Взглянув на свои карты только после того, как была открыта первая, Шеймус понял, что уже проиграл. Играть дальше было неинтересно, и он играл без азарта.Лорд Харрингтон, торжествуя, забрал свой выигрыш, и мистеру Маккаррену хотелось пересесть подальше от этого негодяя, но сидевший рядом заносчивый пьяный джентльмен мешал ему это сделать.– Хорошая игра, лорд Харрингтон, – по-дружески поздравил его мистер Янгблад. – С таким везением вы сможете выиграть достаточно деньжат, чтобы выкупить ваш дом у лорда Первилла.Шеймус взглянул на загоревшиеся от жадности глаза Харрингтона и фыркнул от отвращения. Он был уверен, что этот джентльмен ни разу не подумал о женщине, репутацию которой он погубил, если он вообще помнил о Джульет Первилл.Склонившись над столом, Шеймус поспешил забрать розданные карты. С этими он выиграет. За этим столом только один человек мог обыграть его – мистер Янгблад. Но не на этот раз, когда у Шеймуса такой расклад.Он играл партию не спеша, дожидаясь, пока на кону не наберется достаточная сумма. Разыгрывая свою последнюю карту, Шеймус пристально наблюдал за выражением лица Янгблада, а затем со слабой улыбкой и некоторым удовлетворением сказал:– По-моему, я выиграл.Хозяин поднял на него свои ясные зеленоватые глаза.– Да, это ваш выигрыш, – согласился он.Игра продолжалась.Они играли несколько часов. Остальные игроки с интересом наблюдали за настоящей битвой, разыгравшейся перед ними. Когда все было сказано и сделано, Шеймус отодвинулся от стола, азарт исчез.– Извините меня, джентльмены, думаю, для меня на сегодня довольно.Не привыкший проигрывать, Янгблад спросил сквозь зубы:– Разве вы не останетесь, мистер Маккаррен, и не дадите нам возможность отыграться?Шеймус поднялся, вынул из кармана ярко-синего жилета часы и убедился, что не ошибается, – час был поздний.– Боюсь, что нет, мистер Янгблад.Мадам Ришар щелкнула длинными пальцами, и рядом с ней возник человек очень маленького роста.– Мистер Мэтьюз, пожалуйста, выплатите мистеру Маккаррену выигрыш, а затем вызовите его экипаж.Наклонившись к красавице содержательнице борделя, Шеймус смотрел в ее сияющие глаза все то время, пока маленький клерк что-то записывал в хозяйственную книгу в кожаном переплете и отсчитывал деньги.– До свидания, – сказал Шеймус хозяину, засовывая в правый карман толстую пачку и одновременно нащупывая пальцами холодную сталь пистолета, желая убедиться, что он на месте.Отойдя от стола, он направился к входной двери, по пути старательно избегая проституток, жаждавших отпраздновать ею удачу. Избавившись от искушения, Шеймус поехал домой и всю дорогу мысленно подготавливал себя к еще одной стычке со светским обществом и еще одной тяжелой неделе с этой непостижимой Джульет Первилл. Глава 10 Была суббота, около двух часов дня, и Джульет читала, лежа в постели, как вдруг дверь ее спальни распахнулась.Вздрогнув, она подняла глаза и увидела свою мать, входившую в комнату с таким видом, как будто находилась у себя дома, а не в доме лорда Апплтона.– Итак, – начала графиня, упершись руками в узкие бедра и глядя сверху вниз на дочь, – ты жива.Джульет изумленно посмотрела на нее:– Не надо мелодрамы, мама. Конечно, я жива.Мать схватила стеганое покрывало и сдернула его с дочери, подставив ее тело под волны холодного зимнего воздуха.– А что еще я должна была думать, когда ты не вернулась домой на прошлые выходные? – Она подняла бровь, что, как знала Джульет, выражало крайнее раздражение.– Я никогда и не соглашалась вернуться домой, мама. – Леди Первилл ухватилась за одеяла и вернула их на свое место.– А как я должна была узнать, что ты не вернешься, если ты мне никогда об этом не писала? – спросила ее мать, опять стаскивая все одеяла с постели и заставляя тем самым дочь встать и надеть теплый халат, чтобы не замерзнуть до смерти.– Прости, мама. – Джульет наклонилась, чтобы достать домашние туфли, но, выпрямившись, неожиданно увидела в прекрасных голубых глазах матери слезы.Она никогда раньше не видела свою мать плачущей. Или почти плачущей. И Джульет смотрела, как мать снова прячет свою обиду под маской полного самообладания.– Я бы все же предпочла, чтобы ты написала мне. Я бы немедленно приехала, а не ждала бы тебя в имении.– Прости меня, мама, – со всей искренностью сказала Джульет. – Это было эгоистично с моей стороны, но я плохо соображала на прошлой неделе. Пожалуйста, прости мое невнимание.– Конечно, я прощаю тебя, дорогая. Я только… – Мать запнулась от волнения и снова посмотрела дочери в глаза. – Я была бы здесь… если б знала, что ты не приедешь домой.– Знаю, что ты бы приехала, мама. – Джульет едва сдержалась, чтобы тоже не расплакаться. – Со мной все хорошо или будет хорошо. – Она старалась говорить бодрым тоном. – Боюсь, к потере репутации не сразу привыкнешь.– Да, я думаю, на это потребуется время. – Графиня пригладила свою идеальную прическу. – Но я не позволю тебе запереться со своими книгами.– Я люблю мои книги, – улыбнулась Джульет.– Я замечала это все прошедшие двадцать два года, – с легким раздражением ответила мать. – Но если ты не будешь выходить из этой комнаты, ты кончишь тем, что растолстеешь и, кроме меня и кошки, у тебя не будет другого общества.Джульет лукаво улыбнулась:– У меня всегда будет Фелисити.– Фелисити выйдет замуж.Джульет растерянно заморгала, она никогда всерьез думала, что они могут расстаться.– Но она отвергла девять предложений. – В ее голосе звучала тревога.Мать поняла ее беспокойство и ласково улыбнулась.– Ты видела, как ведет себя твоя кузина с маленькими детьми, Джульет. Попомни мои слова, не пройдет и нескольких лет, как Фелисити устроит свою жизнь.Джульет подумала о все растущей грусти кузины и поняла, что мать права. Фелисити выйдет замуж, а она останется одинокой опозоренной женщиной.– Не знаю, что и делать, мама. Графиня обняла ее и прошептала ей на ухо:– Фелисити всегда с радостью примет тебя в свой дом. Я только хочу, чтобы ты поняла, что с замужеством твоей кузины ваши отношения изменятся. – Мать вытерла слезы со щек дочери. – А тем временем ты должна надеть свое самое роскошное платье, чтобы мы могли посетить бал герцогини Гленбрук.– Мне совсем не хочется…– Ты должна, дорогая, – настаивала мать. – Ты прекрасно справилась на балу у Спенсеров, ты пробудила сомнения в умах сплетников. О, как жаль, что я не видела, как ты дала пощечину своему отцу.Джульет рассмеялась.– Это было великолепное зрелище.– Не сомневаюсь, – сказала улыбаясь графиня. – Но ты должна вести себя так, словно у тебя ничего плохого не произошло с лордом Харрингтоном. Герцог и герцогиня Гленбрук дают этот бал, чтобы изменить мнение общества в твою пользу. Если ты не появишься, то это будет равно признанию своей вины.– Это просто смешно, – отрезала Джульет.– Да, но, к сожалению, это правда. А сейчас… – графиня подошла к гардеробу и распахнула дверцы, чтобы подобрать для дочери подходящее платье. – Господи, Джульет, – ахнула она, глядя на убогие платья, заказанные у мадам Марии. – Это посудомойка держит свою одежду в твоем гардеробе?Джульет вздохнула, видя, что придется давать объяснения.– Это мои платья, мама.– О, дорогая! – Графиня Первилл с отвращением дотронулась пальцем до темной ткани. – Да это самые ужасные платья из всех, что попадались мне на глаза.– Они и должны быть такими, мама. – Джульет затянула поясок халата и подошла к графине, которая держала серое платье так, как будто это была испачканная детская пеленка. – Это моя рабочая одежда.– Неужели тебе надо употреблять это слово? – Графиня Первилл бросила безобразное платье на пол.– «Рабочая»?– Да, – простонала ее мать.Снобизм матери вызвал у Джульет улыбку.– Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение.– Не твое настроение надо поднимать, дорогая, а восстанавливать твою репутацию. А теперь, – мать указала на ванную, – иди и вымойся, а я подберу что-нибудь подходящее для бала.Джульет неохотно направилась к двери, зная, что спор с матерью только продлит ее собственные страдания.– Как пожелаете, графиня Первилл, и могу я рассчитывать и на дальнейшее удовольствие пребывания в вашем обществе?– Можешь, – просто ответила мать, нисколько не тронутая сарказмом дочери. – Но тебе придется подождать этого удовольствия, а то вода в ванне остынет.Джульет сделала большие глаза и закрылась от матери в маленькой ванной комнате. Она прошла сквозь облако пара к ванне. Ей был приятен звук льющейся воды.– Спасибо, Энн. – Джульет кивнула своей горничной, присевшей в реверансе перед тем, как выйти из теплой комнатки.Как только за ней закрылась дверь, Джульет развязала пояс и осторожно опустилась в глубокую ванну. Температура воды была что надо, и она опускалась в теплую воду все ниже, до самого затылка. От наслаждения она застонала, думая, что нет ничего лучше, чем горячая ванна в холодный день.Зима в Лондоне была отвратительной, и казалось, леди Первилл никогда не было по-настоящему тепло до тех пор, пока весной неохотно проглядывало солнце. Джульет перекинула через овальный край ванны темные волосы и легла на спину.Может быть, теперь, когда ее репутация погублена, ей следует выйти замуж за итальянца? Она смогла бы круглый год жить в теплом доме, да еще и с мужем с такой красивой кожей оливкового оттенка. Но был бы ее итальянский возлюбленный таким же сладким на вкус, как ее любимые конфеты?Да, она была совершенно уверена, что был бы.Джульет мгновенно мысленно нарисовала портрет своего очень высокого, очень мускулистого и очень смуглого итальянского мужа.От удовольствия, которое ей доставляло ее воображение, Джульет улыбнулась и, собираясь вымыть голову, опустила волосы под воду, в горячей воде ее тело прогрелось до костей.«Я не смогла бы жить в Шотландии, там слишком холодно».Смуглая кожа итальянца побледнела, и Джульет резко села, мысленно увидев его сходство с обнаженным Шеймусом Маккарреном. Потрясенная, Джульет схватила лавандовое мыло и принялась соскребать свои беспутные мысли, безжалостно намыливая непокорные волосы.Шеймус Маккаррен? Джульет фыркнула. С такими идеальными чертами лица и необыкновенно прекрасным телом он был для нее недосягаем.Эти глаза, эти золотистые глаза могут заманить женщину в постель даже без слов искушения. И эти слова соблазнили бы любую, если бы их произнесли эти губы… Джульет замерла и зажмурила глаза, чтобы снова почувствовать прикосновение его губ. Она воображала, что отвечает на его поцелуи, касаясь губами красивого изгиба его скулы, чуть заметной ямочки, пульсирующей жилки на его шее, ниже которой находилось прекрасное…– Дорогая, с тобой все в порядке? – нарушил ее мечты голос матери, раздавшийся за дверью.– Да, – крикнула она, смутившись. – Я уронила в ванну мыло.– Хорошо, поторопись. Мы еще должны причесать тебя.Пристыженная, Джульет быстро вытерлась, вышла в гостиную и тут же сморщила нос.– Что это за ужасный запах?– Твои платья. – Графиня швырнула в огонь одно из серых платьев дочери.– Мне нужны эти платья! – Для защиты от мужчин и от ее любви к мужчинам.– Поздно, дорогая, это было последнее из твоих ужасных платьев.– Мама!– Что касается туалета на сегодняшний вечер, – продолжала графиня, совершенно не обращая внимания на протесты дочери, – то мы с Энн выбрали очень милое бальное платье, а твои волосы уложим в шиньон, чтобы ты казалась выше ростом.– О, с шиньоном я буду выглядеть на все шесть футов, не меньше.– Как мне жаль, что я не родила дурочку, – пожаловалась графиня.– Мне тоже.Мать приподняла бровь, удивленная тихой покорностью дочери.– Тогда бы я не понимала, как велико унижение, которое мне предстоит испытать, – добавила Джульет.– Я не растила из тебя трусиху, – заметила графиня. – Так почему ты трусливо пряталась на кровати?Джульет громко прищелкнула языком.– Я пряталась на кровати не из-за погубленной репутации… – начала она и, сообразив, что совершает ошибку, замолчала.– Джульет? – Черт! Мать подошла и пристально посмотрела на нее. – Почему ты была в постели?Джульет ответила таким же взглядом. Она не собиралась рассказывать родной матери о том, как ее коллега поцеловал ее, не собиралась признавать оскорбительную правду, что он сделал это только для того, чтобы вывести ее из себя и выдворить из своего драгоценного кабинета. Как и не собиралась признаваться, что только что провела слишком много восхитительных минут, представляя себе этого коллегу обнаженным.– Я неважно себя чувствовала.– А теперь?– Прекрасно.Графиня очень хорошо умела пользоваться обстоятельствами, она не оставила дочери ни малейшей возможности сбежать.– Тогда позволь Энн уложить твои волосы.Джульет обернулась и у туалетного столика увидела стоявшую наготове камеристку с перламутровой щеткой в руке.– Хорошо, – сказала она, не желая спорить со своей решительной матерью. – Я поеду на бал, потому что Сара дает его из великодушия.– Да, герцогиня проявила великодушие. – Глаза матери сверкнули, и Джульет стало страшно. – Она даже позаботилась о твоем кавалере.– Пожалуйста… – лицо Джульет исказилось от тревоги, – скажи, что ты пошутила.– Я не шучу в таких важных вещах, дорогая.– Кто же он?– Понятия не имею. – Мать покачала головой. – Но когда прибудет этот джентльмен, я выражу ему свою благодарность за то, что он согласился сопровождать женщину сомнительной репутации. Довольно мило со стороны этого человека.– Пожалуйста, мама, не надо, – попросила Джульет.– Ладно.Графиня вздохнула, а Джульет подумала, кем мог быть этот благородный рыцарь, и еще подумала, не ожидает ли он получить в каком-либо виде вознаграждение от «женщины с сомнительной репутацией». Глава 11 – Сегодня чертовски холодно. – Кристиан Сент-Джон притоптывал ногами, пока его старший брат Йен стучался в покрытую черным лаком дверь Апплтонов.– Я говорил тебе, надень теплый плащ, – даже без намека на сочувствие ответил маркиз Шелтон.– Я не мог, – объяснил Кристиан. – Цвет моего плаща не гармонирует с моим сюртуком.Йен бросил взгляд на голубой сюртук Кристиана и сморщился от отвращения.– А ты немного денди, не так ли, братец?Кристиана разозлила снисходительность в голосе его надменного брата, и он ответил:– Не все из нас одеваются, чтобы произвести впечатление на парламент, Йен. Некоторые из нас предпочитают, чтобы их замечали женщины.– А некоторые из нас, – сказал маркиз, глядя на кончик своего носа, – предпочитают, чтобы их замечали леди.Дверь открылась, и Кристиан был избавлен от еще одной лекции на тему о низком качестве его многочисленных любовниц.– Добрый вечер, маркиз Шелтон, – встретил ожидавший их дворецкий леди Фелисити. – Лорд Кристиан.Кристиан кивнул, оценив любезность дворецкого, заметившего его в обществе ослепительного брата.– Не могли бы вы подождать в гостиной, я сообщу леди Фелисити о вашем приезде.– Спасибо, – ответил Йен, побуждая дворецкого перед уходом низко поклониться будущему герцогу Сент-Джону.– Мне он никогда так не кланяется. – Кристиан плюхнулся в свое любимое кресло, стоявшее в хорошо знакомой ему гостиной.– Ну… – брат снял бобровую шапку и положил ее на круглый столик у стены, – ты ведь всего лишь запасной игрок.Кристиан подтянул свои белые перчатки и заметил насмешливую улыбку брата, которую тот старался скрыть.– А ты настоящий негодяй, мой большой брат.– Лучше быть негодяем, чем развратником. – Йен подошел к камину.Кристиан рассмеялся, положив конец их братской перепалке.– Ты делаешь доброе дело.– Нисколько. – Йен, гревшийся у камина, отмахнулся от похвалы брата. – Мне необходимо отдохнуть от парламента.– Я бы пустил себе пулю в лоб, если бы меня заставили бить в призывающие к бою политические барабаны, – пробормотал Кристиан, обращаясь скорее к себе, чем к брату.– То, что я делаю, необходимо. Многие бы проголосовали за вывод войск из Испании, предоставив Наполеону свободу править во всей Европе. Они не способны понять, что наше невмешательство только даст ему время и силы, необходимые для вторжения в Англию.– Знаю, знаю. – Кристиан положил руки за голову, эти слова он слышал уже сотню раз. – Я совершенно с этим согласен, если ты помнишь.Йен усмехнулся и картинно облокотился о каминную полку.– Прими мои извинения. Боюсь, это сила привычки.– Тогда измени своей привычке, когда придут дамы. Я знаю, что ты немного старомоден, когда дело касается женщин.Брат ответил ему взглядом, выражавшим терпение и снисходительность.Леди Фелисити впорхнула в гостиную. Как всегда, она выглядела очаровательно.– Маркиз Шелтон, сколько же прошло времени, – сказала она, вежливо кивнула Кристиану и только потом снова обратилась к Йену: – Я сейчас приведу леди Джульет. Но сначала я хочу поблагодарить вас за то, что вы делаете для моей кузины и для меня. – Фелисити прижала руку к груди.– Для меня это истинное… – Йен поклонился и поднес к губам ее руку, – удовольствие, леди Апплтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27