре он снова улыбнулся и пояснил:
– Джеку. Или, может быть, вы знаете его только как лорда Джонатана Уика.
Элизабет попыталась встать, но обнаружила, что у нее по-прежнему нет сил.
– Джек здесь? Где он? Мне необходимо с ним поговорить!
Принц Рамсес ответил:
– Джека сейчас здесь нет, но мы ожидаем его возвращения в ближайшее время. – После небольшой паузы он добавил: – У него оставалось одно неоконченное дело.
Элизабет встревожилась еще сильнее:
– Мне надо его предостеречь! Мне надо сообщить ему нечто важное относительно Амелии Уинтерз и графа Полонски.
Принц неспешно подошел к столику, взял с блюда сочную виноградину и как ни в чем не бывало отправил ее себе в рот.
– Насколько я знаю, миссис Уинтерз и граф Полонски как раз и есть те люди, которыми занимается сейчас Джек.
На душе у Элизабет все равно было немного тревожно.
– Значит, Джеку известно об их предательстве?
– Да, ему хорошо это известно.
– Скажите мне, пожалуйста, ему угрожает какая-нибудь опасность?
– Ни в коем случае.
– Вы в этом совершенно уверены?
– Абсолютно уверен. – Темные глаза настороженно сощурились. – Черный Джек может прекрасно о себе позаботиться, в любых обстоятельствах. – Принц Рамсес пожал украшенными золотом плечами. – Возможно, существует только одно исключение: некая прекрасная молодая англичанка.
Элизабет понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что принц сказал именно о ней, после чего она густо покраснела.
– А, я вижу, что вы действительно его любите.
Она отвела взгляд.
– Это просто превосходно, леди Элизабет. Мой друг очень долго не женился. Мне не хотелось бы, чтобы он провел свою жизнь без страсти, нежности и любви, которые сам я нашел с моими женами.
Эти слова заставили ее резко вскинуть голову:
– Женами?!
Надо отдать принцу должное: он не стал смеяться над ее невежеством.
– Как принято у моего народа с древних времен, мне разрешается жениться столько раз, сколько я захочу.
Возможно, расспрашивать его было невежливо, но любознательная Элизабет не выдержала:
– И сколько раз вы захотели жениться, милорд?
– Три раза. И у меня тринадцать детей. Но я еще молод. Мне только двадцать шесть.
– Джеку тоже двадцать шесть.
– Да, я знаю. Мы вместе учились.
– Учились?
– В Кембридже.
– Понятно. – Конечно, на самом деле ей было все совершенно непонятно. Однако обучение в Кембридже по крайней мере объясняло, почему принц Рамсес так великолепно владеет английским языком.
– По-видимому, Черный Джек не рассказал вам всего? – осведомился принц.
Элизабет начала догадываться, что этот Черный Джек не счел нужным или еще не успел рассказать ей очень и очень многое.
Неужели они действительно женаты?
Или это только очередная уловка, как и их помолвка?
А если они действительно стали мужем и женой, то почему она не может вспомнить церемонию бракосочетания?
– Мы так мало были вместе, – беспомощно ответила она. У нее снова заболела голова.
– Да, я понимаю. И еще такое несчастье. Погиб ваш отец, лорд Стенхоуп. Прошу вас принять мои соболезнования, миледи.
Элизабет закусила губу.
– Благодарю вас.
И тут она заметила у принца Рамсеса кольцо. На среднем пальце правой руки.
Оно было золотое. Из червонного золота.
Оно имело форму анка – древнего египетского символа жизни.
– Мой муж… – Как странно звучало в ее устах это слово: непривычно и в то же время необычайно приятно! – Мой муж носит точно такое же кольцо, что и вы.
– Джек вам не объяснил, откуда оно?
– Нет.
– Некоторые детали этой истории вправе рассказывать только он сам, но я расскажу вам ту ее часть, которая принадлежит мне. Вы, конечно же, обратили внимание на цвет моих волос.
Она закивала, подыскивая ответ, который не оскорбил бы этого величественного человека.
– Он очень красивый и необычный.
– Да, разумеется. В древние времена (я говорю сейчас о временах тысячелетней давности) рыжие волосы считались знаком злых сил. Египтянин, рождавшийся с рыжими волосами, считался неполноценным или, еще хуже, принадлежавшим злу. – Он засмеялся и налил себе в кубок вина. – Но все это изменилось.
– Несомненно. Наверное, отношение населения к этому цвету изменил сам Рамсес Второй: ведь написано, что у него были рыжие волосы… – Приглушенным голосом Элизабет повторила, как заклинание: – Принц Рамсес. Рамсес Великий. – Глаза у нее округлились от изумления, и она стремительно прижала ладонь к губам: – Значит, вы…
Принц Рамсес с величайшим достоинством наклонил голову:
– Я – прямой потомок фараонов. И мое кочевое племя, которое зовет себя Народом, – мы все потомки древнего населения, когда-то правившего Черной страной.
Сердце Элизабет Гест трепетало от радостного волнения. Это было чудесное приключение: о таком она и мечтать не могла!
– И значит, вы прямой потомок Мернептона Сети, не так ли, милорд?
– Так.
– И это кольцо?
– Мы с Черным Джеком носим эти кольца как напоминание о том, что он когда-то сохранил мне жизнь, a я потом ответил ему тем же.
Она была потрясена.
– Вы спасли друг другу жизнь?
Принц позволил себе несколько подробностей:
– Мы с ним – братья и всегда останемся братьями. Кровными братьями. Так было еще с того времени, когда мы много лет назад вместе учились в Кембридже. Но этот рассказ принадлежит Джеку, и для него сейчас не время. Что касается меня… Он спас меня от предательства и от вражеского кинжала, нацеленного мне в спину. – Он так плотно переплел пальцы, что невозможно было определить, где кончается одна рука и начинается вторая. – Мы с Джеком связаны – и в этой жизни и в той, что ожидает нас после смерти. Он дорог мне – дороже всех других. Я ценю его жизнь выше моей собственной. Ибо он – человек высочайшей чести.
Элизабет не замечала, что плачет, пока не почувствовала на губах соленый вкус своих слез.
Ее царственный гость протянул руку и осторожно прикоснулся к влажной от слез щеке.
– Вы уверены, что сильно его любите? Из вас получилась бы жена, достойная царя. Я не сомневаюсь, что остальные мои жены встретили бы вас с распростертыми объятиями.
– Благодарю вас, сударь, за ваше лестное предложение. Но для меня существует только один мужчина.
– Надеюсь, Джек понимает, насколько ему повезло, – пробормотал принц. Склонив голову набок, он прислушался. – И мне кажется, что ваш супруг легок на помине. Я уже его слышу. Несомненно, он сначала позаботился о своей возлюбленной Шехерезаде.
– О своей возлюбленной Шехерезаде? – переспросила Элизабет чуть слышно.
«Кто она такая, эта чертова Шехерезада?»
Принц Рамсес повернулся к входу в шатер, где как раз в эту секунду отодвинулась занавеска. В помещение стремительно вошел Черный Джек, сбрасывая с головы капюшон.
– Элизабет, дорогая моя! Ты наконец-то очнулась!
На нем был традиционный наряд и головной убор зажиточного египтянина, как в тот первый день, когда она встретилась с ним возле базара в Александрии.
Элизабет была настолько рада видеть его целым и невредимым, убедиться в том, что он не пострадал при встрече с предателями – Амелией Уинтерз и графом Полонски, – что на секунду забыла о своей обиде на него.
Но уже в следующую секунду она встала, гордо выпрямившись во весь рост.
– Да, муж мой, я очнулась, – проговорила она.
– Ну, Элизабет, это я могу объяснить, – начал он.
– И заодно с этим, муж мой, не объяснишь ли ты мне, кто такая твоя возлюбленная Шехерезада?
Рами встал, похлопал старого друга по плечу, радостно рассмеялся и сказал, направляясь к выходу из шатра:
– Сдается мне, старина, что теперь тебе придется несладко.
Глава 23
Как только они остались вдвоем, Элизабет уперла руки в бока и осведомилась голосом, который прозвучал неожиданно сильно, если принять во внимание то, что ноги у нее по-прежнему подгибались:
– И кто такая эта Шехерезада, смею спросить?
Черный Джек не мог решить, то ли ему целовать эту злую фурию, то ли встряхнуть хорошенько.
Он несколько дней находился в седле: сначала чтобы «позаботиться» об Амелии Уинтерз и Андре Полонски, потом – чтобы поскорее вернуться к Элизабет. Он позволял себе только короткие остановки, чтобы напоить и накормить Шехерезаду! Его кобыла отличалась силой и выносливостью.
Джек устал и проголодался, и ему очень не понравились сварливые ноты, звучавшие в голосе его жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28