От волнения у Мэри перехватило дыхание — коротенькая оговорка Джеймса подтвердила ее подозрения убедительнее самых красноречивых слов. Так и есть, молодые люди не те, за кого себя выдают! Мэри заподозрила это, едва познакомилась с Эшвеллом и Баклендом. Сначала ей бросилось в глаза странное несоответствие между полной неистовых страстей поэзией Эшвелла и его нежной, созерцательной натурой, а потом наметанный глаз искусной рукодельницы заметил слегка обтрепанные воротнички и манжеты рубашек Эшвелла. Весьма странно для поэта, слывшего очень богатым человеком! Бакленд же, напротив, щеголял в новеньких крахмальных рубашках с бриллиантовыми запонками. Эти странности никак не выходили у Мэри из головы, но сегодня все наконец объяснилось. Похоже, настоящий Эшвелл прикидывался бедняком Баклендом, а его бедный друг — богачом Эшвеллом!
Но зачем они поменялись ролями? Чтобы убить время скучным летом, когда мало других развлечений? Вполне вероятно. Только одна деталь нарушала стройную цепь рассуждений Мэри — кажется, Джеймс тоже писал стихи…
Посмотрев на Джеймса, который, откинувшись на спинку скамьи, наблюдал за воробьями, во множестве сновавшими в листве буков, девушка неожиданно для себя предложила:
— Пожалуйста, называйте меня просто Мэри, милорд. «Мисс Чалфорд» звучит слишком официально.
Джеймс улыбнулся. Ему нравился ее дружеский тон и доброе, открытое лицо.
— А вы называйте меня просто Джеймс!
— Кстати, я давно хотела вас спросить… На титульном листе первого тома ваших сочинений написано, что вас зовут Джордж. Почему же вы называете себя Джеймсом?
— Все очень просто, — кашлянув, сказал он. — Видите ли, Джеймс — второе имя, данное мне при крещении. Так всегда звала меня мама.
Мэри кивнула и понимающе улыбнулась. Смущение молодого человека и путаное объяснение только подтвердили ее догадку. Теперь надо выяснить, действительно ли он поэт.
— Мне бы очень хотелось знать, что вы сейчас пишете, милорд. Третью песнь своей эпической поэмы?
Прекрасные глаза Джеймса вспыхнули, как тысяча зажженных одновременно свечей, заставив сердце девушки взволнованно забиться.
— Я польщен вашим вниманием, мисс Чал… простите, Мэри. Нет, я не собираюсь пока работать над третьей песнью, меня занимает сейчас венок сонетов на совершенно новую тему — мою музу вдохновил ваш дивный край.
— Какая прелесть! Надеюсь, вы не сочтете меня чересчур назойливой, если я попрошу вас иногда читать мне ваши произведения?
— Напротив, я буду счастлив! О лучшей слушательнице я и не мечтал! — воскликнул Эшвелл с такой искренней радостью, что Мэри смущенно зарделась. ***
— Сознайтесь, вы меня дразнили специально, чтобы заставить стрелять как следует? — прошептала Кэт. — Вы просто невозможный человек!
— Согласен, — ответил ей Бакленд так же тихо. — Но каков результат! Если бы я вас не спровоцировал, вы бы до сих пор бродили по Элдгроув-Холлу чистенькая и прибранная, но с разбитым сердцем.
Кэт прекрасно понимала, что он прав.
Состязание закончилось, и они с Баклендом подошли к вязу, под которым слуги разложили мишени для осмотра. Кэт чувствовала, что по ложбинке между грудей ручейком стекает пот, а открытая шея горит как в огне, но зато она была довольна, как никогда. Она сняла шляпку и принялась обмахивать ею разгоряченное лицо, нимало не заботясь о том, что аккуратный пучок на затылке смялся, а тщательно завитые утром локоны падают на лицо и плечи как придется. Кит Барнсли, расхвалив меткость Кэт, подал ей свой платок, чтобы она могла вытереть лицо, и она поблагодарила его за заботу. Бакленд, тоже разгоряченный состязанием, неожиданно отобрал у Кэт шляпку и сам стал обмахивать ее потное лицо.
— Спасибо, мистер Бакленд, но с чего вдруг такая любезность? — удивленно воскликнула она.
Бакленд не успел ответить: к ним подошла Мэри под руку с лордом Эшвеллом.
— Кто победил? — весело спросила она.
Кэт с замиранием сердца наблюдала за выражением лица поэта. Она в таком растерзанном виде, как он к этому отнесется?
Джеймс взглянул на Кэт, и его сердце наполнилось восторгом. Красавица, богиня! Ни неприбранные волосы, ни капельки пота на лице не портили Кэт. Но что это? Джордж обмахивает ее шляпкой! В сердце Джеймса закипела ревность. Не заботясь о приличиях, он повернулся к Мэри.
— Я, кажется, забыл принести вам лимонаду, — проговорил он и, бросив в сторону Кэт хмурый взгляд, торопливо направился к слуге, выносившему из дома огромный кувшин свежеприготовленного лимонада.
Залившись краской, она проводила его глазами. На лице Эшвелла было явно написано отвращение! Боже, как она могла пренебречь чувствами человека, за которого собиралась замуж?! Пристыженная, Кэт кое-как заколола волосы шпильками и вновь водрузила на голову украшенную розами шляпку.
— Я получил огромное удовольствие, состязаясь с вами, мисс Дрейкотт, — с самым серьезным видом сказал Бакленд, когда она закончила приводить себя в порядок. — Ваши друзья абсолютно правы, стреляете вы отменно! Неудачными оказались только первые несколько выстрелов, но… — он улыбнулся, отчего на его щеках опять появились ямочки, — я прошу судей считать их пробными!
С этими словами он озорно, как мальчишка, подмигнул Киту.
Молодые люди приветствовали его великодушное предложение радостными криками. Теперь они могли с чистой совестью объявить Кэт победительницей, потому что остальные ее выстрелы по большей части оказались чуть точнее выстрелов Бакленда.
Зрители отреагировали на победу Кэт по-разному — друзья-охотники принялись хором превозносить ее мастерство, Джаспер смачно чмокнул дочь в щеку, сэр Уильям галантно поцеловал ей руку, матроны лишь чопорно кивнули. Джулия же предпочла вообще не заметить успеха соперницы, но Кэт было уже все равно. Что может значить победа в этом глупом соревновании, если утрачено главное — симпатия лорда Эшвелла?! Восторг, который она испытывала во время состязания, сменился горечью и разочарованием. Ах, зачем она позволила себе увлечься, забыть об осторожности?! Должно быть, Эшвелл очень на нее зол. Бакленд прав: она ужасно дерзкая, своевольная, а поэт — человек тонкий, деликатный, благовоспитанный… Разве такой мужчина захочет взять ее в жены, если, конечно, он в здравом уме? Нет, никогда!
Мрачно оглядевшись, Кэт обратила внимание на возбужденный вид Джулии.
— Что случилось? — шепотом спросила она у Мэри.
— Лорд Эшвелл пригласил всех к себе в гостиницу «Лебедь и гусь». Он устраивает фуршет с уткой и шампанским! — радостно ответила Мэри.
Кэт поразилась происшедшей в ней перемене: голубые глаза Мэри искрились счастьем, она очень похорошела. Странно, ведь раньше мисс Чалфорд, совершенно лишенная романтической жилки, никогда не проявляла ни малейшего интереса к подобным приглашениям. Смутная догадка шевельнулась в душе Кэт, но она постаралась ее поскорее прогнать.
Стоило Кэт войти в ярко освещенный зал гостиницы, лорд Эшвелл подошел к ней, взял за руку и представил собравшимся как победительницу состязания. Все зааплодировали, а Кэт с улыбкой раскланялась.
Уверенная, что поэт все еще сердится на нее, девушка решила подождать, пока он заговорит первым. Прошла минута, другая… Эшвелл взял с подноса бокал вина и молча подал гостье. Холодея от ужаса, Кэт сделала глоток и подняла на хозяина вопрошающий взгляд, но поэт продолжал молчать. Не в силах больше выносить эту пытку, Кэт воскликнула:
— Вы очень сердитесь на меня, да?
Джеймс посмотрел в карие с поволокой глаза Кэт, и у него захватило дух от ее красоты.
— Нет, не сержусь, с чего вы взяли? — Он слегка нахмурился.
— Но во время состязания я заметила, что вы….
— Должен признаться, я вел себя, как мальчишка: увидел рядом с вами Бакленда, приревновал вас к нему и сорвался. Пожалуйста, извините меня!
Кэт широко раскрыла глаза: так вот в чем дело! У нее гора упала с плеч. Впрочем, не все так просто — к его ревности наверняка примешивается недовольство ее чрезмерным увлечением спортом.
— Я тоже должна попросить у вас прощения, милорд, — негромко сказала она. — Мне, наверное, не стоило участвовать в сегодняшнем состязании. Но увы, мой отец воспитывал меня один после кончины матери и не смог научить всему, что необходимо знать молодой барышне. Так что многие тонкости этикета остались для меня тайной за семью печатями.
Удивленный и растроганный ее словами, Джеймс сочувственно улыбнулся и, взяв девушку под руку, повел к столу, который слуги уже закончили накрывать.
— Мне очень жаль, что жестокая судьба в столь юном возрасте лишила вас материнской ласки и совета, мисс Дрейкотт, — проговорил он. — И я виню себя за то, что поддержал Бакленда, предложившего провести это нелепое состязание. Если бы не мое неуместное вмешательство, вам не пришлось бы страдать под взглядами праздной толпы. Но я не нахожу ничего оскорбительного в вашем поведении — подозревать меня в подобных чувствах значит совершенно не знать Джеймса Монроза!
Кэт изумленно уставилась на него, и Джеймс закашлялся, подавившись шампанским.
— Мое полное имя Джордж Джеймс Монроз Клив, лорд Эшвелл, — набрав в грудь воздуха, выпалил он и посмотрел на своего друга. Интересно, слышал ли Бакленд, что он наговорил прелестной охотнице?
Неожиданно Кэт схватила его за руку.
— Так вы — Джордж Клив из Стоухерста?! Мой дальний родственник?!
Теперь уже Джеймс вытаращил на нее глаза.
— Что? Милостивый боже, нет! Я только несколько дней назад услышал о вашем существовании!
«По крайней мере, хоть это правда», — подумал он.
Изумленная столь странным совпадением, Кэт тряхнула головой, словно надеясь прогнать наваждение.
— Но как же так? Моего родственника тоже зовут Джордж Клив, и он как раз из Стоухерста! — проговорила она недоуменно.
Джеймс снова с тоской посмотрел на друга — когда же Бакленд придет ему на помощь? Все так запуталось! Вдруг в его голове молнией сверкнула спасительная мысль.
— Я вспомнил! У нас в Стоухерсте есть еще один Джордж Клив, — сказал он, радуясь своей находчивости. — Но мы с ним совсем не общаемся, слишком уж он заносчивый малый.
Кэт вздохнула с облегчением.
— А я и не подумала о такой возможности! Конечно же, мы с вами не можем быть родней. Знаете, — доверительным тоном проговорила она, — я никогда не видела этого Джорджа Клива. Наверное, он считает ниже своего достоинства общаться с бедными родственниками. А раз так, то и мне нет до него никакого дела! Поэтому можете без стеснения говорить при мне о нем все, что вздумается.
Внезапно за окнами мелькнула чья-то тень, через несколько мгновений дверь распахнулась, и на пороге возник племянник графа Саппертона Руперт Уэстборн. Грациозно взмахнув длинными кружевными манжетами, он промокнул лоб тончайшим, тоже отделанным кружевами платочком и театрально воскликнул:
— О, как я опоздал!
Заметив Эшвелла, Руперт просеменил к нему своей жеманной походочкой и отвесил церемонный, на старинный манер, поклон.
— Я молю вас о прощении за опоздание, милорд! Скажите, что прощаете меня, иначе я упаду без чувств! — проговорил он с надрывом. — Я был просто убит, когда, приехав в Элдгроув-Холл, узнал, что состязание уже началось и все общество отправилось сюда.
Кэт совершенно не понимала Руперта. Он слыл поэтом, но сочинял в основном непристойные вирши, оскорбительные для слуха порядочных людей. Поэтому автор не осмеливался читать их никому, кроме своих закадычных приятелей, собиравшихся в стинчфилдской гостинице «Колокол» на Хай-стрит. А как он забавно одевался! Сейчас на нем был коричневый бархатный фрак с жилетом в цветочек, бежевые панталоны с нелепыми бантиками на коленях, старомодные шелковые чулки со стрелками и уродливые башмаки на слишком высоких каблуках, украшенные огромными пряжками.
Разглядывая графского племянника, девушка заметила испарину на его лбу, как будто денди долго бежал, и грязное пятно на левой штанине. С чего бы это? Ведь Руперт всегда так кичится своей чистоплотностью…
Между тем франт, занимавший ее мысли, обвел взглядом гостей и сказал, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Я знаю, вы считаете, что я смалодушничал, не явившись на состязание… Кстати, кто победил? Кэт? Я так и думал! Ведь она с одинаковым искусством владеет и пистолетами, и ружьем, и шпагой, если понадобится. Надеюсь, схватки на шпагах не было? Слава богу, а то я не выношу грубой силы во всех ее проявлениях!
Руперт обтер платочком вспотевший нос и направился к буфету. Стоявший поблизости с тарелкой в руках Стивен Барнсли, настоящий великан по сравнению тщедушным Рупертом, тотчас отошел от него подальше, не в силах скрыть своего отвращения.
— А вы действительно владеете шпагой? — спросил Бакленд Кэт. — Почему же вы мне об этом не сказали?
Девушка сердито поджала губы. Проклятый Руперт, кто тянул его за язык?!
— Не надо верить всему, что болтает Уэстборн, — сухо заметила она. — Мой отец научил меня нескольким фехтовальным приемам, только и всего. Так что не вздумайте устроить турнир или еще что-нибудь в этом роде, иначе… я навсегда перестану с вами разговаривать!
— Умоляю, не надо, я этого не переживу! — приложив руку к сердцу, шутливо воскликнул он, потом наклонился к ней, и Кэт совсем близко увидела его смеющиеся глаза. — К тому же вам вряд ли удастся осуществить свою угрозу, моя прелестница. Ведь вы так любите, чтобы последнее слово оставалось за вами!
Кэт хотела было возразить, но промолчала — у нее было слишком хорошее настроение, чтобы сердиться на повесу. Во-первых, Эшвелл развеял ее страхи, во-вторых, благодаря второму бокалу шампанского она стала снисходительнее к чужим недостаткам, а в-третьих, у нее уже не так сильно болела обожженная солнцем шея.
Вечеринка была в разгаре, когда с улицы, со стороны деревенского магазина, внезапно донесся какой-то шум. Он угрожающе быстро нарастал, и большая часть гостей, повскакав с мест, кинулась на улицу. Подхватив подол своего батистового платья в цветочек, Кэт выбежала одной из первых. У нее сразу появилось гнетущее ощущение, что происходит что-то ужасное, непоправимое, но то, что она увидела, превзошло самые худшие ее опасения. С криком: «Луддиты громят суконную фабрику в Тодбери!» — по улице бежал констебль мистер Комптон. Услышав это известие, из своих домишек начали выходить крестьяне, и многие из них радостно кричали.
Кэт остановилась как вкопанная, сдерживая напиравшую сзади толпу.
— Луддиты у нас?! — повторила девушка. — Еще вчера все было так спокойно…
Она осеклась, вспомнив таинственное сборище в Чипинг-Фосворте, взгляды, которыми обменивались крестьяне, странные недомолвки… Да, поводы для беспокойства были, только раньше Кэт не хотела их замечать.
— Что здесь происходит? — раздался за ее спиной громкий голос Бакленда.
Комптон остановился и объяснил, что злобные деревенщины среди бела дня превратили в кучу железного лома новехонькие станки, привезенные на фабрику всего несколько дней назад.
Реакция Бакленда удивила Кэт — казалось, он был не столько потрясен этой неожиданной вестью, сколько встревожен. Еще больше ее удивил Эшвелл, который, наклонившись к другу, спросил вполголоса:
— Надеюсь, не твои?
В ответ Бакленд отрицательно покачал головой. Кэт уже хотела спросить, что все это значит, когда Стивен Барнсли крикнул, перекрывая тревожный гул голосов:
— Так у нас завелись луддиты? Не знаю, как вы, ребята, а я еду в Стинчфилд!
Он ринулся к конюшне, находившейся на заднем дворе гостиницы; остальные мужчины, за исключением Руперта, бросились за ним. Стоя у открытых дверей вместе с барышнями — Мэри, Джулией, Хоуп Керни и Черити Криклейд, — Кэт изнемогала от желания отправиться в город, чтобы увидеть все своими глазами. Как можно томиться здесь в неведении, когда рядом творится такое?!
— До чего бессовестные эти мужчины! — воскликнула Джулия. — Подумать только, бросили нас посреди улицы из-за какой-то дурацкой фабрики!
— Вот именно, — поддержала любимую подругу Хоуп Керни, поправляя светлые букольки. — Фабрика, машины — какая скука! Кому это интересно?
— Многим! — возразила Кэт, раздраженная их глупым жеманством. — Во-первых, хозяину фабрики, а во-вторых, тем, кто там зарабатывает себе на хлеб!
— И тебе, конечно, — язвительно заметила Джулия. — Я так и думала! Если женщина, не заботясь о соблюдении приличий, может целый день у всех на глазах палить из пистолетов, то ее, конечно, должна больше занимать какая-то вульгарная фабрика, чем простые женские проблемы, такие, например, как замужество! Сколько вам лет, мисс Дрейкотт? — с издевкой, как ее мать неделю назад, спросила она. — Уже двадцать три?
Она повернулась и с торжествующим видом направилась в дом; ее подружки засеменили следом.
— Не связывайся с этой идиоткой, — вполголоса посоветовала Мэри, удерживая за локоть подругу, рванувшуюся было за Джулией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41