Он даже разрешает ей иметь любовника!
Елена горько рассмеялась, вспомнив клятвы, когда она обещала быть хорошей женой Диего, женой, которую он не хотел и которая была ему не нужна.
Она поднялась и вышла на балкон. «Любовник! Санта Мария! Я никогда этого не сделаю». Ее глаза, как будто независимо от ее воли, обратились к отдаленным холмам. Невольно она вспомнила, как дрожала под прикосновениями Эль Гато. Сможет ли она провести остаток жизни одна после всего пережитого с ним?
Елена приложила пальцы ко рту, вспоминая его безжалостные губы. «Определенные желания», – сказал Диего. Желания, которые пробудил Эль Гато, желания, которые тревожили ее сон. Желания, которым никогда не суждено осуществиться.
– Проклятье ему! Пусть они все будут прокляты! – воскликнула она.
Опустившись на колени, Елена ладонями закрыла лицо, ее глупые девичьи мечты растворились в горьких женских слезах.
ГЛАВА 9
Неделю спустя Елена примирилась с тем, что она и Диего называли браком. В действительности, она убедилась, что ситуация мало изменилась с тех пор, как она произносила клятвы. Как жена Диего, она даже меньше чем-либо занималась по хозяйству. С того дня, как он нашел ее на коленях, слуги имели строгий наказ не разрешать ей шевельнуть даже мизинцем. Целая ватага горничных доводила их крыло до блеска и расставляла мебель. Не принимая участия во всех этих делах, Елена чувствовала себя чужеземкой в этих обширных апартаментах и в результате она проводила большую часть жаркого лета, расхаживая по своей комнате. Скучая и беспокоясь в отсутствие мужа, уехавшего по делам, она изнемогала от безделья.
После легкого обеда на балконе она бродила по двору, рассматривая каждый цветок, при этом она могла поклясться, что знает каждый из них. Она садилась на край фонтана и поднимала свои горячие тяжелые косы над вспотевшей шеей. Наблюдая за маленькими золотыми рыбками, снующими туда-сюда, она завидовала им, и ей тоже захотелось поплавать в холодной воде.
Почему бы и нет? Она подняла голову и задумчиво посмотрела на сумеречное небо. Скоро будет темно. Осмелится ли она? Елена сжала губы. Диего хватит удар, как и ее отца, если они узнают. Но кто им скажет? «Только не я», – сказала она, ухмыльнувшись, и побежала к лестнице.
Быстро сменив свое светлое льняное платье на костюм для верховой езды и сапоги, она схватила арапник и вышла из дома по черной лестнице. Она спешно прошла под покровом сумерек и тихо прокралась к конюшням.
Елена проскользнула позади занятого своим делом грума и подошла к стойлам, находящимся в тени. Конюший Джуан с удивлением обернулся к ней. Не желая, чтобы ее заметили, она приложила палец к губам, давая ему знак молчать. Она наградила его быстрой улыбкой, когда он подмигнул и кивнул ей, продолжая работать. Не найдя женское седло, на котором всегда настаивал отец, она выбрала седло, используемое мужчинами. Оседлав свою арабскую кобылу по кличке Серебряная Луна, Елена повела ее к выходу через дальнюю калитку. Она улыбнулась, поскольку знала, что этот ход не будет заперт до ее возвращения.
Оказавшись снаружи, за толстыми кирпичными стенами, Елена оперлась сапогом на стремя и перенесла ногу через седло, чтобы ехать верхом. Опасаясь, что ее обнаружат, она ехала осторожно, пока не достигла дальнего склона. Остановив Серебряную Луну, она оглядела окружающую местность. Ни души. Сняв узкую ленту с конца своей косы, она провела пальцами по волосам, распустив их по ветру. Подняв голову, она вдыхала горячий густой воздух.
– А-а, Луна! – воскликнула она, обращаясь к лошади. – Свобода!
Пустив кобылу в галоп, она пересекла пустошь, впервые за много недель чувствуя себя счастливой.
Слыша стук копыт мчащейся позади него лошади, Мигуэль выругался и поспешно направил своего жеребца под прикрытие густой заросли кустарника. Он выскользнул из седла и взял в руки голову лошади, чтобы она не издала ни звука. Вглядываясь в сумерки, он ждал.
Его глаза широко раскрылись при приближении всадника. Это была женщина, скачущая одна и, видимо, в большой спешке. Серая кобыла простучала копытами вблизи. Он смотрел, не веря глазам! Елена! Мигуэль увидел, как она исчезла, оставив за собой облако пыли. Куда она направляется? Глубокая складка перерезала его лоб. Ночь – странное и опасное время для прогулок верхом.
Он забрался в седло и наклонил голову, чтобы по следам определить ее путь. Каждая клеточка его существа хотела следовать за ней – узнать, куда она скачет. Его глаза сощурились от ревности. На встречу с кем она едет? «Проклятье!» Он взглянул на темнеющее небо. Он не может ехать за ней. Его люди ждут, когда он приедет.
Дрожа от злости, он ударил шпорами беспокойного коня, повернув с пути, по которому он так жаждал направиться. Если она скачет на встречу с кем-либо, это его вина. Он сказал ей, чтобы она завела себе любовника. Он оглянулся через плечо. «Черт побери, я, конечно, не имел это в виду всерьез!»
Опаздывая, в плохом настроении, он мчался на своем жеребце, летящие, как по ветру, копыта покрывали мили. В конце концов, он достиг вершины горы и присоединился к ожидающим его людям. Остановив своего черного коня, он взглянул на дорогу под ними.
– Что-нибудь было? Есть знак?
Педро подъехал ближе, зная, как разносятся голоса в чистом воздухе.
– Нет, шеф. Но Жозе наблюдал за ними. Только четыре всадника охраняют фургон.
– Хорошо. Это значит, они не ждут нападения, – сказал тихо Мигуэль. В нетерпении он поднял глаза к небу. «Я надеюсь, это не займет всю ночь!»
Де Вега отправлял золото поздней ночью, надеясь ускользнуть от бандитов, но глупец не мог отказать себе в удовольствии похвастаться о перевозке. Хитрая улыбка появилась на лице Мигуэля, когда он представил реакцию де Вега, если бы тот узнал, что человек, перед которым он хвастался, – Эль Гато.
Не в состоянии думать о золоте, которое он собирался украсть, Мигуэль раскачивался в седле и хмуро смотрел на дорогу внизу. «Куда она поскакала?» Поток его мыслей был полон видений Елены в объятиях другого. Ее любовник погружает свои пальцы в шелковистые длинные черные волосы, изучает тайные изгибы ее тела. Этот человек услышит ее возгласы страсти, когда поведет ее к вершинам экстаза. Мигуэль пробормотал проклятье.
Весь напрягшийся от гнева, он с трудом себя сдерживал. Потянувшись к карману, он достал тонкую сигару и с силой откусил ее кончик. Он зажег спичку, посылая в воздух искры и запах табака. При быстрой вспышке он заметил, что все посмотрели на него.
– В чем дело, шеф? – спросил Эммануэль, его большие брови сошлись на переносице.
– Ничего, чему можно помочь, мой друг, – ответил Мигуэль.
Он затянулся сигарой и выбросил спички. Будет ли она уже дома? Только это останавливало его от того, чтобы повернуть коня и помчаться к гасиенде. Он подумал, что она сделает, когда он выскажет свои подозрения.
Покачав головой, Мигуэль вздохнул. «Вот какая разыграется сцена, – подумал он. Печальная улыбка появилась на его губах. – Эль Гато, примчавшийся в гасиенду, пожелает узнать, почему Елена, жена Диего, уехала на встречу с любовником, которого муж ей порекомендовал».
Если Елена не убьет его взглядом, то ее отец повесит. Он сжал зубами сигару так сильно, что напряглись мускулы на его щеках. Застреленный или повешенный – это не для него. Он мрачно вглядывался в темноту. Ему надо было отвлечься от своих мыслей.
– Шеф, они приближаются, – прошептал Педро.
– Приготовьтесь, друзья! – тихо сказал Мигуэль вооруженным до зубов людям. Закрыв маской лицо, он повел их к фургону.
Елена безошибочно направила свою лошадь в глубокое ущелье, где ветки деревьев и лозы скрывали от глаз родник. Проникнув через кусты, как сквозь джунгли, она спешилась и привязала лошадь. Внимательно огляделась, не желая натолкнуться на кого-либо из бандитов или их преследователей, кому могла придти в голову та же идея. По крайней мере, ей не нужно беспокоиться об индейцах. Большинство племен настолько опасались Ангела, что не отваживались появляться возле ранчо. Найдя глубокий пруд, питающийся родником, манящий и одинокий, Елена улыбнулась. Это место было настоящим оазисом, почти волшебным, укрытым ивами, ольхой и платанами. Она вдыхала аромат дикой мяты и вербены, которые покрывали землю фиолетовым ковром.
Чувствуя себя как школьница-прогульщица, Елена быстро сняла сапоги и одежду и взобралась на выступ скалы, который проходил на естественную площадку для прыжков в воду. Подняв руки над головой, она наклонилась и, вытянув вперед кулаки, нырнула в прохладную темноту. Она вынырнула, тряхнула головой, разбрасывая брызги по блестящей поверхности воды. Елена плавала во все стороны, освобождая от напряжения свое тело. Наконец, смягченная и усталая, она выбралась из воды. Растянувшись на каменной плите, ощутила, что та еще хранила тепло дневного солнца.
Мягкий вечерний бриз ласкал ее, высушивая капли воды на коже. Мирные ночные звуки – кваканье лягушек, стрекот кузнечиков – говорили о покое и безопасности. Елена пролежала несколько часов, глядя на луну, скользящую на черном небе, пока не начала дремать. Боясь, что уснет, она неохотно натянула на себя свою одежду.
Она медленно пошла назад к Серебряной Луне, отвязала ее и подвела к водопою. После того, как лошадь напилась, Елена вывела ее из тенистых зарослей на яркий лунный свет. Видя, что кобыла колеблется и прядет ушами, Елена насторожилась.
Легкое ржание донеслось из тени ближайшего хлопкового дерева.
– Кто там? – позвала она дрожащим голосом. Тонкая фигура появилась в свете луны.
– Это я, Елена.
Елена положила руку на грудь, чтобы унять биение сердца. Она подошла к улыбающемуся мужчине.
– Джуан, ты меня напугал!
– Извини, дружок. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал он тихо.
Юноша взял поводья ее кобылы и повел обеих лошадей назад, к месту с густой зеленой травой возле пруда. Оставив лошадей пастись, он отошел от них и приблизился к Елене. Вспрыгнул на скалу у воды, которая отливала серебром при ярком лунном свете.
– Помнишь, мы в детстве здесь плавали?
– Да, – ответила Елена. – А теперь из-за бандитов и отцовских наемных стрелков здесь больше никто не купается.
Положив свою руку на его плечо, она заглянула в его влажные темные глаза.
– Как ты узнал, что я приеду сюда?
Он улыбнулся.
– Потому что знаю, что ты несчастлива. Когда ты была маленькой, то часто приходила сюда плакать.
Елена взглянула на него.
– Откуда ты узнал? Здесь тогда никого не было.
– Ты никогда не видела меня, дорогая. Но я всегда был неподалеку, – сказал он тихо.
– Сегодня ты не плакала, ты таишь свою боль глубоко в душе. Разве я не прав?
Она кивнула, сдерживая рыдания.
– Ты слишком хорошо меня знаешь! – она наклонилась вперед, положив голову ему на плечо.
Джуан на четыре года старше, он был другом с самого ее рождения. Он знал девушку лучше, чем она знала себя. Она вздохнула, чувствуя покой от обнявших ее сильных рук. Воспоминания о других руках и напоенных страстью поцелуях пронеслись, как в вихре. Она вгляделась в его тонкое бронзовое лицо.
– Джуан, ты поцелуешь меня?
Его глаза расширились от изумления. Смутившись, он склонил голову и нежно поцеловал ее в щеку, избегая губы, которые она обратила к нему.
«Мило, – подумала она, – но это лишь братский поцелуй». Она отстранилась.
– Прости меня, дружок! Я не должна была так поступать!
Он вздохнул, потрепав ее волосы.
– Малышка, когда тебе будет нужен мой поцелуй, помни, я здесь! А теперь, я думаю, нам надо возвращаться, прежде чем спохватятся в доме, что тебя нет. – Он подвел к ней кобылу и пошел к своей лошади.
Елена мгновение постояла, вспоминая другой поцелуй, совсем не похожий на поцелуй брата, поцелуй, который зажигает в крови огонь.
– Ты хочешь помечтать всю ночь, Елена? – сказал, шутя, Джуан. – Он поднял руку и показал на группы невысоких деревьев, вырисовывавшихся в лунном свете.
Елена быстро вскочила в седло. Обычно она никогда не ездила верхом ночью, но от луны было светло, как днем. Пустив Серебряную Луну в галоп, она помчалась к деревьям.
– Ха! Я обогнал тебя! – радостно воскликнул Джуан. – Думаю, что твои мысли совсем не связаны с состязанием. – Он наклонился и заглянул ей в лицо. – Может быть, ночь действует на тебя, а может, ты мечтаешь о том высоком мужчине, кто поет тебе песни при лунном свете? А?
– Песни любви? – спросила она, а потом вспомнила ночь после своего венчания, когда таинственный певец бросил ей розу и исчез.
– Кто это был, Джуан?
– Только не из гасиенды, дружок. Я видел его до того, как он исчез в темноте. У него была черная маска.
– Маска? – у Елены остановилось дыхание.
Ее глаза широко раскрылись, как только она вспомнила, где слышала песню. Мелодия донеслась до нее с ночным ветром, когда ее держали пленницей в пещере. «Неудивительно, что она показалась мне знакомой», – пробормотала Елена.
Остаток пути она проехала в молчании, и сердясь, и радуясь дерзости человека по имени Эль Гато.
ГЛАВА 10
Мигуэль оставил своих ликующих людей и направил коня в сторону ранчо. Он должен бы быть счастливым, но впервые не испытал радости, освободив де Вега от его золота. Его лоб избороздился морщинами, он сердито подумал, как его жена добралась до дома.
Проклятье! Только что женившись, он не может отлучиться без того, чтобы его жена не улизнула с кем-то встретиться в темноте. Лунный свет озарил стены гасиенды, светящиеся вдали. Осадив лошадь, Мигуэль свернул в сторону к холму, покрытому скалами и зарослями.
Конь встал на дыбы, когда из мрака появился человек и поспешил к нему.
– Все в порядке, Мигуэль? – взволнованно прошептал Карлос.
Мигуэль соскочил с седла, легко приземлившись.
– Да. Все прошло хорошо, мой друг. – Он поднял руку и похлопал взмокшую грудь лошади.
– Лучше подержать Дьявола под попоной. Не только мы на улице этой ночью, – пробормотал он.
– Мигуэль, разве ты не едешь на свое ранчо, чтобы потом вернуться в экипаже, как мы собирались?
– Нет, Карлос. Ты пригонишь экипаж к боковому входу в наше крыло, как будто бы я только что прибыл. Поскольку уже поздно, никто не заметит, что меня нет.
– Друг, – заколебался Карлос, взяв Мигуэля за рукав, – обещай, что ты не наделаешь глупостей.
Мигуэль увидел глубокие морщины на лбу Карлоса.
– Не беспокойся, дружище, я буду очень осторожен.
Он с нетерпением ждал, когда Карлос и Лошади исчезнут из вида, затем, проскользнув во мраке, он пролез через внешнюю стену на землю у строений. Пройдя через калитку во двор, он оставался в тени, пока не осмотрелся. Конечно, его не заметили. По толстым лианам он поднялся до своего балкона и тихо вошел в комнату.
Заперев дверь, он сбросил свою рубашку и маску, затем налил воды из серебряного кувшина в таз и омыл дорожную пыль. Теперь, умытый, он потряс одежду и снова надел вместе с маской, зная, что они помогут ему слиться с темнотой. Он вышел на балкон и взглянул на комнату Елены. Там ли она? Он сжал кулаки. Или она еще где-то в кустах с любовником? Ярость кипела в нем, и он закрыл глаза. Он может теперь увидеть ее, извивающуюся под каким-то мужчиной, ее кошачьи глаза полны страсти. Боже! Его глаза вспыхнули. Так или иначе, он должен знать, и есть только один путь это выяснить.
Вступив на ограду, он поднял руки к портику крыши и, раскачавшись, легко опустился на ее балкон. Постель белела, пустая, в лунном свете. Его обуял новый приступ ярости. Он решительно вошел внутрь и обследовал комнату, надеясь, что она заснула на диване. Ее там не было. Она не вернулась домой.
Вороша рукой волосы, он, крадучись, ходил по комнате. Она к этому времени должна была уже вернуться. Где же Елена? Он остановился, его поразила другая мысль. Может быть, она убежала с человеком, на встречу с которым ушла? Может быть, у нее не было намерения вернуться? «Ведьма!» – прошипел он. Готовый гнаться за ними, он поспешил прочь.
Как только он достиг балкона, легкий щелчок заставил его похолодеть. Смешавшись с тенью, он увидел, как Елена, крадучись, вошла в свою комнату и заперла засов.
Она бросила хлыст на стул. Издав легкий вздох, она подняла руки над головой и потянулась, как довольная кошка. Сбросила сапоги, затем сняла блузу и юбку для верховой езды и засунула их за спинку дивана. Видя, как за этим последовало ее белье, Мигуэль едва не задохнулся.
Стоя, как мраморная богиня, перед своим туалетным столом, она подняла головную щетку и начала расчесывать свои черные, как ночь, волосы. Они упали, как сверкающее эбеновое покрывало, до ее бедер. Лунный свет, проникающий в комнату, играл на кремово-белых изгибах ее тела.
Пальцы Мигуэля впились в железную решетку. Его бедра внезапно наполнились жаром.
Он услышал звон стекла, когда она вынимала пробку из маленькой стеклянной бутылочки и вытерла обнаженную шею и руки. Легкий цветочный аромат проник в вечерний воздух, дразня его чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Елена горько рассмеялась, вспомнив клятвы, когда она обещала быть хорошей женой Диего, женой, которую он не хотел и которая была ему не нужна.
Она поднялась и вышла на балкон. «Любовник! Санта Мария! Я никогда этого не сделаю». Ее глаза, как будто независимо от ее воли, обратились к отдаленным холмам. Невольно она вспомнила, как дрожала под прикосновениями Эль Гато. Сможет ли она провести остаток жизни одна после всего пережитого с ним?
Елена приложила пальцы ко рту, вспоминая его безжалостные губы. «Определенные желания», – сказал Диего. Желания, которые пробудил Эль Гато, желания, которые тревожили ее сон. Желания, которым никогда не суждено осуществиться.
– Проклятье ему! Пусть они все будут прокляты! – воскликнула она.
Опустившись на колени, Елена ладонями закрыла лицо, ее глупые девичьи мечты растворились в горьких женских слезах.
ГЛАВА 9
Неделю спустя Елена примирилась с тем, что она и Диего называли браком. В действительности, она убедилась, что ситуация мало изменилась с тех пор, как она произносила клятвы. Как жена Диего, она даже меньше чем-либо занималась по хозяйству. С того дня, как он нашел ее на коленях, слуги имели строгий наказ не разрешать ей шевельнуть даже мизинцем. Целая ватага горничных доводила их крыло до блеска и расставляла мебель. Не принимая участия во всех этих делах, Елена чувствовала себя чужеземкой в этих обширных апартаментах и в результате она проводила большую часть жаркого лета, расхаживая по своей комнате. Скучая и беспокоясь в отсутствие мужа, уехавшего по делам, она изнемогала от безделья.
После легкого обеда на балконе она бродила по двору, рассматривая каждый цветок, при этом она могла поклясться, что знает каждый из них. Она садилась на край фонтана и поднимала свои горячие тяжелые косы над вспотевшей шеей. Наблюдая за маленькими золотыми рыбками, снующими туда-сюда, она завидовала им, и ей тоже захотелось поплавать в холодной воде.
Почему бы и нет? Она подняла голову и задумчиво посмотрела на сумеречное небо. Скоро будет темно. Осмелится ли она? Елена сжала губы. Диего хватит удар, как и ее отца, если они узнают. Но кто им скажет? «Только не я», – сказала она, ухмыльнувшись, и побежала к лестнице.
Быстро сменив свое светлое льняное платье на костюм для верховой езды и сапоги, она схватила арапник и вышла из дома по черной лестнице. Она спешно прошла под покровом сумерек и тихо прокралась к конюшням.
Елена проскользнула позади занятого своим делом грума и подошла к стойлам, находящимся в тени. Конюший Джуан с удивлением обернулся к ней. Не желая, чтобы ее заметили, она приложила палец к губам, давая ему знак молчать. Она наградила его быстрой улыбкой, когда он подмигнул и кивнул ей, продолжая работать. Не найдя женское седло, на котором всегда настаивал отец, она выбрала седло, используемое мужчинами. Оседлав свою арабскую кобылу по кличке Серебряная Луна, Елена повела ее к выходу через дальнюю калитку. Она улыбнулась, поскольку знала, что этот ход не будет заперт до ее возвращения.
Оказавшись снаружи, за толстыми кирпичными стенами, Елена оперлась сапогом на стремя и перенесла ногу через седло, чтобы ехать верхом. Опасаясь, что ее обнаружат, она ехала осторожно, пока не достигла дальнего склона. Остановив Серебряную Луну, она оглядела окружающую местность. Ни души. Сняв узкую ленту с конца своей косы, она провела пальцами по волосам, распустив их по ветру. Подняв голову, она вдыхала горячий густой воздух.
– А-а, Луна! – воскликнула она, обращаясь к лошади. – Свобода!
Пустив кобылу в галоп, она пересекла пустошь, впервые за много недель чувствуя себя счастливой.
Слыша стук копыт мчащейся позади него лошади, Мигуэль выругался и поспешно направил своего жеребца под прикрытие густой заросли кустарника. Он выскользнул из седла и взял в руки голову лошади, чтобы она не издала ни звука. Вглядываясь в сумерки, он ждал.
Его глаза широко раскрылись при приближении всадника. Это была женщина, скачущая одна и, видимо, в большой спешке. Серая кобыла простучала копытами вблизи. Он смотрел, не веря глазам! Елена! Мигуэль увидел, как она исчезла, оставив за собой облако пыли. Куда она направляется? Глубокая складка перерезала его лоб. Ночь – странное и опасное время для прогулок верхом.
Он забрался в седло и наклонил голову, чтобы по следам определить ее путь. Каждая клеточка его существа хотела следовать за ней – узнать, куда она скачет. Его глаза сощурились от ревности. На встречу с кем она едет? «Проклятье!» Он взглянул на темнеющее небо. Он не может ехать за ней. Его люди ждут, когда он приедет.
Дрожа от злости, он ударил шпорами беспокойного коня, повернув с пути, по которому он так жаждал направиться. Если она скачет на встречу с кем-либо, это его вина. Он сказал ей, чтобы она завела себе любовника. Он оглянулся через плечо. «Черт побери, я, конечно, не имел это в виду всерьез!»
Опаздывая, в плохом настроении, он мчался на своем жеребце, летящие, как по ветру, копыта покрывали мили. В конце концов, он достиг вершины горы и присоединился к ожидающим его людям. Остановив своего черного коня, он взглянул на дорогу под ними.
– Что-нибудь было? Есть знак?
Педро подъехал ближе, зная, как разносятся голоса в чистом воздухе.
– Нет, шеф. Но Жозе наблюдал за ними. Только четыре всадника охраняют фургон.
– Хорошо. Это значит, они не ждут нападения, – сказал тихо Мигуэль. В нетерпении он поднял глаза к небу. «Я надеюсь, это не займет всю ночь!»
Де Вега отправлял золото поздней ночью, надеясь ускользнуть от бандитов, но глупец не мог отказать себе в удовольствии похвастаться о перевозке. Хитрая улыбка появилась на лице Мигуэля, когда он представил реакцию де Вега, если бы тот узнал, что человек, перед которым он хвастался, – Эль Гато.
Не в состоянии думать о золоте, которое он собирался украсть, Мигуэль раскачивался в седле и хмуро смотрел на дорогу внизу. «Куда она поскакала?» Поток его мыслей был полон видений Елены в объятиях другого. Ее любовник погружает свои пальцы в шелковистые длинные черные волосы, изучает тайные изгибы ее тела. Этот человек услышит ее возгласы страсти, когда поведет ее к вершинам экстаза. Мигуэль пробормотал проклятье.
Весь напрягшийся от гнева, он с трудом себя сдерживал. Потянувшись к карману, он достал тонкую сигару и с силой откусил ее кончик. Он зажег спичку, посылая в воздух искры и запах табака. При быстрой вспышке он заметил, что все посмотрели на него.
– В чем дело, шеф? – спросил Эммануэль, его большие брови сошлись на переносице.
– Ничего, чему можно помочь, мой друг, – ответил Мигуэль.
Он затянулся сигарой и выбросил спички. Будет ли она уже дома? Только это останавливало его от того, чтобы повернуть коня и помчаться к гасиенде. Он подумал, что она сделает, когда он выскажет свои подозрения.
Покачав головой, Мигуэль вздохнул. «Вот какая разыграется сцена, – подумал он. Печальная улыбка появилась на его губах. – Эль Гато, примчавшийся в гасиенду, пожелает узнать, почему Елена, жена Диего, уехала на встречу с любовником, которого муж ей порекомендовал».
Если Елена не убьет его взглядом, то ее отец повесит. Он сжал зубами сигару так сильно, что напряглись мускулы на его щеках. Застреленный или повешенный – это не для него. Он мрачно вглядывался в темноту. Ему надо было отвлечься от своих мыслей.
– Шеф, они приближаются, – прошептал Педро.
– Приготовьтесь, друзья! – тихо сказал Мигуэль вооруженным до зубов людям. Закрыв маской лицо, он повел их к фургону.
Елена безошибочно направила свою лошадь в глубокое ущелье, где ветки деревьев и лозы скрывали от глаз родник. Проникнув через кусты, как сквозь джунгли, она спешилась и привязала лошадь. Внимательно огляделась, не желая натолкнуться на кого-либо из бандитов или их преследователей, кому могла придти в голову та же идея. По крайней мере, ей не нужно беспокоиться об индейцах. Большинство племен настолько опасались Ангела, что не отваживались появляться возле ранчо. Найдя глубокий пруд, питающийся родником, манящий и одинокий, Елена улыбнулась. Это место было настоящим оазисом, почти волшебным, укрытым ивами, ольхой и платанами. Она вдыхала аромат дикой мяты и вербены, которые покрывали землю фиолетовым ковром.
Чувствуя себя как школьница-прогульщица, Елена быстро сняла сапоги и одежду и взобралась на выступ скалы, который проходил на естественную площадку для прыжков в воду. Подняв руки над головой, она наклонилась и, вытянув вперед кулаки, нырнула в прохладную темноту. Она вынырнула, тряхнула головой, разбрасывая брызги по блестящей поверхности воды. Елена плавала во все стороны, освобождая от напряжения свое тело. Наконец, смягченная и усталая, она выбралась из воды. Растянувшись на каменной плите, ощутила, что та еще хранила тепло дневного солнца.
Мягкий вечерний бриз ласкал ее, высушивая капли воды на коже. Мирные ночные звуки – кваканье лягушек, стрекот кузнечиков – говорили о покое и безопасности. Елена пролежала несколько часов, глядя на луну, скользящую на черном небе, пока не начала дремать. Боясь, что уснет, она неохотно натянула на себя свою одежду.
Она медленно пошла назад к Серебряной Луне, отвязала ее и подвела к водопою. После того, как лошадь напилась, Елена вывела ее из тенистых зарослей на яркий лунный свет. Видя, что кобыла колеблется и прядет ушами, Елена насторожилась.
Легкое ржание донеслось из тени ближайшего хлопкового дерева.
– Кто там? – позвала она дрожащим голосом. Тонкая фигура появилась в свете луны.
– Это я, Елена.
Елена положила руку на грудь, чтобы унять биение сердца. Она подошла к улыбающемуся мужчине.
– Джуан, ты меня напугал!
– Извини, дружок. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал он тихо.
Юноша взял поводья ее кобылы и повел обеих лошадей назад, к месту с густой зеленой травой возле пруда. Оставив лошадей пастись, он отошел от них и приблизился к Елене. Вспрыгнул на скалу у воды, которая отливала серебром при ярком лунном свете.
– Помнишь, мы в детстве здесь плавали?
– Да, – ответила Елена. – А теперь из-за бандитов и отцовских наемных стрелков здесь больше никто не купается.
Положив свою руку на его плечо, она заглянула в его влажные темные глаза.
– Как ты узнал, что я приеду сюда?
Он улыбнулся.
– Потому что знаю, что ты несчастлива. Когда ты была маленькой, то часто приходила сюда плакать.
Елена взглянула на него.
– Откуда ты узнал? Здесь тогда никого не было.
– Ты никогда не видела меня, дорогая. Но я всегда был неподалеку, – сказал он тихо.
– Сегодня ты не плакала, ты таишь свою боль глубоко в душе. Разве я не прав?
Она кивнула, сдерживая рыдания.
– Ты слишком хорошо меня знаешь! – она наклонилась вперед, положив голову ему на плечо.
Джуан на четыре года старше, он был другом с самого ее рождения. Он знал девушку лучше, чем она знала себя. Она вздохнула, чувствуя покой от обнявших ее сильных рук. Воспоминания о других руках и напоенных страстью поцелуях пронеслись, как в вихре. Она вгляделась в его тонкое бронзовое лицо.
– Джуан, ты поцелуешь меня?
Его глаза расширились от изумления. Смутившись, он склонил голову и нежно поцеловал ее в щеку, избегая губы, которые она обратила к нему.
«Мило, – подумала она, – но это лишь братский поцелуй». Она отстранилась.
– Прости меня, дружок! Я не должна была так поступать!
Он вздохнул, потрепав ее волосы.
– Малышка, когда тебе будет нужен мой поцелуй, помни, я здесь! А теперь, я думаю, нам надо возвращаться, прежде чем спохватятся в доме, что тебя нет. – Он подвел к ней кобылу и пошел к своей лошади.
Елена мгновение постояла, вспоминая другой поцелуй, совсем не похожий на поцелуй брата, поцелуй, который зажигает в крови огонь.
– Ты хочешь помечтать всю ночь, Елена? – сказал, шутя, Джуан. – Он поднял руку и показал на группы невысоких деревьев, вырисовывавшихся в лунном свете.
Елена быстро вскочила в седло. Обычно она никогда не ездила верхом ночью, но от луны было светло, как днем. Пустив Серебряную Луну в галоп, она помчалась к деревьям.
– Ха! Я обогнал тебя! – радостно воскликнул Джуан. – Думаю, что твои мысли совсем не связаны с состязанием. – Он наклонился и заглянул ей в лицо. – Может быть, ночь действует на тебя, а может, ты мечтаешь о том высоком мужчине, кто поет тебе песни при лунном свете? А?
– Песни любви? – спросила она, а потом вспомнила ночь после своего венчания, когда таинственный певец бросил ей розу и исчез.
– Кто это был, Джуан?
– Только не из гасиенды, дружок. Я видел его до того, как он исчез в темноте. У него была черная маска.
– Маска? – у Елены остановилось дыхание.
Ее глаза широко раскрылись, как только она вспомнила, где слышала песню. Мелодия донеслась до нее с ночным ветром, когда ее держали пленницей в пещере. «Неудивительно, что она показалась мне знакомой», – пробормотала Елена.
Остаток пути она проехала в молчании, и сердясь, и радуясь дерзости человека по имени Эль Гато.
ГЛАВА 10
Мигуэль оставил своих ликующих людей и направил коня в сторону ранчо. Он должен бы быть счастливым, но впервые не испытал радости, освободив де Вега от его золота. Его лоб избороздился морщинами, он сердито подумал, как его жена добралась до дома.
Проклятье! Только что женившись, он не может отлучиться без того, чтобы его жена не улизнула с кем-то встретиться в темноте. Лунный свет озарил стены гасиенды, светящиеся вдали. Осадив лошадь, Мигуэль свернул в сторону к холму, покрытому скалами и зарослями.
Конь встал на дыбы, когда из мрака появился человек и поспешил к нему.
– Все в порядке, Мигуэль? – взволнованно прошептал Карлос.
Мигуэль соскочил с седла, легко приземлившись.
– Да. Все прошло хорошо, мой друг. – Он поднял руку и похлопал взмокшую грудь лошади.
– Лучше подержать Дьявола под попоной. Не только мы на улице этой ночью, – пробормотал он.
– Мигуэль, разве ты не едешь на свое ранчо, чтобы потом вернуться в экипаже, как мы собирались?
– Нет, Карлос. Ты пригонишь экипаж к боковому входу в наше крыло, как будто бы я только что прибыл. Поскольку уже поздно, никто не заметит, что меня нет.
– Друг, – заколебался Карлос, взяв Мигуэля за рукав, – обещай, что ты не наделаешь глупостей.
Мигуэль увидел глубокие морщины на лбу Карлоса.
– Не беспокойся, дружище, я буду очень осторожен.
Он с нетерпением ждал, когда Карлос и Лошади исчезнут из вида, затем, проскользнув во мраке, он пролез через внешнюю стену на землю у строений. Пройдя через калитку во двор, он оставался в тени, пока не осмотрелся. Конечно, его не заметили. По толстым лианам он поднялся до своего балкона и тихо вошел в комнату.
Заперев дверь, он сбросил свою рубашку и маску, затем налил воды из серебряного кувшина в таз и омыл дорожную пыль. Теперь, умытый, он потряс одежду и снова надел вместе с маской, зная, что они помогут ему слиться с темнотой. Он вышел на балкон и взглянул на комнату Елены. Там ли она? Он сжал кулаки. Или она еще где-то в кустах с любовником? Ярость кипела в нем, и он закрыл глаза. Он может теперь увидеть ее, извивающуюся под каким-то мужчиной, ее кошачьи глаза полны страсти. Боже! Его глаза вспыхнули. Так или иначе, он должен знать, и есть только один путь это выяснить.
Вступив на ограду, он поднял руки к портику крыши и, раскачавшись, легко опустился на ее балкон. Постель белела, пустая, в лунном свете. Его обуял новый приступ ярости. Он решительно вошел внутрь и обследовал комнату, надеясь, что она заснула на диване. Ее там не было. Она не вернулась домой.
Вороша рукой волосы, он, крадучись, ходил по комнате. Она к этому времени должна была уже вернуться. Где же Елена? Он остановился, его поразила другая мысль. Может быть, она убежала с человеком, на встречу с которым ушла? Может быть, у нее не было намерения вернуться? «Ведьма!» – прошипел он. Готовый гнаться за ними, он поспешил прочь.
Как только он достиг балкона, легкий щелчок заставил его похолодеть. Смешавшись с тенью, он увидел, как Елена, крадучись, вошла в свою комнату и заперла засов.
Она бросила хлыст на стул. Издав легкий вздох, она подняла руки над головой и потянулась, как довольная кошка. Сбросила сапоги, затем сняла блузу и юбку для верховой езды и засунула их за спинку дивана. Видя, как за этим последовало ее белье, Мигуэль едва не задохнулся.
Стоя, как мраморная богиня, перед своим туалетным столом, она подняла головную щетку и начала расчесывать свои черные, как ночь, волосы. Они упали, как сверкающее эбеновое покрывало, до ее бедер. Лунный свет, проникающий в комнату, играл на кремово-белых изгибах ее тела.
Пальцы Мигуэля впились в железную решетку. Его бедра внезапно наполнились жаром.
Он услышал звон стекла, когда она вынимала пробку из маленькой стеклянной бутылочки и вытерла обнаженную шею и руки. Легкий цветочный аромат проник в вечерний воздух, дразня его чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29