– Она почувствовала прилив сил при воспоминании о любимом старом доме, о красоте бескрайних зеленых полей, тянувшихся от него во все стороны. – Отец оставил мне немного денег, которые я могу получить через лондонского адвоката. Я выживу.– Фрэнк, я тебе говорю, ты не можешь ехать туда.В его тоне прозвучало что-то зловещее, и у Фрэнсис замерло сердце.– Но почему?– Ты помнишь, что говорил Хэмфри Перкинс?– Я не хочу вспоминать о нем! – закричала она, не в силах больше выносить эту пытку. – Я уезжаю в Морли завтра же – и конец!– Фрэнсис, ты должна меня выслушать. Имение Морли продано. Там теперь живет некий Ральф Стоукс.– Что?! – Фрэнсис вскочила на ноги, охваченная яростью при мысли, что какой-то незнакомец живет в ее фамильном доме. – Этого не может быть!Чарльз медленно поднялся и положил ей руки на плечи.– Мне очень жаль, Фрэнк. Я надеялся хотя бы на некоторое время избавить тебя от этих переживаний. Но раз уж ты настаиваешь… Стоукс въехал туда еще в марте, заявив, что он купил имение у господина Силлингтона.– Он лжец! – Невыносимая печаль наполнила ее сердце. – Мой отец оставил имение мне!– У тебя есть документы на владение землей, соответствующим образом подписанные и засвидетельствованные? У тебя есть завещание отца?– Конечно, есть. В моем сундуке… – Внезапно Фрэнсис побледнела, глаза ее широко раскрылись. – Мой сундук у сэра Хэмфри! Держу пари, что он так и не отправил его в Дорсет! Он говорил, что хочет помочь мне, а сам в это время обманывал меня, желал моей смерти… – Рыдания душили ее. Теперь, когда у нее отняли Морли, она осталась совершенно бездомной; последняя надежда, что у нее будет убежище, рассыпалась, и черепки валялись вокруг. – Если Хэмфри продал имение в марте, значит, он знал, что мой дядя будет убит, – всхлипывала она. – Как он мог так поступить с нами?– Бедная моя Фрэнсис…Чарльз обнял ее, проклиная судьбу, которая так жестоко обошлась с ней. Теперь, когда они вернулись в Англию и им не угрожала прямая опасность, он рассчитывал, что каменистый путь ее завершен, судьба станет к ней мягче. А вместо этого она нанесла Фрэнсис еще один тяжелый удар.Успокаивая ее, он вновь подумал о капризах судьбы. Вот уже два дня, как он в Англии, и ему ужасно хотелось хотя бы ненадолго съездить домой, повидать Арктуруса и мастера Дикона. Раньше он, не задумываясь, так бы и поступил, и ничто не послужило бы ему препятствием. А сейчас он не может уехать к ним, не может оставить Фрэнсис одну… Черт побери, откуда у него эта непреодолимая потребность помогать ей, почему он чувствует такую ответственность за ее судьбу? Ведь она даже не хочет выходить за него замуж!Внезапно Чарльзу пришло в голову, что теперь, лишившись своего дома, она может уступить. Ничего не стоит воспользоваться ее трудностями и заставить ее немедленно выйти за него, но уже в следующее мгновение он понял, что не сможет поступить так. По какой-то причине ему вдруг стало очень важно, чтобы она захотела выйти за него замуж. Иначе он до конца своих дней будет жить с ощущением, что вынудил ее.– Я встречусь с человеком, который претендует на владение поместьем, – объявил он, постаравшись сосредоточиться на этом самом неотложном деле. – Я потребую, чтобы он предъявил мне документы. Если то, что ты утверждаешь, правда, они могут быть подделаны.– Конечно, они подделаны! – Ее плечи тряслись от рыданий. – Ты же видел, что сэр Хэмфри пытался уничтожить меня. Если бы он сумел добиться своего, я бы погибла от рук испанцев или гнила бы сейчас в тюрьме…Чарльз опустился на скамью и посадил Фрэнсис себе на колени. Ее беззащитность болью отзывалась у него в сердце.– Фрэнк, перестань плакать, – утешал он ее, прижимая к груди и гладя по волосам. – Ты только причиняешь себе лишние страдания.– Кому до этого дело? – передернула она плечами.– Мне, – прошептал он так тихо, что сам едва расслышал это вырвавшееся у него слово.– Нет. – Она глубоко вздохнула. – Ты просто жалеешь меня. И не совершай ошибки, не принимай это за нежность или за… за что-то еще. Не надо портить свою жизнь, связывая ее со мной. Я разрушу твою репутацию при дворе. Ты можешь утратить свое положение. Кроме того, испанцы хотят убить меня. После того, как они захватят Англию, я знаю, что они мне готовят. Смерть на костре!Терпение Чарльза лопнуло.– Сейчас же перестань! Что еще за идиотские предсказания?!– Но я не могу забыть, как испанцы издевались над нами, как они убили моего дядю…– Я тоже, но при этом не собираюсь сидеть как на иголках и мучиться каждую минуту. Кроме того, перестань говорить мне, что я должен делать. Можно подумать, что я брошу тебя на милость испанцев! Я просил тебя выйти за меня замуж, и, если ты не согласишься, я силой притащу тебя в церковь и заставлю сказать «да».Чарльз тут же вспомнил о своих благих намерениях, но было поздно. Черт побери, она своим упрямством в конце концов действительно вынудит его так поступить!– Как благородно с твоей стороны, – мрачно заметила она. – Уж не хочешь ли ты сказать, что любишь меня?Ее тон подчеркивал, что она ни на одну минуту не допускала такой возможности.– А твои слова, надеюсь, означают, что ты согласна?Чарльз смотрел на Фрэнсис и думал, что она все-таки поразительная женщина. Даже после того, как королева объявила об их браке, она отказывается уступить.– Давай не будем спорить и ссориться. – Фрэнсис стойко выдержала его взгляд. – Я отвечу тебе завтра, и на этом поставим точку.– Но на завтра назначена наша свадьба!– Если я приду, это и будет моим ответом. Но ты пожалеешь, если женишься на мне, – мрачно предрекла она. – И не говори потом, что я тебя не предупреждала.– К черту твои предупреждения!Чарльз поймал ее подбородок и приподнял его. При свете луны он видел, что глаза ее опухли от слез, а милый вздернутый носик покраснел. Тем не менее ему она казалась прекрасной. Черт побери, по-видимому, действительно придется ждать до завтра, но он сделает все возможное, чтобы убедить ее согласиться в ближайшие двадцать четыре часа. А пока нужно постараться как-нибудь успокоить и отвлечь ее.Он решительно вытер ее слезы и обратился к одной из любимых ею тем:– Ладно, ссориться мы не будем. Скажи лучше, Пьер и Луи видели тебя в этом наряде перед тем, как мы уехали?В глазах Фрэнсис сверкнула гордость при одном упоминании о ее мальчиках, и он понял, что выбрал правильный путь, хотя эта тема оставалась для него мучительной.– О да. Им очень понравилось мое платье.– Ну, еще бы! Держу пари, они никогда не видели тебя так роскошно одетой. И что же они сказали?Фрэнсис выдавила из себя слабую улыбку.– Ты опять будешь сердиться, но Пьер сказал, что я выгляжу лучше самой нарядной проститутки, какую он когда-либо видел.Про себя Чарльз подумал, что с удовольствием вырвал бы мальчишке его грязный язык, но заставил себя улыбнуться.– Нам предстоит как следует поработать над речью этого ребенка.– А мне иногда нравятся его выражения…– Он должен научиться разговаривать, как подобает мальчику его лет!– А Луи должен научиться пользоваться носовым платком, иначе ты удушишь его? – усмехнулась Фрэнсис.– Совершенно верно.«Наконец-то я заставил ее рассмеяться», – с облегчением подумал Чарльз. Похоже, что момент крайнего отчаяния у нее прошел. Теперь, если бы она согласилась на женитьбу…– Спасибо тебе, что взял их под свое крыло. – Фрэнсис опустила глаза, словно стыдилась того, что вынуждена принимать его помощь. – Я очень благодарна тебе, тем более что знаю, как ты не любишь их.– Черт побери, когда ты перестанешь твердить это?! Я готов полюбить их, если они постараются быть хорошими мальчиками и перестанут бесконечно трепать мои нервы.Улыбка исчезла с лица Фрэнсис.– Боюсь, я не очень подхожу для роли воспитательницы: мой дебют при дворе оказался весьма неудачным.Чарльза снова охватило раздражение. Он способен был с бесконечным терпением разрабатывать стратегию сражения, часами заниматься с непокорной птицей, уговаривая ее взлететь. Но мальчишки и Фрэнсис испытывали его терпение свыше всякой меры. Он не был уверен, что сможет существовать, являясь одновременно и мужем, и отцом.– Ты умеешь быть вполне благовоспитанной дамой, когда захочешь, – заметил он. – Мне, к примеру, передали, что ты вела очень разумный разговор с лордом-адмиралом Хоуардом и что ты ему понравилась.Фрэнсис нахмурилась, недоумевая.– Я разговаривала с лордом-адмиралом?– Конечно. Такой седой джентльмен, весьма внушительный. Часто курит трубку. А вот тебе другой пример, – продолжал он после паузы, решив, что она успела осознать всю важность его сообщения. – Ты заставила королеву рассмеяться. И поверь мне, если ей кто-то не нравится, она не будет смеяться, как бы ее ни развлекали. Кстати, раскрой секрет. Что же ты все-таки сказала Элинор Дигби? Я умираю от любопытства.По всей видимости, уловки, к которым он прибегнул, улучшили ее настроение, и она бросила на него лукавый взгляд.– Наверное, лучше тебе не рассказывать…С чопорностью, от которой можно было сойти с ума, Фрэнсис поджала губки и опустила глаза.– Это еще почему?– Боюсь, ты просто-напросто выпорешь меня.– Что за глупости? Я никогда этого не делал!– Но ведь хотел?Да, черт побери, он действительно испытывал такое желание. Ему и сейчас хотелось потрясти ее как следует, чтобы она перестала таить от него свои секреты. Было и кое-что другое, что ему хотелось бы сделать с ней, но он сдерживал себя, пока не подоспеет время, сознавая, что королевский птичник – не самое подходящее место для этого.– Клянусь честью, я не подниму на тебя руку, даже если ты этого и заслуживаешь, – торжественно произнес он. – А ты, конечно же, заслуживаешь.– Ладно, раз уж ты поклялся, я, так и быть, открою тебе этот страшный секрет. – В глазах Фрэнсис прыгали искорки смеха, а именно этого он и добивался. – Я сказала ей: «Неудивительно, что вам так нравится новая мода. Фижмы скрывают вашу необъятную задницу».– О небо! – Чарльз уставился на Фрэнсис с ужасом и восторгом. – И ты сказала это Элинор Элизабет Дигби, второй дочери графа Лансдоуна, одной из самых богатых наследниц во всей Англии?!– Одной из самых злых мегер во всей Англии! – Фрэнсис опять поджала свои восхитительные губки.Чарльз представил себе Элинор, всегда такую самоуверенную и требовательную, представил ее надменное лицо, искаженное невероятной яростью. Этот образ был настолько смешным, что он откинул голову и разразился хохотом. Нет, она просто удивительна, его Фрэнк!– Клянусь тебе, невозможно сосчитать всех женщин, которые хотели бы оказаться на твоем месте в этот момент. Впрочем, они, наверное, предпочли бы наблюдать издали: эта госпожа Дигби нагоняет на всех страх. Неудивительно, что королева была довольна.– Я вовсе не собиралась кого-то веселить…– Конечно, нет. Дай мне носовой платок.Фрэнсис решила воспользоваться хорошим настроением Чарльза и попытаться уговорить его улизнуть из дворца.– Послушай, а что, если нам… немного развлечься?– С удовольствием!Чарльз еще крепче прижал Фрэнсис к себе и наклонился, чтобы насладиться ее губами.– Я не это имела в виду! – Она резко отвернула голову, дав ему возможность только почувствовать вкус ее волос.– Черт побери, ты прекратишь это? Я ненавижу целовать твои волосы. А впрочем, если подумать… они такие темные и густые… – Он провел губами по ее волосам, коснулся уха. – Нет мне нравится целовать твои волосы – если, конечно, этим не ограничиваться…– Хватит! – Фрэнсис вскочила на ноги, смеясь и отряхивая свою зеленую юбку. – Я хотела сказать, что мы могли бы развлечься охотой. Здесь столько прекрасных птиц… Тебе бы не хотелось заняться этим прямо сейчас?Чарльз с удовольствием поохотился бы, но не за дичью. Кровь стучала у него в ушах, и все его чувства обостренно откликались на каждое движение Фрэнсис. Он проследил за ее взглядом и обнаружил, что она смотрит на белоснежного филина, привязанного к насесту в углу, вдали от остальных птиц. Настороженный и готовый к полету ночной охотник только и ждал, когда его выпустят и он сможет взлететь в озаренное лунным светом небо.Что и говорить, предложение Фрэнсис было весьма соблазнительным. Перед глазами Чарльза уже возникла дивная картина – как они бегут по ночному лесу вместе с Фрэнсис. Азарт охотника заставил волноваться кровь в его жилах.– Тебе понравился этот филин? Его зовут Цезарь. Если хочешь, можем взять его. Но нельзя же тебе отправляться в лес в таком наряде… Вот что, здесь, в сундуке, есть запасная одежда. Она принадлежит молодым парням и может подойти тебе.Чарльз натянул на руку перчатку и позвал Цезаря. Филин охотно пересел к нему, предвкушая свежую добычу.Фрэнсис принялась рыться в сундуке; на лице ее играла улыбка, глаза блестели от нетерпения.– Это подойдет, – объявила она, выудив из сундука штаны из грубой ткани, рубашку и камзол. – Отвернись, чтобы я могла переодеться. И не вздумай подглядывать! 31 Хотя Фрэнсис и просила его не подглядывать, удержаться было невозможно. С Цезарем на руке Чарльз прошел в комнату, где хранилось всякое снаряжение, будто бы ища там запасные привязи, а сам украдкой следил за Фрэнсис.Освободиться от тяжелого платья было не так-то просто, но все-таки она с этим справилась, оставшись в нижней юбке и украшенном кружевами корсаже. Чарльз любовался ее пышной грудью, пока она боролась с многочисленными крючками, и наконец Фрэнсис предстала перед ним совершенно обнаженная.Это уже невозможно было вынести. Тихо застонав, Чарльз прислонился к стене и прикрыл глаза. Как ему хотелось сейчас отпустить Цезаря и овладеть Фрэнсис с яростью сокола-самца!На счастье, Фрэнсис переоделась довольно быстро, но вид ее в мужской одежде оказался для него губительным. Тугие чулки и короткие узкие штаны облегали ее ноги, подчеркивая каждый изгиб лодыжек и бедер. Белая рубашка скрывала грудь, но это еще больше соблазняло его, чем когда она была в платье. Словно не желая совсем расстаться с прежним нарядом, она воткнула белый плюмаж в золотую ленту, завязывающую ее волосы, и это еще сильнее подчеркнуло экзотический контраст с ее мальчишеской одеждой. Чарльз понял, что, если они сейчас же не уйдут отсюда, он не сможет поручиться за себя.Отрывисто приказав Фрэнсис взять сумку с принадлежностями для охоты, Чарльз пошел к двери, и спустя несколько минут они уже бежали по открытой долине к северу от дворца. Цезарь парил над ними, осматривая землю своими острыми глазами, и прислушивался к малейшему шороху, готовый ринуться в темноте на добычу.Чувства Чарльза были обострены до предела. Фрэнсис бежала рядом с ним, не отставая ни на шаг, глаза ее сверкали в темноте. Звуки и запахи ночных полей возвращали Чарльза к их первой встрече, когда они были совсем юными. Опечаленная молодая женщина, какой она была только что, исчезла. Фрэнсис снова стала той девочкой, которая так понравилась ему тогда, – дитя земли и неба, свободное в своем беге.Он схватил ее за руку, увлекая вперед, следя глазами за крыльями над ними, которые казались белыми на фоне темно-синего неба. Шла охота, и его добычей было сердце этой необузданной нимфы, бегущей рядом с ним.Неожиданно филин устремился вниз. Сложив крылья, он камнем упал на землю, раздался писк полевой мыши, и сразу же наступила тишина. Чарльз остановился и привлек Фрэнсис ближе к себе; слышно было только ее учащенное дыхание, когда она схватила его за руку.Их взгляды встретились, и между ними возникла почти физически ощутимая связь. Чарльз понял, что она тоже хочет его; их взаимное вожделение, подогреваемое азартом охоты, достигло наивысшего накала.Цезарь расправился с лесной мышью и снова взмыл в ночное небо, усыпанное алмазами звезд, а Чарльз, тоже жаждущий вкусить свою добычу, увлек Фрэнсис в тень леса.Деревья, окаймляющие поляну, шептали что-то дивное, полная луна была похожа на нежную грудь Фрэнсис, скрытую сейчас под тонкой рубашкой. Облака, пробегая, бросали легкую тень на ее разгоряченное лицо. Чарльз прижал Фрэнсис к себе и внезапно резким движением вынул гребень из ее кос. Все богатство ее волос вылилось на плечи, резко контрастируя с белыми перьями и золотым обручем, придавая ей дикий, неукротимый вид. В глазах Фрэнсис мерцала нежная зелень, когда она подняла лицо, чтобы ответить на его поцелуй.У ее губ был вкус ягод, он никак не мог насытиться ими. Ему казалось, что он тонет, а Фрэнсис была тем воздухом, без которого он задохнется. Его пальцы скользнули по ее шее к вороту рубашки, он расстегнул несколько пуговиц, прижался губами к ее груди, и Фрэнсис застонала от наслаждения.Эта женщина сводила его с ума. Чарльз не мог понять, почему она упрямится, почему не хочет выйти за него замуж. У них оставалось совсем мало времени: вторжение испанцев было неминуемо, и он мог навсегда потерять ее.– Фрэнк, ответь мне наконец, ты согласна стать завтра леди Милборн? – В голосе Чарльза слышалось отчаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37