Она продолжала болтать не переставая. – Как интересно! Ведь у вас одинаковые имена с леди Элизабет! Ага… Так не всегда бывает. Размеры, я имею в виду. Хотя, когда последний раз милорд Эмрис приводил… я хотела сказать, что последний раз… ох, извините мадам, я болтаю глупости.
Элизабет заметила, что девушка густо покраснела, сообразив, что сболтнула лишнее.
– Он часто здесь бывает? – спросила она.
– Я… мне не следовало… – служанка покачала головой. – Нельзя говорить леди, что кто-то был до нее.
– А он приезжал сюда со многими?
– Нет, мадам! – молодая прислужница отрицательно покачала головой. – Я слышала от старых слуг, что раньше они с герцогом часто приезжали сюда с дамами. Он и герцог. Это его близкий друг. Но теперь, после того, как герцог женился, милорд Эмрис приезжает один. Только вот сегодня он приехал с вами.
Элизабет слушала болтовню служанки спокойно. Ее не интересовали ни герцог, ни прошлые любовные развлечения Эмриса. Однако один момент прояснился со всей очевидностью – цель их пребывания здесь. Все к этому и шло. Это и есть те условия, о которых шел разговор во Флоренции. Теперь все ясно. Все эти «условия» сводились к одному – оказаться в его постели.
Конечно, а чего еще она ожидала? Она дурочка, если ей пришло в голову что-то другое. Элизабет подошла к изголовью кровати, куда служанка положила принесенный саквояж. Тот, про который Мэри сказала, что там находится кое-что для Элизабет.
Расстегнув тугие застежки, Элизабет вытряхнула содержимое на кровать – там был перевязанный пакет и записка, адресованная ей.
Записка была от Мэри.
«Дорогая Элизабет!
Ты не представляешь себе, как я рада, что ты наконец хоть ненадолго можешь скинуть с себя тяжелую ношу, которую взвалила на свои плечи. Слишком долго ты думала и заботилась обо всех на свете, за исключением себя самой. Родная, хотя мы и сестры, но совсем не похожи друг на друга. Ты всегда воспринимала жизнь слишком серьезно, я же порхала как мотылек. Но сейчас, хотя бы раз в жизни, последуй велению своего сердца. Хотя бы раз почувствуй себя женщиной, как тебе и заповедано Господом. И не беспокойся о нас – мы в безопасности и любим тебя».
Элизабет аккуратно сложила записку и развязала плотно обмотанный лентой пакет. Достав оттуда шелковый пеньюар, переданный сестрой, она не могла отвести от него глаз. Не отрываясь, она молча разглядывала изысканную и утонченную вещицу, пока у нее почему-то не защипало глаза.
Тогда, решившись, она нащупала кольцо, так тщательно хранимое ею у сердца. Не торопясь, сняла с себя цепочку и положила перстень на стол.
Все. Сегодня оно ей не понадобится. Столько долгих лет она хранила его как символ, как напоминание об Эмрисе. Сколько раз она грезила о нем, любуясь блеском изумруда. Но сегодня – сегодня ночью – она будет с ним наяву.
И больше никаких отговорок. Она станет наконец настоящей женщиной. Она воспользуется своим шансом любить и быть любимой. Она будет вместе с Эмрисом Макферсоном – и душою и телом.
А кольцо… Зачем для этого кольцо?
ГЛАВА 22
Эмрис потрепал по загривку большого мохнатого пса, лежащего у его ног, и вскочил, намереваясь отправиться за ней сам.
Сколько можно ждать? Прошла уже целая вечность.
Он решительно направился к дверям. Она что, думает, он будет ждать, пока не состарится? Ужин готов, а он ждет ее здесь – голодный и нетерпеливый. Кроме того, хотя ему было противно в этом признаваться себе самому, он жаждал провести этот вечер с ней. Последний раз слуга вернулся от нее с сообщением, что миледи приняла ванну и переодевается. Но это было час назад! Ему не надо было никого посылать за Элизабет, а самому пойти за ней.
Эмрису казалось, что она просто сводит его с ума, и она делает это намеренно. Специально выводит его из себя. Он не сомневается в этом. Он буквально видел, как она сидит в комнате и ждет, сколько еще он продержится и когда наконец потеряет терпение.
«Ну, держись, ведьма, я тебе сейчас покажу!»
Разъяренный, Эмрис распахнул дверь гостиной и вылетел в коридор. Он сделал два шага и остановился как вкопанный.
Она стояла перед ним.
Все заготовленные им гневные речи мигом куда-то исчезли, он беспомощно смотрел на дивное видение.
Несмотря на короткие волосы и решительное выражение лица, она предстала перед ним необыкновенно женственной. Ее вечерний наряд – светлое платье – оставлял открытыми красивые, нет, правильнее сказать, невероятно соблазнительные обнаженные плечи. Она была просто ослепительна!
Глаза Эмриса исследовали края декольте – от плеч вниз к полным полукружиям груди и потом вверх – к белоснежному мрамору шеи. Когда он наконец вновь вернулся к обозрению до мельчайших подробностей изученного красивого лица, с решительно вздернутым подбородком и полными огня глазами, он ощутил привычное напряжение в чреслах.
Элизабет с таким же вниманием разглядывала его. Эмрис выглядел очень внушительно. За ислючением золотой цепи, висевшей у него на шее, и белых вставок в разрезах рукавов все остальное было выдержано в темных тонах: черный бархатный камзол, украшенный изящной вышивкой жемчугом, тонкая черная шелковая рубашка и черные рейтузы, которые подчеркивали рельефную мускулатуру. Сердце вдруг забилось сильней.
Эмрису приходилось бороться с искушением схватить ее и больше уж из рук не упускать.
Она прошла мимо него в гостиную. Эмрис следовал за ней по пятам. Щелчок захлопнувшейся за ними двери заставил ее вздрогнуть. Воздух между ними, казалось, вибрировал от напряжения.
Да, вот уже сколько лет Эмрис Макферсон доминирует в ее мыслях, сколько лет она грезит о нем. Незаметно, но неуклонно он становился все ближе, пока не стал частью ее самой, частью ее души. И сейчас Элизабет хотелось почувствовать его рядом наяву, обнимать и целовать его, прижаться к нему всем телом, быть вместе.
Этот человек завладел всеми ее мыслями.
Элизабет обхватила себя руками, стоя посреди комнаты и собираясь с духом. В гостиной было тепло, уютно, потрескивали поленья в небольшом камине. Лохматый пес протрусил к ней и, деловито обнюхав, удовлетворенный, вернулся к коврику у огня.
Чего она так боится? Ведь четыре года назад она уже готова была отдаться этому мужчине. И тогда она считала, что даже мимолетного влечения, которое он в ней вызвал, достаточно, чтобы решиться лечь с ним в постель. Но теперь… сегодня, Элизабет пришла сюда в эту комнату на встречу с мужчиной своих грез, своей мечты. Долгожданной мечты. Она ждала его так долго! Но знала, что ждет именно его.
В жизни Элизабет было много вещей, от которых она отказывалась, но сегодня она не хочет отказывать ни себе, ни ему в том, чего они оба хотят.
Эмрис, сдерживая улыбку, рассматривал ее, прислонясь спиной к дверям. Она наконец повернулась в его сторону. Напряжена и смущена его молчанием.
Он опять с удовольствием окинул ее взглядом с головы до ног. Элизабет отвернулась, щеки от смущения вспыхнули нежным румянцем.
– Тебе нравится? – спросила она неуверенно, бросив на него быстрый взгляд.
Он молча кивнул.
– Это платье…. – она опустила глаза и увидела свою полуобнаженную грудь. Отведя глаза в сторону, Элизабет скрестила на груди руки. – Оно очень красивое, просто на мне не слишком смотрится.
Не получив никакого ответа, Элизабет снова взглянула на него. Эмрис по-прежнему стоял у двери, скрестив руки на груди. Она посмотрела на себя. Зеркальное отражение. Они стояли оба в одной и той же позе. Она опустила руки.
– Ты выглядишь прекрасно.
Почему-то она ожидала большего, но он ограничился этой короткой фразой. Элизабет с тревогой посмотрела на барона. Она спускалась вниз, готовая ко всему, даже к тому, что он набросится на нее и они займутся любовью прямо на ковре. И, возможно, это было бы наилучшее решение для них обоих. Потому что тогда у нее не осталось бы времени на сомнения и размышления.
Кроме того, тогда ей не пришлось бы открывать ему правду.
Правду о том, что она совсем не та женщина, какую он себе представляет. Правду о том, что Джеми не является ее дочерью. И что сама она девственна. И что более всего смущало Элизабет – что она совершенно неопытна и не представляет себе, как надо вести себя наедине с мужчиной.
Она была испугана.
Но сейчас Элизабет вдруг обнаружила, что эта его ленивая поза, пустые комплименты и даже его пронзительные голубые глаза – все это ее просто раздражает. Она хотела, чтобы он скорее перешел к действиям.
– Ты голодна?
– Ты имеешь в виду еду? – нерешительно переспросила она.
– Ну да, я умираю с голода.
Умирает с голода? Он? Да что с ним случилось? Покончили бы с этим поскорей! Элизабет отвернулась от него, скрывая замешательство. Она не знала правил любовной игры и была неискушенной в словесной пикировке.
– У меня нет аппетита.
Она увидела, как он приближается к ней. Галантно взяв ее под локоть, он с серьезным видом спросил:
– К еде, я надеюсь?
Она затаила дыхание. Ну наконец-то.
Он повел ее по направлению к другой двери, ведущей из гостиной. Элизабет не смогла удержаться от вопроса:
– Куда ты меня ведешь?
– В столовую. Раз уж ты не хочешь кушать, тебе предстоит наблюдать, как я поглощаю ужин. – Эмрис крепко держал ее под локоть. – Если только ты не предпочтешь, чтобы сервировали здесь, в этой гостиной.
Элизабет быстро окинула взглядом комнату. Здесь был удобный столик, стулья, горящий камин, толстый ковер на полу. Она невольно задержала взгляд на ковре.
– Здесь. Я предпочитаю здесь.
Эмрис любезно проводил ее к столу, усадил и отошел к дверям. Элизабет слышала, как он коротко приказал что-то слуге.
Когда она не ощущала на себе пристального взгляда ярко-голубых глаз, ей сразу становилось легче, она чувствовала себя уверенней. Оглядевшись, Элизабет впервые обратила внимание на великолепные картины, висящие по стенам. Поднявшись из-за стола, она подошла к стене и начала разглядывать полотна. В основном это были работы самых известных мастеров.
Эмрис сделал знак слуге, что принес ужин, оставить их наедине. Отвесив поклон, тот удалился.
Эмрис обернулся к Элизабет. Ага, она, кажется, пришла в себя. Ну, конечно, картины – это ее стихия.
Он рассматривал ее изящный профиль. Шрам почти что и не заметен, а какая благородная посадка головы. Короткие темные локоны оттеняют мраморную белизну кожи. Желание вспыхнуло в нем с новой силой.
Элизабет, рассматривавшая картину, услышала его шаги, затем почувствовала, как он обнял ее за талию.
– Пора, – прошептал он многообещающе.
Она повернулась к нему, сердце ее замерло.
– Пора садиться за стол, Элизабет!
Она вскинула руки, словно хотела в ярости его придушить.
– Ну, почему ты так поступаешь?! – гневно воскликнула она.
Раскатистый смех Эмриса немного облегчил ее душу.
– А что я делаю? – игриво спросил он, перехватывая ее руки и крепко прижимая ее к груди. Он потерся губами о ее нежную щечку.
– Ты заставляешь меня мучиться неизвестностью и ждать. Зачем ты это делаешь? Я ведь прекрасно знаю, зачем мы здесь. – Она смотрела на него снизу вверх с досадой. – Чего ты ждешь теперь? Почему мы не… – Элизабет смешалась и умолкла.
Эмрис смотрел на нее, удивленно приподняв брови.
– Тебе не кажется, милая леди, что ты немного нетерпелива?
– Нет! Если ты будешь уверять, что не для этого притащил меня сюда, то ты просто лжец, Эмрис Макферсон!
– Вовсе нет! Я просто имел в виду, что нам спешить некуда. Мы можем сначала насладиться изысканной едой. Потом не торопясь выпить немного вина. Затем совершить приятную прогулку по парку. Там, возможно, я попрошу садовника срезать для тебя подходящий букет…
– Прекрати! – Она в негодовании застучала по его широкой груди кулачками. – Зачем это все нужно? Только не пытайся наврать мне, что этого требуют шотландские обычаи. Наверное, ты действовал так с другими женщинами, которых ты сюда приводил…
– Если ты думаешь, что я пытаюсь тебя обхаживать, как других, то ты ошибаешься, дорогая Элизабет. С теми женщинами все было просто – прежде, чем мы успевали дойти до гостиной, мы уже успевали получить удовлетворение, иногда даже на ступеньках лестницы.
Элизабет оттолкнула его, пытаясь вырваться. Он не отпускал. Попробовав еще раз стукнуть его по груди, она поняла, что это бесполезно.
– А что сейчас? – прошипела Элизабет. – Зачем такие игры? Если ты разочаровался во мне, то так и скажи. Зачем ты вообще меня сюда притащил?
– Чтобы заняться с тобой любовью. Чтобы ты забыла обо всем и обо всех. Чтобы услышать, как ты стонешь от наслаждения.
Элизабет ловила каждое его слово.
– Но сначала, – лукаво добавил он, – я должен с тобой расквитаться за то, что ты заставила меня так долго ждать. Вот и все. Подожди, да подожди! И это когда желание доставляет почти физическую боль. И когда постоянно пребываешь в неизвестности, решишься ты на это в конце концов или нет. Так вот, миледи, я ждал очень, очень долго! И… Не хотите ли вы вернуться к столу? И разве вы не можете подождать немного, заставив меня мучиться несколько лет?
– Это совершенно разные вещи! – попыталась объяснить Элизабет. – Я здесь сегодня по своему собственному желанию.
– Ты и не была никогда со мной иначе, как по собственной…
– Я хочу тебя, Эмрис! – Элизабет нежно погладила его по щеке и мягко приложила палец к губам, не давая ему продолжить. – И я хочу тебя сейчас. Хватит мучить друг друга.
Она опять нежно погладила его по лицу.
– Я не убегу от тебя. И не стану останавливать… Обещаю тебе.
Привстав на цыпочки, она поцеловала его в подбородок.
Эмрис крепко прижал ее к себе. Он был уже не рад, что затеял эту игру. Прикосновение ее нежных губ, легкие поцелуи, соблазнительная близость ее тела – все это возбуждало до безумия. Эмрис положил ладонь на ее полную полуобнаженную грудь.
Элизабет вздрогнула от возбуждающего прикосновения. Она заглянула в его глаза, напоминающие ясное весеннее небо. Элизабет потянула кожаный шнурок, что скреплял его волосы, они рассыпались поверх черного бархата как золотые нити.
Эмрис почувствовал, как тонет в ее огромных глазах. Она нужна ему, необходима. Как жизнь, как дыхание. Зачем ждать? Разве он может ждать?
Элизабет опустила глаза, чувствуя, что краснеет, и смущенная собственной неловкостью.
– Я тоже ждала, – прошептала она, уткнувшись в мягкий бархат камзола. – И я тоже мучилась из-за этого.
Эмрис наклонился и зарылся в черный шелк ее волос, пахнущих луговыми травами.
– У нас так мало времени, – задумчиво продолжала Элизабет, поглаживая мягкую материю его камзола. – Завтра нам уже придется возвращаться, и этот чудесный сон развеется.
– Ты считаешь это сном? – спросил он.
– Я не знаю, – прошептала она в ответ. – Я изображаю из себя мужчину, но мои женские чувства рвутся наружу. И я уже не знаю, что сон, а что реальность. Я знаю только, что хочу тебя.
– Ожидание… – начал он, но Элизабет прервала его:
– Нет, не будем портить этот момент ненужными играми.
Она подняла к нему лицо, и Эмрис нежно поцеловал ее в губы. Прижимая ее к себе, он еще помнил, что он собирался сказать. Он хотел ей сказать, что ожидание – это дурацкая игра. Но мысль эта улетучилась из его головы, развеялась подобно дыму. В голове осталась только одна цель. Обладать этой необыкновенной женщиной, и сейчас же. Он жаждал ей показать ту реальность, в которую она сможет поверить. Что она – женщина. И она – желанна. Конечно же, она также талантливый художник – это бесспорно! Но он хотел ей показать, что они больше всего нуждаются в том, чтобы быть самими собой. Просто мужчина и женщина. Никаких масок, никакой лжи. Они должны быть такими, какие они есть.
У них было достаточно времени, чтобы понять это.
Эмрис поднял ее на руки и понес к двери. Элизабет обвила руками его шею.
– Не здесь? – шепнула она ему на ухо.
– Нет, милая леди, – улыбнулся он ей в ответ. – Мы найдем местечко получше!
ГЛАВА 23
Тяжелая дубовая дверь распахнулась, пропуская их в комнату. Эмрис ногой захлопнул ее и отнес Элизабет на кровать.
Всю дорогу наверх они целовались и никак не могли насытиться друг другом. Элизабет щекотала его ухо и гладила по лицу, пока они не оказались в спальне.
Он был без ума от желания!
Ему уже было не до нежных поглаживаний, легких прикосновений и красивых слов. Элизабет торопливо расстегивала его камзол, и он с безумной страстью хотел ответить на ее призыв.
Эмрис сорвал с кровати покрывало и опустил Элизабет на белоснежные простыни. Поскольку для этого ему пришлось оторваться от ее губ, он смог на секунду прийти в себя. Эмрис отступил на шаг от кровати, пытаясь взять себя в руки, но тут его взгляд упал на ее затуманенные от страсти глаза. Волосы Элизабет разметались по подушке, полурасстегнутое платье открывало соблазнительную грудь.
Он понял, что погиб.
Склонившись над ней и приникнув жадно к ее груди, он хотел взять все, что она щедро предлагала ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37