Подумай, о чем вы говорили, и представь, как ваш разговор будет выглядеть в напечатанном виде!
Лили ахнула. Ей и в голову не приходило, что Маршалл, точнее, ван Хойзены могут нанять репортера.
— Вряд ли нас кто-то слышал, — пробормотала она.
— Хотя наверняка ты сказать не можешь.
— Маршалл не знал, что я сегодня приеду, — медленно произнесла Лили, словно размышляя. Теперь она сожалела о том, что отправилась на свидание с Маршаллом. В результате ее необдуманного поступка Морли уже лишился работы, а Куинн может лишиться губернаторского кресла. — Если бы Оливер или ван Хойзены собирались устроить ловушку, они бы наверняка сделали это после бала. Но в тот понедельник я не поехала на встречу и в следующий тоже. Поэтому не думаю…
— Вот именно, Лили! — резко бросил Пол. — Вы не думаете!
— Пожалуйста, верьте мне. Я бы не сделала ничего такого…
Оборвав ее нетерпеливым взмахом руки, Куинн повернулся к другу:
— Я должен попросить у тебя прощения. Ты был прав, когда говорил, что нужно следить за ней.
Услышав жестокие слова, Лили готова была заплакать. Что бы она ни говорила, он все равно считает ее предательницей.
Затем Пол рассказал свою версию увиденного и услышанного, отчего внутри у нее все перевернулось. Не может быть, чтобы Куинн поверил, что она продалась ван Хойзенам! Но тот слушал Пола так же внимательно, как минуту назад слушал ее. О Господи! Неужели он забыл, что она любит его!
Но почему он должен верить, что она его любит, а не старается уничтожить? С самого начала все между ними было построено на лжи и обмане.
Пол закончил обвинительную речь, бросив на Лили негодующий взгляд.
— Я знаю, что она солгала, когда говорила, что Оливер был в ту ночь на балу. Его бы наверняка увидели. Честно говоря, не знаю, правду ли она говорит о том, что происходило между ней и Оливером за городом. Может, все так, а может, и нет. Хотя одно знаю точно: мы не должны ей доверять. Она только усугубила проблему.
За окном совсем стемнело, света от газовых настенных ламп не хватало, чтобы осветить дальние углы библиотеки. Несколько минут в тишине слышались лишь тиканье каминных часов, шорох падающего за окном снега да шаги Куинна по мраморному полу.
Лили распирала ярость. Почему они так о ней говорят? Ведь она же старалась им помочь.
— Вы оба знали, что никакого условного помилования не существует, — хриплым от боли и негодования голосом сказала она. — Как у вас только язык поворачивается говорить о недоверии ко мне! Вы использовали меня, лгали с первой минуты нашего знакомства! Было хоть что-нибудь из сказанного вами правдой? Хоть что-нибудь? Получим ли мы с Роуз то, что вы обещали, после того, как вся история закончится? Или это тоже ложь? Могу я верить хоть одному вашему слову?
— Не уклоняйся от разговора. Сейчас речь о тебе, — мрачно ответил Куинн. — Я не верю, что ты переметнулась на сторону моих политических врагов, но ты постоянно делаешь все мне наперекор и можешь разрушить то, чего я добился с громадным трудом.
— Я не…
— Если Маршалл Оливер был, как ты говоришь, на балу, значит, его подослала Элен ван Хойзен. Съездив к ней с визитом, что я тебе категорически запретил, ты не помешала ей лезть в наши дела, а скоро мы узнаем, был ли при твоем разговоре с Оливером какой-нибудь репортер. Если да, то появится его статья… и моя кампания будет закончена.
— Мы были одни!
— Надеюсь, ты права, Лили. Но рано или поздно какой-нибудь свидетель непременно объявится.
— Никаких встреч больше не будет!
— И сегодняшней не должно было быть! Когда Оливер подошел к тебе на балу, ты должна была немедленно поставить меня в известность. Никто тебя не просил действовать самостоятельно. Мы никогда не хотели, чтобы ты имела дело с Маршаллом Оливером. Нужно было сказать мне, а мы бы с Полом решили эту проблему!
— Как решили проблему Каллахана?
— Что вы хотите этим сказать? — медленно проговорил Пол.
— Я не слепая и не глухая!
Лили бросилась вон из библиотеки, промчалась по лестнице, спотыкаясь в темноте, влетела в спальню, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
Да, Куинн взбешен, и после разговора о возможной ловушке она его понимала. Но ведь она только хотела помочь.
Узнав, что никакого условного помилования не существует, она и сама пришла в неописуемую ярость. Почему они ее обманули, Лили тоже понимала. Найти двойника Мириам было для них подарком судьбы, и Куинн с Полом только ложью могли заставить ее сыграть роль Мириам.
Лили металась по холодной, темной комнате. Слуги отпущены, некому затопить в спальне камин и зажечь лампы. Кроме них троих, в доме никого нет, поэтому особняк казался еще огромнее, а многочисленные комнаты еще более темными и пустыми.
Она могла бы и сама развести огонь, но была слишком расстроена. Сев возле окна и положив руки на колени, Лили устремила взгляд в ночную темноту. Неужели ее свидание с Оливером было подстроено, чтобы погубить Куинна? А если кто-то действительно подслушивал?
Лили попыталась восстановить в памяти разговор, припоминая каждое слово. О Господи! Маршалл сказал, что Сьюзен его дочь и что они с Мириам обсуждали побег. Более того, он неоднократно без тени сомнения повторял, что считает Куинна убийцей. Маршалл Оливер искренне верил, что Куинн убил его дочь и пытался убить Мириам.
До сих пор Лили считала его обвинения нелепыми. А так ли уж они нелепы?
Нахмурившись, она вперила отсутствующий взгляд в подоконник, теперь покрытый толстым белым слоем. Куинн с Полом упорно твердили, что Мириам жива.
Но ведь они лгали ей по любому поводу.
Мысли беспорядочно теснились в голове, и Лили, выпрямившись, потерла озябшие руки. Какой им смысл утверждать, что Мириам жива, если это не так? Скажи они, что Мириам умерла, она получила бы ответы на многие свои вопросы, не стала бы допытываться, почему они не ищут пропавшую жену Куинна, не стала бы вновь и вновь задавать себе вопросы, где Мириам сейчас, что с ней, на какие средства она живет, почему вздумала бежать.
Но тогда она потребовала бы ответа, как Мириам умерла, не оставила бы их в покое, допытываясь, почему они держат это в тайне.
Почему сомнения относительно судьбы Мириам не дают ей покоя? Ведь порой она тоже считала ее умершей, а сейчас почему-то снова забеспокоилась. Да, ясно почему. Раньше она думала, что Мириам наложила на себя руки, и мысль о ее насильственной смерти никогда не приходила ей в голову.
Тут же в памяти всплыли слова Оливера: «Я был уверен, что этот сукин сын убил тебя в порыве ярости. Ведь ты нанесла удар по его самолюбию, а кроме того, он наверняка испугался скандала, который мог бы разрушить его драгоценную кампанию».
Лили до боли закусила губу. Как далеко способен зайти Куинн, чтобы предотвратить скандал, угрожающий его политическому будущему? Может, он предпочел образ скорбящего мужа-рогоносца?
Лили вздрогнула, представив, как Пол с Куинном обсуждают проблему Мириам, прикидывают, к чему может привести ее интрижка, многое ли известно ван Хойзе-нам, беспокоятся, станет ли Оливер хранить молчание. И уж они наверняка обсуждали, собирается ли Мириам сбежать с любовником, когда Сьюзен подрастет настолько, чтобы взять ее с собой в дорогу. Они знали, что Мириам абсолютно все равно, победит Куинн на выборах или нет, и, следовательно, она представляла собой большую угрозу.
Лили энергично тряхнула головой, пытаясь отогнать ужасные мысли. Нет! Убийство не могло быть решением проблемы!
Однако Пол с Куинном, возможно, предпочли именно такой способ. С исчезновением Мириам исчезала и проблема, с ней связанная. Лили, пребывавшая в отчаянии, вдруг представила лицо Куинна, когда он говорил ей, что есть вещи, которые нельзя изменить, с которыми ему придется жить. Злое, виноватое, измученное лицо. О чем ужасном он вспомнил в тот момент?
Лили подошла к камину и присела перед ним на корточки. Ей необходимы свет и тепло, они помогли бы рассеять крепнущие подозрения.
Мириам не взяла обручальные кольца.
Оставила всю одежду и драгоценности.
Бросила могилку Сьюзен, почти святое для нее место.
И что уж совсем невероятно, бросила Маршалла Оливера.
Лили смотрела на робкий еще огонь, который наконец разожгла, затем протянула руки к его теплу. Если Мириам решила сбежать, то почему не с любовником? Если она так жалела несчастную жену и детей Маршалла, то почему не послала ему хоть весточку, что жива? Ведь она любила его, родила от него ребенка. Не может быть, чтобы она каким-то образом не дала Оливеру о себе знать. Если, конечно, имела такую возможность.
Ответ состоял из двух слов: Мириам умерла.
Потому Куинн и твердил, что бесполезно искать его жену. Потому без опасений и угрызений совести приказал художнику изменить ее портрет. Это объясняло Лили, почему он в начале их знакомства смотрел на нее. так, словно перед ним привидение.
И если — Лили заставила себя думать о худшем, — если он дал согласие на убийство Мириам, тогда ясно, почему в его взгляде иногда сквозило отчаяние, почему он вышагивал ночами по спальне.
Лили уронила голову на руки и заплакала. Она любит Куинна. Будь он злодеем, способным на убийство жены и ее ребенка, она бы это непременно почувствовала. Или ее ослепила любовь? Ведь то, о чем она сейчас думает, что видит, было и раньше, а она этого почему-то не замечала. О судьбе Мириам Уэстин она тоже не очень-то старалась узнать. Может, не хотела услышать горькую правду?
В ночь пожара Куинн отсутствовал. Почему он уехал и куда? Сказал, что не знает, когда начался пожар. А если знает? Вдруг огонь послужил орудием убийства, в чем не сомневался Маршалл? Все эти месяцы Куинн настойчиво уверял ее, что Мириам жива, однако ее подруги, когда речь заходила о пожаре, обычно говорили: «Потом ты словно растворилась» или «После пожара ты сразу уехала в лечебницу».
Значит, Куинн с Полом скрывали убийство.
Лили тихо застонала. Нет, об этом нельзя думать!
А не думать невозможно. Теперь еще и негодяй Эф-рем Каллахан.
Вздрогнув, Лили сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и начала вспоминать, пытаясь найти не столь ужасное объяснение его смерти. Однако все приводило к единственному выводу: с исчезновением Каллахана решалась и проблема Каллахана.
А теперь и она, Лили, стала проблемой.
Ее сковал ужас. Господи, все пропало. Никогда у них с Роуз не будет дома. Обещания Куинна и Пола — сплошная ложь. Они не станут рисковать, ибо уверены, что она начнет их шантажировать, и пока она, Лили, жива, репутации Куинна и его месту в учебниках истории грозит опасность.
А если она, Лили, перестанет существовать, ее проблема будет решена, как и проблема Мириам.
О Господи! Ведь никто не знает, где она сейчас находится. Если Лили Дейл исчезнет, никто ее не хватится, не станет искать. Решить проблему Лили до смешного легко.
И если она надеется увидеть свою дочь, нужно бежать. Немедленно.
— Куинн, ты же сам понимаешь, что я прав.
Но тот лишь упрямо бросил:
— Она считала, что помогает мне. Хотя ее объяснения не совсем логичны, я не верю, что Лили действовала заодно с ван Хойзенами. Не верю, что она собиралась меня погубить.
Налив себе бренди и сделав глоток, Пол задумчиво сказал:
— Теперь, обдумав все более спокойно, я, пожалуй, с тобой соглашусь. Вероятно, Оливер действительно приезжал на бал, но мы его не заметили. Все могло происходить именно так, как говорит Лили. Однако своего мнения я не изменил. Пора от нее избавиться.
— Но до выборов еще четыре недели.
— И четыре недели ты собираешься трястись, как бы Лили не сбежала? Или как бы ее опять не узнали? Не догадались, что она не Мириам? Как бы она не сделала ошибку, которая выдаст ее с головой? — Пол несколько секунд помолчал. — Еще четыре недели волнений, что она может узнать о Мириам? Нет, Куинн, пора. Тебя уже принимают за примерного семьянина, и Лили нам больше не нужна. Потеряв жену до выборов, ты наберешь еще больше голосов. Найдется немало желающих тебе посочувствовать.
Опустив голову, Куинн думал. Пол был прав. Лили выполнила свою работу, и нет причин удерживать ее до самых выборов.
За исключением одной: он ее любит.
— Лили своенравна и упряма, делает лишь то, что ее устраивает. И я все больше прихожу к выводу, что пора от нее избавляться. Настало время сыграть на сочувствии избирателей. Раньше этот номер не прошел бы, но сейчас…
Куинн вдруг поднял голову и прислушался. Ему почудился какой-то шорох. Нахмурившись, он распахнул дверь библиотеки, вгляделся в темноту коридора. Может, вернулся кто-то из слуг?
— Мы уже создали тебе образ примерного семьянина, и довольно удачно. Теперь, поскольку в наших интересах немедленно избавиться от Лили, надо представить тебя этакой трагической фигурой, человеком, которому пришлось многое пережить на своем веку. Пожар, гибель дочери, смерть жены. А что, мне этот план по душе.
— Какой же ты безжалостный негодяй, Пол!
— Ты, мой друг, тоже.
Глаза привыкли к темноте, и Куинн заметил у входной двери какое-то шевеление, потом услышал звук, похожий на сдавленное рыдание.
Выйдя в коридор, он быстро пошел в том направлении. Было почти темно, но Куинн все же разглядел Лили, которая стояла у двери и вертела ручку.
— Дверь заперта, — сказал он, с недоумением глядя на ее пальто и шляпу. — Куда ты собралась в такую пургу?
Лили повернулась, ахнула, словно он ее испугал, и Куинн увидел слезы на ее лице.
— Вы говорили, что собираетесь от меня избавиться, — чуть слышно произнесла она. — О, Куинн! Как ты мог согласиться убить и меня тоже? Ведь я люблю тебя!
— Лили… — начал он, коснувшись ее плеча.
Но она только испуганно отпрянула, ринулась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, помчалась по коридору, и в этот момент из библиотеки показался Пол. На секунду остановившись, чтобы перевести дух, Лили, как испуганная лань, бросилась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньку, помчалась наверх, в зияющую тьму.
Глава 21
Остановившись на верхней площадке, Лили прислонилась к стене, чтобы хоть немного отдышаться.
— Черт! — пробормотала она, вытирая слезы.
Нужно было проскочить мимо Пола, вышедшего из библиотеки, и попытаться достичь задней двери. Впрочем, та дверь тоже могла быть заперта, да и мимо Пола она едва бы проскользнула.
— Черт! Черт! Черт!
В коридоре она попала в кромешную тьму. Лишь из-под двери ее спальни выбивалась неяркая полоска света. Там горел камин. Что делать, куда бежать? От страха она перестала соображать.
— Лили! Лили! — послышался сердитый голос Куин-на. — Немедленно спускайся вниз! Мы должны поговорить.
Лили тихо выругалась. Ну надо же так опростоволоситься! Зачем она сказала Куинну, что знает, какую участь они ей уготовили? Будь у нее в голове хоть немного мозгов, она бы притворилась абсолютно несведущей, а тем временем придумала бы какой-нибудь выход. Нет, она по глупости все им выложила, теперь ее поймают и убьют.
Она должна от них ускользнуть! Но как?
— Нужно ее найти. Пол, иди по этой лестнице, а я поднимусь по черной.
Задыхаясь от страха, Лили всматривалась в глубину коридора. Она видела ту его часть, которая вела к черной лестнице, но скоро дверь откроется, появится Куинн, а сзади путь к бегству отрежет Пол, и она в ловушке! Что же делать? Что делать? Выпрыгнуть в окно? Нет, упав со второго этажа, она может сильно разбиться и замерзнуть до смерти, прежде чем кто-то ее найдет. Да и кто ее найдет, кроме Пола с Куинном!
«О Куинн, дорогой! Как же это случилось?»
Значит, нужно спрятаться! Но где? Они наверняка станут обыскивать все комнаты на этом этаже.
Сзади мелькнул свет, и Лили неслышно проскользнула в глубь темного коридора. Видимо, Пол зажег в холле газовые лампы.
— Лили! Не глупите! Спускайтесь! — закричал он.
О Господи! Может, высунуться в окно и позвать на помощь? Нет, ближайший дом слишком далеко, и все окна там закрыты на ночь.
Куинн. Куинн…
От страха Лили не могла ничего сообразить, только понимала, что запертый дом — это ловушка, отсюда не выбраться, ее непременно поймают. Ладно, пусть ловят, но она так легко не дастся им в руки! Придется им потрудиться, чтобы получить свою добычу.
Инстинкт гнал ее по темному коридору. Лишь бы найти место, где можно спокойно постоять хотя бы несколько минут и подумать. Ей очень хотелось юркнуть в свою комнату, светлую, знакомую, но Лили не поддалась искушению и промчалась мимо.
Она добежала до черной лестницы. Так и есть! Дверь заперта! Что делать? Лили продолжала отчаянно налегать на ручку, и о чудо… Перед ней была слабо освещенная лестница, по которой уже громыхали башмаки Куинна.
— Лили! Ты с ума сошла! Я люблю тебя!
У нее брызнули слезы. Она так мечтала услышать эти слова, а теперь они разбивали ей сердце.
Остался единственный выход: бежать наверх. Что Лили и сделала. Конечно, на третьем этаже, в скудно обставленных комнатах ей негде спрятаться, но она выиграет хотя бы несколько минут, пока Куинн будет искать ее внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Лили ахнула. Ей и в голову не приходило, что Маршалл, точнее, ван Хойзены могут нанять репортера.
— Вряд ли нас кто-то слышал, — пробормотала она.
— Хотя наверняка ты сказать не можешь.
— Маршалл не знал, что я сегодня приеду, — медленно произнесла Лили, словно размышляя. Теперь она сожалела о том, что отправилась на свидание с Маршаллом. В результате ее необдуманного поступка Морли уже лишился работы, а Куинн может лишиться губернаторского кресла. — Если бы Оливер или ван Хойзены собирались устроить ловушку, они бы наверняка сделали это после бала. Но в тот понедельник я не поехала на встречу и в следующий тоже. Поэтому не думаю…
— Вот именно, Лили! — резко бросил Пол. — Вы не думаете!
— Пожалуйста, верьте мне. Я бы не сделала ничего такого…
Оборвав ее нетерпеливым взмахом руки, Куинн повернулся к другу:
— Я должен попросить у тебя прощения. Ты был прав, когда говорил, что нужно следить за ней.
Услышав жестокие слова, Лили готова была заплакать. Что бы она ни говорила, он все равно считает ее предательницей.
Затем Пол рассказал свою версию увиденного и услышанного, отчего внутри у нее все перевернулось. Не может быть, чтобы Куинн поверил, что она продалась ван Хойзенам! Но тот слушал Пола так же внимательно, как минуту назад слушал ее. О Господи! Неужели он забыл, что она любит его!
Но почему он должен верить, что она его любит, а не старается уничтожить? С самого начала все между ними было построено на лжи и обмане.
Пол закончил обвинительную речь, бросив на Лили негодующий взгляд.
— Я знаю, что она солгала, когда говорила, что Оливер был в ту ночь на балу. Его бы наверняка увидели. Честно говоря, не знаю, правду ли она говорит о том, что происходило между ней и Оливером за городом. Может, все так, а может, и нет. Хотя одно знаю точно: мы не должны ей доверять. Она только усугубила проблему.
За окном совсем стемнело, света от газовых настенных ламп не хватало, чтобы осветить дальние углы библиотеки. Несколько минут в тишине слышались лишь тиканье каминных часов, шорох падающего за окном снега да шаги Куинна по мраморному полу.
Лили распирала ярость. Почему они так о ней говорят? Ведь она же старалась им помочь.
— Вы оба знали, что никакого условного помилования не существует, — хриплым от боли и негодования голосом сказала она. — Как у вас только язык поворачивается говорить о недоверии ко мне! Вы использовали меня, лгали с первой минуты нашего знакомства! Было хоть что-нибудь из сказанного вами правдой? Хоть что-нибудь? Получим ли мы с Роуз то, что вы обещали, после того, как вся история закончится? Или это тоже ложь? Могу я верить хоть одному вашему слову?
— Не уклоняйся от разговора. Сейчас речь о тебе, — мрачно ответил Куинн. — Я не верю, что ты переметнулась на сторону моих политических врагов, но ты постоянно делаешь все мне наперекор и можешь разрушить то, чего я добился с громадным трудом.
— Я не…
— Если Маршалл Оливер был, как ты говоришь, на балу, значит, его подослала Элен ван Хойзен. Съездив к ней с визитом, что я тебе категорически запретил, ты не помешала ей лезть в наши дела, а скоро мы узнаем, был ли при твоем разговоре с Оливером какой-нибудь репортер. Если да, то появится его статья… и моя кампания будет закончена.
— Мы были одни!
— Надеюсь, ты права, Лили. Но рано или поздно какой-нибудь свидетель непременно объявится.
— Никаких встреч больше не будет!
— И сегодняшней не должно было быть! Когда Оливер подошел к тебе на балу, ты должна была немедленно поставить меня в известность. Никто тебя не просил действовать самостоятельно. Мы никогда не хотели, чтобы ты имела дело с Маршаллом Оливером. Нужно было сказать мне, а мы бы с Полом решили эту проблему!
— Как решили проблему Каллахана?
— Что вы хотите этим сказать? — медленно проговорил Пол.
— Я не слепая и не глухая!
Лили бросилась вон из библиотеки, промчалась по лестнице, спотыкаясь в темноте, влетела в спальню, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
Да, Куинн взбешен, и после разговора о возможной ловушке она его понимала. Но ведь она только хотела помочь.
Узнав, что никакого условного помилования не существует, она и сама пришла в неописуемую ярость. Почему они ее обманули, Лили тоже понимала. Найти двойника Мириам было для них подарком судьбы, и Куинн с Полом только ложью могли заставить ее сыграть роль Мириам.
Лили металась по холодной, темной комнате. Слуги отпущены, некому затопить в спальне камин и зажечь лампы. Кроме них троих, в доме никого нет, поэтому особняк казался еще огромнее, а многочисленные комнаты еще более темными и пустыми.
Она могла бы и сама развести огонь, но была слишком расстроена. Сев возле окна и положив руки на колени, Лили устремила взгляд в ночную темноту. Неужели ее свидание с Оливером было подстроено, чтобы погубить Куинна? А если кто-то действительно подслушивал?
Лили попыталась восстановить в памяти разговор, припоминая каждое слово. О Господи! Маршалл сказал, что Сьюзен его дочь и что они с Мириам обсуждали побег. Более того, он неоднократно без тени сомнения повторял, что считает Куинна убийцей. Маршалл Оливер искренне верил, что Куинн убил его дочь и пытался убить Мириам.
До сих пор Лили считала его обвинения нелепыми. А так ли уж они нелепы?
Нахмурившись, она вперила отсутствующий взгляд в подоконник, теперь покрытый толстым белым слоем. Куинн с Полом упорно твердили, что Мириам жива.
Но ведь они лгали ей по любому поводу.
Мысли беспорядочно теснились в голове, и Лили, выпрямившись, потерла озябшие руки. Какой им смысл утверждать, что Мириам жива, если это не так? Скажи они, что Мириам умерла, она получила бы ответы на многие свои вопросы, не стала бы допытываться, почему они не ищут пропавшую жену Куинна, не стала бы вновь и вновь задавать себе вопросы, где Мириам сейчас, что с ней, на какие средства она живет, почему вздумала бежать.
Но тогда она потребовала бы ответа, как Мириам умерла, не оставила бы их в покое, допытываясь, почему они держат это в тайне.
Почему сомнения относительно судьбы Мириам не дают ей покоя? Ведь порой она тоже считала ее умершей, а сейчас почему-то снова забеспокоилась. Да, ясно почему. Раньше она думала, что Мириам наложила на себя руки, и мысль о ее насильственной смерти никогда не приходила ей в голову.
Тут же в памяти всплыли слова Оливера: «Я был уверен, что этот сукин сын убил тебя в порыве ярости. Ведь ты нанесла удар по его самолюбию, а кроме того, он наверняка испугался скандала, который мог бы разрушить его драгоценную кампанию».
Лили до боли закусила губу. Как далеко способен зайти Куинн, чтобы предотвратить скандал, угрожающий его политическому будущему? Может, он предпочел образ скорбящего мужа-рогоносца?
Лили вздрогнула, представив, как Пол с Куинном обсуждают проблему Мириам, прикидывают, к чему может привести ее интрижка, многое ли известно ван Хойзе-нам, беспокоятся, станет ли Оливер хранить молчание. И уж они наверняка обсуждали, собирается ли Мириам сбежать с любовником, когда Сьюзен подрастет настолько, чтобы взять ее с собой в дорогу. Они знали, что Мириам абсолютно все равно, победит Куинн на выборах или нет, и, следовательно, она представляла собой большую угрозу.
Лили энергично тряхнула головой, пытаясь отогнать ужасные мысли. Нет! Убийство не могло быть решением проблемы!
Однако Пол с Куинном, возможно, предпочли именно такой способ. С исчезновением Мириам исчезала и проблема, с ней связанная. Лили, пребывавшая в отчаянии, вдруг представила лицо Куинна, когда он говорил ей, что есть вещи, которые нельзя изменить, с которыми ему придется жить. Злое, виноватое, измученное лицо. О чем ужасном он вспомнил в тот момент?
Лили подошла к камину и присела перед ним на корточки. Ей необходимы свет и тепло, они помогли бы рассеять крепнущие подозрения.
Мириам не взяла обручальные кольца.
Оставила всю одежду и драгоценности.
Бросила могилку Сьюзен, почти святое для нее место.
И что уж совсем невероятно, бросила Маршалла Оливера.
Лили смотрела на робкий еще огонь, который наконец разожгла, затем протянула руки к его теплу. Если Мириам решила сбежать, то почему не с любовником? Если она так жалела несчастную жену и детей Маршалла, то почему не послала ему хоть весточку, что жива? Ведь она любила его, родила от него ребенка. Не может быть, чтобы она каким-то образом не дала Оливеру о себе знать. Если, конечно, имела такую возможность.
Ответ состоял из двух слов: Мириам умерла.
Потому Куинн и твердил, что бесполезно искать его жену. Потому без опасений и угрызений совести приказал художнику изменить ее портрет. Это объясняло Лили, почему он в начале их знакомства смотрел на нее. так, словно перед ним привидение.
И если — Лили заставила себя думать о худшем, — если он дал согласие на убийство Мириам, тогда ясно, почему в его взгляде иногда сквозило отчаяние, почему он вышагивал ночами по спальне.
Лили уронила голову на руки и заплакала. Она любит Куинна. Будь он злодеем, способным на убийство жены и ее ребенка, она бы это непременно почувствовала. Или ее ослепила любовь? Ведь то, о чем она сейчас думает, что видит, было и раньше, а она этого почему-то не замечала. О судьбе Мириам Уэстин она тоже не очень-то старалась узнать. Может, не хотела услышать горькую правду?
В ночь пожара Куинн отсутствовал. Почему он уехал и куда? Сказал, что не знает, когда начался пожар. А если знает? Вдруг огонь послужил орудием убийства, в чем не сомневался Маршалл? Все эти месяцы Куинн настойчиво уверял ее, что Мириам жива, однако ее подруги, когда речь заходила о пожаре, обычно говорили: «Потом ты словно растворилась» или «После пожара ты сразу уехала в лечебницу».
Значит, Куинн с Полом скрывали убийство.
Лили тихо застонала. Нет, об этом нельзя думать!
А не думать невозможно. Теперь еще и негодяй Эф-рем Каллахан.
Вздрогнув, Лили сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и начала вспоминать, пытаясь найти не столь ужасное объяснение его смерти. Однако все приводило к единственному выводу: с исчезновением Каллахана решалась и проблема Каллахана.
А теперь и она, Лили, стала проблемой.
Ее сковал ужас. Господи, все пропало. Никогда у них с Роуз не будет дома. Обещания Куинна и Пола — сплошная ложь. Они не станут рисковать, ибо уверены, что она начнет их шантажировать, и пока она, Лили, жива, репутации Куинна и его месту в учебниках истории грозит опасность.
А если она, Лили, перестанет существовать, ее проблема будет решена, как и проблема Мириам.
О Господи! Ведь никто не знает, где она сейчас находится. Если Лили Дейл исчезнет, никто ее не хватится, не станет искать. Решить проблему Лили до смешного легко.
И если она надеется увидеть свою дочь, нужно бежать. Немедленно.
— Куинн, ты же сам понимаешь, что я прав.
Но тот лишь упрямо бросил:
— Она считала, что помогает мне. Хотя ее объяснения не совсем логичны, я не верю, что Лили действовала заодно с ван Хойзенами. Не верю, что она собиралась меня погубить.
Налив себе бренди и сделав глоток, Пол задумчиво сказал:
— Теперь, обдумав все более спокойно, я, пожалуй, с тобой соглашусь. Вероятно, Оливер действительно приезжал на бал, но мы его не заметили. Все могло происходить именно так, как говорит Лили. Однако своего мнения я не изменил. Пора от нее избавиться.
— Но до выборов еще четыре недели.
— И четыре недели ты собираешься трястись, как бы Лили не сбежала? Или как бы ее опять не узнали? Не догадались, что она не Мириам? Как бы она не сделала ошибку, которая выдаст ее с головой? — Пол несколько секунд помолчал. — Еще четыре недели волнений, что она может узнать о Мириам? Нет, Куинн, пора. Тебя уже принимают за примерного семьянина, и Лили нам больше не нужна. Потеряв жену до выборов, ты наберешь еще больше голосов. Найдется немало желающих тебе посочувствовать.
Опустив голову, Куинн думал. Пол был прав. Лили выполнила свою работу, и нет причин удерживать ее до самых выборов.
За исключением одной: он ее любит.
— Лили своенравна и упряма, делает лишь то, что ее устраивает. И я все больше прихожу к выводу, что пора от нее избавляться. Настало время сыграть на сочувствии избирателей. Раньше этот номер не прошел бы, но сейчас…
Куинн вдруг поднял голову и прислушался. Ему почудился какой-то шорох. Нахмурившись, он распахнул дверь библиотеки, вгляделся в темноту коридора. Может, вернулся кто-то из слуг?
— Мы уже создали тебе образ примерного семьянина, и довольно удачно. Теперь, поскольку в наших интересах немедленно избавиться от Лили, надо представить тебя этакой трагической фигурой, человеком, которому пришлось многое пережить на своем веку. Пожар, гибель дочери, смерть жены. А что, мне этот план по душе.
— Какой же ты безжалостный негодяй, Пол!
— Ты, мой друг, тоже.
Глаза привыкли к темноте, и Куинн заметил у входной двери какое-то шевеление, потом услышал звук, похожий на сдавленное рыдание.
Выйдя в коридор, он быстро пошел в том направлении. Было почти темно, но Куинн все же разглядел Лили, которая стояла у двери и вертела ручку.
— Дверь заперта, — сказал он, с недоумением глядя на ее пальто и шляпу. — Куда ты собралась в такую пургу?
Лили повернулась, ахнула, словно он ее испугал, и Куинн увидел слезы на ее лице.
— Вы говорили, что собираетесь от меня избавиться, — чуть слышно произнесла она. — О, Куинн! Как ты мог согласиться убить и меня тоже? Ведь я люблю тебя!
— Лили… — начал он, коснувшись ее плеча.
Но она только испуганно отпрянула, ринулась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, помчалась по коридору, и в этот момент из библиотеки показался Пол. На секунду остановившись, чтобы перевести дух, Лили, как испуганная лань, бросилась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньку, помчалась наверх, в зияющую тьму.
Глава 21
Остановившись на верхней площадке, Лили прислонилась к стене, чтобы хоть немного отдышаться.
— Черт! — пробормотала она, вытирая слезы.
Нужно было проскочить мимо Пола, вышедшего из библиотеки, и попытаться достичь задней двери. Впрочем, та дверь тоже могла быть заперта, да и мимо Пола она едва бы проскользнула.
— Черт! Черт! Черт!
В коридоре она попала в кромешную тьму. Лишь из-под двери ее спальни выбивалась неяркая полоска света. Там горел камин. Что делать, куда бежать? От страха она перестала соображать.
— Лили! Лили! — послышался сердитый голос Куин-на. — Немедленно спускайся вниз! Мы должны поговорить.
Лили тихо выругалась. Ну надо же так опростоволоситься! Зачем она сказала Куинну, что знает, какую участь они ей уготовили? Будь у нее в голове хоть немного мозгов, она бы притворилась абсолютно несведущей, а тем временем придумала бы какой-нибудь выход. Нет, она по глупости все им выложила, теперь ее поймают и убьют.
Она должна от них ускользнуть! Но как?
— Нужно ее найти. Пол, иди по этой лестнице, а я поднимусь по черной.
Задыхаясь от страха, Лили всматривалась в глубину коридора. Она видела ту его часть, которая вела к черной лестнице, но скоро дверь откроется, появится Куинн, а сзади путь к бегству отрежет Пол, и она в ловушке! Что же делать? Что делать? Выпрыгнуть в окно? Нет, упав со второго этажа, она может сильно разбиться и замерзнуть до смерти, прежде чем кто-то ее найдет. Да и кто ее найдет, кроме Пола с Куинном!
«О Куинн, дорогой! Как же это случилось?»
Значит, нужно спрятаться! Но где? Они наверняка станут обыскивать все комнаты на этом этаже.
Сзади мелькнул свет, и Лили неслышно проскользнула в глубь темного коридора. Видимо, Пол зажег в холле газовые лампы.
— Лили! Не глупите! Спускайтесь! — закричал он.
О Господи! Может, высунуться в окно и позвать на помощь? Нет, ближайший дом слишком далеко, и все окна там закрыты на ночь.
Куинн. Куинн…
От страха Лили не могла ничего сообразить, только понимала, что запертый дом — это ловушка, отсюда не выбраться, ее непременно поймают. Ладно, пусть ловят, но она так легко не дастся им в руки! Придется им потрудиться, чтобы получить свою добычу.
Инстинкт гнал ее по темному коридору. Лишь бы найти место, где можно спокойно постоять хотя бы несколько минут и подумать. Ей очень хотелось юркнуть в свою комнату, светлую, знакомую, но Лили не поддалась искушению и промчалась мимо.
Она добежала до черной лестницы. Так и есть! Дверь заперта! Что делать? Лили продолжала отчаянно налегать на ручку, и о чудо… Перед ней была слабо освещенная лестница, по которой уже громыхали башмаки Куинна.
— Лили! Ты с ума сошла! Я люблю тебя!
У нее брызнули слезы. Она так мечтала услышать эти слова, а теперь они разбивали ей сердце.
Остался единственный выход: бежать наверх. Что Лили и сделала. Конечно, на третьем этаже, в скудно обставленных комнатах ей негде спрятаться, но она выиграет хотя бы несколько минут, пока Куинн будет искать ее внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30