– И еще кое-что, – кивнул Маркус.
Колин помолчал. Он понял, что лучше поговорить с братом, а не с солдатами. Но брат, видимо, не хотел, чтобы этот разговор кто-то слышал.
– Сержант, на дороге есть другие солдаты? Или вас троих послали сюда?
Сержант молчал.
– Я тоже был солдатом, сержант, – вздохнул Колин, – и понимаю, что вы делаете свою работу. Но я не убивал Роланда Тарбелла. И не позволю схватить меня, пока не докажу этого. Вы можете ответить на мой вопрос.
– Нам было приказано арестовать вас, мистер Эверси, но не было приказа поверить в вашу вину. Я никогда не верил в вашу виновность.
– Я ценю это, сержант, и искренне тронут. Но я не позволю вам поднятья с земли, пока вы не ответите на мои вопросы.
– Стоит попробовать, – пробормотал сержант.
– Я других солдат не видел, Кол, – подсказал Маркус. – Я ехал из Лондона и видел здесь только этих троих. Может, они хотят получить вознаграждение?
– В таком случае я не буду сожалеть о том, что собираюсь сделать. Хорас. В этом доме есть веревка? Веревкой, которая была у меня, я воспользовался, чтобы связать мистера Ханта.
– Что ты сделал? – подал голос Маркус.
– Мы потом поговорим, – пообещал Колин.
Хорас принес бечевку, и Колин с помощью Мэдлин связал за спиной руки солдат, но не слишком туго.
– До постоялого двора далековато, но там вам помогут развязаться, – обратился к ним Колин и махнул рукой в сторону дороги. – Это туда.
За тем, что происходило потом, наблюдать было забавно. Колин помог каждому солдату подняться на ноги.
– Теперь, джентльмены, повернитесь.
Они медленно повернулись и увидели Маркуса, который, насвистывая что-то сквозь зубы, блокировал свой мушкет. Он поднял глаза, словно впервые их видел, и помахал рукой.
Солдаты вертели головами, переводя взгляд с Маркуса, а потом снова на Колина. У самого молодого из них отвисла челюсть.
– Все дело в том, джентльмены, что Эверси много веков подряд выходят сухими из воды, – вежливо сообщил Колин.
Сержант выругался так крепко, что Колин поморщился.
– Здесь леди, сержант. Но вы нам очень помогли, сержант Саттон. Когда будете рассказывать эту историю, не стесняйтесь, представляйте себя и своих товарищей героями. Люди поверят теперь всему, что касается меня, А когда моя невиновность будет доказана, я и из вас сделаю героев. О вас будут писать газеты.
Сержант воспрянул духом.
– Но пока вам запрещено двигаться. Хорас, собирай свои вещи и принеси солдатам воды, пожалуйста.
Глава 21
Это позволило Колину, Маркусу и Мэдлин немного поговорить, после того как Маркус привел свою лошадь, стоявшую на привязи за домом.
Мгновение они просто смотрели друг на друга.
– Ты выглядишь как черт, Кол, – сказал наконец Маркус.
– Тебе не нравится моя борода? – Колин потер подбородок.
– О, так это борода? Я думал, тебе просто надо хорошенько помыться.
– И это тоже. Ближе не подходи, я сам едва переношу свой запах.
Молчание.
– Я чертовски рад видеть тебя, Кол.
– Я тоже.
Объятий не будет. Маркус никогда не делал ничего подобного. Эмоции могли бы выразиться в похлопывании по плечу или в дружеском тычке в спину, если бы они не проявляли сейчас осторожность.
– Как, черт возьми, ты меня нашел? – спросил Колин.
– Ну, я не искал именно тебя, Колин. Но я обнаружил, что Хорас здесь. И я точно знаю, что обычно искать тебя надо там, где неприятности. Я подумал, если найду Хораса, привезу его назад, прежде чем кто-нибудь найдет его раньше. И думал, что как-нибудь дам тебе знать, что Хорас найден.
Маркус рассказал Колину, как он просматривал бухгалтерские книги клуба «Меркурий», какие сделал выводы и о стычке с мистером Беллом.
– Как, ты не встречался с докторами, графинями и похитителями трупов? – изумился Колин.
Маркус слегка нахмурился, он уже привык к его шуткам.
– О чем ты говоришь? Нет, я же сказал тебе, что просмотрел бухгалтерские книги клуба и сделал определенные выводы.
Да, посмотреть бухгалтерские книги и сделать выводы – как раз в духе Маркуса.
– Ну что ж, Маркус, могу сказать, тебе не повезло: ты не повеселился так, как повеселились мы.
– Это, должно быть, очень утомительно быть тобой, Колин. – Маркус с любопытством посмотрел на Мэдлин.
– Особенно в последнее время, – с жаром подтвердил Колин, а потом заметил, куда устремлен взгляд брата. – Маркус, прости, это миссис Грин.
Мэдлин присела в реверансе, Маркус поклонился ей, а потом долго смотрел на нее. Он перевел взгляд с Мэдлин на Колина, потом – снова на Мэдлин и вопросительно поднял бровь.
Колин прочел вопрос на лице брата и намеренно оставил его без ответа.
– Ты считаешь, что за этим стоит Редмонд? Что, возможно, Бакстер – лишь тот, кто исполняет приказы? – спросил Колин.
– Я не стал задерживаться, чтобы задавать вопросы кому-либо, Колин, как только узнал, где Хорас Я подумал, что надо срочно ехать сюда и что удовольствие встретиться с Редмондом оставлю тебе. Должен сказать, что жалованье Бакстера выросло на несколько сотен фунтов после твоего ареста и что кучеру заплатили, чтобы он приехал в экипаже клуба сюда, в Марбл-Майл. Я все еще не знаю, кто спас тебя от виселицы.
– Я знаю. Мне только неизвестно, кто заплатил э-э… этому человеку за мое спасение.
Маркус промолчал.
– Ради Бога, Колин, ты собираешься рассказать, кто тебя спас? Это было грандиозно. Отец, возможно, захочет познакомиться с этими людьми. Чтобы иметь возможность обратиться к ним в будущем.
– Всему свое время. Я не был бы Эверси, не будь у меня собственных секретов?
Маркус немного поколебался, потом решил оставить этот разговор.
– Есть еще кое-что интересное, но весьма странное, Колин.
– О чем ты?
– Роберт Белл, кучер, возил миссис Редмонд на Сент-Джайлз-стрит в тот день, когда тебя должны были поверить.
Колин потерял дар речи.
– Миссис Редмонд? Жену Айзаи Редмонда?
– Именно ее. А ты не был на этой улице в день своей предполагаемой казни?
– Давай называть этот день субботой, а не днем моей казни, хорошо? Я отвечу на твой вопрос позже. Мы, Хорас, миссис Грин и я, можем взять лошадей, на которых приехали солдаты, но что делать со Снапом?
Они посмотрели на веселого, беззубого и трехлапого пса.
– Он и на трех лапах может мчаться как ветер, – заметила Мэдлин. – Хотелось бы знать, быстро ли он устает.
– Если вам удастся добраться до постоялого двора, вы сможете нанять там экипаж до Лондона. Трудно соблюдать осторожность с трехлапой собакой и будучи Колином Эверси, но… – Маркус покачал головой, – но мне кажется, у тебя есть… спутница, которую ты хотел бы проводить в Лондон. Что касается меня, то я возвращаюсь в Пеннироял-Грин. Через два дня я женюсь.
Наступила тишина, как будто небо упало на землю. Пара темных-глаз встретилась с парой зеленых.
– Возможно, – произнес, наконец, Колин.
Они продолжали смотреть друг на друга, И как говорил Колин, никому не удавалось это лучше, чем Маркусу. Тем не менее, Колин тоже научился у старшего брата немигающему взгляду.
Маркус посмотрел куда-то через плечо Колина. На этот раз он уступил.
– Луиза никогда бы не простила меня, если бы с тобой что-то случилось, Колин. Я решил, что будет справедливо, если я сначала позабочусь о тебе. У меня уже вошло в привычку вытаскивать тебя из неприятностей.
– Конечно. Только так.
Но Колин точно знал, что в первую очередь умудрился сам влипнуть в эту неприятность: когда вошел в паб, где находился Роланд Тарбелл, когда мчался галопом в Лондон. И так далее.
Впредь он не будет вести себя подобным образом.
– Как Луиза? – тихо спросил Колин.
– Счастлива, что тебя не повесили.
Колин полагал, что не должен подробно расспрашивать брата о Луизе.
– Очень хорошо, – только и сказал он.
– Остальное решать тебе, Колин. – На этот раз голос Маркуса прозвучал жестче.
– И Луизе, – добавил Колин.
– И Луизе, ты прав.
– Увидимся в Пеннироял-Грин, Маркус. Через день.
– Возможно. – Маркус удивленно поднял бровь и сел на свою лошадь. Уже потом он посмотрел на Колина и Мэдлин и улыбнулся. – Черт возьми, Колин, как я рад, что ты живой.
Колин не сдержал улыбки.
На прощание Маркус коснулся рукой края шляпы, натянул поводья, направляя лошадь к дороге, и пустил ее галопом в направлении Пеннироял-Грин.
Мэдлин видела, что Колин наблюдает за исчезающим в клубах пыли братом. Упрямый подбородок, непроницаемый взгляд. Такого выражения лица она никогда у него не видела. Непроницаемость – это по ее части, вернее, было по ее части, пока Колин не оказался рядом.
Мэдлин догадывалась, что все мысли Колина в Суссексе, в Пеннироял-Грин, рядом с прекрасной девушкой по имени Луиза, в мирной жизни, которой он, несмотря ни на что, хотел жить. Об остальных его мыслях Мэдлин могла лишь догадываться, но она точно знала, что ей там места нет.
Наблюдать за Маркусом и Колином было одно удовольствие. Они как-то удивительно гармонично общались друг с другом. Маркус был в точности таким, каким его представляла себе Мэдлин, и в то же время – совершенно другим.
Колин, наконец, медленно повернулся к Мэдлин. Он стоял и молча смотрел на нее так, словно только что увидел, поэтому был немного озадачен и обрадован.
– Почему ты не опустила свой пистолет, Мэд, когда солдат попросил тебя об этом? Они могли тебя убить, ты же знаешь.
– Им нужен был ты, Колин. Они сначала убили бы тебя, прежде чем стрелять в меня. Я собиралась стрелять, если бы кто-то из них стал стрелять в тебя.
– Но… они убили бы тебя, Мэд. – Колин нахмурился, – Ты была бы мертва.
– Но я, по крайней мере, сделала бы то, что в моих силах.
«За тебя», – подумала, но не сказала Мэдлин, хотя и сама только что поняла это.
Колин усмехнулся, потому что тоже знал, что она имела в виду и почему сделала это.
Он быстро повернулся, словно не мог смотреть на нее, сунул руки в карманы, как будто не хотел, чтобы они сделали что-нибудь без его ведома, например, прикоснулись к Мэдлин.
Колин долго стоял, хмурясь, и хранил молчание.
– Давай скажем солдатам, что им пора идти, – нарушил тишину Колин и, не глядя на Мэдлин, направился в сторону красных мундиров.
* * *
Маркус рассказал семье, что видел Колина, что они нашли Хораса Пила, что Колин постарается вернуться к свадьбе. И потом, хотя в его ушах еще стояли крики веселья и радости и бесконечные вопросы родных, Маркус отправился домой к Луизе Портер.
Он нашел ее в саду, она рвала розы. Голубые ленты шляпки были туго завязаны под подбородком. Луиза твердо усвоила урок, полученный в одиннадцать лет, когда ленты шляпки оказались развязанными. Она выпрямилась и заметила Маркуса, который стоял у калитки, и наблюдал за ней.
– Маркус! – Она улыбнулась и покраснела от смущения.
Маркус улыбнулся ей в ответ, и сердце у него затрепетало. У него даже мелькнула мысль, а нужна ли такая жена, которая всякий раз заставляет трепетать его сердце, и решил, что не сможет побороть в себе желание быть с ней вечно. Трепещущее сердце – небольшая цена за такое счастье.
Но все-таки он должен сделать-то, ради чего пришел сюда.
– Доброе утро, Луиза.
Он поцеловал ее руку, поскольку она – его невеста, и у него до настоящего момента было такое право, и не торопился отрывать губы, потому что, возможно, это был последний поцелуй.
Луиза медленно убрала руку; Маркус надеялся, что ей не хотелось прерывать поцелуй. Ее взгляд излучал тепло, на щеках играл румянец. Маркус подумал, что мог бы поцеловать ее в губы и она не стала бы сопротивляться. Но ему надо было сказать то, ради чего он пришел к ней.
– Луиза, я видел Колина.
Луиза охнула и побледнела. Потом румянец снова залил ее щеки, и Маркусу показалось, что она сейчас упадет в обморок, но она лишь сделала глубокий вздох.
– С ним все в порядке? – Голос прозвучал вполне спокойно. В конце концов, она хорошо знала Колина.
– С ним все в порядке. И все будет очень хорошо. Он нашел Хораса Пила и собирается завтра вернуться домой.
– Завтра? – переспросила Луиза, уставившись на Маркуса.
На завтра была назначена свадьба.
– Завтра, – тихо подтвердил Маркус, но для этого ему потребовалось собрать все свое мужество.
Луиза молчала. Она смотрела на Маркуса, но он знал, что она его не видит сейчас.
– Луиза, я пришел спросить, может, ты предпочтешь не…
– Я надеюсь, он доберется домой, – быстро проговорила Луиза. В ее взгляд вернулась жизнь, она тепло посмотрела на Маркуса и не дала ему больше сказать ни слова.
Маркус все понял. Она просила пока не заставлять ее решать что-то. Не делать никаких заявлений. До тех пор пока она не увидит Колина.
Маркус был рад, что предоставил Луизе право выбора, иначе он не смог бы жить в мире с самим собой.
Он знал, что не проведет бессонную ночь.
– Тогда до завтра, Луиза, – ласково сказал он.
Ему хотелось поцеловать ее, она не спускала глаз с его лица. Но вместо этого Маркус низко поклонился ей, сел на лошадь и поскакал к дому Эверси.
Луиза смотрела ему вслед, пока лошадь не скрылась, за холмом.
Потом ее взгляд переместился на дорогу, ведущую в Лондон.
* * *
Эти цифры Айзая заметил во время ежемесячного просмотра бухгалтерских книг. Он замер, не в силах оторвать взгляд от страницы.
Он отблагодарил человека за его усердие и преданность, радуясь, что есть работник, обладавший таким же умом, как сам Айзая. Но усердие Бакстера явно перевесило его ум и грозило потопить обоих.
«Если только, – подумал Айзая, – он не опередит Бакстера. Ох, этот Бакстер!»
Этот умник, будь он проклят, видимо, обратил внимание на дату – день, когда мистер Роберт Белл брал экипаж клуба «Меркурий», и сколько ему заплатили за управление экипажем. И Бакстер увеличил свое собственное вознаграждение. Эти книги были доступны любому члену клуба, и такой умный человек, как Маркус Эверси, уже видел это, в чем Айзая не сомневался, поэтому должен был действовать быстро.
Айзая быстро написал записку, позвонил лакею и попросил тайно доставить ее министру внутренних дел Великобритании, который являлся другом семей Редмондов и Эверси. Так ему было удобно.
Айзая из уважения к усердию и преданности Бакстера отправился домой.
Он подождет, пока солдаты не придут за Бакстером.
Глава 22
Никто, даже грозного вида дворецкий Айзаи Редмонда, не спорил с парой пистолетов, один из которых на него нацелил Эверси, высокий, решительный, но все еще бледный после пребывания в Ньюгейтской тюрьме, а второй пистолет на него нацелила очаровательная, но мрачная и взъерошенная женщина. Потребовалась всего пара слов, чтобы убедить дворецкого сказать им, где может находиться в данный момент Айзая Редмонд. Дворецкий сказал, что Айзая Редмонд сейчас наверху, в своей гостиной.
Мэдлин, Колин и Хорас приехали из Марбл-Майда в Лондон в наемном экипаже. Доехали благополучно. Их не трогали солдаты, не ломался экипаж, и лошади не теряли подковы. Они приехали прямиком в городской дом Редмонда на Сент-Джеймс-плейс.
Оставив Хораса и Снапа внизу в гостиной под недремлющим оком дворецкого, Колин повел Мэдлин на встречу с Редмондом. Колин на мгновение остановился в дверном проеме и уперся рукой в дверной косяк, чтобы сохранить равновесие. Его вдруг охватила страшная усталость. Мэдлин остановилась достаточно близко, могла даже прикоснуться к нему, но не прикоснулась.
Обстановка в комнате успокаивала. Толстые ковры, тяжелые шторы с кистями, которые сейчас были раздвинуты, обтянутые бархатом и кожей стулья и диваны в коричневых, золотистых и кремовых тонах.
Айзая Редмонд стоял у окна и смотрел прямо перед собой. В его позе просматривалась некая меланхолия. Они, несомненно, застигли его врасплох. Это хорошо.
Колин кашлянул, Айзая Редмонд обернулся. Он увидел Колина и Мэдлин и два нацеленных на него пистолета; Айзая Редмонд побледнел и не шелохнулся. Даже выражение лица у него не изменилось. У Колина это вызвало восхищение.
Редмонд молчал, словно лишился дара речи. На Колина произвело бы еще большее впечатление, если бы он иронично поприветствовал его.
И потом Колин пока еще не решил, что сказать. Он увидел на столе с витыми ножками сверкающий графин с бренди и два бокала и направился к нему.
– Бренди, мистер Редмонд?
Бойкое начало. Опять эта чертова привычка быть вежливым. Колин увидел недоверчивый взгляд Мэдлин. Она, несомненно, еще не привыкла к этому. Но бренди – не такое уж нелепое предложение, ведь Колину не хотелось, чтобы Редмонд свалился замертво от шока раньше, чем он услышит от него признание вины. Кроме того, бренди обладает живительной силой, а Колин не пробовал его уже целую вечность.
– Мистер Эверси… – начал Редмонд. В голосе звучали снисходительные нотки, хотя глаза неотрывно следили за пистолетами.
– Я все-таки выпью бренди, – задумчиво произнес Колин. Свободной от пистолета рукой он наполнил бокал, удивившись, что рука не дрожит, и залпом выпил. Но все это была бравада, Колин даже вкуса напитка не почувствовал. Чертовски жаль, потому что бренди великолепный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29