Она взглянула на Гарета, взгляд которого был прикован к ее губам. Он поспешно, смутившись, вскочил и громогласно скомандовал седлать лошадей.
Луга кончились, и они въехали в густой лес, заросший папоротником, изрядно отросшим к концу лета. Вечно болевший от голода желудок Ровены наслаждался непривычным ощущением сытости и теплоты. Наевшаяся, убаюкиваемая неспешной рысцой своей лошади, Ровена безотчетно начала тихонько напевать. Невольно запавшие в память слова баллады Мортимера незаметно слились с нежной мелодией, сорвавшейся с ее губ:
Илэйн наша прекрасная
Заколота напрасно…
Гарет кинулся к ней с такой быстротой, что ее лошадь не успела даже остановиться, когда он, схватив Ровену за ворот платья, рывком ссадил ее с лошади и потащил назад, пока она не ощутила грубую кору дерева о которое ударилась спиной. Она вдруг вновь вспомнила того мужчину, который «пригвоздил» женщину к стене замка.
Ноздри Гарета раздувались от гнева.
— Не пой эту песню. Никогда. Ни сейчас, ни в будущем!
В глубине его глаз осталась лишь бесцветная тьма.
Даже когда он отпустил Ровену, она могла лишь кивнуть, онемев от странно нежного прикосновения перчатки к ее щеке.
Он прошествовал к своему жеребцу, услышав наконец вырвавшееся из нее слабое:
— Как пожелаете, милорд.
Колена тряслись. Гарет вскочил на коня и помчался вперед. Неужели он забыл о ней?! Она уже подумывала, может ли вернуться в Ардендон, чтобы узнать дорогу в Ревелвуд, когда Гарет возвратился. Жеребец гарцевал под ним, приближаясь к ней боком. Его атласная, отливающая шелком кожа, мерцающая на солнце, ярко контрастировала с облаченной в черное фигурой рыцаря. Гарет и жеребец казались единым созданием, настолько точны и быстры были их согласованные движения. Они остановились в ожидании. Лишь слегка волнующаяся грива, шевелившаяся от легкого ветерка, позволяла Ровене поверить, что перед нею — реальный всадник, а не создание ее изголодавшегося воображения, вынужденного питаться Ревелвуде лишь жалкими мечтами.
Она, не говоря ни слова, оседлала свою клячу и прятала руки в редкой гриве лошади, чтобы Гарет не заметил, как они дрожат.
После полудня солнце скрылось за сплошной грядой серых облаков. День незаметно угасал, переходя в сумерки, когда они покинули старую римскую дорогу и, въехав в лес, поскакали среди высоких и древних деревьев. Ровена завороженно смотрела вверх. Сквозь скрипучие ветви ветер нашептывал о близком дожде. Деревья были такими огромными, что она вряд ли смогла бы обнять какое-нибудь из них. Когда ей начали чудиться лица, проступающие в их кривой, грубой коре, она стала смотреть прямо вперед и погнала свою лошадь, чтобы быть поближе к Гарету.
Его широкие плечи перестали казаться ей угрожающими и успокаивали так же, как ритмичное позвякивание уздечки в его твердых руках. Вдалеке послышался вой волка, отчего по спине Ровены поползли мурашки. Гарет, обернувшись, взглянул на нее.
Он и сам мог сойти за волка, с его лохматой головой и блестящими в сумерках белыми зубами. Ирвин рассказывал об оборотне из ада, получеловеке-полу-волке, который заманивает невинных девушек в лес, чтобы насладиться их нежной плотью. Свист, которым подбадривала себя Ровена, звучал довольно уныло. Она придержала лошадь, увеличив расстояние между собой и Гаретом.
Внезапно с оглушительным визгом с дерева сорвалась огромная серебристая летучая мышь, устремившаяся вниз, на Гарета. Ее удар выбил его из седла звук падения разнесся эхом по притихшему лесу кляча под нею обнаружила наконец признаки жизни, встав на дыбы и перебирая в воздухе передними ногами, отчего Ровена быстренько оказалась на влажной земле.
Волосы, рассыпавшиеся по лицу, не позволяли ей видеть что-либо. Она слышала только приглушенные проклятия Гарета.
Отбросив волосы, она увидела Гарета, лежавшего навзничь на спине. Верхом на его груди сидело какое-то странное существо в доспехах. Поток ругательств, исходивший от Гарета, заставил покраснеть щеки Ровены. Она вскочила, не зная, что делать.
— Сдавайся! — орало существо в шлеме, подскакивая на груди Гарета.
Ровена в полной растерянности переминалась с ноги на ногу, не решаясь действовать. Почему Гарет просто не отбросит нападающего? Это существо вовсе не выглядит сильным и даже просто большим. Может быть, с рыцарем случилось что-то при падении, хотя на ругательства у него хватает разума и сил.
Решив, что известное зло лучше, чем неразгаданное, Ровена схватила палку и треснула напавшее на них создание прямо по шлему.
Существо со стоном свалилось на землю. Гарет перекатился на бок. Оказывается, он умирал со смеху. Ровена отступила на шаг. Брови ее нахмурились. Что мог найти он веселого в том, что его спасла та, которая имела все основания хорошенько треснуть его самого?
Странное существо со стоном село на землю. Рона вновь подняла здоровенную ветку, готовая разделаться с ними обоими, если истерический смех Гарета не прекратится. Все еще слабый от смеха, он остановил ее местом.
Нападавший потянулся руками к своему шлему. Под тускло блестящего серебра показались прямые темные волосы, закрывавшие лицо. Один темный глаз, взиравший на Ровену из-под разбросанных по лицу прядей, показался чрезвычайно знакомым. Ровена переводила взгляд с Гарета на нападавшего, не понимая, кто сошел с ума — она или они. Гарет с трудом перевел дыхание.
— Позвольте представить вам мою сестру Марли. Марли потирала свою голову, с яростью глядя на Ровену.
— Твоя новая шлюшка раздает хорошие удары.
— И вполне заслуженные, смею добавить. — Гарет сел на землю, подогнув свои длинные ноги. Покусывая сорванную веточку, он обращался к Ровене, хотя смотрел все время на сестру. — Марли обожает устраивать мне засады, когда я возвращаюсь в Карлеон. — Она считает, что это помогает мне быть всегда настороже. Сколько времени ты пряталась на этом дереве, дорогая? Два дня? Три? Неделю?
Марли встала на ноги, бренча ржавыми наколенниками.
— Стану я тратить на тебя столько времени, братец! Твои женщины слишком избаловали тебя. Ты чересчур загордился.
Ровена слишком расстроилась словечком, сказанным Марли о ней, и не заметила, когда та подошла к ней вплотную. Сестра Гарета стояла, упершись руками в бока. Ровена украдкой разглядывала ее, пытаясь определить, было ли лицо Марли, надежно спрятанное за волосами, такое же страшное, как эти черные космы. Вместо того чтобы отбросить их, Марли, напротив, встряхнула головой, прикрывая лицо еще больше, что не позволяло Ровене определить ее возраст.
Когда Марли протянула руку, чтобы потрогать пшеничную прядь волос, Ровена с трудом подавила желание оттолкнуть эту руку. Золотой локон обвился вокруг ногтя Марли, украшенного полумесяцем грязи. Марли немного полюбовалась, затем провела локоном по кончику носа Ровены нежным ласкающим жестом. Ровена чуть не чихнула от щекочущего прикосновения.
— Хорошенькая, — произнесла Марли, насмешливо изогнув губы.
Гарет поднялся, встав позади Ровены.
— Руки прочь, маленькая сестренка. Она принадлежит мне. А не тебе. — Он не дотрагивался до Ровены. Ему не было необходимости в этом.
— Где ты приобрел такую?
— Я выиграл ее в кости.
Марли подняла одну бровь, едва видимую за густыми волосами.
— Забавно. Скажи мне, она всегда одевается как мальчишка или просто ты приобрел новые вкусы во время путешествия?
— Я не обязан отвечать на такой вопрос. Особенно тебе.
Марли оглядела их обоих.
— Она разговаривает или только дерется?
Ровена начала чувствовать себя подобно христианину между двух соперничающих львов.
— Разговариваю, — недовольно буркнула она.
Но ее ответ не заинтересовал Марли.
— У нее, может быть, даже есть имя?
Гордость, которую она давно забыла, заставила Ровену произнести сдавленным голосом:
— Ее имя — леди Ровена Фордайс.
Между Марли и Гаретом внезапно прошел как бы удар молнии, такой мощный и быстрый, что Ровене могло лишь почудиться это, если бы на ее шее, как от озноба, не шевельнулись волоски.
Марли снисходительно хмыкнула, одаривая ее честью прямого обращения:
— Вы не выглядите как леди. Слава богу, я их навидалась.
— То же самое она может сказать о тебе, — возразил Гарет.
Марли скорчила по-детски пренебрежительную гримаску. Она засунула в рот два пальца и пронзительно свистнула. Из-за деревьев выбежала пегая кобыла, такая же лохматая и неуклюжая, как и ее хозяйка. Марли устроилась на спине лошади, гремя своими доспехами.
Она кивнула на клячу Ровены:
— Ее ты тоже выиграл или тебе ее навязали силой проигравшие хозяева, чтобы хоть чем-то вознаградить себя?
Гарет взгромоздился на своего жеребца.
— Эта кляча — дар Блэйна. Результат его извращенного чувства юмора. Нам пришлось тащиться еле-еле, чтобы не заморить это бедное животное. — Пренебрежительный взгляд в сторону кобылы, казалось, включал в его замечание и Ровену.
— Жаль, что не заморили. — Марли пустила свою кобылу вперед.
Ровена ощутила родственную симпатию к своей лошади, обиженной, как и она. Она погладила морду животного, прежде чем вскочить в седло, и последовала за ними в сгущающуюся тьму.
Когда они добрались до Карлеона, начался ливень, как кулаками колотящий их сверху. Ровена слабо различала наклонный подъемный мост, темный двор замка, черные возвышающиеся каменные стены. Сильные руки обхватили ее за талию. Гарет ссадил ее с лошади и торопливо втолкнул в широко раскрытые двери.
Она стояла, вся вымокшая, затаив дыхание, на дне огромного колодца темноты. Она глядела вверх, но не могла увидеть крыши, которой заканчивалась бы эта чернота. Лишь когда ее дыхание восстановилось, Ровена смогла понять, что тьма лишь казалась такой глубокой из-за маленьких светящихся точек, расположенных вдоль каждой стены. Свечи. Свечи в зале, где нужны факелы, чтобы хоть что-либо увидеть. Холодок вновь коснулся ее тела.
Звон металла и крепкие проклятия сопровождали продвижение Марли по залу.
— Данла! — кричала она.
В зале появилось плавающее пятно света. Сначала Ровене показалось, что факел возник прямо из стены, но вглядевшись получше, она увидела старую женщину с согнутой спиной, вошедшую в зал из узкого коридора. Факел, который она несла, почти стелился по полу. Это могло закончиться катастрофой, поскольку в кружке света факела Ровена увидела, что камни пола были покрыты не камышом, а богатыми восточными коврами, края которых были сшиты в единое нескончаемое море роскоши.
Женщина, появившаяся из тьмы, улыбнулась беззубой улыбкой и пальцем поманила к себе Ровену. Ровена наклонилась к ней. В ноздри ей ударил запах шалфея. Губы женщины приблизились к уху Ровены.
— Добро пожаловать! — услышала она громкий крик, совсем оглушивший ее.
Ровена дернулась назад, ударившись ногой о какой-то неподвижный предмет. Гарету пришлось согнуться вдвое, чтобы поцеловать высохшую, как бумага, щеку старушки. Она радостно улыбалась ему.
— Данла почти глухая, — объяснил рыцарь Ровене. — Она думает, что мы все глухие.
— Я думаю, что так оно и есть, после того как она кричала нам в уши с самого детства.
Голос Марли громыхал, усиливаемый эхом. Где-то там наверху, на недосягаемой высоте, очевидно, все-таки была крыша. Ровене пришлось отступить назад, поскольку вертящаяся вокруг Данла чуть не подожгла ее штаны, размахивая факелом,
Гарет дернул за уголок платка Данлы, чтобы привлечь ее внимание. При этом он едва успел отскочить от опасного огня. Ровена не удержалась от смеха, но примолкла, когда Гарет указал Данле на нее, разъясняя ей что-то на языке немых.
Ровена склонила голову набок, наблюдая, как руки Гарета исполняют какой-то загадочный танец. Данла понимающе приседала и выпрямлялась, как будто делая книксены вместе с факелом, отчего по лицу Гарета пробегали удивительные тени. Откуда-то из темноты до Ровены доносились звуки тяжелого дыхания Марли. Завершив последний реверанс, Данла подтолкнула Гарета по направлению к дверям. Он бросил на Ровену непроницаемый взгляд и ушел, пройдя сквозь невидимый хаос зала, ни разу не задержавшись и ни на что не натолкнувшись.
Ровена все еще глядела ему вслед, когда почувствовала, что старушка тянет ее за штанину. Данла засеменила куда-то, таща за собой ногу Ровены, совершенно не обращая внимания на то, что сама Ровена все еще стояла на месте, словно вросшая в пол от удивления. — Чего она хочет? — прошептала Ровена. — Что он сказал ей?
Голос Марли ясно донесся до нее из темноты:
— Он велел ей хорошо накормить тебя и привести в его покои.
Ровена наконец почувствовала, что ее настойчиво тянут вон из зала. Изношенная домотканая материя представала отчаянным треском, но Данла не оставляла своих усилий.
Серебристый смех Марли подчеркнул значение ее слов:
— Он велел ей также заставить тебя вымыться. Ровена скакнула вперед, чтобы не упасть. Она бросила взгляд через плечо, но увидела лишь сияющие белые зубы, обнаженные в жадной улыбке. Где-то глубоко в сознании вновь возник услышанный ею вой волка в лесу.
4
Даже блюдо холодной баранины, столь свежей, что бусинки жира на ней светились, подобно капелькам нектара, не могло поднять духа Ровены. Слово, которым Марли назвала ее при встрече, продолжало звучать в ее голове, как эхо, которое становилось все громче каждый раз, когда она вспоминала, что Гарет намеренно не поправил свою сестрицу и вообще не выказал никакого неудовольствия. Эта первая сцена в лесу все время прокручивалась в мозгу Ровены и каждый раз с новым завершением.
«— Шлюха? — мог бы переспросить Гарет своим могучим басом. — Что за чепуха. Я думал, что она могла бы помочь нам сеять овес весной». Или, может быть, так: «Глупая Марли! Разве она похожа на мою шлюху? Я выиграл ее, чтобы она помогала Данле на кухне». Или, что было бы лучше всего: «Придержи язык, сестренка. Эта красивая девочка — леди. Как смеешь ты оскорблять ее таким словом?» Эти воображаемые ответы всегда приводили к изгнанию Марли и к чистосердечным извинениям со стороны Гарета. Предпочтительнее всего, чтобы он, преклонив колено, поцеловал ее ладонь.
Подобная, совсем уж нереальная, картина — ее грубый похититель на коленях перед нею — мгновенно вернула ее к реальности. Она все еще ковырялась ножом в баранине, когда в кухню вошла Данла, таща за собой круглую деревянную бочку, вдвое большую, чем она сама. Ровена мрачно смотрела, как наливается подогретая вода в это подобие лохани, чьи стенки наверняка топорщились занозами. Данла раздела ее и весело бросила одежду в огонь. Ровена молилась, чтобы Гарет не зашел случайно на кухню за своим ужином. Облачком черного дыма ее одежда улетела в трубу, как и вся ее прошлая жизнь в Ревелвуде.
Она погрузилась в горячую воду до самого подбородка. Волосы ее плавали на поверхности спутанным мотком.
Если Гарет действительно намеревается использовать ее для наслаждения весь этот год, почему он не прикасался к ней до сих пор? Он даже дал ей свой кинжал для защиты. Может быть, он думал, что она грязная? Теперь он хочет, чтобы она была чистой. И в его спальне. Когда Данла терла ее лицо тающим куском мыла, в памяти всплыло ощущение горячих, жадных губ сэра Блэйна. Обвиняющие слова Марли звучали и звучали в ее ушах. Ровена расплакалась от жалости к себе.
Ночь уже размыла все очертания вокруг, когда Данла помогла ей вылезти из бочки, сочувственно хлопоча вокруг. Она вытерла ее и накинула на нее через голову белую тунику, длинную и бесформенную, широкую в талии. Тонкое полотно касалось кожи подобно нежному пуху.
Прежде чем Ровена осознала, что происходит, она уже стояла босиком перед массивной дубовой дверью, обитой железом. Влажные волосы рассыпались по ее плечам. Когда Данла заковыляла прочь, Ровена дотронулась до двери, но вдруг отдернула руку. Она могла бы убежать теперь, но куда? Замок с его мрачными лабиринтами представлял такую же опасность, как и подступающий к нему лес.
Тихий голос, прозвучавший из темноты, испугал Ровену не меньше, чем если бы Марли прыгнула на нее в своих нелепых доспехах с балки под крышей.
— Что ты тут стоишь? Ты боишься?
Ровена вгляделась в тени вокруг. Марли сидела спиной к стене, неуклюже подобрав под себя ноги.
Неведомое ей ранее упрямство заставило Ровену ответить:
— Нет. Я не боюсь.
Марли сделала большой глоток из грязного бурдюка и вытерла рот тыльной стороной руки.
— Он заглатывает маленьких деревенских девочек, как ты, чтобы возбудить аппетит.
Ровена разгладила непривычную ткань своей новой одежды, чтобы скрыть дрожание рук. Марли заткнула бурдюк и отложила его в сторону.
— Он не трогал тебя еще, нет?
Ровена попыталась вспомнить:
— Он швырнул меня об дерево, потому что я пела песню, которая ему не нравится.
Марли поднялась и развязно подошла к ней. Не успела Ровена вздохнуть, как оказалась прижатой к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33