– Впрочем, что же тут спрашивать! Здесь, без сомнения, чувствуется рука нашего набож­ного епископа!
Рольфа разозлило, что Торвин считает его неспособным додуматься до такого (хотя это и вправду было так), и он сердито добавил:
– Чтобы справиться с этой его необычайной силой, я вспомнил наши детские игры, которые ты так презираешь. И именно мне пришла в го­лову мысль использовать в качестве оружия ро­гатку; только она могла помешать ему пустить в ход волшебство – ведь нападающему при этом не обязательно приближаться.
– И ты хвастаешься умением управляться с этой детской игрушкой?
Презрение Торвина еще более обострило их взаимную неприязнь. Рольф притворился, что не слышал обидных слов и продолжал говорить с усмешкой, снис­ходительным тоном, зная, как разозлит это тэна.
– Да и не лучше ли мне самому доставить друида в руки его врагов? И самому получить на­граду?
– Ты не получишь этой награды! Выпрямившись во весь рост и нависая над приземистым Рольфом, Торвин прорычал:
– Друид уже был у меня в руках, когда ты неизвестно зачем превратил его в бесчувствен­ный тюк, так что теперь вообще непонятно, как переправить его в Экли.
– Может быть, он и был у тебя в руках…
Ни за что на свете Рольф добровольно не признал бы себя побежденным; на этот раз за­носчивому тэну не удастся его обойти.
– Но ты потерял его – он теперь мой! И я достаточно силен, чтобы взвалить его на спину и отнести в аббатство.
Торвин угрожающе шагнул к сопернику и прохрипел:
– Этого не будет, пока я жив!
– Прекрасное заявление, достойное высоко­мерного наглеца, и я с удовольствием принимаю вызов!
Швырнув рогатку в кусты, Рольф выхватил меч и шагнул навстречу противнику.
Зазвенела сталь. Они схватились, не обращая внимания на простертое на земле бесчувственное тело друида. Борьба была яростной: они давно уже не терпели друг друга, теперь же эта враждебность вылилась в открытую не­нависть.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Очутившись за дверью конюшни, Анья под­няла голову и, точно по мановению свыше, об­наружила еще одну свою пропажу. В небольшом, огороженном каменной стенкой загоне, стояла послушная Ягодка, невозмутимо жуя сено. Ко­была могла задержать их бегство и оставить за­метный след, но настойчивый внутренний голос требовал, чтобы девушка спрятала кристалл, от­крыла загородку и увела с собой низенькую тол­стую лошадку. Она подчинилась этому беззвуч­ному приказанию.
В спешке, не задумываясь о приличиях, Анья вскарабкалась по камням шероховатой ограды. Затем, не обращая внимания на мешавшие ей длинные юбки и на то, что лошадь была не осед­лана девушка вскочила ей на спину.
По знаку Аньи Киэр тотчас уселся сзади. Оба всадника направились к видневшейся невдалеке кромке леса, подстегивая и подгоняя трусившую неторопливой рысцой кобылу.
Анья понимала, что за ними отправят пого­ню, обыщут весь лес, чтобы найти их. И, что еще важнее, она вспомнила об угрозе епископа и об ужасной опасности, нависшей над Ивейном. Пы­таясь защититься, девушка обратила свои по­мыслы к единственному источнику всех сил и могущества. Анья безмолвно вознесла к небесам мольбу и завершила ее, отдаваясь во власть сти­хии; она чувствовала, как могучие природные токи омывают ее со всех сторон.
Порывшись в мешочке, Анья снова достала кристалл и подняла его к ярким лучам пробивав­шегося нового дня. Рассвет – таинственная, ма­гическая пора между ночью и даем, источник, в котором мать ее черпала свои силы. Воодушевлен­ная этими мыслями, девушка не утратила безмя­тежности даже тогда, когда с ней стало происхо­дить нечто странное и неподвластное ей.
Белый кристалл замерцал, наливаясь сияни­ем, а розовые губы шевелились беззвучно, и сле­тавшее с них песнопение было полно неземного очарования, как и волшебные звуки мелодии. Анья давно уже печалилась, что мольбы ее ли­шены этой высшей гармонии. Девушка не веда­ла, откуда она взялась теперь, однако, не вопро­шая об источнике, она приняла ее как драгоцен­нейший из даров.
Захваченные, потрясенные этим чудом, Анья с Киэром ехали наугад. Так что для них было полной неожиданностью, когда лошадь остано­вилась вдруг в зарослях на краю зеленой прога­лины, где разыгрывалась страшная драма.
Ивейн лежал неподвижно. Плащ черным крылом накрывал его тело, а лязганье и звон скрещивающихся клинков наполняли воздух. Клод и Рольф, не обращая внимания на Ивейна, топтались, то и дело наступая на плащ, и мечи – сверкающие, острые – яростно звенели над го­ловой распростертого на земле жреца. Когда Анья увидела эту картину, ей показалось, будто безжалостная, невидимая рука великана сжимает ей сердце с такой же неистовой силой, с какой сама она стискивала померкший кристалл. В глубине ее сознания мелькнула мысль: как можно было так коварно подобраться к жрецу, чтобы совершить это подлое дело?
Хотя в последнюю их встречу они взяли с собой Клода как друга, какая-то таинственная сила останавливала Анью и Киэра, не давая им вступиться за него. Одно было хорошо – мер­сийские воины, еще недавно союзники, сражав­шиеся теперь друг с другом, не замечали в пылу битвы, что за ними следят. Так что у девушки было время поразмыслить над множеством не­ожиданно возникших вопросов и решить, что ей делать дальше.
Глядя, как эти двое кружатся, отскакивая и наступая в смертельно опасном танце, Анья вдруг поняла, что один из них ловко провел ее, разыграв перед нею почти безупречный фарс. С того дня как она бросилась на Клода и выбила стрелу из его рук, а потом оседлала и придавила к земле, не давая осуществить роковое намере­ние, он притворялся тем, кем в действительнос­ти – как сейчас ее осенило – не был. Она по­верила, что он простой, неотесанный керл, со­гнанный со своей земли и непривычный к лесному разбою. Но человек этот отражал напа­дение, двигаясь очень изящно и грациозно, умело владея оружием. Интересно, подумала девушка, какие еще открытия ждут ее?
Киэра тоже поразило неожиданное перево­площение Клода, и ему стало стыдно, что его могли так одурачить.
Оба не знали, как им расценивать эту схват­ку. Защищал ли Клод просто упавшего друга? Казалось бы, предположение это было логично, но Анья чувствовала, что оно не верно. Киэр только было собрался спросить об этом у девуш­ки, как сражавшиеся сами представили им ответ на этот вопрос.
Под яростным натиском тот, кто запихивал кляп в рот мальчика, упал на одно колено. Про­тивник занес меч над его головой, но, прежде чем нанести удар, произнес:
– Друид-таки останется моим пленником.
Это наглое, самодовольное заявление прида­ло, казалось, новые силы Рольфу. Меч его свер­кнул в воздухе, отражая удар; он продолжал де­лать все новые и новые выпады.
– Ну уж нет, и пленник, и награда будут моими.
Пока они сражались, Киэр наклонился к своей спутнице и со слабой надеждой спросил едва слышным шепотом:
– Ты, случайно, не знаешь волшебного за­клинания, чтоб сокрушить и этих врагов?
Итак, ясно, что тот, кто представлялся ей дру­гом, оказался врагом. Это добавило новые труд­ности, которые предстояло преодолеть, а в центре поляны лежал поверженный, загнанный в гигантс­кую паутину лжи и предательства жрец. Для начала Анье следовало придумать, как им победить двух здоровых, вооруженных и хорошо обученных во­инов. Если ей это удастся, придется разгадывать следующую загадку: как им перевезти лежавшего без сознания, а значит, необычайно тяжелого Ивейна? И наконец, когда они все это сделают, нужно будет найти где-нибудь надежное укрытие.
Анья была рада, что инстинкт подсказал ей взять из аббатства лошадь. Она и тогда уже по­чувствовала, что за этим желанием что-то кро­ется, теперь же ей все стало ясно. На лошади они смогут увезти Ивейна в безопасное место. Только как им поднять бесчувственного мужчи­ну ей на спину, по-прежнему оставалось загад­кой. Девушка отвергла мысль о том, чтобы при­вести его в чувство с помощью снадобья. Раз Ивейн не двигается, значит, обморок его слиш­ком глубок, и не так-то легко будет вернуть ему сознание, а о том, что он мог умереть, она ста­ралась не думать.
Откинув со лба густые блестящие волосы, Анья решила ни о чем другом не думать, пока им не удастся избавиться от врагов, представляв­ших непосредственную угрозу. А потому она принялась перекатывать камень в ладонях, без­звучно умоляя прикрыть ее и Киэра от взглядов противников и указать, как спасти жреца.
Когда камешек засветился, взгляд девушки упал на странный предмет, валявшийся на земле на краю поляны. Это была рогатка. Кое-что про­яснялось. Очевидно, именно с ее помощью кто-то, находившийся достаточно далеко от друида, сумел поразить его. Это была также возможность расправиться с недругами. По крайней мере, час­тично.
–Ты умеешь обращаться с рогаткой? – ти­хонько спросила у Киэра Анья.
– Ага. – Киэр подумал, что это довольно-таки странный вопрос – ведь у них есть про­блемы и поважнее. – Я стрелял из рогатки, чтобы отпугивать птиц от полей моего отца. – Она лежит на краю поляны, у самого леса. Анья махнула рукой в ту сторону, где видне­лась рогатка.
– Наверное, из нее попали Ивейну в голову.
Киэр сжал кулаки. Он был в ярости, оттого что кто-то посмел это сделать, и стыдился, что мог хоть на мгновение усомниться в трезвом рас­судке Аньи.
– Как и в аббатстве, никто нас не увидит и не услышит, пока мы будем в кругу света маги­ческого кристалла, – наскоро принялась объяс­нять Анья свой замысел. Ей не хотелось терять ни минуты; девушка боялась, что сражавшиеся устанут и пыл их пойдет на убыль.
Киэр кивнул, показывая, что все понимает.
Анья подтолкнула кобылу, направляя ее к тому месту, где лежала рогатка.
– Сначала ты должен прицелиться и выст­релить в противника Клода. Когда тот неожи­данно для Клода упадет, он, без сомнения, на­чнет искать причину этого. Ничего не обнару­жив, он испугается и станет метаться между желанием как можно скорее сбежать и спасти свою шкуру или что-то придумать, чтобы доста­вить в аббатство пленника.
Согласившись, что рассуждения девушки звучат весьма убедительно, Киэр спрыгнул на землю, чтобы поднять рогатку. Анья сказала:
– Я пошлю Ягодку к Клоду.
Она тоже тихонько соскользнула на землю, бережно сжимая сиявший кристалл и продолжая рассказывать:
– Конечно, кобыла появится для него не­ожиданно, но я надеюсь, что он ей обрадуется и постарается поскорее погрузить на нее Ивейна, избавив нас тем самым от трудной задачи.
Слыша, как девушка то и дело называет ко­былу по имени, Киэр понял, что она знает ее. А впрочем, им пока не до этого, и он решил ни о чем не спрашивать. Услышав ее следующие слова, мальчик тут же забыл об этом.
– Как только Клод это сделает, ты можешь уложить и его.
Киэр замер. Не так-то легко попасть в цель из рогатки, даже и опытному стрелку. Хорошо, если ему хотя бы раз повезет. Но если он и вто­рично не промахнется – это будет просто чудо. Киэр крепко зажмурился, собираясь с духом, од­нако кивнул, показывая, что готов попытаться.
– Не бойся… и верь в те силы, которые ты стремишься познать, – ободрила его Анья.
Из груды обкатанных голышей, по-видимому, оставленных тем, кто раньше пользовался этим оружием, Киэр выбрал один и приладил, накрепко закрутив его бечевкой. Бечевка щелкнула, и ка­мень вылетел, со свистом рассекая воздух.
Тот, в кого он попал, рухнул, как от удара молнии.
Торвин, пораженный, отскочил. Он был не менее потрясен происшедшим, чем когда Ивейн неожиданно упал к его ногам. С мечом наголо он подбежал к кромке леса, клинком протыкая кусты, отталкивая в сторону ветки, и никого и ничего не обнаруживая. Все было тихо, вокруг ни души. Так он обошел всю поляну. Единствен­ной его находкой была пропажа. Исчезла рогат­ка, исчезла, как будто ее и не было.
Вернувшись и с сожалением посмотрев на неподвижного друида, Торвин понял, что ему очень трудно будет дотащить его до аббатства. Он перебрал все возможности, но не нашел ни­чего подходящего. Можно было, конечно, схо­дить за подмогой, но тэн опасался, что жрец за это время очнется и исчезнет. В лучшем случае, помощники тоже захотят с ним вернуться… и ра­зумеется, получить свою долю награды.
Размышления саксонца прервал неожидан­ный шорох. Он резко обернулся, готовый отра­зить нападение, но увидел лишь трусившую в его сторону лошадь.
Лошадь? Торвин прищурился, глядя на упи­танное животное. Без всякого сомнения, перед ним была лошадь, но ведь минуту назад ее не было. Как могла она возникнуть из ниоткуда? Но, как бы там ни было, отказываться от подарка судьбы он не стал.
Хоть это было и нелегко, но Торвин, подгоня­емый страхом, быстро перекинул жреца через спину лошади. Повернувшись, он ухватился за гриву, чтобы самому вскочить и скакать в монастырь.
Второй выстрел Киэра был не менее точен, чем первый. Однако, глядя в зеленый просвет между ветками на двух взрослых мужчин, растя­нувшихся на земле, и третьего, перекинутого через широкую спину кобылы, мальчик не сомне­вался, что его неопытная рука не смогла бы сама совершить это чудо. Он обернулся к девушке, все еще державшей сияющий кристалл.
– А что мы будем делать теперь?
Зеленые плаза не отрывались от ослепитель­но сверкавшего камня.
– Подыщем безопасное укрытие.
Анья решила довериться духам природы, чтобы они указали ей путь в убежище, как они привели ее прошлой ночью в укромный, увитый розами и плющом уголок. Словно в ответ на ее слова, ры­женький зверек метнулся к ней. Девушка наклони­лась и ласково подняла с земли Недди.
– Как?.. – Киэру нелегко было задать этот вопрос. Ему хотелось узнать, как именно они будут просить о помощи высшие силы… но он опасался, что не достоин того, чтобы быть пос­вященным в таинство.
– Нам удалось ведь добраться сюда, и мы спасли Ивейна. – Рассуждая логически, Анья хотела рассеять дурные предчувствия Киэра. – Пусть мы и наполовину саксонцы, но духи сти­хии теперь не оставят нас.
– Ни теперь, – негромко произнес за спи­ной незнакомый голос, – ни впредь.
Звук этого голоса, прозвучавший внезапно так близко, поразил Анью и Киэра так же, как камни, пушенные из рогатки, поразили обоих мужчин, распростертых сейчас на земле. И де­вушка, и мальчик застыли, как их поверженные противники. Однако даже Киэру было известно, что духи стихии обращаются к людям только через сознание и душу – но уж никак не чело­веческим голосом, каким бы он ни был певучим.
– Быть может, я смогу дать вам то, что вы ищете, – продолжал тот же голос. – Кля­нусь вам могуществом сияющего кристалла, что, пока к Ивейну не вернется здоровье, мой дом станет лучшим убежищем и для него, и для вас.
Услышав клятву, известную только друидам, Анья недоуменно нахмурилась и обернулась, желая увидеть того, кто ее произнес. Но увиден­ное тотчас же рассеяло ее недоумение.
Зеленые глаза потемнели от замешательства; девушка начинала что-то припоминать. Только седая прядь в черных, как смоль, волосах отли­чала стоявшую перед ними женщину от родной сестры Ивейна. Она была точно такого же роста, такая же худенькая и улыбалась так же ласково, как и Ллис.
Не сразу оправившись от смущения, Анья с запозданием вдруг осознала то, что сказала не­знакомка; девушку, точно громом, поразили ее слова. Женщина говорила об Ивейне, называя его по имени, словно хорошо его знала.
– Я – Элис.
Анья ахнула. Ну конечно же, сходство было такое, что ей с первой минуты следовало бы до­гадаться. Ей было знакомо это имя. Она слышала также рассказы о встречах Ивейна с этой жен­щиной, с его сбившейся с истинного пути таин­ственной сестрой. Но как же можно верить по­добному приглашению?
– Ивейн подарил мне волю, когда мы в пос­ледний раз встретились, не побоялся рискнуть. Не многие пошли бы на это, и вот я пришла сюда, посланная, чтобы отблагодарить за его дар.
Элис помолчала. Глаза ее, синие, как у брата, вглядывались в нежное лицо девушки.
– Прошу вас, позвольте мне это сделать.
Анье хотелось спросить говорившую загадка­ми незнакомку, кто же послал ее сюда, но де­вушка понимала, что лучше ей удержаться от во­просов. В следующую минуту она уже знала ответ. Женщина сама была ответом на этот во­прос. Лисенок, всегда охранявший Анью, остал­ся спокойным при неожиданном появлении не­знакомки, а значит, ей можно верить.
Элис по лицу Аньи видела, что девушку обу­ревают сомнения, читала тревогу в ее зеленых глазах. Она почувствовала и откровенное любо­пытство мальчика. Но ничего не сказала. Любое правдивое объяснение было бы слишком труд­ным и долгим, а им нельзя было терять ни ми­нуты.
– Пойдемте, я покажу вам дорогу.
Элис шагнула в казавшиеся непроходимыми заросли. Анья и слова не успела промолвить, как Ягодка без всякого понукания потрусила за незна­комкой. Это также доказывало, что они поступили правильно, приняв приглашение. Девушка подняла торбу Ивейна, а Киэр взял мешок со своими пожитками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28