Прежде чем раскурить послеобеденную сигару, он закатал рукава рубашки и расстегнул воротник. В доме, где осталась Лили Дейл, наверняка еще жарче, чем у них на веранде. Возможно, Лили пошла к себе в комнату и сняла толстую тюремную одежду. Интересно, какие у нее бедра, какая грудь? Как у Мириам или все-таки отличаются? Злясь на себя за непристойную мысль, Куинн тем не менее никак не мог выбросить ее из головы.
Откинувшись на стуле, Пол забросил ноги на перила веранды.
— Пока мы публично не объявили, что Мириам оправилась от тяжелой болезни, можно забыть наш план. Решай. — Несколько минут Пол молча курил, потом добавил: — Только учти, Куинн, ничего не изменилось. Причины, по которым мы решили заменить Мириам двойником, тебе хорошо известны. Все знают, что у тебя есть жена, избиратели предпочитают женатого человека. Поэтому тебе придется либо показать Мириам, либо как-то объяснить ее отсутствие. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то узнал, что с ней произошло…
Куинн выругался.
— Намного проще было бы объявить о смерти Мириам после тяжелой болезни, организовать похороны, и дело с концом.
— Да, тебе бы посочувствовали, но вряд ли бы выбрали губернатором. Во время любых других выборов этот номер мог бы пройти, только не сейчас. Избранному губернатору целый год предстоят многочисленные светские мероприятия, и женатый кандидат будет иметь неоспоримое преимущество. Значит, ты должен показать Мириам, а если похоронишь ее до выборов, то можешь ставить крест на своей политической карьере. Без Мириам партия быстренько найдет тебе замену, — откровенно заявил Пол.
Куинн, со стаканом виски в руках, расправил плечи, безуспешно пытаясь побороть раздражение.
— За столом она ведет себя ужасно, — сказал он. — Сунула в карман кусок хлеба, когда думала, что никто не видит.
Хотя Лили и Мириам внешне были очень похожи, но росли и воспитывались в совершенно разных условиях, что сказывалось на их речи, поведении, манерах. Эта бросающаяся в глаза несхожесть пугала и одновременно притягивала Куинна.
— Привычка красть еду скоро пройдет, — успокоил его Пол. — У нас есть два месяца, Куинн, не больше. Потом, если мы не покажем избирателям Мириам, ее затянувшееся отсутствие вызовет вопросы, что пагубно скажется на твоей кандидатуре.
Однако Куинн сильно сомневался, что за два месяца они успеют подготовить Лили.
— Издали ее можно принять за Мириам, но едва она откроет рот…
— Это не самая большая проблема, и она легко решается.
— По своим личным качествам она тоже отличается от Мириам.
В последнее время Мириам стала молчаливой, замкнутой, но она никогда не была грубой, подозрительной и дерзкой. Кроме того, она была слишком хорошо воспитана, чтобы показать гнев или возмущение. Лили, напротив, обладала всеми этими качествами. Во время ужина она не сводила с Куинна горящего взгляда, в котором читались гнев и презрение.
— Мисс Дейл не леди и никогда ею не станет, — ответил Пол, выпуская в жаркий неподвижный воздух струю дыма. — И все-таки она достаточно умна, чтобы понимать, какие выгоды сулит ей наше предложение, и убедительно сыграть роль. Не беспокойся, она справится. Люди имеют обыкновение меняться. Если кто-то вдруг скажет, что Мириам на себя непохожа, ты кивнешь, всем своим видом говоря, что трагедия и болезнь изменили ее до неузнаваемости. Скажешь, что в некоторых отношениях Мириам стала сильнее, а в других еще слаба и ранима. Я убежден, все у нас получится.
— Если обман раскроется, мы погибли, — сказал Куинн, следя за мелькнувшей стайкой светлячков.
— Значит, нужно постараться, чтобы он не раскрылся.
До сих пор Лили Дейл была для Куинна некоей занятной отвлеченной фигурой, но сегодня, увидев, как после ужина она стащила кусок хлеба, Лили вдруг стала реальной женщиной. Просто эта женщина вышла из тюрьмы и еще продолжала жить по тюремным законам. Куинн пока не мог понять, как этот опыт скажется на роли, которую Лили предстояло сыграть. Для провала найдется тысяча возможностей.
Беспокоило Куинна и другое обстоятельство. Они с Лили Дейл будут не только вместе появляться на публике, но и жить.
Нахмурившись, он поерзал на стуле. Когда с нее сойдет налет пяти лет заточения, Лили станет настоящей красавицей. Жить с ней под одной крышей будет трудно и опасно, Куинн это чувствовал. Его тянуло к этой новой Мириам, которую не так-то легко заставить делать то, чего ей не хочется, и в потрясающих фиалковых глазах которой горел неукротимый огонь. Новая Мириам вызывала в нем жгучий интерес.
— Лили быстро забудет свои тюремные привычки. Она поймет, что мы не собираемся наказывать ее за кражу еды, бить или плохо с ней обращаться, и перестанет вести себя вызывающе. Ключ к успеху в твоих руках, Куинн. Если ты будешь вести себя с ней как с настоящей Мириам, никто ничего не заподозрит.
Но сможет ли он это сделать? Вести себя с незнакомой, чужой женщиной как со своей женой? Куинн горько усмехнулся. Конечно, сможет. В конце концов, Мириам тоже когда-то была ему чужой.
— И как ты думаешь осуществить превращение Лили Дейл в Мириам? — спросил он.
— Огромное значение имеет одежда. Сеньора Альварес снимет с Лили мерки, которые мы тотчас же передадим по телеграфу портнихам в Санта-Фе и в Денвере. Когда мы приедем в Санта-Фе, там уже приготовят для Лили несколько дорожных костюмов, а в Денвере подгонят туалеты Мириам. Портнихам уже сообщили, что после болезни Мириам очень похудела.
Куинн недовольно поморщился:
— Так ли необходимо, чтобы Лили носила одежду Мириам?
— Да, необходимо.
— Чтобы превратить Лили Дейл в настоящую леди, одежды недостаточно.
— Это верно. — Пол начал подробно рассказывать ему о том, какие шаги собирается предпринять, говорил битых полчаса, а закончил словами: — И последнее. Во время поездки я буду использовать каждую минуту для обучения Лили этикету и манерам. У нас примерно четыре недели на то, чтобы придать ей некоторый лоск.
— А ты, оказывается, на все руки мастер, — холодно улыбнулся Куинн.
— Еще какой! — засмеялся Пол, встал и потянулся. — Да и тебе не мешало бы послушать, что положено отвечать на визитные карточки и как нужно придерживать шлейф бального платья, чтобы не запутаться в нем.
— Наверное, мне следует остаться с тобой и Лили, а не возвращаться в Денвер? — спросил Куинн, отсмеявшись.
Это была неплохая идея. Если бы ему показалось, что превращение Лили в Мириам не получается, он мог бы прекратить эксперимент.
— Нет, я хочу, чтобы она полностью сосредоточилась на обучении, а ты, откровенно говоря, будешь только мешать. Кроме того, сейчас важно твое присутствие в Денвере. По-моему, не стоит напоминать, что тебе предстоят две предвыборные речи, что ты являешься членом комитета по разработке конституции нового штата, что должен отдать сотни распоряжений по реконструкции своего дома и что у тебя есть адвокатская фирма, которая требует твоего внимания. Ты еще успеешь познакомиться с Лили позже.
— Тогда я сразу поеду на ранчо. Там и буду работать.
Пол взглянул на свои карманные часы.
— Кстати, о речах. Мне предстоит откорректировать для тебя пару речей, прежде чем мы расстанемся в Санта-Фе.
Он ушел в дом, а Куинн остался на веранде, глядя в сторону пустыни. На фоне неба выделялись темные силуэты кактусов, напоминающие людей с поднятыми руками, словно они надумали сдаваться.
Куинн закурил и стал размышлять о предстоящем годе, о связанных с ним надеждах. Первого губернатора только что созданного штата ожидает немало славных дел. Ему предстоит заняться становлением штата Колорадо, осуществлять руководство им на самой ранней стадии его развития. Если он хорошо справится с задачей, то у него есть все шансы войти в историю.
Но сначала необходимо победить на выборах, а без Лили Дейл, независимо от того, какие чувства он к ней испытывает, это невозможно. Однако при вступлении в должность ее услуги ему не понадобятся, что бы там ни говорил Пол. Когда он победит на выборах, Лили станет ему не нужна, и чем скорее он избавится от нее, тем лучше.
Потирая шею, он уставился на пустой стакан. В последнее время, если дела шли не так, как он задумывал, Куинн пытался точно определить, с какого момента успех ему изменил, после чего анализировал все события вплоть до этого момента. Интересно, принесет ли ему Лили Дейл удачу или он совершает ошибку, связываясь с ней? Тихонько выругавшись, Куинн стремительно встал и направился в библиотеку, чтобы налить себе виски и снова вернуться на веранду, где было относительно прохладно.
Свет он зажигать не стал, поскольку и так ясно видел графин на маленьком столике рядом с книжными полками. Наполнив стакан, Куинн повернулся.
На секунду ему показалось, что это Мириам, и у него перехватило дух от неожиданности. Лили стояла за креслом с высокой спинкой, как будто, услышав, что он вошел в библиотеку, решила спрятаться.
Черт побери! Теперь придется с ней разговаривать. Однако Лили его опередила.
— Я не подслушивала, — мрачно сказала она, ясно давая понять, что если ее начнут обвинять, то она станет защищаться. — Я пришла сюда за тем же, что и вы.
В полумраке он едва различал ее лицо, чему был только рад. Сделав большой глоток, он бросил взгляд в сторону двери.
— Я уже взял то, за чем приходил. Спокойной ночи, мисс Дейл.
— Разрешите поговорить с вами?..
— Вам не нужно спрашивать на это разрешения. — Отголосок ее прошлой жизни больно кольнул его в сердце. — Может, выйдем на веранду? Там прохладнее.
Лили ступила в полосу света, и Куинн заметил, что она не сняла поношенные жакет и юбку, которые ей выдали в тюрьме, зато причесалась и перевязала волосы ленточкой. Они доходили до пояса, напоминая толстую золотистую веревку, и хотя были тусклыми, Куинну, не привыкшему видеть женщин с распущенными волосами, Лили показалась даже несколько соблазнительной.
Раздраженно отвернувшись (тоже, нашел красотку!), он потянулся за графином.
— Я налью вам виски.
— Спасибо, — ответила Лили после некоторой паузы. Видимо, она не привыкла, чтобы за ней ухаживали.
Ее голос напомнил Куинну голос жены, когда та заболевала: низкий, с хрипотцой. Однако голос Мириам, независимо от ее состояния, всегда звучал настороженно, тогда как у Лили подобная настороженность отсутствовала. Плотно сжав губы, Куинн отнес стаканы на веранду и поставил на столик, возле которого стояли два стула.
Лили потянулась к стакану. На ее руку упал свет из окна, и Куинну бросились в глаза поломанные ногти.
— Хорошо, — вздохнула она, сделав глоток, и, запрокинув голову, посмотрела на звезды. — Чтобы убить время, мы частенько забавлялись в тюрьме игрой: описывали запахи и вкусы. Мне казалось, я помню вкус хорошего виски, а оказывается, забыла. Думаю, не будет ничего дурного, если я спрошу: любила ли ваша жена виски?
— Нет. Даже запаха не выносила.
— Ну и зря. Наверное, она и не курила?
Куинн представил себе Мириам с сигарой во рту. Зрелище было столь нелепое, что он едва не расхохотался. Лили выжидающе смотрела на него.
— Дать вам сигару? — спросил он.
— Не откажусь.
Да, Лили не Мириам, поэтому он не должен удивляться ее просьбе. Достав из кармана серебряный портсигар, Куинн вытащил сигару, отрезал кончик, раскурил ее и протянул Лили. Она глубоко затянулась, выпустила струю дыма и удовлетворенно вздохнула.
— А чей это дом?
— Имя владельца не имеет значения. — Куинн не желал распространяться о том, чего Лили не положено знать. — Дом расположен в глуши. Пока вас нельзя принять за Мириам, но к тому времени, когда вы уедете из Санта-Фе, никто не должен заподозрить, что вы не она. После Санта-Фе вы с Полом отправитесь в Денвер, по пути будете останавливаться в гостиницах, поэтому ни у кого не должно зародиться ни малейшего сомнения в том, что вы — Мириам.
— Кто из вас двоих главный? Чьи распоряжения я обязана выполнять? Ваши или мистера Казински?
Вопрос был по существу.
— То есть вы интересуетесь, кто из нас может отменить этот план?
— Я хочу знать, кто из вас, подонков, может снова засадить меня в тюрьму. Кого я должна буду за это благодарить?
— Вы должны хорошенько выучить свою роль и сыграть ее достаточно убедительно, чтобы люди поверили, что вы Мириам. Если справитесь, тюрьма вам больше не грозит, — раздраженно ответил Куинн.
Глядя, как Лили затягивается, он всерьез сомневался, что их план сработает.
— Следующий вопрос. Как я должна вас называть?
— На людях — мистер Уэстин. Наедине можете звать меня по имени.
Похоже, он ответил на все интересовавшие ее вопросы, поскольку Лили не проронила больше ни слова. Она сидела, молча попыхивая сигарой, прихлебывая виски, но Куинн чувствовал ее возмущение, отчего испытывал неловкость.
— Вы когда-нибудь бывали в Денвере? — спросил он.
Вообще-то ему хотелось оставить ее на веранде и отправиться к себе. Но ведь ему придется несколько месяцев жить с этой женщиной, так должны же они хоть о чем-то разговаривать.
— Нет.
— Город быстро растет. Согласно последней переписи, население его составляет восемнадцать тысяч человек. — Лили промолчала, и Куинн, стиснув зубы, продолжил: — Денвер построен в том месте, где Черри-Крик впадает в реку Саут-Платт. Самым замечательным в нем являются горы, расположенные в западной части.
Куинн не мог понять, интересен Лили его рассказ или нет, он даже не видел, слушает ли она его. Она сидела, отвернувшись и глядя на залитую лунным светом пустыню.
— Вы всегда такая молчаливая? — спросил он. Если так, то наконец-то у нее обнаружилось нечто общее с Мириам.
— В тюрьме наказывали, если мы разговаривали без разрешения.
— Моя предвыборная программа включает тюремную реформу. Когда-нибудь я с удовольствием послушаю ваш рассказ о том времени, которое вы провели за решеткой.
— Я вам ничего не собираюсь рассказывать. Мне даже вспоминать противно!
Разговаривать с ней — все равно что катить в гору огромный камень, раздраженно подумал Куинн. Нахмурившись, он попробовал отыскать новую тему для разговора и, как ему показалось, нашел:
— У вас был на суде адвокат?
— А вам-то какое дело!
Куинн уже заметил, что Лили в каждом вопросе чудится подвох.
— Я адвокат. Меня интересует происходящее на суде.
Она повернулась к нему. Свет упал на ее выпирающую скулу и заостренный подбородок, и Куинн в очередной раз поразился, какая она худенькая. На миг ему показалось, что перед ним сидит Мириам, оправившаяся после долгой болезни.
Их поразительное сходство постоянно сбивало Куин-на с толку. Ему все время казалось, что он знает эту женщину.
— Вы не похожи на адвоката, — наконец ответила Лили. — Больше на ковбоя.
— У меня есть ранчо неподалеку от Денвера, — улыбнулся Куинн и смягчился. — Сейчас я там работаю, но когда одержу победу на выборах, перестану туда ездить.
— Да? Вы спрашивали про адвоката… У нас с Саем был адвокат, только он нам не помог. Всю дорогу плясал под дудку судьи.
Куинн не любил подобных высказываний, но счел за лучшее не раздражать ее.
— Мне жаль, что вашего мужа повесили.
Лили села, закинув ногу на ногу. Да, Полу немало придется над ней поработать.
— Вообще-то Сай был тот еще тип. Дезертировал из армии, врал по всякому поводу и без повода, воровал что ни попадя. Запросто мог пустить кому-нибудь пулю в спину. — Секунду помешкав, Лили гордо вскинула голову. — Но он сделал одно хорошее дело. Он дал мне Роуз.
— Поверьте, я очень сожалею, что мне приходится нарушать ваши планы.
— Так не нарушайте, — буркнула Лили.
— Если я в ближайшее время не предъявлю обществу Мириам, партия выберет другого кандидата.
— А мне-то что до этого? Да мне плевать, выберут вас или нет! — Глаза у Лили блеснули. — Ваша цель стать губернатором не более важна, чем моя — снова увидеть дочку. И не говорите, будто сожалеете о том, что в первую очередь думаете о себе и что у вас нет выбора. Черт побери, вы уже выбрали, переступив через меня!
Швырнув окурок сигары через перила, Куинн тихо выругался.
— Иногда обстоятельства вынуждают людей совершать поступки, не совместимые с их представлениями о чести и достоинстве.
— Обстоятельства? — Лили хрипло расхохоталась. — Вас обстоятельства вынуждают делать то, что вам не хочется, а меня — только мужчины. Вы уж всегда найдете способ поставить все с ног на голову!
Резко поднявшись, она бросила окурок сигары на пол веранды и затоптала каблуком.
— Ладно, раз у меня нет выбора, придется ставить ваши интересы превыше моих, сыграть роль вашей жены, причем убедительно, чтобы вы не отправили меня обратно в тюрьму. Но имейте в виду, что, когда я на людях буду смотреть на вас с обожанием, как смотрела бы ваша жена, в глубине души я вас буду ненавидеть. И вас, и Казински! А после этой бодяги с удовольствием пошлю вас обоих к черту!
Лили вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Куинн остался на веранде, с улыбкой размышляя о том, понимает ли она, насколько уязвима и беззащитна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30