Если теперь я явлюсь в Монрой-Холл, никого это не удивит. Надо сказать, мне и в самом деле не терпится на нее посмотреть.Больше Морис ничего не сказал Радду, хотя план расправы с Лилиа уже начал формироваться в его голове. Однако следовало проделать все так, чтобы Мориса ни в чем не заподозрили. Для начала он решил втереться в доверие к Лилиа так, чтобы все это видели. Когда она погибнет, первым под подозрение попадет Радд, поскольку у него есть мотив. Это только к лучшему. Если Радда вздернут, делиться с ним не придется. Тем более глупо посвящать его в свои планы, чтобы он потом на допросе, спасая свою шкуру, выложил все.Предстоящий визит в Монрой-Холл стал серьезным испытанием для Мориса: ему пришлось бороться со скаредностью. Однако для успеха задуманного следовало приодеться, что он и сделал. В новом наряде он выглядел не денди, но все же более презентабельным человеком. Морис провел перед зеркалом немало приятных минут, предаваясь созерцанию. И в самом деле, модные нанковые брюки со штрипками, полосатый жилет под черной визиткой и рубашка с тугим стоячим воротничком совершенно преобразили его. Довершала наряд элегантная касторовая шляпа.– Боже милостивый, Морис! – услышал он сзади. – По какому случаю ты так разоделся? Я и не вспомню, когда в последний раз видела тебя одетым с иголочки!Он обернулся и увидел мать. Маргарет Этеридж близилась к шестидесяти. Она очень располнела с годами, так что лицо напоминало полную луну. Ее седеющие волосы, даже только что уложенные, почему-то всегда казались растрепанными. Постоянно борясь с полнотой, Маргарет туго затягивалась, и потому ей всегда не хватало воздуха. Рассчитывая на появление матери, Морис охотно дал объяснения:– Сегодня, дорогая мамочка, мы с тобой отправимся навестить леди Анну, мою ненаглядную тетушку и твою любимую сестру. Пора мне наконец повидать очаровательную и таинственную кузину, не так ли?– Боже мой, Боже мой! – вскричала леди Этеридж, и ее пухлые руки так и заплясали в воздухе. – Ты полагаешь, Морис, это следует сделать? Ведь сестра дача понять, что пока нам не стоит появляться в Монрой-Холле.– Мало ли что, мамочка. В конце концов у нас, кроме леди Анны, больше никого нет в целом свете. Я всей душой люблю ее и не могу долго находиться в разлуке с тетушкой. К тому же, вспомни-ка, с тех пор как умер лорд Монрой, леди Анна ведет себя странно...– Пожалуй, да...– С чего это она вдруг приютила у себя какую-то полукровку? Ее разум уже не тот, что прежде. Да и кто поручится, что девчонка на самом деле дочь нашего дорогого Уильяма? Допустим, леди Анну обманули, подсунули ей какую-то авантюристку.– Разве это возможно?– Зачем она явилась в Монрой-Холл, эта дикарка? Чтобы обманом расположить к себе леди Анну. Дикари, – Морис понизил голос и склонился к уху матери, – хорошо знают колдовство, черную магию. Им ничего не стоит закружить голову, отвести глаза. Надо помешать этому.– Боже мой, Морис, что за ужасы ты говоришь! – восклицала леди Этеридж, безоговорочно веря каждому слову сына.Она даже закрыла лицо руками, и затрудненное дыхание со свистом вырывалось сквозь веер пальцев.– Для нас с тобой это ужасно, мамочка, но для дикарей всего-навсего дело привычки. – Морис потирал руки, довольный своей выдумкой. – Теперь ты видишь, что долг призывает нас грудью встать за немощную, слабую рассудком леди Анну. Кто еще поможет ей, если не родная сестра и не любящий племянник?В Монрой-Холле все прошло без проблем, что даже несколько удивило Мориса. Правда, их не встретили с распростертыми объятиями, но и не указали на дверь. Этот наглец, лакей Джеймс, выполнявший разного рода обязанности, от телохранителя до горничной, оглядел гостей с присущим ему пренебрежением, сказал, что справится, примут ли их, и удалился. Этериджи ждали внутри, но у самых дверей, поражаясь тому, что он не повернул на лестницу в покои леди Анны, а проследовал дальше, за поворот галереи. Вскоре Джеймс вернулся.– Ее милость готова принять вас. Прошу за мной. Проходя мимо лестницы, Морис не сдержал любопытства и обратился к лакею, чего обычно не делал:– Разве дорогая тетушка не у себя в спальне?– Она в солярии, там вас и примет.– В солярии! – Морис даже всплеснул руками. Старая перечница не спускалась вниз много месяцев, и на тебе – она в солярии, принимает солнечные ванны!– Как ты думаешь, что это значит? – шепотом спросил он мать.– Возможно, она окрепла, – беспечно ответила леди Этеридж, не сознавая, что пронзает сыну сердце.К счастью, Морис удержал рвущееся с языка замечание насчет здоровья тетушки, но мысли его пришли в смятение. Ведь здоровье леди Анны и надежда на наследство находились в обратной зависимости: если одно крепло, другое хирело. Мрачные предчувствия оправдались, когда Джеймс ввел Этериджей в солярий и оставил рядом с шезлонгом, в котором возлежала хозяйка дома. На лице ее теперь играли живые краски. Встретив унылый взгляд племянника, леди Анна усмехнулась, и глаза ее воинственно блеснули. Он хорошо знал этот блеск: в такие минуты колючие слова так и сыпались с ее языка.– Вижу, мой дорогой Морис, ты удивлен... и слегка разочарован, найдя меня в добром здравии. Увы, увы! Я еще не на смертном одре и в ближайшее время не собираюсь покидать этот бренный мир.– Ах, тетушка, все бы вам шутить! – Морис, заставив себя улыбнуться, галантно склонился к руке леди Анны. – Увидев вас здесь, я всей душой возрадовался. Откройте же ваш секрет! Что это, новый врач? Или вам попал в руки эликсир молодости?– Отчасти твое последнее предположение верно, племянничек. Я даже могу показать вам свой эликсир молодости... и познакомить с ним. Дитя мое, подойди к нам! – позвала она. – Здесь моя сестра с сыном.Солярий представлял собой помещение с высоким стеклянным потолком и стенами, вдоль которых во множестве росли и цвели экзотические растения. Листья громадного папоротника дрогнули, и из-за него появилось прекрасное видение.– Перед вами моя внучка, – с гордостью объявила леди Анна. – Лилиа, дорогая, позволь представить тебе Маргарет Этеридж, мою родную сестру, и ее отпрыска Мориса.Тот глядел во все глаза. Морис не имел большого опыта по части женщин. Те, что были под стать ему по происхождению, ничуть не интересовались им, других презирал он. Природа не наделила Мориса сильными плотскими желаниями, но уж если похоть ударяла ему в голову, он подбирал первую попавшуюся проститутку и утолял голод.Однако в этот момент в нем пробудилось что-то похожее на влечение, до сих пор себя не проявлявшее. Лишившись дара речи, Морис молча таращил глаза на юную красавицу. Он вспомнил рассказ Слейта, и перед его мысленным взором возникли чувственные картины. В довершение ко всему плоть Мориса напряглась в облегающих нанковых брюках, причинив неудобство и вызвав смущение.– Что, племянничек, так-таки ничего и не скажешь? Нет слов? Вот уж не думала, что такое возможно! – с иронией заметила его тетка.Морис несколько раз глотнул и наконец овладел собой. Приблизившись к Лилиа, он отвесил скованный полупоклон.– Кузина, знакомство с вами доставляет мне неописуемое удовольствие.– Ах, Морис, Морис! – послышался насмешливый голос леди Анны, от которой не ускользала ни одна мелочь. – Вот уж в самом деле удовольствие!Сам себе поражаясь, Морис залился краской. Мысленно он обозвал тетку старой сукой. Неужели ему предстоит до скончания века страдать от ее колкостей? Однако ему оставалось лишь подавить возмущение. Пока девчонка путается под ногами, нельзя отвечать резкостями. Гнев леди Анны обойдется слишком дорого.– Для меня не меньшее удовольствие увидеть английского кузена, – отвечала между тем красавица, и в ее тоне Морис не усмотрел не только иронии, но даже благодушной насмешки. – Конечно, кузенов у меня всегда хватало... я хочу сказать, на Мауи, до того, как меня оттуда увезли. – Лицо ее опечалилось. – Был среди них и Коа, мой нареченный. Мы собирались пожениться, но его убили прямо на моих глазах.– Пожениться с кузеном! – воскликнула Маргарет, всплеснув руками. – Боже мой, Боже мой! В Англии это не принято!– Что ты такое несешь, сестра! – оборвала ее леди Анна. – В Англии короли испокон веков заключали внутрисемейные браки. Да что там в Англии, по всей Европе! Кстати, Лилиа – королевской крови, как и ее мать.– Королевская кровь? Это у дикарей-то? – с презрением отозвалась Маргарет.– Довольно, мама! – Морис сделал вид, что страшно сконфужен. – По-твоему, Лилиа – дикарка?– Да уж, дорогая сестра, советую тебе выбирать выражения. Не забывай, что Лилиа приходится тебе родней. Оскорбляя ее, ты оскорбляешь всех Монроев.– Я могу идти, бабушка?– Конечно, дитя мое.Красавица склонилась к шезлонгу, и леди Анна запечатлела у нее на лбу нежный поцелуй. Этериджам девушка лишь сдержанно кивнула.– Лилиа предстоит урок верховой езды, ей не терпится в совершенстве освоить это искусство, – пояснила леди Анна.– Должно быть, это с легкостью ей удастся, – подхватила Маргарет, стараясь подольститься к сестре. – Просто удивительно, как хорош ее английский!– Бедняга Уильям учил дочь всему, что знал сам. У них были ежедневные уроки, на которых...Морис перестал слушать и погрузился в размышления. Он потихоньку переместился ближе к стеклянной стене, из-за завесы зелени наблюдая за Лилиа, спешившей к конюшне. Теперь он понимал, почему невозмутимый Слейт так разволновался после встречи с ней. Морис и сам не отказался бы добраться до красавицы до того, как ее отправят на тот свет.Но это было невозможно. Он велел Слейту проделать все именно сегодня, в день их с матерью визита в Монрой-Холл. Таким образом с него, Мориса, снимались всякие подозрения. Постепенно мысль о наследстве вытеснила вожделение из его низменной души, и он уже с откровенным злорадством следил за тем, как Лилиа направила лошадь к лесу. Подумаешь, красотка! Мало ли их! Были бы деньги. Очень скоро она уже не будет стоять между ним и богатством, а судя по тому, как сильно привязалась к ней леди Анна, исчезнет и это препятствие. Тетка не переживет утраты и последует за своей любимицей в могилу. Радд, шельма, сделал разумное предположение.Уже хорошо зная дорогу, Лилиа пустила кобылу в галоп под величественными старыми деревьями. Она еще не достигла высот верхового искусства, но приобрела опыт в управлении лошадью, поэтому могла позволить себе размышлять по пути.В памяти возникло недавнее знакомство с Морисом Этериджем. Подумать только, этот неприятный человек – ее кузен!Врожденная проницательность подсказывала девушке, что племянник леди Анны расчетлив и бездушен. Черты лица, манера держаться – все говорило о том, что это скупец и ничто, кроме денег, его не трогает. Леди Анна упоминала, что он мечтает прибрать к рукам ее состояние, но Лилиа не предполагала, что это так очевидно проявляется в нем.Вспомнила девушка и то, как поразила Мориса встреча с ней. Без сомнения, она понравилась ему, но откликнулась только плоть, а не душа. Такое чувство не польстило девушке, а оттолкнуло ее. Морис Этеридж испытал лишь низменную похоть.Сестра леди Анны и вовсе не заинтересовала Лилиа. Она не заметила в невыразимо скучной – Маргарет Этеридж ни ума, ни живости. Такое несходство родных сестер удивило девушку. Леди Анна была много старше и к тому же калека, но отличалась жизнелюбием, острым умом, железной волей и любознательностью. Маргарет была ее полной противоположностью.Вынеся приговор Этериджам, Лилиа перестала думать о них и направила Грозу к водопаду.Она уже несколько раз побывала там с того дня, когда бежала от незнакомца, так как не посещать озерко было выше ее сил. Поначалу девушка решалась лишь ненадолго оставить лошадь и посидеть у воды, да и то постоянно озиралась. Но так как ничего страшного больше не происходило, Лилиа мало-помалу забыла о своих страхах. Очевидно, незнакомец был просто бродягой, не попавшимся на глаза егерям, и давно уже покинул поместье. Наконец Лилиа отважилась войти в воду, а потом уже без опасения резвилась в озерке, как и в первый день. Поездки к водопаду не только приободряли и физически укрепляли ее, но и помогали набраться терпения.В эти летние дни погода стояла превосходная, куда теплее, чем тогда, когда она впервые ступила на землю Англии. Водоемы прогрелись, и девушка подолгу купалась.В этот день, как обычно, Лилиа привязала лошадь, разделась и поспешила к воде. Наплававшись вдоволь, она начала нырять.Освежившись, Лилиа выбралась на все тот же валун и легла навзничь, наслаждаясь теплом. Обсохнув, она поднялась по травянистому склону к уступу и некоторое время постояла там, откинув голову, закрыв глаза и ощущая ласковый ветерок.Близился самый волнующий момент – прыжок с уступа в озерко. И вдруг девушка услышала шорох. Кто-то приближался!Лилиа быстро обернулась, но в следующую секунду ее обхватили за талию и стиснули, прижав руки так, что она не могла пошевелить ими. Испуганный крик сорвался с губ девушки, так как лицо, мелькнувшее перед ней, показалось невыразимо страшным: синеватая, безжизненная кожа, узкая щель рта и глаза, похожие на два куска гравия.Человек, с виду тщедушный, проявлял недюжинную силу. Легко удерживая Лилиа правой рукой, левую он сунул ей между ногами и зашарил там. Девушка закричала, начала извиваться, но добилась лишь того, что он усилил хватку. С намеренной жестокостью ощупывая свою жертву, негодяй, видимо, был не прочь раздавить ее. В ягодицы упиралось твердое, терлось о них, и Лилиа уже не сомневалась в том, что ее собираются изнасиловать. Она перестала сопротивляться, и хватка ослабела. Воспользовавшись этим, Лилиа оттолкнула мерзавца и бросилась прочь, однако успела сделать лишь пару шагов. Как хищник, он настиг ее одним прыжком.Девушка начала защищаться изо всех сил. Она пиналась, извивалась, царапалась, и наконец, до крови разодрала ногтями синеватую кожу на костлявом лице. Человек зарычал и ударил ее повыше виска. От удара у Лилиа потемнело в глазах, но, несмотря на полуобморочное состояние, она вспомнила случай на корабле, когда ей удалось справиться с Раддом. И она в точности повторила свой первый опыт.Увы, в отличие от Радда незнакомец не выпустил ее, только закричал от боли и обеими руками схватил Лилиа за горло.Девушка вцепилась в скрюченные пальцы насильника, но не смогла разжать ни одного. Ощущая течение воды вокруг лодыжек, она смутно осознала, что они стоят на уступе, с которого низвергался водопад. Дно здесь поросло мелкими водорослями, ноги то и дело оскальзывались. Между тем сознание ее меркло, дыхание пресекалось, чужие руки сдавливали горло все сильнее. Очевидно, незнакомец решил придушить, а потом без помех изнасиловать ее. Но не только это. Лилиа догадалась, что после этого он убьет ее. Почему? За что? Она не знала, но понимала одно: если потеряет сознание, то никогда уже не очнется.Сделав над собой невероятное усилие, девушка попыталась расслышать, в какой стороне шумит, падая с уступа, маленький водопад. Но в ушах уже гудело так сильно, что ничего не получилось. Положившись на удачу, Лилиа оттолкнулась ногами и сделала рывок вправо. Так они оба и упали в озерко, спаянные смертельным объятием.Воды они достигли плашмя и, невзирая на небольшую высоту, с силой ударились о поверхность. Удар пришелся в основном на Лилиа, но незнакомец почему-то ослабил хватку. Девушка лишь успела вдохнуть немного воздуха, перед тем как они ушли под воду.В следующую секунду стало ясно, в чем дело. Едва погрузившись в воду, насильник тотчас разжал руки и начал молотить ими. Явно не умея плавать, он то хватался за Лилиа, то отталкивал ее, сгибался и судорожно разгибался.Девушку тоже, охватила паника. Незнакомец топил ее, не позволяя вынырнуть, а между тем ей катастрофически не хватало воздуха! Тот глоток, который она сделала, уходя под воду, вырвался изо рта гроздью пузырьков. К тому же горло саднило, легкие горели, необходимо было вынырнуть любой ценой, а для этого избавиться от его рук. Незнакомец совершенно обезумел от страха. Когда им удалось на мгновение вынырнуть, он так бился, что не успел как следует вдохнуть. Лилиа, напротив, набрала полную грудь воздуха и почувствовала, как к ней возвращаются силы. Погрузившись снова, она уже не пыталась оторвать от себя цепкие руки, а нанесла незнакомцу удар в живот.Вместо крика у него вырвалось громкое бульканье, пузырьки рванулись вверх, и он, наконец, оставил ее в покое. Не взглянув на насильника, Лилиа устремилась на поверхность, вынырнула и начала жадно глотать воздух. Немного передохнув, девушка уже собиралась поплыть к берегу, но вспомнила о незнакомце и огляделась.Он всплыл медленно, как человек в бессознательном состоянии. Сначала над водой показались ягодицы в темных штанах, потом все тело повисло в неподвижности, лицом вниз. Несмотря на то что случилось, Лилиа не могла обречь на смерть живое существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43