– Ну, нам остается только выяснить, как это сделать.
Глава 31
По возвращении гонца выяснилось, что Джеймс Гордон уже успел жениться. Но, похоже, эта новость не вызвала должного резонанса.
Джоанна наивно надеялась, что Гэвин будет обрадован этим известием, однако с тех пор, как Эдмунд вернулся с письмом or графа Хантли, он даже не соизволил встретиться с ней.
Полагая, что Джоанна погибла в огне, племянник графа обручился с девушкой из благородной семьи, которую Джоанна знала со времен своего пребывания при дворе, и вскоре женился па ней. Собственно, для нее полученные новости не имели особой важности, поскольку она уже отдала свое сердце, душу и тело Гэвину Керру. Но еще до появления Гэвина в Айронкроссе она никогда не испытывала никаких чувств к этому красивому молодому горцу, хотя встречалась с ним много раз во время ответных визитов их семей.
Тем не менее она считала, что такой обнадеживающий ответ должен был вызвать со стороны Гэвина определенный энтузиазм, поскольку именно он стремился разрешить проблему ее формальной помолвки.
«Энтузиазм, – думала она. – Ха! Ничего подобного!» Вот Джеймс Гордон был настолько учтив, что не поленился написать ей письмо, полное пояснений и извинений. Зато Гэвин даже не удосужился прийти и увидеться с ней.
Не считая разумным заниматься самобичеванием, Джоанна села в кровати и отдернула узорчатые занавеси полога. Ощутив приступ голода, она поняла, что больше не сможет заснуть. Ее молодой организм настоятельно требовал заняться поисками пищи. Встав и одевшись, Джоанна решила еще раз проведать Маргарет, прежде чем попытаться снова заснуть.
Не было необходимости заковывать немую в цепи. Всем было очевидно, что несчастная женщина сама создала себе железную клетку, которая удерживала ее крепче любой конструкции, созданной руками человека.
В течение последних двух дней она неподвижно пребывала в состоянии, напоминающем транс. Не узнавая кого-либо или что-либо в окружающей обстановке, Маргарет лежала в одной из маленьких комнат, расположенных в узком коридоре, идущем от кухонь. После того как было удовлетворено первоначально возникшее любопытство, никто из прислуги не проявлял интереса ни к ней, ни к ее состоянию.
Выйдя из своей комнаты в коридор, Джоанна лицом к лицу столкнулась с постоянно находившимся у ее двери часовым, который, похоже, был очень удивлен ее появлением.
– Хозяин подумал, что вы, должно быть, уже отдыхаете, моя госпожа. Он оставил записку, чтобы я утром передал ее вам.
– Записку?
– Да, моя госпожа. Вы, вероятно, слышали, что на рассвете приехал Питер.
– Питер? – спросила она, пытаясь припомнить обладателя этого имени.
– Да, он занимался поисками в южных деревнях старого священника, который жил здесь раньше… до того, которого убили.
– О! Да… Питер! – вспомнила Джоанна.
– Так хозяин хотел, чтобы я сообщил вам, что Питер нашел этого старика. Тот оказался в больнице для прокаженных. Он также сказал, что Питер не смог привезти его сюда. Вдобавок старый священник не ответил ни на один из вопросов Питера…
– И что произошло потом? – спросила она нетерпеливо, заметив, что воин помрачнел.
– Ну… – Воин почесал затылок. – Хозяин и граф Этол решили отправиться туда вместе с Питером и лично задать ему вопросы.
– Ты хочешь сказать, что они уже уехали?
– Это так, моя госпожа. Но…
– Но ведь он обещал, что возьмет меня с собой! – Джоанна вспомнила, что именно об этом он говорил, когда они поехали в аббатство. Гэвин обещал, что она будет присутствовать при его беседах с каждым, кто мог бы пролить свет на это злосчастное проклятие.
– Хозяин просил передать вам свои извинения. Они рассчитывают вернуться завтра или послезавтра. Он также хотел, чтобы я сказал вам… ну, чтобы вы не слишком сердились на него. Дело в том, что он не хотел, чтобы вы ездили в лепрозорий!
Покраснев, Джоанна уставилась на стражника, ощущая себя сварливой женщиной, от которой спасаются бегством. Тем не менее она нашла в себе силы выдавить улыбку и, кивнув, направилась вниз по коридору.
«Жалкий трус», – подумала она, держа путь на кухню. Гэвин Керр оказался обычным трусом. Он побоялся встретиться с ней, потому что она видит его насквозь. Испугался, что она заметит его равнодушное отношение к новостям, полученным от Джеймса Гордона.
Когда Джоанна подошла к двери, ведущей в маленькую ком нату, где находилась Маргарет, она все еще злилась. Даже здесь Гэвин поставил пару своих людей в обоих концах коридора. Конечно, не для того чтобы предотвратить побег немой женщины, поскольку Гэвину было известно, что в ее комнате, как и во многих других, имеются панели, ведущие в тайные проходы тоннелей. Она знала, что эти люди поставлены здесь для устрашения слуг замка и предотвращения нежелательных визитов.
Ответив на поклон одного из стражей, Джоанна молча толкнула дверь и вошла в слабо освещенное помещение. Маргарет, свернувшись, лежала на соломенном тюфяке в углу в том же положении, в котором она ее оставила. Когда она зашла в комнату и тихо закрыла за собой дверь, то увидела, что глаза женщины открыты и смотрят в ее сторону. Даже во взгляде не произошло никаких изменений с момента ее предыдущего визита. Пустота этих глаз продемонстрировала Джоанне неизмеримые глубины отчаяния, переживаемого этой несчастной.
Зная, что Маргарет может слышать и понимать, несмотря на неспособность говорить, Джоанна не теряла надежду вывести ее из этого губительного транса. Во время каждого посещения она терпеливо разговаривала с ней. Однако пока ей не удавалось добиться от Маргарет реакции.
– Я не могу заснуть, – тихо прошептала Джоанна. – И еще я немного проголодалась. – Она сделала пару шагов и подошла к краю постели. Склонившись над соломой, она увидела возле стены полную чашу с бульоном и деревянную чашку, наполовину наполненную какой-то прозрачной жидкостью. Это вызвало у нее чувство облегчения, вызванное мыслями, что наконец-то хотя бы кухарка Гибби пожалела эту несчастную душу и прислала ей пищу. Мягко положив руку на дрожащие пальцы Маргарет, Джоанна бросила взгляд на походившее на призрак лицо женщины. – Я провела много месяцев внизу, в одиночестве, Маргарет. Теперь, когда я снова нахожусь среди людей, я предпочитаю делать одну вещь – подыскивать себе компанию для трапезы.
Это, конечно, была ложь, но все остальное сейчас вряд ли было важно.
Взгляд Джоанны снова остановился на безумном лице Маргарет. Она знала, что, кроме тех нескольких ложек пищи, которыми ей удалось силой покормить немую пару дней назад, Маргарет больше ничего не съела.
Придерживая голову Маргарет, Джоанна положила ее на сгиб своей руки и поднесла чашку бульона к сухим, потрескавшимся губам.
– Я не знаю, где сейчас пребывают твои мысли, Маргарет, – мягко произнесла она. – Но поскольку твое тело пока находится в мире живых, нужно покормить тебя этим бульоном.
Она влила немного жидкости в ее рот. Немая стала отплевываться, закашлялась, а потом, закрыв глаза и рот, отвернулась.
– Со мной она проделала то же самое.
Джоанна вздрогнула от неожиданности, услышав голос, раздавшийся позади нее. Но ей не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежит.
Сзади раздались шаркающие шаги Матери. Однако, вместо того чтобы снова положить голову Маргарет на матрац, Джоанна крепко прижала женщину к груди. В этот момент она не могла сказать, кого пытается защитить – себя или Маргарет.
– Я тоже пыталась ее покормить, но, похоже, она потеряла вкус к жизни.
Когда аббатиса остановилась над ней, Джоанна почувствовала прикосновение ее плаща к своему плечу. Затем последовала тягостная тишина, пока Джоанна укладывала Маргарет обратно на тюфяк и гладила рукой ее седеющие волосы.
– Я даже не предполагала, что кто-либо здесь позаботится о ней.
Усталость, проскользнувшая в голосе Матери, побудила Джоанну посмотреть на нее. Лицо Матери скрывал широкий капюшон плаща, и можно было видеть только ее глаза, яркий блеск которых заставил девушку вздрогнуть.
– Видимо… – Она замолчала и прокашлялась, безуспешно стараясь скрыть страх в голосе. – Видимо, Аллен присматривает за ней.
– Я бы этого не сказала. – Мать неловко согнулась возле нее. – Он был очень обеспокоен ее бегством и последующими действиями. Однако я не уверена, что у него было время продумать ситуацию настолько глубоко, чтобы осознать, что она нуждается в нашей помощи.
Джоанна молча кивала, сосредоточив отсутствующий взгляд на чашке с бульоном. Протянув руку, она почти бессознательно переставила ее. Несмотря на все попытки держать себя в руках, мысль о пребывании в комнате один на один с этой старой женщиной заставляла стыть кровь в жилах Джоанны. Она понимала, что это полнейший абсурд, особенно с учетом того, что она без страха провела долгие месяцы в тоннелях под замком. Однако сейчас, снова вернувшись в мир живых… Джоанна содрогнулась, когда костлявая рука Матери опустилась на ее колено.
– Что-то не так, Джоанна?
– Не так? – Звук собственного голоса показался ей каким-то хриплым карканьем. Она откашлялась. – Нет, конечно. Все нормально!
– Почему ты боишься меня?
Она должна это сделать. Так же как очередной глоток воздуха был жизненно важен для ее организма, острая необходимость встретиться лицом к лицу с этой женщиной внезапно стала представляться ей столь же важной для ее души. Она медленно повернулась и посмотрела в серые глаза Матери.
– Почему вы думаете, что я боюсь?
– Ты была в склепе!
Джоанна ощутила, как вспыхнуло ее лицо. Она не могла отвести глаза – это было бы равносильно признанию своей вины. И это было бы актом трусости. Но в такой ситуации она уже не имела возможности убедительно отрицать свое присутствие там. Слишком много улик она оставила для любого, кто мог исследовать это помещение достаточно тщательно.
– Тебе не нужно было скрываться, когда ты приходила к нам туда.
Джоанна открыла рот, но ничего не сказала, поскольку на некоторое время лишилась дара речи. Глядя в лицо старой женщины, она видела только ее огромные глаза, горящие в темноте. Девушка почувствовала, как ее тело начинает сотрясать неконтролируемая дрожь.
– Ты – одна из нас, – сдавленным голосом произнесла Мать. – Поэтому было бы желательно, чтобы ты присоединилась к нам через две ночи. Для тебя наступило время все узнать.
«Полнолуние…» – встрепенувшись, подумала Джоанна. Ее приглашают принять участие в дьявольской церемонии при полной луне.
– Так происходит только потому, что ты не знаешь причины своего страха. Я хочу, чтобы ты пришла. Это позволит тебе понять цредназначение, которое стоит за всем, что мы делаем, и за тем, что мы есть.
Глядя в сверкающие глаза аббатисы, Джоанна постаралась собрать всю свою храбрость.
– Почему нельзя объяснить мне все это сейчас?
– Здесь не получится. По правде говоря, я не сторонница того, чтобы рассказывать истории о наших предках, насчитывающие сотни лет, без присутствия всех наших сестер.
– Но вы их повелительница.
– Это не так. Я всего лишь проводник, сестра. Не более чем смиренный провожатый.
– Что же такого вы сделали? – спросила Джоанна дрожащим голосом. – Что дало вам право на такое положение?
Во взгляде Матери неожиданно появилась какая-то нерешительность.
– Должна существовать причина того, что вы покинули своих родных в замке Айронкросс и заняли это место, возглавив женщин в аббатстве.
Джоанне впервые показалось, что она может различить морщинистые контуры ее лица, появившиеся в поле зрения под капюшоном.
– Чтобы я стала… ощущать себя одной из вас, я должна доверять вам, – тихо вымолвила Джоанна. – Доверять вам, Мать.
Аббатиса внимательно посмотрела на нее.
– Среди нашей паствы есть многие, которые не спрашивают о правде, но следуют за нами на нашем пути. – Она медленно положила иссушенную годами руку на кисть Джоанны. Невероятное тепло этого прикосновения заставило девушку вздрогнуть, но она принудила себя не отдергивать руку.
– Но ты другое дело, – продолжала Мать. – Ты из тех людей, доверие которых завоевать нелегко.
– Особенно во второй раз, Мать.
– Разве я совершила нечто, что заставило тебя разувериться во мне?
Джоанна пристально смотрела в глаза старой женщины, но не отвечала ей. Вместо этого она повторила свой предыдущий вопрос:
– Почему эти женщины выбрали вас своим проводником?
Отвечая, Мать слегка вскинула подбородок.
– Потому что мне довелось в определенном смысле разделить судьбу наших предшественниц.
– Разделить? – нерешительно повторила Джоанна. – Но мне говорили, что этим гробницам сотни лет.
– Да, это правда. Но мы разделяем их страдания по сей день, Джоанна. Некоторые из нас… очень многие из нас… разделили и их мучения.
– Что это были за мучения?
– Боль… боль из-за мужской похоти, мужской жестокости, насилий и убийств.
– Они… их изнасиловали и убили? Значит, именно так они погибли? А что случилось с вами?
Наступила тишина. Мать колебалась и медлила с ответом. Джоанна ощутила какое-то движение воздуха и быстро глянула на дверь, но та была закрыта. Она снова повернулась к аббатисе.
– Что произошло с вами? – повторила она.
– Меня изнасиловал… мужчина. – В голосе Матери прозвучала боль. – И я была выбрана проводником нашей паствы, потому что в глазах женщин из аббатства я вынесла те же истязания, что и наши предки. Мое тело так же было подвергнуто жестокому надругательству.
Джоанна вдруг почувствовала, что не может говорить. Тугой ком стал расти в ее горле, а в голове замелькали слова Гэвина. Слова о неверности ее деда и той боли, которую он причинил женщине, на которой женился, – ее бабушке.
– Кто?.. – едва вымолвила она. – Кто повинен?.. – Джоанна не смогла закончить фразу. Вместо этого она пытливо посмотрела в окаменевшее, непроницаемое лицо Матери.
Старая женщина глядела в сторону.
– Не стоит ворошить прошлое. Это не твоя вина, чтобы нести ее бремя.
– Это был Дункан, разве не так? – Джоанна чувствовала себя так, будто это имя душило ее. – Это мой дед совершил над вами насилие.
Мать медленно повернулась к ней, и их взгляды встретились. То, что девушка увидела в глубине этих глаз, сказало больше, чем любые слова, которые могли быть произнесены. В них читалось мучительное воспоминание о прошлом.
– Это не твоя вина, чтобы нести ее, Джоанна! – Голос Матери зазвучал резче. – Ты должна забыть об этом.
– Я не могу! – Она в отчаянии вцепилась покрытыми рубцами от ожогов пальцами в костлявую руку старой женщины. – Я должна во всем разобраться. Я устала от этой неопределенности и хочу увидеть прошлое, чтобы уверенно встретиться с настоящим.
– Я могу рассказать тебе историю этих гробниц.
– Нет. Я хочу узнать о вашем прошлом. О том, что связывает вас с кровью, которая течет в моих жилах.
– Я ведь уже сказала, что это не твоя вина, – возразила Мать.
– Но разве вы не понимаете, что я должна нести ответственность? И так будет до тех пор, пока я не узнаю правду.
Мать покачала головой.
– Мать, помогите мне, – молила Джоанна. – Не зная истины, я научилась ненавидеть. Без этого я обречена на жизнь с завязанными глазами! Дайте мне узнать правду, какой бы горькой она ни была. Это мое право, Мать!
Старая аббатиса долго молча глядела в глаза Джоанны, прежде чем снова устремить свой взгляд в темноту.
– Что еще ты хочешь знать? Да, это был он. Твой дед Дункан.
– Он взял вас против вашей воли?
– Он взял меня так же, как привык брать любую понравившуюся ему женщину, которую встречал на своем пути.
– Но здесь есть различие. Другие, вероятно, делали это добровольно.
– Его никогда не интересовало это различие, – тихо произнесла Мать. – Что касается Дункана Макиннеса, его права распространялись на тела всех женщин, живущих на его землях.
Джоанна почувствовала, как при мысли, что в ее жилах течет та же кровь, что и у этого чудовища, ее деда, внутри нее поднимается волна отвращения к себе.
– Он взял вас против воли, а затем вышвырнул из замка?
Мать не поворачивалась к ней, а продолжала смотреть куда-то во тьму.
– Расскажите мне правду, Мать! – Голос Джоанны дрожал от отчаяния и потребности узнать и понять. – Что с вами произошло?
– Я бежала! Я пыталась сопротивляться, но потерпела поражение. Я была истерзана и окровавлена. После того как он оставил меня в покое, я не могла больше оставаться в Айронкроссе. Я не могла постоянно жить в страхе, что он снова решит сделать со мной то же самое. Да, я сбежала. – Мать перевела дыхание. – В ту ночь я покинула место, где прожила всю жизнь, и уползла на холмы. Полная луна была свидетельницей моих страданий. Я рыдала от безысходности своего положения и почти надеялась, что какое-нибудь дикое животное растерзает меня и избавит от позора. Но этого не случилось. У Господа в отношении меня были другие планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34