Подобные картины улучшили настроение Малькольма.— Скоро она приучит к ежедневному мытью и тебя.Как он и ожидал, Дора фыркнула, словно почтенная матрона, которую осмелился ущипнуть какой-нибудь нахал.— Скорее я соглашусь, чтобы меня тащили в ночной рубашке до самого Эдинбурга, привязав к плугу.— Я пошутил, девочка.— А-а, — покраснев, Дора продолжила отскребать пятно. — Господин мой… А это правда, что леди Элпин жила здесь раньше, когда вы были маленькими?Превосходно приготовленное мясо таяло во рту.— Да. Она сбежала из дома своего дядюшки.— Конюх говорит, что мистер Линдсей рассказывал со слов старого Ангуса Мак-Додда, как она намазала салом ваше седло и напихала вам в постель чертополоха.Многие безобидные проделки Элпин вылетели из его памяти. Он столько лет мечтал отомстить ей за один-единственный грех… Сглотнув, Малькольм снова почувствовал у себя за спиной ствол дерева, а на груди — веревки, привязывающие его к этому стволу. В этот день Элпин стояла перед ним, держа в руке горшок гудящих шершней. Ее глаза горели гневом.— Возьми назад все, что ты говорил о моем платье! — потребовала она, размахивая горшком.— Никогда. — Пинком он отправил комок грязи на подол ее единственного платья. — Ты выглядишь хуже ведьмы. Ты похожа на комнатную собачку своего дяди, завернутую в атлас с бантиками.Глаза Элпин наполнились слезами.— Малькольм Керр, я ненавижу тебя!— Меня зовут Цезарь, — заявил он. Тогда она подняла край его тоги, сняла с горшка крышку и сунула горшок ему под одежду.Сперва он почувствовал, как насекомые щекочут его лапками, затем щекотка превратилась в жгучую, нестерпимую, яростную боль. Когда появилась опухоль, Малькольм испугался, что она уже никогда не спадет. К ночи его яички стали больше, чем кулаки кузнеца.Повитуха сказала, что он никогда не сможет стать отцом. Его мачеха отчаянно возражала. Но ее надежды не оправдались: ни одна из женщин Малькольма так и не понесла. Ужасную правду знали только его родители, Саладин и Александр. Если об этом узнают все… Нет. Он не хотел думать об этом, не хотел представлять, как будут разочарованы люди.— Правда, что леди была самым злым ребенком во всем христианском мире? — спросила Дора.Малькольм не собирался выгораживать Элпин.— Да. Она была сущим наказанием.— Сейчас и не подумаешь, господин. Она очень деловита и умеет управляться со слугами, — Дора хихикнула. — Задаваку Эмили она сразу же отправила восвояси. Увидела, как та с Рэбби Армстронгом играла за казармами в «поцелуй веснушку».Одной горничной стало меньше. Казармы останутся неприбранными. Солдаты будут недовольны. Малькольму придется приструнить Элпин. Она разозлится и отправится к дяде, в тот самый дом, откуда убежала много лет назад. Именно там Малькольм и намеревался поселить ее. Но все же перспектива оставить Элпин под своей крышей, под своим контролем и — чем черт не шутит — в своей постели, определенно, казалась приятной.Ребром вилки Малькольм отрезал еще кусок мяса и задумался.На следующий день он обнаружил Элпин в казарме. Склонившись над матрасом, она снимала с него простыню. Неподалеку, не сводя с нее глаз, стояло полдюжины любопытствующих солдат. В некоторых взглядах откровенно сквозило желание.Неужели она флиртует с его людьми? Малькольм разозлился. Значит, из жестокого ребенка выросла кокетка. Он прислонился плечом к дверному косяку и остановился послушать и понаблюдать. Тут Малькольм понял, что Элпин рассказывает о том, как он в детстве свалился с ходулей и упал в колодец.На ней было поношенное голубое платье без кринолина и пышных нижних юбок, благодаря чему она была гораздо более похожа на деловитую пасторскую дочку, нежели на описанную Дорой хозяйку дома. Больше всего Малькольма поразило, насколько легко Элпин удалось завладеть всеобщим вниманием. А как она веселится!Взбивая кожаный матрас, набитый соломой, она продолжала рассказ:— После того как лорд Дункан вытащил Малькольма, он спросил, чем это занимался его сын: охотился на троллей или репетировал свою роль к майскому празднику. Малькольм гордо выпрямился и ответил, что ему просто хотелось пить.— Да уж, за словом в карман наш господин не лезет! — похвастался Рэбби Армстронг. — Леди Мириам наверняка нашла, что сказать, когда узнала, что он чуть не утонул.Мужчины расхохотались. Двое хотели помочь Элпин, но она отмахнулась от них.— Разумеется. Помнится, она высказала все, что могла, — Элпин устремила взгляд в окно. — А потом научила нас обоих плавать.Малькольм вспомнил. Когда уроки плавания закончились, взрослые ушли и Элпин уговорила его искупаться в чем мать родила. Она была маленькой, худой, как щепка, ее грудь была плоской, как овсяное печенье, а соски напоминали розовые пуговки. Тогда у него впервые наступила эрекция. А Элпин рассмеялась и предупредила, что на такого толстого червяка может клюнуть рыба.Купалась ли она нагишом на тропическом острове? Нет, она следила, как бедняга Чарльз спивался до смерти. Может, нелегкое детство лишило ее способности сочувствовать ближнему? Возможно. Незаметно, чтобы Элпин хоть немного оплакивала смерть своего великодушного опекуна. Это разочаровало Малькольма. Она притворяется доброй, но на самом деле бессердечна. Чарльз взял ее к себе, когда от упрямой, злой девчонки отказались все на границе. Он заботился о ней и даже устроил так, чтобы после его смерти эта обязанность легла на плечи Малькольма. Ну что ж, он позаботится о ней. По-своему.— Потом он долго боялся подойти к колодцу, — закончила Элпин.Малькольм вошел в комнату.— Насколько я помню, именно ты спихнула меня в колодец и бросила мои ходули в уборную.Элпин подняла глаза и удивленно улыбнулась:— Ну-ну, милейший лорд. Признай, что у меня не оставалось выбора. Ты же сам пригрозил отколотить меня ими.— И ты сделала все, чтобы я не смог выполнить свою угрозу.— Девчонке не выжить без хитростей. Неужели ты намерен обвинить меня во всех своих детских неприятностях?Не во всех, — подумал он. Только в той, которая оставила самый глубокий шрам, в той, из-за которой ему не суждено иметь собственную любящую семью.— Следует признать, что, когда ты была в замке Синклер, я чувствовал себя лучше.— Не отрицай, что мы дружили, — фыркнула она. — И ты всегда хотел играть со мной в жениха и невесту.— Наш командир никогда не играет в эту игру, — заметил один из солдат. — Его не заставишь жениться, пока он не перебесится в компании податливых девиц.Элпин перекинула за плечо длинную косу.— Кто сказал, что я была податливой?Комнату снова потряс взрыв смеха. Малькольм обиделся. Он, глупец, просто хотел на свой детский лад подружиться с ней. Он кивнул на дверь.— Уверен, что у Александра найдется для вас работа, свиньи вы этакие.Рэбби Армстронг вскочил:— Но, господин…— Например, следить, не показался ли Саладин. Когда он появится, надо будет протрубить в рог, — тихо, угрожающе произнес Малькольм.— Да, командир, — они сдавленно попрощались и выбежали из казармы.Элпин перешла к следующему матрасу.— Тебе не следовало прогонять их. Они должны будут дежурить ночью и имеют право отдохнуть.Он не ожидал от нее такого властного тона.— Ты беспокоила их больше, чем я.— Ревнуете, мой господин?— Нет. Злюсь. Тебе не следовало выгонять Эмили.— Дора рассказала тебе, что случилось? Малькольм пожал плечами:— Я все равно узнал бы. Объясни, зачем ты это сделала. Эмили работала здесь два года.— Она плохо вела себя с Рэбби, — спокойно пояснила Элпин.— Ха! Элпин Мак-Кей осмеливается кого — то обвинять в плохом поведении! — он иронически засмеялся. — «Поцелуй веснушку» — совершенно безобидная игра.Она повернулась, прижимая к груди свернутую простыню.— Только не тогда, когда веснушки расположены там, где у Эмили.— И где же? — полюбопытствовал Малькольм.Она смерила его испепеляющим взглядом.— Подключи свое мужское воображение. Он попробовал последовать совету, но все его фантазии сосредоточились на женщине, стоящей перед ним, и обольстительном теле, скрытом под рабочим платьем.— Выше или ниже талии?— В зависимости от того, где у тебя находятся мозги.Он сплюнул, пытаясь вспомнить, когда в последний раз его перехитрила женщина. Малькольм заметил, как по ее губам скользнула ехидная улыбка, и заподозрил, что Элпин гордится своим умением ставить мужчин на место. Странно. В двадцать семь лет ей следовало бы отчаянно искать себе мужа. Она вздохнула и вытерла лоб.— Я вовсе не выгнала Эмили. Просто на сегодня отослала ее посидеть с детишками миссис Кимберли, чтобы та могла прийти испечь для нас хлеб. После этого Эмили снова сможет работать в замке. Если ты позволишь, конечно, — добавила она.Малькольм молчал.Она была прямодушна и, казалось, не знала страха. В этом отношении она не изменилась.— Разумеется. Ты разговаривала с Чарльзом так же откровенно?Она швырнула простыню через всю комнату, промазав мимо кучи грязного белья, и, поджав губы, заявила:— У меня практически не было времени с ним разговаривать.Злоба, прозвучавшая в этих словах, не удивила Малькольма. Удивило лишь то, на что Элпин намекала. Ведь по отношению к ней Чарльз всегда был образцом милосердия.— Уж не хочешь ли ты сказать мне, что там тебе приходилось работать больше, чем здесь?Она резко повернулась:— Я работала столько же, сколько и все остальные. У меня не было… — тут она осеклась и стиснула губы.— Чего не было?— Ничего.— Мне не верится, чтобы Элпин Мак-Кей побоялась высказать то, что у нее на уме.Она принялась теребить свой браслет.— Я не боюсь.— Тогда закончи свою мысль.— Это неважно. Он смягчился.— Мы — друзья, разве ты забыла? Она вздохнула:— Я много работала, потому что у меня не было выбора.Если поверить этой грустной истории, то между ними может возникнуть понимание и, возможно, нечто большее. Видя, как величественно держится Элпин, он невольно почувствовал к ней уважение. Ему захотелось узнать, возможно ли между ними что-нибудь… Какими могли бы быть их отношения?Малькольм поспешил избавиться от мысли о возможных нежных чувствах к Элпин Мак-Кей.— Надеюсь, что по отношению ко мне ты будешь вести себя столь же лояльно. Я хотел бы, чтобы ты посвятила меня в тонкости управления плантацией сахарного тростника.Она улыбнулась. Улыбка получилась чересчур радостной.— Можете быть уверены, что я предана вам, господин. Я буду заботиться о вашем имуществе, словно о своем собственном.Но он был валлийцем, с родовым именем, длинным, как зима. Встав, он поднял недоброшенную ею простыню и швырнул ее в кучу грязного белья. Белье пахло мужским потом, долгими днями тяжелого труда. Если Элпин понесет его, то испачкает платье. Малькольма беспокоило, что он готов заботиться о ней, и озадачивало, как быстро она умудрилась проникнуть к нему в дом и очаровать его солдат и слуг. Он подозревал, что к добру это не приведет.— Кто-то очень хорошо работал на плантации «Рай». Это отразилось на прибыли.Она пробормотала что-то вроде «тебе виднее…», затем сдернула с матраса последнюю грязную простыню и подошла к куче белья.— Кстати о работе: надеюсь, ты простишь меня, если я побыстрее закончу свои дела, чтобы успеть покататься верхом? Ты уже заказал обед?Он наступил на простыни сапогом.— Скажи, почему упоминание о плантации «Рай» приводит тебя в такое бешенство, что ты начинаешь швыряться вещами? Ты ненавидела это место?Темно-лиловый цвет ее глаз напомнил ему о том, каким бывает небо перед самым рассветом.— Я не злюсь. И я вовсе не ненавидела плантацию, — опустившись на колени, Элпин собрала простыни. Увидев, что Малькольм и не думает убирать ногу с белья, она посмотрела на подол его килта. — Я занята, и мне безумно хочется покататься на том сером в яблоках коне. А ты пачкаешь простыни навозом.Он пришел сюда, чтобы утвердить свои права хозяина этого дома и этой земли. Возможно, Элпин умна, но ей все равно придется подчиняться его приказам. Глубокая ложбинка меж грудей Элпин притягивала взгляд Малькольма, и он перестал размышлять над тем, как причинить ей побольше неприятностей. Внезапно он осознал, что под тартаном на нем ничего нет. Кожу начало покалывать.— Ты так и не объяснила мне, почему тебе не нравится, что Эмили убирает в казармах.Элпин уселась на пятки, на лице появилось выражение нетерпения.— Ради ее же блага. Она может… попасть в беду. Кроме того, она подает дурной пример служанкам. Если неподобающее поведение сойдет ей с рук, остальные девушки решат, что им тоже все дозволено.Слова о неподобающем поведении заставили Малькольма загореться желанием, представив своей подругой Элпин.— Нет ничего плохого в ухаживании, — возразил он, будучи не в силах прогнать неуместные мысли.— Есть. Отцы посылают своих дочерей работать сюда, а ты, как владелец замка, отвечаешь за их физическое и моральное благополучие. Тот же принцип должен соблюдаться, когда лорд усыновляет ребенка своего родственника.Она права, но, черт возьми, он не даст ей наслаждаться сознанием собственной правоты. Малькольм понял, что не вполне готов закончить разговор.— Но ты же находилась здесь с мужчинами.Она усмехнулась:— Я не представляю особого соблазна. Неужели она напрашивается на комплименты? Ну, черт с ней, пусть получит, что хочет.— Ты слишком долго прожила на своем тропическом острове, Элпин. Любой из этих парней, не задумываясь, отдал бы свою лучшую лошадь за то, чтобы поиграть с тобой в «поцелуй веснушку».Изогнув губы в улыбке, она промурлыкала:— Уверяю вас, господин мой, этого никогда не произойдет.— Неужели у тебя не осталось веснушек?— Малькольм Керр! — она шлепнула его по лодыжке. — Как ты смеешь так вульгарно выражаться!Не обратив внимания на вспышку девичьего гнева, он продолжил:— Помнится, вот здесь, — он дотронулся до своего бедра, — у тебя их была целая россыпь. — И здесь, — он похлопал себя по ляжке. — Не будем забывать и те, что на спине.— Не забывай, что у тебя их тоже хватало!— Где же?— Прекрати. Хватит. Кажется, мы разговаривали о Рэбби и Эмили.— Предоставь парнишку мне. Я с ним потолкую.— Уверена, от этого будет не слишком много пользы.— Издеваешься надо мной?— Нет. Только не думаю, что тебе удастся контролировать личную жизнь Рэбби. Вы с ним два сапога пара.Сплетники в Уитли-Бэй забили ей голову рассказами о постоянных любовных похождениях Малькольма. Он ухаживал за сельскими девчонками, чтобы никто не заподозрил истинных причин, по которым владелец Килдалтона избегает женитьбы. Он не мог с чистой совестью жениться на какой-нибудь девушке, чтобы затем обречь ее на безрадостное существование без детей.— Ну что? — поинтересовалась Элпин. — У великого повесы Малькольма не находится слов?— Разве я пытался соблазнить тебя?— Конечно, нет, — тихо произнесла она. — Ты не стал поступать столь неблагоразумно.— Хотя мог бы.— Не стоит. Любовников из нас не выйдет. Мы не подходим друг другу.— Откуда ты знаешь?— Просто знаю. Так мы вернемся к Эмили и Рэбби?Малькольм намеревался показать Элпин Мак-Кей, что с ним не следует спорить.— Не хочешь ли поспорить, что мне удастся обуздать любвеобильного Рэбби?Откинув голову, она пристально посмотрела на него. Ее язык показался между чуть приоткрытых губ и скользнул по ним, оставляя влажный блестящий след. Тут Малькольм окончательно потерял контроль над своими похотливыми мыслями. Как прекрасно было бы впиться поцелуем в этот рот, обнять… Успокойся! — уговаривал рассудок. — Ведь это же Элпин Мак-Кей, а ты нафантазировал невесть что…Испугавшись собственной реакции, Малькольм сложил руки на груди и вскинул брови.— Ну что?— Почему бы и нет, господин? — она пожала плечами, заставляя его обратить внимание на разворот ее плеч и нежную шею с ямкой между ключиц. — Ставлю бочонок с ромом против твоей серой кобылы.— Что? Бочонок выпивки против лошади? Это не назовешь честным спором.Словно учитель, втолковывающий что-то оболтусу-ученику, она пояснила:— У меня всего шесть бочонков рома. А лошадей у тебя в десять раз больше. Учитывая это, моя ставка по стоимости равна твоей.Странный ход ее мыслей был недоступен его логическому пониманию. Ну, ладно, все равно победа останется за ним. Ром ему ни к чему… разве что можно воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы понять, почему его так тянет к женщине, которая совершенно не должна его привлекать.— Хорошо, но только при условии, что ты выпьешь его вместе со мной.Она вздрогнула.— Целый бочонок? Да мы упьемся в стельку!— Дружеская попойка. Помнится, ты сама назвала нас «лучшими друзьями». Или твое мнение изменилось?Она снова заинтересовалась своим браслетом.— Не беспокойся, Малькольм. Как бы я ни пыталась изменить свои чувства по отношению к тебе, это мне не удастся.Намек был ясен, несмотря на шутливый тон. Блеск в глазах Элпин также не ускользнул от внимания Малькольма. Он улыбнулся.— Хорошо. Кстати, я собираюсь продать «Рай» и хотел бы перед этим побольше узнать о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33