Но его внезапно остановила одна мысль…
Он хочет эту ведьму? Он хочет Вул-вич?! Господи, что происходит?! Кажется, он совсем потерял голову!
Рейдер резко отпрянул от разгоряченного тела девушки и поднялся. Это произошло так стремительно, что у обоих слегка закружилась голова. Сделав глубокий вдох, Рейдер почувствовал, как к нему постепенно возвращается самообладание. Ему хотелось только укротить Блайт, заставить подчиняться своим приказам, одним махом доказать, насколько она уязвима. И вот Блайт лежит перед ним томимая желанием, сломленная его страстным натиском. Однако Рейдер не чувствовал себя победителем, прекрасно понимая: он не победил бы, если бы сам не желал ее.
Из этой унизительной ситуации существовал только один выход.
– Хорошенько запомни этот урок, Вул-вич, – произнес он, отлично зная, что поступает неправильно.
Блайт так и подпрыгнула, услышав его слова. У нее даже на миг перехватило дыхание. «Урок?! Оказывается, Рейдер всего-навсего преподал ей урок», – негодовала она, торопливо зашнуровывая лиф платья.
– Вот наглядный пример того, что может произойти с пленницей на пиратском судне. Учись уважать других, ведьмочка, – добавил Рейдер, заметив, как смятение в глазах Блайт сменилось гневом.
– Ты… ты не осмелишься обидеть меня, – с достоинством попыталась произнести она, стараясь вложить в свой голос как можно больше презрения. – Если Невилл Карсон узнает, что ты меня погубил, он…
– Погубил тебя? – изумился Рейдер. – О Боже, – хрипло засмеялся он. – Нечто подобное я уже слышал. Смешно, когда праздник плоти связывают с гибелью. Так может говорить только ханжа, никогда не испытавшая радостей жизни. В высшем свете девушка считается погубленной, если отдает свою девственность тому, кто недостаточно хорошо за нее заплатил. О, я совсем забыл, ты ведь тоже из высшего общества, – с издевкой заметил Рейдер, затем посмотрел на ее кое-как спрятанную под платьем роскошную грудь, и его вдруг осенила ужасная догадка. – Господи, не хочешь ли ты сказать, что…
– Да.
Блайт залилась краской, вспомнив, как близко она подошла к тому, чтобы… Возможно, идея Невилла как раз и заключалась в том, чтобы ее обесчестили, а уж затем вернули ему. В таком случае она наверняка обрадовалась бы любой возможности выйти замуж, и Карсон мог бы помыкать ею как угодно. Содрогнувшись от одной этой мысли, Блайт уставилась на Рейдера широко раскрытыми испуганными глазами.
– Проклятие! – воскликнул он и отступил на шаг, внимательно всматриваясь в сидящую перед ним девушку.
Господи, как же это сразу не пришло ему в голову?! Блайт с самого начала вела себя так, как ведут себя… невинные девицы. О Боже, она девственница, благопристойная девственница из высшего общества! Грязно выругавшись, Рейдер резко повернулся и вышел, с грохотом захлопнув дверь.
Блайт совсем сникла. «Что он за человек, этот «погубитель женщин»? – размышляла она. – Сотни, может, тысячи… – вспомнились ей слова Рейдера. – Да, наверняка тысячи женщин лежали перед ним, точнее, под ним. Еще немного, и она стала бы тысяча первой».
Каждый раз, оказываясь рядом, Рейдер так или иначе нападал на нее совсем как Невилл Карсон. «О нет, совсем иначе», – возразил ее внутренний голос. От поцелуев Рейдера Прескотта у Блайт слабели ноги и кружилась голова. Он был подобен теплому хлебу, а она становилась маслом, забывая в его объятиях о том, что находится в плену, что терпеть не может целоваться, о своей семье…
Да, Блайт забывала буквально обо всем! Когда их губы соприкасались, все ее благоразумие и пристойность сводились на нет. Блайт потрогала вспухшие от поцелуев губы и почувствовала холодок в груди. Судя по всему, она находилась в большей опасности, чем ей это представлялось.
* * *
Рейдер появился на палубе в отвратительнейшем настроении. Рявкая, словно Черная Борода, он принялся отдавать приказы направо и налево. Это произвело на команду очень сильное впечатление, и все подобострастно засуетились, гордясь тем, что у них такой грозный капитан. Выпустив наконец пар, Рейдер остановился на носу корабля, подставив свежему ветру свое разгоряченное тело.
Он ужасно разозлился на себя. «Как можно было позволить какой-то там девчонке выбить почву у меня из-под ног? Она вспыльчивая, вероломная, жадная маленькая ведьма, – убеждал он себя. – Все они такие, эти дамы из высшего общества. Блайт театрально упала в обморок, унизила меня на глазах всей команды, съела приготовленный мне завтрак, а в довершение ко всему завлекла, распалила, чтобы потом заявить, что она девственница! И теперь, согласно своему же нелепому приказу, придется защищать ее добродетель от своих же людей. Целых три недели нужно будет держать в узде команду. О, это станет тяжелым испытанием! Кроме того, придется бороться и с собственным вожделением».
– Ну? – прервал Бастиан размышления Рейдера. – Вижу, ты уже преподал ей пару уроков.
Его губы раздвинулись в похотливой улыбке.
– Она девственница.
Бастиан весь даже передернулся от отвращения.
– До сих пор? Ты хочешь сказать, что…
– Я сказал, что она возвратится к семье в том же состоянии, в каком оказалась здесь. Так оно и будет.
На щеках Рейдера выступил виноватый румянец. Сумеет ли он сам сдержать свое слово? Судя по разочарованному лицу Бастиана, его партнер поверил ему. Откуда Рейдеру было знать, что когда Бастиан повернулся и пошел прочь, на его губах играла довольная улыбка.
ГЛАВА 7
Капитан «Виндрейдера» решил бросить якорь неподалеку от мыса Северная Каролина. Испещренный каналами, проливами и удобными бухтами, мыс был идеальным прибежищем для кораблей, по каким-либо причинам избегавшим попадаться на глаза властям. Рейдер решил остаться здесь, пока они не получат выкуп и не избавятся от пленницы. Заодно можно будет закупить продовольствие и пополнить запасы пресной воды.
Однако план Рейдера не был лишен некоторой доли риска. Поблизости сновали английские корабли, поскольку англичане предприняли новое наступление на южные колонии. Они наверняка не преминут отыграться на таких частных торговцах, как Рейдер Прескотт, и на его «Виндрейдере», памятуя давние стычки с ними. Но еще большую опасность представляла возможность столкновения с Лонг Беном Харвеем и его флотилией пиратских кораблей, рыскавших вдоль побережья Южной и Северной Каролины. Они захватывали любые корабли, совершенно не интересуясь, кто перед ними – англичане, патриоты или мирные торговцы. Поэтому Рейдеру Прескотту и его команде приходилось пробираться по узкому коридору между английскими военными кораблями и стаей безжалостных морских волков.
Два дня после сцены на палубе Рейдер держал Блайт в капитанской каюте. Ему казалось, что мудрое утверждение «с глаз долой – из сердца вон» как нельзя лучше подходило в этой ситуации. Однако его привычной размеренной жизни на корабле пришел конец. Иногда Рейдеру удавалось поспать в каюте Бастиана – когда тот не храпел; есть приходилось где попало; он уже не брился три дня и целых три дня не менял рубашку. Ему начало казаться, что практически вся команда так и норовит пройти мимо капитанской каюты. И каждый раз, когда кто-либо из матросов спускался вниз, Рейдер срывался следом и проверял, не зашел ли тот в каюту. Все его мысли теперь сосредоточились на одном объекте: гибкой полногрудой девственнице за дверью капитанской каюты.
В обращении с командой Рейдер стал заметно грубее и жестче, но пираты беспрекословно сносили его гнев и придирки. А вот чего они не могли забыть – так это оскорбления со стороны пленницы. Команда решила непременно проучить ее, и как можно скорее.
* * *
Захватив у англичан корабль, команда «Виндрейдера» забыла отобрать у них также и ключ от капитанской каюты. Теперь Блайт жестоко страдала от этого, потому что дверь могла открыться в любую минуту, впустив кого угодно, включая, разумеется, самого Рейдера Прескотта. Однако благодаря беспрекословному выполнению приказов капитана, в каюте появлялся только старина Вилли, доставляя пленнице еду и воду. К утру третьего дня Блайт так соскучилась по человеческому общению, что, не выдержав, заговорила с беззубым стариком.
– Подожди, – остановила она Вилли, когда тот принес поднос с аппетитным завтраком, состоящим из овсяной каши с жженым сахаром, блинчиков с маслом и джемом, и чая. – Я хочу спросить насчет еды. Она всегда такая вкусная и свежеприготовленная. Я думала, что на кораблях плохо кормят.
– Только не на нашем. Старина Рейдер кормит всех одинаково, даже… – Вилли взглянул на Блайт и с видимым удовольствием прошамкал: – Даже заключенных.
Блайт съежилась под его пронзительным взглядом. Было совершенно ясно: он не забыл обидных слов, брошенных в его адрес. Блайт и сама не очень-то гордилась своим грубым поведением, но оправдывала это тем, что ее просто вынудили так поступить.
– Как тебе это удается? Я хочу сказать, ты сам готовишь еду?
– Я?! – фыркнул старина Вилли. – Вовсе не я. Это Франко. У нас есть камбуз, на котором он хозяйничает, называя себя «ку-син-ир» или что-то в этом роде.
– Cuisinier? Повар? – склонила голову набок Блайт. – Он француз?
– Да, француз, – подтвердил старик.
– Невероятно! – изумилась она.
Однако старина Вилли по-своему воспринял ее слова.
– Лонг Бен однажды даже пытался его украсть, с вызовом заметил он. – В ту ночь мы потеряли трех отличных парней, а я лишился ноги.
Старина Вилли указал сморщенным пальцем на свою деревянную ногу.
– Ты потерял ногу в битве за повара? – еще больше удивилась Блайт.
– Не веришь, да? – уже не на шутку обиделся Вилли. – Пойдем, я его покажу!
Не успела Блайт возразить, как он схватил ее за руку и потащил в коридор, затем подтолкнул к лестнице, ведущей в трюм. Они прошли мимо оружейного склада, где остро пахло порохом и громоздилось невероятное количество пушек. Вскоре до них донесся запах готовящейся еды и Вилли указал на еще одну небольшую лестницу. Наконец они оказались на камбузе, стены которого были обшиты медными пластинами. Их взорам предстал настоящий продовольственный склад: мешки с мукой, картофелем, луком, яблоками, бочки с капустой и солеными огурцами; на огромных крюках висели копченые окорока. Боже мой, чего тут только еще не было! По всем стенам были развешаны кухонные принадлежности, на полках стояли кастрюли, чайники и кувшины всевозможных размеров. Еда готовилась на двух квадратных железных плитах, установленных над выложенными кирпичом очагами.
Неожиданно из дальнего угла послышался поток французских ругательств, вслед за тем что-то взметнулось в воздух. Старина Вилли схватил Блайт за плечи и повалил на груду пустых мешков, находившуюся справа от них. В то же мгновение острый нож со свистом разрезал воздух, затем просвистел еще один. Вилли отполз дальше вправо, увлекая за собой Блайт. Едва они успели укрыться за ящиком, как в столб, неподалеку от них и весь испещренный отметинами, вонзился третий нож.
Из груди Блайт непроизвольно вырвался леденящий душу крик. Она не помнила, как вскарабкалась по лестнице, как оказалась в оружейном складе, пропитанном едким запахом пороха.
– Убедилась?! Наш кок – француз, вот так-то, – торжествующе проговорил Вилли.
– Но он мог нас убить! – вскричала Блайт.
– Не-а! – довольно беспечно ответил старик, отметив про себя, что девушка негодует, а не дрожит и не плачет; в его душе шевельнулось нечто вроде уважения. – Когда имеешь дело с Франко, нужно помнить одну вещь: он всегда метает ножи влево, поэтому, чтобы остаться в живых, нужно всего лишь отклониться вправо.
Блайт уже открыла рот, собираясь как следует отчитать Вилли, но ее голос заглушил страшный топот бегущих со всех сторон людей. Толпу возглавлял Рейдер с огромным ножом в руках. Пригнувшись, чтобы не задеть головой низкий потолок, он резко остановился перед Блайт.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – проревел Рейдер, увидев, что девушка обессилено прислонилась к одной из пушек. – Что ты здесь делаешь?
– Я лишь познакомилась с вашим поваром. Правда, меня чуть не убили при этом! – выпрямилась Блайт, готовая к новой схватке с Рейдером.
– Она хотела собственными глазами увидеть Франко, – выступил вперед Вилли, дерзко вздернув щетинистый подбородок. – Я решил непременно показать ей нашего кока.
Прищурившись, Рейдер уставился на Блайт, несколько успокоенный тем, что она осталась цела и невредима.
– Я же приказал тебе не выходить из каюты. Ты опять меня не послушалась! – воскликнул он, поймав себя на мысли, что готов задушить ее своими руками.
Спрятав кинжал, Рейдер шагнул к Блайт.
– О нет…
Не обращая внимания на протесты, он легко поднял ее, перебросил через плечо и под одобрительные вопли команды потащил по проходу оружейного склада. Это было совсем не просто из-за низких потолков, но самым сложным оказалось преодолеть лестницу. Наконец Рейдер ногой распахнул дверь капитанской каюты и тут же сбросил девушку прямо на пол, затем поспешно захлопнул за собой дверь от излишне любопытных глаз и ушей.
Шлепнувшись на мягкое место, Блайт быстро подобрала под себя ноги, прикрыла их юбкой и подняла голову, однако ничего не увидела из-за собственной гривы густых волос. Откинув назад спутанные пряди, она обнаружила прямо перед собой ботфорты, обтягивающие длинные стройные ноги, и два сжатых кулака. Ее взгляд поднимался все выше и выше, пока не уловил опасный блеск негодующих глаз Рейдера.
– Тебя могли убить, Вул-вич, – проговорил Рейдер, и от звука его голоса по спине Блайт побежали мурашки. – А мертвая ты доставишь мне больше хлопот, чем живая.
– Моя кровь будет целиком на твоей совести. Подумать только: держать на корабле сумасшедшего!
– На твоей, ведьмочка, на твоей! Я ведь приказал тебе оставаться в каюте и держаться подальше от моей команды.
– Ты не можешь держать меня взаперти в течение… – Блайт осеклась, вдруг осознав, что не имеет ни малейшего представления о том, сколько еще продлится заточение. – Когда ты вернешь меня Невиллу Карсону?
– Мы вернем тебя твоему отцу, как только он заплатит за тебя золотом, и только тогда, – усмехнулся Рейдер, а сам думал только о том золоте, которое светилось в ее удивительных глазах.
– И когда это произойдет? – требовательно спросила Блайт.
Рейдер наклонился и рывком поставил ее на ноги. Блайт на мгновение затихла, не в силах пошевелиться, чувствуя на себе его горячее дыхание. Лицо Рейдера медленно, словно во сне, начало приближаться к ее лицу. Блайт в панике оттолкнула его и отскочила к кровати.
– Через три недели, – раздраженно проговорил Рейдер. – Если, конечно, он захочет тебя вернуть. А все это время ты будешь сидеть в каюте, ни с кем не общаясь, даже с Вилли. Он не так стар и немощен, как ты думаешь, и вполне способен польститься на женские прелести.
Блайт охватила нервная дрожь, глаза потемнели от гнева.
– Я этого не вынесу! Я не могу неделями сидеть в этой ужасной норе без глотка свежего воздуха! Это бесчеловечно!
Рейдер как зачарованный смотрел на ее вздымающуюся грудь. Расстегнутый лиф платья позволял ему видеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз. Какая у нее чудесная кожа… Черт побери, кажется, он снова начал терять самообладание. Но что это она сказала?
– Ужасная нора? – взвился Рейдер, оглядывая свою просторную и уютную каюту; порой на берегу дома бывают меньше, чем предоставленное ей жилище. – Ты должна быть благодарна, Вул-вич, что тебе не приходится спать, находясь по пояс в затхлой воде! Ты занимаешь капитанскую каюту, хотя не имеешь на это… – он осекся, осознав, что сказал лишнее.
– Значит, я должна испытывать благодарность за то, что меня схватили и держат под замком, среди этих чудовищ? – Блайт ткнула пальчиком в сторону свирепого чучела. – Мало того, что я страдаю от безделья, меня еще лишили солнца и воздуха…
Лицо Рейдера окаменело. Впрочем, чего еще ожидать от взбалмошной, избалованной девицы, привыкшей к мгновенному исполнению всех своих капризов?! Глупая невежественная ведьмочка! Пару минут назад ее едва не прирезали, и вот опять лезет на рожон! «Ладно, – решил Рейдер, – раз она настаивает на том, чтобы разгуливать среди этих головорезов, значит, так тому и быть. Пусть сама убедится, насколько это опасно, возможно, тогда запоет по-другому».
– Хорошо. Тебе будет позволено выходить на палубу после полудня, на один час. Я за тобой приду. Но ты должна будешь покинуть палубу по первому моему требованию, и никаких капризов и просьб. Ясно?
Рейдер говорил все громче и громче. Под конец он уже орал на Блайт. Наверняка весь корабль слышал его крики.
– Если что-то произойдет, ты сама будешь в этом виновата, поняла?!
Блайт торжествующе кивнула в ответ, но как только за Рейдером закрылась дверь, у нее подкосились ноги и она без сил опустилась на койку. Ее всю буквально трясло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Он хочет эту ведьму? Он хочет Вул-вич?! Господи, что происходит?! Кажется, он совсем потерял голову!
Рейдер резко отпрянул от разгоряченного тела девушки и поднялся. Это произошло так стремительно, что у обоих слегка закружилась голова. Сделав глубокий вдох, Рейдер почувствовал, как к нему постепенно возвращается самообладание. Ему хотелось только укротить Блайт, заставить подчиняться своим приказам, одним махом доказать, насколько она уязвима. И вот Блайт лежит перед ним томимая желанием, сломленная его страстным натиском. Однако Рейдер не чувствовал себя победителем, прекрасно понимая: он не победил бы, если бы сам не желал ее.
Из этой унизительной ситуации существовал только один выход.
– Хорошенько запомни этот урок, Вул-вич, – произнес он, отлично зная, что поступает неправильно.
Блайт так и подпрыгнула, услышав его слова. У нее даже на миг перехватило дыхание. «Урок?! Оказывается, Рейдер всего-навсего преподал ей урок», – негодовала она, торопливо зашнуровывая лиф платья.
– Вот наглядный пример того, что может произойти с пленницей на пиратском судне. Учись уважать других, ведьмочка, – добавил Рейдер, заметив, как смятение в глазах Блайт сменилось гневом.
– Ты… ты не осмелишься обидеть меня, – с достоинством попыталась произнести она, стараясь вложить в свой голос как можно больше презрения. – Если Невилл Карсон узнает, что ты меня погубил, он…
– Погубил тебя? – изумился Рейдер. – О Боже, – хрипло засмеялся он. – Нечто подобное я уже слышал. Смешно, когда праздник плоти связывают с гибелью. Так может говорить только ханжа, никогда не испытавшая радостей жизни. В высшем свете девушка считается погубленной, если отдает свою девственность тому, кто недостаточно хорошо за нее заплатил. О, я совсем забыл, ты ведь тоже из высшего общества, – с издевкой заметил Рейдер, затем посмотрел на ее кое-как спрятанную под платьем роскошную грудь, и его вдруг осенила ужасная догадка. – Господи, не хочешь ли ты сказать, что…
– Да.
Блайт залилась краской, вспомнив, как близко она подошла к тому, чтобы… Возможно, идея Невилла как раз и заключалась в том, чтобы ее обесчестили, а уж затем вернули ему. В таком случае она наверняка обрадовалась бы любой возможности выйти замуж, и Карсон мог бы помыкать ею как угодно. Содрогнувшись от одной этой мысли, Блайт уставилась на Рейдера широко раскрытыми испуганными глазами.
– Проклятие! – воскликнул он и отступил на шаг, внимательно всматриваясь в сидящую перед ним девушку.
Господи, как же это сразу не пришло ему в голову?! Блайт с самого начала вела себя так, как ведут себя… невинные девицы. О Боже, она девственница, благопристойная девственница из высшего общества! Грязно выругавшись, Рейдер резко повернулся и вышел, с грохотом захлопнув дверь.
Блайт совсем сникла. «Что он за человек, этот «погубитель женщин»? – размышляла она. – Сотни, может, тысячи… – вспомнились ей слова Рейдера. – Да, наверняка тысячи женщин лежали перед ним, точнее, под ним. Еще немного, и она стала бы тысяча первой».
Каждый раз, оказываясь рядом, Рейдер так или иначе нападал на нее совсем как Невилл Карсон. «О нет, совсем иначе», – возразил ее внутренний голос. От поцелуев Рейдера Прескотта у Блайт слабели ноги и кружилась голова. Он был подобен теплому хлебу, а она становилась маслом, забывая в его объятиях о том, что находится в плену, что терпеть не может целоваться, о своей семье…
Да, Блайт забывала буквально обо всем! Когда их губы соприкасались, все ее благоразумие и пристойность сводились на нет. Блайт потрогала вспухшие от поцелуев губы и почувствовала холодок в груди. Судя по всему, она находилась в большей опасности, чем ей это представлялось.
* * *
Рейдер появился на палубе в отвратительнейшем настроении. Рявкая, словно Черная Борода, он принялся отдавать приказы направо и налево. Это произвело на команду очень сильное впечатление, и все подобострастно засуетились, гордясь тем, что у них такой грозный капитан. Выпустив наконец пар, Рейдер остановился на носу корабля, подставив свежему ветру свое разгоряченное тело.
Он ужасно разозлился на себя. «Как можно было позволить какой-то там девчонке выбить почву у меня из-под ног? Она вспыльчивая, вероломная, жадная маленькая ведьма, – убеждал он себя. – Все они такие, эти дамы из высшего общества. Блайт театрально упала в обморок, унизила меня на глазах всей команды, съела приготовленный мне завтрак, а в довершение ко всему завлекла, распалила, чтобы потом заявить, что она девственница! И теперь, согласно своему же нелепому приказу, придется защищать ее добродетель от своих же людей. Целых три недели нужно будет держать в узде команду. О, это станет тяжелым испытанием! Кроме того, придется бороться и с собственным вожделением».
– Ну? – прервал Бастиан размышления Рейдера. – Вижу, ты уже преподал ей пару уроков.
Его губы раздвинулись в похотливой улыбке.
– Она девственница.
Бастиан весь даже передернулся от отвращения.
– До сих пор? Ты хочешь сказать, что…
– Я сказал, что она возвратится к семье в том же состоянии, в каком оказалась здесь. Так оно и будет.
На щеках Рейдера выступил виноватый румянец. Сумеет ли он сам сдержать свое слово? Судя по разочарованному лицу Бастиана, его партнер поверил ему. Откуда Рейдеру было знать, что когда Бастиан повернулся и пошел прочь, на его губах играла довольная улыбка.
ГЛАВА 7
Капитан «Виндрейдера» решил бросить якорь неподалеку от мыса Северная Каролина. Испещренный каналами, проливами и удобными бухтами, мыс был идеальным прибежищем для кораблей, по каким-либо причинам избегавшим попадаться на глаза властям. Рейдер решил остаться здесь, пока они не получат выкуп и не избавятся от пленницы. Заодно можно будет закупить продовольствие и пополнить запасы пресной воды.
Однако план Рейдера не был лишен некоторой доли риска. Поблизости сновали английские корабли, поскольку англичане предприняли новое наступление на южные колонии. Они наверняка не преминут отыграться на таких частных торговцах, как Рейдер Прескотт, и на его «Виндрейдере», памятуя давние стычки с ними. Но еще большую опасность представляла возможность столкновения с Лонг Беном Харвеем и его флотилией пиратских кораблей, рыскавших вдоль побережья Южной и Северной Каролины. Они захватывали любые корабли, совершенно не интересуясь, кто перед ними – англичане, патриоты или мирные торговцы. Поэтому Рейдеру Прескотту и его команде приходилось пробираться по узкому коридору между английскими военными кораблями и стаей безжалостных морских волков.
Два дня после сцены на палубе Рейдер держал Блайт в капитанской каюте. Ему казалось, что мудрое утверждение «с глаз долой – из сердца вон» как нельзя лучше подходило в этой ситуации. Однако его привычной размеренной жизни на корабле пришел конец. Иногда Рейдеру удавалось поспать в каюте Бастиана – когда тот не храпел; есть приходилось где попало; он уже не брился три дня и целых три дня не менял рубашку. Ему начало казаться, что практически вся команда так и норовит пройти мимо капитанской каюты. И каждый раз, когда кто-либо из матросов спускался вниз, Рейдер срывался следом и проверял, не зашел ли тот в каюту. Все его мысли теперь сосредоточились на одном объекте: гибкой полногрудой девственнице за дверью капитанской каюты.
В обращении с командой Рейдер стал заметно грубее и жестче, но пираты беспрекословно сносили его гнев и придирки. А вот чего они не могли забыть – так это оскорбления со стороны пленницы. Команда решила непременно проучить ее, и как можно скорее.
* * *
Захватив у англичан корабль, команда «Виндрейдера» забыла отобрать у них также и ключ от капитанской каюты. Теперь Блайт жестоко страдала от этого, потому что дверь могла открыться в любую минуту, впустив кого угодно, включая, разумеется, самого Рейдера Прескотта. Однако благодаря беспрекословному выполнению приказов капитана, в каюте появлялся только старина Вилли, доставляя пленнице еду и воду. К утру третьего дня Блайт так соскучилась по человеческому общению, что, не выдержав, заговорила с беззубым стариком.
– Подожди, – остановила она Вилли, когда тот принес поднос с аппетитным завтраком, состоящим из овсяной каши с жженым сахаром, блинчиков с маслом и джемом, и чая. – Я хочу спросить насчет еды. Она всегда такая вкусная и свежеприготовленная. Я думала, что на кораблях плохо кормят.
– Только не на нашем. Старина Рейдер кормит всех одинаково, даже… – Вилли взглянул на Блайт и с видимым удовольствием прошамкал: – Даже заключенных.
Блайт съежилась под его пронзительным взглядом. Было совершенно ясно: он не забыл обидных слов, брошенных в его адрес. Блайт и сама не очень-то гордилась своим грубым поведением, но оправдывала это тем, что ее просто вынудили так поступить.
– Как тебе это удается? Я хочу сказать, ты сам готовишь еду?
– Я?! – фыркнул старина Вилли. – Вовсе не я. Это Франко. У нас есть камбуз, на котором он хозяйничает, называя себя «ку-син-ир» или что-то в этом роде.
– Cuisinier? Повар? – склонила голову набок Блайт. – Он француз?
– Да, француз, – подтвердил старик.
– Невероятно! – изумилась она.
Однако старина Вилли по-своему воспринял ее слова.
– Лонг Бен однажды даже пытался его украсть, с вызовом заметил он. – В ту ночь мы потеряли трех отличных парней, а я лишился ноги.
Старина Вилли указал сморщенным пальцем на свою деревянную ногу.
– Ты потерял ногу в битве за повара? – еще больше удивилась Блайт.
– Не веришь, да? – уже не на шутку обиделся Вилли. – Пойдем, я его покажу!
Не успела Блайт возразить, как он схватил ее за руку и потащил в коридор, затем подтолкнул к лестнице, ведущей в трюм. Они прошли мимо оружейного склада, где остро пахло порохом и громоздилось невероятное количество пушек. Вскоре до них донесся запах готовящейся еды и Вилли указал на еще одну небольшую лестницу. Наконец они оказались на камбузе, стены которого были обшиты медными пластинами. Их взорам предстал настоящий продовольственный склад: мешки с мукой, картофелем, луком, яблоками, бочки с капустой и солеными огурцами; на огромных крюках висели копченые окорока. Боже мой, чего тут только еще не было! По всем стенам были развешаны кухонные принадлежности, на полках стояли кастрюли, чайники и кувшины всевозможных размеров. Еда готовилась на двух квадратных железных плитах, установленных над выложенными кирпичом очагами.
Неожиданно из дальнего угла послышался поток французских ругательств, вслед за тем что-то взметнулось в воздух. Старина Вилли схватил Блайт за плечи и повалил на груду пустых мешков, находившуюся справа от них. В то же мгновение острый нож со свистом разрезал воздух, затем просвистел еще один. Вилли отполз дальше вправо, увлекая за собой Блайт. Едва они успели укрыться за ящиком, как в столб, неподалеку от них и весь испещренный отметинами, вонзился третий нож.
Из груди Блайт непроизвольно вырвался леденящий душу крик. Она не помнила, как вскарабкалась по лестнице, как оказалась в оружейном складе, пропитанном едким запахом пороха.
– Убедилась?! Наш кок – француз, вот так-то, – торжествующе проговорил Вилли.
– Но он мог нас убить! – вскричала Блайт.
– Не-а! – довольно беспечно ответил старик, отметив про себя, что девушка негодует, а не дрожит и не плачет; в его душе шевельнулось нечто вроде уважения. – Когда имеешь дело с Франко, нужно помнить одну вещь: он всегда метает ножи влево, поэтому, чтобы остаться в живых, нужно всего лишь отклониться вправо.
Блайт уже открыла рот, собираясь как следует отчитать Вилли, но ее голос заглушил страшный топот бегущих со всех сторон людей. Толпу возглавлял Рейдер с огромным ножом в руках. Пригнувшись, чтобы не задеть головой низкий потолок, он резко остановился перед Блайт.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – проревел Рейдер, увидев, что девушка обессилено прислонилась к одной из пушек. – Что ты здесь делаешь?
– Я лишь познакомилась с вашим поваром. Правда, меня чуть не убили при этом! – выпрямилась Блайт, готовая к новой схватке с Рейдером.
– Она хотела собственными глазами увидеть Франко, – выступил вперед Вилли, дерзко вздернув щетинистый подбородок. – Я решил непременно показать ей нашего кока.
Прищурившись, Рейдер уставился на Блайт, несколько успокоенный тем, что она осталась цела и невредима.
– Я же приказал тебе не выходить из каюты. Ты опять меня не послушалась! – воскликнул он, поймав себя на мысли, что готов задушить ее своими руками.
Спрятав кинжал, Рейдер шагнул к Блайт.
– О нет…
Не обращая внимания на протесты, он легко поднял ее, перебросил через плечо и под одобрительные вопли команды потащил по проходу оружейного склада. Это было совсем не просто из-за низких потолков, но самым сложным оказалось преодолеть лестницу. Наконец Рейдер ногой распахнул дверь капитанской каюты и тут же сбросил девушку прямо на пол, затем поспешно захлопнул за собой дверь от излишне любопытных глаз и ушей.
Шлепнувшись на мягкое место, Блайт быстро подобрала под себя ноги, прикрыла их юбкой и подняла голову, однако ничего не увидела из-за собственной гривы густых волос. Откинув назад спутанные пряди, она обнаружила прямо перед собой ботфорты, обтягивающие длинные стройные ноги, и два сжатых кулака. Ее взгляд поднимался все выше и выше, пока не уловил опасный блеск негодующих глаз Рейдера.
– Тебя могли убить, Вул-вич, – проговорил Рейдер, и от звука его голоса по спине Блайт побежали мурашки. – А мертвая ты доставишь мне больше хлопот, чем живая.
– Моя кровь будет целиком на твоей совести. Подумать только: держать на корабле сумасшедшего!
– На твоей, ведьмочка, на твоей! Я ведь приказал тебе оставаться в каюте и держаться подальше от моей команды.
– Ты не можешь держать меня взаперти в течение… – Блайт осеклась, вдруг осознав, что не имеет ни малейшего представления о том, сколько еще продлится заточение. – Когда ты вернешь меня Невиллу Карсону?
– Мы вернем тебя твоему отцу, как только он заплатит за тебя золотом, и только тогда, – усмехнулся Рейдер, а сам думал только о том золоте, которое светилось в ее удивительных глазах.
– И когда это произойдет? – требовательно спросила Блайт.
Рейдер наклонился и рывком поставил ее на ноги. Блайт на мгновение затихла, не в силах пошевелиться, чувствуя на себе его горячее дыхание. Лицо Рейдера медленно, словно во сне, начало приближаться к ее лицу. Блайт в панике оттолкнула его и отскочила к кровати.
– Через три недели, – раздраженно проговорил Рейдер. – Если, конечно, он захочет тебя вернуть. А все это время ты будешь сидеть в каюте, ни с кем не общаясь, даже с Вилли. Он не так стар и немощен, как ты думаешь, и вполне способен польститься на женские прелести.
Блайт охватила нервная дрожь, глаза потемнели от гнева.
– Я этого не вынесу! Я не могу неделями сидеть в этой ужасной норе без глотка свежего воздуха! Это бесчеловечно!
Рейдер как зачарованный смотрел на ее вздымающуюся грудь. Расстегнутый лиф платья позволял ему видеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз. Какая у нее чудесная кожа… Черт побери, кажется, он снова начал терять самообладание. Но что это она сказала?
– Ужасная нора? – взвился Рейдер, оглядывая свою просторную и уютную каюту; порой на берегу дома бывают меньше, чем предоставленное ей жилище. – Ты должна быть благодарна, Вул-вич, что тебе не приходится спать, находясь по пояс в затхлой воде! Ты занимаешь капитанскую каюту, хотя не имеешь на это… – он осекся, осознав, что сказал лишнее.
– Значит, я должна испытывать благодарность за то, что меня схватили и держат под замком, среди этих чудовищ? – Блайт ткнула пальчиком в сторону свирепого чучела. – Мало того, что я страдаю от безделья, меня еще лишили солнца и воздуха…
Лицо Рейдера окаменело. Впрочем, чего еще ожидать от взбалмошной, избалованной девицы, привыкшей к мгновенному исполнению всех своих капризов?! Глупая невежественная ведьмочка! Пару минут назад ее едва не прирезали, и вот опять лезет на рожон! «Ладно, – решил Рейдер, – раз она настаивает на том, чтобы разгуливать среди этих головорезов, значит, так тому и быть. Пусть сама убедится, насколько это опасно, возможно, тогда запоет по-другому».
– Хорошо. Тебе будет позволено выходить на палубу после полудня, на один час. Я за тобой приду. Но ты должна будешь покинуть палубу по первому моему требованию, и никаких капризов и просьб. Ясно?
Рейдер говорил все громче и громче. Под конец он уже орал на Блайт. Наверняка весь корабль слышал его крики.
– Если что-то произойдет, ты сама будешь в этом виновата, поняла?!
Блайт торжествующе кивнула в ответ, но как только за Рейдером закрылась дверь, у нее подкосились ноги и она без сил опустилась на койку. Ее всю буквально трясло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41