– Скажи мне «да», скажи сейчас!Но Фрэнсис решительно отказывалась сознавать серьезность положения. Рассмеявшись, она покачала головой, и Чарльз окончательно потерял терпение.– Скажи «да», или я… вырву все твои перья!– О нет, тогда я не смогу летать!Ее рука взметнулась к голове, но было уже поздно. Чарльз выдернул из ее плюмажа самое большое перо и высоко поднял его.– Осторожно! – предупредил он, когда она попыталась дотянуться до пера, задыхаясь от смеха. – Ты не получишь его, пока не согласишься.– Но ты ведь, кажется, не нуждаешься в моем согласии. Ты поклялся жениться на мне вне зависимости от того, хочу я этого или нет. Отдай же мне мое перо, барон Милборн, а то…Она подпрыгнула, стараясь добраться до пера, но Чарльз поднял руку еще выше.– Зачем оно тебе? Ты и так хороша.– Я уже говорила, что без него не смогу летать.– Ага, так ты хочешь улететь от меня? Знай же, что тебе это не удастся!Чарльз изо всех сил прижал ее к себе и почувствовал, что она перестала бороться. Тело ее расслабилось, мягкие груди касались его груди, от спутанных волос исходил сладкий дурманящий аромат. Он начал поглаживать ее спину ласковыми, успокаивающими движениями. Ночной ветерок пробегал по лесу, шевелил ветви у них над головами, приоткрывая звезды в темной глубине неба. Шорох ночного леса проникал в его сознание, запах влажного мха и папоротника смешивался с запахом цветов, исходящим от прохладного тела Фрэнсис.– Что тебя беспокоит в связи с нашей свадьбой, Фрэнк? – прошептал Чарльз. – Расскажи мне все, избавься от этого мучения.К его удивлению, она не стала уклоняться от этого разговора.– Скольким женщинам ты предлагал выйти за тебя замуж? Если не считать той, одной?Ее безжалостный вопрос снова заставил его вспомнить о другой женщине с черными, как вороново крыло, волосами. Чарльз напряг всю свою волю, чтобы заставить эти воспоминания убраться в свои клетки, и запер их там. Хватит, он устал думать об Инес!– Значит, ты полагаешь, что каждой женщине, с которой спал, я предлагал руку и сердце?– Не знаю, но Антуан, например, действовал именно так.– Нет, он действовал не так, – стал терпеливо объяснять Чарльз. – Уверяю тебя, он обещал это только девственницам. А я не спал с девственницами и никогда не предлагал ни одной женщине жениться на ней – кроме одной, но из этого ничего не вышло. Думаю, Антуан, как и многие французы, специально искал невинных девушек. Это как на пирушке: ему хотелось все попробовать первым. Он знал, что вслед за ним будут другие, но ничего не имел против этого, поскольку сам уже насытился. – Чарльз взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. – Мы с ним во многом отличаемся друг от друга, но особенно в этом. Потому что я никогда не сумею насытиться тобой, Фрэнсис Морли! Если мы поженимся, ты можешь рассчитывать на то, что будешь находить меня в своей постели до конца своих дней.Горячность Чарльза заставила Фрэнсис заколебаться. Он так и не сказал, что любит ее, но того, что он предлагал, она жаждала почти столь же страстно. Жадные губы Чарльза, ласкающие ее шею, яснее всяких слов, без всякого сомнения, говорили о том, что она желанна, и Фрэнсис невольно поощряла его.Чарльз воспринял это как приглашение к более смелым действиям. Он развязал пояс ее штанов, и Фрэнсис поспешно сбросила их. Когда нетерпеливая рука Чарльза коснулась средоточия ее женского естества, она содрогнулась всем телом и закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Никогда еще Фрэнсис не испытывала ничего подобного.– Пощади меня! – вскрикнула она наконец еле слышно, потому что его рот опять приник к ее губам.Чарльз тут же послушался и отодвинулся.– Ну как, я достаточно возбуждаю тебя?– Слово «возбуждаю» здесь не подходит, – пробормотала она, тяжело дыша. – Я бы сказала, что ты… совращаешь меня!Его лицо озарилось радостной улыбкой.– Я буду это делать до тех пор, пока ты не согласишься. Выходи за меня замуж, Фрэнк!Его настойчивость тронула ее. Десятки красивых женщин при дворе Елизаветы, многие из которых к тому же богаты и знатны, хотели бы выйти замуж за него, главного королевского сокольничего. А он объявляет, что ему нужна она, Фрэнк, странная, необузданная девушка с невозможными манерами и буйным нравом. Всем своим существом она хотела сказать ему «да»… но пока еще не могла.– Чарльз, прежде чем ответить, я должна спросить тебя кое о чем.– Спрашивай.– Расскажи мне об Инес, – прошептала она, понимая, что сейчас наиболее благоприятный момент.Именно сейчас, когда он признался, что хочет ее, когда он беззащитен. Именно сейчас, ибо тень Инес, стоявшая между ними, должна быть уничтожена.Чарльз вспыхнул и резко отстранился, ошеломленный тем, что она затронула эту запрещенную тему.– Ты обещала не говорить о ней!– Я ничего не обещала.Поддразнивание кончилось. Она смотрела на него совершенно серьезно.– Чарльз, в истории, которую ты мне рассказывал, есть что-то странное. Она не кажется мне правдивой.– Я рассказал тебе все, как было, – проворчал он раздраженно. – Я обещал Инес дель Кальвадос быть верным ей всю жизнь, а потом обманул ее. Разве этого недостаточно для угрызений совести?– Постой… Ты говорил, что вы с Ричардом оба любили ее, и она разрывалась между вами, не зная, кого предпочесть. Очевидно, она была потрясена и убита горем, когда узнала о смерти Ричарда?– Конечно, была.– Ты в этом уверен?Чарльз покопался в том туманном уголке своей памяти, где покоилась Инес, и обнаружил, что не может припомнить ничего о том, как она вела себя тогда. Он был слишком поглощен в то время своим страданием, своими безуспешными попытками отменить приказ ротного командира и попытаться совершить невозможное, чтобы спасти Ричарда из неприступной тюрьмы и от неминуемой смерти.– Она плакала? – настаивала Фрэнсис, срывая защитные покровы с его памяти. – Может быть, она пошла в гарнизон испанцев и попыталась предотвратить пытки? Она просила их командира освободить Ричарда?– Я был слишком подавлен, чтобы обращать на это внимание, – проворчал Чарльз. – Я не помню, что она делала. – Однако он ощутил, что Фрэнсис заронила в его душу семена сомнения. – Я думаю, она просила своего отца помочь.– А что это могло дать? – неумолимо продолжала Фрэнсис. – Разве ее отец имел какое-нибудь влияние на гарнизон?Чарльз хотел что-то сказать, но только беззвучно пошевелил губами. Он не мог смириться с мыслью, что Инес было все равно, но, говоря по правде, не мог припомнить и никакой реакции с ее стороны. Виновата ли в этом его память или она действительно не проронила ни слезинки?– Отвечай! – Фрэнсис упорно продолжала растравлять его рану. – Ее отец мог помочь?– Нет! – с болью выкрикнул он наконец. – Ее отец-плантатор не имел никакого отношения к миру военных. Он ничего не мог сделать.– Значит, она ничего не предприняла, не так ли, Чарльз? – Фрэнсис очень серьезно и печально посмотрела ему в глаза. – Я бы на ее месте обязательно пошла к их командиру и умоляла бы отпустить Ричарда на свободу. Или устроила бы ему побег. Или…– Хватит!Чарльз отвернулся, подавленный охватившей его печалью. Впервые он задался вопросом, один ли он несет ответственность за то, что случилось с Ричардом. Подумав об Инес, Чарльз вынужден был признать, что преданность не являлась ее сильной стороной. Впрочем, мало кто из людей способен в этом сравниться с Фрэнсис…– Инес всегда была испанкой до мозга костей, – медленно произнес он. – И ни в чем бы не пошла против своих соотечественников. Она ведь не пожелала уехать со мной в Англию – хотела, чтобы я остался с ней там. Но я не согласился.– Ничего не понимаю, – нахмурилась Фрэнсис. – Ты же утверждал, что это она отказала тебе.– Не совсем так. Она… она хотела, чтобы я работал на ее отца, чтобы стал, по существу, испанцем. Я готов был сделать для нее все, что угодно, но на это пойти не мог. Я англичанин с головы до ног и не изменюсь никогда. О боже! – Он неожиданно обнял ее: страдание стало непереносимым и заставляло его искать утешения. – Не спрашивай меня больше ни о чем, Фрэнсис. Я умоляю тебя, оставь этот разговор.– Я не могу, Чарльз. Я должна знать все. Теперь мне по крайней мере ясно, почему ты считаешь, что обманул ее. Но ты не рассказал, каким образом они схватили Ричарда.Это Чарльз прекрасно помнил, хотя предпочел бы не вспоминать.– В тот вечер Ричард сказал мне, что должен встретиться у бухты с Инес. В последний раз. Он уже знал тогда, что она не выйдет за него замуж.– Они и раньше встречались наедине? Как странно… И ты это позволял?– Ты что же, считаешь, что я не должен был верить своему лучшему другу?!– Подумай как следует, Чарльз! – Голос Фрэнсис срывался от волнения. – Неужели ты не допускаешь такую возможность, что она сначала предложила себя Ричарду?– Этого не могло быть! – Чарльз с негодованием отверг такое предположение. – Я ведь только что сказал тебе: она предпочла меня.– А ты когда-нибудь говорил об этом с Ричардом?– Нет, но мы оба знали…Он застыл, впервые осознав, что разговора на эту тему между ним и Ричардом никогда не было. Он был уверен, что, предложив себя ему, Инес отказала Ричарду. И в те дни считал, что молчание друга свидетельствовало о признании его достойным своего поражения.Фрэнсис обняла его за плечи и заглянула в глаза, словно стараясь смягчить последний, сокрушающий удар.– Неужели ты ничего не понял? Она сначала избрала Ричарда, полагая, что он согласится на ее условия. Но когда он отказался стать испанцем, ей стало нужно избавиться от него: она ведь не могла выйти замуж за вас обоих. Вот она и попросила его встретиться с ней у бухты и сообщила испанцам, где он будет.Чарльз открыл было рот, чтобы запротестовать, но Фрэнсис торопилась изложить ему ход своих мыслей.– Я готова держать пари, что она потеряла невинность, отдавшись Ричарду, а может быть, еще до него. После этого ни один приличный испанский дворянин не взял бы ее в жены. А она хотела выйти замуж. Так что, когда Ричард ее разочаровал, она решила попробовать с тобой.Это могло быть правдой. Чарльз вдруг припомнил, какой скандал закатила Инес, когда он отказался работать на ее отца и перейти на сторону испанцев. Выражения, к которым она прибегала, скорее подошли бы матросу с испанского корабля, чем юной девственнице. Да она и не была девственницей. Он выяснил это достаточно быстро в ту ночь, когда они скрепили свою клятву, предавшись любви. Инес сказала ему, что ее изнасиловали, когда она была девочкой, но теперь он подумал, что она действительно могла до него отдаться Ричарду. Или же, как утверждала Фрэнсис, переспать с кем-нибудь еще раньше…В его памяти вспыхнула еще одна неприятная картина – Инес в ночь их последнего спора. Он тогда пришел к ней с разбитым носом, поскольку слишком настойчиво упрашивал своего командира разрешить ему попытаться спасти Ричарда. Он и в самом деле совершенно вышел из рамок военной дисциплины, так что командир в конце концов, потеряв терпение, ударил его по лицу. Инес насмехалась над ним, говоря, что он заслужил это наказание, а потом потребовала, чтобы Чарльз уже наутро явился к ее отцу – она хотела представить его как своего жениха и человека, который переходит на службу к испанцам.Чарльз в ужасе отказался, и тогда с ней случился очередной припадок ярости. Она стала бить фарфоровую посуду и подняла такой шум, что он вынужден был бежать. После этого они уже никогда не встречались наедине…– Чарльз, признай, что существует нечто такое, о чем ты избегал думать. – Голос Фрэнсис вернул его к действительности. – Инес возлагала на тебя свои последние надежды, веря, что ради нее ты будешь готов забыть обо всем на свете. Но она не могла оценить твоей верности своей стране. Кроме того, ей и в голову не могло прийти, что ты станешь обвинять себя в гибели Ричарда.Чарльз затряс головой, оглушенный таким количеством новых соображений. Все эти годы он считал, что вел себя как предатель. И пусть у него не было выбора, это служило слабым утешением. Он любил женщину, которая уговаривала его предать свою страну, а отказавшись, он предавал свою любовь. В полном смущении Чарльз оценивал сейчас доводы Фрэнсис и вынужден был допустить, что, быть может, она права.Но доказательств у них не было. Никаких.И тем не менее на душе у него стало немного легче. Он и раньше знал, что едва ли смог бы спасти Ричарда – тем более вопреки воле своего командира. Теперь он понимал, что, если Инес была в сговоре с испанцами, она не позволила бы ему сделать это, поскольку знала все его планы.Да, он был тогда наивным юношей, который идеализировал свою возлюбленную и переоценивал лучшего друга. Но если Инес действительно отправила Ричарда на смерть, это снимало с него непомерный груз вины.Фрэнсис снова положила руки ему на плечи.– Чарльз, – прошептала она, – отбрось свое прошлое. Давай начнем все сначала.Он посмотрел в ее потемневшие глаза и почувствовал, что боль отпускает его, хотя горечь и сожаление останутся с ним навсегда.Фрэнсис торопливо вытерла слезы. Она не жалела, что высказала Чарльзу свои подозрения насчет его прошлого. Высвобождение воспоминаний всегда приносит пользу – какими бы болезненными ни были эти воспоминания. Она слишком хорошо знала, какое испытываешь отчаяние, когда любимый человек рушится с пьедестала и оказывается ничтожеством. Та ночь, когда Антуан держал ее за руку и говорил о своей любви, была самым драгоценным моментом в ее жизни, пока не обнаружилось, что он предал ее. Но она не пряталась от своих воспоминаний, и именно поэтому они не имели такой роковой власти над ней.– Ты пострадала больше, чем я, – услышала она голос Чарльза.Он благоговейно взял ее руку в свои, и в этот момент Фрэнк ощутила, что чувство преданности может быть свойственно ему, если только он сумеет осознать это и доверять себе.– Да, – прошептала она, прижав ладонь к своей щеке. – Чарльз, мой ответ – «да».– Что «да»?– Да, я обвенчаюсь с тобой завтра, Чарльз Кавендиш! – торжественно сказала она и поцеловала его ладонь.– Слава богу…Чарльз прижал ее к себе, нашел ее рот и поцеловал так крепко, словно он умирал и она была его последней надеждой. Фрэнсис ответила на его поцелуй со всей страстью, которая пылала в ней и рвалась наружу. Неожиданно она почувствовала, как Чарльз воткнул ей в волосы перо.– Давай улетим вместе, Фрэнсис, – прошептал он, уже не шутя. – Я обещал тебе, что мы будем парить в небе, – и мы будем.– Хорошо, пусть это произойдет сейчас.Не успела она произнести эти слова, как Чарльз подхватил ее на руки, уложил на мягкую траву и сам опустился рядом. В сознании Фрэнсис вспыхнули воспоминания о ночи, проведенной ими на барже, но теперь все было иначе. В эту ночь их окружало волшебство леса – листья папоротника щекотали ей щеку, зеленые ветви сплетались над их головами, образуя высокий свод.Фрэнсис твердо решила, что пустится в это опасное плавание и станет его женой. Ибо теперь в ней расцвела надежда. Барьер, разделяющий их, рухнул, и она увидела далеко впереди ослепительный солнечный свет, который когда-нибудь будет светить ей.«Я смогу летать вместе с ним и быть при этом свободной!» – ликуя, подумала Фрэнсис.Чарльз сорвал с нее рубашку, и теперь она лежала рядом с ним совершенно обнаженная; ее груди сияли в лунном свете молочной белизной. Он наклонил голову, взял в рот ее напрягшийся сосок, и Фрэнсис засмеялась от счастья, чувствуя, как блаженное тепло разливается по телу.Поддавшись импульсу, Фрэнсис быстро расстегнула его рубашку, и она исчезла в зарослях папоротника. Ее пальцы скользили по груди Чарльза, она наслаждалась его стальными мускулами, мощью его торса и бедер. Чарльз отвечал на ее ласки, его руки, казалось, были одновременно везде, и это безмерно возбуждало.Наконец он освободился от остатков одежды и внезапно, перевернувшись на спину, усадил Фрэнсис на себя сверху.– Ты ведь всегда хочешь быть главной, – улыбнулся он. – Я предоставляю тебе эту возможность.Крик наслаждения сорвался с ее губ, когда Чарльз вошел в нее. И было уже неважно, что он так и не сказал ни слова о любви. Скоро испанцы вторгнутся в Англию, и они оба могут умереть. А пока что Фрэнсис наслаждалась своей властью над ним; ей было достаточно того, что этот человек хочет ее, что она тоже может подарить ему наслаждение.Упершись руками в грудь Чарльза, сжав коленями его бедра, она двигалась в бешеном темпе, с восторгом отвечая на каждое его движение. Кто еще мог бы толкнуть ее на такое безумство? Уж конечно, не Антуан!Потом все мысли испарились, и их место заняла чистая чувственность. Радость от их близости переполняла ее – отчаянная и блистательная, как полет сокола.Они были двумя равными партнерами, летящими на крыльях волшебства.Но вот Чарльз вскрикнул, все тело его содрогнулось, лицо приобрело восторженное выражение, и Фрэнсис поторопилась догнать его, чтобы вместе устремиться к звездам. Сейчас ей казалось, что в мире нет ничего невозможного, что жизнь благословенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37