– Мне угрожали и обещали двадцать пять фунтов, миссис Гринуэй. Двадцать пять фунтов! За эти деньги мне надо было сказать, где вы будете с мистером Эверси в полдень, то есть раньше, чем вы этого хотели. Я не могу сказать, кто отправился на ваши поиски. И других денег тоже не будет, поэтому мне нечем с вами расплатиться. И поскольку я испытывав некоторые угрызения совести, поскольку мы так долго работали вместе… Но двадцать пять фунтов… Только безумец может их не взять.
Мэдлин подняла руку, ту, в которой не было пистолета, чтобы прекратить этот поток преступной откровенности.
– Я понимаю, мистер Крокер. Правда. За двадцать пять фунтов я и сама, возможно, сделала бы то же самое.
Колин медленно повернул к ней голову. Неужели она могла бы так поступить?
– Кто приходил к вам? – потребовала ответа Мэдлин. – Мужчина? Женщина? Кто?
– Видите ли, – помолчав, сказал Крокер, – говорят, вся английская армия будет брошена на ваши поиски, мистер Эверси. Говорят, за вашу поимку будет обещано вознаграждение, но неизвестно, что это будет за вознаграждение. Миссис Гринуэй, на вашем месте, я бы не возвращался в вашу квартиру, если бы хотел остаться в живых.
Крокер поджал губы, скрестил руки на груди и ждал. Мэдлин, видимо, точно знала, что он имел в виду и чего ждал.
– Мне нечем расплатиться с вами, мистер Крокер.
Колин знал, что это не совсем так. После того как она расплатилась с извозчиком деньгами, вырученными за его пуговицу, у нее оставалось по крайней мере три шиллинга.
Крокер вздохнул. Он явно сравнивал опасность разглашения информации со своим величайшим восхищением миссис Гринуэй, мистером Колином Эверси и собственным глубоким убеждением: никогда ничего не отдавать просто так, если на этом можно заработать.
Колина осенило.
– Мистер Крокер, могу я внести предложение…
Мистер Крокер щелкнул пальцами, на лице появилось радостное оживление.
– У меня есть предложение! Но мне нужно сначала выйти из этой комнаты. Если позволите мне уйти прямо сейчас, я клянусь, что вернусь с решением для всех нас.
Мэдлин и Колин бросили на него взгляд, полный скептицизма, и промолчали.
– Я клянусь, что вернусь к вам, – обиженно повторил Крокер, прижав руку к сердцу. – И ни одной живой душе не скажу о том, что вы здесь.
– Даже за двадцать пять фунтов? – поинтересовалась Мэдлин, но в голосе ее почти не было злобы.
– Даже за двадцать пять фунтов: Клянусь вам.
– Чем клянетесь, мистер Крокер? – устало спросила, Мэдлин.
– Головой собственной жены.
Брови Мэдлин цинично поползли вверх.
– Землей, на которой построен постоялый двор, – оправился Крокер.
Молчание. Мэдлин не опускала пистолет, направленный на мистера Крокера, который понятия не имел, что оружие безопасно. Колин тоже не произносил ни слова.
Крокер бросил тревожный взгляд в сторону двери. Как раз сейчас толпа тех, кто хочет выпить и пообедать, увеличится. Они готовы потратить деньги, дать волю чувствам и придумать какое-нибудь мерзкое дельце, в котором Крокеру тоже хотелось поучаствовать; работники будут увиливать of своих обязанностей, мальчишка будет периодически утирать нос, тыкать пальцем мясо и поворачивать вертел.
Крокер вздохнул.
– Миссис Гринуэй, я хочу помочь. У меня есть решение, которое может устроить нас всех. Мне просто надо взять кое-что и принести вам. Я вернусь. Ну что вы теряете? Все качнут думать, куда я делся, и пойдут меня искать.
У него было великолепное преимущество.
– Идите, – просто сказал Колин. Мэдлин быстро повернула голову, и он почувствовал обжигающий взгляд ее темных глаз.
Крокер посмотрел на Мэдлин, на пистолет, потом опять на Колина. В его глазах читалась просьба о помощи, и, похоже, в лице Колина он искал поддержку.
– Идите, – повторил Колин и многозначительно посмотрел на Мэдлин.
Мэдлин медленно опустила руку, державшую бесполезный пистолет.
– Я вернусь, – прошептал Крокер, – обещаю.
Дверь закрылась со щелчком. Мэдлин повернулась к Колину:
– Как вы посмели…
– Подскажите другое решение.
– Это было правильное решение, – вспыхнула Мэдлин. – Но вы не посмеете принимать никаких решений, до тех пор пока сами пользуетесь моими услу…
Они оба резко повернулись на звук открывающейся двери. В кладовую проскользнул Крокер, в руках он держал так же нежно, как ребенка, плакат. Дорогой плакат, полученный оттиском изображения с деревянной доски.
Он положил его на стол, бережно разгладил. Извлек из кармана фартука запечатанный пузырек чернил, перо для письма и крошечную горстку песка, которую насыпал на стол.
Колин посмотрел на плакат.
На нем был изображен он сам, красивый, с рогами, в высоких облегающих сапогах. На этом плакате у него не было ножа. Он обнимал роскошную чувственную женщину. Вероятно, за этот плакат Крокер отдал немало денег.
Колин испытал мгновение иронического триумфа. Мэдлин Гринуэй думала, что он все испортит, станет обузой, а ведь именно свой автограф на плакате он и собирался предложить Крокеру.
Гораздо лучше, что Крокер подумал об этом сам. До Маркуса Колину было далеко, но он кое-что понимал в делах.
– Мистер Эверси, не знаю даже, как попросить вас об этом. Но… Не будете ли вы так любезны подписать… – Он с надеждой и мольбой посмотрел на Колина.
Сувениры с его казни найдут свое место в музеях и частных коллекциях. Спросом будет пользоваться все: кусочки веревки, слепки с лица, пряди волос. Однажды, возможно, в самое ближайшее время, мистер Крокер сможет продать этот плакат на нелегальном рынке за весьма приличную сумму размером с небольшое состояние.
Он будет стоить еще дороже, пока Колина Эверси не найдут. И это защитит их по крайней мере от намерения мистера Крокера рассказать о том, где они находятся. Хорошо, что обещание вознаграждения за его поимку до сих пор остается на уровне слухов.
– Нам нужны одеяла, еда, вода, порох и пули для пистолета пятидесятого калибра, – произнес Колин, загибая пальцы.
Крокер моргнул и наклонил голову, обдумывая список.
– Хорошо, – легко согласился он.
– Безопасность на этот вечер… – продолжил Колин, загнув еще один палец.
В ответ на это требование Крокер заколебался, поцокал языком и заявил:
– Только на эту ночь. Можете остаться здесь, в этой комнате, среди лука и мешков с мукой. Я сюда никого пущу. Но до рассвета вы должны уйти.
– Договорились, – согласился Колин. – Но нам необходимы спички, кремень, трутница, свечи.
– И мазь зверобоя, – добавила Мэдлин.
Крокер с Колином посмотрели на Мэдлин. Потом Крокер перевел взгляд на Колина, ожидая подтверждения. Очевидно, в данный момент только ему можно было раздавать указания.
Колину показалось, что он слышит, как гудят мозги в голове Мэдлин, хотя выражение ее лица оставалось невозмутимым. Ему самому по какой-то непонятной причине доставляло удовольствие просить простые вещи и получать их. Это немного напоминало подготовку к охоте.
– И мазь зверобоя, конечно, если она у вас есть, мистер Крокер.
– Хорошо.
– Никто не должен знать, что мы здесь, – предупредил Колин.
– Об этом не узнает ни одна живая душа, мистер Эверси. Я должен обезопасить свое вложение денег. – Крокер с любовью погладил плакат. – В эту комнату без моего разрешения никто не войдет.
– Вот и замечательно. Я с удовольствием подпишу ваш плакат завтра утром, перед тем как мы уйдем. Ни минутой раньше. Теперь расскажите нам, пожалуйста, о человеке, который предлагал вам двадцать пять фунтов, чтобы, мы с миссис Гринуэй могли… обсудить это сегодня вечером. – В голосе Колина прозвучала ирония.
– Слуга, – быстро ответил Крокер. – Он был в костюме. Форменная одежда. – Руки Крокера пытались что-то показать пренебрежительными волнообразными движениями на теле, очевидно, изображая пышный наряд незнакомца. – И в парике. – Руки метнулись к лысой голове.
«Лакей», – подумал Колин. Даже когда они были наряжены в ослепительную ливрею, люди почему-то все равно не замечали их. Они всегда являются частью декорации, поэтому слуга в этой ситуации прекрасно подходит на роль посыльного.
– Какие цвета преобладали в костюме?
– Кафтан синего цвета, расшитый галунами, панталоны, ботинки с пряжками и на каблуке. Все, как всегда.
После этих слов повисла напряженная тишина.
– Я… прошу прощения, – нарушил тишину стальной голос Мэдлин. – Что вы имели ввиду?
– Это был тот же парень, который до этого приносил для вас деньги, миссис Гринуэй.
– Тот, который заплатил мне за освобождение Колина Эверси, теперь хотел моей смерти?
– Похоже, что так, – подтвердил Крокер, – впрочем, не могу утверждать, что речь шла о смерти.
– Кто-то стрелял в меня, Крокер.
– В таком случае я рад, что он промахнулся, – заявил Крокер. В его мире люди все время стреляли, и результаты были разными. – Не знаю, кто приходил вместо меня, если только это не лакей стрелял в вас. Могу сказать, что мне хорошо заплатили, чтобы я не встречался с вами сегодня. Двадцать пять фунтов, – повторил он, словно оправдываясь. – Я сделал собственные выводы и предположил худшее.
– Может, у него были какие-то приметы? – поинтересовался Колин.
– Это слуга, мистер Эверси, ничем не отличающийся от других, – ответил Крокер.
Мэдлин пренебрежительно фыркнула.
– Вы помните цвет его глаз? – попытался хоть что-то узнать Колин. – Может быть, у него на лице были шрамы? Необычайно высокий рост? Косая сажень в плечах? Меня интересуют мельчайшие подробности, мистер Крокер.
– У него был такой подбородок, как… – Крокер сжал свой подбородок, образовав две небольшие складки. – Одним словом, напоминает задницу.
– Ямочка на подбородке? Раздвоенный подбородок?
– Не столько раздвоенный, сколько неровный, мистер Эверси. И синие глаза, в тон его кафтану.
Это наблюдение вызвало онемение у Колина и Мэдлин. Крокер вздохнул.
– Это все моя жена. Если у вас однажды появится жена, вы тоже будите так рассуждать, мистер Эверси, попомните мои слова. Это сочетается с этим или с тем и так далее. Женщины так и говорят. Она заставляет меня смотреть на вещи и высказывать свое мнение. Скоро она превратит меня в женщину. Вот в это верилось с трудом.
– Синие глаза и раздвоенный подбородок. Спасибо, вы нам очень помогли, мистер Крокер. А рост? Он такой же высокий, как я? Или вашего роста? – Лакеи обычно высокого роста, по крайней мере, в богатых домах, которые могли позволить себе самых высоких лакеев с тонкими икрами ног.
И если этот лакей служил в доме, о котором подумал Колин, то они могли себе позволить подобрать симпатичных высоких лакеев.
– Роста он примерно вашего, мистер Эверси, может быть, чуть пониже.
У Колина был еще один, самый важный, вопрос.
– Вы обратили внимание на его чулки?
Мэдлин посмотрела на Колина.
– Светло-голубые, не белые… Как… молоко, с которого сняли сливки. И шелковые, – с готовностью ответил Крокер, поскольку его постыдная осведомленность в вопросах одежды уже перестала быть тайной.
Ну что ж, это действительно был лакей из дома графа Малмси. Захватывающе, учитывая историю с графиней.
– Спасибо, мистер Крокер. Мы увидим вас собственной персоной?
– Конечно, мистер Эверси. – Крупный лысый мужчина попятился, и дверь захлопнулась.
Глава 6
Рядом с дверью виднелись крючки, предназначенные для развешивания кастрюль, фартуков и всякой ерунды, которую можно было повесить на них. Колин отыскал метлу, сунул ее за крючки, практически заперев дверь на засов. Стул он придвинул к столу.
Мэдлин чувствовала себя неуютно в комнате с единственным выходом. Она осмотрелась, заметила окно, прикинула в уме его размеры. Подошла, толкнула его, и окно немного приоткрылось, впустив поток пропахшего доками воздуха. Мэдлин прикрыла его и выдохнула. Она поняла, что сможет быстро выбраться из комнаты, правда, она не была уверена насчет Колина Эверси, если до этого дойдет. Ну что ж, ее представление о чести может меняться, напомнила она себе.
Ей пришло на ум, что несколько лет назад, когда она входила в комнату, ей даже в голову не приходило оценивать возможности входа и выхода. Вряд ли другие женщины рассматривают комнаты с этой позиции. Она не сомневалась, что сейчас Колин Эверси следил за ней взглядом; красивое лицо не выдавало его мыслей, только восхищение. Мэдлин отказывалась думать о тех женщинах, к которым он, несомненно, привык. Безупречная Луиза Портер, графиня, изысканные дамы полусвета.
Кроме всего прочего, она сомневалась в том, что существуют женщины, подобные ей.
Колин тоже обошел комнату. Он заглянул в корзину с луком, выбрал три луковицы и начал ими жонглировать. Его таланты росли с каждой минутой.
– Итак, миссис Гринуэй… – Он продолжал жонглировать луковицами, – Меня поразило, насколько комфортно вы ощущали себя на Сент-Джайлз-стрит. Сбыт краденого и все такое прочее. Вам явно знакомы законы преступного мира, вы владеете сленгом.
Мэдлин слушала молча, оценивая его тон: четкий, ироничный, невозмутимый, заинтересованный. Он явно к чему-то клонит.
Луковицы еще несколько раз взлетели в воздух. Мэдлин следила за ними, ей трудно было оторвать глаза.
– Вам, похоже, и здесь, в доках, уютно.
– Задавайте свой чертов вопрос, мистер Эверси, – сказала Мэдлин.
Колин хмыкнул при слове «чертов», продолжая жонглировать луковицами.
– Хотелось бы знать, что у вас за «работа»? В какой области вы совершаете преступные действия? Наверняка это что-то утонченное, если вам нужен «посредник». Убийства в пабах – не для вас.
Все это Колин произнес шутливым тоном, но слова с напряжением срывались с губ. Мэдлин с опаской посмотрела на него, напомнив себе, что она не знает этого человека – он не предсказуем.
– Строго говоря, я не преступница. Я… разработчик. И еще я берусь, скажем так, за деликатную работу для тех, кто может позволить себе заплатить за нее.
– Понятно. Значит, вы – наемница.
Мэдлин не нравилось это слово. Но сейчас она впервые поняла, что это слово как нельзя лучше характеризует то, чем она занимается.
– Как вам будет угодно, – сухо ответила Мэдлин.
– Я считал, что наемница должна разбираться в порохе.
Его слова задели Мэдлин за живое.
– Уверяю вас, я меткий стрелок. Просто порох… оказался неудачным.
– Вы могли сегодня умереть, – задумчиво произнес Колин.
– Благодарение Богу, я спасла вас, чтобы вы имели возможность спасти меня.
Колин издал хрюкающий звук, надо полагать, это был смех.
Мэдлин раздражало, что Колин жонглирует луковицами, поскольку атмосфера в комнате накалилась до предела, Мэдлин с трудом сдерживалась, чтобы не выстрелить по одной из луковиц.
Если бы только порох был хороший. Мэдлин решила, что теперь настала ее очередь задавать вопросы.
– А почему вы спросили Крокера о чулках?
– Утром нам необходимо нанести визит на Гросвенор-сквер. Я знаю, кому принадлежат эти чулки. Точнее, чей это лакей. Это лакей графа Малмси. Граф что-нибудь значит для вас?
– Нет, – бросила Мэдлин. – Я знаю о существовании графа и графини, вот и все. Вряд ли для вас они значат больше. Я слышала о каком-то полуночном набеге.
Колин загадочно улыбнулся:
– Вы поклонница моих подвигов, о которых сообщалось в газетах, миссис Гринуэй?
Мэдлин промолчала, но это не значило, что ей нечего было сказать. Продолжая жонглировать луковицами, Колин сказал:
– Выходит, тот, кто хотел вашей смерти, хотел, чтобы я был жив.
– Ваша семья? – предположила Мэдлин.
При этих словах Колин перестал жонглировать и резко повернулся к ней, подхватывая по одной луковице согнутой в локте рукой.
– Моя семья способна на неординарные поступки, но они ни за что не наняли бы вас для моего спасения, чтобы потом хладнокровно убить вас. Мой отец вообще не нанял бы женщину, – сказал Колин, отчеканивая каждое слово.
Колину не нравился собственный тон, но он сделал это сознательно, вложил в слова достаточно презрения, чтобы убедиться, что глаза Мэдлин Гринуэй засверкали от гнева. Разозлить кого-то еще, в частности эту необыкновенно сведущую, почти неприступную женщину, оказалось весьма приятно, как бы странно и нелепо это ни звучало. Колину хотелось, чтобы кто-нибудь срочно освободил его от чувства собственной ярости и разочарования. Он устал от переполнявших его эмоций, от перемещения из одного замкнутого пространства в другое.
Он также подозревал, что у этой женщины есть гордость и эта гордость заставит ее говорить.
– Мне бы хотелось, чтобы вы знали, мистер Эверси, что для того, чтобы освободить вас сегодня, потребовалось много времени и мастерства. Я не оставила следов, ведущих ко мне.
Его подозрения подтвердились.
– Значит, палач, который связывал мне руки… – подсказал ей Колин.
– Подкуплен. Через других людей, неизвестных мне. Все в Ньюгейтской тюрьме живут на взятках. Сделать это было достаточно просто. Если знаешь как.
– Конечно, – с сарказмом кивнул Колин, – если знаешь, как это сделать. Палач попросил меня упасть на колени около пятого стражника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29