Чувствуя, как Элпин прижимается к его груди, он начал думать о ней иначе. Он вспомнил, какой смелой она была много лет назад и как страдала от жестокости окружающих. Еще ребенком она научилась скрывать свою боль. Она выросла и постаралась чего-то достичь в жизни. Он должен проследить, чтобы у нее было светлое будушее.Малькольм почувствовал умиротворение. Он напишет леди Мириам и расскажет ей о визите Гордона и растущем беспокойстве горных кланов. Но новости о своей личной жизни и подозрения относительно родственников Элпин он оставит при себе и расскажет все родителям, когда они вернутся.С завтрашнего дня он приложит все силы, чтобы завоевать доверие Эллин и проникнуть в ее тайны. А пока он просто покрепче обнимет ее…Саладин обнаружил Малькольма и Элпин обнимающимися в кабинете. Помоги ему Аллах, он им завидовал, хотя не знал пары, которая бы так заслуживала счастья, как эти давние противники, теперь ставшие друзьями.Малькольм улыбнулся:— Добро пожаловать обратно в мир живых, дружище.Саладин вспомнил слова Иланны: «Один раз боги уже швырнули тебя обратно; швырнут и во второй раз», но не стал говорить о них. Его чувства к Иланне были чересчур свежи и противоречивы. Он не хотел говорить о них даже с Малькольмом.— Я пришел поздравить вас, — сказал он. Элпин отстранилась от Малькольма, он притянул ее обратно.— Не смущайся, ведь это наш Саладин. Он не будет смущать тебя или командовать здесь.— Знаю. Но я должна проследить за приготовлением ужина, — улыбнувшись Малькольму на прощание, Элпин вышла.— Ты должен сказать ей правду, — заявил Саладин.Малькольм начал расхаживать по комнате.— Знаю. Но не сейчас. Как ты обычно говоришь про ложь? А, вот: «Одна ложь, ведущая к сотне добрых дел, лучше, нежели правда, приводящая к беде».— Не понимаю, зачем тебе понадобилось вынуждать Элпин к подобному браку? Лучше бы ты сразу обвенчался с ней в церкви.— Знаю. Я сделаю это.Саладин был всего пятью годами старше Малькольма, но их подход к жизни был совершенно разным. Мусульманин никогда не стал бы спать с порядочной женщиной, которая по законам религии не была его женой. Саладин не мог понять Малькольма.— Как ты объяснишь ей этот обман? Малькольм потер лоб.— Гордон и другие якобиты готовы восстать против короля. Они требуют, чтобы я присоединился к ним. Брак с Элпин предоставляет мне выбор. Мак-Кеи сохраняют нейтралитет.Вот и еще один повод для спора. То, как Малькольм решал свои проблемы с горными кланами, выводило Саладина из себя.— Использовать женщину для того, чтобы прекратить политический спор, бесчестно. Лучше воспользоваться мечом.— Мы ценим женщин не только за то, что они рожают детей. Наши подруги свободны.Саладин не удержался.— Элпин вряд ли родит.— Черт возьми, Саладин! Я знаю, что не могу сделать ей ребенка. Но мне нужны связи с горным кланом, а ей нужен дом.Саладин почувствовал свою вину.— А ты уверен, что она в родстве с Коми — ном Мак-Кеем?— Теперь, когда я представляю внешность обоих? Да. Мне следовало раньше заметить это сходство, но я лет десять не видел Комина. К тому же у меня множество других дел.Такое волнение могло быть вызвано только чувствами, но никак не политикой.— Мне кажется, что ты любишь ее. Малькольм грустно улыбнулся:— Возможно, — он присел на подлокотник кресла. К нему вернулась серьезность. — Я много лет обвинял ее в своей беде. Это бессмысленно. Она не представляла, сколько вреда причинит ее проделка. Я не понимал ее. Боже, Саладин, как ей было одиноко! Представь: тебе шесть лет, ты один на свете, а тебя отправляют на Барбадос.Для Саладина в детстве подобное путешествие было бы радостью.— Да, дружище, я понимаю. Малькольм сжал руку Саладина.— Я забыл о твоем детстве. Я эгоист, и в этом моя проблема.Это было одним из лучших качеств Малькольма: он быстро выходил из себя, но еще быстрее прощал. Случай с Элпин был исключением, но под конец Малькольм простил и ее.Саладин улыбнулся, радуясь, что они с Малькольмом друзья.— Не извиняйся. Леди Мириам спасла нас с Сальвадором из рабства. Наша жизнь складывается так, как велит Аллах.— Интересно, что сказал бы твой брат, если бы узнал, что мы с Элпин поженились.Саладин рассмеялся:— Наверно, он простил бы ей, что она много лет назад сломала ему ребра.Малькольм покачал головой. В его глазах засветилась нежность.— Господи, она была настоящим исчадием ада, — заметил он и тихо добавил: — Она изменилась.Мысль о брате-близнеце обрадовала Саладина. Ему стало легче.— Сальвадор тоже изменился.— Да, — согласился Малькольм. — С тех пор как он стал рыцарем, его жизнь изменилась.— Жизнь, но не образ жизни.— Мы слишком хорошо знаем его. Он скорее согласится по-прежнему быть писцом у леди Мириам, чем станет распускать перья при дворе.Саладин засмеялся:— Вот именно. Кроме того, это мешает ему выполнить данную много лет назад клятву и отправиться на поиски нашей матери.— А что с твоей клятвой? Ты собираешься найти вашего отца?Саладину он был безразличен. Ему не было дела до никчемного типа, который зачал двух прекрасных сыновей, а потом сел на корабль и, как ни в чем не бывало, уплыл прочь, даже не попрощавшись. Но Малькольм улыбался и ждал положительного ответа.— Наверно, в один прекрасный день я займусь этим. Хотя придется подождать, пока ты не заставишь якобитов забыть о том, что Иаков Стюарт должен занять трон.— Прекрасно сказано, мой друг. Просто превосходно.Начиная с этого дня в Килдалтоне поселилось счастье. Элпин вела себя, как безумно влюбленная невеста. Малькольм был очень внимателен к ней. Целый месяц Саладин смотрел, как они наслаждаются семейной жизнью. Лето близилось к концу, скоро нужно было убирать урожай. Никто не боялся тяжелой работы. Были назначены бригады на фермах. Если не убрать урожай, все умрут с голоду. Поэтому каждый считал своим долгом помочь.Все радовались счастью хозяина и хозяйки.Только Саладин оставался равнодушным в атмосфере всеобщего праздника. Временами он даже сомневался в своей вере. А все из-за принцессы ашанти с ее непонятными верованиями и непомерной гордыней.Он старался избегать ее присутствия. Она уничтожила небольшую, размером в ладонь, копию Корана, но, как всякий правоверный мусульманин, Саладин помнил книгу наизусть. Тем не менее он решил уединиться в своей комнате и заняться переписыванием Корана.Одиночество не приносило утешения, потому что Иланна каждый вечер приходила к Са-ладину. Она являлась после того, как он прочтет молитвы, и приносила с собой множество деликатесов. Ее поцелуи могли совратить святого. Он предлагал ей стать его женой; Иланна каждый раз отказывала, иногда забывая об элементарной вежливости.Саладин считал, что хуже быть уже не может. Но однажды ему пришлось изменить свое мнение.В дверях появилась Иланна. Волосы падали ей на плечи. Туго подвязанный поясом халат цвета старой слоновой кости скрывал ее тело от шеи до щиколоток и прекрасно оттенял темно-коричневую кожу.Саладин почувствовал прилив желания. Правда, он успел привыкнуть к этой пытке. Он умел переносить напряжение; сердечная боль и терзающее душу одиночество пересиливали телесные страдания. Он чувствовал тепло ее тела, несмотря на то что Иланна стояла в другом конце комнаты.После обмена приветствиями Саладин отложил перо и чернильницу и приготовился выдержать еще один раунд в этом поединке характеров. Но Иланна в совершенстве владела искусством соблазнения. Она прислонилась к дверному косяку и протянула ему фляжку.— Не пригласишь ли меня… войти?Она пришла, чтобы попытаться заставить его заняться с ней любовью. Но она путала любовь и похоть.— Ты пришла поиграть в «тяни-толкай»? Ее глаза засверкали. Она хотела войти, но остановилась.— Нет. — Иланна снова оперлась о косяк. — Я хочу просто поговорить.Ага, а он — евнух, у которого между ногами пусто.— С каких это пор ты наносишь визиты вежливости прямо в халате?Она сунула пальцы за отворот халата и провела рукой до талии. Саладин увидел ее грудь.— Я только что купалалась. И намазалась кокосовым маслом.— Понятно. Даже отсюда я чувствую запах.— Так ты впустишь меня?Дурак отказал бы ей. Мудрец настоял бы, чтобы во время подобного визита дверь оставалась открытой. Оптимист надеялся бы, что она согласится стать его женой.— Закрой за собой дверь, — попросил Са — ладин.— Обязательно, — она вплыла в комнату и закрыла дверь на задвижку.Он смотрел, как она ищет его кубок. Посмотрев внутрь, Иланна нахмурилась, а потом выпила содержимое.— Я принесла тебе ягодный сок.Она всегда приносила ему подарки, но он ждал совсем иного.— Спасибо, не надо.Несмотря на его отказ, она наполнила кубок.— Выпей. Раньше этот напиток нравился тебе.— Пей сама. Мне не хочется.— Но это для тебя, и больше нету.— Можешь считать меня альтруистом. Я хочу поделиться с тобой.Она неохотно поднесла кубок к губам и выпила. Темный сок не был виден на ее губах; рот Иланны от природы был темно-алым.Она двинулась к нему, держа кубок в руке. Ева. Запретный плод. Христианское сравнение слишком хорошо подходило к ситуации. Сала-дин не мог не отметить этого. Он взял кубок.— У тебя красивая шея, — заметила она и, дотронувшись пальцами до горла Саладина, почувствовала, как он глотает.Ее улыбка грозила лишить его всех принципов. Ее руки пророчили несчастье. Иланна развязала пояс халата. Халат упал на пол.Саладин почувствовал, что каменеет. Его измученный ум перебирал религиозные постулаты, в то время как глаза не могли оторваться от темных сосков Иланны. Он вспоминал, как приятно держать их во рту и как чудесен вкус ее тела.Он не сводил глаз с изгиба ее талии. Ее бедра манили его. Хриплым от желания голосом он произнес:— Если ты считаешь, что это называется «разговаривать», то у тебя странный словарный запас.Она играла грубым шнурком, который всегда носила на талии.— Принцесса ашанти пришла, чтобы сделать тебя счастливым.Гнев даже притупил владевшее им желание. Целый месяц он избегал ее, игнорировал, а как-то раз даже выставил из своей комнаты. Но он не мог изгнать ее из своих мыслей. Саладин решил сменить тактику.— Это мое самое заветное желание.Она покачнулась. Темные глаза засияли. Губы были влажными и ждали поцелуев.— Сегодня ты хорошо соображаешь, мусульманин. Тебе лучше не тратить вежливых фраз и поиграть с Иланной в «тяни-толкай».Она излучала желание и жар. Помоги ему Аллах, но ему нужно нечто большее, нежели одна ночь любви. Он хочет, чтобы она стала его женой.— Мне казалось, что я достаточно вежливо и пространно предлагал тебе выйти за меня замуж.Она остановилась в нескольких дюймах от него. Скулы упрямо напряглись, губы надулись.— Предлагать плохо.Это стало их основной проблемой.— Потому, что я никогда не видел своего отца?Она дотронулась до своей ключицы.— Потому, что принцесса ашанти не смотрела в глаза твоему отцу.Он отступил назад, глядя на ее палец и ложбинку между грудями.— Это дурацкий обычай, — заявил Сала — дин. — Ты не можешь отвергать мое предложение потому, что я не знаю своего отца, и в то же время требовать, чтобы я занимался с тобой любовью.— Так принято у ашанти.Ее безразличное отношение к его чувствам лишило Саладина выдержки.— Позволь напомнить, что ты не среди своего народа.Она неприязненно посмотрела на него, а затем отвернулась. Саладину хотелось накричать на нее, но вместо этого он стоял и пожирал глазами ее тонкую талию, округлые бедра и изящные ноги. Желание превратилось в боль. Он решил, что ему нужно еще долго воспитывать сбя, прежде чем достичь смирения.Он протянул руку.— Иди сюда, принцесса.Она повернулась. В ее глазах зажглась решимость.— Распрощайся со своими принципами. Боги послали тебе принцессу. Наслаждайся ею.— А как же мое сердце? — тихо спросил он.— Иланна очень-очень сожалеет, но она сохранит свое сердце для того, с кем соберется прожить всю жизнь.— Всю жизнь. Ты говорила это и раньше. Я хочу прожить с тобой всю жизнь.— Никогда, никогда, — она села на кровать и начала взбивать подушки. — Принцесса ашанти хочет, чтобы ты был с нею сейчас.Саладин оскорбился.— Я что, должен радоваться этому? Она улыбнулась:— Да.Он отвернулся.— Нет!Простыня зашуршала. Иланна встала. Затем она оказалась позади него и, обхватив его за талию, начала покачивать бедрами.— Я сделаю тебя счастливым.Он слышал это каждый вечер на протяжении месяца. Подобное предложение ранило его гордость.— Ты что, хочешь, чтобы мы переспали прямо сейчас?Она посмотрела на матрас.— Быстро-быстро. Сразу, как только ты скажешь «да, да» и разденешься. — Она быстро расстегнула на нем рубашку.Саладин был потрясен ее настойчивостью, но сдаваться не желал. Он повернулся и взял Иланну за руки.— И нам не надо будет мучить друг друга обещаниями постоянства или, сохрани Аллах, брачными клятвами?Она просияла, словно ребенок, добившийся своего. — Да. Он сжал ее тонкие руки и сделал шаг назад.— Найди себе другого жеребца, принцесса. Я не согласен.Она удивленно изогнула брови.— Какой-нибудь глупый принцип?Если когда-нибудь женщина заслуживала, чтобы на нее обрушился мужской гнев, то сейчас был именно тот момент. Если бы Са-ладин был жесток от природы, он потянулся бы за дубинкой. Но вместо этого он отпустил Иланну и отошел на безопасное расстояние.— Честь и приличие вряд ли можно считать глупыми принципами.— Ты совершаешь большую ошибку, — грустно сказала она.— Так помоги мне не совершить ее. Она покачивалась, уперев руки в бедра.— Я помогу тебе. Он закрыл глаза.— Нет.Ее дыхание овевало его лицо. Желание становилось невыносимым.— Ты хочешь этого. — Когда губы Иланны коснулись его губ, Саладин уже не мог отрицать, что жаждет ее всей душой. Он ответил на ее поцелуй. Ее поцелуй был сладок, как ягоды, и горек, как пытка. Ее язык скользнул меж его губ. Саладин знал, что, если не остановится сейчас, его принципы пойдут прахом. Он оттолкнул ее.— О-о-о, — застонала Иланна. Ее губы были приоткрыты, в глазах читалось отчаяние.Он решил отвлечь ее беседой и дотронулся до шнурка, повязанного на талии.— Что это?Она вздохнула так глубоко, что заколыхалась грудь.— Ты постоянно спрашиваешь об этом. А я всегда отвечаю, что это касается только ашанти. — Она закинула руки ему на шею и снова потянулась к его губам.Он не мог противиться и поцеловал ее. Когда Иланна осмелела, он убрал ее руки. От желания у Саладина кружилась голова.— Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи. Она смотрела на него так, словно он был прозрачным.— Ты хочешь принцессу ашанти.— Нет, не хочу. По крайней мере, на твоих условиях. Но мне хочется знать, почему ты никогда не снимаешь этот странный пояс.Она посмотрела на его пах и улыбнулась:— Ты хочешь меня, очень хочешь. Об этом поет твое тело.— Мое тело не управляет моими поступками, — ускользнул от ответа Саладив.— Я расскажу тебе про этот шнурок, но мусульманину не понравится то, что он услышит.Единственное, что он слышал в эту секунду — звон в ушах.— И все же я настаиваю, чтобы ты рассказала мне об этом.— Это пояс принцессы. Я должна носить его, пока не стану королевой.Еще один обычай ее племени. О Аллах, сколько еще этих примитивных препятствий встанет на пути слабого смертного?— А как ты станешь королевой? Она закатила глаза.— Очень просто. Королевы ашанти рожают принцесс ашанти.Он понял. Только родив, она станет королевой. Саладин потянулся к ней.— Я подарю тебе принцессу.Как обычно, она охотно приняла его в объятия.— Подари мне радость.По сравнению с теми чувствами, которые будил ее поцелуй, меркла любая радость. Она погладила его.— Ты очень, очень хочешь меня.— Скажем так: я готов и хочу подарить тебе дитя. Ты не согласна?— Хитрый вопрос, мусульманин. — Она погладила его так, как он сам научил ее несколько недель назад. — Ребенок — да, но не принцесса. Только тот, с кем принцесса ашанти свяжет свою жизнь, способен сделать ее королевой.На свой извращенный языческий манер она сказала ему неприятную вещь. Но он уже не слушал. Тело не повиновалось ему. Некий голос в мозгу заклинал прислушаться к ее словам. Когда логика на секунду пробилась сквозь трясину желания, засасывавшую Саладина все глубже, он не выдержал. Они никогда не поженятся.Он с отвращением подумал, что чрезмерно отягощен моральными принципами, в то время как Иланне их явно не хватает, и смирился к тем, что она никогда не будет принадлежать ему. Освободившись от ее рук, он подтолкнул африканку к двери.— Уходи и возьми с собой свои примитивные суеверия.Ее глаза наполнились слезами.— Ты ненавидишь меня.— Нет, Иланна. Я люблю тебя.— Не может быть!Ему нужен был отдых, но даже сотни тысяч молитв не приносили облегчения этой ночью. В данных бстоятельствах религия и принципы ничем не могли помочь. Чтобы успокоиться, Саладин избрал способ, который, как он знал, впоследствии заставит его раскаяться. Глава 15 Сон начался так же, как всегда.Устав от долгой работы на полях сахарного тростника, Элпин вошла в небольшой домик между бараками для рабов и домом плантатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33