Мег увидела скомканную перчатку у пыльных сапог барона. Уортен отпустил ее и подошел к Чарльзу. Они начали договариваться о предстоящей встрече. Секундантом Чарльза будет Уортен. Монтфорд сказал, что его друг мистер Уайт, который должен прибыть в Стэйплхоуп на следующий день, с удовольствием возьмет на себя обязанности его секунданта.
Эти слова произвели мало впечатления на Мег. У нее как будто притупился слух, и она продолжала, не отрываясь смотреть на перчатку Чарльза.
Она подняла взгляд на него самого. Он стоял очень прямо. Будучи на несколько дюймов ниже Уортена и Монтфорда, он казался в этот момент выше их, благородный, храбрый, настоящий джентльмен. Это было как раз то, что Мег все время требовала от Уортена. Она взглянула на Уортена. Он тоже пристально смотрел на лежавшую на земле перчатку. Мег поняла, что он пытался, как мог, предостеречь ее. Стоило сделать небольшое усилие, и дуэль могла быть предотвращена.
Мег похолодела. Чарльз только что вызвал на дуэль одного из лучших стрелков в Англии. Мег запрокинула голову: новая мысль поразила ее. Она осознала то, что хорошо понимали сотни женщин, ненавидевшие этот обычай: нелепая, дурацкая пуля может лишить жизни ее любимого друга и товарища детских игр. Хотя Чарльз был и метким стрелком, но при всем его задоре у него была до сих пор только одна дуэль, больше похожая на фарс и закончившаяся тем, что противники напились до потери сознания в ближайшей таверне.
Мег оглянулась. Мужчины целиком занялись предстоящим поединком. Она знала, чем он закончится. Чарльз умрет, потому что она по глупости отстаивала убеждения, которые с отвращением отвергали все здравомыслящие женщины. Она, только она одна, создала эту чудовищную ситуацию. Если Чарльз погибнет, это будет на ее совести, и только на ее.
19
Когда Уортен проводил Мег в гостиную, Монтфорд удалился в одну из комнат на втором этаже. Чарльз по просьбе виконта остался в общем зале, пока Уортен устраивал Мег у грязного дымящего камина, согревая ее холодные руки.
Мег не сводила с него глаз, желая, чтобы он заговорил с ней, отчитал ее за глупость, чтобы она могла наконец согласиться с ним и доказать ему, что ее убеждения изменились. Но он не смотрел на нее. Он казался полностью погруженным в свои мысли, и у Мег родилось ужасное предчувствие, что он обдумывает, каким образом сообщить ей нечто страшное. Вокруг его темных глаз легли усталые складки, и Мег с трудом удержалась, чтобы не коснуться рукой его лица и не поцеловать его. Она поняла, что любит его до безумия, но страх сжимал ей сердце. Ее мучило его молчание, особенно потому, что обычно, рассердившись на нее, он рвал и метал.
Если бы только, думала печально Мег, он пришел в бешенство. Она могла снести его гнев; его серьезный вид разрывал ей сердце, лишая ее слов.
Наконец она была больше не в силах выносить это молчание:
— Боюсь, что я навсегда потеряла ваше уважение, милорд. Только несколько минут назад, когда я увидела на грязном сене перчатку Чарльза, я поняла то, что вы старались объяснить мне последнее время.
Он отчужденно взглянул на нее.
— Но все-таки вы ожидали, что я вызову Монтфорда на дуэль, чтобы отомстить за нанесенное вам оскорбление?
— Лорд Уортен, я…
Он вынудил ее замолчать, коснувшись пальцем ее губ.
— Не нужно ничего говорить. Мне известны ваши чувства. Со вчерашнего дня я много думал над вашей просьбой расторгнуть нашу помолвку и пришел к заключению, что вы правы: мы не подходим друг другу. Нам лучше разойтись.
Он отпустил ее руки и, встав, отошел к маленькому грязному окну. Почему-то он провел рукой по стеклу и, с отвращением глядя на запачканную перчатку, сказал:
— Господи! Неужели Монтфорд не мог додуматься до чего-то получше?
Оставаясь на своем месте, Мег смотрела на красное пятно на полу. Она внезапно поняла, что это была кровь Монтфорда. Голова у нее закружилась. Она не могла поверить, что была готова расстаться со своими убеждениями как раз в тот момент, когда Уортен разорвал их помолвку.
Избегая глядеть на него, она тихо сказала:
— Значило бы это что-нибудь для вас, милорд, если бы я сказала, что мои чувства изменились настолько, что я желаю… желаю стать вашей женой?
Он отвечал не сразу. Она не могла догадаться, что у него в мыслях, и, поскольку он продолжал молчать, она взглянула на него.
— Вы говорите так, — сказал он наконец, — потому что вы считаете своим долгом вознаградить меня за ваше спасение. Но вы не понимаете того, что в этой ужасной ситуации есть и моя вина. В сущности, я подтолкнул вас к этому побегу. Вы мне ничем не обязаны, Маргарет, поэтому нет необходимости притворяться, что в вашем сердце произошли такие внезапные перемены. — Он слегка улыбнулся. — Но должен сказать, что я ценю этот ваш жест.
— Это не жест, уверяю вас.
— Мег, — сказал он, на лице его не было уже ни тени улыбки, — у меня была возможность, до отъезда из Стэйплхоупа, заглянуть в рукопись вашего последнего романа. Я вижу теперь, как я ошибался с самого начала.
— Вы знаете, что я пишу дурацкие любовные романы? — Она почувствовала стеснение в груди. — Я полагаю, папа вам об этом рассказал?
— Да. Но вы очень ошибаетесь, называя ваши романы дурацкими. Они прелестны, забавны, не без недостатков, но дурацкими их назвать нельзя. Я прочитал два и только что закончил третий, когда вы с Чарльзом приехали в «Лозу». Но когда я говорю о последнем вашем романе, я имею в виду четвертый.
Мег встала, поднеся руки к лицу.
— О нет! — воскликнула она. — Значит, вы обнаружили всю беспредельность моей глупости!
Он медленно подошел к ней. Его спокойствие тревожило ее больше, чем вспышки гнева.
Теперь каждый его шаг говорил ей, что все кончено.
— Вы помните музыкальный вечер у Норбери несколько недель назад, когда я в первый раз сделал вам предложение? Я очень удивился вашему отказу, потому что думал, что вы влюблены в меня. Теперь я понимаю, что вы просто изучали мои черты, чтобы наделить ими персонаж вашего романа. Я прав?
— Да, но вы не понимаете.
Он нежно обхватил ее плечи. Ей не нужна была сейчас его нежность, ей хотелось, чтобы он с силой прижал ее к себе, как он делал это раньше. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.
Вместо этого он грустно смотрел на нее. В его взгляде по-прежнему было упрямство, но только теперь это упрямство, эта его злосчастная твердость были против их союза.
— Я слишком хорошо все понимаю, — сказал он. — Я даю вам свободу, Мег. — Он отступил от нее и сказал совершенно другим, деловым тоном: — Примерно через час прибудет карета, чтобы отвезти вас домой. Я нанял служанку для вашего сопровождения, и ради соблюдения приличий Чарльз и я вернемся завтра в разное время. Мне очень жаль, что вам невозможно остаться здесь на ночь, но я уверен, что вы понимаете, как важно, чтобы вы оказались в Стэйплхоупе до рассвета. Каролина ждет вас.
Мег не пыталась спорить с ним или удерживать его. Она только попросила прислать к ней Чарльза, так как она хотела поговорить со своим добрым старым другом.
Чарльз вошел с усталой улыбкой и поцеловал ее в щеку. Мег усадила его рядом с собой у камина и, взяв его за руку, сказала:
— Если я стану умолять тебя, мой дорогой друг, забыть об этой ужасной нелепой дуэли, ты послушаешь меня?
Чарльз, все еще очень бледный, стиснул зубы и отвернулся к почерневшему камину. Он тихо сказал:
— Ты же понимаешь, что я не могу. Я человек чести, и никто никогда не задевал мою честь так, как это сделал Монтфорд. — Помолчав немного, он добавил: — Я считал его своим другом, и он так отплатил мне за дружбу. У меня нет выбора.
— Есть, — сказала Мег. — Жениться на Хоуп, иметь детей, вместе состариться.
Чарльз взглянул на нее затуманившимся взором.
— Я не так уж плохо стреляю. Если понадобится, я могу и постоять за себя.
Вдруг он засмеялся.
— С каких это пор ты выступаешь против этого старинного благородного способа разрешать конфликты между джентльменами?
— С тех пор, — сказала Мег, не отводя взгляда, — как любящее сердце женщины положило конец всем этим детским бредням.
Дорога в Стэйплхоуп была долгой и унылой. Служанку, как выяснилось, укачивало еще больше, чем саму Мег, так что ей пришлось всю дорогу ухаживать за бедной девушкой. Она даже не пыталась спорить ни с Чарльзом, ни с Уортеном, так как стала, наконец, немножко понимать характер каждого из них. Оба были люди чести и, дав слово, всегда держали его. Какими убеждениями, какими слезами могла она надеяться заставить их изменить свое решение? Нет, она должна найти какой-то выход и помешать дуэли между Чарльзом и Монтфордом.
Оставался еще час до рассвета, когда она вернулась домой. Мег путешествовала всю ночь напролет, и никогда еще Стэйплхоуп не казался ей более гостеприимным и уютным. Первым делом она проследила, чтобы служанку уложили в постель, напоив ее теплым питьем. Отца она нашла в библиотеке крепко спящим. Сидевшая у окна Каролина вскочила ей навстречу и обняла ее.
— Это был Монтфорд? — спросила она Мег шепотом, чтобы не разбудить сэра Уильяма.
Мег утвердительно кивнула. Слезы полились у нее из глаз.
— О Каролина, — тихо проговорила она. — Я так все запутала в жизни. Я потеряла Уортена. Я цеплялась за свои убеждения, пока не потеряла его. А теперь я потеряю и Чарльза. Монтфорд убьет его!
Каролина крепко обнимала ее.
— Чарльз вызвал Монтфорда на дуэль?
— Да, — отвечала Мег, — на пистолетах.
Каролина вздрогнула, но не сказала ни единого слова. Она отпустила Мег, а потом нежно обвила рукой ее плечи и увлекла за собой к двери.
— Я оставлю кого-нибудь из слуг, чтобы сообщить отцу о твоем благополучном возвращении, если он вдруг проснется.
Оглянувшись на удобно растянувшегося на софе, сладко похрапывавшего баронета, Каролина улыбнулась сквозь слезы.
— Хотя я сомневаюсь, что его сейчас пушками разбудишь.
Они вышли из библиотеки и направились в холл. Каролина снова заговорила, уже своим обычным голосом.
— Я провела всю ночь, думая о тебе, Маргарет. Я уже давно хотела сказать тебе кое-что, но не знала, как это лучше сделать. Видишь ли, однажды, десять лет назад, я была влюблена в Уортена. Он и его брат были моими самыми любимыми поклонниками. Монтфорд тоже ухаживал за мной. Тогда я была очень легкомысленна, вроде Элизабет, и мне казалось, что ничего не может быть романтичнее, чем если из-за меня состоится дуэль. Я поощряла братьев к соперничеству.
Мег посмотрела на Каролину с удивлением.
— Вы? Но я не могу себе представить вас такой. Вы всегда такая спокойная, сдержанная… — Мег вдруг замолчала, вспомнив, как Каролина упала в обморок при виде Джеффри Блейка. Мег остановилась сама и остановила мачеху. Они стояли на нижней ступеньке лестницы. Каролина обнимала Мег за талию одной рукой, но Мег схватила ее за другую руку и воскликнула:
— Значит, из-за вас была дуэль? Это был мистер Блейк? Уортен говорил мне, что его брат был ранен на дуэли. Каролина, это Монтфорд ранил его?
Каролина вся погрузилась мыслями в прошлое. Лицо ее было как маска.
— Хуже. Его ранил Уортен. Уортен дрался со своим братом.
Мег вновь испытала все пережитое ею за последние дни: Монтфорд, распутник и лжец; Филип — игрок; ее друг Чарльз погибнет на поединке, причиной которого она сама! А теперь последний, самый сокрушительный удар — Уортен ненавидел дуэли по той причине, что он чуть не убил собственного брата! И после этого он поклялся никогда больше не выходить на поединок. Это и имел в виду Чарльз, упоминая о данном Уортеном обещании.
Мег медленно кивнула, мысли наконец-то стали приобретать хоть какую-то стройность. События последних дней заставили ее взглянуть по-новому на свою жизнь. Мег поняла, что после преждевременной смерти матери не было никого, кто бы направил ее запутавшийся, сбитый с толку детский ум. Вспоминая сейчас свои встречи с Уортеном и Монтфордом, она недоумевала, как она могла уважать человека недостойного и презирать того, кто был исполнен истинного благородства? Как она могла заблуждаться на их счет?
Не в силах стоять, Мег опустилась на ступеньку. Обхватив голову руками, она глубоко вздохнула.
— Господи, какая я была глупая все эти годы! Я только удивляюсь, как со мной не случилось чего-нибудь похуже. Каролина, что я сделала? Я лишила жизни Чарльза.
— Есть еще одно, что я хотела бы, чтобы ты знала. Вечером накануне дуэли Ричарда с Джеффом я попросила Монтфорда передать Уортену письмо. В нем я умоляла его не драться. Я писала, что я люблю его и только по непростительной глупости позволила ему с братом соперничать из-за меня. И если он того желает, я была готова стать его женой.
Подняв голову, Мег тихо сказала:
— Я так и думала, что вы влюблены или были когда-то влюблены в него.
Положив руку ей на плечо, Каролина села с ней рядом на ступеньку.
— Это не значит, что я не люблю твоего отца. Не забывай, то, что случилось между мной и Ричардом, было десять лет назад. Монтфорд вернулся с ужасным известием, что дуэль состоится в любом случае. Он сказал мне, что, прочитав письмо, Уортен ответил: «Скажи ей, что она опоздала со своими просьбами». Я верила Монтфорду, Мег, верила до сегодняшнего дня. Теперь я сомневаюсь, что он передал это письмо. После дуэли я целый год не обменялась с братьями ни словом. Мы все были виноваты, но Монтфорд совершил предательство. Я хочу спросить Уортена, получил ли он тогда мое письмо.
Мег сидела неподвижно, размышляя обо всем, что сказала ей Каролина. Вдруг со смехом, в котором прозвучала истерическая нотка, она сказала:
— Знаете, что бы я сделала, если бы женщины могли вести себя так же свободно, как мужчины?
— Что? — улыбнулась Каролина.
— Я бы вызвала Монтфорда на дуэль, сию минуту!
Каролина проспала все утро до полудня. Проснувшись, она лежала какое-то время, тщательно обдумывая случившееся. Наконец она решила, что, прежде всего она должна выяснить, получил ли Уортен ее письмо накануне дуэли.
Вечером, объяснив предварительно свое намерение сэру Уильяму, она приняла Уортена в кабинете мужа. Он стоял возле письменного стола. На лице его была заметна усталость. Каролина ощущала в нем страшную внутреннюю борьбу. Она хотела сразу же заговорить о письме, но вместо этого сказала:
— Я знаю вас достаточно долго, чтобы понимать вас немного. Прошу вас, скажите мне, и чем дело.
— Ничего особенного, — отвечал он насмешливо. — Дело только в том, что Бернел будет убит на дуэли, в которой должен был бы участвовать я! Мне надо было бы вызвать Монтфорда, а не Чарльзу. Монтфорд убьет его.
В порыве внезапного раздражения, смешанного с отчаянием, он вдруг с силой ударил рукой по столу.
Каролина слегка нахмурилась, перебирая белую кружевную косынку, украшавшую ее платье.
— Вы должны помешать этой дуэли, — сказала она.
— Да, — сказал он. — Нужно что-то сделать. — Взгляд его сделался ожесточенным. — По меньшей мере, я не должен был позволить Чарльзу вызвать его, но он был в бешенстве и требовал удовлетворения — он был гнусно обманут своим, так называемым, другом!
Уортен покачал головой.
— Ни на шпагах, ни на пистолетах ему с Монтфордом не сравняться! Это будет самое настоящее убийство. Если бы я только мог вызвать Монтфорда сам.
Каролина отошла от окна и села в кресло, покрытое выцветшей вышивкой в розовых и зеленых тонах. Она не желала, чтобы Чарльз или Уортен выходил на поединок, а что до Монтфорда, она была уверена, что его беспутство приведет его рано или поздно к печальному концу.
Изменив тему разговора, она спросила:
— А как же Маргарет? Ей кажется, что вы не хотите на ней жениться.
Уортен опустил глаза, упрямо выпятив подбородок.
— Я был не прав, принуждая Мег к помолвке, которой она не желала. Очень не прав. Но помимо этого, я еще так раздражал и дразнил ее последнее время, что нет ничего удивительного в том, что она бежала с Монтфордом. Я вынудил ее покинуть Стэйплхоуп в его обществе. Я виноват в том, что случилось, точно так же, как я виноват и в том, что произошло десять лет назад — что Джефф стал хромым. Я чуть не убил его на этой идиотской дуэли, вчера я едва сумел спасти свою невесту от судьбы, ужаснее которой трудно себе что-нибудь вообразить. А теперь из-за моего упрямства может погибнуть Чарльз.
Настойчивость, с которой Уортен обвинял себя во всех смертных грехах, вызвала у Каролины легкое раздражение.
— Скажите, какое благородство, Ричард, — мягко упрекнула его она, — взять на себя вину всех!
Он взглянул на нее с некоторым удивлением. Она продолжала:
— Я также виновата в хромоте вашего брата, а равным образом и сам Джефф. Почему вы непременно должны утверждать, что во всем виноваты вы один? А вам не приходило в голову, что лорд Монтфорд в обоих случаях виноват больше, чем любой из нас? Если вам нужно обвинять кого-то, обвиняйте лучше его.
Уортен нахмурился.
— Что вы хотите сказать — в обоих случаях? Он не имел никакого отношения к моей дуэли с Джеффом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30