Недаром ей хотелось врезать этому типу в ту самую минуту, когда он впервые переступил порог ее дома после похищения Эммы. Чванливый, высокомерный ублюдок!
– Значит, вы уже нашли виновного?! Рада за вас!
Это, разумеется, спасет мою дочь от очередного похищения? Или остановит убийцу? А может, убережет ребенка от ваших непрофессиональных действий? Кажется, поняла! Вы арестуете меня за то, что я сделала всю работу за вас!
Похоже, ей, удалось его достать. Анкор покраснел как рак и сжал кулаки. Вот-вот взорвется. Какая прелесть!
– Или.., или хотите посадить меня в кутузку за то, что я испакостила собственный дом?
Надо отдать должное Анкору: он быстро овладел собой и даже умудрился выдавить улыбку. Удивлению Рамзи не было предела. Вероятно, Анкору все-таки надоест разыгрывать из себя идиота?!
– Ваше отношение к органам правосудия плохо помогает делу, миссис Сантера, – обронил он и, только сейчас обратив внимание на Рамзи, удивленно поднял брови. Но тот и не подумал представиться. – Знакомое лицо, – наконец изрек Анкор.
– Еще бы, – ухмыльнулся детектив Меклин, расправляясь с очередным печеньем. – Это судья Рамзи Хант, тот самый, о котором нам сообщали из Сан-Франциско и Чикаго.
Агент окаменел. Он привык, что называется, занимать площадку и тянуть одеяло на себя, потому помыслить не мог, чтобы кто-то обращался с ним как с обыкновенным копом. А эта наглая миссис Сантера и невесть откуда взявшийся Хант чуть ли не смеются ему в лицо!
– Что вы здесь делаете?
Рамзи снисходительно улыбнулся:
– Видите ли, мой дом в Сан-Франциско был разгромлен точно так же, как этот: Мы считаем, что действовал один и тот же человек. Как по-вашему? Должно быть, мистер Шейкер – человек педантичный и не любит останавливаться на полдороге?
– У вас весьма своеобразное чувство юмора, и ваши шуточки отдают издевательством над законом, – объявил агент. – Я и без вас все знаю. Однако миссис Сантера не имела права исчезать из Денвера, не предупредив полицию. Отказ вернуться после того, как ее дочь была найдена, я расцениваю как попытку помешать следствию. – Он уставился на Молли с откровенной неприязнью. – И ей не следовало оскорблять меня, едва я показался на пороге.
Может, если бы она делала, что ведено, ее муж не погиб бы. Но зато вы приобрели настоящего живого судью, не так ли?
Молли искоса взглянула на Эмму, казалось, прилипшую к телевизору. Убедившись, что девочка уставилась на экран, она вскочила из-за стола и, стремительно выбросив ногу, ударила Анкора в коленку. Тот охнул, схватился за ногу и медленно поднялся.
– Я арестую вас за нападение на офицера ФБР! – взревел он.
– Не стоит, пожалуй, – мягко предупредил Рамзи. – Собственно говоря, миссис Сантера меня опередила. Если бы не она, я сам поучил бы вас вежливости. Не будьте ослом, агент Анкор. – И, сжав локоть агента, прошептал ему на ухо:
– Вижу, вы с самого начала введены в заблуждение. Нельзя подходить к делу с предубеждением. Она и ее отец – это совершенно разные люди. Между ними нет ничего общего, и в ваших интересах поскорее это понять, отбросить предвзятость и мыслить здраво. Успокоитесь, сядьте и давайте вместе подумаем, что делать, в противном случае я сию секунду звоню вашему боссу и агентам Савичу и Шерлок, которые вели расследование этого дела в Чикаго, и тогда разговор пойдет в ином ключе. Выбирайте, агент Анкор.
Анкор оказался в безвыходном положении. Следствие и без того зашло в тупик. Они так и не нашли убийц фермера в Лавленде, не говоря уже о похитителе девочки, и все началось в тот день, когда эта психованная сбежала и отправилась на поиски дочери. А теперь ухитрилась втереть очки судье Ханту. Законник ошибается, эта стерва – истинная дочь своего папаши. Она все испортила, а чертов Рамзи снюхался с ней да еще и Савичем грозится.
Агент Анкор слишком хорошо знал Савича, чтобы отмахнуться от слов судьи.
Детектив Меклин наконец оторвался от печенья и встал. Красный галстук был усеян крошками, рубашка, топорщившаяся на огромном животе, выбилась из брюк.
– Послушайте, так мы ни до чего не договоримся!
Агент Анкор, садитесь, если судья Хант позволит, конечно.
– Здесь моя дочь, агент Анкор, – предупредила Молли. – Дети, как правило, слышат все, что говорят взрослые. А тут уже было сказано немало!
Анкор обернулся к Эмме, жующей резинку. Слишком быстро работает челюстями, слишком усердно. У него самого двое детей, и он прекрасно видел, когда ребенок интересуется тем, чем не следует. Да еще этот судья!
– Ладно, – согласился он, опустившись на стул.
Наступила гробовая тишина. Детектив взял печенье и, откусив почти половину, объявил:
– Если все это связано, значит, потребовались люди, деньги и власть, словом, то, чего у мистера Шейкера в избытке.
– А для чего было проникать в мой дом? Ради развлечения?
– Это сделали два-три дня назад, миссис Сантера, – заметил Меклин. – приблизительно в то время, когда убили вашего мужа. Возможно, перед нами части одной шарады. Достаточно было показать мистеру Сантере, что мистер Шейкер не шутит и не задумываясь расправится с вами и вашей дочерью, чтобы добиться от него желаемого. Он бы не пикнул. Да, все это преследовало единственную цель.
– И весь этот ужас, – пробормотала Молли, – из-за денег или чтобы ублажить доченьку? Безумие!
Агент Анкор налил себе кофе, отпил глоток и добавил сливок.
– Такие, как Шейкер, не позволят кинуть себя на сотню баксов, не говоря уже о миллионе, – высказался он наконец. – Шейкер привык, что люди смертельно пугаются, стоит ему показать зубы. Вероятно, он нанял настоящих профессионалов.
– Это Шейкер постарался, можно не сомневаться, – добавил Меклин. – Так что теперь все кончено.
– Молю Бога, чтобы вы были правы, детектив, – вздохнул Рамзи. – Других версий пока нет, если, конечно, агент Анкор не узнает чего-то нового…
– Нет, просто нюхом чую что-то не то, – пробурчал Анкор. – А проклятый компьютер Савича? Ничего не выдал?
– Ничего важного.
Агент покачал лысеющей головой:
– Помню, когда в Вашингтоне я встречался с Савичем, секретарша поинтересовалась, успел ли его ноутбук сменить пол. Представляете, никто даже не рассмеялся. Что за фантазии у людей!
Рамзи отчего-то не понравились почти человечные нотки, прозвучавшие в голосе агента. И это после того, как Анкор показался ему самым настоящим желобом! Но кто знает, может, все вернется на круги своя?
Он заметил, что Эмма, свернувшись калачиком, спит на диване. Штанина задралась, и из-под нее выглядывает розовый носок. Его больше не потрясала сила собственных чувств к этому ребенку. Не шокировала и не удивляла. Рамзи улыбнулся и увидел, что носок на другой ноге белого цвета. Что же, ничего странного. Денек нынче выдался тяжелым.
Он поднялся, не сводя глаз с Эммы.
– Вижу, сегодня нам ни о чем не договориться. Наверное, зря мы вам позвонили. Пустая трата времени.
– Вовсе нет, – возразил Меклин. – Мы вместе хотим докопаться до истины. Может, в доме что-то обнаружится. Рано или поздно удастся сцапать того гада, что украл девочку. Фэбээровцы ждут не дождутся этого счастливого дня. Эй, агент Анкор, а не прижать ли его за неуплату налогов?
Глава 25
В Сан-Франциско было тепло и солнечно. Дул легкий ветерок, а над городом раскинулся бесконечный шатер синего неба. Рамзи дышал полной грудью, глядя из окна кабинета, выходившего на небольшой газон, за которым далеко на горизонте виднелся мост «Золотые ворота». Он любил Си-Клифф и считал его самым живописным районом города. Его дом был последним в ряду зданий, теснившихся на вершине цепочки скал на северо-западной окраине города. Слева шумел океанский прибой, справа, у входа в залив, вечным стражем стоял мост, соединяющий Сан-Франциско с унылыми, лишенными растительности Мерин-Хедлендз. В солнечном свете холмы казались безжизненными. Правда, к середине лета на них появится скудная растительность, но сейчас, если к концу дня опустится туман, они покажутся декорациями к готическому фильму.
Полиция уже побывала в доме Рамзи сразу после налета. Эксперты сделали снимки, сняли отпечатки пальцев, рабочие провели необходимый ремонт. Рамзи поговорил со своей секретаршей и стажерами, присланными к нему на практику. Они вызвались помочь обставить комнаты. Он дал им примерную цветовую гамму, объяснил, какого типа мебель предпочитает, и выделил энную сумму. Признаться, бюджет они превысили, зато и результат получился великолепный, так что Рамзи не жаловался. Теперь его кабинет стал более строгим, чисто мужским обиталищем. На кожаные диван, кресла и гигантский письменный стол красного дерева ушло целое состояние, но Рамзи понравилось.
Однако на стенах ничего не было. Он сам купит картины и безделушки. Если учесть, что прошел всего месяц, его помощники совершили чудо.
– Рамзи!
– Что, детка?
– У тебя красивый дом. Я становлюсь такая спокойная, когда смотрю на воду.
Рамзи улыбнулся и, взяв Эмму на руки, устроился в большом кожаном кресле, а ноги поставил на удобную, тоже обитую кожей скамеечку. Раньше он ничего подобного не имел.
– Давай полюбуемся вместе, хорошо? Пусть наши души сольются с природой. Эй, а где твое пианино?
– Наверху. Но сейчас не это главное. – Эмма вздохнула. – Я волнуюсь за маму. Она заболела, а мне говорит, что здорова.
– Что случилось?
– Ее тошнит. Она велела, чтобы я тебя занимала и ты ничего не узнал. Но мне страшно, Рамзи. Ты поможешь?
– О черт! Прости, Эмма. Останься тут и пообщайся с природой вместо меня.
– Ладно, только ненадолго. И лицо у мамы зеленое.
– Я позабочусь о ней. Посиди здесь, хорошо?
– Я не выйду на улицу одна, Рамзи.
– Вот и молодец, – кивнул он и, поцеловав ее в лоб, побежал наверх.
Уже на лестнице Рамзи услышал, что Молли рвет.
Он вбежал в спальню для гостей, которую облюбовали Эмма и Молли. Она была ч ванной. Дверь прикрыта, но неплотно. Он осторожно заглянул внутрь.
Молли стояла на коленях, обхватив руками унитаз.
Рамзи, ничего не сказав, бережно погладил ее плечи и. присев рядом на корточки, откинул волосы Молли со лба Она устало привалилась к нему.
– Легче?
– Господи, хоть бы умереть поскорей, – простонала Молли.
Рамзи смыл унитаз.
– Сейчас принесу воды, сполосните рот.
– Зря вы сюда пришли, – снова простонала Молли. – Так и знала, что Эмма проговорится Какое унижение!
Он вручил ей стакан воды. Молли с трудом поднялась.
– Лучше я почищу зубы.
– У меня есть антацид. Хотите? Да, Эмма ужасно встревожилась. Я рад, что у нее хватило ума позвать меня.
Вижу, она сообразительнее матери.
– Уходите, – выдавила она, выталкивая его за дверь.
Рамзи терпеливо ждал. Через несколько минут он проводил ее к кровати. Из окон спальни вид казался не таким впечатляющим, но мост «Золотые ворота» можно было разглядеть.
– По крайней мере, умирая, я буду видеть эту красоту. Все же утешение.
– Нет, последнее, что вы узрите, – мою уродливую физиономию. И от страха выздоровеете.
– Должно быть, я что-то не то съела в самолете.
Она выбрала язык под креветочным соусом, а Рамзи и Эмма ограничились цыпленком.
– Возможно. Или виной всему стресс. – Он нежно провел ладонью по ее лицу. Влажное и действительно зеленоватое. – Сейчас же позвоню своему врачу.
– Никаких врачей, Рамзи. Забудьте об этом. Мой желудок пуст, так что все обойдется.
– Посмотрим, – строго откликнулся он тем же тоном, которым она обычно говорила с Эммой, когда не хотела слышать никаких возражений. Рамзи принес пару таблеток и стакан воды. – Выпейте.
Она даже не спросила, что это, и, наспех проглотив лекарство, повалилась на подушки.
– Как ваша рука?
– Прекрасно. А ваша спина?
– Еще лучше, – улыбнулся Рамзи. – Швы остались?
– Немного, но уже рассасываются. Нога беспокоит?
– Я и забыл о ней. Давайте посмотрим руку.
Молли позволила ему закатать рукав кремовой блузки. Кожа под повязкой была розовой, на тонкой изящной руке швы казались чудовищно непристойными, но рана заживала, так что причина недомогания не в этом.
– Значит, и вправду съели что-то, – кивнул Рамзи.
– Где Эмма?
– Сидит в моем кресле и любуется мостом. Сейчас проверю.
Он быстро вернулся и привел девочку:
– Смотрите, кого я нашел. Чей это носик-курносик прижимался к стеклу?
– Моя прекрасная маленькая принцесса!
– Не правда, моя, но я согласен разделить с вами ее общество на несколько минут. Вот видишь, Эмма, твоей маме лучше.
– Можно я посижу с ней, Рамзи? Постараюсь ее рассмешить. Мама говорит, что от смеха быстрее выздоравливают.
– Ладно, но если ей снова станет плохо, зови на помощь, и я начну втыкать в нее иголки.
– Фу, – поморщилась Эмма.
Три часа спустя Молли уже жевала сухие тосты и пила чай. Она по-прежнему плохо выглядела, но рвоты больше не было, и тошнота тоже прошла. Правда, Рамзи все еще порывался вызвать Джима Хевершема, специалиста по внутренним болезням главной больницы Сан-Франциско.
– Завтрашний полет отменяется, – решил Рамзи вечером.
Эмма и Молли уже лежали в постели перед новеньким телевизором, звук которого был приглушен. В дверь позвонили.
– Это мой друг из полицейского департамента Сан-Франциско, – объяснил Рамзи, направляясь к порогу. – Я ей звонил. Она пообещала держать меня в курсе.
– Насчет взлома вашего жилища? – спросила Молли, поправляя на лбу мокрую тряпку.
– Это и кое-что другое. Вы отдыхайте, леди. Эм, если маме что-нибудь понадобится, спустишься и скажешь мне. Могу я рассчитывать на то, что ты послушаешь меня, а не ее?
– Не знаю, Рамзи. – всполошилась Эмма. – Она моя мама. И всегда была со мной, с того дня, когда я родилась.
– Верно, но сейчас она не может ясно думать. Позови меня, ладно?
Эмма помялась и потянула к себе пианино Молли театрально застонала, и девочка улыбнулась.
– Прекрасно!
Он отсалютовал дамам и спустился вниз.
У дверей стояла Вирджиния Тролли в своих знаменитых черных сапогах, такого же цвета брюках и свитере и в красном пиджаке.
– Я рада, что ты дома, Рамзи. Здесь был настоящий ад. Просто вавилонское столпотворение!
Рамзи пригласил ее в кабинет. Пламя весело плясало в камине, а новые тяжелые шторы темно-золотистого шелка были задернуты, создавая уютную, почти интимную атмосферу.
– Я обожаю твой дом, особенно с новой мебелью!
Фантастика! Наверное, обстановка обошлась тебе в кругленькую сумму!
– Ничего, страховка покроет большинство расходов.
– Рада слышать. Давай поженимся, а потом сразу разведемся, чтобы я могла заполучить дом.
– Он достанется тебе лишь в том случае, если сумеешь подкупить судью, – отпарировал Рамзи, наливая ей кофе из термоса, стоявшего на боковом столике.
– Боюсь, мой муж этого не поймет, – вздохнула Вирджиния. – Что, если ты согласишься меня удочерить?
– Да ты же старше меня!
– Нашел предлог!
– Надо же как-то отбиваться! Спасибо, что зашла, Джинни. Так что же делается в городе?
– Тебя упрекают в заигрывании с преступным миром, Пресса словно взбесилась. Удивительно, как это они еще не осадили твой дом. Скажи спасибо Господу за малые милости. Но долго это не продлится.
Он коротко рассказал обо веем, что случилось за последние недели, и добавил: :.
– Послезавтра мы втроем вылетаем в Ирландию. Хотели исчезнуть завтра, с утра пораньше, но Молли просто наизнанку выворачивает. Похоже на отравление.
Сейчас ей лучше, но в себя она еще не пришла. Лишь: бы это не приступ гастрита или язвы, хотя после того, что ей пришлось вынести, я не удивился бы и язве.
Вирджиния поднялась, подошла к высоким стеклянным дверям и отдернула шторы. Небо заволокли низкие черные тучи. Ни луны,; ни звезд. Женщина тяжело вздохнула.
– У нас только и разговоров, что о твоих приключениях. Этот Шейкер – та еще акула, Рамзи. Гнусный тип. Берегись его. Если за всем этим стоит Шейкер, шансы посадить его на скамью подсудимых примерно такие же, как у меня – стать прима-балериной. Но по правде говоря, и фэбээровцы сидят по уши в дерьме!
Уже и мышей не ловят!
Рамзи уселся в большое кожаное кресло и схватился за голову.
– Хочется думать, что это все же Шейкер. В таком случае нам, вероятно, ничто не грозит. Это мнение и фэбээровцев, и денверской полиции. Они ищут того гада, что похитил Эмму. Будем молиться, чтобы папарацци не пронюхали о нашем приезде. Думаю, нам полезно побыть немного на другом краю света. А у тебя есть что-то новенькое?
Вирджиния отвернулась от двери.
– Ты, вероятно, прав. Но тот, кто громил твой дом, не оставил следов. Соседи ничего не видели. Ни единого отпечатка. – Она помедлила, оглядывая кабинет: темные панели, дорогая кожаная мебель, блестящий дубовый паркет. – Служба уборки была на седьмом небе от гордости, что именно им выпало приводить в порядок дом судьи Ханта. «Кроникл» даже собрался прислать репортера сделать фото этой комнаты, после того как все будет закончено. Кабинет просто сверкает!
– Еще бы!
– Тебя что-то смущает?
– Нет, все прекрасно, по крайней мере пока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Значит, вы уже нашли виновного?! Рада за вас!
Это, разумеется, спасет мою дочь от очередного похищения? Или остановит убийцу? А может, убережет ребенка от ваших непрофессиональных действий? Кажется, поняла! Вы арестуете меня за то, что я сделала всю работу за вас!
Похоже, ей, удалось его достать. Анкор покраснел как рак и сжал кулаки. Вот-вот взорвется. Какая прелесть!
– Или.., или хотите посадить меня в кутузку за то, что я испакостила собственный дом?
Надо отдать должное Анкору: он быстро овладел собой и даже умудрился выдавить улыбку. Удивлению Рамзи не было предела. Вероятно, Анкору все-таки надоест разыгрывать из себя идиота?!
– Ваше отношение к органам правосудия плохо помогает делу, миссис Сантера, – обронил он и, только сейчас обратив внимание на Рамзи, удивленно поднял брови. Но тот и не подумал представиться. – Знакомое лицо, – наконец изрек Анкор.
– Еще бы, – ухмыльнулся детектив Меклин, расправляясь с очередным печеньем. – Это судья Рамзи Хант, тот самый, о котором нам сообщали из Сан-Франциско и Чикаго.
Агент окаменел. Он привык, что называется, занимать площадку и тянуть одеяло на себя, потому помыслить не мог, чтобы кто-то обращался с ним как с обыкновенным копом. А эта наглая миссис Сантера и невесть откуда взявшийся Хант чуть ли не смеются ему в лицо!
– Что вы здесь делаете?
Рамзи снисходительно улыбнулся:
– Видите ли, мой дом в Сан-Франциско был разгромлен точно так же, как этот: Мы считаем, что действовал один и тот же человек. Как по-вашему? Должно быть, мистер Шейкер – человек педантичный и не любит останавливаться на полдороге?
– У вас весьма своеобразное чувство юмора, и ваши шуточки отдают издевательством над законом, – объявил агент. – Я и без вас все знаю. Однако миссис Сантера не имела права исчезать из Денвера, не предупредив полицию. Отказ вернуться после того, как ее дочь была найдена, я расцениваю как попытку помешать следствию. – Он уставился на Молли с откровенной неприязнью. – И ей не следовало оскорблять меня, едва я показался на пороге.
Может, если бы она делала, что ведено, ее муж не погиб бы. Но зато вы приобрели настоящего живого судью, не так ли?
Молли искоса взглянула на Эмму, казалось, прилипшую к телевизору. Убедившись, что девочка уставилась на экран, она вскочила из-за стола и, стремительно выбросив ногу, ударила Анкора в коленку. Тот охнул, схватился за ногу и медленно поднялся.
– Я арестую вас за нападение на офицера ФБР! – взревел он.
– Не стоит, пожалуй, – мягко предупредил Рамзи. – Собственно говоря, миссис Сантера меня опередила. Если бы не она, я сам поучил бы вас вежливости. Не будьте ослом, агент Анкор. – И, сжав локоть агента, прошептал ему на ухо:
– Вижу, вы с самого начала введены в заблуждение. Нельзя подходить к делу с предубеждением. Она и ее отец – это совершенно разные люди. Между ними нет ничего общего, и в ваших интересах поскорее это понять, отбросить предвзятость и мыслить здраво. Успокоитесь, сядьте и давайте вместе подумаем, что делать, в противном случае я сию секунду звоню вашему боссу и агентам Савичу и Шерлок, которые вели расследование этого дела в Чикаго, и тогда разговор пойдет в ином ключе. Выбирайте, агент Анкор.
Анкор оказался в безвыходном положении. Следствие и без того зашло в тупик. Они так и не нашли убийц фермера в Лавленде, не говоря уже о похитителе девочки, и все началось в тот день, когда эта психованная сбежала и отправилась на поиски дочери. А теперь ухитрилась втереть очки судье Ханту. Законник ошибается, эта стерва – истинная дочь своего папаши. Она все испортила, а чертов Рамзи снюхался с ней да еще и Савичем грозится.
Агент Анкор слишком хорошо знал Савича, чтобы отмахнуться от слов судьи.
Детектив Меклин наконец оторвался от печенья и встал. Красный галстук был усеян крошками, рубашка, топорщившаяся на огромном животе, выбилась из брюк.
– Послушайте, так мы ни до чего не договоримся!
Агент Анкор, садитесь, если судья Хант позволит, конечно.
– Здесь моя дочь, агент Анкор, – предупредила Молли. – Дети, как правило, слышат все, что говорят взрослые. А тут уже было сказано немало!
Анкор обернулся к Эмме, жующей резинку. Слишком быстро работает челюстями, слишком усердно. У него самого двое детей, и он прекрасно видел, когда ребенок интересуется тем, чем не следует. Да еще этот судья!
– Ладно, – согласился он, опустившись на стул.
Наступила гробовая тишина. Детектив взял печенье и, откусив почти половину, объявил:
– Если все это связано, значит, потребовались люди, деньги и власть, словом, то, чего у мистера Шейкера в избытке.
– А для чего было проникать в мой дом? Ради развлечения?
– Это сделали два-три дня назад, миссис Сантера, – заметил Меклин. – приблизительно в то время, когда убили вашего мужа. Возможно, перед нами части одной шарады. Достаточно было показать мистеру Сантере, что мистер Шейкер не шутит и не задумываясь расправится с вами и вашей дочерью, чтобы добиться от него желаемого. Он бы не пикнул. Да, все это преследовало единственную цель.
– И весь этот ужас, – пробормотала Молли, – из-за денег или чтобы ублажить доченьку? Безумие!
Агент Анкор налил себе кофе, отпил глоток и добавил сливок.
– Такие, как Шейкер, не позволят кинуть себя на сотню баксов, не говоря уже о миллионе, – высказался он наконец. – Шейкер привык, что люди смертельно пугаются, стоит ему показать зубы. Вероятно, он нанял настоящих профессионалов.
– Это Шейкер постарался, можно не сомневаться, – добавил Меклин. – Так что теперь все кончено.
– Молю Бога, чтобы вы были правы, детектив, – вздохнул Рамзи. – Других версий пока нет, если, конечно, агент Анкор не узнает чего-то нового…
– Нет, просто нюхом чую что-то не то, – пробурчал Анкор. – А проклятый компьютер Савича? Ничего не выдал?
– Ничего важного.
Агент покачал лысеющей головой:
– Помню, когда в Вашингтоне я встречался с Савичем, секретарша поинтересовалась, успел ли его ноутбук сменить пол. Представляете, никто даже не рассмеялся. Что за фантазии у людей!
Рамзи отчего-то не понравились почти человечные нотки, прозвучавшие в голосе агента. И это после того, как Анкор показался ему самым настоящим желобом! Но кто знает, может, все вернется на круги своя?
Он заметил, что Эмма, свернувшись калачиком, спит на диване. Штанина задралась, и из-под нее выглядывает розовый носок. Его больше не потрясала сила собственных чувств к этому ребенку. Не шокировала и не удивляла. Рамзи улыбнулся и увидел, что носок на другой ноге белого цвета. Что же, ничего странного. Денек нынче выдался тяжелым.
Он поднялся, не сводя глаз с Эммы.
– Вижу, сегодня нам ни о чем не договориться. Наверное, зря мы вам позвонили. Пустая трата времени.
– Вовсе нет, – возразил Меклин. – Мы вместе хотим докопаться до истины. Может, в доме что-то обнаружится. Рано или поздно удастся сцапать того гада, что украл девочку. Фэбээровцы ждут не дождутся этого счастливого дня. Эй, агент Анкор, а не прижать ли его за неуплату налогов?
Глава 25
В Сан-Франциско было тепло и солнечно. Дул легкий ветерок, а над городом раскинулся бесконечный шатер синего неба. Рамзи дышал полной грудью, глядя из окна кабинета, выходившего на небольшой газон, за которым далеко на горизонте виднелся мост «Золотые ворота». Он любил Си-Клифф и считал его самым живописным районом города. Его дом был последним в ряду зданий, теснившихся на вершине цепочки скал на северо-западной окраине города. Слева шумел океанский прибой, справа, у входа в залив, вечным стражем стоял мост, соединяющий Сан-Франциско с унылыми, лишенными растительности Мерин-Хедлендз. В солнечном свете холмы казались безжизненными. Правда, к середине лета на них появится скудная растительность, но сейчас, если к концу дня опустится туман, они покажутся декорациями к готическому фильму.
Полиция уже побывала в доме Рамзи сразу после налета. Эксперты сделали снимки, сняли отпечатки пальцев, рабочие провели необходимый ремонт. Рамзи поговорил со своей секретаршей и стажерами, присланными к нему на практику. Они вызвались помочь обставить комнаты. Он дал им примерную цветовую гамму, объяснил, какого типа мебель предпочитает, и выделил энную сумму. Признаться, бюджет они превысили, зато и результат получился великолепный, так что Рамзи не жаловался. Теперь его кабинет стал более строгим, чисто мужским обиталищем. На кожаные диван, кресла и гигантский письменный стол красного дерева ушло целое состояние, но Рамзи понравилось.
Однако на стенах ничего не было. Он сам купит картины и безделушки. Если учесть, что прошел всего месяц, его помощники совершили чудо.
– Рамзи!
– Что, детка?
– У тебя красивый дом. Я становлюсь такая спокойная, когда смотрю на воду.
Рамзи улыбнулся и, взяв Эмму на руки, устроился в большом кожаном кресле, а ноги поставил на удобную, тоже обитую кожей скамеечку. Раньше он ничего подобного не имел.
– Давай полюбуемся вместе, хорошо? Пусть наши души сольются с природой. Эй, а где твое пианино?
– Наверху. Но сейчас не это главное. – Эмма вздохнула. – Я волнуюсь за маму. Она заболела, а мне говорит, что здорова.
– Что случилось?
– Ее тошнит. Она велела, чтобы я тебя занимала и ты ничего не узнал. Но мне страшно, Рамзи. Ты поможешь?
– О черт! Прости, Эмма. Останься тут и пообщайся с природой вместо меня.
– Ладно, только ненадолго. И лицо у мамы зеленое.
– Я позабочусь о ней. Посиди здесь, хорошо?
– Я не выйду на улицу одна, Рамзи.
– Вот и молодец, – кивнул он и, поцеловав ее в лоб, побежал наверх.
Уже на лестнице Рамзи услышал, что Молли рвет.
Он вбежал в спальню для гостей, которую облюбовали Эмма и Молли. Она была ч ванной. Дверь прикрыта, но неплотно. Он осторожно заглянул внутрь.
Молли стояла на коленях, обхватив руками унитаз.
Рамзи, ничего не сказав, бережно погладил ее плечи и. присев рядом на корточки, откинул волосы Молли со лба Она устало привалилась к нему.
– Легче?
– Господи, хоть бы умереть поскорей, – простонала Молли.
Рамзи смыл унитаз.
– Сейчас принесу воды, сполосните рот.
– Зря вы сюда пришли, – снова простонала Молли. – Так и знала, что Эмма проговорится Какое унижение!
Он вручил ей стакан воды. Молли с трудом поднялась.
– Лучше я почищу зубы.
– У меня есть антацид. Хотите? Да, Эмма ужасно встревожилась. Я рад, что у нее хватило ума позвать меня.
Вижу, она сообразительнее матери.
– Уходите, – выдавила она, выталкивая его за дверь.
Рамзи терпеливо ждал. Через несколько минут он проводил ее к кровати. Из окон спальни вид казался не таким впечатляющим, но мост «Золотые ворота» можно было разглядеть.
– По крайней мере, умирая, я буду видеть эту красоту. Все же утешение.
– Нет, последнее, что вы узрите, – мою уродливую физиономию. И от страха выздоровеете.
– Должно быть, я что-то не то съела в самолете.
Она выбрала язык под креветочным соусом, а Рамзи и Эмма ограничились цыпленком.
– Возможно. Или виной всему стресс. – Он нежно провел ладонью по ее лицу. Влажное и действительно зеленоватое. – Сейчас же позвоню своему врачу.
– Никаких врачей, Рамзи. Забудьте об этом. Мой желудок пуст, так что все обойдется.
– Посмотрим, – строго откликнулся он тем же тоном, которым она обычно говорила с Эммой, когда не хотела слышать никаких возражений. Рамзи принес пару таблеток и стакан воды. – Выпейте.
Она даже не спросила, что это, и, наспех проглотив лекарство, повалилась на подушки.
– Как ваша рука?
– Прекрасно. А ваша спина?
– Еще лучше, – улыбнулся Рамзи. – Швы остались?
– Немного, но уже рассасываются. Нога беспокоит?
– Я и забыл о ней. Давайте посмотрим руку.
Молли позволила ему закатать рукав кремовой блузки. Кожа под повязкой была розовой, на тонкой изящной руке швы казались чудовищно непристойными, но рана заживала, так что причина недомогания не в этом.
– Значит, и вправду съели что-то, – кивнул Рамзи.
– Где Эмма?
– Сидит в моем кресле и любуется мостом. Сейчас проверю.
Он быстро вернулся и привел девочку:
– Смотрите, кого я нашел. Чей это носик-курносик прижимался к стеклу?
– Моя прекрасная маленькая принцесса!
– Не правда, моя, но я согласен разделить с вами ее общество на несколько минут. Вот видишь, Эмма, твоей маме лучше.
– Можно я посижу с ней, Рамзи? Постараюсь ее рассмешить. Мама говорит, что от смеха быстрее выздоравливают.
– Ладно, но если ей снова станет плохо, зови на помощь, и я начну втыкать в нее иголки.
– Фу, – поморщилась Эмма.
Три часа спустя Молли уже жевала сухие тосты и пила чай. Она по-прежнему плохо выглядела, но рвоты больше не было, и тошнота тоже прошла. Правда, Рамзи все еще порывался вызвать Джима Хевершема, специалиста по внутренним болезням главной больницы Сан-Франциско.
– Завтрашний полет отменяется, – решил Рамзи вечером.
Эмма и Молли уже лежали в постели перед новеньким телевизором, звук которого был приглушен. В дверь позвонили.
– Это мой друг из полицейского департамента Сан-Франциско, – объяснил Рамзи, направляясь к порогу. – Я ей звонил. Она пообещала держать меня в курсе.
– Насчет взлома вашего жилища? – спросила Молли, поправляя на лбу мокрую тряпку.
– Это и кое-что другое. Вы отдыхайте, леди. Эм, если маме что-нибудь понадобится, спустишься и скажешь мне. Могу я рассчитывать на то, что ты послушаешь меня, а не ее?
– Не знаю, Рамзи. – всполошилась Эмма. – Она моя мама. И всегда была со мной, с того дня, когда я родилась.
– Верно, но сейчас она не может ясно думать. Позови меня, ладно?
Эмма помялась и потянула к себе пианино Молли театрально застонала, и девочка улыбнулась.
– Прекрасно!
Он отсалютовал дамам и спустился вниз.
У дверей стояла Вирджиния Тролли в своих знаменитых черных сапогах, такого же цвета брюках и свитере и в красном пиджаке.
– Я рада, что ты дома, Рамзи. Здесь был настоящий ад. Просто вавилонское столпотворение!
Рамзи пригласил ее в кабинет. Пламя весело плясало в камине, а новые тяжелые шторы темно-золотистого шелка были задернуты, создавая уютную, почти интимную атмосферу.
– Я обожаю твой дом, особенно с новой мебелью!
Фантастика! Наверное, обстановка обошлась тебе в кругленькую сумму!
– Ничего, страховка покроет большинство расходов.
– Рада слышать. Давай поженимся, а потом сразу разведемся, чтобы я могла заполучить дом.
– Он достанется тебе лишь в том случае, если сумеешь подкупить судью, – отпарировал Рамзи, наливая ей кофе из термоса, стоявшего на боковом столике.
– Боюсь, мой муж этого не поймет, – вздохнула Вирджиния. – Что, если ты согласишься меня удочерить?
– Да ты же старше меня!
– Нашел предлог!
– Надо же как-то отбиваться! Спасибо, что зашла, Джинни. Так что же делается в городе?
– Тебя упрекают в заигрывании с преступным миром, Пресса словно взбесилась. Удивительно, как это они еще не осадили твой дом. Скажи спасибо Господу за малые милости. Но долго это не продлится.
Он коротко рассказал обо веем, что случилось за последние недели, и добавил: :.
– Послезавтра мы втроем вылетаем в Ирландию. Хотели исчезнуть завтра, с утра пораньше, но Молли просто наизнанку выворачивает. Похоже на отравление.
Сейчас ей лучше, но в себя она еще не пришла. Лишь: бы это не приступ гастрита или язвы, хотя после того, что ей пришлось вынести, я не удивился бы и язве.
Вирджиния поднялась, подошла к высоким стеклянным дверям и отдернула шторы. Небо заволокли низкие черные тучи. Ни луны,; ни звезд. Женщина тяжело вздохнула.
– У нас только и разговоров, что о твоих приключениях. Этот Шейкер – та еще акула, Рамзи. Гнусный тип. Берегись его. Если за всем этим стоит Шейкер, шансы посадить его на скамью подсудимых примерно такие же, как у меня – стать прима-балериной. Но по правде говоря, и фэбээровцы сидят по уши в дерьме!
Уже и мышей не ловят!
Рамзи уселся в большое кожаное кресло и схватился за голову.
– Хочется думать, что это все же Шейкер. В таком случае нам, вероятно, ничто не грозит. Это мнение и фэбээровцев, и денверской полиции. Они ищут того гада, что похитил Эмму. Будем молиться, чтобы папарацци не пронюхали о нашем приезде. Думаю, нам полезно побыть немного на другом краю света. А у тебя есть что-то новенькое?
Вирджиния отвернулась от двери.
– Ты, вероятно, прав. Но тот, кто громил твой дом, не оставил следов. Соседи ничего не видели. Ни единого отпечатка. – Она помедлила, оглядывая кабинет: темные панели, дорогая кожаная мебель, блестящий дубовый паркет. – Служба уборки была на седьмом небе от гордости, что именно им выпало приводить в порядок дом судьи Ханта. «Кроникл» даже собрался прислать репортера сделать фото этой комнаты, после того как все будет закончено. Кабинет просто сверкает!
– Еще бы!
– Тебя что-то смущает?
– Нет, все прекрасно, по крайней мере пока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36