Каждый, казалось, предпочитал просто наслаждаться настоящим, смаковать каждую минуту их последней совместной ночи. Вечер прошел за обычными делами. Роджер просматривал некоторые слайды, сделанные Валери, а Валери читала последние страницы рукописи. К этому моменту она уже прочла практически всю его книгу и успела полюбить его стиль, его увлеченность предметом.
Через некоторое время Валери положила страницы рукописи на колени и посмотрела на Роджера. Он сидел в кресле и просматривал слайды через портативный фильмоскоп. Валери осторожно заметила:
– Кажется, ты иногда не совсем точно выражаешь свои мысли.
Роджер положил проектор и нахмурился.
– Не ты одна так считаешь. Мой редактор тоже мне об этом говорил. Интересно, с каких пор ты стала специалистом по грамматике?
Валери рассмеялась:
– Моей второй специальностью в университете была журналистика.
– Вот как? Я не знал. И много ты написала сама?
Она пожала плечами:
– Так, кое-что, в основном статьи для местной газеты. По правде говоря, я выбрала журналистику как вторую специальность только по настоянию куратора. Моя первая и главная любовь – фотография.
– Однако уроки ты готовила исправно, иначе не разглядела бы эти самые неточности. – Роджер рассмеялся. – Валери, а тебе не кажется, что подобная приверженность чистоте письменной речи несколько устарела?
Валери показала ему язык.
– А может, мне нравится хоть в чем-то быть старомодной? Эти неточности, на мой взгляд, говорят о небрежности автора.
– Небрежности?
Роджер возмущенно вскочил на ноги, снял очки, положил их на край стола и стал надвигаться на Валери с угрожающим блеском в глазах.
– Ну и где же, по-твоему, у меня эти неточности?
Валери опустила взгляд на рукопись и вскоре процитировала:
– «Для естественного исследования».
– Да, это, конечно, безобразие. – Он остановился рядом с Валери, положил руку на ее голое колено и посмотрел в глаза с дьявольским блеском во взгляде. – И как же, дорогая, ты бы предпочла выразиться? «Естественно, для исследования»?
Разговаривая, он стал передвигать руку выше по ее ноге. Валери замычала от удовольствия:
– М-м-м, так гораздо лучше.
Роджер стал поглаживать внутреннюю сторону ее бедра и шепотом спросил:
– А может «для исследования в естественной среде»?
– Ты на глазах делаешь успехи.
– Все, что пожелаешь, – заключил Роджер с хрипотцой и, наклонившись к Валери, поцеловал ее в кончик носа.
Он сел на диван, усадил Валери себе на колени и стал целовать ее, одновременно лаская ее ноги, бедра, груди. Бумаги разлетелись во все стороны, но ни один из них не обратил на это внимания. Роджер просунул руку под край ее топа, его глаза потемнели от страсти.
– Думаю, нам лучше подняться наверх, – пробормотал он.
Валери притворно возмутилась:
– Как, опять?
– Ты же знаешь, я не могу тобой насытиться. – Роджер спрятал лицо в ее густых волосах и судорожно вздохнул. – От тебя до сих пор пахнет ручьем. Это мне напоминает...
– Ладно, Роджер, уговорил, поднимаемся наверх, – со стоном пробормотала Валери.
Она вскочила и стала подниматься по лестнице. Поднимаясь за ней, Роджер окликнул:
– Подожди.
Она остановилась на ступеньке и посмотрела на него сверху вниз.
– В чем дело?
– В твоих ногах. Они такие красивые... таких просто не бывает.
Роджер стал медленно гладить ей ногу под коленом. Видя, что от его прикосновения кожа Валери покрывается мурашками, он усмехнулся и погладил большим пальцем кожу под самым краем ее короткой штанины. Остальными четырьмя пальцами он продолжал гладить чувствительную кожу на внутренней стороне бедер. Валери тихонько охнула.
– Что случилось?
– Ну... мне немножко больно...
Роджер застыл как вкопанный, его брови почти сошлись на переносице.
– Я сегодня причинил тебе боль?
– Нет, глупыш, не ты.
– Тогда в чем дело?
Валери залилась румянцем:
– Роджер, мне неловко об этом говорить.
– Нет, ты мне все расскажешь, причем сейчас же!
– А вот разговаривать со мной таким тоном не обязательно!
Роджер ждал объяснений, угрожающе нахмурив брови. Валери шумно вздохнула и призналась:
– Это солнце.
– Солнце?
– Нуда, когда мы заснули у ручья, я подставила солнцу те части тела, которые обычно скрыты под одеждой.
Когда Роджер прервал ее громким смехом, она надула губы.
– Ничего смешного! С твоей стороны смеяться просто грубо.
Он возобновил чувственное поглаживание.
– А по-моему, это восхитительно. Значит, говоришь, ты обгорела, пока голая спала со мной в лесу?
– Роджер, может, все-таки перестанешь злорадствовать? И вообще, мы поднимаемся на чердак или нет?
Его пальцы позволили себе более смелую ласку, и Валери затрепетала. Роджер подмигнул:
– Может, займемся этим на лестнице?
– Сомневаюсь, что она выдержит.
Роджер снова рассмеялся и убрал руку.
– Тогда марш наверх и раздевайся. Я поднимусь через минуту.
Бросив на него недоуменный взгляд, Валери пожала плечами и стала подниматься. На чердаке она легла на матрас и стала смотреть на звезды через потолочное окно. Подушка еще хранила запах Роджера. Валери с наслаждением вдохнула знакомый аромат. Ей не верилось, что после всего, что они вытворяли днем, она снова его хочет, да так сильно, что буквально дрожит в предвкушении и не может дождаться, когда он к ней присоединится.
Через несколько секунд на лестнице послышались шаги Роджера. Он увидел Валери, лежащую на матрасе, и остановился.
– Ты не разделась!
Она бесстрашно посмотрела на него:
– А может, я хочу, чтобы ты сам меня раздел?
– Слово дамы для джентльмена – закон.
Он встал на колени рядом с ней, бросил на матрас какой-то пластмассовый флакон и стал расстегивать на ней шорты.
Валери кивком показала на флакон:
– Что это?
– Лосьон. Ты обгорела на солнце в интимных местах, к которым мне как раз не терпится прикоснуться.
– Роджер, ты развратник!
Он стал стягивать с нее шорты.
– А ты в этом сомневалась?
Сняв с нее всю одежду, Роджер перевернул Валери на спину и стал нежно втирать успокаивающий лосьон в ее спину, ягодицы и верхнюю часть бедер. Его прикосновения были невероятно чувственными и возбуждающими. Через некоторое время Роджер поинтересовался:
– Ну как, теперь лучше?
– Несомненно, – прошептала Валери.
Роджер остановился и посмотрел на тонкие полоски покрасневшей кожи на ее спине и бедрах.
– Гм, должно быть, ты обычно носишь совсем крошечный купальник.
– Так и есть.
Он кашлянул.
– Ты что, загораешь?
– Да.
Внезапно в голосе Роджера послышались напряженные нотки:
– Где?
Валери извернулась, чтобы посмотреть на него.
– Обычно я загораю в собственном внутреннем дворе.
– А, понятно.
Роджер, похоже, испытал облегчение. Валери снова легла, и Роджер продолжил натирать ее лосьоном. После паузы Валери добавила:
– А еще, бывает, я купаюсь и потом тоже загораю.
– Где ты купаешься?
Голос Роджера снова стал напряженным, Валери почувствовала, что он гораздо сильнее нажимает ей на спину.
– У одной из моих подруг родители содержат мотель. В хорошую погоду мы с Сьюзи раз в неделю приходим к ним поплавать.
Роджер с силой надавил на ее поясницу.
– Эй, не нажимай так, мне больно!
Но Роджер не слышал. Представив, как Валери загорает у бассейна в крошечном купальнике, а на нее пялятся постояльцы мотеля – мужчины! – он замер.
«Не смей никогда больше носить этот купальник! Ты должна надевать его только для меня!»
Только осознав, что именно он чуть было не рявкнул, Роджер спохватился, и его захлестнуло отчаяние. Он не имеет никакого права приказывать Валери. Что же касается того, чем ему хотелось заняться с ней прямо сейчас... Он резко перекатил ее на спину, в его глазах вспыхнула яростная решимость. Пальцы, скользкие от лосьона, двинулись вверх по ее бедру и остановились между ног.
– Насчет сегодняшнего дня, – прошептал Роджер.
Валери содрогнулась:
– Я знала, что ты к этому еще вернешься.
Роджер медленно переместил палец выше. Валери ахнула и сжала ноги. Роджер улыбнулся, втайне радуясь, что она немного сопротивляется. Это сделает его будущую победу еще приятнее для них обоих.
– Расслабься, дорогая, увидишь, тебе понравится.
Он нажал коленом на ее бедра, заставляя ее раскрыться перед ним. Введя в нее указательный палец, большим он стал медленно поглаживать самую чувствительную точку ее тела. Застонав от непереносимой остроты ощущений, Валери выгнулась навстречу его руке и сжала бедра. Беспомощно мотая головой из стороны в сторону, она простонала:
– Нет, Роджер...
– Нет? – со смешком переспросил он. – И ты еще смеешь говорить «нет» после того, что вытворяла днем? – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Извини, дорогая, но теперь мой черед. Я же говорил, в эту игру могут играть двое. Как бы то ни было, мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Тебе... тебе нравится наблюдать, как я теряю контроль над собой. – Слова вырывались у Валери инстинктивно. – Но ты его не терял.
– Ха! Как у тебя только язык поворачивается такое говорить! – Роджер проделал своими пальцами нечто особенно возбуждающее и хрипло добавил: – Я хочу всего один раз довести тебя до самого конца, я хочу видеть твои глаза, когда это случится. Ты знаешь, что наблюдать за тем, как ты получаешь наслаждение, мне так же приятно, как испытывать его самому?
– Роджер, прошу тебя...
Но очень скоро Валери потеряла способность говорить: она рассыпалась на части, ее тело сжималось и расслаблялось, и это повторялось снова и снова так долго, что, казалось, она умирает. Все это время Роджер наблюдал за ней, наблюдал, как темнеют ее глаза, как ее пальцы на простыне сами собой сжимаются в кулаки, как на ее прекрасном лице выступают капельки пота. Когда Валери пересекла черту, он расслабил руку и улыбнулся.
Валери порывисто потянулась к нему:
– Роджер!
– Подожди, еще не время, – прошептал он.
Он наклонился и припал губами к тому месту, которое только что атаковали его пальцы. Валери попыталась сбросить его, но он без труда пресек ее попытки, прижав локтем низ ее живота. Он явно не спешил, продолжая свою сладкую пытку. Валери снова оказалась в тисках наслаждения, еще более острого, чем в первый раз, такое она вообще испытала впервые в жизни. Ей казалось, что через ее тело проходит нескончаемый разряд живого электричества.
Наконец Роджер отпустил ее и отодвинулся в сторону. Валери обессилела от наслаждения. В эту минуту она беззаветно любила Роджера и принадлежала ему без остатка.
– А теперь для меня, – прошептал Роджер, берясь за молнию джинсов.
Но Валери поймала себя на мысли, что снова хочет, чтобы Роджер испытал все то же, что испытала она в эти минуты чистого, всепоглощающего наслаждения. Она не сдерживалась и не хотела, чтобы он сдерживался. Ей каким-то чудом удалось встать на колени и толкнуть Роджера так, что он упал на спину.
– Еще не время, – прошептала она, задыхаясь, и принялась его раздевать.
Роджер казался заинтригованным.
– Ты имеешь в виду, что мне аукнутся мои слова?
Слыша в его голосе насмешливые нотки, Валери многообещающе ответила:
– И не только слова, но и дела.
Она успела снять с него рубашку и потянулась за лосьоном. Роджер с улыбкой наблюдал за ее манипуляциями.
– Расслабься, увидишь, тебе понравится.
Она стала натирать лосьоном его обнаженную грудь, и он застонал от удовольствия. Валери шутливо посетовала:
– Смотри-ка, кажется, у тебя кое-где обгорели плечи. Но не волнуйся, дорогой, я об этом позабочусь.
Она продолжила втирать лосьон медленными чувственными движениями, не спеша водя пальцами вверх и вниз по его телу. По тому, что у Роджера участилось дыхание и расширились зрачки, Валери поняла, как на него действуют ее прикосновения. Он попытался обнять ее за шею и привлечь к себе, чтобы поцеловать, но Валери его оттолкнула:
– Не мешай.
Ее руки опустились ниже, и Роджер задышал еще тяжелее. Валери расстегнула молнию на его джинсах и лукаво заметила:
– Посмотрим, не обгорел ли ты где-нибудь еще.
Почувствовав смелое прикосновение ее пальцев, Роджер процедил грубое ругательство.
– Так и есть, в этом месте у тебя явно жар, – прошептала Валери.
Роджер рванулся вперед и потянулся к ней, но она снова оказалась проворнее. После короткой борьбы она прижала его плечи к матрасу и с победной улыбкой прошептала:
– Еще не время.
– Валери!
Во взгляде Роджера горело предостережение.
– Еще не время. Мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Ты что, записала все мои слова на магнитофон?
Валери улыбнулась и возобновила пытку наслаждением. Теперь по телу Роджера заскользили ее губы. При этом ее груди очень эротично касались его груди и живота. Голова Роджера металась по простыне. Наконец ее губы достигли заветного места. Валери наслаждалась его страстными стонами. Роджер обхватил ее голову пальцами, шепча слова любви. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Валери подняла голову, возбуждающе прикоснулась к нему и процитировала:
– «Я хочу видеть твои глаза, когда это случится».
Роджер снова выругался и через долю секунды Валери обнаружила, что лежит на матрасе, а Роджер сидит над ней, тяжело дыша, и кладет ее ноги к себе на талию.
– Смотри мне в глаза, – прошептал он.
Валери так и сделала. В этот миг она поняла, что он потерял контроль над собой. В следующее мгновение Роджер вошел в нее, и она снова взорвалась в экстазе. Ощущения Валери невероятно обострились, каждое нервное окончание откликалось на движения Роджера. Прижав пальцы к его ягодицам, она жадно потянула его на себя. Роджер неистово целовал Валери, погружаясь в ее тугие жаркие ножны. Ее нетерпеливая капитуляция подтолкнула и его к быстрому, небывало бурному оргазму.
Позже Роджер сидел рядом со спящей Валери и любовался ею. Даже во сне они интимно прижимались друг к другу. Он шепотом позвал:
– Валери!
Она сонно пробормотала:
– Что?
– Я не хочу тебя отпускать.
Не открывая глаз, она еще крепче прижала его к себе.
– Так не отпускай.
Но рано утром, еще до рассвета, Роджер ушел.
Солнце встало, Валери еще спала. Роджер побрился, оделся, взял то, с чем обычно ходил наблюдать за птицами, и пошел в лес. Он отправился к гнезду певуна Бахмана. Самка сидела на яйце, птенец должен был вылупиться со дня на день.
Роджер обдумывал, что же ему делать. Он полюбил Валери, привязался к ней. То, что он испытал вчера днем на ручье и сегодня ночью, потрясло его до глубины души. Она была такая сладкая, открытая, щедрая... Она была как никогда уязвима, но в то же время она открылась ему, отдала всю себя без остатка. А он, занимаясь с ней любовью, потерял над собой контроль, ни одна женщина не доводила его до такого состояния.
Больше всего Роджера терзало воспоминание о том, что он испытывал оба раза, когда изливался в ее нежное, любящее тело. Его чувства вышли далеко за рамки физического желания, это была любовь. В такие эмоционально наполненные моменты Роджеру хотелось заняться тем же, чем занимаются эти птички, – одарить ее потомством, тогда она навсегда превратилась бы в его женщину. Он даже жалел, что Валери позаботилась о предохранении. Как бы ему хотелось создать неразрывную связь между их телами, между их душами, сделать так, чтобы внутри ее зародилась новая жизнь, плод их любви.
Роджер подумал, что это очень упростило бы ему жизнь. Тогда бы они неизбежно должны были остаться вместе.
В его возрасте думать о детях! Достигнув середины жизни, Роджер научился ценить свою независимость. Возня с подгузниками, бутылочками и сосками, ребенок, настойчиво требующий внимания в четыре часа утра, – все это не для него. Но именно это ему хотелось разделить с Валери. Он мечтал холить и лелеять ее как свою жену, прикасаться к ее нежному животу, ощущать, как в нем растет его ребенок.
Должно быть, он спятил. А Валери, доверчивое, невинное создание, беззаветно полюбила его, забыв, что между ними не может быть ничего серьезного.
Но если Валери по молодости лет не может посмотреть в глаза правде, то он, Роджер, просто обязан это сделать. Он обязан думать о том, что будет лучше для Валери, даже если она сама об этом не заботится. Он ее любит, но он не тот человек, который может воплотить ее мечты в реальность. И от этой мысли у Роджера разрывалось сердце.
Глава 12
Утром того же дня, только чуть позже, Валери и Роджер двинулись в обратный путь. Сборы проходили в молчании. Как и по дороге в национальный парк, машина Роджера снова была забита их снаряжением и личными вещами.
Сидя на переднем сиденье автомобиля, Валери украдкой поглядывала на Роджера. Все утро он был непривычно молчалив. Недели, проведенные ими в лесу, были почти идиллическими, и теперь, когда пришла пора возвращаться в Натчез, оба чувствовали подавленность. Валери очень беспокоило, как возвращение к цивилизации повлияет на их отношения. Она догадывалась, что Роджера это тоже беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Через некоторое время Валери положила страницы рукописи на колени и посмотрела на Роджера. Он сидел в кресле и просматривал слайды через портативный фильмоскоп. Валери осторожно заметила:
– Кажется, ты иногда не совсем точно выражаешь свои мысли.
Роджер положил проектор и нахмурился.
– Не ты одна так считаешь. Мой редактор тоже мне об этом говорил. Интересно, с каких пор ты стала специалистом по грамматике?
Валери рассмеялась:
– Моей второй специальностью в университете была журналистика.
– Вот как? Я не знал. И много ты написала сама?
Она пожала плечами:
– Так, кое-что, в основном статьи для местной газеты. По правде говоря, я выбрала журналистику как вторую специальность только по настоянию куратора. Моя первая и главная любовь – фотография.
– Однако уроки ты готовила исправно, иначе не разглядела бы эти самые неточности. – Роджер рассмеялся. – Валери, а тебе не кажется, что подобная приверженность чистоте письменной речи несколько устарела?
Валери показала ему язык.
– А может, мне нравится хоть в чем-то быть старомодной? Эти неточности, на мой взгляд, говорят о небрежности автора.
– Небрежности?
Роджер возмущенно вскочил на ноги, снял очки, положил их на край стола и стал надвигаться на Валери с угрожающим блеском в глазах.
– Ну и где же, по-твоему, у меня эти неточности?
Валери опустила взгляд на рукопись и вскоре процитировала:
– «Для естественного исследования».
– Да, это, конечно, безобразие. – Он остановился рядом с Валери, положил руку на ее голое колено и посмотрел в глаза с дьявольским блеском во взгляде. – И как же, дорогая, ты бы предпочла выразиться? «Естественно, для исследования»?
Разговаривая, он стал передвигать руку выше по ее ноге. Валери замычала от удовольствия:
– М-м-м, так гораздо лучше.
Роджер стал поглаживать внутреннюю сторону ее бедра и шепотом спросил:
– А может «для исследования в естественной среде»?
– Ты на глазах делаешь успехи.
– Все, что пожелаешь, – заключил Роджер с хрипотцой и, наклонившись к Валери, поцеловал ее в кончик носа.
Он сел на диван, усадил Валери себе на колени и стал целовать ее, одновременно лаская ее ноги, бедра, груди. Бумаги разлетелись во все стороны, но ни один из них не обратил на это внимания. Роджер просунул руку под край ее топа, его глаза потемнели от страсти.
– Думаю, нам лучше подняться наверх, – пробормотал он.
Валери притворно возмутилась:
– Как, опять?
– Ты же знаешь, я не могу тобой насытиться. – Роджер спрятал лицо в ее густых волосах и судорожно вздохнул. – От тебя до сих пор пахнет ручьем. Это мне напоминает...
– Ладно, Роджер, уговорил, поднимаемся наверх, – со стоном пробормотала Валери.
Она вскочила и стала подниматься по лестнице. Поднимаясь за ней, Роджер окликнул:
– Подожди.
Она остановилась на ступеньке и посмотрела на него сверху вниз.
– В чем дело?
– В твоих ногах. Они такие красивые... таких просто не бывает.
Роджер стал медленно гладить ей ногу под коленом. Видя, что от его прикосновения кожа Валери покрывается мурашками, он усмехнулся и погладил большим пальцем кожу под самым краем ее короткой штанины. Остальными четырьмя пальцами он продолжал гладить чувствительную кожу на внутренней стороне бедер. Валери тихонько охнула.
– Что случилось?
– Ну... мне немножко больно...
Роджер застыл как вкопанный, его брови почти сошлись на переносице.
– Я сегодня причинил тебе боль?
– Нет, глупыш, не ты.
– Тогда в чем дело?
Валери залилась румянцем:
– Роджер, мне неловко об этом говорить.
– Нет, ты мне все расскажешь, причем сейчас же!
– А вот разговаривать со мной таким тоном не обязательно!
Роджер ждал объяснений, угрожающе нахмурив брови. Валери шумно вздохнула и призналась:
– Это солнце.
– Солнце?
– Нуда, когда мы заснули у ручья, я подставила солнцу те части тела, которые обычно скрыты под одеждой.
Когда Роджер прервал ее громким смехом, она надула губы.
– Ничего смешного! С твоей стороны смеяться просто грубо.
Он возобновил чувственное поглаживание.
– А по-моему, это восхитительно. Значит, говоришь, ты обгорела, пока голая спала со мной в лесу?
– Роджер, может, все-таки перестанешь злорадствовать? И вообще, мы поднимаемся на чердак или нет?
Его пальцы позволили себе более смелую ласку, и Валери затрепетала. Роджер подмигнул:
– Может, займемся этим на лестнице?
– Сомневаюсь, что она выдержит.
Роджер снова рассмеялся и убрал руку.
– Тогда марш наверх и раздевайся. Я поднимусь через минуту.
Бросив на него недоуменный взгляд, Валери пожала плечами и стала подниматься. На чердаке она легла на матрас и стала смотреть на звезды через потолочное окно. Подушка еще хранила запах Роджера. Валери с наслаждением вдохнула знакомый аромат. Ей не верилось, что после всего, что они вытворяли днем, она снова его хочет, да так сильно, что буквально дрожит в предвкушении и не может дождаться, когда он к ней присоединится.
Через несколько секунд на лестнице послышались шаги Роджера. Он увидел Валери, лежащую на матрасе, и остановился.
– Ты не разделась!
Она бесстрашно посмотрела на него:
– А может, я хочу, чтобы ты сам меня раздел?
– Слово дамы для джентльмена – закон.
Он встал на колени рядом с ней, бросил на матрас какой-то пластмассовый флакон и стал расстегивать на ней шорты.
Валери кивком показала на флакон:
– Что это?
– Лосьон. Ты обгорела на солнце в интимных местах, к которым мне как раз не терпится прикоснуться.
– Роджер, ты развратник!
Он стал стягивать с нее шорты.
– А ты в этом сомневалась?
Сняв с нее всю одежду, Роджер перевернул Валери на спину и стал нежно втирать успокаивающий лосьон в ее спину, ягодицы и верхнюю часть бедер. Его прикосновения были невероятно чувственными и возбуждающими. Через некоторое время Роджер поинтересовался:
– Ну как, теперь лучше?
– Несомненно, – прошептала Валери.
Роджер остановился и посмотрел на тонкие полоски покрасневшей кожи на ее спине и бедрах.
– Гм, должно быть, ты обычно носишь совсем крошечный купальник.
– Так и есть.
Он кашлянул.
– Ты что, загораешь?
– Да.
Внезапно в голосе Роджера послышались напряженные нотки:
– Где?
Валери извернулась, чтобы посмотреть на него.
– Обычно я загораю в собственном внутреннем дворе.
– А, понятно.
Роджер, похоже, испытал облегчение. Валери снова легла, и Роджер продолжил натирать ее лосьоном. После паузы Валери добавила:
– А еще, бывает, я купаюсь и потом тоже загораю.
– Где ты купаешься?
Голос Роджера снова стал напряженным, Валери почувствовала, что он гораздо сильнее нажимает ей на спину.
– У одной из моих подруг родители содержат мотель. В хорошую погоду мы с Сьюзи раз в неделю приходим к ним поплавать.
Роджер с силой надавил на ее поясницу.
– Эй, не нажимай так, мне больно!
Но Роджер не слышал. Представив, как Валери загорает у бассейна в крошечном купальнике, а на нее пялятся постояльцы мотеля – мужчины! – он замер.
«Не смей никогда больше носить этот купальник! Ты должна надевать его только для меня!»
Только осознав, что именно он чуть было не рявкнул, Роджер спохватился, и его захлестнуло отчаяние. Он не имеет никакого права приказывать Валери. Что же касается того, чем ему хотелось заняться с ней прямо сейчас... Он резко перекатил ее на спину, в его глазах вспыхнула яростная решимость. Пальцы, скользкие от лосьона, двинулись вверх по ее бедру и остановились между ног.
– Насчет сегодняшнего дня, – прошептал Роджер.
Валери содрогнулась:
– Я знала, что ты к этому еще вернешься.
Роджер медленно переместил палец выше. Валери ахнула и сжала ноги. Роджер улыбнулся, втайне радуясь, что она немного сопротивляется. Это сделает его будущую победу еще приятнее для них обоих.
– Расслабься, дорогая, увидишь, тебе понравится.
Он нажал коленом на ее бедра, заставляя ее раскрыться перед ним. Введя в нее указательный палец, большим он стал медленно поглаживать самую чувствительную точку ее тела. Застонав от непереносимой остроты ощущений, Валери выгнулась навстречу его руке и сжала бедра. Беспомощно мотая головой из стороны в сторону, она простонала:
– Нет, Роджер...
– Нет? – со смешком переспросил он. – И ты еще смеешь говорить «нет» после того, что вытворяла днем? – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Извини, дорогая, но теперь мой черед. Я же говорил, в эту игру могут играть двое. Как бы то ни было, мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Тебе... тебе нравится наблюдать, как я теряю контроль над собой. – Слова вырывались у Валери инстинктивно. – Но ты его не терял.
– Ха! Как у тебя только язык поворачивается такое говорить! – Роджер проделал своими пальцами нечто особенно возбуждающее и хрипло добавил: – Я хочу всего один раз довести тебя до самого конца, я хочу видеть твои глаза, когда это случится. Ты знаешь, что наблюдать за тем, как ты получаешь наслаждение, мне так же приятно, как испытывать его самому?
– Роджер, прошу тебя...
Но очень скоро Валери потеряла способность говорить: она рассыпалась на части, ее тело сжималось и расслаблялось, и это повторялось снова и снова так долго, что, казалось, она умирает. Все это время Роджер наблюдал за ней, наблюдал, как темнеют ее глаза, как ее пальцы на простыне сами собой сжимаются в кулаки, как на ее прекрасном лице выступают капельки пота. Когда Валери пересекла черту, он расслабил руку и улыбнулся.
Валери порывисто потянулась к нему:
– Роджер!
– Подожди, еще не время, – прошептал он.
Он наклонился и припал губами к тому месту, которое только что атаковали его пальцы. Валери попыталась сбросить его, но он без труда пресек ее попытки, прижав локтем низ ее живота. Он явно не спешил, продолжая свою сладкую пытку. Валери снова оказалась в тисках наслаждения, еще более острого, чем в первый раз, такое она вообще испытала впервые в жизни. Ей казалось, что через ее тело проходит нескончаемый разряд живого электричества.
Наконец Роджер отпустил ее и отодвинулся в сторону. Валери обессилела от наслаждения. В эту минуту она беззаветно любила Роджера и принадлежала ему без остатка.
– А теперь для меня, – прошептал Роджер, берясь за молнию джинсов.
Но Валери поймала себя на мысли, что снова хочет, чтобы Роджер испытал все то же, что испытала она в эти минуты чистого, всепоглощающего наслаждения. Она не сдерживалась и не хотела, чтобы он сдерживался. Ей каким-то чудом удалось встать на колени и толкнуть Роджера так, что он упал на спину.
– Еще не время, – прошептала она, задыхаясь, и принялась его раздевать.
Роджер казался заинтригованным.
– Ты имеешь в виду, что мне аукнутся мои слова?
Слыша в его голосе насмешливые нотки, Валери многообещающе ответила:
– И не только слова, но и дела.
Она успела снять с него рубашку и потянулась за лосьоном. Роджер с улыбкой наблюдал за ее манипуляциями.
– Расслабься, увидишь, тебе понравится.
Она стала натирать лосьоном его обнаженную грудь, и он застонал от удовольствия. Валери шутливо посетовала:
– Смотри-ка, кажется, у тебя кое-где обгорели плечи. Но не волнуйся, дорогой, я об этом позабочусь.
Она продолжила втирать лосьон медленными чувственными движениями, не спеша водя пальцами вверх и вниз по его телу. По тому, что у Роджера участилось дыхание и расширились зрачки, Валери поняла, как на него действуют ее прикосновения. Он попытался обнять ее за шею и привлечь к себе, чтобы поцеловать, но Валери его оттолкнула:
– Не мешай.
Ее руки опустились ниже, и Роджер задышал еще тяжелее. Валери расстегнула молнию на его джинсах и лукаво заметила:
– Посмотрим, не обгорел ли ты где-нибудь еще.
Почувствовав смелое прикосновение ее пальцев, Роджер процедил грубое ругательство.
– Так и есть, в этом месте у тебя явно жар, – прошептала Валери.
Роджер рванулся вперед и потянулся к ней, но она снова оказалась проворнее. После короткой борьбы она прижала его плечи к матрасу и с победной улыбкой прошептала:
– Еще не время.
– Валери!
Во взгляде Роджера горело предостережение.
– Еще не время. Мне просто нравится смотреть на тебя вот так.
– Ты что, записала все мои слова на магнитофон?
Валери улыбнулась и возобновила пытку наслаждением. Теперь по телу Роджера заскользили ее губы. При этом ее груди очень эротично касались его груди и живота. Голова Роджера металась по простыне. Наконец ее губы достигли заветного места. Валери наслаждалась его страстными стонами. Роджер обхватил ее голову пальцами, шепча слова любви. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Валери подняла голову, возбуждающе прикоснулась к нему и процитировала:
– «Я хочу видеть твои глаза, когда это случится».
Роджер снова выругался и через долю секунды Валери обнаружила, что лежит на матрасе, а Роджер сидит над ней, тяжело дыша, и кладет ее ноги к себе на талию.
– Смотри мне в глаза, – прошептал он.
Валери так и сделала. В этот миг она поняла, что он потерял контроль над собой. В следующее мгновение Роджер вошел в нее, и она снова взорвалась в экстазе. Ощущения Валери невероятно обострились, каждое нервное окончание откликалось на движения Роджера. Прижав пальцы к его ягодицам, она жадно потянула его на себя. Роджер неистово целовал Валери, погружаясь в ее тугие жаркие ножны. Ее нетерпеливая капитуляция подтолкнула и его к быстрому, небывало бурному оргазму.
Позже Роджер сидел рядом со спящей Валери и любовался ею. Даже во сне они интимно прижимались друг к другу. Он шепотом позвал:
– Валери!
Она сонно пробормотала:
– Что?
– Я не хочу тебя отпускать.
Не открывая глаз, она еще крепче прижала его к себе.
– Так не отпускай.
Но рано утром, еще до рассвета, Роджер ушел.
Солнце встало, Валери еще спала. Роджер побрился, оделся, взял то, с чем обычно ходил наблюдать за птицами, и пошел в лес. Он отправился к гнезду певуна Бахмана. Самка сидела на яйце, птенец должен был вылупиться со дня на день.
Роджер обдумывал, что же ему делать. Он полюбил Валери, привязался к ней. То, что он испытал вчера днем на ручье и сегодня ночью, потрясло его до глубины души. Она была такая сладкая, открытая, щедрая... Она была как никогда уязвима, но в то же время она открылась ему, отдала всю себя без остатка. А он, занимаясь с ней любовью, потерял над собой контроль, ни одна женщина не доводила его до такого состояния.
Больше всего Роджера терзало воспоминание о том, что он испытывал оба раза, когда изливался в ее нежное, любящее тело. Его чувства вышли далеко за рамки физического желания, это была любовь. В такие эмоционально наполненные моменты Роджеру хотелось заняться тем же, чем занимаются эти птички, – одарить ее потомством, тогда она навсегда превратилась бы в его женщину. Он даже жалел, что Валери позаботилась о предохранении. Как бы ему хотелось создать неразрывную связь между их телами, между их душами, сделать так, чтобы внутри ее зародилась новая жизнь, плод их любви.
Роджер подумал, что это очень упростило бы ему жизнь. Тогда бы они неизбежно должны были остаться вместе.
В его возрасте думать о детях! Достигнув середины жизни, Роджер научился ценить свою независимость. Возня с подгузниками, бутылочками и сосками, ребенок, настойчиво требующий внимания в четыре часа утра, – все это не для него. Но именно это ему хотелось разделить с Валери. Он мечтал холить и лелеять ее как свою жену, прикасаться к ее нежному животу, ощущать, как в нем растет его ребенок.
Должно быть, он спятил. А Валери, доверчивое, невинное создание, беззаветно полюбила его, забыв, что между ними не может быть ничего серьезного.
Но если Валери по молодости лет не может посмотреть в глаза правде, то он, Роджер, просто обязан это сделать. Он обязан думать о том, что будет лучше для Валери, даже если она сама об этом не заботится. Он ее любит, но он не тот человек, который может воплотить ее мечты в реальность. И от этой мысли у Роджера разрывалось сердце.
Глава 12
Утром того же дня, только чуть позже, Валери и Роджер двинулись в обратный путь. Сборы проходили в молчании. Как и по дороге в национальный парк, машина Роджера снова была забита их снаряжением и личными вещами.
Сидя на переднем сиденье автомобиля, Валери украдкой поглядывала на Роджера. Все утро он был непривычно молчалив. Недели, проведенные ими в лесу, были почти идиллическими, и теперь, когда пришла пора возвращаться в Натчез, оба чувствовали подавленность. Валери очень беспокоило, как возвращение к цивилизации повлияет на их отношения. Она догадывалась, что Роджера это тоже беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24