– Эмма Данстер, не ты ли взяла мои жемчужные сережки? – Белл внезапно появилась в двери комнаты Эммы, блистательная в своем платье цвета голубого льда.Эмма, сидя за туалетным столиком, спокойно оглянулась, затем потянулась к флакону с духами.– Отец тебя убьет, если увидит в этом платье.Белл не спеша оправила корсаж.– Ничего подобного: оно ничуть не хуже твоего.– Да, но поверх своего я надеваю шаль, – снисходительно улыбнулась Эмма.– Которую ты, несомненно, снимешь, как только мы прибудем в дом Линдуортов.– Вне всякого сомнения. – Эмма нанесла на шею несколько капель духов.– Но у меня нет шали, подходящей по цвету к этому платью. А у тебя?– Только та, что на мне. – Эмма указала на шаль цвета слоновой кости, которой задрапировала обнаженные плечи. Бледная ткань светилась на фоне темно-зеленого шелка платья, которое она надела в этот вечер.– Гром и молния! – воскликнула Белл, пожалуй, слишком громко.– Я все слышу! – крикнула Кэролайн из холла этажом ниже.Белл издала стон:– Готова поклясться, что у мамы шесть пар ушей, если она так хорошо слышит.– Я и это слышала!Белл скорчила гримасу.– А что касается этих сережек…– Не понимаю, почему ты вообразила, что я выберу их, когда у меня есть прекрасная пара собственных. Вероятно, ты их сама положила не на место.Белл вздохнула с подчеркнуто трагическим видом:– Ума не приложу, куда…– А, вот вы где! – послышался голос Неда, и он просунул голову в комнату Эммы. – Вы обе выглядите, как всегда, потрясающе!Внезапно его взгляд остановился на сестре:– Белл, ты уверена, что тебе стоит выходить в этом платье? Если я вытягиваю шею, – с этими словами он вытянул шею, чтобы наглядно продемонстрировать свою мысль, – мне удается увидеть твой пупок.Белл сразу сжалась.– Не может быть! – Она негодующе ударила брата по руке.– Возможно, я слегка преувеличил, но лишь слегка. – Усмехнулся Нед. – К тому же отец никогда не выпустит тебя из дома в таком виде.– Большинство светских женщин носят такие платья. Этот стиль вполне приемлем.– Для нас с тобой возможно, – охотно согласился Нед, – но не для наших родителей.Белл уперлась руками в бедра:– Ты явился сюда по какой-нибудь веской причине или специально мучить меня?– Я хотел удостовериться, действительно ли Кларисса Трент пропустит сегодняшний бал.– Если она появится, то ты это заслужил. Так тебе и надо, ничтожное создание! – Белл грозно нахмурилась, но вдруг рассмеялась: – Ладно, можешь расслабиться: я совершенно уверена, что Кларисса уехала за город.– А ты как считаешь, Эмма?– Насколько мне известно, Клариссы действительно нет в Лондоне, – ответила Эмма с полной искренностью, оглядывая свое отражение в зеркале и пытаясь решить, насколько ей нравится прическа, которую сотворила Мег.– Должно быть, она отправилась зализывать раны, – высказала догадку Белл, усаживаясь на постель Эммы.– Что ты хочешь этим сказать? – Нед шагнул в комнату.– Боюсь, Кларисса уязвлена тем, что Эшборн неравнодушен к Эмме. – Белл фыркнула. – Эта девушка бесстыдно вешалась ему на шею, и должна заметить, что его светлость поначалу был с ней очень учтив, что совсем не в его правилах. Должно быть, он старался поразить Эмму хорошими манерами.– В чем я очень сомневаюсь, – сухо отозвалась Эмма.Белл злорадно усмехнулась:А я говорю, все было именно так. Неделю назад она просто прилипла к нему, и, веришь ли, вырез ее платья был намного больше моего.– И что случилось потом? – нетерпеливо спросил Нед.– А потом Эшборн бросил на нее ледяной взгляд, которым он столь славится, и сказал… – Белл понизила голос. – Мисс Трент, я вижу вас всю до пупа.– Не может быть!– Ну конечно, нет, но я хотела бы, чтобы так и случилось. – Белл оглушительно расхохоталась.– Так что он сказал на самом деле? – продолжил допрос Нед.– Что-то вроде: «Мисс Трент, будьте любезны отлипнуть от меня». И тут мне показалось, что Кларисса сейчас упадет в обморок. Правда, потом она всем говорила, что сама отшила его. Как бы там ни было, тогда она выбежала из зала и с тех пор никто ее не видел. Полагаю, теперь она проведет не менее месяца в сельской глуши, а потом вернется назад, чтобы запустить коготки в герцога Стэнтона.– Но ему далеко за шестьдесят! – в недоумении воскликнул Нед.– И к тому же он трижды вдовец, – торжествующе добавила Эмма.– Вы не знаете Клариссу. – Белл вздохнула. – Эта дура вбила себе в голову, что хочет выйти за герцога. Эшборн стал ее первой целью, но сомневаюсь, что теперь Кларисса сдалась. Она хочет получить титул во что бы то ни стало, и получить его немедленно. Если ей не удастся выйти за герцога, помяните мое слово, она откроет охоту на маркизов и графов. И. тогда, Нед, держись!– Но я всего лишь виконт.– Не будь таким тупицей: когда-нибудь ты станешь графом, и Кларисса это знает.– Да, но теперь я тоже про нее кое-что знаю и стану избегать ее всеми силами.– Следовательно, – объявила Эмма, – ты мне обязан. Кстати, ты все еще сох бы по ней, если бы я не послала тебе фальшивую любовную записку.При напоминании о том, что он у Эммы в долгу, Нед поморщился.– Как ни неприятно это признавать, но, похоже, ты права. Только не вздумай снова вмешиваться в мои дела.– Что ты, что ты, я даже и не помышляю об этом! – воскликнула Эмма с притворным возмущением. – Ладно, нам пора отправляться. – Она поднялась.Как бы в ответ на ее слова в комнату впорхнула Кэролайн. Она была одета в платье цвета синей полуночи, удачно сочетавшееся с ослепительно-синими глазами, унаследованными обоими ее детьми. Каштановые волосы ее были зачесаны наверх, и она никак не выглядела матерью двух взрослых детей.– Нам в самом деле пора, – подтвердила она.Кэролайн оглядела комнату, и ее взгляд задержался на дочери.– Арабелла Блайдон! – воскликнула она в ужасе. – Что, ради всего святого, ты на себя нацепила? Не припоминаю, чтобы я тебе разрешала носить платья со столь низким вырезом.– Разве тебе не нравится? – невольно спросила Белл. – По-моему, этот фасон льстит моей внешности.– Я сказал ей, что особо желающие сумеют увидеть ее прелести до самого пупа, – отчаянно пытался не расхохотаться Нед.– Эдвард! – одернула его Кэролайн, а Эмма толкнула кузена в плечо ридикюлем. Кэролайн снова принялась отчитывать дочь: – Не знаю, о чем ты думаешь. Это платье может внушить мужчинам ложные надежды.– Мама, теперь все носят такие платья.– Все, кроме моей дочери. Откуда оно у тебя?– Я купила его в магазине мадам Ламбер.Кэролайн обернулась к племяннице и беспомощно развела руками:– Эмма, тебе тоже следовало бы вести себя разумнее.– Но я и правда считаю, что Белл платье очень идет. – Произнося эти слова, Эмма ничуть не кривила душой.Кэролайн тут же повернулась к дочери.– Ты сможешь его носить, когда выйдешь замуж, – решительно вынесла она свой вердикт.– Но, мама! – запротестовала Белл.– Нечего валить все на меня, – откликнулась Кэролайн. – Сейчас мы спросим у отца. Генри!– Сейчас я упаду в обморок, – пробормотала Белл.– Да, дорогая? – В комнату не спеша вошел Генри Блайдон, граф Уэрт, темно-каштановые волосы которого были щедро усеяны серебряными нитями. Тем не менее ему все еще был присущ тот дух элегантности и благодушия, который помог завоевать сердце Кэролайн четверть века назад.Граф нежно улыбнулся жене, затем перевел взгляд на дочь.– Белл, – сказал он строго, – ты почти голая.– Ах так? Прекрасно! Я сейчас переоденусь! – Шурша оборками, Белл выбежала из комнаты.– Ну вот, как ты видишь, это оказалось совсем нетрудно. – Генри посмотрел на жену и улыбнулся: – Жду тебя внизу.Повернувшись, граф не оглядываясь направился к двери, и Кэролайн не мешкая последовала за ним.– Могу я сопровождать тебя, дорогая? – спросил Нед у Эммы и тут же предложил ей руку.– Разумеется, Эдвард.Они начали спускаться вниз по лестнице, а вскоре их догнала Белл, которая уже ухитрилась молниеносно сменить платье.Через пятнадцать минут вся семья была на пути к дому Линдуортов, а когда они прибыли, Белл, одетая теперь в розовый шелк, увлекла Эмму в сторону.– Лучше тебе держаться подальше от мамы и папы, когда ты снимешь шаль, – посоветовала она.– Мне ли этого не знать!Эмма подождала, пока Генри и Кэролайн исчезнут из поля зрения, и только потом повернулась к Неду:– Дорогой Эдвард, не поможешь ли ты мне снять шаль.– Ну разумеется…Нед ловко освободил Эмму от шали и передал шаль одному из лакеев Линдуортов.– Послушай, – обратился он к кузине шепотом, – ты хоть сознаешь, что вырез твоего платья такой же глубокий, как у Белл?– Разумеется. Мы купили наши платья одновременно. А теперь скажи: видишь ли ты меня всю до пупка? – спросила она дерзко.– Даже опасаюсь взглянуть. Если Эшборн вдруг материализуется откуда-нибудь из тени, он свернет мне шею.– Да ладно тебе! Джон Миллвуд. Пойдем поздороваемся с ним.Эмма, Нед и Белл направились к Джону, и вскоре их уже трудно было различить в толпе гостей.
Герцог прибыл почти сразу после них, он, как обычно, мысленно негодовал, поскольку снова подверг себя пытке, посещая пышный лондонский бал. Такие вечера можно было терпеть только в надежде и без помех насладиться обществом Эммы; однако Эмму постоянно окружали поклонники, и это становилось чертовски раздражающим. Каждый день Алекс клялся себе покончить с нелепыми поисками Эммы и каждый раз испытывал непреодолимое желание ее видеть, ощущать ее аромат, прикасаться к ней. Разумеется, ему приходилось-таки снова облачаться в черный вечерний костюм и принимать участие в бесконечном круговороте приемов и вечеров.При этом он дал себе обет не пытаться ее поцеловать. После того как в течение нескольких последних месяцев герцог видел Эмму почти каждый вечер, ему становилось все труднее не прикасаться к ней. Он запоминал каждое движение ее губ, каждую гримасу, и все равно каждый раз она удивляла его какой-нибудь новой улыбкой. Его тотчас же охватывало труднопреодолимое желание схватить ее в объятия и целовать, пока она не потеряет сознание. Алекс, просыпаясь среди ночи, сознавал, что грезит о ней, охваченный желанием.Никакая другая женщина не могла утолить эту жажду. Алекс давно перестал видеться с любовницей, и она любезно сообщила ему, что нашла другого покровителя.Сначала он старался сохранять дистанцию между Эммой и собой, чтобы дать ей время научиться доверять ему. Когда они начнут заниматься любовью, а герцог не сомневался, что это вскоре произойдет, он хотел, чтобы Эмма пришла к нему по доброй воле, желая только его одного. Он твердо знал, что она просыпается среди ночи, истомленная желанием.– Эшборн!Алекс обернулся и увидел Данфорда, пробиравшегося к нему сквозь толпу.– Привет, дружище, рад, что ты сегодня здесь. Ты видел Эмму?– Ради Бога, Эшборн, когда ты соберешься жениться на этой девочке? Сделай ее своей герцогиней и любуйся ею двадцать четыре часа в сутки.– Хорошо, но я не уверен, что до этого дойдет. Ты ведь знаешь мое отношение к браку.Данфорд недоверчиво поднял брови:– Все равно когда-нибудь тебе придется жениться, и ты это отлично знаешь. Твой отец перевернется в могиле, если ваша семья утратит титул из-за отсутствия наследника.Алекс поморщился:– На крайний случай у нас есть Чарли. Хоть он и не Риджли, но все-таки приходится близким родственником моему отцу.– Но все равно Эмма в какой-то момент выйдет замуж, и если ее мужем будешь не ты…Алекс тут же попытался подавить охватившую его ярость: стоило лишь ему представить, что Эмма лежит в объятиях другого, как с ним происходило что-то совершенно невероятное.И все же он решил сохранить лицо.– Если это случится, я справлюсь.Уильям покачал головой. Герцог был влюблен в Эмму, а разве может быть что-либо более удачное для брака?– Я видел Эмму несколько минут назад, – медленно произнес он. – И опять в окружении мужчин. Но все же ты должен быть благодарен тому факту, что большинство из них боится тебя.– Вот как?– Да. Если я правильно помню, она была вон там. – Уильям указал в дальнюю часть зала. – Возле стола с лимонадом.Алекс коротко кивнул и, повернувшись, стал пробираться сквозь толпу. Он не останавливался до тех пор, пока не углядел пламенеющие волосы Эммы, явственно выделявшие ее среди гостей. Она и ее кузина вместе отбивались от молодых людей, чьей единственной целью, казалось, стало решение непростой задачи: которой из двух кузин предложить свою неувядаемую любовь.В пламени свечей фиалковые глаза Эммы оживленно блестели. Она откинула голову и рассмеялась в ответ на чью-то шутку, что позволило Алексу видеть ее длинную бледную шею, кремовые плечи и кусочек обнаженной кожи.Алекс нахмурился. Определенно он мог созерцать даже больше, чем часть ее обнаженной груди. Ее платье, конечно, нельзя было счесть непристойным: Эмма имела слишком хороший вкус, чтобы позволить себе выглядеть вульгарно. Но если он мог видеть ее полную грудь, то и другие мужчины тоже.Эта мысль еще более усугубила скверное настроение герцога, и он стал с удвоенной энергией протискиваться сквозь толпу.– Привет, Эмма, – сказал он, подойдя ближе.– Алекс, наконец-то! – Глаза Эммы наполнились искренней радостью.Подойдя к ней и не обращая внимания на ее собеседников, герцог завладел ее рукой и почти насильно увлек на площадку для танцев.– Право, Алекс, вам следовало бы перестать столь открыто проявлять свой характер, – добродушно заметила Эмма.– Я подумаю над этим, а пока вальс. – Герцог прислушался к звукам оркестра, и они медленно закружились по залу.На этот раз Эмма решила ни о чем не думать, просто наслаждаться благодатным теплом, исходившим от его объятий. Одна рука герцога легко покоилась на ее бедре, и от ее жара пламя распространялось по всему телу Эммы. Другая его рука сжимала ее руку, отчего тысяча крошечных молний ударяла в нее, проникая в самое сердце.Эмма закрыла глаза и невольно издала звук, зародившийся где-то глубоко в горле и походивший на довольное мяуканье: теперь она чувствовала себя совершенно довольной.Алекс внимательно посмотрел на нее сверху вниз: ее лицо было слегка поднято к нему, глаза закрыты. Эмма выглядела так, как выглядит женщина, только что испытавшая радость любовных объятий.Тело Алекса тотчас же прореагировало на это, каждый его мускул откликнулся легкой судорогой.– Вы что-то сказали? – спросила Эмма, открывая глаза.– Ничего, что можно было бы повторить публично, – усмехнулся Алекс и начал оттеснять партнершу к французским дверям, ведущим в сад Линдуортов.– О, это уже интересно… Что с вами такое сегодня? Что-то, несомненно, происходит.Прежде чем Алекс успел ответить, оркестр перестал играть, и им пришлось отойти в сторону.– Вы в самом деле хотите знать? – спросил герцог вкрадчиво. – Хотите?Эмма кивнула, вовсе не уверенная, что выбрала наилучший способ действий.– А вам не кажется, что каждый мужчина в этой комнате глазеет на вас? – Алекс потянул ее к дверям.– Вы сообщаете мне об этом каждый вечер!– Но на этот раз я имею право так говорить: вы вот-вот выпадете из платья!– А вы устраиваете мне сцену! Не понимаю, что вас так разгневало. По крайней мере половина женщин в возрасте до тридцати в платьях, гораздо более откровенных, чем мое.– Мне нет дела до других женщин, черт бы их побрал! И я не хочу, чтобы вы демонстрировали свои прелести всему свету!– Не смейте меня оскорблять и говорить со мной, как с легкомысленной женщиной! – предупредила Эмма тоном, отнюдь не обещавшим ничего хорошего.– А вы не искушайте меня. Вы уже два месяца водите меня за нос, и теперь я просто схожу с ума.В этот момент тень высокой изгороди укрывала их от взглядов танцующих.– Не пытайтесь обвинять меня. Вы проявляете повышенную чувствительность к фасону моего платья, а это просто глупо.Внезапно Алекс схватил Эмму за плечи и привлек к себе.– Черт возьми, вы моя, и вам пора это понять.Эмма озадаченно уставилась на него. Хотя все действия герцога на протяжении последних недель, несомненно, обнаруживали в нем властную натуру, впервые он так откровенно выразил свои чувства. Его зеленые глаза сверкали гневом и желанием, но Эмма прочла в его взгляде и нечто еще – отчаяние. Немудрено, что она вдруг почувствовала себя неловко.– Алекс, вы сами не понимаете, что говорите.– О Господи, если бы только это было так!Внезапно Алекс с силой прижал Эмму к себе, будто хотел раздавить, а его пальцы крепко вцепились в ее огненные волосы, и несколько бесконечно долгих секунд он держал ее не отпуская. Дыхание его было хриплым и неровным, будто он проиграл в мучительной внутренней борьбе.– Ах, Эмма, – сказал он наконец прерывающимся голосом, – если бы вы только знали, что делаете со мной!С этими словами Алекс еще больше приблизил к ней губы. Первое прикосновение его губ было неописуемо сладостным, и Эмма ощутила дрожь его тела, пытавшегося преодолеть страсть. Он явно ожидал ответа.Эмма невольно обвила его шею руками. Он нуждался в этом поощрении. И тут же его руки поползли вниз по ее спине.– Я так долго этого ждал, – прошептал он возле самых ее губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28