Роджер улыбнулся:
– Знаю, потому я вас и пригласил.
– Вот именно.
Следующие несколько минут они молчали и терпеливо ждали. И вот, как и предсказывал Роджер, на опушку вылетела первая птица – ярко-красный кардинал. Она опустилась на землю неподалеку от магнитофона и стала поклевывать землю. Почти в это же время из кустов в нескольких футах от магнитофона послышалось нечто похожее на воркование. Роджер показал Валери желтовато-коричневую птицу, порхавшую в подлеске с ветки на ветку, и тихо пояснил:
– Это каролинский крапивник.
Валери с интересом наблюдала, как на опушку слетаются всевозможные пернатые: красные, синие, коричневые, разноцветные, с длинными клювами и короткими, у некоторых были длинные хвосты, у некоторых – хохолки на головах. Вскоре опушка и прилегающие кусты кишмя кишели сердитыми, недовольно чирикающими, квохчущими, воркующими и кричащими птицами всех цветов и размеров. Одни поклевывали землю, другие даже пытались клевать магнитофон, некоторые на краю опушки задирали соседей, но всех объединяло одно: они искали ушастую сову, возмутителя спокойствия, и были явно раздосадованы тем, что не могут ее найти. Роджер посмотрел на разноперое собрание и покачал головой:
– А ведь метод работает, провалиться мне на этом месте.
Роджер стал называть Валери каждый вид. Некоторые птицы носили экзотические названия, например белоглазый виреон, коричневый кривоклювый пересмешник или древесный дрозд, у других имена были от смешных до абсурдных: желтоголовый сосущий дятел, серо-голубой комаролов и острохохлая синица. Еще через несколько минут Роджер указал на кусты на краю опушки и прошептал:
– Смотрите начинают появляться певуны.
Валери проворно встала на колени рядом с пеньком, подняла фотоаппарат и нацелила объектив туда, куда показал Роджер.
– Где они? Какие? Не вижу, – прошептала она.
Роджер тоже соскользнул с пенька и опустился на колени рядом с ней.
– Смотрите внимательно. Опустите пока фотоаппарат, лучше возьмите бинокль. Певуны – маленькие птички из семейства славковых, их трудно заметить.
Валери сделала все, как велел Роджер, и вскоре решила, что он слишком мягко выразился, сказав, что их трудно заметить. Не трудно, а скорее невозможно. Она напряженно всматривалась в заросли через стекла бинокля, но не видела ничего, кроме какого-то неопределенного мельтешения время от времени.
– Ладно, давайте я помогу, – грубовато пробурчалРоджер.
Продолжая разглядывать в бинокль кусты, Валери почувствовала, как Роджер устраивается позади нее и придвигается ближе. Его колено оказалось между ее расставленными коленями, грудью он почти прижался к ее спине. Его близость взволновала Валери, она почувствовала возбуждение, но, к счастью, отрывистые распоряжения Роджера отвлекли ее от неуместных мыслей.
– Опустите бинокль, – он своей рукой отвел бинокль от ее лица, – и просто смотрите на кусты, пока не заметите какое-нибудь движение. Вон, примерно в футе над землей... смотрите прямо перед собой.
Валери посмотрела туда, куда указывал Роджер, и наконец заметила какое-то движение. Над ее ухом Роджер произнес:
– Хорошо, вы его заметили. Теперь, не отводя взгляда, медленно поднимайте бинокль. Помните: не отводите взгляд.
Валери старательно следовала инструкциям Роджера. И вот еще через несколько секунд она разглядела в бинокль певуна. Им оказалась крошечная милая птичка. Брюшко у нее было белое, спинка – в черную и белую полоску, макушка, крылья и охвостье – желтые.
– Это миртовый певун, – пояснил Роджер.
– Да он же не больше колибри! – шепотом воскликнула Валери.
Она опустила бинокль и подняла фотоаппарат, но птаха уже исчезла. Валери в сердцах чертыхнулась и услышала голос Роджера:
– Терпение!
За следующие несколько минут Роджер помог ей увидеть певунов еще нескольких видов. Однако как Роджер и предупреждал, все они были очень маленькими, пугливыми и невероятно подвижными созданиями. Пока соберешься поднять фотоаппарат – глядь, певуна и след простыл. Теперь-то Валери поняла, что имел в виду Рико, когда сказал, что выслеживать и фотографировать певунов – сущее наказание. Только под конец Валери немного посчастливилось: ей удалось поймать в объектив фотоаппарата какую-то крохотную птичку с оранжевой макушкой. Она торжествующе воскликнула:
– Есть, я его щелкнула!.
Желая разделить радость с Роджером, Валери повернулась к нему, но сделала это слишком резко и в результате едва не свалила их обоих на траву. Пытаясь удержать равновесие и уберечь их обоих от падения, Роджер обхватил ее за талию. К тому времени, когда он восстановил равновесие, они оба стояли на коленях, его лицо находилось всего в паре дюймов от лица Валери, а ее мягкое место уютно устроилось вплотную к его паху, так что она чувствовала твердый бугор под молнией его джинсов. Валери встретилась с его горящим взглядом и затрепетала. У нее сбилось дыхание, а голова закружилась так сильно, что она была рада, что Роджер крепко держит ее. Несколько мгновений, показавшихся Валери бесконечностью, они молча смотрели друг другу в глаза, румянец на ее щеках разгорался все жарче, она чувствовала на лице частое дыхание Роджера. Затем он раздраженно бросил:
– Осторожнее, Валери, я сегодня не планировал кувыркаться в подлеске.
Валери ответила ему взглядом, полным негодования. Роджер отпустил ее, встал и подал ей руку. Кассета в магнитофоне кончилась, совиные крики смолкли, и птицы стали разлетаться. Игнорируя предложенную руку, Валери встала самостоятельно и, отряхнув колени, холодно спросила:
– Вы собираетесь перемотать кассету и поставить запись сначала?
Роджер отрицательно покачал головой:
– Не имеет смысла, птицы уже поняли, что мы здесь. Но мы запомним это место и вернемся как-нибудь в другой раз. – Он тоже отряхнул джинсы. – А сейчас давайте возвращаться.
Валери со вздохом покинула опушку вслед за Роджером. Ей понравилось, даже слишком понравилось – себе во вред – ощущать его близость, но она не могла понять, почему всякий раз, когда они хотя бы чуть-чуть сближаются, Роджер начинает на нее сердиться. Она мрачно подумала, что предстоящие шесть недель обещают быть очень длинными.
На обратном пути Роджер всю дорогу молчал. Шагая позади него, Валери вспоминала волнующий эпизод на опушке. Она не могла не восхищаться Роджером, он определенно знал, что делает. Должно быть, ему потребовались годы, чтобы научиться замечать крошечных птиц среди зелени. При этой мысли Валери ощутила легкую тревогу: ей самой нужно было не только выучиться тому же, но и выполнить всю работу всего лишь за шесть недель. Она вообще сомневалась, что когда-нибудь сможет фотографировать этих крошечных неуловимых пичужек без помощи Роджера. Но еще сильнее ее волновало воспоминание о том, как Роджер стоял на коленях рядом с ней, как он прижимал ее к своему мощному телу, пусть даже все это было только для того, чтобы наблюдать за птицами. Валери вспомнила, как смотрела в его горящие глаза, а его губы находились в паре дюймов от ее собственных, и у нее екнуло сердце. Вот только почему Роджер внезапно так рассердился и ощетинился против нее?
– Валери, замрите!
Свистящий шепот Роджера вывел девушку из задумчивости. Она в тревоге посмотрела под ноги, почти уверенная, что они встретили змею. В детстве ей довелось пережить весьма неприятную встречу с рептилией, и она отнюдь не жаждала повторить этот опыт, но на тропинке Валери ничего подозрительного не увидела. Роджер тем временем медленно поднял бинокль и посмотрел куда-то на восток. По-видимому, он заметил еще какую-то птицу.
– Кто там? – прошептала Валери. – Еще один певун?
Она надеялась сделать еще несколько снимков. Но Роджер зашикал на нее:
– Нет, тише!
Валери нахмурилась и стала терпеливо ждать, честно стараясь не шевелиться. Но они снова оказались в чаще леса, и на нее жадно набросились москиты. Из-за того, что Валери стояла неподвижно, они облепили ее со всех сторон, кусая даже в губы и уши. Несколько мучительных мгновений Валери терпела, но потом не выдержала и принялась прихлопывать надоедливых насекомых. И сразу же где-то в ветвях соседнего дерева послышался шум крыльев. Роджер повернулся к Валери и сердито проворчал:
– Черт подери, Валери, я обнаружил очень редкий вид крапивника, а вы его спугнули!
– Но, Роджер, я...
Не слушая ее объяснений, он развернулся и зашагал дальше. Валери ничего не оставалось, как, стиснув зубы, последовать за ним.
К нарастающей досаде Валери, этот неприятный ритуал повторялся снова и снова. Роджер замечал какую-нибудь редкую птицу и останавливался. При этом он всякий раз рассчитывал, что Валери застынет, как статуя, а на нее всякий раз набрасывались москиты. Но она стискивала зубы и крепилась изо всех сил, чтобы сносить укусы в стоическом молчании. Валери дала себе слово, что больше не станет жаловаться, не даст Роджеру повода сказать, что она, «как все женщины», не умеет терпеть. И вот, когда ее терпение было уже почти на исходе, Роджер остановился, чтобы понаблюдать за сидящим на дереве красноплечим канюком. Поднеся к глазам бинокль, он так увлеченно наблюдал за хищной птицей, словно был ею околдован. Крупный канюк с красно-коричневым оперением, сидя на верхней ветке дерева, высматривал добычу. Тем временем в нескольких футах от Роджера Валери стояла, прислонившись к стволу магнолии, и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, отмахивалась от москитов, притоптывая ногой от нетерпения. Взглянув на часы, Валери поняла, что они стоят на одном месте уже двадцать минут. И тут у нее внутри словно что-то щелкнуло. Удивляясь собственной дерзости, она с плохо скрытым сарказмом заявила:
– Роджер, уж и не знаю, как вам об этом сказать, но эта птица слишком крупная, чтобы быть певуном.
Послышалось хлопанье крыльев, канюк снялся и полетел, крича «И-ик, и-ик!», словно оскорбленный замечанием Валери.
Роджер повернулся к Валери с явным намерением ее отчитать, но стоило ему на нее посмотреть, как ярость мгновенно сменилась удивлением и сожалением.
– Боже правый, Валери, да на вас живого места нет, вас всю искусали москиты! Почему вы ничего не сказали?
Несколько секунд Валери только смотрела на него с вызовом, но затем очередной москит приземлился прямо на кончик ее носа.
– Москиты? – повторила она, притворяясь удивленной. – Какие еще москиты?
Роджер быстро подошел к ней и смахнул насекомое.
– Пойдемте, нужно поскорее вернуться и смазать ваши укусы мазью. – Осмотрев ее лицо, он как-то робко пробормотал: – Извините, иногда я бываю так поглощен своими делами, что становлюсь несколько эгоцентричен.
– Несколько? – возмущенно переспросила Валери.
Демонстративно обойдя Роджера, она зашагала впереди него. Минут через десять они вышли из зарослей и подошли к смотровой вышке. Но когда они перешли мостик через ручей, Роджер вдруг снова остановился и быстро поднес к глазам бинокль.
– Валери! – прошептал он, от возбуждения у него даже голос охрип. – Быстрее идите сюда, я хочу, чтобы вы сделали снимок. Чуть ниже по течению ручья зеленая цапля вот-вот схватит рыбу.
Валери замерла как вкопанная и ошеломленно воззрилась на Роджера. «Уму непостижимо! – думала она. – Теперь он знает о моем состоянии, как же он может быть таким бесчувственным, что просит меня остановиться?! Я вся покрыта волдырями от укусов, а он...»
– Валери! – снова зашептал Роджер. – Быстрее, а то упустите момент!
«Ну и черт с ним, с моментом!» Мысленно выругавшись, Валери стиснула зубы и положила фотоаппарат и бинокль, которые, казалось, за время их похода потяжелели раз в десять, на траву. Она медленно подошла к Роджеру со спины. Он так внимательно наблюдал за цаплей, что не заметил, что Валери подходит к нему по мосту. У нее мелькнула дерзкая мысль сбросить его в ручей, но затем осторожность взяла верх, и Валери ограничилась тем, что состроила ему гримасу. Это, конечно, было ребячеством, но она получила большое удовольствие.
К сожалению, именно в это время Роджер повернулся, толкнул ее локтем в живот и свалил в воду. Валери упала на твердые камни. Поначалу она была слишком ошеломлена, чтобы хоть как-то отреагировать. Затем девушка инстинктивно попыталась встать на ноги, но камни на дне поросли мхом, Валери поскользнулась и снова упала. Брызги холодной воды попали ей в лицо, в глаза, намочили волосы. Некоторое время она просто сидела по пояс в воде, пытаясь собраться с мыслями, потом стала убирать с лица намокшие волосы. И тут Роджер рассмеялся. Валери подняла голову. Он стоял на мосту прямо над ней и хохотал так, что, казалось, в любую минуту тоже может свалиться в ручей.
– Видели бы вы себя сейчас!
От смеха у него даже слезы на глазах выступили. Стараясь сохранить остатки достоинства, Валери с трудом поднялась на ноги. Она чуть было снова не потеряла равновесие, но в последний момент все-таки устояла на ногах. И кроссовки, и гетры были полны воды, и ей требовались героические усилия, чтобы сохранять вертикальное положение. Метнув на Роджера уничтожающий взгляд, она протянула руку:
– Помогите мне выбраться!
Он с подозрением посмотрел на нее:
– Валери, вы ведь не...
– Черт побери, да помогите же!
Роджер шагнул к ней, глуповато усмехаясь, и протянул руку. Валери схватилась за его руку, но, к несчастью, именно в этот момент она снова стала терять равновесие и, падая, утащила за собой и Роджера. Разбрасывая во все стороны тучи брызг, они одновременно плюхнулись на каменистое дно. Еще несколько секунд, и они оба сидели в ручье, свирепо глядя друг на друга. Очки Роджера были забрызганы водой, но Валери и без того догадывалась, что его взгляд не предвещает ничего хорошего.
– Прошу прощения, – пролепетала она.
Роджерне ответил, но неожиданно резким движением снял с себя очки. Тогда Валери заметила, что в его глазах горит не только гнев, но и нечто иное. Он многозначительно посмотрел на ее грудь, и на его щеке задергался мускул. Валери опустила взгляд и с ужасом увидела, что ее белая рубашка, намокнув, стала почти прозрачной и сквозь нее отчетливо просматриваются кружевной бюстгальтер и очертания напрягшихся от холода сосков. Валери скрестила руки на груди и несколько не к месту спросила:
– Вы в порядке?
Хотя вода в ручье была холодной, ее лицо горело. Роджер ответил не сразу, сначала он убрал очки в нагрудный карман, встал на ноги и выбрался на берег ручья. Глядя, как он вылезает из воды и поднимается на мостик, Валери подумала, что Роджер Бенедикт – единственный из всех ее знакомых, кто способен сохранить чувство собственного достоинства даже после того, как в полном облачении искупался в ручье. Однако его мокрая одежда тоже облепила тело и отчетливо обрисовывала каждый дюйм, в том числе и весьма красноречивую выпуклость под молнией джинсов, выдававшую его возбуждение. Валери пришла в восторг от его реакции – это было тем более лестно, если учесть, что холодная вода считается лучшим средством для остужения мужского пыла. Ситуация в целом была настолько нелепой, что Валери чуть было не захихикала, но, видя грозное выражение лица Роджера, благоразумно сдержалась. Он достал очки из кармана, стряхнул с них воду и мрачно посмотрел на Валери.
– Если вы не против, – произнес он с убийственным сарказмом, – я, пожалуй, больше не буду пытаться помочь вам выйти из воды. После второй попытки я могу просто не выжить.
Он вытер очки, надел их, расправил плечи и зашагал прочь.
Валери вздохнула и снова попыталась встать. В конце концов она выбралась из воды и собрала аппаратуру.
Роджер обвинил ее в том, что она нарочно затащила его в воду. Положа руку на сердце Валери не взялась бы анализировать свои мотивы: она просто боялась того, что может узнать в результате такого исследования. Но Роджер сам виноват, он ужасно ее разозлил. Рико предупреждал, что в том, что касается птиц, Роджер Бенедикт – настоящий фанатик, но тогда Валери решила, что фотограф шутит. Теперь-то она знала, что тут шутками и не пахнет. Сейчас Валери понимала, что раньше, на опушке, раздражение Роджера было вызвано не только их близостью. Несомненно, его раздражало и возмущало то обстоятельство, что из-за ее неопытности работа над книгой идет медленнее, чем ему хотелось. Ну и, конечно, купание в ручье тоже внесло свою лепту. Кроме того, судя по чисто физической реакции его тела, Роджера до сих пор злило, что она ведет себя «провокационно», бесстыдно отвлекает его от более важных целей.
«Одно совершенно ясно, – мрачно думала Валери, плетясь обратно, – Роджера Бенедикта гораздо больше интересуют птицы, чем тычинки и пестики».
Глава 7
– Я ухожу, прямо сейчас.
Дело было на следующее утро. Валери, одетая в джинсы и рубашку с длинным рукавом, нагруженная фотоаппаратурой и снаряжением, необходимым для наблюдения за птицами, остановилась на пороге кухни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24