Все же ему хотелось верить, что, как только Стратерс появится в Чансери-Корт во вторник утром, все пойдет на лад. Однако до этой минуты само расследование и его нервы будут балансировать на грани срыва, на острие ножа. Один неверный шаг…Габриэль выпрямился, потянулся за своим стаканом и мрачно сделал еще один глоток бренди. Сегодня вечером он ничего больше не мог предпринять, чтобы послужить делу Морвелланов. Следовательно, пора было уделить внимание и другим вопросам.Он оказался трусом.Признать этот факт представителю семьи Кинстеров было нелегко, но она не оставила ему выбора.Габриэль не видел Алатею с их встречи в беседке накануне днем. По правде говоря, он и не хотел ее видеть до тех пор, пока не решит, как ответить на ее ультиматум. Она заставила его почувствовать себя пещерным человеком, внезапно узнавшим, что рай существует не на небе, а на земле. Если ему и не удалось убедить ее, то сам он понял, как отчаянно желал того, что так эмоционально живописал ей.Прежде Габриэль не задумывался о деталях: просто знал, что хочет взять ее в жены, и этого было достаточно. Однако теперь видения их будущей жизни представали перед ним во реей своей красочности: он будто вызвал их из небытия своими заклинаниями.И что же? Неужели он был готов рискнуть этим лучезарным будущим, их совместной счастливой жизнью просто потому, что не мог найти слов и сказать ей то, что она так желала знать?Однако как, черт возьми, он мог ей рассказать об этом?Габриэль глотнул еще бренди. Все-таки он должен сказать ей хоть что-то, ответить на ее ультиматум, и ему следует поспешить с этим. Терпение никогда не входило в число его достоинств, тем более терпение, которое могло повлечь за собой вынужденное воздержание. Он пробыл без нее уже больше недели и не мог допустить, чтобы в случае благоприятного решения их дела она ускользнула от него к себе в деревню, — иначе ему придется гнаться за ней на виду у всего светского общества. Он должен поговорить с ней до вторника.Никто не мог бы предсказать, как повернется их дело, сыграет свою роль Стратерс или нет, если по какому-то дьявольскому капризу судьбы все пойдет вкривь и вкось и решение окажется неблагоприятным для них. Вероятно, прежде чем ему удастся убедить ее в своих чувствах, он сойдет с ума. Лучше решить все теперь же, пока есть основания надеяться на положительное решение вопроса.Габриэль не мог себе представить, что это произойдет во время его формального утреннего визита или что он попы тается поговорить с ней в парке, — это было бы чистейшим безумием.Он пробежал глазами список дел Алатеи и ее светских визитов. Судя по всему, их следующая встреча должна была состояться уже назавтра вечером, на балу у Мальборо, а затем им предстояло увидеться в Чансери-Корт.Габриэль поморщился. Как и когда он сумеет между этими двумя важными событиями сделать ей официальное предложение и, главное, сказать о своих чувствах?
— Пришлите ко мне Нелли, Крисп. Уже пора одеваться.— И правда, леди Алатея. Сейчас скажу ей.Проводив взглядом Криспа, Алатея поднялась по лестнице, стараясь не замечать бурливших в ней чувств. С одной стороны, она испытывала безмерное облегчение, граничившее с легкомыслием, оттого, что грозившая ее семье все эти месяцы опасность рассеялась. Свидетельство капитана станет приговором Роналду Кроули.Она мельком упомянула в разговоре с отцом и Сириной, что положение, кажется, выправляется, но суеверный страх удержал ее от полной откровенности, и она не стала говорить им, что они спасены. Это, решила Алатея, она сделает неделей позже, когда судья вручит ей решение в письменном виде.К несчастью, сердце ее было не только способно радоваться победе — имелось нечто еще, омрачавшее ее радость от предполагаемой победы. Как она с изумлением убедилась, это нечто оказалось для нее важнее благополучия семьи и вообще всего на свете.Добравшись до верхней площадки лестницы, Алатея опустила юбки и вздохнула.Она не видела Габриэля с тех пор, как он покинул беседка буркнув на ходу: «Тебе не кажется, что мы слишком много лет растратили впустую?»Что он имел в виду? И что теперь? Неужели Габриэль воображает, что она покорно согласится на все его условия?За спиной Алатея услышала торопливые шаги Нелли.— Мне нужно платье цвета слоновой кости с золотом, то, что я берегла для особого случая, — бросила она не оборачиваясь.Нелли метнулась к гардеробу.— А что это за особый случай?Алатея села на пуфик, и воинственный блеск ее глаз отразился в зеркале.— Я еще не решила.Проявить мягкотелость и сдаться на милость победителя — ну уж нет! Она будет упрямой, настойчивой, настоящим воплощением воли и решительности. До сих пор рисковала одна она — пора было и ему сыграть свою роль, сказать ей всю правду.Стук в дверь означал, что ей принесли горячую воду для ванны. Пока Нелли занималась приготовлениями, Алатея вынула шпильки из волос и принялась расчесывать их щеткой. Потом она уложила волосы простым узлом на затылке. Нелли принесла ее любимые соли для ванны. Минутой позже по комнате распространился изумительный тонкий и экзотической запах, напоминавший о канувшей в вечность графине.Лицо Нелли сияло. Без дальнейших указаний она достала и разложила то, что было нужно Алатее. При этом она выбрала все самое дорогое и лучшее.Прошел час, прежде чем приготовления подошли к концу. Когда Нелли водружала золотую шапочку на голову Алатеи, та любовалась своим отражением в зеркале, пытаясь увидеть себя глазами Габриэля.Волосы ее казались ослепительными, кожа, на которую, по правде говоря, она редко обращала внимание, безупречной. Лицо и фигура, хотя уже не юные, оставались тем не менее совершенными. Алатея осторожно поднесла кончики пальцев к губам и улыбнулась своему отражению.Мысленно благословляя Сирину за ее подарок, она встала. При этом платье зашуршало, складки тяжелого шелка распрямились, и теперь оно сидело безупречно. Золотое шитье у ворота сверкало и переливалось.Если она правильно разобралась в характере Габриэля, то следующий шаг должен был исходить от него.Алатея не собиралась подталкивать его к объяснению, напротив, это он должен был заставить ее поверить, убедить в своих чувствах, и так, чтобы у нее не оставалось ни тени сомнения.Услышав стук в дверь, Алатея обернулась.Нелли почтительно рассматривала бело-золотистую шкатулку, потом, сияя, перевела глаза на Алатею:— Это для вас, и вот записка!Сердце Алатеи вздрогнуло, и она опустилась на пуфик перед туалетным столиком. Когда Нелли вручила ей шкатулку, Алатея подумала, что никогда в жизни не видела ничего более красивого и изящного. Что же там внутри? Сквозь прозрачную крышку было видно, что на дне, на подстилке из белого шелка лежит букет — такой дамы прикалывают к корсажу бального платья, — пять белых цветков, скрепленных золотой лентой.Букет покоился в складках белого шелка, и из-под него торчал уголок записки. Лепестки были сочными, плотными, бархатистыми, а зеленые стебли оттенялись белизной цветов. Самый изящный, самый изысканный, самый дорогой букет, какой ей доводилось видеть в жизни.Повернувшись на своем пуфике, Алатея поставила шкатулку на туалетный столик и подняла крышку. Густой чувственный аромат поднимался от цветов. Вздохнув, она уже не могла избавиться от него, догадываясь, что теперь он будет ее преследовать постоянно.Осторожно скользнув пальцами под цветы, Алатея приподняла букет и отложила его в сторону, потом взяла в руки записку и развернула.Записка была короткой и состояла из одной фразы, начертанной столь хорошо знакомым ей твердым почерком:«Ты владеешь моим сердцем — не разбей его».Она трижды перечитала эту записку. Слезы затуманили ее глаза. Алатея смахнула их и с трудом сглотнула. Руки у нее дрожали. Она положила записку на туалетный столик.— О Господи! Что же мне делать?— Конечно, приколоть его к платью, что же еще? Это будет очень мило.— Нет, Нелли, ты не понимаешь.Алатея поднесла руки к пылающим щекам.— О, как это похоже на него — так все усложнить!— На кого? На мистера Руперта?— Да, на Габриэля. Теперь его принято называть так.Нелли фыркнула:— И все-таки я не понимаю, почему вы не можете носить его букет, если он сменил имя.Алатею душил истерический смех.— Дело не в имени, Нелли, дело во мне самой. Я не могу носить букет, предназначенный для девушки на выданье.Она никогда не появлялась на балу с таким букетом и никогда в жизни не получала ничего подобного.— Черт бы его побрал!Алатея чувствовала, что готова разрыдаться.— Что же мне все-таки делать?Никогда в жизни она не была так взволнована и так нерешительна. Ей хотелось носить его цветы, приколоть их к платью, ринуться из двери своей спальни, как нетерпеливая юная девушка, помчаться на бал, чтобы показать ему, своему любовнику, что она поняла… Но если сегодня она появится на балу с его букетом, сплетникам хватит разговоров на весь сезон.— Может быть, мне приколоть его к корсажу?Она попыталась это сделать, вертя букет и так и сяк, прилаживая то справа, то слева, то посередине.— Нет, не получается!Один цветок не был заметен на фоне золотого шитья, а три слишком бросались в глаза. Кроме того, букет постоянно напоминал бы о нем и служил чем-то вроде объявления о том, что она проводит вечер только с ним. В этом случае ей не удалось бы сохранить спокойствие.Алатея с испугом смотрела на прекрасные цветы, на знак чувств своего рыцаря, своего обожателя. Ей отчаянно хотелось носить их на балу, но она не смела этого сделать.— Нелли, принеси вазу!Нелли тут же удалилась, а Алатея принялась баюкать букет в руках, как ребенка. Она поднесла его к лицу, чтобы вдохнуть аромат, потом осторожно положила в шкатулку. Словно в тумане она закончила туалет, застегнула замочек жемчужного ожерелья, унаследованного от матери, вставила жемчужные серьги в уши и щедро надушилась экзотическими духами, которые так любила графиня.— Элли? Ты готова?— Да, иду!Алатея поднялась. Ее взгляд снова упал на букет, так уютно лежащий в своей шкатулке. Она еще раз вдохнула его аромат, взяла ридикюль и повернулась к двери, потом оглянулась на изящную шкатулку, в которой он прислал ей свое сердце.Ее взгляд поднялся к зеркалу, к ее собственному отражению.Мгновенно забыв о том, что уже собиралась выйти, Алатея вернулась к туалетному столику и взяла в руки записку.Перечитав ее, она снова бросила взгляд в зеркало. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Положив записку в шкатулку с драгоценностями, она подняла руки к голове, к своей пресловутой шапочке.На пол посыпались шпильки. Алатея будто не слышала хора голосов, доносившихся до нее из коридора. На этот раз ее семье придется подождать.Сняв и отложив в сторону шапочку, она быстро развязала ленту, скреплявшую букет, и обернула ее вокруг тяжелого узла волос, а затем дрожащими пальцами отделила от букета три роскошных цветка. Когда ей удалось приколоть их к прическе, сердце ее воспарило высоко-высоко, а лицо лучилось радостью.Нелли, войдя в комнату с вазой, остановилась в изумлении.— О Господи! Это просто великолепно!— Поставь остальные в воду! Я побежала!Алатея вихрем рванулась из комнаты и, едва дыша, вылетела на площадку. Высоко подняв брови, Нелли смотрела ей вслед, и по лицу ее расползалась улыбка. Она принялась прибирать в комнате, поставив два оставшихся цветка в вазу, осторожно водрузила ее на ночной столик возле кровати.Неожиданно ей на глаза попалась записка, оставленная Алатеей в шкатулке для драгоценностей. Бросив опасливый взгляд на дверь, Нелли подняла крышку и взяла в руки записку. Развернув, она прочитала ее и снова положила на место.— Тебе это удастся, — пробормотала она. — Тебе удастся.
Габриэль увидел цветы в волосах Алатеи, как только она вошла в бальный зал леди Мальборо. Его охватили радость и какое-то еще до сих пор не изведанное чувство.Стоя со всеми членами своей семьи на лестничной площадке, Алатея смотрела вниз, но его заметила не сразу. Она стала медленно спускаться по широкой лестнице, одной рукой держась за перила и ища его глазами в толпе.И вот она его увидела.Габриэль глубоко вздохнул и рванулся к ней. Его глаза не отрывались от ее лица все то время, что он спешил к ней сквозь толпу.Ему удалось добраться до подножия лестницы раньше ее, и глаза их встретились. Она ступила на пол бального зала и повернула голову так, чтобы он мог увидеть свои цветы в ее прическе.— Я не могла иначе, понимаешь?Габриэль ощутил волну радости, пронизавшую его, настолько сильную, что он с трудом удержался на ногах.— То, что пришло тебе в голову, продиктовано вдохновением.Не обращая внимания на присутствующих, он поднес ее руку к губам. Его глаза не отрывались от ее глаз.Они стояли так близко, что его дыхание касалось ее лица. Им казалось даже, что они чувствуют биение сердца друг друга.— Пора! Пошевелитесь и дайте дорогу! Вон там есть место в кресле, и я хочу до него добраться, пока оно еще свободно.Алатея вздрогнула от неожиданности и резко повернулась.Габриэль поднял глаза.Леди Осбэлдстон ядовито усмехнулась и ткнула в него пальцем.— Если не уйдете, то придется вас запихнуть в мышеловку. А ну с дороги!Они посторонились. Леди Осбэлдстон величественно прошествовала мимо них и скрылась в толпе гостей.— Нам тоже пора идти. — Габриэль повернулся к Алатее и, взяв ее за руку, повел туда, где уже собирались пары, приготовившиеся танцевать.— Надеюсь, — пробормотала Алатея, — мы не слишком опоздали. — Она нежно улыбнулась ему. — Знаешь, я никак не ожидала, что ты пришлешь мне цветы.Больше она не добавила ничего, так как почувствовала, что его мускулы под ее рукой дрогнули.— Среди цветов была записка.Алатея посмотрела на него.— Знаю. Я прочла ее.— И поняла?В его тоне были напор, глубоко запрятанная уязвимость и… страх. Тотчас же лицо Алатеи смягчилось настолько, что он смог прочесть ответ в ее глазах.— Конечно, я поняла все.Он глубоко, с облегчением вздохнул:— Не забывай об этом, даже если ты никогда больше не услышишь этих слов и не увидишь их написанными на бумаге. Это всегда останется правдой.— Не забуду. Никогда не забуду.Шумная толпа вокруг них поредела. На мгновение им показалось, что они остались в этом мире одни. Потом Алатея сжала его руку, и они оба вернулись к настоящему.Она огляделась:— Ты мог бы выбрать более подходящий вечер для объяснения.Габриэль покачал головой, и они медленно двинулись вперед.— Наши отношения и вся наша жизнь отныне обусловлены определенными обстоятельствами. Я с нетерпением жду возможности освободиться от оков, которые мешают мне сейчас же взять бразды правления в свои руки.— Вот как? — Алатея обменялась приветствиями с леди Каупер. — Могу я предложить тебе разделить эту обязанность со мной?Бровь Габриэля дернулась.— Я подумаю об этом.Они продолжали медленно продвигаться по залу, но до сих пор не встретили никого из родственников.— Ну, это уж просто нелепо, — заметила Алатея, когда напор собравшейся толпы заставил их остановиться. — Слава Богу, нам осталось провести здесь всего несколько недель.— Кстати, к вопросу о быстротечности времени. Стратерс подавал признаки жизни?Прежде чем ответить, Габриэль потянул ее в сторону, надеясь найти место, где они могли бы спокойно поговорить.— Нет. А в чем дело? Я думала, ты с ним увидишься.— Я оставил ему свой адрес и просил связаться со мной, если ему потребуется моя помощь. Но он пока не появлялся.— Вот как!Алатея пожала плечами и оглядела зал.— Надеюсь, у него все в порядке и завтра мы увидим его в суде. — Она улыбнулась и протянула руку подошедшему мужчине: — Добрый вечер, лорд Фолуорт.Фолуорт поклонился, а Габриэль мысленно чертыхнулся. Через несколько минут соберется вся свита — должно быть, они сумели углядеть Алатею в толпе из-за ее высокого роста. Ну да ничего — первый вальс, и она снова будет принадлежать ему. Габриэлю оставалось только сожалеть, что в доме леди Мальборо предпочитали бесконечные котильоны и кадрили.Как бы то ни было, если свита Алатеи еще не поняла его значения прежде, то уж теперь-то они должны были увидеть в его лице нечто такое, что не могло оставить у них ни малейших сомнений.Как только она и ее семья перестанут зависеть от Кроули и угроза разорения минует, он похитит ее и оставит их всех с носом.Стиснув зубы, Габриэль попытался заставить себя думать о другом. Например, о Стратерсе. Днем он послал к нему Чанса с тем, чтобы предложить старому морскому волку свою помощь, но капитан решительно, хотя и довольно вежливо, отправил его слугу назад с отказом. Чанс подчинился, но, следуя указаниям хозяина, не ушел, а остался следить за домом на Клеркенуэлл-роуд.Капитан вышел из дома поздно и направился сначала в Сити, а потом в доки. Чанс последовал за ним, но капитан, должно быть, почувствовал слежку — он зашел в какую-то таверну и исчез. Чанс исследовал три прилегающие к таверне улицы, однако безуспешно — ему так и не удалось найти старого моряка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Пришлите ко мне Нелли, Крисп. Уже пора одеваться.— И правда, леди Алатея. Сейчас скажу ей.Проводив взглядом Криспа, Алатея поднялась по лестнице, стараясь не замечать бурливших в ней чувств. С одной стороны, она испытывала безмерное облегчение, граничившее с легкомыслием, оттого, что грозившая ее семье все эти месяцы опасность рассеялась. Свидетельство капитана станет приговором Роналду Кроули.Она мельком упомянула в разговоре с отцом и Сириной, что положение, кажется, выправляется, но суеверный страх удержал ее от полной откровенности, и она не стала говорить им, что они спасены. Это, решила Алатея, она сделает неделей позже, когда судья вручит ей решение в письменном виде.К несчастью, сердце ее было не только способно радоваться победе — имелось нечто еще, омрачавшее ее радость от предполагаемой победы. Как она с изумлением убедилась, это нечто оказалось для нее важнее благополучия семьи и вообще всего на свете.Добравшись до верхней площадки лестницы, Алатея опустила юбки и вздохнула.Она не видела Габриэля с тех пор, как он покинул беседка буркнув на ходу: «Тебе не кажется, что мы слишком много лет растратили впустую?»Что он имел в виду? И что теперь? Неужели Габриэль воображает, что она покорно согласится на все его условия?За спиной Алатея услышала торопливые шаги Нелли.— Мне нужно платье цвета слоновой кости с золотом, то, что я берегла для особого случая, — бросила она не оборачиваясь.Нелли метнулась к гардеробу.— А что это за особый случай?Алатея села на пуфик, и воинственный блеск ее глаз отразился в зеркале.— Я еще не решила.Проявить мягкотелость и сдаться на милость победителя — ну уж нет! Она будет упрямой, настойчивой, настоящим воплощением воли и решительности. До сих пор рисковала одна она — пора было и ему сыграть свою роль, сказать ей всю правду.Стук в дверь означал, что ей принесли горячую воду для ванны. Пока Нелли занималась приготовлениями, Алатея вынула шпильки из волос и принялась расчесывать их щеткой. Потом она уложила волосы простым узлом на затылке. Нелли принесла ее любимые соли для ванны. Минутой позже по комнате распространился изумительный тонкий и экзотической запах, напоминавший о канувшей в вечность графине.Лицо Нелли сияло. Без дальнейших указаний она достала и разложила то, что было нужно Алатее. При этом она выбрала все самое дорогое и лучшее.Прошел час, прежде чем приготовления подошли к концу. Когда Нелли водружала золотую шапочку на голову Алатеи, та любовалась своим отражением в зеркале, пытаясь увидеть себя глазами Габриэля.Волосы ее казались ослепительными, кожа, на которую, по правде говоря, она редко обращала внимание, безупречной. Лицо и фигура, хотя уже не юные, оставались тем не менее совершенными. Алатея осторожно поднесла кончики пальцев к губам и улыбнулась своему отражению.Мысленно благословляя Сирину за ее подарок, она встала. При этом платье зашуршало, складки тяжелого шелка распрямились, и теперь оно сидело безупречно. Золотое шитье у ворота сверкало и переливалось.Если она правильно разобралась в характере Габриэля, то следующий шаг должен был исходить от него.Алатея не собиралась подталкивать его к объяснению, напротив, это он должен был заставить ее поверить, убедить в своих чувствах, и так, чтобы у нее не оставалось ни тени сомнения.Услышав стук в дверь, Алатея обернулась.Нелли почтительно рассматривала бело-золотистую шкатулку, потом, сияя, перевела глаза на Алатею:— Это для вас, и вот записка!Сердце Алатеи вздрогнуло, и она опустилась на пуфик перед туалетным столиком. Когда Нелли вручила ей шкатулку, Алатея подумала, что никогда в жизни не видела ничего более красивого и изящного. Что же там внутри? Сквозь прозрачную крышку было видно, что на дне, на подстилке из белого шелка лежит букет — такой дамы прикалывают к корсажу бального платья, — пять белых цветков, скрепленных золотой лентой.Букет покоился в складках белого шелка, и из-под него торчал уголок записки. Лепестки были сочными, плотными, бархатистыми, а зеленые стебли оттенялись белизной цветов. Самый изящный, самый изысканный, самый дорогой букет, какой ей доводилось видеть в жизни.Повернувшись на своем пуфике, Алатея поставила шкатулку на туалетный столик и подняла крышку. Густой чувственный аромат поднимался от цветов. Вздохнув, она уже не могла избавиться от него, догадываясь, что теперь он будет ее преследовать постоянно.Осторожно скользнув пальцами под цветы, Алатея приподняла букет и отложила его в сторону, потом взяла в руки записку и развернула.Записка была короткой и состояла из одной фразы, начертанной столь хорошо знакомым ей твердым почерком:«Ты владеешь моим сердцем — не разбей его».Она трижды перечитала эту записку. Слезы затуманили ее глаза. Алатея смахнула их и с трудом сглотнула. Руки у нее дрожали. Она положила записку на туалетный столик.— О Господи! Что же мне делать?— Конечно, приколоть его к платью, что же еще? Это будет очень мило.— Нет, Нелли, ты не понимаешь.Алатея поднесла руки к пылающим щекам.— О, как это похоже на него — так все усложнить!— На кого? На мистера Руперта?— Да, на Габриэля. Теперь его принято называть так.Нелли фыркнула:— И все-таки я не понимаю, почему вы не можете носить его букет, если он сменил имя.Алатею душил истерический смех.— Дело не в имени, Нелли, дело во мне самой. Я не могу носить букет, предназначенный для девушки на выданье.Она никогда не появлялась на балу с таким букетом и никогда в жизни не получала ничего подобного.— Черт бы его побрал!Алатея чувствовала, что готова разрыдаться.— Что же мне все-таки делать?Никогда в жизни она не была так взволнована и так нерешительна. Ей хотелось носить его цветы, приколоть их к платью, ринуться из двери своей спальни, как нетерпеливая юная девушка, помчаться на бал, чтобы показать ему, своему любовнику, что она поняла… Но если сегодня она появится на балу с его букетом, сплетникам хватит разговоров на весь сезон.— Может быть, мне приколоть его к корсажу?Она попыталась это сделать, вертя букет и так и сяк, прилаживая то справа, то слева, то посередине.— Нет, не получается!Один цветок не был заметен на фоне золотого шитья, а три слишком бросались в глаза. Кроме того, букет постоянно напоминал бы о нем и служил чем-то вроде объявления о том, что она проводит вечер только с ним. В этом случае ей не удалось бы сохранить спокойствие.Алатея с испугом смотрела на прекрасные цветы, на знак чувств своего рыцаря, своего обожателя. Ей отчаянно хотелось носить их на балу, но она не смела этого сделать.— Нелли, принеси вазу!Нелли тут же удалилась, а Алатея принялась баюкать букет в руках, как ребенка. Она поднесла его к лицу, чтобы вдохнуть аромат, потом осторожно положила в шкатулку. Словно в тумане она закончила туалет, застегнула замочек жемчужного ожерелья, унаследованного от матери, вставила жемчужные серьги в уши и щедро надушилась экзотическими духами, которые так любила графиня.— Элли? Ты готова?— Да, иду!Алатея поднялась. Ее взгляд снова упал на букет, так уютно лежащий в своей шкатулке. Она еще раз вдохнула его аромат, взяла ридикюль и повернулась к двери, потом оглянулась на изящную шкатулку, в которой он прислал ей свое сердце.Ее взгляд поднялся к зеркалу, к ее собственному отражению.Мгновенно забыв о том, что уже собиралась выйти, Алатея вернулась к туалетному столику и взяла в руки записку.Перечитав ее, она снова бросила взгляд в зеркало. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Положив записку в шкатулку с драгоценностями, она подняла руки к голове, к своей пресловутой шапочке.На пол посыпались шпильки. Алатея будто не слышала хора голосов, доносившихся до нее из коридора. На этот раз ее семье придется подождать.Сняв и отложив в сторону шапочку, она быстро развязала ленту, скреплявшую букет, и обернула ее вокруг тяжелого узла волос, а затем дрожащими пальцами отделила от букета три роскошных цветка. Когда ей удалось приколоть их к прическе, сердце ее воспарило высоко-высоко, а лицо лучилось радостью.Нелли, войдя в комнату с вазой, остановилась в изумлении.— О Господи! Это просто великолепно!— Поставь остальные в воду! Я побежала!Алатея вихрем рванулась из комнаты и, едва дыша, вылетела на площадку. Высоко подняв брови, Нелли смотрела ей вслед, и по лицу ее расползалась улыбка. Она принялась прибирать в комнате, поставив два оставшихся цветка в вазу, осторожно водрузила ее на ночной столик возле кровати.Неожиданно ей на глаза попалась записка, оставленная Алатеей в шкатулке для драгоценностей. Бросив опасливый взгляд на дверь, Нелли подняла крышку и взяла в руки записку. Развернув, она прочитала ее и снова положила на место.— Тебе это удастся, — пробормотала она. — Тебе удастся.
Габриэль увидел цветы в волосах Алатеи, как только она вошла в бальный зал леди Мальборо. Его охватили радость и какое-то еще до сих пор не изведанное чувство.Стоя со всеми членами своей семьи на лестничной площадке, Алатея смотрела вниз, но его заметила не сразу. Она стала медленно спускаться по широкой лестнице, одной рукой держась за перила и ища его глазами в толпе.И вот она его увидела.Габриэль глубоко вздохнул и рванулся к ней. Его глаза не отрывались от ее лица все то время, что он спешил к ней сквозь толпу.Ему удалось добраться до подножия лестницы раньше ее, и глаза их встретились. Она ступила на пол бального зала и повернула голову так, чтобы он мог увидеть свои цветы в ее прическе.— Я не могла иначе, понимаешь?Габриэль ощутил волну радости, пронизавшую его, настолько сильную, что он с трудом удержался на ногах.— То, что пришло тебе в голову, продиктовано вдохновением.Не обращая внимания на присутствующих, он поднес ее руку к губам. Его глаза не отрывались от ее глаз.Они стояли так близко, что его дыхание касалось ее лица. Им казалось даже, что они чувствуют биение сердца друг друга.— Пора! Пошевелитесь и дайте дорогу! Вон там есть место в кресле, и я хочу до него добраться, пока оно еще свободно.Алатея вздрогнула от неожиданности и резко повернулась.Габриэль поднял глаза.Леди Осбэлдстон ядовито усмехнулась и ткнула в него пальцем.— Если не уйдете, то придется вас запихнуть в мышеловку. А ну с дороги!Они посторонились. Леди Осбэлдстон величественно прошествовала мимо них и скрылась в толпе гостей.— Нам тоже пора идти. — Габриэль повернулся к Алатее и, взяв ее за руку, повел туда, где уже собирались пары, приготовившиеся танцевать.— Надеюсь, — пробормотала Алатея, — мы не слишком опоздали. — Она нежно улыбнулась ему. — Знаешь, я никак не ожидала, что ты пришлешь мне цветы.Больше она не добавила ничего, так как почувствовала, что его мускулы под ее рукой дрогнули.— Среди цветов была записка.Алатея посмотрела на него.— Знаю. Я прочла ее.— И поняла?В его тоне были напор, глубоко запрятанная уязвимость и… страх. Тотчас же лицо Алатеи смягчилось настолько, что он смог прочесть ответ в ее глазах.— Конечно, я поняла все.Он глубоко, с облегчением вздохнул:— Не забывай об этом, даже если ты никогда больше не услышишь этих слов и не увидишь их написанными на бумаге. Это всегда останется правдой.— Не забуду. Никогда не забуду.Шумная толпа вокруг них поредела. На мгновение им показалось, что они остались в этом мире одни. Потом Алатея сжала его руку, и они оба вернулись к настоящему.Она огляделась:— Ты мог бы выбрать более подходящий вечер для объяснения.Габриэль покачал головой, и они медленно двинулись вперед.— Наши отношения и вся наша жизнь отныне обусловлены определенными обстоятельствами. Я с нетерпением жду возможности освободиться от оков, которые мешают мне сейчас же взять бразды правления в свои руки.— Вот как? — Алатея обменялась приветствиями с леди Каупер. — Могу я предложить тебе разделить эту обязанность со мной?Бровь Габриэля дернулась.— Я подумаю об этом.Они продолжали медленно продвигаться по залу, но до сих пор не встретили никого из родственников.— Ну, это уж просто нелепо, — заметила Алатея, когда напор собравшейся толпы заставил их остановиться. — Слава Богу, нам осталось провести здесь всего несколько недель.— Кстати, к вопросу о быстротечности времени. Стратерс подавал признаки жизни?Прежде чем ответить, Габриэль потянул ее в сторону, надеясь найти место, где они могли бы спокойно поговорить.— Нет. А в чем дело? Я думала, ты с ним увидишься.— Я оставил ему свой адрес и просил связаться со мной, если ему потребуется моя помощь. Но он пока не появлялся.— Вот как!Алатея пожала плечами и оглядела зал.— Надеюсь, у него все в порядке и завтра мы увидим его в суде. — Она улыбнулась и протянула руку подошедшему мужчине: — Добрый вечер, лорд Фолуорт.Фолуорт поклонился, а Габриэль мысленно чертыхнулся. Через несколько минут соберется вся свита — должно быть, они сумели углядеть Алатею в толпе из-за ее высокого роста. Ну да ничего — первый вальс, и она снова будет принадлежать ему. Габриэлю оставалось только сожалеть, что в доме леди Мальборо предпочитали бесконечные котильоны и кадрили.Как бы то ни было, если свита Алатеи еще не поняла его значения прежде, то уж теперь-то они должны были увидеть в его лице нечто такое, что не могло оставить у них ни малейших сомнений.Как только она и ее семья перестанут зависеть от Кроули и угроза разорения минует, он похитит ее и оставит их всех с носом.Стиснув зубы, Габриэль попытался заставить себя думать о другом. Например, о Стратерсе. Днем он послал к нему Чанса с тем, чтобы предложить старому морскому волку свою помощь, но капитан решительно, хотя и довольно вежливо, отправил его слугу назад с отказом. Чанс подчинился, но, следуя указаниям хозяина, не ушел, а остался следить за домом на Клеркенуэлл-роуд.Капитан вышел из дома поздно и направился сначала в Сити, а потом в доки. Чанс последовал за ним, но капитан, должно быть, почувствовал слежку — он зашел в какую-то таверну и исчез. Чанс исследовал три прилегающие к таверне улицы, однако безуспешно — ему так и не удалось найти старого моряка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32