— Ты хоть знаешь, как я хочу тебя? — выдохнул он, осыпая поцелуями ее плечи и спускаясь к ее грудям, где дерзко выступавшие розовые соски дразнили его взгляд. — Я еще никогда, — он втянул маленькую выпуклость в рот, — никогда, — он перекатил ее языком, — не хотел так. — Задыхаясь, он выпустил ее сосок и припал губами к другому, жадно посасывая и лаская его языком, и Касси вскрикнула от наслаждения.
— Брэден… — Она выгнулась, предлагая ему себя. Все ее тело было охвачено огнем, желание, могучее и яростное, которого она никогда прежде не знала, пульсировало в низу ее живота, и инстинктивно, подчиняясь ему, она раздвинула ноги, еще не зная, что именно ей нужно, но зная, что только Брэден может унять эту нарастающую, ноющую боль.
Брэден не мог отклонить это невинное приглашение. Теряя голову, с замирающим сердцем он поймал ртом ее губы, его рука скользнула меж ее дрожащих ног. Он почувствовал влагу на лепестках этой розы и его орудие, и без того напряженное, мучительно дрогнуло.
— Касси… любовь моя… прости… я не могу больше… — Он перекатился, и его живот прижался к ее животу. Он посмотрел в ее глаза: в них не было страха, только страсть и желание… и что-то, еще более прекрасное. — Позволь мне любить тебя, — зашептал он, почувствовав, что вступил в преддверие горячего, влажного рая. — Позволь окунуться в тебя… Касси. — Он шептал ее имя, чувствуя, как продвигается его клинок, обхватываемый тесными ножнами. Опираясь на руки, он не отрываясь смотрел в ее глаза, сдерживая себя, медленно, осторожно входя в нее, оставляя ей время привыкнуть к его вторжению. Он видел, как потемнели ее глаза, как расширились ее зрачки, сначала от изумления, потом от боли. Но она не отвела взгляда, не вздрогнула.
Они оба почувствовали, как подалась и лопнула тонкая мембрана.
Тихий вскрик Касси потонул в исступленном, восторженном стоне Брэдена.
— Касси… О-о, Касси… наконец-то! — Это было все, что он смог произнести. Он припал к ней и, обняв, глубоко вдохнул, вбирая в себя запах ее тела. Потом погладил ее напряженные бедра. — Расслабься, милая, — прошептал он ей в ухо. — Пусть твое тело привыкнет ко мне. Я в тебе, любимая, там, где и должен быть… Да, Касси, вот так… вот так, родная, — подсказал он, когда она, расслабившись, робко приподняла бедра навстречу ему.
Для Касси открылся мир, о котором она прежде даже не догадывалась. Боль, которую причинило ей вторжение, была уже забыта, и она с наслаждением ощущала сейчас, как вздрагивает в ней стержень его страсти, как непроизвольно отзывается ее тело в ответ на эту пульсацию. Он был огромным и горячим, он жаждал проникнуть в самые глубины ее естества, и Касси, подчиняясь его ритму, инстинктивно задвигала бедрами.
Брэден наставлял ее, вел по тропе страсти, жарко шепча на ухо нежные слова. Его толчки становились все тверже, нетерпеливее, сильнее, Касси закинула ноги и обхватила ими бедра мужа. Брэден, обезумев от страсти, приподнял ее и с силой вонзился в самую ее сердцевину. Она сжала его плечи, с наслаждением ощущая на ладонях его пот и открываясь навстречу мощным ударам.
— Касси! — хрипло выкрикнул он. Мучительное напряжение охватило его, он знал, его возбуждение достигло предела, еще несколько секунд, и он уже не сможет удерживать его. Но ему хотелось большего.
Оторвав грудь от нее, он просунул ладонь между их телами, чтобы потрогать Касси в том месте, где — он знал это — у нее ныло сейчас и где ей отчаянно хотелось ощутить его руку, и снова задвигался мощными толчками, глубоко входя в нее и чувствуя, как ее пальцы впиваются ему в спину, как трепещет нежная мякоть ее глубин, становясь сильно — , и требовательной.
— Любимая, — выдохнул он. — Прошу тебя… сейчас… Отдай мне себя… всю себя… сейчас. Я никогда не обижу тебя. Верь мне, Касси! — Ее имя первобытным стоном рвалось из его груди. — Сейчас, любимая, сейчас…
И, словно вняв этой отчаянной мольбе, ее тело сотряслось, охваченное спазмами наслаждения.
Он слышал ее крик, ощутил пробежавшую по ее телу дрожь, и благословенный взрыв облегчения потряс его. Их ликующие стоны смешались в один, жаркие тела слились в пике ощущения такого яркого, такого интенсивного, что настигшее их наслаждение было почти непереносимым, оставив их обессилевшими и почти бездыханными.
Они долго лежали, не шевелясь, не желая разрывать возникшее единение. Брэден слушал, как колотятся в унисон их сердца, чувствовал ее кожу, горячую и влажную от пота. Постепенно тихий шум прибоя проник в его сознание, он ощутил солнце, согревавшее спину, услышал нетерпеливое ржание лошадей.
Удовлетворение теплыми волнами пробежало по его телу. Касси осторожно пошевелилась под ним, и он, подняв голову, посмотрел на нее.
— Тебе не было больно? — тихо спросил он.
Она мечтательно посмотрела ему в глаза, погладила его щеку, покачала головой:
— Нет. А если даже и было, я не помню этого.
Он улыбнулся, и так мог улыбаться только мужчина, знающий, что только что сделал самую красивую женщину в мире своей женой.
— Можно ли считать, что мы уладили все наши разногласия? — поддразнил он ее, осторожно скатываясь на песок.
Она засмеялась — чудесная нимфа, явившаяся из морской пены.
— Наверное.
— Тогда нам пора домой, а то Чарлз с Добсоном уже, наверное, ищут нас, — сказал он, вставая. Он расхохотался, увидев ее испуг. — Не бойся, любовь моя, — успокоил он ее, — они ни за что не догадаются, где мы.
Она кивнула, зачарованно глядя на него:
— Ты очень красивый.
Искренность, с которой она сказала это, тронула его не меньше, чем слова. Сейчас, когда они оба пришли в себя, он скорее ожидал, что она будет смущаться своей и его наготы или испугается случившегося. Он ожидал чего угодно, но уж никак не этого.
— Спасибо, — просто ответил он, встречая ее восхищенный взгляд; и тут же почувствовал возбуждение. Он отвернулся, опасаясь, как бы необузданность его желаний не испугала ее. Господи, неужели я опять хочу ее, думал он удивленно, поспешно натягивая бриджи и сапоги. Ему казалось, что после столь бурной любви он, по крайней мере, неделю будет чувствовать себя удовлетворенным, но судя по всему, глубоко ошибался. Хотя мог бы и предполагать. Ведь это Касси в конце концов.
Он собрал ее разбросанную одежду и протянул ей руку.
— Поднимайся, милая, — сказал он нежно.
Она одевалась, ловко справляясь с многочисленными крючками.
Брэден нагнулся за своей рубашкой и задумчиво нахмурился, увидев пятна крови на ней, — явное свидетельство того, что произошло между ними. Он поднял голову, чувствуя на себе взгляд Касси. Она вспыхнула и потупилась. Он подошел к ней.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
— Да.
— Ты знаешь, что больно… и кровь бывают только в первый раз?
— Да.
Он молча привлек ее к себе и поцеловал в макушку. Затем прошел к морю и выполоскал рубашку, пока следы крови — следы невинности Касси — не растворились в соленой воде. Он выжал ее и, мокрую, натянул на свое загорелое тело. Касси уже застегнула платье, когда он вернулся к ней.
— Пойдем, жена, — тихо сказал он. — Пора возвращаться домой.
Глава 16
— Ни у кого нет таких чудесных волос, как у вас, ваша светлость! Они у вас такие густые и мягкие, как шелк, — проговорила Маргарет, любовно проводя гребнем по длинным, блестящим волосам хозяйки, красота которых была особенно выразительна на фоне белой как снег ночной сорочки.
— М-м-м, — задумчиво промычала Касси, не слыша комплимента. Сидя перед туалетным столиком, она смотрела на свое лицо в зеркале, выискивая в нем хоть какие-то перемены, которые, по ее мнению, обязательно должны были появиться. Но огромные, цвета вечернего моря глаза, смотревшие на нее, не находили ничего нового. Как же так, неужели она осталась прежней, когда у нее в душе все поет и танцует, как никогда?
Касси блаженно вздохнула. Она обостренно ощущала свое тело теперь; ее груди стали необыкновенно чувствительными, затвердевшие соски проступали сквозь тонкий шелк сорочки, какое-то нетерпеливое, горячее покалывание разливалось в низу ее живота, заставляя ее беспокойно ерзать. И она радовалась этим новым, беспокойным ощущениям, — они напоминали ей о том, что случилось сегодня на берегу… когда Брэден сделал ее своею.
Удовлетворенная улыбка заиграла на ее лице. Видит Бог, она даже не догадывалась о том, что может происходить между мужчиной и женщиной, и если б даже кто-то рассказал ей об этом, она все равно была бы не готова к той неодолимой страсти, которая проснулась в ней и толкала ее к Брэдену, к сказочному блаженству, осенившему ее, когда он делал ее своею. Но теперь она знает, что значит быть женщиной, что такое принадлежать мужчине! Нет на свете ничего прекраснее!
— Ваша светлость!
Она встрепенулась, заметив, что Маргарет выжидательное смотрит на нее.
— Да… простите. Вы что-то говорили, Маргарет?
От горничной не укрылись ни легкий румянец, появившийся сегодня на щеках хозяйки, ни ее мечтательное настроение.
— Я спрашиваю, не хотите ли вы выпить теплого молока? Оно помогло бы вам заснуть. Хотя, — Маргарет едва заметно улыбнулась, — должна сказать, что вы совсем не выглядите утомленной.
Касси улыбнулась чуть смущенно.
— Да, я ничуть не устала. По правде говоря, мне совсем не хочется спать. — Обернувшись, она взяла Маргарет за руку. — Я сегодня так счастлива, Маргарет, — прошептала она.
Маргарет ласково сжала ее руку.
— Я вижу. Вас, по всему видать, порадовало, что ваш муж вернулся.
— О да, очень! — с жаром воскликнула Касси. — Но не только. Просто я наконец чувствую себя… — Она осеклась, смущенно глядя на служанку. Ей хотелось поделиться своей радостью с этой ласковой, любящей женщиной, которая стала ей почти матерью, но она не знала, можно ли рассказывать кому-либо о таких интимных вещах. Но и держать в себе эту радость она тоже не могла, — ей хотелось поделиться с кем — нибудь восторгом, переполнявшим ее.
Маргарет с нежным пониманием посмотрела на хозяйку.
— Я догадываюсь, милочка, что с вами происходит, — ласково сказала она. Ее взгляд говорил больше, чем любые слова.
— Ну тогда вы должны меня понять — я и думать не могу о сне!
— Конечно, — посмеиваясь ответила Маргарет. — Но что же делать? Ведь я уже расстелила постель. Вон там на тумбочке лежит роман, который вам так понравился. Почему бы вам не прилечь и не почитать немного на ночь?
— Ладно, Маргарет, я лягу. И вы тоже ложитесь спать. Уже поздно.
— Хорошо, ваша светлость. Я только заплету вам волосы.
— Оставьте так. — Звучный, чуть хрипловатый голос Брэдена заставил обеих женщин вздрогнуть. Они не слышали, как он вошел в комнату. Он стоял у двери, соединявшей его спальню со спальней жены. Он был в дневном платье, но хрипота в его голосе и пламенный взгляд, которым он смотрел на жену, не оставляли сомнений в его намерениях.
— Конечно, ваша светлость, — ответила Маргарет, просияв. — Ну что ж. Если вам, дорогая, больше ничего не нужно от меня, то я удаляюсь.
— Доброй ночи, Маргарет, — рассеянно пробормотала Касси, не в силах оторвать глаз от Брэдена. Как сквозь сон она слышала, как тихо закрылась дверь за горничной.
Брэден медленно двинулся к Касси, жадно лаская глазами ее тело, едва прикрытое тонкой сорочкой. По правде говоря, он вовсе не собирался задерживаться в ее спальне; он зашел, чтобы поцеловать ее перед сном, пожелать ей спокойной ночи, убедиться в том, что она хорошо себя чувствует после того, что случилось сегодня. Он, несомненно, причинил ей боль; он потерял контроль над собой и форсировал события, и теперь она, должно быть, несколько дней будет чувствовать легкое недомогание. Он вовсе не собирался снова заниматься с ней любовью.
Пока не увидел откровенный призыв в ее глазах.
— Ты собиралась ложиться, — как со стороны услышал он свой хриплый голос.
— Я не хочу спать.
Он вздрогнул, ощутив, как наливаются влажной истомой его глубины, как воспряла и затрепетала его плоть от ее поспешного ответа.
— Хорошо. Может, тогда мне побыть с тобой? Я хочу гладить твои волосы. — Он был рядом, он взял в руку густую прядь и пропустил ее между пальцами. — Я не прощу себе, если не сделаю этого.
Касси едва дышала:
— Конечно.
Брэден, не отрывая взгляда от нее, поднес волосы к лицу, вдыхая нежный аромат.
— Я рад, — пробормотал он. — Ты обладаешь сокровищами такими редкими и изысканными, грех таить их от меня. — Свободной рукой он медленно провел по ее обнаженному плечу, чувствуя, как трепет охватывает жену. — Одно из этих сокровищ — твои волосы. — Он разжал ладонь, выпуская их, и быстрым движением спустил с ее плеч тесемки сорочки. Тонкий шелк, скользнув по телу, упал к ее ногам. — А второе — это твое тело, — выдохнул он страстно.
— Брэден… — Касси, сдерживая участившееся дыхание, протянула руку к его лицу.
Желание вспыхнуло в нем, пробегая жаркими волнами по его телу, пульсируя в его крови, рождая в нем страсть, такую могучую и неодолимую, что он едва устоял на ногах. Молча он подхватил ее на руки, пронес в свою спальню и, не снимая покрывала, опустил на кровать. Он не задавался вопросом, почему ему нужно было любить ее именно здесь, на его территории, он только знал, что хочет снова сделать ее своей, безвозвратно, навек.
Выпрямившись, он посмотрел на нее сверху. Его грудь вздымалась его взгляд медленно скользил по ее обнаженному телу, упиваясь его красотой и опаляя огнем, пылавшим в глубине его темно-карих глаз, и наконец остановился, встретившись с ее взглядом.
— Боже… Я хочу тебя.
Касси раскрыла объятия, молча приглашая его, предлагая ему себя, свою любовь, полуденным солнцем сиявшую в ее глазах.
Брэден сорвал с себя одежду и бросился на нее с жадностью голодного зверя.
— Кассандра… — Ее имя исступленным шепотом слетало с его губ, когда они отрывались от ее уст, чтобы затем вновь припасть к ним в нестерпимом желании впивать их сладкий нектар. Он целовал ее отчаянно, страстно, весь дрожа, уже едва ощущая, как ее руки сжимают его плечи, гладят спину. Он чувствовал, что погибает, теряет разум, какой-то смутный внутренний голос твердил ему об этом, но он не слушал его, ничто не имело для него значения сейчас, — только Касси и желание обладать ею.
Его возбуждение достигло предела. Он хотел ее так, как не хотел никого в своей в жизни, нестерпимо желал вонзить в нее свою плоть, сплавиться с ней, утонуть в ее жарком естестве. Его тело, охваченное огнем, дрожало и молило об избавлении.
Но Брэден устоял. Он желал большего, чем облегчение тела. Он хотел сделать ее своей и сделать это так, чтобы память об этом слиянии всегда жила в ее душе и сознании, вызывая в них жар.
Он поднял голову, посмотрел на нее и повторил, как заклинание:
— Я хочу тебя.
— Возьми меня, Брэден, — прошептала она. — Я твоя, твоя навек.
— Я хочу тебя всю, целиком.
— Я вся твоя, — с готовностью откликнулась она.
В ее словах он услышал призыв. Он взял ее руки, отвел их ей за голову, медленно склонил голову и припал губами к ее шее. Он захватывал ее кожу, нежно покусывая ее и с восторгом ощущая, как бьется под тонкой кожей жилка, как поднимается по ее гортани стон наслаждения.
— Скажи, где ты хочешь меня, Касси… скажи… где я нужен тебе больше всего. — Он медленно скользнул губами по ее груди. — Здесь, любовь моя? Хочешь меня здесь?
Тихо вскрикнув, она выгнулась навстречу его ищущим губам.
Она ответила.
И он взял то, что она предлагала ему. Он захватил губами ее сосок, покусывая его и перекатывая языком. Протяжный стон вылился из груди Касси, ее бедра беспокойно вздрогнули и подались к нему, она молила его продолжать.
И Брэден двинулся ей навстречу.
Переместившись к другой груди, он быстро втянул в рот ее твердый, напряженный сосок, и, жадно посасывая его, скользнул рукой меж ее дрожащих ног. Его пальцы осторожно коснулись ее горячих, влажных лепестков, раскрывая их и медленно проникая в глубину, и Касси, тихо охнув, стиснула его плечи.
Он двинулся ниже, жадно проводя языком по ее телу, его пальцы продолжали ласкать ее. Касси извивалась, не в силах вынести мучительного, почти болезненного наслаждения, разливавшегося по телу.
— Брэден… не надо… я не могу… — взмолилась она. Он был уверен — она молит не из страха.
— Надо, любовь моя… — отвечал он, — надо… можешь. — Он закружил языком вокруг ее пупка и погрузил в нее пальцы.
Касси вскрикнула, непроизвольно напрягаясь. Брэден почувствовал горячий ток внутри нее.
— Ты… такая… тесная внутри, — выдохнул он. Чуть переместившись, он развел ее ноги и склонил голову. Это произошло так быстро, что она даже не успела сообразить, что он собирается делать.
При первом же прикосновении его языка глаза у нее ошеломленно расширились:
— Брэден… прошу тебя… не надо…
Ее вкус, ее запах, ее влага опьяняли его.
— Надо, — пробормотал он.
Она сама не заметила, как ее протесты вскоре перешли в стоны мольбы. Она уже не чувствовала стыда, она знала одно — она умрет, если он остановится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Брэден… — Она выгнулась, предлагая ему себя. Все ее тело было охвачено огнем, желание, могучее и яростное, которого она никогда прежде не знала, пульсировало в низу ее живота, и инстинктивно, подчиняясь ему, она раздвинула ноги, еще не зная, что именно ей нужно, но зная, что только Брэден может унять эту нарастающую, ноющую боль.
Брэден не мог отклонить это невинное приглашение. Теряя голову, с замирающим сердцем он поймал ртом ее губы, его рука скользнула меж ее дрожащих ног. Он почувствовал влагу на лепестках этой розы и его орудие, и без того напряженное, мучительно дрогнуло.
— Касси… любовь моя… прости… я не могу больше… — Он перекатился, и его живот прижался к ее животу. Он посмотрел в ее глаза: в них не было страха, только страсть и желание… и что-то, еще более прекрасное. — Позволь мне любить тебя, — зашептал он, почувствовав, что вступил в преддверие горячего, влажного рая. — Позволь окунуться в тебя… Касси. — Он шептал ее имя, чувствуя, как продвигается его клинок, обхватываемый тесными ножнами. Опираясь на руки, он не отрываясь смотрел в ее глаза, сдерживая себя, медленно, осторожно входя в нее, оставляя ей время привыкнуть к его вторжению. Он видел, как потемнели ее глаза, как расширились ее зрачки, сначала от изумления, потом от боли. Но она не отвела взгляда, не вздрогнула.
Они оба почувствовали, как подалась и лопнула тонкая мембрана.
Тихий вскрик Касси потонул в исступленном, восторженном стоне Брэдена.
— Касси… О-о, Касси… наконец-то! — Это было все, что он смог произнести. Он припал к ней и, обняв, глубоко вдохнул, вбирая в себя запах ее тела. Потом погладил ее напряженные бедра. — Расслабься, милая, — прошептал он ей в ухо. — Пусть твое тело привыкнет ко мне. Я в тебе, любимая, там, где и должен быть… Да, Касси, вот так… вот так, родная, — подсказал он, когда она, расслабившись, робко приподняла бедра навстречу ему.
Для Касси открылся мир, о котором она прежде даже не догадывалась. Боль, которую причинило ей вторжение, была уже забыта, и она с наслаждением ощущала сейчас, как вздрагивает в ней стержень его страсти, как непроизвольно отзывается ее тело в ответ на эту пульсацию. Он был огромным и горячим, он жаждал проникнуть в самые глубины ее естества, и Касси, подчиняясь его ритму, инстинктивно задвигала бедрами.
Брэден наставлял ее, вел по тропе страсти, жарко шепча на ухо нежные слова. Его толчки становились все тверже, нетерпеливее, сильнее, Касси закинула ноги и обхватила ими бедра мужа. Брэден, обезумев от страсти, приподнял ее и с силой вонзился в самую ее сердцевину. Она сжала его плечи, с наслаждением ощущая на ладонях его пот и открываясь навстречу мощным ударам.
— Касси! — хрипло выкрикнул он. Мучительное напряжение охватило его, он знал, его возбуждение достигло предела, еще несколько секунд, и он уже не сможет удерживать его. Но ему хотелось большего.
Оторвав грудь от нее, он просунул ладонь между их телами, чтобы потрогать Касси в том месте, где — он знал это — у нее ныло сейчас и где ей отчаянно хотелось ощутить его руку, и снова задвигался мощными толчками, глубоко входя в нее и чувствуя, как ее пальцы впиваются ему в спину, как трепещет нежная мякоть ее глубин, становясь сильно — , и требовательной.
— Любимая, — выдохнул он. — Прошу тебя… сейчас… Отдай мне себя… всю себя… сейчас. Я никогда не обижу тебя. Верь мне, Касси! — Ее имя первобытным стоном рвалось из его груди. — Сейчас, любимая, сейчас…
И, словно вняв этой отчаянной мольбе, ее тело сотряслось, охваченное спазмами наслаждения.
Он слышал ее крик, ощутил пробежавшую по ее телу дрожь, и благословенный взрыв облегчения потряс его. Их ликующие стоны смешались в один, жаркие тела слились в пике ощущения такого яркого, такого интенсивного, что настигшее их наслаждение было почти непереносимым, оставив их обессилевшими и почти бездыханными.
Они долго лежали, не шевелясь, не желая разрывать возникшее единение. Брэден слушал, как колотятся в унисон их сердца, чувствовал ее кожу, горячую и влажную от пота. Постепенно тихий шум прибоя проник в его сознание, он ощутил солнце, согревавшее спину, услышал нетерпеливое ржание лошадей.
Удовлетворение теплыми волнами пробежало по его телу. Касси осторожно пошевелилась под ним, и он, подняв голову, посмотрел на нее.
— Тебе не было больно? — тихо спросил он.
Она мечтательно посмотрела ему в глаза, погладила его щеку, покачала головой:
— Нет. А если даже и было, я не помню этого.
Он улыбнулся, и так мог улыбаться только мужчина, знающий, что только что сделал самую красивую женщину в мире своей женой.
— Можно ли считать, что мы уладили все наши разногласия? — поддразнил он ее, осторожно скатываясь на песок.
Она засмеялась — чудесная нимфа, явившаяся из морской пены.
— Наверное.
— Тогда нам пора домой, а то Чарлз с Добсоном уже, наверное, ищут нас, — сказал он, вставая. Он расхохотался, увидев ее испуг. — Не бойся, любовь моя, — успокоил он ее, — они ни за что не догадаются, где мы.
Она кивнула, зачарованно глядя на него:
— Ты очень красивый.
Искренность, с которой она сказала это, тронула его не меньше, чем слова. Сейчас, когда они оба пришли в себя, он скорее ожидал, что она будет смущаться своей и его наготы или испугается случившегося. Он ожидал чего угодно, но уж никак не этого.
— Спасибо, — просто ответил он, встречая ее восхищенный взгляд; и тут же почувствовал возбуждение. Он отвернулся, опасаясь, как бы необузданность его желаний не испугала ее. Господи, неужели я опять хочу ее, думал он удивленно, поспешно натягивая бриджи и сапоги. Ему казалось, что после столь бурной любви он, по крайней мере, неделю будет чувствовать себя удовлетворенным, но судя по всему, глубоко ошибался. Хотя мог бы и предполагать. Ведь это Касси в конце концов.
Он собрал ее разбросанную одежду и протянул ей руку.
— Поднимайся, милая, — сказал он нежно.
Она одевалась, ловко справляясь с многочисленными крючками.
Брэден нагнулся за своей рубашкой и задумчиво нахмурился, увидев пятна крови на ней, — явное свидетельство того, что произошло между ними. Он поднял голову, чувствуя на себе взгляд Касси. Она вспыхнула и потупилась. Он подошел к ней.
— Ты в порядке? — мягко спросил он.
— Да.
— Ты знаешь, что больно… и кровь бывают только в первый раз?
— Да.
Он молча привлек ее к себе и поцеловал в макушку. Затем прошел к морю и выполоскал рубашку, пока следы крови — следы невинности Касси — не растворились в соленой воде. Он выжал ее и, мокрую, натянул на свое загорелое тело. Касси уже застегнула платье, когда он вернулся к ней.
— Пойдем, жена, — тихо сказал он. — Пора возвращаться домой.
Глава 16
— Ни у кого нет таких чудесных волос, как у вас, ваша светлость! Они у вас такие густые и мягкие, как шелк, — проговорила Маргарет, любовно проводя гребнем по длинным, блестящим волосам хозяйки, красота которых была особенно выразительна на фоне белой как снег ночной сорочки.
— М-м-м, — задумчиво промычала Касси, не слыша комплимента. Сидя перед туалетным столиком, она смотрела на свое лицо в зеркале, выискивая в нем хоть какие-то перемены, которые, по ее мнению, обязательно должны были появиться. Но огромные, цвета вечернего моря глаза, смотревшие на нее, не находили ничего нового. Как же так, неужели она осталась прежней, когда у нее в душе все поет и танцует, как никогда?
Касси блаженно вздохнула. Она обостренно ощущала свое тело теперь; ее груди стали необыкновенно чувствительными, затвердевшие соски проступали сквозь тонкий шелк сорочки, какое-то нетерпеливое, горячее покалывание разливалось в низу ее живота, заставляя ее беспокойно ерзать. И она радовалась этим новым, беспокойным ощущениям, — они напоминали ей о том, что случилось сегодня на берегу… когда Брэден сделал ее своею.
Удовлетворенная улыбка заиграла на ее лице. Видит Бог, она даже не догадывалась о том, что может происходить между мужчиной и женщиной, и если б даже кто-то рассказал ей об этом, она все равно была бы не готова к той неодолимой страсти, которая проснулась в ней и толкала ее к Брэдену, к сказочному блаженству, осенившему ее, когда он делал ее своею. Но теперь она знает, что значит быть женщиной, что такое принадлежать мужчине! Нет на свете ничего прекраснее!
— Ваша светлость!
Она встрепенулась, заметив, что Маргарет выжидательное смотрит на нее.
— Да… простите. Вы что-то говорили, Маргарет?
От горничной не укрылись ни легкий румянец, появившийся сегодня на щеках хозяйки, ни ее мечтательное настроение.
— Я спрашиваю, не хотите ли вы выпить теплого молока? Оно помогло бы вам заснуть. Хотя, — Маргарет едва заметно улыбнулась, — должна сказать, что вы совсем не выглядите утомленной.
Касси улыбнулась чуть смущенно.
— Да, я ничуть не устала. По правде говоря, мне совсем не хочется спать. — Обернувшись, она взяла Маргарет за руку. — Я сегодня так счастлива, Маргарет, — прошептала она.
Маргарет ласково сжала ее руку.
— Я вижу. Вас, по всему видать, порадовало, что ваш муж вернулся.
— О да, очень! — с жаром воскликнула Касси. — Но не только. Просто я наконец чувствую себя… — Она осеклась, смущенно глядя на служанку. Ей хотелось поделиться своей радостью с этой ласковой, любящей женщиной, которая стала ей почти матерью, но она не знала, можно ли рассказывать кому-либо о таких интимных вещах. Но и держать в себе эту радость она тоже не могла, — ей хотелось поделиться с кем — нибудь восторгом, переполнявшим ее.
Маргарет с нежным пониманием посмотрела на хозяйку.
— Я догадываюсь, милочка, что с вами происходит, — ласково сказала она. Ее взгляд говорил больше, чем любые слова.
— Ну тогда вы должны меня понять — я и думать не могу о сне!
— Конечно, — посмеиваясь ответила Маргарет. — Но что же делать? Ведь я уже расстелила постель. Вон там на тумбочке лежит роман, который вам так понравился. Почему бы вам не прилечь и не почитать немного на ночь?
— Ладно, Маргарет, я лягу. И вы тоже ложитесь спать. Уже поздно.
— Хорошо, ваша светлость. Я только заплету вам волосы.
— Оставьте так. — Звучный, чуть хрипловатый голос Брэдена заставил обеих женщин вздрогнуть. Они не слышали, как он вошел в комнату. Он стоял у двери, соединявшей его спальню со спальней жены. Он был в дневном платье, но хрипота в его голосе и пламенный взгляд, которым он смотрел на жену, не оставляли сомнений в его намерениях.
— Конечно, ваша светлость, — ответила Маргарет, просияв. — Ну что ж. Если вам, дорогая, больше ничего не нужно от меня, то я удаляюсь.
— Доброй ночи, Маргарет, — рассеянно пробормотала Касси, не в силах оторвать глаз от Брэдена. Как сквозь сон она слышала, как тихо закрылась дверь за горничной.
Брэден медленно двинулся к Касси, жадно лаская глазами ее тело, едва прикрытое тонкой сорочкой. По правде говоря, он вовсе не собирался задерживаться в ее спальне; он зашел, чтобы поцеловать ее перед сном, пожелать ей спокойной ночи, убедиться в том, что она хорошо себя чувствует после того, что случилось сегодня. Он, несомненно, причинил ей боль; он потерял контроль над собой и форсировал события, и теперь она, должно быть, несколько дней будет чувствовать легкое недомогание. Он вовсе не собирался снова заниматься с ней любовью.
Пока не увидел откровенный призыв в ее глазах.
— Ты собиралась ложиться, — как со стороны услышал он свой хриплый голос.
— Я не хочу спать.
Он вздрогнул, ощутив, как наливаются влажной истомой его глубины, как воспряла и затрепетала его плоть от ее поспешного ответа.
— Хорошо. Может, тогда мне побыть с тобой? Я хочу гладить твои волосы. — Он был рядом, он взял в руку густую прядь и пропустил ее между пальцами. — Я не прощу себе, если не сделаю этого.
Касси едва дышала:
— Конечно.
Брэден, не отрывая взгляда от нее, поднес волосы к лицу, вдыхая нежный аромат.
— Я рад, — пробормотал он. — Ты обладаешь сокровищами такими редкими и изысканными, грех таить их от меня. — Свободной рукой он медленно провел по ее обнаженному плечу, чувствуя, как трепет охватывает жену. — Одно из этих сокровищ — твои волосы. — Он разжал ладонь, выпуская их, и быстрым движением спустил с ее плеч тесемки сорочки. Тонкий шелк, скользнув по телу, упал к ее ногам. — А второе — это твое тело, — выдохнул он страстно.
— Брэден… — Касси, сдерживая участившееся дыхание, протянула руку к его лицу.
Желание вспыхнуло в нем, пробегая жаркими волнами по его телу, пульсируя в его крови, рождая в нем страсть, такую могучую и неодолимую, что он едва устоял на ногах. Молча он подхватил ее на руки, пронес в свою спальню и, не снимая покрывала, опустил на кровать. Он не задавался вопросом, почему ему нужно было любить ее именно здесь, на его территории, он только знал, что хочет снова сделать ее своей, безвозвратно, навек.
Выпрямившись, он посмотрел на нее сверху. Его грудь вздымалась его взгляд медленно скользил по ее обнаженному телу, упиваясь его красотой и опаляя огнем, пылавшим в глубине его темно-карих глаз, и наконец остановился, встретившись с ее взглядом.
— Боже… Я хочу тебя.
Касси раскрыла объятия, молча приглашая его, предлагая ему себя, свою любовь, полуденным солнцем сиявшую в ее глазах.
Брэден сорвал с себя одежду и бросился на нее с жадностью голодного зверя.
— Кассандра… — Ее имя исступленным шепотом слетало с его губ, когда они отрывались от ее уст, чтобы затем вновь припасть к ним в нестерпимом желании впивать их сладкий нектар. Он целовал ее отчаянно, страстно, весь дрожа, уже едва ощущая, как ее руки сжимают его плечи, гладят спину. Он чувствовал, что погибает, теряет разум, какой-то смутный внутренний голос твердил ему об этом, но он не слушал его, ничто не имело для него значения сейчас, — только Касси и желание обладать ею.
Его возбуждение достигло предела. Он хотел ее так, как не хотел никого в своей в жизни, нестерпимо желал вонзить в нее свою плоть, сплавиться с ней, утонуть в ее жарком естестве. Его тело, охваченное огнем, дрожало и молило об избавлении.
Но Брэден устоял. Он желал большего, чем облегчение тела. Он хотел сделать ее своей и сделать это так, чтобы память об этом слиянии всегда жила в ее душе и сознании, вызывая в них жар.
Он поднял голову, посмотрел на нее и повторил, как заклинание:
— Я хочу тебя.
— Возьми меня, Брэден, — прошептала она. — Я твоя, твоя навек.
— Я хочу тебя всю, целиком.
— Я вся твоя, — с готовностью откликнулась она.
В ее словах он услышал призыв. Он взял ее руки, отвел их ей за голову, медленно склонил голову и припал губами к ее шее. Он захватывал ее кожу, нежно покусывая ее и с восторгом ощущая, как бьется под тонкой кожей жилка, как поднимается по ее гортани стон наслаждения.
— Скажи, где ты хочешь меня, Касси… скажи… где я нужен тебе больше всего. — Он медленно скользнул губами по ее груди. — Здесь, любовь моя? Хочешь меня здесь?
Тихо вскрикнув, она выгнулась навстречу его ищущим губам.
Она ответила.
И он взял то, что она предлагала ему. Он захватил губами ее сосок, покусывая его и перекатывая языком. Протяжный стон вылился из груди Касси, ее бедра беспокойно вздрогнули и подались к нему, она молила его продолжать.
И Брэден двинулся ей навстречу.
Переместившись к другой груди, он быстро втянул в рот ее твердый, напряженный сосок, и, жадно посасывая его, скользнул рукой меж ее дрожащих ног. Его пальцы осторожно коснулись ее горячих, влажных лепестков, раскрывая их и медленно проникая в глубину, и Касси, тихо охнув, стиснула его плечи.
Он двинулся ниже, жадно проводя языком по ее телу, его пальцы продолжали ласкать ее. Касси извивалась, не в силах вынести мучительного, почти болезненного наслаждения, разливавшегося по телу.
— Брэден… не надо… я не могу… — взмолилась она. Он был уверен — она молит не из страха.
— Надо, любовь моя… — отвечал он, — надо… можешь. — Он закружил языком вокруг ее пупка и погрузил в нее пальцы.
Касси вскрикнула, непроизвольно напрягаясь. Брэден почувствовал горячий ток внутри нее.
— Ты… такая… тесная внутри, — выдохнул он. Чуть переместившись, он развел ее ноги и склонил голову. Это произошло так быстро, что она даже не успела сообразить, что он собирается делать.
При первом же прикосновении его языка глаза у нее ошеломленно расширились:
— Брэден… прошу тебя… не надо…
Ее вкус, ее запах, ее влага опьяняли его.
— Надо, — пробормотал он.
Она сама не заметила, как ее протесты вскоре перешли в стоны мольбы. Она уже не чувствовала стыда, она знала одно — она умрет, если он остановится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39