Судя по фасону, купленный еще ее бабушкой.
А ведь ногти на ногах она все-таки покрасила лаком, об этом он не забыл!
Ради кого? Того мужчины, имя которого она якобы не помнит?
Мне-то какое дело, разозлился на себя Брайан. Чего я так волнуюсь? Наверное, из-за того, что не привык к отказам. Естественно, с женщинами обычной разновидности — из тех, которые не чураются косметики и модных платьев, — все очень просто. Достаточно включить на полную мощь обаятельную улыбку — и они готовы поведать все свои самые сокровенные секреты.
А на Патрисию Кромптон его улыбка совершенно не действует. Видно, я так привык к легким победам, подумал Брайан, что разучился использовать свой шарм. Надо срочно наверстывать упущенное.
Для начала он взглянул на нее. Патрисия ответила ему заученной улыбкой. Так улыбаются американцы, которым с детства внушают: улыбка города берет. Брайан лишь нахмурился и перевел взгляд на дорогу, благо она и впрямь требовала его неотступного внимания. В честь предстоящего праздника на улицы высыпала уйма местных жителей, и им, разумеется, было не до соблюдения правил дорожного движения.
Брайан тихо чертыхнулся.
— Может, поставим машину и пойдем пешком? — предложила Патрисия. — Так будет быстрее, чем пробираться через толпу в час по чайной ложке. Вот там как раз свободное место, ты сможешь поставить машину? Это не просто, я не смогла бы. Мужчины намного превосходят женщин, когда дело касается парковки.
Брайан рассмеялся.
— Что тут смешного? — удивилась Патрисия.
— В таких случаях не мешает смотреть на собеседника, слегка прищурив глаза с длинными накладными ресницами. Так это больше впечатления производит. — Брайан точно вписался в пространство между двумя «мерседесами». Не бери в голову. — Он посмотрел на нее. — Не то чтобы я против женщин-водителей, мне вообще не нравится, когда кто-то ведет машину. — И, вынимая ключ зажигания, добавил:
— Видно, я люблю все держать под контролем.
— Не прикидывайся, что тебе стыдно. Я же вижу, этого и в помине нет. Вы и вся твоя семейка — как мамонты. Или пещерные люди, которые никак не могут понять, что наступили новые времена.
— Мамонты вроде вымерли, а я упорно цепляюсь за жизнь. Или ты поможешь мне перестроиться?
— И не мечтай! — Она остановила его жестом. — Ты надеешься проявить благородство: вот сейчас протянешь мне ключи и заявишь, что на обратном пути машину поведу я. Но ничего не выйдет! Если ты думаешь, что я позволю тебе перепробовать все местные марки виски, а сама буду пить только минералку, то глубоко заблуждаешься.
У Брайана и в мыслях не было заказывать виски, но… Пусть думает, что хочет! Если ей кажется, что в этом словесном поединке за ней осталось последнее слово, — ради Бога!
— Ты раскрыла мой коварный план! — со смехом произнес он. — Идем, найдем, где тут кормят, сядем и ты перечислишь все мои грехи.
— Тогда, боюсь, мы до завтра не управимся.
— Ну что ты! Не такой уж я ужасный! Просто ты должна срочно заняться спасением моей души.
Заодно расскажешь, зачем покрасила ногти.
— На руках или на ногах?
— Сама знаешь где. — Он взял ее под руку: теперь они шли в толпе наряженных туземцев.
Патрисия, естественно, тут же устранилась. — Не бойся, просто мне не хочется, чтобы ты заблудилась в этой толпе.
— Ну вот, а еще говорил, что исправишься!
Брайан, я же не ребенок и сама в состоянии найти дорогу. Мне двадцать пять, я возглавляю преуспевающую австралийскую фирму. Обзывай меня как угодно, но я вовсе не беспомощна.
— Прости великодушно, — сказал Брайан. — Ты же знаешь, я мамонт!
Итак, он сама любезность. Даже пытается шутить. Патрисия тут же насторожилась: если у Брайана Лавджоя появились хорошие манеры, жди беды! Но она не выскажет ему свои подозрения. Пожав плечами, она позволила ему держать ее за руку.
Все в моей власти, напомнила она себе, закрыв глаза. Я контролирую ситуацию. Контролирую себя. И Брайану не удастся обвести меня вокруг пальца.
— Пат, что с тобой?
Она открыла глаза. Брайан нахмурившись смотрел на нее.
— Прошу прощения, — извинилась она. — Просто никак не могу решить, какого вида мамонт. Может, ты вообще не мамонт, а динозавр? Знаешь, такая большая птичка с длинной шеей и удивительно маленьким мозгом.
Или нет, ты, наверное, из подвида…
— Я поражен твоими познаниями в области палеонтологии, но, ради всего святого, оставь свои выводы при себе! Вряд ли ты сообщишь мне что-то лестное, так что лучше уж мне пребывать в счастливом неведении.
— Ну что ты! — заявила Патрисия. — Мама меня научила: хочешь, чтобы тебя слушал мужчина, заведи разговор о нем самом.
— Уж кому, кому знать, как не ей. Сколько раз она была замужем? Пять? Семь? Конечно, браки ее многому научили.
— Не преувеличивай воспитательную силу брака.
— Я и не думаю. Тем более что сейчас она встречается с каким-то тренером или массажистом, уж забыл с кем. Он-то уж точно просветит ее насчет здорового образа жизни.
Интересно, интересно! Брайану известно, с кем встречается его мать. И сколько раз она была замужем. Значит, он поехал с ней не просто так, вслепую, а собрал на нее досье?
Патрисия улыбнулась еще шире.
— В здоровом образе жизни она любому сто очков вперед даст. Кстати, я определила, кто ты: плентозавр. Нравится? Признайся, ты в восторге!
— В восторге — это еще мягко сказано, — улыбнулся он в ответ. — Я на седьмом небе от счастья. И все благодаря тебе.
Патрисия отвернулась и принялась разглядывать вывески.
— Ты, наверное, ужасно проголодался, — сказала она, не глядя в его сторону.
Лишь бы привести себя в порядок, лишь бы не поддаться зову плоти и руководствоваться велениями разума. Он сжимает ее локоть, она чувствует тепло его тела, его мускулы — и не может думать ни о чем другом.
Но высвободить руку тоже нельзя: это означает признать поражение. Показать, что он ей небезразличен.
— Какой великолепный рынок! — сказала она. — Может, зайдем?
— Обеими руками «за». Веди меня, ведь ты тут главная!
— Это все слова, на самом деле вам не терпится завалиться спать.
— Ну что ты! — запротестовал Брайан, — Я, конечно, плентозавр, но не такой соня!
Да, враг не дремлет! Он предпочел провести вечер с ней, а не с кем-нибудь поинтереснее, скажем, с той брюнеткой из ресторана.
Почему? Да потому, что надеется выведать ее планы, а то, чего доброго, и окрутить ее. Вот и любезничает почем зря.
Но ничего у него не выйдет! Патрисия огляделась. Рынок поражал своим великолепием: благоухающие тропические фрукты, мясо на жаровне, приготавливаемое прямо здесь, на рынке, сувениры и безделушки.
Пока она рассматривала яркие платки, Брайан обнаружил на лотке пару сережек необычной формы и поднес их к ее уху.
— Странно, — произнес он, — вы занимаетесь дизайном, но не носите никаких украшений. Даже серег. Почему? Разве плохо служить рекламой собственным изделиям?
— Моя сестра Джессика именно этим и занимается. Гораздо успешнее, чем это получилось бы у меня. — Патрисия поежилась от прикосновения металла. Взяв серьги из его руки, она рассмотрела их. Отличная вещица: до шедевра, конечно, далеко, но никакому европейскому дизайнеру-авангардисту и в голову не пришло бы придать серьгам столь необычную форму. — Она повернулась к торговцу и спросила:
— Вы сами их изготовили?
— Не понимать, мисс. Не знать английска.
Патрисия начала объяснять жестами. Они так до конца и не поняли друг друга, зато посмеялись.
— Я их покупаю. Беру! — Патрисия сделала выразительный жест. Торговец засуетился с упаковкой. — Кстати, — сказала она Брайану, доставая кошелек, — ты заметил, что нигде не видно золотых украшений.
— Не хочешь же ты обнаружить на рынке настоящее золото!
— Почему бы и нет. — Она засунула покупку в свою необъятную сумку. — Ладно, какая разница…
— Тебе не дает покоя мысль: откуда в гробнице взялось столько золота, если его здесь нет! — угадал Брайан. — Думаешь, золото на острове не добывают?
— Насколько мне известно, нет. Было вроде одно месторождение, но его опустошили давным-давно. Скорее всего, золото Нусанти-Хо привезли сюда откуда-нибудь еще. Ведь и в те времена люди торговали. А может, его обменяли на какие-то другие ценности.
— Знаю, древние жители Синушари были пиратами, — выдвинул свою версию Брайан. Напали на какой-то корабль, перебили команду, а все, что было в трюмах, перевезли сюда.
— Может, и так, — пожала плечами Патрисия. — Твоя версия имеет право на жизнь. Вообще, предположений тут великое множество.
Скажем, Нусанти-Хо вообще могла жить где-то еще, а на Синушари оказалась проездом, заболела и умерла. Те, кто был с нею, похоронили ее с надлежащими почестями.
— Ничего себе почести! Они же соорудили для нее настоящую пирамиду, прямо как древние египтяне для своих фараонов!
— Возможно, она была предводительницей их племени. Или, как говорит Топану, женой вождя. А может, дочерью или матерью правителя. В любом случае история довольно загадочная. Как думаешь?
— Поэтому-то ты и желаешь сама побывать на месте раскопок?
— То-то и оно! Топану хочет, чтобы я написала статью про эту гробницу, но я же ничего не видела своими глазами! Пока у меня в распоряжении только фотографии.
— Он пригласит тебя в музей. Там можно будет осмотреть находки.
— Все равно, это не то. Я должна пропитаться атмосферой… Тут явно пахнет тайной, и я хочу ее раскрыть.
Черт, кажется, меня занесло, подумала Патрисия. Надо срочно заговорить о чем-нибудь еще.
Она огляделась по сторонам и воскликнула:
— Боже, ты только посмотри! Какая прелесть! — Подойдя к навесу, под которым примостился торговец тканями, она развернула выставленную на обозрение материю и накинула ее себе на плечо. — Ну, что скажешь?
— Да уж получше, чем фабрика на этом твоем Лазурном берегу. Придется тебе, видно, посетить на днях местных ткачей. — Он взглянул в небо. — И света будет побольше, а то тут красок не разобрать.
У Патрисии уже давно из головы вылетело, что они завтра намереваются осматривать достопримечательности. Предстоящий тайный поход в гробницу так увлек ее, что об остальном она и думать забыла. Только бы Брайан не догадался о ее планах! Надо отвлечь его внимание.
— Да, теперь понятно, почему те ткани в гробнице до сих пор не истлели. Качество у них просто превосходное. Первым делом пойду после выходных к ткачам! Ну так что, признавайся, какая ткань нравится тебе больше всего?
Брайан оглядел пестрый прилавок и выбрал темно-синий бархат, украшенный серебряной вышивкой. Он накинул образец Патрисии на плечи. Материя, казавшаяся на вид такой тяжелой, на самом деле была легче пушинки. Она легла ей на грудь красивыми складками.
— Вот эта, — сказал Брайан. — Эта ткань мне очень нравится. — Он посмотрел на нее со спины, представляя, как здорово было бы увидеть ее волосы ниспадающими на плечи.
Патрисия обернулась и посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его мысли.
— Она подходит к твоим ногтям, — объяснил он. — Тем, которые на ногах.
Она резко отвернулась и завязала беседу с продавцом.
— Говоришь, первым делом пойдешь к ткачам? — не отставал от нее Брайан. — А как же музей? Неужели отложишь встречу с сокровищами Нусанти-Хо.
Патрисия нахмурилась. В его голосе звучал скептицизм, и она поняла: надо быть осторожнее. Будь она сама себе хозяйкой, оставила бы ткачей до тех пор, пока не прояснит окончательно обстановку с гробницей. Но она уже давно подыскивает нужные ей ткани, ради этого во Францию и собралась.
— Бизнес прежде всего, — заявила она, глядя Брайану в глаза. — Нужно поговорить с этими ткачами. Может, удастся наладить связи и они пришлют образцы тканей в Сидней. Но обо всем этом придется договариваться.
— Тогда не нужно было покупать эту ткань, — заметил он.
— Вовсе нет, ткань мне пригодится. Где бы тут найти приличного портного?
— Зачем тебе портной?
— Пусть сделает что-нибудь для меня из этой материи. Хочу посмотреть, как она сидит. — Патрисия отдала ему сумку с покупками. Раз уж он такой старомодный, пусть хоть от него будет какая-то польза. В знак признательности она не стала отстраняться, когда он взял ее за руку.
Что в этом такого? Простая вежливость. — Спасибо тебе.
— За что?
— За долготерпение.
— Не стоит меня благодарить! Делать покупки — ужасно трудная работа, а ты занимаешься этим во внеурочное время, что вообще выше всяких похвал.
— Ничего, — проговорила Патрисия, — мы еще посмотрим, как ты запоешь в следующем году, когда австралийки накинутся на костюмы, изготовленные из ткани с острова Синушари!
— Думаешь, я не уволю тебя, когда наша семья возьмет контроль над фирмой в свои руки?
Она рассмеялась.
— Поверь, Брайан, этого не произойдет.
Смирись с неизбежным: ничего у тебя не выйдет. Так что нечего это даже обсуждать.
— Согласен.
— Боже правый! — вскричала Патрисия. Вот речь не мальчика, но мужа!
— Я согласен лишь с тем, что здесь не место обсуждать подобные проблемы. Лучше поискать забегаловку с местной кухней. Мне захотелось экзотики!
У Патрисии и в мыслях не было, что Брайан Лавджой так легко откажется от права управлять фирмой. Он не из таких! Даже не пытается прикинуться серьезным.
— Нам сюда, — сказала она, указывая на дом, расположенный слева.
Брайан посмотрел, ожидая увидеть ресторан.
— Но там же не кормят!
— Естественно. Там шьют одежду. Видишь, мастерская работает и по выходным. Как раз то, что я искала.
— А как же еда?
— Я же сказала: бизнес прежде всего. Ничего, с голоду не помрешь. — Она решительно пересекла улицу, оставляя ему возможность свободного выбора: пойти поесть или плестись за ней.
Но Брайан не сделал ни того, ни другого.
Он нагнал ее и положил ей руку на спину. Даже сквозь одежду она ощутила прикосновение его ладони и поежилась.
— Долго это?
— Откуда мне знать? Я трудоголик, готова работать днем и ночью. Но тебе не обязательно присутствовать. — Она отстранилась и, быстрым шагом преодолев отделяющее ее от мастерской портного расстояние, поднялась по лестнице. Наверху остановилась и добавила: Здесь рядом бар. Поднимайся, возьмешь себе пива. — И дай мне вздохнуть спокойно, добавила она уже про себя. — А я, как только закончу, к тебе приду.
Брайан быстро присоединился к ней.
— Не знаю, Пат, что ты там себе напридумывала, но я тоже трудоголик, а не алкоголик.
Раз ты работаешь, я буду работать вместе с тобой. Просто несправедливо оставлять тебя одну.
— Это все пустые слова, — сказала Патрисия. — Брайан, ты же бывал у портного, знаешь процедуру. Для тебя здесь не будет ничего интересного.
— Конечно, а ты тут же наябедничаешь Джессике, что я сторонюсь работы, даже самой простой! Нет уж, не выйдет. Я должен тебя сопровождать, и точка. — И он решительно распахнул перед ней дверь.
— Что вам угодно?
К ним вышел престарелый портной, оказавшийся, к удивлению Патрисии, мастером своего дела. Он ответил на все ее вопросы, помог подобрать подходящее цветовое сочетание, подкладку и пуговицы. Но ни на секунду, беседуя с портным, она не забывала о присутствии Брайана.
Они прямо как дети, играют в кошки-мышки. Но что делать: прервать игру — значит признать поражение. А этого он от нее не дождется.
Даже когда портной начал снимать с нее мерки — грудь, талию, бедра, длину рукавов, — Брайан неотступно следил за ней.
Ей казалось, что это не старик портной держит сантиметр, а Брайан, что это он, Брайан, прикасается пальцами к ее запястью, к талии, к бедрам.
И ее тело, исстрадавшееся от вынужденного целомудрия, готово было ответить ему — ответить страстно и неистово.
— Все кончено, Пат.
— Что?
— Портной, кажется, уже снял мерки.
Она медленно спустилась с небес на землю, возвратилась к реальности, которая была отнюдь не утешительна: Брайану просто надоело на нее смотреть. А чего она ожидала? Что он будет следить за манипуляциями портного, затаив дыхание? — Старик проговорил что-то на смеси английского и местного наречия.
— Будет готово завтра, — разобрала Патрисия самое главное.
— Завтра? — уточнила она.
Портной кивнул.
— Замечательно.
— Ну, ты закончила? Можем идти?
— Вполне, — ответила Патрисия, которой и самой хотелось на свежий воздух.
Распрощавшись с портным, они вышли на улицу. Немного похолодало, влажность воздуха увеличилась. Но все равно на улице лучше, чем в крохотной комнатушке портного, где она ни на секунду не могла забыть о присутствии Брайана.
Тот огляделся по сторонам.
— Можем пообедать в том ресторане, — сказал он, указывая на вывеску в дальнем конце улицы.
— Да, — без выражения ответила она. — Там или еще где-то…
Брайан резко обернулся.
— С тобой все в порядке?
— Естественно! — рявкнула Патрисия.
— Если устала, можем вернуться в отель.
— Господи, Брайан, говорю же тебе: все замечательно. — Она перевела дыхание. — Прости, но я ужасно злюсь, когда хочу есть.
— Помню, помню. Ты говорила. — Но в его голосе не слышалось убежденности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16