— Ты же знаешь, что это невозможно. — Гарет проскользнул за ее спину и наклонился, что-то шепча сквозь ее густые волосы. Потом его слова стали слышны во всей спальне. — Я думаю, тебе лучше выполнять мои желания. В следующий раз, когда ты устроишь мне засаду, я ведь могу совершенно случайно забыть, что это моя возлюбленная маленькая сестренка напала на меня, и пронзить ее. Разумеется, потом я буду очень сожалеть об этом, но сделанного не вернешь.
Марли сжала пальцы в кулак. Гарет, повернувшись к ней спиной, преспокойно опоясывался своим серебряным поясом. Насвистывая веселенький мотив, он двинулся к двери.
— Если ты радуешься хорошему впечатлению, которое он произвел на тебя, — бросила Марли Ровене, — то не обольщайся. Он может и убить с такой же покоряющей всех обольстительностью.
Гарет задержался на момент, заполнив своими широкими плечами весь дверной проем. Затем он вышел, и грубый смех Марли наполнил комнату.
Ровена украдкой подошла к Марли сбоку, пытаясь разглядеть, какое уродство скрывает эта молодая девушка, никому не показывающая своего лица. Может быть, заячью губу или, возможно, молочно-белую катаракту на глазу.
Марли наклонила голову ниже. Новые пряди упали, как занавес, скрывающий ее злость.
— Ты бы поспешила прервать свой ночной пост, — пробормотала она, — пока Данла не выбросила твою овсянку свиньям.
Воспоминание о рычащих собаках, завтракающих остатками кутежа в Ардендоне, заставило Ровену забыть о тайнах лица Марли и броситься к двери. В дверях она задержалась.
Предвидя ее вопрос, Марли с издевкой подсказала ей направление:
— Налево, направо, вниз, на север, затем налево и на восток. Постарайся не потеряться. Мы до сих пор не обнаружили костей последней крошки, которая заблудилась в замке.
Глаза Ровены расширились. Она вышла за дверь и повернула направо. Вслед ей донесся невеселый смех Марли.
Ровена бесконечно блуждала по замку, не находя выхода из лабиринта коридоров. Она бежала, выбиваясь из сил, но боялась сесть и отдохнуть, вспоминая последние слова Марли о так и не найденном скелете разумеется, она шутила, но шутки у нес очень уж своеобразные. Ровена дважды натыкалась на дверь спальни Гарета, прежде чем не споткнулась о широкую каменную ступень, оказавшуюся началом лестницы, заворачивающей вниз, в сердце замка.
Впечатление огромного пространства, создавшееся у нее прошлой ночью, усилилось теперь благодаря лучам солнечного света, бьющего сквозь узкие щели: большой зал Карлеона, расположенный в основании квадратной башни, втрое превышал весь замок Ревелвуда. Сводчатый потолок проступал где-то далеко в вышине. Легкий сквозняк пошевеливал огромный штандарт, спускающийся с дубовых балок.
Между массивных перекладин носились ласточки, подобные стремительным теням. Зал Ардендона казался по сравнению с этим деревенской обителью, а зал Ревелвуда годился лишь для свиней и собак. Но всюду в беспорядке стояли резные кресла и столы.
Ровена пробралась вдоль стены, стараясь избегать столкновений со столами и креслами. Ноги ее вязли в непривычно высоком ворсе восточных ковров. Пока она добиралась до кухни, Марли с наслаждением приканчивала последние остатки овсяной каши.
— Слишком поздно, милая, — с восторгом заявила она, увидев унылое выражение лица Ровены.
— Ужасно сожалею.
Из-под ее спутанных волос, как всегда надежно покрывающих лицо, торжествующе сверкала улыбка.
Ровена села на скамью и сложила руки на пустом столе. Высохший морщинистый мужчина высотой более двух метров, нагнувшись, вошел через кухонную дверь, неся охапку дров. Ровена отпрянула назад, когда он свалил дрова прямо на стол перед нею.
— Гридмор, — проворчала Марли. — Муж Данлы. Он так же слеп, как она глуха. На твоем месте я бы остереглась. Он думает, что ты — очаг. Ты, вероятно, здорово разогрелась после ночи с Гаретом.
Гридмор повернулся к Ровене, в руке его была кочерга. Ровена наклонилась и быстренько нырнула под лавку. Старик потыкал в воздухе кочергой несколько раз, прежде чем обнаружил очаг. Так что предупреждение Марли, несмотря на возмутительную форму, оказалось кстати.
Марли вылизала остатки каши из деревянной чашки.
— Мой разум отказывается представить их шалости на брачном ложе. Может быть, она складывает его и засовывает в чулан на ночь?
Вдруг Марли вскочила со скамьи, и вид у нее был какой-то виноватый. Послышались шаркающие шаги Данлы и ее крик:
— Вы опять ели, леди Марли? То-то я гляжу, закончили всю вчерашнюю кашу. Сэр Гарет приказал приготовить свежую для леди Ровены.
Данла хлопнула на стол перед Ровеной чашку. Марли яростно глядела, как Ровена погружает ложку в пышущее паром объедение, не заботясь о том, что может обжечь язык. Она проглотила вкусную густую массу и облизала губы, не скрывая торжествующей улыбки. Марли швырнула ложку на стол, разбросав вокруг прилипшие к ней хлопья.
Но вскоре Ровене сторицей отплатили за каждую ложку этой каши. Марли показала, что у нее долгая память.
Уроки, которые она давала Ровене, заключались в расхаживании рядом со столом, за которым Ровена пыталась изобразить буквы своего имени на листках пергамента. Марли останавливалась лишь затем, чтобы дернуть Ровену за ухо или ткнуть ее кончиком пера, когда ей казалось, что ученица очень уж глупа. Ровена и сама считала себя ужасно глупой. Ее руки были забрызганы чернилами, а уши целый день горели от щипков Марли. Яростные уколы пером доставались Ровене, когда она пыталась заглянуть под висящие над лицом Марли волосы. Ровена всегда вздрагивала, когда Марли выхватывала свой кинжал, чтобы выскрести им со страницы очередную ошибку. А вдруг это безумное существо спутает перо с клинком и ткнет ее кинжалом?
Однажды к вечеру, после того как Ровена в третий раз написала вместо своего имени Венрона. Марли дала ей оплеуху и сбросила листки на пол одним взмахом руки.
— Мне надоело учить дураков писать. Настало время поучить тебя чему-либо полезному.
Боясь даже помыслить о том, что Марли могла счесть полезным, Ровена поспешила за ней вниз по лестнице прямо на манящую солнцем арену для турниров. Марли нагнулась над грубым деревянным сундуком, стоящим у стены замка. Она покопалась в его содержимом, напевая песенку, состоящую из нечленораздельных проклятий и ругательств. Ровена вовремя пригнула голову — мимо нее пролетел ржавый шлем. Она подняла его. Разглядывая, провела пальцами по забралу.
Марли вынырнула из сундука с двумя длинными шестами, концы которых были затуплены в давно забытых турнирах.
— Они не годятся для настоящего поединка, но для нас сойдут. Нам лучше уйти в лес. Если Гарет увидит, что я, вместо того чтобы учить, сражаюсь с тобой на копьях, достанется обеим.
Она хитро посмотрела на Ровену сквозь спутанные волосы.
— Не представляю, чтобы он тронул тебя хотя бы пальцем.
Марли зацепила пальцем Ровену за ворот и приблизила се лицо к себе.
— Ты небось считаешь, что это мне не повредило бы?
Ровена, робко кашлянув, заметила:
— Гарету уже поздно воспитывать тебя. Может быть, твоему папочке следовало заниматься этим, когда ты была еще маленькой.
— Мой отец никогда не находил времени наказывать меня. Он был слишком занят, подлизываясь к драгоценному сыночку. — Марли толкнула ее в направлении к барбикону. — Вперед, дерзи щенок! Мы разобьем армии Саладина и прольем кровь язычников, пока еще не погас этот день!
Зараженная духом игры, кипевшим в Марли, Ровена выступила маршем вслед за нею, обходя заостренные деревянные колья, вбитые в землю вокруг замка.
Дождь, сопровождавший прибытие Ровены в Карлеон, оплакивал последний вздох уходящего лета. В чистом прохладном воздухе ощущались первые приметы осени. Листья на деревьях становились хрупкими, все больше приобретая оранжевый и желтый оттенки. Марли привела Ровену на поляну, заросшую папоротником, полную запахов влажной земли и умирающего лета.
Ровена подобрала свои юбки и связала их вокруг пояса. Марли нахлобучила шлем на голову Ровены приведя ее в растерянность от непривычной темноты наполненной острым запахом металла. Не успела Ровена дотянуться до забрала, как мощный удар отозвался в ее голове звоном, перемежающимся с адским боем колоколов. Оглушенная, она села на землю.
Дрожащими руками она сорвала с себя шлем. Марли стояла в двух метрах от нее, держа копье, как щит, поперек тела.
Ее смех был подобен низкому рокоту мчащегося потока.
— Неужели я выглядела такой же глупой, когда ты ударила меня по голове тогда в лесу?
Ровена прижала руки к ушам, стараясь избавиться от мучительного гула. Потом посмотрела на Марли, сузив внимательные глаза.
— Намного глупее.
Посмеиваясь, Марли натянула свой шлем. Копье в ее руках заиграло, и Марли ринулась на Ровену. Ровена перехватила копье одной рукой, надевая другой шлем с открытым забралом. Она едва успела прикрыться своим копьем, как Марли сбила ее с ног. Марли с ревом пронеслась мимо. Ее копье боком ударилось о копье Ровены, по счастью, пройдя мимо. Прежде чем она успела порывисто вдохнуть воздух, Марли вновь бросилась в атаку.
Так продолжалось до вечера. Ровене пока удавалось лишь иногда уклоняться от удара и падать. Однако она испытывала охватывающую ее радость триумфа каждый раз, когда ее копье хоть на мгновение замедляло атаку Марли. По команде Марли она опустила забрало и смотрела сквозь узкие щели на мир, разделенный на пестрые пятна леса и темную фигуру Марли, все бросавшуюся и бросавшуюся на нее. Она вставала на ноги после очередной атаки, пошатываясь и ощущая боль во всех мышцах. Вдруг Марли замерла на месте. Ее голова была повернута в сторону леса позади Ровены.
Марли поспешно сдернула с головы шлем.
— Добрый день, дорогой брат. Мы думали, ты отправился воровать фазанов, которых она так любит.
Ровена обернулась и, не видя в шлеме Гарета, сделала реверанс ближайшему дереву.
Голос Гарета слышался откуда-то слева.
— Мне пришлось подавить свою любовь к грабежу, когда я услышал, что в лесу схватились два могущественных дракона. Ты-то привыкла к таким проказам, а кто это там в шлеме? Не думаю, чтобы это была Данла.
Гарет снял шлем с Ровены, и золотистые волосы рассыпались по ее плечам. Она вновь присела в реверансе.
— Добрый день, сэр Гарет. Надеюсь, мы не вызвали вашего недовольства.
— Боже сохрани, — пробормотала Марли. Гарет заправил прядь волос Ровены ей за ухо. Его глаза сверкали под темными бровями.
— Ты не ранена?
Ровена отрицательно потрясла головой.
— Тогда у меня нет никаких причин быть недовольным.
Марли насмешливо фыркнула.
Пальцы Гарета скользнули под рукав Ровены, нащупав багровеющий синяк. Брови его нахмурились, глаза потемнели. Он уставил палец на Марли:
— Все сказанное относится только к Ровене. Тобой же, напротив, я чрезвычайно недоволен.
Марли обмякла, шутливо изобразив обморок.
— Умоляю простить меня, милорд. Я трепещу от одной мысли о вашем недовольстве.
Ровена захихикала, торопливо перейдя на притворный кашель, поскольку Гарет, продолжая хмуриться, повернулся к ней.
— Вы обе отправитесь спать сегодня без ужина за ваши опасные игры.
Ровена приуныла.
Марли самодовольно подошла к Гарету.
— Не думаешь ли ты, что я уже вышла из того возраста, чтобы посылать меня в постель без моего супа? Ровена, по крайней мере, в постели может полакомиться тобой. Это несправедливо. — Она потрепала его за бороду. — Что это ты так покраснел, дорогой мой братец?
Гарет схватил сестру за запястье. Ее пальцы согнулись, как будто она хотела впиться ногтями в его лицо. Гарет отбросил ее руку.
— Будь ты проклят. — Мрачный голос Марли, бормочущий проклятия, заставил Ровену содрогнуться. — Дьявол побери вас обоих. — Она яростно взмахнула копьем в воздухе и убежала в лес.
Ровена покачала головой:
— Боюсь, ваша сестра не очень-то любит меня.
Гарет усмехнулся.
— Марли никогда не любила никого, кроме меня. — Увидев удивленный взгляд Ровены, он добавил: — Разве ее нежное отношение ко мне не очевидно?
Они оба засмеялись. Напряжение Ровены рассеялось.
Смех Гарета быстро растаял, оставив лишь горькую улыбку сожаления.
— Марли любит и ненавидит меня с одинаковой страстью. Когда ей исполнилось шесть лет, она обрезала волосы, чтобы походить на меня. Отец не обратил на это никакого внимания. Он лишь потрепал ее по голове и заказал ей новый наряд. Она тут же разрезала его, чтобы сделать воздушного змея, которого запускала с самой высокой башни. — Гарет оставил вспоминания о прошлом и обратился к Ровене:
— Пошли. Я проведу тебя обратно в Карлеон. С этим шлемом под мышкой тебя того гляди примут за попавшегося грабителя. Какого-нибудь обедневшего барона, которого ведут к владельцу замка для справедливого возмездия.
Ровена пошла по тропинке пружинящим шагом, едва не прыгая от избытка радостных сил, вливавшихся в нее с этими первыми днями осени.
— А этот господин замка — он великодушный человек?
— Напротив! — воскликнул Гарет. — Я слышал, что он подобен волку в человеческом обличье, которому все равно, что повесить, что зажарить вороватого барона.
— А если вороватой окажется баронесса?
Голос Гарета понизился до хриплого рычания:
— Ну, тогда он просто проглотит ее целиком!
— Как раз это и говорила мне Марли… — Она обернулась, успев заметить направление взгляда Гарета. Рыцарь не сводил глаз с ее ног. Боже, она совсем забыла о своих нескромно подобранных юбках. Ну и вид! Вот уж впрямь пойманная шлюшка.
Щеки ее загорелись. Она поспешно ухватилась пальцами за крепкий узел завязанной юбки в надежде легко распустить его,
— Подожди. — Рука Гарета коснулась ее руки. Ровена остановилась. Он встал перед ней на одно колено, умелыми пальцами распутывая узел. — Мы за секунду приведем вас в порядок. Вы у нас будете настоящей леди.
Если его открытая улыбка была попыткой успокоить ее, то, увы, попытка не удалась. Ровена стояла, вся сжавшись, вздрагивая при каждом прикосновении его пальцев. Щеки ее пылали. Она смотрела на его склоненную голову и вдруг заметила два седых волоска среди черной шевелюры.
— Сколько вам лет? — тихо спросила она.
— Сколько, вам кажется? — Он поднял голову, опершись локтем о колено.
— Я думаю, что вы старше Большого Фредди.
Улыбка Гарета добавила морщинок вокруг его глаз.
— Сколько же лет Большому Фредди?
Ровена перестала краснеть, сосредоточенно нахмурившись. Гарет терпеливо ждал, пока она считала на пальцах. Наконец она растерянно сказала:
— Он старше всех нас.
Гарет закончил возиться с узлом. Юбки живописным каскадом распались вокруг его рук.
— Боюсь, я слишком стар. Мне тридцать три.
Ровена легко запорхала по тропинке вперед. Гарет глядел ей вслед, уткнув подбородок в кулак. Солнце, льющееся сквозь ветви древнего дуба, придавало ее волнистым волосам цвет неотшлифованного золота. Ровена перепрыгивала с одной стороны дорожки на другую, протягивала руку, чтобы погладить грубую кору орехового дерева, сорвать крошечный, в прожилках, листик. Потом она повернулась лицом к Гарету, застенчиво разглаживая раздувающуюся юбку.
Ее слова долетели до него на крыльях прохладного ветерка.
— Тридцать три года, сэр Гарет. Это ужасно много!
Он опустил глаза, прежде чем она успела разглядеть их выражение.
— Иногда, Ровена, я и впрямь чувствую себя стариком.
Она подождала, когда он поднимется, и полетела дальше, почти танцуя от неудержимого веселья, столь же неподвластного сгущающимся теням, как и последние лучи солнца, согревающие непокрытую голову Гарета.
Шло время. Марли и Гарет, казалось, забыли о ней. Ровена окунулась в жизнь, неведомую ей ранее. Теперь она могла отдыхать, предаваясь полному ничегонеделанью. Но это плохо ей удавалось. Выходя на прогулку в лес, она возвращалась вся перепачканная, сияя белозубой улыбкой. Данла старалась не видеть, как эта странная леди бросает очередного ободранного зайца у очага. Гарет с удивлением поднимал бровь, получая свежее мясо в дни, когда он не охотился, и бормотал что-то о множестве браконьеров в его лесах. Данла лишь улыбалась и кивала, притворяясь не только глухой, но и слепой, а прислуживавшие девушки тихонько посмеивались между собой. Ровена подшучивала над Гридмором, то и дело таскаясь за ним по пятам, а он был слишком слеп или слишком вежлив, чтобы обижаться на нее.
Она мало знала о жизни знати. Отец промотал состояние своей жены задолго до рождения Ровены. Но странности Карлеона удивляли Ровену. В таком поместье должны были находиться рыцари и оруженосцы, пажи и слуги, исполняющие приказы Гарета. Вместо этого, он одевался сам, сам облачался в доспехи и обходился несколькими десятками слуг в замке, для обслуживания которого требовалось не меньше сотни человек.
Все больше ощущая одиночество, Ровена вновь и вновь мысленно возвращалась в Ревелвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33