– Я найду способ помочь вам, я обещаю.
Ах, он никогда не сможет жить для себя.
ГЛАВА 10
Мэгги мыла на кухне посуду и раздумывала, что приготовить на обед, как вдруг с улицы донесся крик Уилла.
Она бросила тарелку и выглянула во двор. Уилл стоял возле хлева под огромным черным дубом, а возле него в неестественной позе лежал Ти.
Страх сжал ее сердце. Мэгги бросилась к ним через весь двор.
– Ти!
Уилл взглянул на нее, но продолжал сидеть над неподвижной фигурой мальчика. Он хныкал и звал его по имени.
– Что случилось? – крикнула Мэгги, забыв от страха, что ее тон еще больше расстроит Уилла.
– Я говорил ему! – плакал Уилл. – Я говорил ему, что оно слишком высокое. Я просил его спуститься вниз.
Он опять заплакал и бросился бежать. Мэгги даже не посмотрела в его сторону. Она знала, что он побежал наверх в свою комнату и спрятался там, закрыв руками голову, как он делал всегда, когда чего-то сильно боялся. Но сейчас у нее не было времени заниматься им.
Мэгги опустилась на колени рядом с сыном. Он лежал на земле очень тихо и спокойно. По его лицу разлилась бледность, и на какой-то момент Мэгги стало страшно… Но вот его глаза открылись, и она облегченно перевела дух. Во всяком случае, он был жив.
– Все в порядке, дорогой, – успокаивала она его. – Расслабься, ты скоро сможешь дышать полной грудью. Она осмотрела его, и острое чувство жалости и страха охватило ее. Его левая рука была неестественно вывернута – он сломал ее при падении.
Ее охватила паника. За долгие годы самостоятельности Мэгги привыкла справляться с любыми трудностями, начиная от болезней домашних животных и кончая протекающей крышей. Но единственное, с чем ей не приходилось сталкиваться, так это переломанные кости. Руку необходимо было выпрямить и наложить шину на сломанную кость, и Мэгги знала, что это будет очень больно. Однажды она видела, как доктор выправлял ногу ее отцу. Она хорошо помнила, как на лбу отца выступили капельки пота, а в глазах стояла нестерпимая мука. Ей стало плохо при мысли, что ее сын будет так же страдать от боли.
Положение осложнялось тем, что сейчас в городе не было врача. Доктор был лишь в соседнем городке Шарпсе, что в пятнадцати милях от их фермы. Чтобы доехать туда и найти доктора, понадобится целый день. А что, если его там не окажется или он не согласится ехать в такую даль. Если же мальчика везти к доктору, то как на него повлияет дорога, тряска?
Может, ему вообще нельзя двигаться. Но сделать что-то надо было, и ей не на кого было положиться, кроме себя самой.
Мэгги посмотрела на Ти, стараясь спрятать слезы, которые буквально душили ее. Она знала, что должна сохранять спокойствие, чего бы ей это ни стоило, иначе Ти тоже поддастся панике. Она попыталась улыбнуться. Когда мальчик сумел, наконец, сделать неглубокий вдох, он прошептал:
– Болит, мама, мне больно.
– Я знаю, дорогой, ты здорово ушибся, лежи спокойно.
Она совершенно растерялась и не знала, что делать дальше.
– Мэгги!
Она резко подняла голову, услышав свое имя. К ним бежал Рейд. Она почувствовала облегчение: Рейд здесь, он поможет ей. Она была в этом уверена. Несмотря на его суховатую сдержанность, Мэгги чувствовала, что она не одна. Он подбежал к ним.
– Я услышал крик, – он запнулся, увидев лежащего мальчика. – Что случилось?
– Я не знаю, – ответила Мэгги. – Он забрался на дерево и упал оттуда. Когда я выглянула, он уже лежал на земле. Уилл сказал, что он забрался очень высоко.
Рейд ободряюще улыбнулся.
– Что ж, похоже, что дух приключений привел тебя к небольшим осложнениям. – Рейд начал осторожно ощупывать тело мальчика, стараясь не потревожить сломанную руку.
Мэгги была удивлена спокойствием Рейда. Он вел себя так, как будто Ти поцарапал себе нос. Когда Рейд прикоснулся к его боку, мальчик поморщился и застонал.
– Болит? – спросил Рейд.
Ти еле шепнул в ответ:
– Да.
Рейд закончил осмотр и поднялся.
– Что ж, сынок, у тебя поломана рука и, похоже, у тебя треснуло несколько ребер, хотя я не думаю, что они сломаны. Но тебе очень повезло – это все, кроме нескольких шишек.
– Повезло? – Мэгги уставилась на Рейда. Он что, сошел с ума? Поблизости нет доктора, и он считает, что перелом руки – везение.
Рейд попытался ее успокоить.
– С ним будет все в порядке. Не беспокойтесь, я вылечу перелом. Мне нужна пара тонких досок. Я, кажется, видел ящик за хлевом, который можно использовать для этого. А вы нарежьте несколько полосок ткани, чтобы закрепить шины и наложить повязку на ребра. Это принесет Ти некоторое облегчение.
Изумленная тем, как Рейд умело взялся за лечение, и видя, что он знает, что делать, Мэгги быстро пошла в дом за необходимым. Она вытащила из шкафа старую простыню и разрезала ее на две широкие полоски. Потом она заглянула в комнату к Уиллу. Он лежал на своей кровати, свернувшись в клубок.
– Уилли, дорогой, с Ти все в порядке, он поправится.
Уилл взглянул на нее широко открытыми глазами, в которых по-прежнему стоял страх. Мэгги понимала, что ему нужно уделить сейчас внимание, успокоить, но пока не было времени.
– Мы перевяжем Ти, и я приду, хорошо?
Он кивнул, но остался лежать на кровати.
Мэгги знала, что он не сразу придет в себя.
Когда она вернулась, у Рейда уже были готовы две деревянные доски нужной длины.
– Мне понадобится ваша помощь, – сказал он. – Вы сможете?
Мэгги почувствовала слабость в коленях, но собралась с духом и согласно кивнула.
– Только скажите, что нужно делать.
– Я знал, что могу рассчитывать на вас. Когда я найду правильное положение руки, вы подадите мне шину. Затем вы подержите его руку, пока я не закреплю ее. Обещаю вам, что буду по возможности осторожен.
Мэгги доверяла ему. Его неопытность в фермерских делах никак не отражалась на его умении обращаться с больными. Мэгги была уверена, что он проведет эту операцию без сучка и задоринки. Рейд осторожно взял руку Ти, вправляя поломанную кость на место. Ти вскрикнул, глаза его закатились.
– Он теряет сознание! – Мэгги до крови прикусила губу.
– Нет, все будет хорошо. Подайте мне первую шину.
Мэгги выполнила его просьбу, наблюдая, как он осторожно накладывает доску. Затем она помогла ему наложить вторую доску, а Рейд тем временем стал быстро и умело бинтовать, пока рука не стала полностью неподвижной.
– Вот и все. – Рейд завязал концы ткани узлом и посмотрел на Мэгги. – Вы в порядке?
– Я чувствую себя как выжатая тряпка. Рейд понимающе улыбнулся.
– Это обычная реакция. В моменты стресса люди проявляют сверхъестественные качества, которыми они в обычном состоянии не обладают. Но потом наступает сильная усталость. Отдохните минуту, и вам станет лучше. Я наложу повязку на его ребра и перенесу в дом.
Рейд расстегнул рубашку Ти и забинтовал его худую грудь. Взяв мальчика на руки, он понес его в дом. Мэгги шла рядом, тревожно поглядывая на сына. Когда они положили его на кровать, он очнулся и застонал. Рейд посмотрел на него и улыбнулся:
– Эй, все в порядке, твоя рука выправлена. Ти был бледен, но старался держаться.
– Мне еще больно, – сказал он слабым голосом.
– К сожалению, придется немного потерпеть.
В комнату вошел Уилл. Он все еще был испуган.
– С ним все хорошо, – поспешил успокоить его Рейд. – Он просто сломал руку и сильно ушибся.
Уилл на цыпочках подошел к Ти, взял его здоровую руку в свою и с волнением спросил:
– Он поправится?
– Да, конечно. Только пока неудобно будет носить одежду. Такое иногда случается с увлекающимися мальчиками.
Уилл многозначительно кивнул головой.
– Я говорил ему. Он забрался слишком высоко.
– Конечно, ты говорил. – Рейд согласно кивнул. – Здесь никто не виноват.
Он посмотрел на Ти и сказал ему:
– Тебе некоторое время будет больно дышать. Рука твоя заживет быстрее.
Затем Рейд обратился к Мэгги.
– Пусть он отдохнет, но я бы посоветовал не давать ему спать еще несколько часов. Не думаю, чтобы у него было сотрясение мозга, но лучше не рисковать.
Рейд ушел, и следующие несколько часов Мэгги провела с сыном. Затем Ти уснул, и Мэгги наконец смогла пойти к себе и отдохнуть. Она хотела найти и поблагодарить Рейда за помощь, но нигде не нашла его. Как это похоже на него, подумала Мэгги. А ведь у нее столько вопросов к нему. Мэгги и раньше часто думала о том, кем же он был на самом деле, а после сегодняшнего его поступка ей нетерпелось поговорить с ним по душам.
Тем временем утро уже перешло в полдень, и Мэгги отправилась готовить обед. Накормив обедом мальчиков, она вернулась на кухню, чтобы накрыть стол для Рейда. Вскоре он пришел.
– Как себя чувствует Ти? – спросил он.
– Неплохо, но жалуется на боли в груди.
– Это из-за ребер. Они будут беспокоить его еще пару недель. Но особенно серьезных повреждений у него нет.
Он повернулся к плите и принюхался.
– Пахнет восхитительно.
– Не заговаривайте мне зубы. Не думайте, что вам удастся избежать моих вопросов, – решительно сказала Мэгги.
– Что вы имеете в виду? – он смотрел на нее с такой невинностью, что было ясно – она наигранна.
Мэгги нахмурилась.
– Вы хорошо понимаете, о чем я спрашиваю. Вы доктор, не так ли?
– Был, – резко ответил Рейд.
– Был? Вы оставили это занятие?
– Позвольте мне сказать следующее: я больше не практикую. Но я действительно кое-что помню, и у меня была большая практика с переломами.
Мэгги продолжала, насупившись, смотреть на него.
– Я не понимаю, почему…
– Почему, что?
– Почему вы оставили медицину? Почему вы скитаетесь, как простой бродяга?
– Да, когда-то я был доктором, а теперь я просто бродяга.
– Но это бессмысленно. Наверное, война что-то изменила в вашей жизни. Может быть, вы потеряли квалификацию. – Она замолчала, понимая, что ее слова звучат бестактно. – Извините, я не хотела.
Рейд неожиданно усмехнулся.
– Я понимаю ход ваших рассуждений. Вы думали, раз я не способен к работе на ферме, то значит, я образованный, бесполезный тип, который когда-то, должно быть, имел много денег и никогда не заботился о куске хлеба.
Мэгги покраснела.
– Да, я так подумала, но я это не сказала.
– Мне нравится в вас, что вы, похоже, не способны лгать. Так как насчет обеда?
– Мистер Прескот, если вы думаете, что так просто уйдете от ответа, то вы ошибаетесь. – Мэгги села за стол напротив него.
– Почему? – Рейд нахмурился.
– Потому что должно быть еще что-то, еще какая-то причина. Почему вы такой скрытный?
– Я не скрытный, – резко ответил он. – Я просто не вижу причин сидеть здесь и рассуждать о прошлом. Я предпочитаю забыть о нем.
– Это невозможно. Никто не может забыть. Это все равно что уничтожить часть самого себя.
– Может быть, так лучше, – сказал он холодно.
– Нет! Так нельзя!
Рейд наклонился к ней, глаза его смотрели напряженно.
– Это возможно тогда, когда вам не нравится человек, которым вы были. Если вы хотите избавиться от него, ото всего, что он сделал или не сделал.
Мэгги откинулась назад, скрестив руки на груди и спокойно глядя на Рейда.
– Вам до сих пор еще мешает это. Если вы хотите убежать от прошлого, значит, вы не можете его забыть. Вы позволяете ему контролировать себя.
– На каком основании вы настаиваете на этом разговоре?
– Потому что ваше молчание вредит вам и другим людям. – Мэгги наклонилась вперед, упираясь ладонями в стол. – Вы могли бы так много сделать для людей. Почему вы все бросили?
Рейд с шумом встал, оттолкнув стул.
– Неужели вы не понимаете? Не все такие сильные, как вы. Большинство просто сдаются.
– Но не вы. Я не верю в это.
Рейд цинично усмехнулся.
– Это потому, что вы приписываете свои собственные качества другим людям. Вы женщина, которая во всем может увидеть хорошую сторону. Вы не умеете быть слабой. Вы не сдаетесь и не убегаете потому, что ваша жизнь разбита. Вы закатываете рукава и принимаетесь за работу. Но не все так умеют. Не у всех найдется решительность и мужество начать сначала. – Он отвернулся и почти перешел на шепот.
Мэгги не шевелясь внимательно смотрела на него. Ей стало ясно, что его мучает какая-то трагедия. Она очень хотела знать, что случилось в его жизни, что заставило его чувствовать себя таким одиноким и уничтоженным. Но раз Рейд так упорно не хочет об этом говорить, она не имеет права лезть в его душу. Она смутилась. К ее удивлению, Рейд вдруг сел за стол и начал говорить.
– Я присоединился к армии, когда началась война. Я думал, что смогу спасать жизнь людям, что я смогу помочь Югу, своему народу и всему тому, что я любил. – Он опустил голову, голос его дрогнул.
– Простите, мне не следовало настаивать, – проговорила Мэгги.
– Нет, вы имеете право знать. Я вмешался в вашу жизнь, поэтому имеет значение, что я за человек.
– Я знаю, что вы за человек. Вы добрый и порядочный, и чтобы вы мне ни рассказали, я не изменю своего мнения о вас. – Она открыто и доверительно посмотрела на него.
Рейд взглянул ей в глаза и почувствовал непреодолимое желание рассказать этой женщине, умеющей сочувствовать и понимать, о мучительном бремени прошлого, о грехах и печалях, которые давят на него, доводя его в последние годы до мертвенного оцепенения.
– Я работал в полевом госпитале в течение четырех лет, – начал Рейд. – Это был ад. Такого кошмара мне еще не доводилось видеть в жизни. Я ампутировал руки, ноги, кисти, ступни, в общем все, что подлежало удалению. Я пытался на скорую руку чинить людей, но многие умирали, солдат за солдатом, позже мальчик за мальчиком, янки и конфедераты – между их стонами и болью, криками и бредом, проклятьями и мольбами не было никакой разницы. – Он замолчал, погрузившись в мрачные воспоминания. – Я перестал быть врачом, я превратился в мясника. Бывали случаи, когда тем, кого я спас, лучше было бы умереть с чувством собственного достоинства, чем продолжать бессмысленное существование.
Сердце Мэгги переполнилось сочувствием к Рейду, и она взяла его руку в свою.
– Должно быть, это было ужасно. Он крепко сжал ее пальцы.
– Я был доктором! – вырвалось у него. – Мне было поручено спасать жизни людей. Но это была бойня, предназначение которой – умерщвлять людей без лекарств, облегчающих боль, без хлороформа, порой без бинтов…
– Но ведь вы спасали жизни, – запротестовала Мэгги. – Без вашей помощи многие могли бы умереть. На Юге есть жены, матери, сестры, которые благодарны вам за то, что вы вернули им их мужчин. Вы не убивали, вы спасали.
Мэгги вдруг увидела в его глазах слезы.
– Я пытался говорить это самому себе. Поначалу я даже верил в это. Но шли месяцы, потом годы, и я понял, что стал частью этого ужасного дробильного станка войны, подправляя солдат для того, чтобы вновь выбрасывать их в его утробу. Я понял, что мне уже наплевать на Конфедерацию и эту эфемерную идею прав Штатов, на Джорджию и вообще на все. Я хотел поехать домой к своей жене и ребенку и найти в них утешение, избавиться от пережитых ужасов.
У Мэгги тревожно забилось сердце: «Так Рейд женат?»
– Я вернулся в пустой дом – ни жены, ни ребенка.
– Господи… – Мэгги стиснула руки.
– Они умерли к концу войны, после того как были прерваны все связи из-за наступления Шермана. – Голос Рейда стал глухим и дрожащим, он бессмысленно водил пальцами по резьбе деревянного стола.
Мэгги молчала. Она читала письма своего кузена, в которых он сообщал о страшных разрушениях в Джорджии.
– Саванна была оккупирована. В городе свирепствовала дифтерия. Сначала она забрала Сэлли, нашу маленькую дочь, а потом и мою жену. – Рейд закрыл лицо руками. – У них не было доктора, а я мог бы им помочь, если бы был там. – Он проглотил душившие его слезы и вновь заговорил: – Я разыгрывал героя войны, а они лежали в земле! – Рейд не мог больше сдерживаться и зарыдал.
– Ах, нет, это не ваша вина! – воскликнула Мэгги. Она вскочила со стула и подошла к нему. Она стала гладить его по волосам, пытаясь приподнять его лицо вверх. Вместо этого Рейд обхватил ее за талию и уткнулся в ее грудь. Его били судороги, давая выход глухим мужским рыданиям, которые, казалось, разрывали его на части. Мэгги успокаивала его как могла, пытаясь освободить хотя бы от части его горя.
Наконец буря внутри Рейда стихла, но он не выпускал ее из своих рук. Мэгги ощутила близость его тела, и ей стало неловко. Она освободилась от его объятий.
Рейд быстро вытер слезы и бросил на нее смущенный взгляд.
– Я прошу прощения за свою несдержанность.
– Что вы, ничего нет грешного в печали. Грех пытаться спрятать их, когда они съедают душу. Я рада, что оказалась здесь.
Рейд встал.
– Черт возьми! Я никогда никому об этом не говорил. Я закрыл свой дом и ушел, чтобы больше не вернуться. Понимаете? Я не хочу вспоминать это! Я годами пытаюсь забыть прошлое.
– Но вы не можете убегать от себя всю свою жизнь. И невозможно все время обвинять себя в смерти жены и дочери.
– Если бы я был с ними, они остались бы живы.
– А могли и не выжить, – резко ответила Мэгги. – Вы не бог, и вы не всемогущи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Ах, он никогда не сможет жить для себя.
ГЛАВА 10
Мэгги мыла на кухне посуду и раздумывала, что приготовить на обед, как вдруг с улицы донесся крик Уилла.
Она бросила тарелку и выглянула во двор. Уилл стоял возле хлева под огромным черным дубом, а возле него в неестественной позе лежал Ти.
Страх сжал ее сердце. Мэгги бросилась к ним через весь двор.
– Ти!
Уилл взглянул на нее, но продолжал сидеть над неподвижной фигурой мальчика. Он хныкал и звал его по имени.
– Что случилось? – крикнула Мэгги, забыв от страха, что ее тон еще больше расстроит Уилла.
– Я говорил ему! – плакал Уилл. – Я говорил ему, что оно слишком высокое. Я просил его спуститься вниз.
Он опять заплакал и бросился бежать. Мэгги даже не посмотрела в его сторону. Она знала, что он побежал наверх в свою комнату и спрятался там, закрыв руками голову, как он делал всегда, когда чего-то сильно боялся. Но сейчас у нее не было времени заниматься им.
Мэгги опустилась на колени рядом с сыном. Он лежал на земле очень тихо и спокойно. По его лицу разлилась бледность, и на какой-то момент Мэгги стало страшно… Но вот его глаза открылись, и она облегченно перевела дух. Во всяком случае, он был жив.
– Все в порядке, дорогой, – успокаивала она его. – Расслабься, ты скоро сможешь дышать полной грудью. Она осмотрела его, и острое чувство жалости и страха охватило ее. Его левая рука была неестественно вывернута – он сломал ее при падении.
Ее охватила паника. За долгие годы самостоятельности Мэгги привыкла справляться с любыми трудностями, начиная от болезней домашних животных и кончая протекающей крышей. Но единственное, с чем ей не приходилось сталкиваться, так это переломанные кости. Руку необходимо было выпрямить и наложить шину на сломанную кость, и Мэгги знала, что это будет очень больно. Однажды она видела, как доктор выправлял ногу ее отцу. Она хорошо помнила, как на лбу отца выступили капельки пота, а в глазах стояла нестерпимая мука. Ей стало плохо при мысли, что ее сын будет так же страдать от боли.
Положение осложнялось тем, что сейчас в городе не было врача. Доктор был лишь в соседнем городке Шарпсе, что в пятнадцати милях от их фермы. Чтобы доехать туда и найти доктора, понадобится целый день. А что, если его там не окажется или он не согласится ехать в такую даль. Если же мальчика везти к доктору, то как на него повлияет дорога, тряска?
Может, ему вообще нельзя двигаться. Но сделать что-то надо было, и ей не на кого было положиться, кроме себя самой.
Мэгги посмотрела на Ти, стараясь спрятать слезы, которые буквально душили ее. Она знала, что должна сохранять спокойствие, чего бы ей это ни стоило, иначе Ти тоже поддастся панике. Она попыталась улыбнуться. Когда мальчик сумел, наконец, сделать неглубокий вдох, он прошептал:
– Болит, мама, мне больно.
– Я знаю, дорогой, ты здорово ушибся, лежи спокойно.
Она совершенно растерялась и не знала, что делать дальше.
– Мэгги!
Она резко подняла голову, услышав свое имя. К ним бежал Рейд. Она почувствовала облегчение: Рейд здесь, он поможет ей. Она была в этом уверена. Несмотря на его суховатую сдержанность, Мэгги чувствовала, что она не одна. Он подбежал к ним.
– Я услышал крик, – он запнулся, увидев лежащего мальчика. – Что случилось?
– Я не знаю, – ответила Мэгги. – Он забрался на дерево и упал оттуда. Когда я выглянула, он уже лежал на земле. Уилл сказал, что он забрался очень высоко.
Рейд ободряюще улыбнулся.
– Что ж, похоже, что дух приключений привел тебя к небольшим осложнениям. – Рейд начал осторожно ощупывать тело мальчика, стараясь не потревожить сломанную руку.
Мэгги была удивлена спокойствием Рейда. Он вел себя так, как будто Ти поцарапал себе нос. Когда Рейд прикоснулся к его боку, мальчик поморщился и застонал.
– Болит? – спросил Рейд.
Ти еле шепнул в ответ:
– Да.
Рейд закончил осмотр и поднялся.
– Что ж, сынок, у тебя поломана рука и, похоже, у тебя треснуло несколько ребер, хотя я не думаю, что они сломаны. Но тебе очень повезло – это все, кроме нескольких шишек.
– Повезло? – Мэгги уставилась на Рейда. Он что, сошел с ума? Поблизости нет доктора, и он считает, что перелом руки – везение.
Рейд попытался ее успокоить.
– С ним будет все в порядке. Не беспокойтесь, я вылечу перелом. Мне нужна пара тонких досок. Я, кажется, видел ящик за хлевом, который можно использовать для этого. А вы нарежьте несколько полосок ткани, чтобы закрепить шины и наложить повязку на ребра. Это принесет Ти некоторое облегчение.
Изумленная тем, как Рейд умело взялся за лечение, и видя, что он знает, что делать, Мэгги быстро пошла в дом за необходимым. Она вытащила из шкафа старую простыню и разрезала ее на две широкие полоски. Потом она заглянула в комнату к Уиллу. Он лежал на своей кровати, свернувшись в клубок.
– Уилли, дорогой, с Ти все в порядке, он поправится.
Уилл взглянул на нее широко открытыми глазами, в которых по-прежнему стоял страх. Мэгги понимала, что ему нужно уделить сейчас внимание, успокоить, но пока не было времени.
– Мы перевяжем Ти, и я приду, хорошо?
Он кивнул, но остался лежать на кровати.
Мэгги знала, что он не сразу придет в себя.
Когда она вернулась, у Рейда уже были готовы две деревянные доски нужной длины.
– Мне понадобится ваша помощь, – сказал он. – Вы сможете?
Мэгги почувствовала слабость в коленях, но собралась с духом и согласно кивнула.
– Только скажите, что нужно делать.
– Я знал, что могу рассчитывать на вас. Когда я найду правильное положение руки, вы подадите мне шину. Затем вы подержите его руку, пока я не закреплю ее. Обещаю вам, что буду по возможности осторожен.
Мэгги доверяла ему. Его неопытность в фермерских делах никак не отражалась на его умении обращаться с больными. Мэгги была уверена, что он проведет эту операцию без сучка и задоринки. Рейд осторожно взял руку Ти, вправляя поломанную кость на место. Ти вскрикнул, глаза его закатились.
– Он теряет сознание! – Мэгги до крови прикусила губу.
– Нет, все будет хорошо. Подайте мне первую шину.
Мэгги выполнила его просьбу, наблюдая, как он осторожно накладывает доску. Затем она помогла ему наложить вторую доску, а Рейд тем временем стал быстро и умело бинтовать, пока рука не стала полностью неподвижной.
– Вот и все. – Рейд завязал концы ткани узлом и посмотрел на Мэгги. – Вы в порядке?
– Я чувствую себя как выжатая тряпка. Рейд понимающе улыбнулся.
– Это обычная реакция. В моменты стресса люди проявляют сверхъестественные качества, которыми они в обычном состоянии не обладают. Но потом наступает сильная усталость. Отдохните минуту, и вам станет лучше. Я наложу повязку на его ребра и перенесу в дом.
Рейд расстегнул рубашку Ти и забинтовал его худую грудь. Взяв мальчика на руки, он понес его в дом. Мэгги шла рядом, тревожно поглядывая на сына. Когда они положили его на кровать, он очнулся и застонал. Рейд посмотрел на него и улыбнулся:
– Эй, все в порядке, твоя рука выправлена. Ти был бледен, но старался держаться.
– Мне еще больно, – сказал он слабым голосом.
– К сожалению, придется немного потерпеть.
В комнату вошел Уилл. Он все еще был испуган.
– С ним все хорошо, – поспешил успокоить его Рейд. – Он просто сломал руку и сильно ушибся.
Уилл на цыпочках подошел к Ти, взял его здоровую руку в свою и с волнением спросил:
– Он поправится?
– Да, конечно. Только пока неудобно будет носить одежду. Такое иногда случается с увлекающимися мальчиками.
Уилл многозначительно кивнул головой.
– Я говорил ему. Он забрался слишком высоко.
– Конечно, ты говорил. – Рейд согласно кивнул. – Здесь никто не виноват.
Он посмотрел на Ти и сказал ему:
– Тебе некоторое время будет больно дышать. Рука твоя заживет быстрее.
Затем Рейд обратился к Мэгги.
– Пусть он отдохнет, но я бы посоветовал не давать ему спать еще несколько часов. Не думаю, чтобы у него было сотрясение мозга, но лучше не рисковать.
Рейд ушел, и следующие несколько часов Мэгги провела с сыном. Затем Ти уснул, и Мэгги наконец смогла пойти к себе и отдохнуть. Она хотела найти и поблагодарить Рейда за помощь, но нигде не нашла его. Как это похоже на него, подумала Мэгги. А ведь у нее столько вопросов к нему. Мэгги и раньше часто думала о том, кем же он был на самом деле, а после сегодняшнего его поступка ей нетерпелось поговорить с ним по душам.
Тем временем утро уже перешло в полдень, и Мэгги отправилась готовить обед. Накормив обедом мальчиков, она вернулась на кухню, чтобы накрыть стол для Рейда. Вскоре он пришел.
– Как себя чувствует Ти? – спросил он.
– Неплохо, но жалуется на боли в груди.
– Это из-за ребер. Они будут беспокоить его еще пару недель. Но особенно серьезных повреждений у него нет.
Он повернулся к плите и принюхался.
– Пахнет восхитительно.
– Не заговаривайте мне зубы. Не думайте, что вам удастся избежать моих вопросов, – решительно сказала Мэгги.
– Что вы имеете в виду? – он смотрел на нее с такой невинностью, что было ясно – она наигранна.
Мэгги нахмурилась.
– Вы хорошо понимаете, о чем я спрашиваю. Вы доктор, не так ли?
– Был, – резко ответил Рейд.
– Был? Вы оставили это занятие?
– Позвольте мне сказать следующее: я больше не практикую. Но я действительно кое-что помню, и у меня была большая практика с переломами.
Мэгги продолжала, насупившись, смотреть на него.
– Я не понимаю, почему…
– Почему, что?
– Почему вы оставили медицину? Почему вы скитаетесь, как простой бродяга?
– Да, когда-то я был доктором, а теперь я просто бродяга.
– Но это бессмысленно. Наверное, война что-то изменила в вашей жизни. Может быть, вы потеряли квалификацию. – Она замолчала, понимая, что ее слова звучат бестактно. – Извините, я не хотела.
Рейд неожиданно усмехнулся.
– Я понимаю ход ваших рассуждений. Вы думали, раз я не способен к работе на ферме, то значит, я образованный, бесполезный тип, который когда-то, должно быть, имел много денег и никогда не заботился о куске хлеба.
Мэгги покраснела.
– Да, я так подумала, но я это не сказала.
– Мне нравится в вас, что вы, похоже, не способны лгать. Так как насчет обеда?
– Мистер Прескот, если вы думаете, что так просто уйдете от ответа, то вы ошибаетесь. – Мэгги села за стол напротив него.
– Почему? – Рейд нахмурился.
– Потому что должно быть еще что-то, еще какая-то причина. Почему вы такой скрытный?
– Я не скрытный, – резко ответил он. – Я просто не вижу причин сидеть здесь и рассуждать о прошлом. Я предпочитаю забыть о нем.
– Это невозможно. Никто не может забыть. Это все равно что уничтожить часть самого себя.
– Может быть, так лучше, – сказал он холодно.
– Нет! Так нельзя!
Рейд наклонился к ней, глаза его смотрели напряженно.
– Это возможно тогда, когда вам не нравится человек, которым вы были. Если вы хотите избавиться от него, ото всего, что он сделал или не сделал.
Мэгги откинулась назад, скрестив руки на груди и спокойно глядя на Рейда.
– Вам до сих пор еще мешает это. Если вы хотите убежать от прошлого, значит, вы не можете его забыть. Вы позволяете ему контролировать себя.
– На каком основании вы настаиваете на этом разговоре?
– Потому что ваше молчание вредит вам и другим людям. – Мэгги наклонилась вперед, упираясь ладонями в стол. – Вы могли бы так много сделать для людей. Почему вы все бросили?
Рейд с шумом встал, оттолкнув стул.
– Неужели вы не понимаете? Не все такие сильные, как вы. Большинство просто сдаются.
– Но не вы. Я не верю в это.
Рейд цинично усмехнулся.
– Это потому, что вы приписываете свои собственные качества другим людям. Вы женщина, которая во всем может увидеть хорошую сторону. Вы не умеете быть слабой. Вы не сдаетесь и не убегаете потому, что ваша жизнь разбита. Вы закатываете рукава и принимаетесь за работу. Но не все так умеют. Не у всех найдется решительность и мужество начать сначала. – Он отвернулся и почти перешел на шепот.
Мэгги не шевелясь внимательно смотрела на него. Ей стало ясно, что его мучает какая-то трагедия. Она очень хотела знать, что случилось в его жизни, что заставило его чувствовать себя таким одиноким и уничтоженным. Но раз Рейд так упорно не хочет об этом говорить, она не имеет права лезть в его душу. Она смутилась. К ее удивлению, Рейд вдруг сел за стол и начал говорить.
– Я присоединился к армии, когда началась война. Я думал, что смогу спасать жизнь людям, что я смогу помочь Югу, своему народу и всему тому, что я любил. – Он опустил голову, голос его дрогнул.
– Простите, мне не следовало настаивать, – проговорила Мэгги.
– Нет, вы имеете право знать. Я вмешался в вашу жизнь, поэтому имеет значение, что я за человек.
– Я знаю, что вы за человек. Вы добрый и порядочный, и чтобы вы мне ни рассказали, я не изменю своего мнения о вас. – Она открыто и доверительно посмотрела на него.
Рейд взглянул ей в глаза и почувствовал непреодолимое желание рассказать этой женщине, умеющей сочувствовать и понимать, о мучительном бремени прошлого, о грехах и печалях, которые давят на него, доводя его в последние годы до мертвенного оцепенения.
– Я работал в полевом госпитале в течение четырех лет, – начал Рейд. – Это был ад. Такого кошмара мне еще не доводилось видеть в жизни. Я ампутировал руки, ноги, кисти, ступни, в общем все, что подлежало удалению. Я пытался на скорую руку чинить людей, но многие умирали, солдат за солдатом, позже мальчик за мальчиком, янки и конфедераты – между их стонами и болью, криками и бредом, проклятьями и мольбами не было никакой разницы. – Он замолчал, погрузившись в мрачные воспоминания. – Я перестал быть врачом, я превратился в мясника. Бывали случаи, когда тем, кого я спас, лучше было бы умереть с чувством собственного достоинства, чем продолжать бессмысленное существование.
Сердце Мэгги переполнилось сочувствием к Рейду, и она взяла его руку в свою.
– Должно быть, это было ужасно. Он крепко сжал ее пальцы.
– Я был доктором! – вырвалось у него. – Мне было поручено спасать жизни людей. Но это была бойня, предназначение которой – умерщвлять людей без лекарств, облегчающих боль, без хлороформа, порой без бинтов…
– Но ведь вы спасали жизни, – запротестовала Мэгги. – Без вашей помощи многие могли бы умереть. На Юге есть жены, матери, сестры, которые благодарны вам за то, что вы вернули им их мужчин. Вы не убивали, вы спасали.
Мэгги вдруг увидела в его глазах слезы.
– Я пытался говорить это самому себе. Поначалу я даже верил в это. Но шли месяцы, потом годы, и я понял, что стал частью этого ужасного дробильного станка войны, подправляя солдат для того, чтобы вновь выбрасывать их в его утробу. Я понял, что мне уже наплевать на Конфедерацию и эту эфемерную идею прав Штатов, на Джорджию и вообще на все. Я хотел поехать домой к своей жене и ребенку и найти в них утешение, избавиться от пережитых ужасов.
У Мэгги тревожно забилось сердце: «Так Рейд женат?»
– Я вернулся в пустой дом – ни жены, ни ребенка.
– Господи… – Мэгги стиснула руки.
– Они умерли к концу войны, после того как были прерваны все связи из-за наступления Шермана. – Голос Рейда стал глухим и дрожащим, он бессмысленно водил пальцами по резьбе деревянного стола.
Мэгги молчала. Она читала письма своего кузена, в которых он сообщал о страшных разрушениях в Джорджии.
– Саванна была оккупирована. В городе свирепствовала дифтерия. Сначала она забрала Сэлли, нашу маленькую дочь, а потом и мою жену. – Рейд закрыл лицо руками. – У них не было доктора, а я мог бы им помочь, если бы был там. – Он проглотил душившие его слезы и вновь заговорил: – Я разыгрывал героя войны, а они лежали в земле! – Рейд не мог больше сдерживаться и зарыдал.
– Ах, нет, это не ваша вина! – воскликнула Мэгги. Она вскочила со стула и подошла к нему. Она стала гладить его по волосам, пытаясь приподнять его лицо вверх. Вместо этого Рейд обхватил ее за талию и уткнулся в ее грудь. Его били судороги, давая выход глухим мужским рыданиям, которые, казалось, разрывали его на части. Мэгги успокаивала его как могла, пытаясь освободить хотя бы от части его горя.
Наконец буря внутри Рейда стихла, но он не выпускал ее из своих рук. Мэгги ощутила близость его тела, и ей стало неловко. Она освободилась от его объятий.
Рейд быстро вытер слезы и бросил на нее смущенный взгляд.
– Я прошу прощения за свою несдержанность.
– Что вы, ничего нет грешного в печали. Грех пытаться спрятать их, когда они съедают душу. Я рада, что оказалась здесь.
Рейд встал.
– Черт возьми! Я никогда никому об этом не говорил. Я закрыл свой дом и ушел, чтобы больше не вернуться. Понимаете? Я не хочу вспоминать это! Я годами пытаюсь забыть прошлое.
– Но вы не можете убегать от себя всю свою жизнь. И невозможно все время обвинять себя в смерти жены и дочери.
– Если бы я был с ними, они остались бы живы.
– А могли и не выжить, – резко ответила Мэгги. – Вы не бог, и вы не всемогущи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28