С ней действительно все в порядке, поняла Джоселин. С ней всегда будет все в порядке, пока Рейн будет рядом.— Слава Богу, — он снова поцеловал ее, долгим глубоким поцелуем, и, когда она расслабилась, ее тело залила волна тепла.Рейн медленно начал двигаться снова, осторожно, стараясь не причинить ей боли. Странно, но боль не возвращалась. Осталась только тяжесть мускулистого тела Рейна и его жесткий горячий член, погруженный в нее. Она могла бы почувствовать себя уязвимой и пойманной, но она ощутила только, что в ней нежно пробили брешь.Рейн двигался все интенсивнее, его ритм стал быстрее, увереннее, глубже. Его мускулы стали твердыми, ее собственное тело напряглось. Джо захватило удовольствие, огонь, казалось, полыхал в ее жилах. Господи, что происходит? — подумала она. Но мысль пропала, когда ее залила волна невероятного жара.С каждым долгим мощным движением пламя пронизывало все ее тело. Ее конечности казались ватными, груди было то горячо, то холодно, тяжело, болезненно и дразняще. Она вся дрожала, поглощенная ощущением большого сильного тела Рейна, перекатывавшимися по ней сильными мускулами. Ее охватил влажный жар, залив огнем и желанием, неистовством и страстью, завладев ею наподобие какой-то неодолимой силы, которую она не понимала, но которая, казалось, звала вперед.— Впусти его, — тихо сказал Рейн, ощутив ее напряжение. — Ты хочешь именно этого, милая. Тебе это нужно.Она доверилась ему и, покорившись волне, закрыла глаза. И через мгновение она плыла по волнам дрожащего жара, прорываясь сквозь серебристую пену, поднимаясь все выше и выше, взлетая на волну, позволяя ей поднять себя и нести к далекому горизонту. Она выкрикнула имя Рейна, и волна обрушилась на нее, ее тело дрожало, и ее охватило невероятно сладкое ощущение удовольствия.Она почувствовала, что он дрожит, прижимая ее к себе. Его голова откинулась, а в горле замер стон. Это был самый невероятный момент, который ей доводилось пережить, самый возбуждающий и самый пугающий.Она тяжело дышала, Рейн тоже. Еще мгновение он оставался на ней, потом осторожно отодвинулся и уложил ее голову на свою руку.
Какое-то время они молчали. Только лежали, слушая биение своих сердец, бившихся почти в унисон. Когда мир пришел в порядок и сердце стало биться спокойнее, Джоселин повернулась к Рейну лицом.— Почему ты не сказал мне, что это будет так? Рейн тихо засмеялся.— Как я мог объяснить?Она улыбнулась.— Думаю, это было бы непросто. Это слишком приятно, чтобы описать словами. Спасибо.— Спасибо? За что?— За такой восхитительный дар. Я никогда этого не забуду.Он снова засмеялся еще более низким смехом.— Это только начало, любимая. У тебя в запасе еще тысячи таких подарков.Тысячи подарков. Тысячи ночей? Она надеялась на это. Она поняла, что мечтает об этом.— Большинство женщин не получают удовольствия в первый раз. Я знал, что ты страстная женщина, Джо. Но ты оказалась сокровищем.Джоселин улыбнулась и свернулась калачиком рядом с ним. Когда его рука коснулась ее груди, она удивилась, что по ее телу снова пробежала волна жара. И при свете свечей она изогнула брови при виде напряженного члена Рейна, снова касавшегося ее лона.— Я понимаю, что тебе может быть больно, — сказал он бархатно-хриплым голосом. — Может быть, мне лучше лечь в другой комнате?— Думаю, милорд, мне бы хотелось, чтобы ты снова меня поцеловал.— Но ты же понимаешь, что стоит мне…— Если ты, конечно, не хочешь…— Господи, ты действительно сокровище.С этими словами он притянул ее под себя, приподнялся на локтях, нависая над ней. Восхитительный долгий поцелуй, и вот он снова скользнул в нее, снова выводя на такую же волну удовольствия, что и в прошлый раз.Это было совсем не похоже на то, чего она ожидала. Страстная. Красивая. И пикантная. Безусловно, то ощущение, которое они делили, было для Рейна таким же особенным, как и для нее. Он, безусловно, испытывал к ней не такие чувства, как к другим женщинам.От этой мысли ее неопределенное будущее стало казаться таким далеким. Она была счастливее, чем когда бы то ни было прежде. Она не позволит своим глубинным страхам разрушить удовольствие, которое доставляет ей Рейн. Она спрячет их на дно сердца, и в один прекрасный день они исчезнут навсегда.
К утру все беспокойство Джоселин улеглось. Она проснулась от солнечного луча, пробившегося между занавесками. Улыбнулась, потянулась и зевнула, думая о Рейне и об удовольствиях прошедшей ночи. Она повернулась, но Рейна рядом не было. На его подушке лежала алая роза.Сердце Джоселин забилось сильнее. Он принес ее из сада. Для нее.Она радостно перевернулась на спину, поднесла розу к лицу и вдохнула ее нежный аромат. Он ушел, но не забыл ее. И он вскоре вернется.Он вернулся поздним вечером, как обычно, приведя слуг своим неожиданным появлением в трепет. Рейн приказал подать ужин наверх, и Джоселин покраснела от мысли, что подумают слуги. За ужином они мало говорили и еще меньше ели. Потом он поцеловал ее, прижимая с силой к себе, повернул, чтобы расстегнуть платье. Он отнес ее на большую кровать под балдахином, и они провели ночь любви, засыпая лишь ненадолго.— У тебя восхитительные волосы, — сказал он ей за час перед рассветом. — Черные как ночь. Такие невероятно густые, но мягкие и шелковистые. — Его пальцы скользили по ним, откидывая с лица. — Мне нравится, когда они свободно падают тебе на плечи.Джоселин улыбнулась.— Я отращу их для тебя.Рейн наклонился и поцеловал ее.— Это будет чудесный подарок — и я буду его очень ценить.Потом он снова обнял ее, поцеловал в губы, проник в рот, осыпал поцелуями плечи, грудь.Мгновение спустя она уже была влажной и извивалась под ним, одеяло было отброшено, мощное тело Рейна вдавило ее в матрас. Он ввел свой член в нее, заполняя ее, заставляя чувствовать удовлетворение, и Джоселин приняла с радостью то удовольствие, которое всегда нес ей Рейн.Жизнь Джоселин была бы похожа на счастливый сон, не беспокойся она все время, что все это скоро закончится. Броуни не уставал предупреждать ее, напоминая осторожно о том, что они оба знали о прежних похождениях Рейна.— Рано или поздно, роза увянет, девочка. Лучше приготовиться к этому заранее.Джоселин с удивлением обнаружила, что не хочет прислушиваться к советам Броуни. Хотя одна часть ее знала, что Броуни прав, другая — более оптимистичная — верила, что те сладостные мгновения, которые они делили, не могут быть похожи на мгновения, проведенные им с другими женщинами.Она всеми силами цеплялась за эту надежду и пыталась отбросить страхи.Если бы только прошлое Рейна отпустило их.Но вместо этого возникали все новые напоминания о нем. Как, например, в тот вечер, когда они пшли на маскарад в сады Фокса. Джоселин с нетерпением ждала этого вечера, собираясь нарядиться Клеопатрой — в экстравагантное серебристое платье с одним плечом. На Рейне была его военная форма, в золотых полковничьих погонах его плечи выглядели еще шире.Они танцевали под яркими бумажными фонариками, гуляли в темных аллеях.Рейн нежно поцеловал ее, обхватив рукой щеки. Он только успел отстраниться, когда над ними раздался холодный мужской голос.— Приятно проводите время?На дорожке рядом с дамой, одетой в красное бархатное платье, стоял наряженный Петром Великим Стивен Барлетт, герцог Хэркурт.Джоселин не могла разглядеть лица дамы под алым домино, но у той были красиво очерченные подкрашенные губы, ее зрелое тело привлекательно выпирало из корсета.— Очень приятно, благодарю, — коротко ответил Рейн, — во всяком случае, до сих пор.На Джоселин тоже было домино — белое с серебристой каймой, но Хэркурт, казалось, видел сквозь него.— И очаровательная миссис Уиндэм здесь. Не трудно узнать ваши… прелестные черты в любой одежде, — улыбнулся он Джо. — Могу я представить вам леди Кэмпден? Не думаю, чтобы вы прежде встречались… хотя ее сиятельство и виконт хорошо знакомы.— Слишком хорошо, — сказала дама в красном. Она бросила на Джоселин оценивающий взгляд, потом обернулась к Рейну. — Так это твоя последняя… утеха. Она выглядит очень милой, Рейн. Теперь понятно, почему тебя давно не видно у нас.Рейн прикрыл рукой пальцы Джоселин, когда она рефлекторно вцепилась ему в руку. У нее вдруг похолодели пальцы, и Рейн покровительственно пожал их.— Миссис Уиндэм мне почти родня. Наши отцы дружили.Это была наглая ложь. Но она была частью той истории, которую они сочинили, чтобы избежать скандала. Джоселин удивлялась, что он идет на такие хлопоты.— Я забочусь о ней, пока она не освоится в городе.— Как… удобно, — произнесла ее сиятельство. Она хищно улыбнулась, в лунном свете ее губы казались кроваво-красными. — Раз она ваша родственница, я прошу ее побывать в Кэмпден Хаус. Через неделю, в субботу мы с лордом Кэмпденом даем небольшой вечер. Мы будем рады видеть вас обоих у себя.— Боюсь, у миссис Уиндэм уже есть планы на это время, — ловко увернулся Рейн.— Я отменю их, — возразила Джо, наглость этой женщины рассердила ее. — Я буду рада побывать у вас.Мгновение Рейн казался сердитым. Потом он принял ее поведение как должное и посмотрел с уважением. Леди Кэмпден бросила перчатку. Джоселин просто подняла ее.— До встречи в Кэмпден Хаус, — откланялся Хэркурт с довольной улыбкой на красивом лице.— Думаю, мне не следовало так поступать, — сказала Джо, когда они шли к своему экипажу. — Не знаю, что на меня нашло. Надеюсь, ты не очень сердишься.Он хмыкнул.— Я не больно рад, скажу я тебе. Ты отдала меня собакам, а себя волкам на растерзание, но рано или поздно это должно было произойти.— Что ты хочешь этим сказать?— Я хочу сказать, что ее сиятельство — одна из моих прежних привязанностей, а Стивен безумно хочет тебя соблазнить.— Я могу о себе позаботиться, в этом ты можешь быть уверен, — она остановилась и повернулась к нему лицом. — Я обещаю, что не поставлю тебя в неловкое положение — если ты этого боишься.— Едва ли, — усмехнулся он.— Тогда дело в даме, — голос Джоселин звучал не так уверенно. — Я понимаю, что мне не хватает некоторых… дарований ее сиятельства. У меня, конечно, нет ее опыта. Если у тебя свидание с этой женщиной, если ты от меня уже устал…— Джоселин, любимая, — Рейн развернул ее к себе и поцеловал, — ты самая восхитительная девчонка, какую я встречал в жизни. Я только теперь начинаю постигать твое очарование, и едва ли у меня было время устать от тебя. Меня беспокоят волки вроде Хэркурта.— Хэркурт! Неужели ты думаешь, что меня может привлечь такой человек? Он же… он…— Он что?Он же не ты.— Он не моего типа, вот и все. Один уголок его рта изогнулся.— Рад это слышать.Он поцеловал ее так, что у нее подкосились ноги.Но Джоселин все никак не могла забыть об этом происшествии. Леди Кэмпден была одной из женщин Рейна. Было очевидно, что она еще испытывает к нему какие-то чувства, хотя ясно, что его она больше не интересует.А что говорить о ее собственном ненадежном положении? С каждым часом, который они проводили вместе, она отдавала ему какую-то частицу себя. Она все больше влюблялась в него — все больше с каждым днем. А что чувствует Рейн? И как она переживет, если он бросит ее?Это была ужасная мысль, но Джо понимала, что такое может случиться.И каждый день она молилась, чтобы этого не произошло. Глава 10 Это не любовь, говорила себе удовлетворенная Джоселин, лежа под золотистым шелковым покрывалом на широкой кровати Рейна. Хотя Рейн уехал сегодня рано утром, постель еще хранила его мужской запах — запах хвойного мыла и легкий запах табака, смешанный с сильным ароматом их безумной ночи наслаждений.Это не любовь, не любовь! — твердила она в сотый раз. Это только пробудившаяся страсть, неизведанные чувства, которым Рейн помог освободиться, с которыми она просто не имела дела прежде.Все смятение, которое она теперь чувствовала, весь трепет, охвативший ее сердце, — все это только непривычные, не знакомые ей прежде эмоции. Рано или поздно она сумеет с ними совладать.Так, по крайней мере, убеждала себя Джоселин, хотя рациональная, логическая часть ее существа советовала ей быть начеку. Джо прогнала свои мысли, спустила длинные ноги на ворсистый абиссинский ковер, схватила красивый розовый пеньюар, накинула его и подошла к окну, чтобы посмотреть на милый садик.Рейн влюблен в нее, в этом она была уверена. Он был добр к ней, добрее, чем кто бы то ни был. Он холил ее, потакал всем ее капризам — чего она еще может требовать?Джоселин повернула медную ручку и распахнула узорчатое окошко, вдыхая свежий воздух. Чад от фабрик не душил эту часть Лондона. Жизнь Джо была богата и благополучна, наполнена радостью и смехом, а часы, проведенные ею с Рейном, были необычайно сладки.И никто не был ей так дорог.Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Джо обернулась навстречу Рейну.— Одевайся, — сказал он, — мы едем кататься в парк. У меня есть для тебя сюрприз.— Хорошо.Радуясь, что он так быстро вернулся, Джоселин побежала в свою комнату и обнаружила там уже поджидавшую ее Элайзу. Когда спустя полчаса она была готова, Рейн ждал ее на лестнице.— В чем дело? — спросила Джо.— Просто я встретил друга, вот и все. Он художник, я познакомился с ним, когда служил в армии. Он сейчас рисует в парке.Подобрав желтое муслиновое платье, самое любимое, заказанное Рейном взамен сгоревшего на пожаре, Джо оперлась на его руку, и они направились к экипажу.— Еще я виделся с маркизом Грейвенволдом, — это был лучший друг Рейна. — Если верить Доминику, леди Кэмпден успела сообщить о твоем появлении половине света. Они толпами слетятся на ее вечер в субботу.— Жаль, что я не держала язык за зубами.— И мне жаль, но думаю, что мной движет эгоизм. Возможно, ты получишь от этого удовольствие, — он взял ее за подбородок. — Только прошу тебя держаться подальше от Хэркурта.— Я же говорила тебе, что мне он совсем не интересен.— Он не кажется тебе красивым?— Он, конечно, красив, но… Глаза Рейна потемнели.— Помни, что я сказал, Джо.Джоселин только улыбнулась. Приятно было осознавать, что он ревнует, пусть даже совсем чуть-чуть. Приятно, что он испытывает кое-какие из тех неприятных ощущений, которые мучили ее.Она выглянула в окно, начиная получать удовольствие от прогулки. Под прекрасным лазурным небом, украшенным легкими облаками, Гайд-Парк блистал свежей зеленью и яркими цветами: крокусами, тюльпанами, подснежниками. В небе пахло молодой листвой и влажной землей, звенели цикады, а пчелы пили нектар из призывно пахнущих цветов.— Вон он, — показал Рейн на человека, сидевшего на берегу маленького спокойного пруда. — Его зовут Томас Кили.Они вышли из экипажа и по мокрой траве подошли к стройному седому мужчине с длинной кистью в руке.— Я рад, что ты еще здесь, Томас, — Рейн пожал слегка измазанную краской руку друга.— Я буду писать здесь всю неделю, — Томас одобрительно посмотрел на Джо. — Очаровательное создание, Рейн. Ты привел ее, чтобы позировать для портрета?— Для портрета? — переспросила Джо. — Ты хочешь, чтобы он написал меня?— Именно так, Томас рисует миниатюры, когда не занят пейзажами, — Рейн подошел к столу и взял в руки медальон в золотой оправе. На нем было тонко прорисовано изящное лицо светловолосой женщины. Оправа была украшена маленькими жемчужинами, а над головой дамы были выложены три бриллиантовые звезды.— Это эмаль, — пояснил Рейн, — каждая краска накладывается отдельно и прокаливается.Он протянул Джо это ювелирное украшение на тонкой золотой цепочке.— Красивая.— Хочешь, Томас напишет и твой портрет?Она снова посмотрела на медальон.— Мне было бы приятнее иметь твой портрет. При этих словах Рейн рассмеялся.— Не думаю, что это хорошая идея. Я едва ли могу себе представить, что скажет Хэркурт, узнав об этом.Джоселин тоже рассмеялась.— Боюсь, ты прав, но все-таки…Ее взгляд скользнул по воде, потом Джо посмотрела на мольберт и увидела почти завершенный пейзаж — пруд.— Как ты думаешь, а не мог бы мистер Кили нарисовать для медальона этот пруд? Здесь так красиво.Рейн взглянул на художника.— Томас?Седой мужчина улыбнулся, кивнул, одобрительно глядя на них.— Меня об этом никогда не просили, но думаю, что справлюсь. И еще мне кажется, мой друг, что женщина рядом с тобой — не такая, как все.Красивое лицо Рейна смягчилось.— Это меня не удивляет, уверяю тебя. Я уже давно это обнаружил.При этих словах Джоселин покраснела, всем сердцем молясь, чтобы Рейн говорил искренне. Вскоре они обо всем договорились. Виконт проводил ее в экипаж и приказал отвезти их домой.Но он остался ненадолго. Александра настойчиво просила брата включиться в круговорот нового Сезона, бывшего уже в самом разгаре, и Рейн больше не мог откладывать.— Если все пройдет хорошо после того, как ты будешь представлена на вечере у леди Кэмпден, тебя пригласят на все остальные вечера Сезона. Если ты захочешь разъезжать, я составлю тебе компанию, если только хватит времени.— Я не могу представить себя в подобном положении, но, возможно, со временем…— К несчастью, я слишком хорошо это представляю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Какое-то время они молчали. Только лежали, слушая биение своих сердец, бившихся почти в унисон. Когда мир пришел в порядок и сердце стало биться спокойнее, Джоселин повернулась к Рейну лицом.— Почему ты не сказал мне, что это будет так? Рейн тихо засмеялся.— Как я мог объяснить?Она улыбнулась.— Думаю, это было бы непросто. Это слишком приятно, чтобы описать словами. Спасибо.— Спасибо? За что?— За такой восхитительный дар. Я никогда этого не забуду.Он снова засмеялся еще более низким смехом.— Это только начало, любимая. У тебя в запасе еще тысячи таких подарков.Тысячи подарков. Тысячи ночей? Она надеялась на это. Она поняла, что мечтает об этом.— Большинство женщин не получают удовольствия в первый раз. Я знал, что ты страстная женщина, Джо. Но ты оказалась сокровищем.Джоселин улыбнулась и свернулась калачиком рядом с ним. Когда его рука коснулась ее груди, она удивилась, что по ее телу снова пробежала волна жара. И при свете свечей она изогнула брови при виде напряженного члена Рейна, снова касавшегося ее лона.— Я понимаю, что тебе может быть больно, — сказал он бархатно-хриплым голосом. — Может быть, мне лучше лечь в другой комнате?— Думаю, милорд, мне бы хотелось, чтобы ты снова меня поцеловал.— Но ты же понимаешь, что стоит мне…— Если ты, конечно, не хочешь…— Господи, ты действительно сокровище.С этими словами он притянул ее под себя, приподнялся на локтях, нависая над ней. Восхитительный долгий поцелуй, и вот он снова скользнул в нее, снова выводя на такую же волну удовольствия, что и в прошлый раз.Это было совсем не похоже на то, чего она ожидала. Страстная. Красивая. И пикантная. Безусловно, то ощущение, которое они делили, было для Рейна таким же особенным, как и для нее. Он, безусловно, испытывал к ней не такие чувства, как к другим женщинам.От этой мысли ее неопределенное будущее стало казаться таким далеким. Она была счастливее, чем когда бы то ни было прежде. Она не позволит своим глубинным страхам разрушить удовольствие, которое доставляет ей Рейн. Она спрячет их на дно сердца, и в один прекрасный день они исчезнут навсегда.
К утру все беспокойство Джоселин улеглось. Она проснулась от солнечного луча, пробившегося между занавесками. Улыбнулась, потянулась и зевнула, думая о Рейне и об удовольствиях прошедшей ночи. Она повернулась, но Рейна рядом не было. На его подушке лежала алая роза.Сердце Джоселин забилось сильнее. Он принес ее из сада. Для нее.Она радостно перевернулась на спину, поднесла розу к лицу и вдохнула ее нежный аромат. Он ушел, но не забыл ее. И он вскоре вернется.Он вернулся поздним вечером, как обычно, приведя слуг своим неожиданным появлением в трепет. Рейн приказал подать ужин наверх, и Джоселин покраснела от мысли, что подумают слуги. За ужином они мало говорили и еще меньше ели. Потом он поцеловал ее, прижимая с силой к себе, повернул, чтобы расстегнуть платье. Он отнес ее на большую кровать под балдахином, и они провели ночь любви, засыпая лишь ненадолго.— У тебя восхитительные волосы, — сказал он ей за час перед рассветом. — Черные как ночь. Такие невероятно густые, но мягкие и шелковистые. — Его пальцы скользили по ним, откидывая с лица. — Мне нравится, когда они свободно падают тебе на плечи.Джоселин улыбнулась.— Я отращу их для тебя.Рейн наклонился и поцеловал ее.— Это будет чудесный подарок — и я буду его очень ценить.Потом он снова обнял ее, поцеловал в губы, проник в рот, осыпал поцелуями плечи, грудь.Мгновение спустя она уже была влажной и извивалась под ним, одеяло было отброшено, мощное тело Рейна вдавило ее в матрас. Он ввел свой член в нее, заполняя ее, заставляя чувствовать удовлетворение, и Джоселин приняла с радостью то удовольствие, которое всегда нес ей Рейн.Жизнь Джоселин была бы похожа на счастливый сон, не беспокойся она все время, что все это скоро закончится. Броуни не уставал предупреждать ее, напоминая осторожно о том, что они оба знали о прежних похождениях Рейна.— Рано или поздно, роза увянет, девочка. Лучше приготовиться к этому заранее.Джоселин с удивлением обнаружила, что не хочет прислушиваться к советам Броуни. Хотя одна часть ее знала, что Броуни прав, другая — более оптимистичная — верила, что те сладостные мгновения, которые они делили, не могут быть похожи на мгновения, проведенные им с другими женщинами.Она всеми силами цеплялась за эту надежду и пыталась отбросить страхи.Если бы только прошлое Рейна отпустило их.Но вместо этого возникали все новые напоминания о нем. Как, например, в тот вечер, когда они пшли на маскарад в сады Фокса. Джоселин с нетерпением ждала этого вечера, собираясь нарядиться Клеопатрой — в экстравагантное серебристое платье с одним плечом. На Рейне была его военная форма, в золотых полковничьих погонах его плечи выглядели еще шире.Они танцевали под яркими бумажными фонариками, гуляли в темных аллеях.Рейн нежно поцеловал ее, обхватив рукой щеки. Он только успел отстраниться, когда над ними раздался холодный мужской голос.— Приятно проводите время?На дорожке рядом с дамой, одетой в красное бархатное платье, стоял наряженный Петром Великим Стивен Барлетт, герцог Хэркурт.Джоселин не могла разглядеть лица дамы под алым домино, но у той были красиво очерченные подкрашенные губы, ее зрелое тело привлекательно выпирало из корсета.— Очень приятно, благодарю, — коротко ответил Рейн, — во всяком случае, до сих пор.На Джоселин тоже было домино — белое с серебристой каймой, но Хэркурт, казалось, видел сквозь него.— И очаровательная миссис Уиндэм здесь. Не трудно узнать ваши… прелестные черты в любой одежде, — улыбнулся он Джо. — Могу я представить вам леди Кэмпден? Не думаю, чтобы вы прежде встречались… хотя ее сиятельство и виконт хорошо знакомы.— Слишком хорошо, — сказала дама в красном. Она бросила на Джоселин оценивающий взгляд, потом обернулась к Рейну. — Так это твоя последняя… утеха. Она выглядит очень милой, Рейн. Теперь понятно, почему тебя давно не видно у нас.Рейн прикрыл рукой пальцы Джоселин, когда она рефлекторно вцепилась ему в руку. У нее вдруг похолодели пальцы, и Рейн покровительственно пожал их.— Миссис Уиндэм мне почти родня. Наши отцы дружили.Это была наглая ложь. Но она была частью той истории, которую они сочинили, чтобы избежать скандала. Джоселин удивлялась, что он идет на такие хлопоты.— Я забочусь о ней, пока она не освоится в городе.— Как… удобно, — произнесла ее сиятельство. Она хищно улыбнулась, в лунном свете ее губы казались кроваво-красными. — Раз она ваша родственница, я прошу ее побывать в Кэмпден Хаус. Через неделю, в субботу мы с лордом Кэмпденом даем небольшой вечер. Мы будем рады видеть вас обоих у себя.— Боюсь, у миссис Уиндэм уже есть планы на это время, — ловко увернулся Рейн.— Я отменю их, — возразила Джо, наглость этой женщины рассердила ее. — Я буду рада побывать у вас.Мгновение Рейн казался сердитым. Потом он принял ее поведение как должное и посмотрел с уважением. Леди Кэмпден бросила перчатку. Джоселин просто подняла ее.— До встречи в Кэмпден Хаус, — откланялся Хэркурт с довольной улыбкой на красивом лице.— Думаю, мне не следовало так поступать, — сказала Джо, когда они шли к своему экипажу. — Не знаю, что на меня нашло. Надеюсь, ты не очень сердишься.Он хмыкнул.— Я не больно рад, скажу я тебе. Ты отдала меня собакам, а себя волкам на растерзание, но рано или поздно это должно было произойти.— Что ты хочешь этим сказать?— Я хочу сказать, что ее сиятельство — одна из моих прежних привязанностей, а Стивен безумно хочет тебя соблазнить.— Я могу о себе позаботиться, в этом ты можешь быть уверен, — она остановилась и повернулась к нему лицом. — Я обещаю, что не поставлю тебя в неловкое положение — если ты этого боишься.— Едва ли, — усмехнулся он.— Тогда дело в даме, — голос Джоселин звучал не так уверенно. — Я понимаю, что мне не хватает некоторых… дарований ее сиятельства. У меня, конечно, нет ее опыта. Если у тебя свидание с этой женщиной, если ты от меня уже устал…— Джоселин, любимая, — Рейн развернул ее к себе и поцеловал, — ты самая восхитительная девчонка, какую я встречал в жизни. Я только теперь начинаю постигать твое очарование, и едва ли у меня было время устать от тебя. Меня беспокоят волки вроде Хэркурта.— Хэркурт! Неужели ты думаешь, что меня может привлечь такой человек? Он же… он…— Он что?Он же не ты.— Он не моего типа, вот и все. Один уголок его рта изогнулся.— Рад это слышать.Он поцеловал ее так, что у нее подкосились ноги.Но Джоселин все никак не могла забыть об этом происшествии. Леди Кэмпден была одной из женщин Рейна. Было очевидно, что она еще испытывает к нему какие-то чувства, хотя ясно, что его она больше не интересует.А что говорить о ее собственном ненадежном положении? С каждым часом, который они проводили вместе, она отдавала ему какую-то частицу себя. Она все больше влюблялась в него — все больше с каждым днем. А что чувствует Рейн? И как она переживет, если он бросит ее?Это была ужасная мысль, но Джо понимала, что такое может случиться.И каждый день она молилась, чтобы этого не произошло. Глава 10 Это не любовь, говорила себе удовлетворенная Джоселин, лежа под золотистым шелковым покрывалом на широкой кровати Рейна. Хотя Рейн уехал сегодня рано утром, постель еще хранила его мужской запах — запах хвойного мыла и легкий запах табака, смешанный с сильным ароматом их безумной ночи наслаждений.Это не любовь, не любовь! — твердила она в сотый раз. Это только пробудившаяся страсть, неизведанные чувства, которым Рейн помог освободиться, с которыми она просто не имела дела прежде.Все смятение, которое она теперь чувствовала, весь трепет, охвативший ее сердце, — все это только непривычные, не знакомые ей прежде эмоции. Рано или поздно она сумеет с ними совладать.Так, по крайней мере, убеждала себя Джоселин, хотя рациональная, логическая часть ее существа советовала ей быть начеку. Джо прогнала свои мысли, спустила длинные ноги на ворсистый абиссинский ковер, схватила красивый розовый пеньюар, накинула его и подошла к окну, чтобы посмотреть на милый садик.Рейн влюблен в нее, в этом она была уверена. Он был добр к ней, добрее, чем кто бы то ни был. Он холил ее, потакал всем ее капризам — чего она еще может требовать?Джоселин повернула медную ручку и распахнула узорчатое окошко, вдыхая свежий воздух. Чад от фабрик не душил эту часть Лондона. Жизнь Джо была богата и благополучна, наполнена радостью и смехом, а часы, проведенные ею с Рейном, были необычайно сладки.И никто не был ей так дорог.Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Джо обернулась навстречу Рейну.— Одевайся, — сказал он, — мы едем кататься в парк. У меня есть для тебя сюрприз.— Хорошо.Радуясь, что он так быстро вернулся, Джоселин побежала в свою комнату и обнаружила там уже поджидавшую ее Элайзу. Когда спустя полчаса она была готова, Рейн ждал ее на лестнице.— В чем дело? — спросила Джо.— Просто я встретил друга, вот и все. Он художник, я познакомился с ним, когда служил в армии. Он сейчас рисует в парке.Подобрав желтое муслиновое платье, самое любимое, заказанное Рейном взамен сгоревшего на пожаре, Джо оперлась на его руку, и они направились к экипажу.— Еще я виделся с маркизом Грейвенволдом, — это был лучший друг Рейна. — Если верить Доминику, леди Кэмпден успела сообщить о твоем появлении половине света. Они толпами слетятся на ее вечер в субботу.— Жаль, что я не держала язык за зубами.— И мне жаль, но думаю, что мной движет эгоизм. Возможно, ты получишь от этого удовольствие, — он взял ее за подбородок. — Только прошу тебя держаться подальше от Хэркурта.— Я же говорила тебе, что мне он совсем не интересен.— Он не кажется тебе красивым?— Он, конечно, красив, но… Глаза Рейна потемнели.— Помни, что я сказал, Джо.Джоселин только улыбнулась. Приятно было осознавать, что он ревнует, пусть даже совсем чуть-чуть. Приятно, что он испытывает кое-какие из тех неприятных ощущений, которые мучили ее.Она выглянула в окно, начиная получать удовольствие от прогулки. Под прекрасным лазурным небом, украшенным легкими облаками, Гайд-Парк блистал свежей зеленью и яркими цветами: крокусами, тюльпанами, подснежниками. В небе пахло молодой листвой и влажной землей, звенели цикады, а пчелы пили нектар из призывно пахнущих цветов.— Вон он, — показал Рейн на человека, сидевшего на берегу маленького спокойного пруда. — Его зовут Томас Кили.Они вышли из экипажа и по мокрой траве подошли к стройному седому мужчине с длинной кистью в руке.— Я рад, что ты еще здесь, Томас, — Рейн пожал слегка измазанную краской руку друга.— Я буду писать здесь всю неделю, — Томас одобрительно посмотрел на Джо. — Очаровательное создание, Рейн. Ты привел ее, чтобы позировать для портрета?— Для портрета? — переспросила Джо. — Ты хочешь, чтобы он написал меня?— Именно так, Томас рисует миниатюры, когда не занят пейзажами, — Рейн подошел к столу и взял в руки медальон в золотой оправе. На нем было тонко прорисовано изящное лицо светловолосой женщины. Оправа была украшена маленькими жемчужинами, а над головой дамы были выложены три бриллиантовые звезды.— Это эмаль, — пояснил Рейн, — каждая краска накладывается отдельно и прокаливается.Он протянул Джо это ювелирное украшение на тонкой золотой цепочке.— Красивая.— Хочешь, Томас напишет и твой портрет?Она снова посмотрела на медальон.— Мне было бы приятнее иметь твой портрет. При этих словах Рейн рассмеялся.— Не думаю, что это хорошая идея. Я едва ли могу себе представить, что скажет Хэркурт, узнав об этом.Джоселин тоже рассмеялась.— Боюсь, ты прав, но все-таки…Ее взгляд скользнул по воде, потом Джо посмотрела на мольберт и увидела почти завершенный пейзаж — пруд.— Как ты думаешь, а не мог бы мистер Кили нарисовать для медальона этот пруд? Здесь так красиво.Рейн взглянул на художника.— Томас?Седой мужчина улыбнулся, кивнул, одобрительно глядя на них.— Меня об этом никогда не просили, но думаю, что справлюсь. И еще мне кажется, мой друг, что женщина рядом с тобой — не такая, как все.Красивое лицо Рейна смягчилось.— Это меня не удивляет, уверяю тебя. Я уже давно это обнаружил.При этих словах Джоселин покраснела, всем сердцем молясь, чтобы Рейн говорил искренне. Вскоре они обо всем договорились. Виконт проводил ее в экипаж и приказал отвезти их домой.Но он остался ненадолго. Александра настойчиво просила брата включиться в круговорот нового Сезона, бывшего уже в самом разгаре, и Рейн больше не мог откладывать.— Если все пройдет хорошо после того, как ты будешь представлена на вечере у леди Кэмпден, тебя пригласят на все остальные вечера Сезона. Если ты захочешь разъезжать, я составлю тебе компанию, если только хватит времени.— Я не могу представить себя в подобном положении, но, возможно, со временем…— К несчастью, я слишком хорошо это представляю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36