Выражение лица Бакленда не укрылось от внимания Кэт. Как он рад, что сумел им угодить, каким счастьем светятся его глаза! Впервые она подумала, что, похоже, совсем его не знает.
Между тем Бакленд, напустив на себя важный вид, снял с корзины салфетку, и обе девочки восторженно взвизгнули. У Кэт вдруг защемило сердце — о таком славном, добром муже она всегда мечтала, но увы, по ее собственной глупости брак с ним абсолютно невозможен..
В руках у Бакленда появились кружки, и он налил девушкам понемножку пунша.
— Мама меня за это убьет! — запротестовала Фанни.
— А мы ей ничего не скажем, — нимало не смутившись, ответил Бакленд, и обе девочки радостно вздохнули, донельзя довольные своим взрослым приключением.
Опустив громоздкую корзину на пол, Бакленд склонился над ней и принялся вытаскивать разнообразную снедь — печенье, груши, яблоки и виноград. Фанни и Лидия разразились восторженными восклицаниями, а когда на свет божий была извлечена обернутая золотой фольгой коробка шоколадных конфет, они единогласно решили, что Бакленд знает, как угодить женщинам.
Карета катила меж холмов все дальше и дальше, проезжая одну деревню за другой. Мерно стучали по мощеным улицам колеса, приветливо светились во тьме окна домов. Барышни начали позевывать, потом смежили отяжелевшие веки и задремали. Фанни положила голову на плечо Кэт, а Бакленд с удивлением обнаружил, что на плед, закрывавший ему колени, опустилась хорошенькая головка сонной Лидии. Через несколько минут обе уже крепко спали.
— Вы не представляете себе, сколько радости доставили сегодня этим девочкам, — вполголоса заметила Кэт. — Они надолго запомнят нашу поездку!
— А вы нет? — с лукавой улыбкой спросил он. — Может быть, налить вам еще пунша?
— Спиртное здесь совершенно ни при чем, — гордо выпятив подбородок, заявила Кэт, однако глаза ее улыбались. — Оно на меня совершенно не подействовало, но я очень тронута милыми знаками внимания, которые вы нам оказали.
Чтобы скрыть смущение, Бакленд отвернулся к окну и стал смотреть на сплошную пелену дождя, освещаемую тусклым фонарем. Почему сейчас, в эту ненастную ночь, сидя в холодной карете с уснувшей девочкой на коленях, рядом с провинциальной интриганкой, которая охотится за богатым женихом, он чувствует себя так хорошо и покойно? Удивительно, но, кажется, впервые за последние десять лет его мятущаяся душа обрела некоторое умиротворение. А ведь каким беззаботным, беспечным юнцом он был когда-то — говорил что думал, твердо верил в свою счастливую звезду… Где она теперь, эта вера? Ее забрала с собой в могилу Амелия — обольстительная, эгоистичная красавица, у которой не было сердца… Бакленд нахмурился, потому что воспоминание об ушедшей любви по-прежнему причиняло боль, и стал смотреть на капли дождя, разбивавшиеся о стекло фонаря бриллиантовыми брызгами.
— О чем вы думаете, Джордж? — прервал его размышления голос Кэт. Он взглянул на нее и, чуть поколебавшись, ответил:
— О молодой женщине, которую я знал много лет назад. Ощущение небывалой прежде близости заставило Кэт забыть о приличиях. Ей очень хотелось знать, и она спросила:
— Вы ее любили?
— Да, очень, — кивнул Бакленд и сам удивился, что признался в этом так легко.
Его слова поразили Кэт, хотя она и не понимала, почему. Она отвернулась к окну, но с ее переднего сиденья не было видно ничего, кроме отражения Бакленда в стекле. Он не спускал с нее глаз.
— А я вот еще никого не любила, — сказала она его отражению. — В ранней юности все мои друзья и знакомые то и дело влюблялись, словно любовь — какая-то непонятная заразная болезнь. Я презирала их за слабость, смеялась над их чувствами, но теперь… мне кажется, что юность с девическими грезами и волнениями первой любови прошла мимо меня.
Бакленд посмотрел на Лидию, которая уткнулась носом в пушистый плед у него на коленях, свернувшись калачиком, как котенок.
— Я думаю, ваши девические грезы кончились в тот момент, когда Джаспер научил вас стрелять, — заметил он.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнула Кэт. — Ведь я уже не могла часами рассматривать картинки в модных журналах и болтать о мальчиках, как мои ровесницы, — мне было просто некогда. — Она не могла понять, почему рядом с ним ей так тепло. Может быть, виноват выпитый пунш? — Скажите, откуда вы родом? Тоже из Кента, как лорд Эшвелл? Вы соседи?
— Да, мы с Джеймсом знаем друг друга с тех пор, как научились лазать по деревьям.
— Как и мы с Мэри, с той разницей, что я никакими силами не могла заставить ее влезть на дерево.
— Да, по деревьям вы лазать умеете, — улыбнулся Бакленд. — Однако не слишком хорошо — ведь, помнится, однажды вы не могли сами спуститься на землю, и Джеймсу пришлось вам помогать.
Кэт вспыхнула:
— Вы отлично знаете, что я только притворялась беспомощной!
— Разумеется, знаю, но я хотел услышать это от вас, — сказал он и улыбнулся еще шире, но потом вдруг посерьезнел. — Вы одна из самых красивых женщин, которых я встречал. Почему же ваша мать не вывозила вас в Лондон, в большой свет? О, простите, — спохватился он, вспомнив, что Кэт рано осиротела. — Я совсем забыл!
При мысли о матери у Кэт перехватило горло, защипало глаза, и она лишь махнула рукой в ответ. Через мгновение, однако, справившись с собой, она заговорила чуть хрипловатым голосом:
— Как глупо с моей стороны! Я уже давно не плакала… А вы опасный человек, Бакленд! Наверное, именно так вы обольщаете женщин — выспрашиваете всю подноготную, втираетесь в доверие, заставляете их зависеть от вас? — По щекам Кэт все-таки побежали слезы. — О, простите, я сама не знаю, что говорю!
— Если вы вообразили, что я разговариваю о серьезных вещах с красотками, которые со мной заигрывают, то вы глубоко ошибаетесь, — нахмурился Бакленд. — Настоящими чувствами я не играю. Я не хотел причинить вам боль, заставить плакать или влюбить в себя, если вы это имели в виду.
Он собирался еще что-то добавить, но в этот момент Лидия вдруг зашевелилась и, приподняв голову, сонно спросила:
— Что случилось? Мы уже в Эджкоте?
— Нет, спите, дорогая, — ответил Бакленд и легонько погладил ее по голове. Лидия по-детски положила ладони под щеку и снова заснула. Поймав взгляд Бакленда, Кэт беззвучно произнесла: «Извините меня!» Боясь вновь потревожить девочек, она стала молча смотреть в окно. Интересно, какой была та женщина, которой удалось завоевать сердце Джорджа Бакленда?..
От долгого сидения в одной позе у Кэт затекли спина и ноги, поэтому девушка очень обрадовалась, увидев в окно домишки деревни Элдгроув.
Взволнованная долгим отсутствием дочери, миссис Гвендолин Керни выбежала из дома навстречу карете. Она обняла Фанни и в самых прочувствованных выражениях поблагодарила Бакленда за заботу.
— Мне это было совсем не трудно, — улыбнулся он. — Должен признаться, в дороге я заставил Фанни выпить пару глотков ромового пунша, чтобы она не простудилась. Бедняжка очень беспокоилась, что вы этого не одобрите.
— Вы поступили совершенно правильно, мистер Бакленд, — с доброй улыбкой ответила миссис Керни. — Ведь сегодня ночью так внезапно похолодало. Я очень благодарна вам за заботу о моей Фанни!
Слушая ее, Бакленд думал, насколько эта милая женщина с простыми, безыскусными манерами не похожа на кривляку миссис Криклейд, хотя они обе происходили из купеческих семей и считались в стинчфилдском обществе парвеню. Чтобы выразить миссис Керни свое почтение, он проводил ее до самых дверей, чем снискал еще большую благодарность и симпатию почтенной матроны.
— Вы благородный человек, мистер Бакленд, — снова улыбнулась она.
Дорога до Эджкота показалась путешественникам совсем короткой, потому что проснувшаяся Лидия, свежая и отдохнувшая, болтала без умолку. Когда дверца кареты распахнулась, они увидели встревоженного баронета с зонтом в руках. Поблагодарив Кэт и Бакленда за помощь, сэр Уильям принялся расспрашивать о причинах опоздания. Узнав все подробности, он неожиданно просиял, и Кэт удивилась — она еще никогда не видела сэра Уильяма таким довольным. Ей снова пришло в голову, что баронет что-то замышляет.
— Я знал, что на вас можно положиться, — сказал он Бакленду. — Не сочтите за труд, отвезите, пожалуйста, домой нашу милую Кэтрин!
Бакленд заверил сэра Уильяма, что все будет в порядке, и баронет захлопнул дверцу.
Без Фанни и Лидии карета показалась Кэт огромной и пустой. У девушки сжалось сердце — теперь, когда они остались одни, ничто не помешает Бакленду снова ее поцеловать! И о чем только думает сэр Уильям? Она сцепила руки на коленях и замерла, стараясь не смотреть на попутчика. Оба хранили молчание, и Кэт решила, что это к лучшему, она очень боялась, что не устоит перед его обаянием, и от волнения даже начала легонько дрожать.
— Да вы совсем окоченели! — воскликнул Бакленд. Накинув ей на колени плед Лидии, он хотел было взять ее за руки, чтобы согреть, но внезапно замер. Он не должен к ней прикасаться! Нельзя снова ступать на роковой путь, который однажды уже привел его к катастрофе… Между тем дождь все сильнее барабанил по крыше кареты, похоже, за окном разыгралась настоящая буря. Неожиданно в стекло ударил шквал дождя и ветра, испуганная Кэт отшатнулась, и в то же мгновение Бакленд пересел к ней. По его лицу было заметно, что он на что-то решился.
— Нет, не надо! — шепотом запротестовала девушка и выставила вперед руку, словно хотела его оттолкнуть. Зря, потому что он тут же молча и бесцеремонно завладел этой рукой.
Кэт почувствовала, что у нее перехватило дыхание, она не могла больше вымолвить ни слова. А над их головами на крышу кареты с ревом обрушился такой ливень, словно разверзлись хляби небесные. Внутри стало совсем темно. Кэт попыталась вырвать руку — бесполезно, Бакленд держал ее крепко. Его молчание начало ее пугать. Она знала, что должна сказать что-нибудь сама, как-то разрядить напряжение, и тогда Бакленд тотчас оставил бы ее в покое. Но вместо этого Кэт только беззвучно шевелила губами. Ирония судьбы — она столько раз мастерски парировала его насмешки, остроумно отвечала на его колкости, но стоило ему прикоснуться к ней, как она потеряла дар речи…
По-прежнему молча Бакленд расстегнул на ее запястье маленькую жемчужную пуговку, стащил перчатку и, перевернув ее руку ладонью вверх, прижался к ней губами. Кэт захотелось крикнуть что есть мочи, чтобы прекратить это безумие, она набрала в грудь побольше воздуха, но Бакленд внезапно поднял голову, и тишину нарушил его глубокий, выразительный баритон.
— Во тьме пленительны свиданья,
Прохладны и нежны ланиты дев младых.
Молчи, красавица, храни очарованье
Запретных радостей ночных… -
с чувством прочел он и вдруг добавил, погладив ее по щеке: — Я совсем не вижу вашего лица!
Если бы Кэт не знала наверняка, что он не лорд Эшвелл, то вполне могла бы принять его за знаменитого поэта, как тот незнакомец на башне в Тьюксбери! Теплые ласковые пальцы все еще поглаживали ее щеку. Кэт затрепетала, чувствуя, как ее заливает горячая волна.
— Бакленд, о Бакленд! — прошептала она и у нее опять перехватило дыхание, потому что его рука скользнула по ее шее, по спине и легла на талию.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Кэт положила ладони ему на грудь, нащупала и сжала тонкий муслин рубашки, ощущая тепло этого могучего тела. Бакленд глубоко вздохнул, обхватил обеими руками ее голову и наклонился над ней. Она почувствовала пряный запах бренди, исходивший от его губ, на ее лоб упала прядь его волос. Губы Бакленда скользнули по ее щеке, нашли рот, и Кэт почувствовала, что задыхается. На мгновение он отпустил ее, она глотнула воздуха и выпалила:
— Ах, будь ты неладен, Джордж Бакленд!
Но он тут же опять закрыл ее рот своим, и Кэт забыла обо всем на свете, кроме его губ — грубых и требовательных, нежных и мягких… Их прикосновения наполнили ее таким блаженством, что она стала казаться себе птицей, свободно парящей в безмятежном просторе неба. Откуда это удивительное ощущение свободы и умиротворения? Почему в объятиях Бакленда она чувствует себя защищенной от всех невзгод, как будто после долгого блуждания в дремучем лесу благополучно вернулась в отчий дом?
Карета остановилась, в ее окна хлынул свет фонарей, горевших у парадного входа в дом Дрейкоттов. С козел тяжело спрыгнул на землю кучер. Кажется, приехали. Бакленд хотел отстраниться, но Кэт по-прежнему сжимала в руке краешек его рубашки, словно не хотела его отпускать, боясь потерять навсегда. Дверь экипажа открылась. Сквозь странный шум в ушах Кэт услышала, что Бакленд окликнул ее, но ничего не смогла ответить. Наконец она почувствовала, как он осторожно, чтобы не причинить боли, разжал ей пальцы.
— Бакленд! — в отчаянии прошептала она.
Он нахмурился, молча покачал головой и вышел из экипажа. Словно в забытьи, Кэт машинально поправила волосы и надела шляпку.
— Мисс Кэт! — донесся до нее сквозь шум дождя озабоченный голос Мэгги.
Девушка вздохнула — придется идти! Ах, если бы кучер с Мэгги куда-нибудь на время исчезли! Но делать нечего…
Когда Кэт вышла из кареты, Бакленд стоял под дождем и смотрел на нее так, словно чего-то ждал. Ярко горевшие у входа фонари освещали его лицо, и Кэт вдруг сразу вспомнила все, о чем так хотела забыть в этой поездке, — бедность, долги, свое предложение Бакленду и его жестокий ответ… О, эти повесы проводят лето в погоне за удовольствиями, разве можно было всерьез рассчитывать на кого-то из них? Как холодно смотрит на нее Бакленд из-под полей мокрой шляпы… Каких слов он от нее ждет?
Кэт посмотрела на фасад своего дома — окно в спальне Джаспера неярко светилось. Мэгги, стоявшая за ее спиной с раскрытым зонтиком в руке, что-то говорила, но Кэт не понимала ни слова. Она видела только одно — тусклый огонек единственной свечи в окне Джаспера — и ей хотелось поскорее попасть домой.
Войдя в вестибюль, Кэт остановилась и, с удивлением взглянув на струйки воды, стекавшие с подола ее дорожного платья, стала неторопливо снимать перчатки и шляпку. Мэгги принялась рассказывать, как волновалась из-за долгого отсутствия хозяйки, но Кэт не отвечала. Она думала о тепле губ Бакленда и о холоде, сквозившем в его прощальном взгляде…
Внезапно Мэгги ахнула и испуганно попятилась, на ходу сделав книксен. Не успела удивленная Кэт сообразить, что могло ее напугать, как загадка разрешилась сама собой.
— Наконец-то вы дома, мисс Дрейкотт, — услышала она за спиной знакомый низкий вкрадчивый голос. — Рад видеть вас в добром здравии. Если бы вы знали, как долго и с каким нетерпением я вас ждал!
Саппертон! Что он здесь делает в такой час? Его появление явно не к добру!
— Не слишком ли позднее время вы выбрали для визита, милорд? — холодно произнесла Кэт, обернувшись. — А где Джаспер?
Саппертон неторопливо двинулся в ее сторону. В парадном фраке из отличного черного сукна и таких же панталонах он походил на ворона, высматривающего добычу.
— А вы, кажется, приехали в сопровождении одного лишь мистера… э-э… Бакленда, если не ошибаюсь?
— Не притворяйтесь, вы отлично знаете, как его зовут! Где Джаспер?
— Думаю, там, где я его оставил, то есть в библиотеке.
Кэт повернулась, чтобы идти в библиотеку, но Саппертон быстро загородил ей дорогу.
— Не стоит беспокоить сквайра, потому что от него сейчас мало толку, — усмехнулся он. — Спит перед камельком как младенец, хе-хе!
— Значит, он опять напился… — печально сказала девушка.
— Фу, что за вульгарное выражение! На мой взгляд, лучше сказать, что он пребывает в объятиях Бахуса!
Кэт обошла его и двинулась в гостиную, машинально расправляя мокрые прядки надо лбом.
— Вам лучше уехать, милорд, — бросила она на ходу. — Я не могу оставаться с вами наедине, это неприлично.
Она уже вошла в гостиную, когда Саппертон догнал ее, схватил за руку и резко развернул лицом к себе.
— Вот как? — рявкнул он. — А наедине с Баклендом вам оставаться прилично? О, он славится своим искусством по части совращения молоденьких девушек! Его жизнь — сплошная погоня за сомнительными радостями, он играет женскими сердцами, как фокусник мячиками! Интересно, он вас уже целовал?
Кэт не ответила на его вопрос, но румянец, окрасивший ее щеки, был красноречивее слов.
— Значит, этот развратник уже успел насладиться вкусом ваших восхитительных губ! — вскричал граф. — И что же, вам его поцелуи пришлись по нраву? Он был с вами груб или нежен? Наверное, все-таки груб, ведь он такой мужлан!
Кэт вырвала свою руку.
— Пожалуйста, уезжайте, — попросила она, — я очень устала.
— Ну разумеется, вас утомили любовные ласки! — не унимался Саппертон. — Неужели его поцелуи вам понравились больше, чем мои? Вы помните, как я поцеловал вас в первый раз?
Кэт отвернулась, подошла к камину и помешала кочергой раскаленные добела угли.
— Зачем вы мучаете меня, Саппертон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41