Он немного хромал, кажется, из-за падения в младенческом возрасте. Его мать умерла вследствие выкидыша, когда пыталась произвести на свет другого сына, которого страстно желал сэр Рэйк. Так что его единственным сыном был Реджи.Видимо, это было типично для Сабрины, что она заинтересовалась Реджи. Сабрине нравилось присматривать за людьми, устраивать их дела, заботиться о них, и поэтому она должна была найти кого-то, нуждающегося в опеке. Несчастный Реджи, слегка искалеченный, подавленный своим отцом и пренебрегаемый большинством людей, полностью соответствовал этой роли.Я уверена, что сначала он вызывал у Сабрины просто жалость. Другие молодые женщины избегали его общества; ей же нравилось показывать им всем, что она, наиболее привлекательная среди них, охотно уделяет некоторое внимание бедняге Реджи.Она везде разыскивала его. Сначала бедный молодой человек смущался, а затем стал ухаживать за ней, и если она не появлялась, он бывал несчастен; когда же она приходила, его глаза вспыхивали таким обожанием, что я начала тревожиться.Они частенько болтали вместе, и Сабрина даже убедила его танцевать с ней. Реджи был весьма неуклюж из-за своего дефекта, но Сабрина всегда делала вид, как будто наслаждается танцем, и я слышала однажды, как она сказала юноше, что никто не может соперничать с ним.Я поговорила с Лансом об этом. Он пожал плечами и сказал, что глупо вмешиваться в дела молодежи.— А вдруг она выйдет за него замуж? — настаивала я.— Ну что ж, если они придут к согласию.— Я хочу сказать, будет ли это разумно? Реджи очень зависим от своего отца, и если Сабрина войдет в его дом… Одна эта мысль заставляет меня содрогаться.Ланс думал иначе. Он беспечно произнес:— Подобные дела устраиваются сами собой. Именно в такие моменты я чувствовала раздражение и разочарование в нем. Дикон наверняка понял бы мои опасения. По крайней мере, он обратил бы на них внимание.Я решила поговорить с Сабриной.— Считаешь ли ты благоразумным уделять столько внимания Реджи Лоуэллу? — спросила я.— Мне нравится Реджи, — ответила она. — И думаю, что я нравлюсь ему.— Это несомненно, — сказала я. — Но в этом-то и беда. Ты ему нравишься слишком сильно. Кажется, он любит тебя.Она кивнула, мягко улыбаясь.— Послушай, Сабрина, — продолжала я, — мне понятно, что ты жалеешь его, но правильно ли наводить его на мысль…— На какую мысль?— Ну, что ты могла бы выйти за него замуж.— Почему же ему не думать об этом?— Но ты не должна так делать.— Почему?— О, Сабрина, неужели ты считаешь, что любишь его? — Она заколебалась, и я торжествующе продолжала:— Вот видишь. Тебе жаль его, я знаю. Я хорошо тебя понимаю, но этого недостаточно.— Недостаточно? Он нуждается в том, чтобы кто-то заботился о нем и убеждал его, что у него будет все в порядке, если он забудет о своем недостатке.— Дорогая Сабрина, то, что ты делаешь, дает ему не правильное представление.— Я не делаю ничего подобного, — твердо сказала она.— Не хочешь ли ты сказать, что выйдешь за него замуж?— Почему бы и нет?— Сабрина! Есть так много… ты могла бы получить любого.— А я не хочу любого. Я хочу помочь Реджи.Я расстроилась, но потом начала думать, что, быть может, Сабрина права. Реджи нуждался в ней, а Сабрина была такой девушкой, которой нужно было чувствовать себя необходимой. Несчастье на льду, за которое отец невзлюбил ее, продолжало давить на нее. Я думала, что, когда она спасла мне жизнь, это избавило ее от тяжелых воспоминаний о своей вине, но, видимо, такие драматические эпизоды неизгладимы.Я увидела также, что Ланс по-своему прав. События должны развиваться естественным путем. Откуда же мне было знать, что они примут драматический и даже трагический оборот.Сабрина пришла ко мне в сад, где я собирала розы. Был погожий летний день. На выгоне раздавались голоса Сепфоры и Жан-Луи. Они часто катались там верхом, и Жан-Луи учил ее прыгать через изгородь, отделявшую выгон от лужайки возле дома.Я увлеченно срезала розы, выбирая лучшие цветки и наслаждаясь чудесным днем. Я слушала жужжание пчел, которые копошились в лаванде, обильно растущей вокруг пруда, где то и дело поблескивали золотые рыбки. Сепфора называла их своими, так как ей нравилось их кормить. Запах лаванды был сладок, белые бабочки красовались на пурпурных цветах, и мне казалось, что все прекрасно.Сабрина остановилась рядом со мной. Она выглядела очень свежо в своем зеленом льняном платье и в большой шляпе с полями — спокойная, красивая и уверенная в себе.— Кларисса, я хотела, чтобы ты узнала первой. Я обернулась и взглянула на нее. На ее лице играла улыбка, а ее милые глаза смотрели мимо меня, словно устремленные в будущее.У меня екнуло сердце. Я боялась того, что она собиралась выйти замуж.— Да, — сказала она. — Ты угадала. Я собираюсь выйти замуж за Реджи.— Сабрина!— Знаю, что ты не одобряешь это. Но, дорогая Кларисса, я обещаю, что все будет хорошо.— Любишь ли ты его?Она снова чуть поколебалась, а затем почти раздраженно ответила:— Ну, конечно.Она выглядела очень красивой и очень юной, и я почувствовала, как далеко ей еще до настоящей женственности. Со временем Сабрина могла стать темпераментной, страстной женщиной. Для этого нужен был мужчина, который разбудил бы ее — не такой, как Реджи. Я знала, что она выходит за него из жалости и что женщине, подобной Сабрине, нет причины вот так планировать свое будущее счастье.— Достаточно ли серьезно ты об этом подумала?— Конечно, — ответила Сабрина с тем же оттенком раздражительности, которая показывала мне, что она весьма далека от уверенности.— Возможно, если бы ты немного подождала…— Подождать? Кому это нужно? Мне скоро будет двадцать лет. Большинство людей вступают в брак в эти годы. О, Кларисса, я хочу вознаградить его за все то, что он выстрадал. Он так много пережил со своим ужасным отцом.— Но ведь сэр Рэйк станет твоим свекром, подумай об этом.— Замуж выходят не ради свекра.Он не смог бы переубедить ее.Когда я рассказала обо всем Лансу, он проявил к этому весьма слабый интерес. Он собирался в свой клуб, и все его мысли были направлены на ночную игру. Я обсудила ситуацию и с Нэнни Керлью, которая относилась к Сабрине как к родной сестре.Нэнни сказала:— Что ж, мы хотели бы для нее достойного мужа, но если она действительно любит этого молодого человека, то я согласна.Очевидно, она не слышала о плохой репутации сэра Рэйка.О помолвке решили пока не объявлять, чему я была рада. Я видела сэра Ральфа один или два раза. Он приезжал к нам в дом на Альбемарл-стрит на ночную игру. Реджи не сопровождал его. Сабрина присутствовала на обеде, и когда я увидела, как глаза сэра Рэйка следуют за ней, похотливо ощупывая ее, и меня это глубоко задело. Мне пришло в голову, что, вероятно, Реджи сказал отцу о своей предстоящей женитьбе и этим объясняется интерес сэра Ральфа.Затем наступил день, когда ее пригласили нанести визит в городской дом Лоуэлла. Ей была доставлена записка от сэра Ральфа. Он писал:«Моя дорогая будущая дочь!Не могу выразить восторга, который я почувствовал, когда услышал от моего сына о том, что Вы, согласились выйти за него замуж. Я всегда восхищался Вами, и нет кого-либо еще, кто был бы столь же благожелательно принят мною в семью.Я хочу, чтобы Реджинальд привел Вас и чтобы мы втроем могли переговорить. Он заедет за Вами завтра вечером в восемь часов. Это будет просто семейная встреча. На ней мы, сможем обсудить, как нам устроить помолвку.Таковы мои намерения. Мне о многом хочется сказать Вам.От того, кто так рад сделаться Вашим отцом. Ральф Лоуэлла».— Это звучит так, будто он польщен, — сказала я, когда Сабрина показала мне записку.— Я думаю, что истории о нем сильно преувеличены, — ответила Сабрина.— Мне кажется, он плохо относился к Реджи.— Но таковы многие отцы, — живо откликнулась она.Поскольку она все решала сама, то для данного визита ею было выбрано очень красивое платье из розового шелка с разрезом от талии, обнаруживающим нижнюю юбку, очень тонко расшитую снизу. Плотно облегающий корсаж и низкий вырез придавали Сабрине пикантность.Я сказала:— Тебе нужно чем-то покрыть плечи.Вынув из шкафа украшенную жемчугом накидку, я обернула ее вокруг плеч Сабрины. Серебристо-серый цвет накидки и изысканность жемчуга преобразили платье. Никогда прежде моя накидка не выглядела столь прекрасно, как на Сабрине в тот вечер.Она была полна уверенности и оптимизма. Она собиралась выйти замуж за Реджи и сделать его счастливым человеком; и в этот вечер ей предстояло встретиться с его отцом.Точно в восемь часов прибыла карета. Лакей постучал в дверь. Сабрина ждала этого. Из верхнего окна я видела как она забирается в карету и отъезжает. Ни на мгновение мне не пришло в голову, что события этой ночи станут столь горьки для нас.Ланс был в клубе, и я старалась не позволять себе воображать его за карточным столом с тем напряженным выражением на лице, когда он ставил на кон… Бог знает что. Я предпочитала не думать о нем.Вместо этого я думала о Сабрине, о ее браке и о том, что она уедет от нас. Итак, это случилось. А однажды придет черед и Сепфоры. Тяжело расставаться с теми, кого любишь и лелеешь с самого их детства, когда ты была самой важной личностью в их жизни. Но неминуемо приходит время, когда необходимо уйти в тень и передать любимицу мужу.Сепфора была еще молода, но я уже начинала задумываться о том, как долго мне удастся удерживать ее при себе.Я должна была бы радоваться счастью Сабрины… если это было счастьем. Она выходила замуж из жалости. Однако мне следовало принять тот факт, что она этого хочет, а когда она настраивалась на что-то, то обычно уже не отклонялась от этого.Я уселась почитать. Прошло, вероятно, около двух часов после отъезда экипажа, и Сабрина наконец вернулась. Она была закутана в старый плащ, которого она, конечно, не надевала, когда выходила из дома. Войдя в мою спальню, она сбросила плащ, и я увидела, что ее корсаж грубо разодран, а юбка порвана; на шее у нее был синяк, а лицо стало серым, как пергамент.— Сабрина! — воскликнула я.Она бросилась в мои объятия, рыдая, и я не могла ее успокоить.— Кларисса… О, Кларисса, — бормотала она. — Это было ужасно… ужасно… Он мертв. Я не делала этого. Клянусь, я не делала этого. Это… это случилось само собой.— Сабрина, дорогая, постарайся успокоиться. Расскажи мне, что произошло?— Это был… тот мужчина…— Ты имеешь в виду сэра Ральфа? Она кивнула.— Это было ужасно, Кларисса. Я боролась с ним, но начала сдавать. Я не могла сдерживать его… Он оказался таким сильным… Я отбивалась… вопила… дралась изо всех сил, и тогда… О, Кларисса, я не делала этого. Это не моя вина. Это… это случилось само собой.Я подошла к буфету, где Ланс хранил бренди, нашла немного и дала Сабрине. Ее зубы стучали так, что она не могла пить, а руки тряслись, и она с трудом удерживала бокал.— Теперь расскажи мне, Сабрина, расскажи все сначала.Она сидела, уставившись в никуда, как будто все еще переживая тот кошмар.— Когда я забралась в карету, — сказала она, — Реджи там не было.— Я следила за твоим отъездом, и мне показалось странным, что он не вышел, чтобы помочь тебе подняться в карету.— Я не думала об этом, пока не приехала в дом. Экономка была там, но Реджи не было заметно. Она сказала, что сэр Ральф ждет меня, и повела меня наверх. Она постучала в дверь его комнаты. Ответа не было. Тогда она открыла дверь, и я вошла. Это была спальня с огромной кроватью. Я решила, что экономка ошиблась, и собиралась сказать это, как вдруг дверь за мной закрылась и меня схватили. Это был он… О, Кларисса, что я могу сказать тебе? Я очень испугалась. Он был так силен… и он держал меня.— Милая девочка, это ужасно. Я бы никогда не позволила тебе ехать одной. Я думала, что Реджи будет сопровождать тебя.— И я так думала. Но этот человек замышлял иное. Он поджидал меня. Это было ужасно. Он сказал, что всегда хотел меня. Он сказал, что это — семейное дело и что между отцом и дочерью должна быть любовь…Я пыталась вырваться и подбежала к окну. Думаю, что я выпрыгнула бы из него, если бы смогла. Но он уже оказался сзади меня. Он сбросил одежду, которая была на нем, и остался голым. Это было… отвратительно. Он тащил меня на кровать, рвал корсаж и юбку.Сабрина снова повернулась ко мне и уткнулась в меня лицом, словно стараясь заслониться от происшедшего.— Он сказал, что я мегера… но ему нравятся мегеры.Он говорил, что это очень возбуждает, когда девушка сопротивляется. Он говорил ужасные вещи и все время злобно смотрел на меня, облизывая губы… ужасные отвислые синие губы. Я боролась изо всех сил, Кларисса, но он был сильнее, и я боялась, что он одолеет меня. — Она содрогнулась и крепко зажмурилась. — Он ругал меня, смеялся надо мной, рвал мою одежду. И вдруг я почувствовала, что его хватка ослабла. Я провела рукой по его рту, отстраняя эти ужасные губы… меня тошнило от их вида. А потом… он перестал держать меня. Его лицо посинело, и он хрипло дышал. Я оттолкнула его., он свалился с кровати и тихо лежал на полу. Его дыхание остановилось, а глаза широко открылись и остекленели. Мгновение я не могла понять, что произошло. Потом до меня дошло, что он мертв…— Ты вернулась домой и правильно поступила.— Но он… Кларисса, я оставила его там. Я нашла этот плащ, вероятно, его собственный. Мне нужно было чем-то прикрыться. Я без размышлений взяла его и выбежала из дома. Мимо проходил носильщик портшеза, он и привез меня сюда. В моем кошельке как раз хватило денег, чтобы расплатиться с ним. О, Кларисса, что теперь будет?— Ничего. Ты не совершила ничего предосудительного. Это была его собственная вина, и ты не ответственна за его смерть. Но ты уверена, что он мертв? Он мог упасть в обморок… или что-то в этом роде.— Он не дышал, я уверена в этом. Кларисса, как же я испугалась! Я буквально убежала… Я утешала ее.— Позволь мне отвлечь тебя от этого. Я отведу тебя в кровать и принесу чего-нибудь выпить. Чего-нибудь успокаивающего. Нэнни Керлью знает подходящее средство.Сабрина прижалась ко мне.— Я думала только о тебе, — сказала она. — Как добраться до тебя… Как найти убежище.Я была глубоко тронута. Она словно стала частью меня самой. И мне хотелось, чтобы это продолжалось всегда, всю нашу жизнь. Я верила, что только смерть сможет разлучить нас.
Это была бессонная ночь. Я сидела с Сабриной, пока питье Нэнни не оказало своего воздействия. Наконец она крепко уснула.Когда Ланс вернулся, он сиял от успеха, потому что ему выпал крупный выигрыш. Я все еще сидела. Не было смысла ложиться в постель, так как я знала, что не засну. Я продолжала спрашивать себя, к чему все это приведет. Если сэр Ральф в самом деле мертв, неизбежно расследование, и тогда всплывет имя Сабрины как женщины, которая находилась с ним в момент смерти. Возможно, появятся злобные слухи. В обществе всегда имеются люди, готовые бросить тень на чужую репутацию.Вот куда привела Сабрину ее жалость.Ланс был изумлен, обнаружив, что я еще бодрствую. Я наскоро рассказала ему, что случилось.— Вот свинья! — закричал он. — Ей-Богу, если он действительно мертв, мир от этого ничего не потерял.— Но что будет с Сабриной?Он задумался. Ланс был человеком, который понимал все тонкости общественной жизни, и я чувствовала, что он рассуждает так же, как и я. Найдутся такие, кто скажет, что Сабрина добровольно пришла в тот дом; некоторые станут утверждать, что она его любовница и что ее предполагаемый брак с Реджи должен был служить для них прикрытием. Репутация Сабрины будет замарана.Ланс и я долго советовались. Наконец Ланс сказал, что он знает, как устроить дело, и это будет довольно легко, пока никому не известно, что Сабрина — та самая женщина, которая присутствовала при смерти сэра Ральфа. Поскольку многие женщины находились в связи с ним, в том числе куртизанки, посещавшие его и по ночам, может оказаться нежелательным включать в расследование вопрос о личности его гостьи. Тогда можно было бы доказать, что он умер от сердечного приступа, вызванного сильным волнением.Я сказала:— От него было письмо к Сабрине с приглашением.— Мы должны уничтожить его, — сказал Ланс.— Я сделаю это немедленно.Я знала, что письмо оставлено на трюмо, я видела его там, когда помогала Сабрине ложиться в постель. Я тихо вошла в ее комнату. Она крепко спала. Я взяла письмо и принесла его Лап су.Он поднес письмо к пламени свечи. Мы оба молча наблюдали, как взметнулось синее пламя.— Теперь, — сказал Ланс, — если никто не видел ее, нет никаких доказательств, что она была там. Никто не будет подозревать девушку, которая собиралась выйти замуж за его сына.— А почему бы и не подозревать? — спросила я, — Те, кто знал его, решат, что идея заняться любовью со своей невесткой могла показаться ему довольно заманчивой.— Это не придет им на ум… разве что экономка признает Сабрину.— Постой, постой! — вскричала я. — А кучера? Он ведь послал за ней карету. Они могут вспомнить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38