Заодно обсудим, насколько подходит здешний сад для празднования свадьбы. — Патрисия снова углубилась в путеводитель. — Надо же, как интересно!
— Что такое?
— Здесь водятся колибри размером с бабочек и даже меньше.
— Что-то их не видно, — мрачно буркнул Брайан. — И вообще, это уже извращение: птицы размером с насекомых, насекомые размером с кошку. Тут не сказано, вдруг здесь ползают свирепые гусеницы полуметровой длины и кусают всех вокруг?
Патрисия даже не поморщилась.
— Кто о чем, а ты о том же! Может, тебе лечиться надо, а?
— Мое отвращение к насекомым, если ты об этом, неизлечимо. Меня утешает лишь одно: таких, как я, на свете большинство. Немногие готовы выйти в теплый вечерок на полянку и подставить себя на съедение москитам. Поэтому и изобрели всякие штуки, которые отпугивают этих тварей, репелленты или как это там называется…
— Ты пользуешься репеллентами? — спросила Патрисия.
— Да, а что тут такого?
— Везет. А у меня на них аллергия.
Вот и отлично. Значит, мой репеллент и тебя отпугнет. Правда, моя задача в другом: не отходить от тебя ни на шаг, чтобы ты, не дай Бог, не угодила в гробницу в тот самый момент, когда та надумает рухнуть тебе на голову.
Что самое удивительное, Патрисия ни капли не похожа на искательницу приключений.
Скорее наоборот, со своим кислым видом она должна избегать любых неприятностей.
Или она ничего не имеет против приключений, если они не связаны с мужчинами? Отсюда бурная реакция на каждое его, даже самое невинное, замечание!
Но он здесь не затем, чтобы таскаться с ней по ботаническим садам. Ему нужно выведать, что задумали Кромптоны. А для этого необходимо подружиться с Патрисией. Понять, что таится за непроницаемой оболочкой, нащупать ее слабости, раскрыть секреты.
Не поздно начать прямо сейчас.
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросил он. И, не давая ей времени удивиться, объяснил:
— На случай, если тебе потребуется медицинская помощь.
— Сомневаюсь, что такой случай наступит.
— Надеюсь, что ничего такого не случится, но все же мне не помешает знать…
— О чем?
— Ну, трудно сказать. — С этой Патрисией вообще все непросто. — Может, у тебя редкая группа крови или резус-фактор отрицательный.
Или аллергия не только на репелленты, но и на какие-то лекарства или пищу?
— Нет, только на химикаты, которые отпугивают насекомых. Кстати, говорят, что запах некоторых цветов и пряных трав тоже иногда действует как репеллент. Надо лишь подобрать верное сочетание. Кто-то посоветовал мне использовать для этого дорогие духи. — Она наклонила голову, подставив шею его взору. Понюхай. Не знаю, действует ли, но запах точно приятнее.
Будь на ее месте любая другая женщина, Брайан бы знал наверняка, что та задумала. Он должен не просто вдохнуть нежный аромат, а наклониться, наклониться поближе, чтобы ощутить его сполна, и не удержаться от поцелуя. А после поцелуя возможно все что угодно…
Но это с женщинами другого сорта. Патрисия Кромптон совсем не такая. А какая? Он и сам не знает. Во всяком случае, целовать ее в шею он не стал, да и обнюхивать не захотел. Вместо этого надел солнечные очки и вскочил с места.
— Боже правый, — произнесла Патрисия, — не знала, что этот запах будет таким противным.
— Спокойно, запах тут ни при чем. — Он взглянул на часы. — Вечером мы пойдем в ресторан, это значит, что мне нужно соснуть часок-другой. А то после дорогого вина захраплю прямо за столиком. Встретимся в восемь, да?
Она кивнула.
— Если я сам не проснусь, постучи ко мне в дверь, ладно?
— Значит, ты все-таки собрался спать. Какой прогресс! А я-то уж решила, что ты супермен, любые перелеты тебе нипочем.
— Местные жители привыкли спать после обеда. А во время отпуска сиеста вообще то что надо.
Она посмотрела на него снизу вверх, придерживая рукой широкополую шляпу.
— Но мы же не в отпуске. Ты сам это твердишь.
Так оно и есть. Будь он здесь с развлекательной целью, ни за что не связался бы с такой занудой. Неожиданно для самого себя Брайан почувствовал, что ужасно на нее зол.
Он взглянул на Патрисию и заявил:
— У тебя нос облезает. Воспользуйся кремом от солнца. Или у тебя такового нет?
Вместо ответа она раскрыла сумку и, нырнув в нее с головой, извлекла ярко-зеленый тюбик. Отвинтив колпачок, выдавила на палец порцию белого крема и нанесла его на нос.
— Доволен?
— Я просто в экстазе, — ответил он и направился к выходу.
Патрисия невольно посмотрела ему вслед.
Брайан Лавджой этого заслуживает: вид сзади у него ничем не хуже, чем спереди. Любая, самая требовательная женщина была бы в восторге.
Просто удивительно: кому-то, вроде этого Брайана, все, а кому-то ничего! Как несправедливо! Хотя это касается лишь внешности, что же до душевных качеств, тут все вполне обычно: привычная смесь иронии и самодовольства. Но благородство вообще редкое качество, нельзя же требовать его от современных мужчин.
Тем более по отношению к такой женщине, как она, Патрисия Кромптон. Брайан привык к роскошной жизни. Днем он не покладая рук трудится на адвокатской ниве, а по вечерам из преуспевающего юриста превращается в не менее завидного плейбоя, у которого от женщин отбоя нет. Похоже, к долгосрочным отношениям он не способен.
Но Патрисия избегает его не поэтому. Слишком близко его облик подходит к тому, о чем она мечтала. Будь он с ней поласковее, ей пришлось бы немало постараться, чтобы вызвать в себе неприязнь к нему.
Но, к счастью, он ведет себя, как и полагается представителю семейства Лавджоев, так что особых усилий по выработке надлежащего отношения прилагать не требуется.
Патрисия решила так: раз уж она пришла в ресторан и перед ней стоит дымящийся кофе, почему бы не воспользоваться возможностью и не посидеть просто так, наслаждаясь открывшимся отсюда видом? Оглядевшись, она заметила, что брюнетка еще сидит за столом и тоже потягивает кофе.
Вот это женщина как раз из разряда тех, с кем Брайан с удовольствием проводит время.
Правда, для него она немного старовата, но для разнообразия, пожалуй, сойдет.
Удивительно, что Брайан, несмотря на все ее старания, остался к ней равнодушным. Даже странно.
Да мне-то какое дело, разозлилась Патрисия на себя. Как будто мне больше подумать не о чем!
Она решительно поставила на стул рядом свою сумку и засунула руку на самое дно. Оглядевшись, чтобы убедиться, что врагов поблизости нет, достала карту. Но не ту, которую показывала Брайану, а настоящую, подробную, да к тому же с крестиком, который поставил любезный продавец. Крестиком была отмечена гробница Нусанти-Хо.
Пока Брайан прохлаждался в тиши своего номера, она разрабатывала коварный план на завтра, решая, что будет делать. Как незаметно сбежит от Брайана и как доберется до гробницы.
Нехорошо, конечно, так его обманывать, но должна же она ему доказать: женщины не такие дурехи, какими он привык их считать, и уж тем более женщины из рода Кромптонов.
К тому времени, когда Патрисия наметила план действий, солнце уже почти село. Она встала, направляясь в бунгало, но замешкалась, заметив, что брюнетка так и сидит за столиком. Патрисии даже стало ее жалко. Может, у нее что-то случилось? Надо подойти, поговорить с ней. Или не стоит?
Пока она принимала решение, к брюнетке подошел служащий гостиницы и передал какую-то записку. Мгновение поколебавшись, Патрисия пожала плечами и пошла к себе. До обеда ей еще нужно успеть принять душ и переодеться.
С переодеванием тут же возникли проблемы. Патрисия предпочитала путешествовать налегке. То, что Брайан Лавджой увязался с ней на Синушари, еще не означает, что она должна накупить себе кучу одежды. Больше того, в Сиднее темно-серый костюм из немнущейся шерсти ее вполне устраивал: к нему подходит и белая блузка, и голубая, и лиловато-розовая, его удобно уложить в чемодан. А когда достанешь — ему достаточно отвисеться и малейшие складки и помятости исчезнут. К тому же такой костюм классического покроя никогда не выходит из моды.
В том-то и беда. Патрисия разглядывала лежащий на кровати костюм с нескрываемым скептицизмом. Что подумаете ней Брайан, если она его наденет? Не пора ли сменить старый верный костюм на сногсшибательное платье, от которого у него глаза на лоб полезут?
Патрисия готова была расплакаться. Вот, снова началось! Когда-то она уже была такой идиоткой, наряжалась, желая понравиться мужчинам, не всем, конечно, на всех ей было наплевать, а тому, которого любила. И что из этого вышло? Море слез и разбитое сердце.
И тогда она дала себе обет, что никогда не будет вести себя как последняя идиотка. Никогда, ради кого бы то ни было! Понятно, в таких случаях все девушки заявляют с гордо поднятой головой: никогда! Но Патрисия-то сдержала свое слово. Другой вопрос, что это оказалось довольно просто.
Косметике — бой. Модной одежде и безделушкам — бой. Самая простая прическа.
Вплоть до недавнего времени. Да что там, еще час назад ее это вполне устраивало. Может потому, что не было искушения?
Патрисия заколола волосы. Не хватает еще, чтобы он посчитал ее неряхой! Хотя Брайан уже имел возможность во всех подробностях рассмотреть ее волосы. И не только волосы, если уж на то пошло.
Вообще, он слишком много себе позволил.
Буквально раздел ее. Обувь снял, это еще ладно, вполне логично: ведь ее ноги пропутешествовали из Сиднея в Монте-Карло, а оттуда на Синушари. Но зачем было раздевать ее, снимать жакет и юбку? Что это — следствие дурного воспитания или просто любопытство?
Надевая туфли, она заметила лак на пальцах. Она про него и думать забыла! Брайан, должно быть, немало позабавился. Интересно, что он об этом подумал?
Наверняка какую-нибудь гадость.
А ей все равно! Пусть считает, что хочет. Она весело взяла сумочку, отыскала в ящике комода ключи от машины, которую взяла напрокат, и вышла на веранду.
Будить Брайана она не стала: через стенку ванной было слышно, как льется вода. Раз он под душем, то уж точно не спит.
Глава 5
Он уже ждал ее. Облокотился о перила и взирал на океан, в котором отражалось заходящее солнце. Патрисия сразу отметила, что он не надел пиджак. На Брайане была пестрая рубашка, рукава слегка закатаны — видны сильные запястья. Брюки легкие, скорее всего из хлопка, волосы небрежно спадают на лоб. Короче, он оделся с той же простотой, что и она.
Разница лишь в том, что выглядел он, как с обложки модного журнала.
Услышав ее шаги, Брайан обернулся. Полсекунды или секунду бесстрастно созерцал ее.
Она уже привыкла к этому бесстрастному взгляду. Его уже ничто не удивляет. Он словно говорил: от тебя, Пат, я иного и не ожидал. И сокрушался: чем я заслужил такое несчастье, свалилась же мне на голову эта зануда!
Но… разве не этого она добивалась, старательно потрудившись над тем, чтобы придать своему облику непритязательность? Тогда что толку возмущаться?
Патрисия по привычке поправила прическу и спросила:
— Я не опоздала? Ты же говорил: в восемь.
— Не волнуйся, мне некуда спешить, — заверил ее Брайан.
Сказал, между прочим, чистейшую правду.
Надо наградить его за честность.
Он протянул ладонь, ожидая, что она вложит ему в руку ключи от джипа. Ничего подобного! Патрисия как ни в чем не бывало направилась по дорожке, ведущей к подземному гаражу. Если хочет, пусть идет за ней, а если не хочет, пусть делает, что пожелает.
Да, она нарочно так оделась и вряд ли могла рассчитывать, что он рассыплется в комплиментах, но разве от него убудет, прояви он хоть каплю вежливости?
Впрочем, у Брайана безвыходное положение.
Скажи он Патрисии: «ты отлично выглядишь!» — и она тут же обвинила бы его в неискренности.
Она едва сдерживала улыбку. Ничего, плейбой, ты у меня еще попляшешь!
У джипа Брайан нагнал ее и преградил доступ к водительской двери.
— Пат, я сам поведу, — заявил он.
Ну вот, оказывается, он просто мужлан! Из разряда тех мужчин, для которых женщина за рулем и катастрофа — синонимы. Чего уж удивляться, что он не согласен доверить ей и ее сестре управление фирмой, приносящей многомиллионные доходы.
А то, что ей самой противно управлять фирмой, это уже не его дело. Все-таки это ей решать, а не ему. Пусть хорошенько зарубит это себе на носу!
И только она будет решать, кто поведет ее машину.
— Если хочешь сесть за руль, Брайан, сам возьми машину напрокат, — проговорила она с улыбкой.
— Я договорился в здешней конторе, показал им права, так что они обо всем знают. Если тебя именно это беспокоит.
— Меня вообще ничего не беспокоит. Когда едешь один, управляй машиной сколько душе угодно. — Патрисия сжимала ключи в руке и ждала, когда он отойдет.
Но Брайан не сдвинулся с места.
— Не обижайся, Пат, но ты даже со своими волосами совладать не можешь. Возможно, с машиной ты хорошо справляешься, но я не из тех, кто готов экспериментировать на собственной шкуре. Раз уж я поеду на ней, я ее и поведу. — Продолжая в упор смотреть на нее, он взял из ее ладони ключи. Лишь после этого Патрисия, стоявшая как завороженная сжала пальцы. Но было слишком поздно. — Благодарю, произнес он, отпирая дверцу водителя.
Патрисия не шевелилась.
Брайан взглянул на нее и сказал:
— С радостью готов распахнуть перед тобой дверцу. Только вы, нынешние женщины, готовы вцепиться в горло тому, кто проявит подобную вежливость.
— Ты… ты… — Патрисия задохнулась от гнева.
Зато успела засунуть обратно слова, готовые вот-вот сорваться у нее с языка. Брайан только и добивается, чтобы она начала рвать и метать.
Вот будет потеха!
— Да? — поощрил он ее закончить мысль.
— Не знаю, что там у меня с волосами, но готова признать что ты прав. — Она застегнула заколку. — Что же до того, как я управляюсь с автомобилем… У меня есть права, и вряд ли я обязана тебе что-то доказывать. Если ты боишься навредить своему мужественному облику, когда я поведу машину, тогда что ж… не стесняйся, садись за руль. — С этими словами она обогнула джип и уселась справа. Помощь в том, чтобы залезть в автомобиль, ей, слава Богу, не нужна. Как и во многом другом. Она уступила — и вышла победительницей. Брайан стоит с озадаченным видом. Еще бы: последнее слово осталось за ней! Больше того, она обратила против него его собственную игру.
А это означает только одно: этот достойный представитель семейства Лавджоев действительно хотел вывести ее из себя. Но ничего не вышло.
Она-то уже давно не играет в эти детские игры. Хотя завтра у нее будет возможность отомстить и она ею воспользуется.
Бродить по острову в одиночку он наверняка тоже будет с этим злобно-растерянным видом.
— Я потеряла заколку. Ты ее не видел? — тоном светской беседы спросила она.
Брайан забрался внутрь и вставил ключ в замок зажигания.
— Сделай себе приятное, постригись.
— Да, как-то раз я едва не остригла волосы.
У них чисто деловые отношения, которые не предполагают бесед личного характера. Но надо же поддержать разговор! К тому же она знает, чего на самом деле стоят ее волосы, так что он не обидит ее, как бы ни старался.
— Что же остановилась на полпути? — спросил Брайан, выруливая на дорогу.
— Это не моя вина. Все Джим виноват. Или Джек. — Она покачала головой. — Не помню, как его звали.
— Что, мужчина? — вырвалось у Брайана.
Конечно, не собака! Он ласкал своими длинными пальцами ее волосы, говорил, что это не волосы, а шелк, лучше самого дорогого шелка на свете, что он никогда не видел ничего подобного. И попросил не стричь волосы.
Уж перед ним она никогда не появлялась непричесанной. Или с мокрыми волосами. Для него волосы должны были быть пышными, переливаться на свету.
И каждый день, причесываясь, она вспоминала нежные слова, которые он ей говорил.
И давала себе слово: никогда, никогда больше не верить мужчинам.
— Ладно тебе, Брайан, у тебя аж челюсть отвисла. Это даже некрасиво.
Насчет челюсти она преувеличила, конечно, но удивленное выражение, написанное на его физиономии, и впрямь выходило за рамки приличий.
— Ты не так меня поняла, — начал оправдываться Брайан. — Вполне естественно, что я поражен; надо же, Патрисия Кромптон — и вдруг собирается делать то, что ей сказал мужчина.
— Тогда я была еще совсем юной.
Юной? Это сколько же тебе было — шестнадцать? Двадцать? Интересно, как она выглядела в том возрасте? Невинной дурочкой, сердце которой разбил заезжий ловелас?
Брайан отогнал от себя навязчивые мысли.
— Тогда все понятно, — заявил он.
Но его поведение так и осталось необъясненным. Хотя кое-что ей должно быть ясно: так или иначе, но она могла сделать над собой усилие и хотя бы попытаться довести свой внешний вид до общепринятых стандартов.
Все-таки они в ресторан идут, а не на лошадях кататься!
Брайан думал, что у него хватит выдержки быть вежливым — по крайней мере в течение часа, что они будут обедать. И он сможет забыть про ее чертовы волосы. Но куда там!
Она даже губы не накрасила. На ногах допотопные черные туфли, вместо элегантного вечернего платья — мышиного цвета костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Что такое?
— Здесь водятся колибри размером с бабочек и даже меньше.
— Что-то их не видно, — мрачно буркнул Брайан. — И вообще, это уже извращение: птицы размером с насекомых, насекомые размером с кошку. Тут не сказано, вдруг здесь ползают свирепые гусеницы полуметровой длины и кусают всех вокруг?
Патрисия даже не поморщилась.
— Кто о чем, а ты о том же! Может, тебе лечиться надо, а?
— Мое отвращение к насекомым, если ты об этом, неизлечимо. Меня утешает лишь одно: таких, как я, на свете большинство. Немногие готовы выйти в теплый вечерок на полянку и подставить себя на съедение москитам. Поэтому и изобрели всякие штуки, которые отпугивают этих тварей, репелленты или как это там называется…
— Ты пользуешься репеллентами? — спросила Патрисия.
— Да, а что тут такого?
— Везет. А у меня на них аллергия.
Вот и отлично. Значит, мой репеллент и тебя отпугнет. Правда, моя задача в другом: не отходить от тебя ни на шаг, чтобы ты, не дай Бог, не угодила в гробницу в тот самый момент, когда та надумает рухнуть тебе на голову.
Что самое удивительное, Патрисия ни капли не похожа на искательницу приключений.
Скорее наоборот, со своим кислым видом она должна избегать любых неприятностей.
Или она ничего не имеет против приключений, если они не связаны с мужчинами? Отсюда бурная реакция на каждое его, даже самое невинное, замечание!
Но он здесь не затем, чтобы таскаться с ней по ботаническим садам. Ему нужно выведать, что задумали Кромптоны. А для этого необходимо подружиться с Патрисией. Понять, что таится за непроницаемой оболочкой, нащупать ее слабости, раскрыть секреты.
Не поздно начать прямо сейчас.
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросил он. И, не давая ей времени удивиться, объяснил:
— На случай, если тебе потребуется медицинская помощь.
— Сомневаюсь, что такой случай наступит.
— Надеюсь, что ничего такого не случится, но все же мне не помешает знать…
— О чем?
— Ну, трудно сказать. — С этой Патрисией вообще все непросто. — Может, у тебя редкая группа крови или резус-фактор отрицательный.
Или аллергия не только на репелленты, но и на какие-то лекарства или пищу?
— Нет, только на химикаты, которые отпугивают насекомых. Кстати, говорят, что запах некоторых цветов и пряных трав тоже иногда действует как репеллент. Надо лишь подобрать верное сочетание. Кто-то посоветовал мне использовать для этого дорогие духи. — Она наклонила голову, подставив шею его взору. Понюхай. Не знаю, действует ли, но запах точно приятнее.
Будь на ее месте любая другая женщина, Брайан бы знал наверняка, что та задумала. Он должен не просто вдохнуть нежный аромат, а наклониться, наклониться поближе, чтобы ощутить его сполна, и не удержаться от поцелуя. А после поцелуя возможно все что угодно…
Но это с женщинами другого сорта. Патрисия Кромптон совсем не такая. А какая? Он и сам не знает. Во всяком случае, целовать ее в шею он не стал, да и обнюхивать не захотел. Вместо этого надел солнечные очки и вскочил с места.
— Боже правый, — произнесла Патрисия, — не знала, что этот запах будет таким противным.
— Спокойно, запах тут ни при чем. — Он взглянул на часы. — Вечером мы пойдем в ресторан, это значит, что мне нужно соснуть часок-другой. А то после дорогого вина захраплю прямо за столиком. Встретимся в восемь, да?
Она кивнула.
— Если я сам не проснусь, постучи ко мне в дверь, ладно?
— Значит, ты все-таки собрался спать. Какой прогресс! А я-то уж решила, что ты супермен, любые перелеты тебе нипочем.
— Местные жители привыкли спать после обеда. А во время отпуска сиеста вообще то что надо.
Она посмотрела на него снизу вверх, придерживая рукой широкополую шляпу.
— Но мы же не в отпуске. Ты сам это твердишь.
Так оно и есть. Будь он здесь с развлекательной целью, ни за что не связался бы с такой занудой. Неожиданно для самого себя Брайан почувствовал, что ужасно на нее зол.
Он взглянул на Патрисию и заявил:
— У тебя нос облезает. Воспользуйся кремом от солнца. Или у тебя такового нет?
Вместо ответа она раскрыла сумку и, нырнув в нее с головой, извлекла ярко-зеленый тюбик. Отвинтив колпачок, выдавила на палец порцию белого крема и нанесла его на нос.
— Доволен?
— Я просто в экстазе, — ответил он и направился к выходу.
Патрисия невольно посмотрела ему вслед.
Брайан Лавджой этого заслуживает: вид сзади у него ничем не хуже, чем спереди. Любая, самая требовательная женщина была бы в восторге.
Просто удивительно: кому-то, вроде этого Брайана, все, а кому-то ничего! Как несправедливо! Хотя это касается лишь внешности, что же до душевных качеств, тут все вполне обычно: привычная смесь иронии и самодовольства. Но благородство вообще редкое качество, нельзя же требовать его от современных мужчин.
Тем более по отношению к такой женщине, как она, Патрисия Кромптон. Брайан привык к роскошной жизни. Днем он не покладая рук трудится на адвокатской ниве, а по вечерам из преуспевающего юриста превращается в не менее завидного плейбоя, у которого от женщин отбоя нет. Похоже, к долгосрочным отношениям он не способен.
Но Патрисия избегает его не поэтому. Слишком близко его облик подходит к тому, о чем она мечтала. Будь он с ней поласковее, ей пришлось бы немало постараться, чтобы вызвать в себе неприязнь к нему.
Но, к счастью, он ведет себя, как и полагается представителю семейства Лавджоев, так что особых усилий по выработке надлежащего отношения прилагать не требуется.
Патрисия решила так: раз уж она пришла в ресторан и перед ней стоит дымящийся кофе, почему бы не воспользоваться возможностью и не посидеть просто так, наслаждаясь открывшимся отсюда видом? Оглядевшись, она заметила, что брюнетка еще сидит за столом и тоже потягивает кофе.
Вот это женщина как раз из разряда тех, с кем Брайан с удовольствием проводит время.
Правда, для него она немного старовата, но для разнообразия, пожалуй, сойдет.
Удивительно, что Брайан, несмотря на все ее старания, остался к ней равнодушным. Даже странно.
Да мне-то какое дело, разозлилась Патрисия на себя. Как будто мне больше подумать не о чем!
Она решительно поставила на стул рядом свою сумку и засунула руку на самое дно. Оглядевшись, чтобы убедиться, что врагов поблизости нет, достала карту. Но не ту, которую показывала Брайану, а настоящую, подробную, да к тому же с крестиком, который поставил любезный продавец. Крестиком была отмечена гробница Нусанти-Хо.
Пока Брайан прохлаждался в тиши своего номера, она разрабатывала коварный план на завтра, решая, что будет делать. Как незаметно сбежит от Брайана и как доберется до гробницы.
Нехорошо, конечно, так его обманывать, но должна же она ему доказать: женщины не такие дурехи, какими он привык их считать, и уж тем более женщины из рода Кромптонов.
К тому времени, когда Патрисия наметила план действий, солнце уже почти село. Она встала, направляясь в бунгало, но замешкалась, заметив, что брюнетка так и сидит за столиком. Патрисии даже стало ее жалко. Может, у нее что-то случилось? Надо подойти, поговорить с ней. Или не стоит?
Пока она принимала решение, к брюнетке подошел служащий гостиницы и передал какую-то записку. Мгновение поколебавшись, Патрисия пожала плечами и пошла к себе. До обеда ей еще нужно успеть принять душ и переодеться.
С переодеванием тут же возникли проблемы. Патрисия предпочитала путешествовать налегке. То, что Брайан Лавджой увязался с ней на Синушари, еще не означает, что она должна накупить себе кучу одежды. Больше того, в Сиднее темно-серый костюм из немнущейся шерсти ее вполне устраивал: к нему подходит и белая блузка, и голубая, и лиловато-розовая, его удобно уложить в чемодан. А когда достанешь — ему достаточно отвисеться и малейшие складки и помятости исчезнут. К тому же такой костюм классического покроя никогда не выходит из моды.
В том-то и беда. Патрисия разглядывала лежащий на кровати костюм с нескрываемым скептицизмом. Что подумаете ней Брайан, если она его наденет? Не пора ли сменить старый верный костюм на сногсшибательное платье, от которого у него глаза на лоб полезут?
Патрисия готова была расплакаться. Вот, снова началось! Когда-то она уже была такой идиоткой, наряжалась, желая понравиться мужчинам, не всем, конечно, на всех ей было наплевать, а тому, которого любила. И что из этого вышло? Море слез и разбитое сердце.
И тогда она дала себе обет, что никогда не будет вести себя как последняя идиотка. Никогда, ради кого бы то ни было! Понятно, в таких случаях все девушки заявляют с гордо поднятой головой: никогда! Но Патрисия-то сдержала свое слово. Другой вопрос, что это оказалось довольно просто.
Косметике — бой. Модной одежде и безделушкам — бой. Самая простая прическа.
Вплоть до недавнего времени. Да что там, еще час назад ее это вполне устраивало. Может потому, что не было искушения?
Патрисия заколола волосы. Не хватает еще, чтобы он посчитал ее неряхой! Хотя Брайан уже имел возможность во всех подробностях рассмотреть ее волосы. И не только волосы, если уж на то пошло.
Вообще, он слишком много себе позволил.
Буквально раздел ее. Обувь снял, это еще ладно, вполне логично: ведь ее ноги пропутешествовали из Сиднея в Монте-Карло, а оттуда на Синушари. Но зачем было раздевать ее, снимать жакет и юбку? Что это — следствие дурного воспитания или просто любопытство?
Надевая туфли, она заметила лак на пальцах. Она про него и думать забыла! Брайан, должно быть, немало позабавился. Интересно, что он об этом подумал?
Наверняка какую-нибудь гадость.
А ей все равно! Пусть считает, что хочет. Она весело взяла сумочку, отыскала в ящике комода ключи от машины, которую взяла напрокат, и вышла на веранду.
Будить Брайана она не стала: через стенку ванной было слышно, как льется вода. Раз он под душем, то уж точно не спит.
Глава 5
Он уже ждал ее. Облокотился о перила и взирал на океан, в котором отражалось заходящее солнце. Патрисия сразу отметила, что он не надел пиджак. На Брайане была пестрая рубашка, рукава слегка закатаны — видны сильные запястья. Брюки легкие, скорее всего из хлопка, волосы небрежно спадают на лоб. Короче, он оделся с той же простотой, что и она.
Разница лишь в том, что выглядел он, как с обложки модного журнала.
Услышав ее шаги, Брайан обернулся. Полсекунды или секунду бесстрастно созерцал ее.
Она уже привыкла к этому бесстрастному взгляду. Его уже ничто не удивляет. Он словно говорил: от тебя, Пат, я иного и не ожидал. И сокрушался: чем я заслужил такое несчастье, свалилась же мне на голову эта зануда!
Но… разве не этого она добивалась, старательно потрудившись над тем, чтобы придать своему облику непритязательность? Тогда что толку возмущаться?
Патрисия по привычке поправила прическу и спросила:
— Я не опоздала? Ты же говорил: в восемь.
— Не волнуйся, мне некуда спешить, — заверил ее Брайан.
Сказал, между прочим, чистейшую правду.
Надо наградить его за честность.
Он протянул ладонь, ожидая, что она вложит ему в руку ключи от джипа. Ничего подобного! Патрисия как ни в чем не бывало направилась по дорожке, ведущей к подземному гаражу. Если хочет, пусть идет за ней, а если не хочет, пусть делает, что пожелает.
Да, она нарочно так оделась и вряд ли могла рассчитывать, что он рассыплется в комплиментах, но разве от него убудет, прояви он хоть каплю вежливости?
Впрочем, у Брайана безвыходное положение.
Скажи он Патрисии: «ты отлично выглядишь!» — и она тут же обвинила бы его в неискренности.
Она едва сдерживала улыбку. Ничего, плейбой, ты у меня еще попляшешь!
У джипа Брайан нагнал ее и преградил доступ к водительской двери.
— Пат, я сам поведу, — заявил он.
Ну вот, оказывается, он просто мужлан! Из разряда тех мужчин, для которых женщина за рулем и катастрофа — синонимы. Чего уж удивляться, что он не согласен доверить ей и ее сестре управление фирмой, приносящей многомиллионные доходы.
А то, что ей самой противно управлять фирмой, это уже не его дело. Все-таки это ей решать, а не ему. Пусть хорошенько зарубит это себе на носу!
И только она будет решать, кто поведет ее машину.
— Если хочешь сесть за руль, Брайан, сам возьми машину напрокат, — проговорила она с улыбкой.
— Я договорился в здешней конторе, показал им права, так что они обо всем знают. Если тебя именно это беспокоит.
— Меня вообще ничего не беспокоит. Когда едешь один, управляй машиной сколько душе угодно. — Патрисия сжимала ключи в руке и ждала, когда он отойдет.
Но Брайан не сдвинулся с места.
— Не обижайся, Пат, но ты даже со своими волосами совладать не можешь. Возможно, с машиной ты хорошо справляешься, но я не из тех, кто готов экспериментировать на собственной шкуре. Раз уж я поеду на ней, я ее и поведу. — Продолжая в упор смотреть на нее, он взял из ее ладони ключи. Лишь после этого Патрисия, стоявшая как завороженная сжала пальцы. Но было слишком поздно. — Благодарю, произнес он, отпирая дверцу водителя.
Патрисия не шевелилась.
Брайан взглянул на нее и сказал:
— С радостью готов распахнуть перед тобой дверцу. Только вы, нынешние женщины, готовы вцепиться в горло тому, кто проявит подобную вежливость.
— Ты… ты… — Патрисия задохнулась от гнева.
Зато успела засунуть обратно слова, готовые вот-вот сорваться у нее с языка. Брайан только и добивается, чтобы она начала рвать и метать.
Вот будет потеха!
— Да? — поощрил он ее закончить мысль.
— Не знаю, что там у меня с волосами, но готова признать что ты прав. — Она застегнула заколку. — Что же до того, как я управляюсь с автомобилем… У меня есть права, и вряд ли я обязана тебе что-то доказывать. Если ты боишься навредить своему мужественному облику, когда я поведу машину, тогда что ж… не стесняйся, садись за руль. — С этими словами она обогнула джип и уселась справа. Помощь в том, чтобы залезть в автомобиль, ей, слава Богу, не нужна. Как и во многом другом. Она уступила — и вышла победительницей. Брайан стоит с озадаченным видом. Еще бы: последнее слово осталось за ней! Больше того, она обратила против него его собственную игру.
А это означает только одно: этот достойный представитель семейства Лавджоев действительно хотел вывести ее из себя. Но ничего не вышло.
Она-то уже давно не играет в эти детские игры. Хотя завтра у нее будет возможность отомстить и она ею воспользуется.
Бродить по острову в одиночку он наверняка тоже будет с этим злобно-растерянным видом.
— Я потеряла заколку. Ты ее не видел? — тоном светской беседы спросила она.
Брайан забрался внутрь и вставил ключ в замок зажигания.
— Сделай себе приятное, постригись.
— Да, как-то раз я едва не остригла волосы.
У них чисто деловые отношения, которые не предполагают бесед личного характера. Но надо же поддержать разговор! К тому же она знает, чего на самом деле стоят ее волосы, так что он не обидит ее, как бы ни старался.
— Что же остановилась на полпути? — спросил Брайан, выруливая на дорогу.
— Это не моя вина. Все Джим виноват. Или Джек. — Она покачала головой. — Не помню, как его звали.
— Что, мужчина? — вырвалось у Брайана.
Конечно, не собака! Он ласкал своими длинными пальцами ее волосы, говорил, что это не волосы, а шелк, лучше самого дорогого шелка на свете, что он никогда не видел ничего подобного. И попросил не стричь волосы.
Уж перед ним она никогда не появлялась непричесанной. Или с мокрыми волосами. Для него волосы должны были быть пышными, переливаться на свету.
И каждый день, причесываясь, она вспоминала нежные слова, которые он ей говорил.
И давала себе слово: никогда, никогда больше не верить мужчинам.
— Ладно тебе, Брайан, у тебя аж челюсть отвисла. Это даже некрасиво.
Насчет челюсти она преувеличила, конечно, но удивленное выражение, написанное на его физиономии, и впрямь выходило за рамки приличий.
— Ты не так меня поняла, — начал оправдываться Брайан. — Вполне естественно, что я поражен; надо же, Патрисия Кромптон — и вдруг собирается делать то, что ей сказал мужчина.
— Тогда я была еще совсем юной.
Юной? Это сколько же тебе было — шестнадцать? Двадцать? Интересно, как она выглядела в том возрасте? Невинной дурочкой, сердце которой разбил заезжий ловелас?
Брайан отогнал от себя навязчивые мысли.
— Тогда все понятно, — заявил он.
Но его поведение так и осталось необъясненным. Хотя кое-что ей должно быть ясно: так или иначе, но она могла сделать над собой усилие и хотя бы попытаться довести свой внешний вид до общепринятых стандартов.
Все-таки они в ресторан идут, а не на лошадях кататься!
Брайан думал, что у него хватит выдержки быть вежливым — по крайней мере в течение часа, что они будут обедать. И он сможет забыть про ее чертовы волосы. Но куда там!
Она даже губы не накрасила. На ногах допотопные черные туфли, вместо элегантного вечернего платья — мышиного цвета костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16