– Пляж – прямо. Мы можем оставить лошадей здесь, дать им напиться и отдохнуть, а сами пойдем исследовать берег.
Его вороной сразу поскакал к пруду, а Натан подошел к Фиалке и, ни слова не говоря, протянул руку Виктории, чтобы помочь ей спешиться.
Ее сердце бешено заколотилось. В прошлом очень многие мужчины помогали ей слезть с лошади, но ни один не вызывал такой реакции, как доктор Оливер. Мысль о том, что эти сильные руки возьмут ее за талию, была такой приятной и волнующей, ведь в его объятиях Виктории уже довелось побывать. Как раз тогда она и решила, что он не джентльмен.
Внутри враждовали два желания: одно запрещало приближаться к Натану на пушечный выстрел, что, собственно, и было частью плана, а второе упрашивало прикоснуться к нему.
Она посмотрела на него и заметила удивление в его глазах.
– Не бойтесь, леди Виктория, я не кусаюсь, по крайней мере не так часто.
– Это радует, – ответила она спокойно. – А вы уверены, что не укушу я?
Его взгляд как будто потемнел, и он сказал, глядя прямо на ее губы:
– Насколько я помню, нет. Хотя рискнуть и проверить я не прочь.
Виктория сразу поняла, что Натан имеет в виду их поцелуй, причем он сохранил его в памяти даже более подробно, чем она ожидала. Что ж, прекрасно.
Она положила ладони ему на плечи, и он, аккуратно обняв ее за талию, помог спуститься, сделав это так мягко, как никто прежде. Опять этот озорной огонек, заставляющий сердце учащенно биться, мелькнул в его глазах. Опустившись на землю, Виктория почувствовала, что щеки ее пылают. Дыхание стало прерывистым.
Но Натан не отпустил рук – они все еще обнимали стройную фигурку. Виктория тоже не убирала ладоней с его плеч. Она вновь почувствовала его приятый запах: свежесть летнего луга и аромат сандалового дерева. Они стояли в нескольких дюймах друг от друга. В прошлый раз это произошло в тускло освещенной комнате, а теперь – в нежных лучах утреннего солнца.
Виктория с восхищением смотрела на таинственный блеск в его глазах, на гладкое загорелое лицо, на губы, будто готовые постоянно улыбаться. Чем они ее так пленили? Может, формой? Она была уверена, что многие женщины восторгались его губами и, насколько помнила, он знал, что ими делать.
Ей вдруг нестерпимо захотелось поцеловать его, убедиться, что чудо, случившееся три года назад, было на самом деле, что оно не плод ее девичьих фантазий. Она приехала в Корнуолл, чтобы добиться от него второго поцелуя, не подозревая, что ей этого действительно захочется, и не только из мести. Виктория нахмурилась: это не по плану! Только он должен был изнывать от желания, а она – оставаться холодной и неприступной. Но хуже было то, что, посмотрев на него опять, она увидела... точнее, ничего не увидела, ни малейшего намека на желание. Он сохранял безразличие, а это никуда не годилось.
Случай был явно неподходящий, чтобы начать соблазнять, но ничего, у нее будет еще много возможностей, пока она в Корнуолле, хотя ее, конечно, разозлило, что такая близость оставила его равнодушным. Виктория убрала руки с его плеч и отошла, чувствуя слабость в коленях и еще свежее тепло прикосновений.
Они молчали несколько секунд, затем Натан, откашлявшись, сказал:
– Ну что, идем на пляж?
– Да... конечно.
Доктор Оливер был просто любезность во плоти: помогал ей спускаться, придерживал ветки, чтобы она прошла, не поранившись. Один раз Виктория оступилась, но он успел схватить ее за руку.
Миновав крутую тропу, они вышли к пляжу. Перед ними расстилался золотой песчаный ковер, и Виктории тотчас захотелось пробежаться по нему. Морской ветер стал сдувать с головы шляпку, и она еле успела удержать ее.
– Бесполезно, – сказал Натан, показывая на ее шляпку, – сейчас мы выйдем из-под деревьев, и ветер задует очень сильно.
Когда они вышли на песок, Виктория все еще держала руку на голове, а ветер тем временем как будто утих. Только она ее отпустила, как неожиданный порыв сорвал с нее шляпку.
– Я же предупреждал вас! – усмехнулся он и бросился к воде догонять незадачливый головной убор.
Наблюдая, как Натан бежит по песку навстречу стихии, Виктория тоже захотела порезвиться и, подняв юбки, устремилась вслед за ним. Кожаная обувь для верховой езды мешала, проваливалась в песок, но Виктории было все равно, она весело смеялась, мчась за доктором Оливером, трижды бросавшимся спасать шляпку. Он уже стряхивал с нее песок, когда Виктория поравнялась со спасателем и остановилась, тяжело дыша и все еще смеясь.
– Вы не дали в обиду мою шляпку, – проговорила она, с трудом переводя дух, – спасибо.
– Не за что, – ответил он, отдавая ее сокровище, – я бы и так вернул ее вам, не стоило утомляться.
– Что вы, мне, наоборот, очень весело, я ни капельки не устала! Этот пляж словно дарит новую энергию, со мной такого нигде еще не случалось! И в то же время он такой... спокойный. – Она махнула рукой и добавила: – Не знаю даже, как это объяснить.
– А не нужно ничего объяснять, я ведь прекрасно вас понимаю. Это место и волнует, и дарит умиротворение одновременно.
– Да! Именно так.
Он улыбнулся, опять заставив ее сердце колотиться. Ветер растрепал его волосы, солнце согревало его после внезапной морской ванны.
Снова не могла Виктория оторвать взгляд от его красивого тела, которое было так близко и в то же время так далеко.
Чтобы отвлечься, она повернулась. Заметив на песке ракушку, быстро сняла перчатки, нагнулась и подняла ее, красиво отливающую жемчугом.
– Прелестная, – тихо сказала она, подняв глаза и думая, что доктор Оливер тоже изучал ракушку.
Но он просто смотрел на нее своим таинственным взглядом, в котором ничего невозможно прочесть. Господи, могло ли хоть что-то заставить его глядеть иначе! Виктории надо было, чтобы глаза его горели желанием, – только так план сработает.
Глава 8
Современная женщина должна прекрасно владеть искусством поцелуя, особенно приветственного и прощального. Первый важен потому, что задает определенный тон встрече, соблазняет и увлекает мужчину; вторым женщина дает повод для размышлений, когда мужчина останется наедине с самим собой. О чем думать? О ней, например.
«Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»
Чарлза Брайтмора
Виктория соорудила корзинку, связав ленты шляпки, и положила в нее ракушку. Вскоре нашлись еще несколько, и всякий раз она восклицала:
– Я никогда не видела таких красивых!
– Погодите, это не все, есть тут одно место, уникальное, – ответил доктор Оливер.
Прикрыв глаза от солнца рукой, она посмотрела на него и спросила:
– Есть что-то еще лучше, чем я уже видела?
– Да. Хотите посмотреть?
– А утки крякают?
Он засмеялся:
– Как хозяин двух, могу вас заверить, что да. Обычно рано утром, когда меньше всего хочется их слышать. – Он подал ей руку. – Идемте, покажу вам поистине волшебное место, а по дороге можете наполнять вашу шляпку.
С его помощью Виктория поднялась на ноги, и, хотя их руки соприкоснулись всего на несколько мгновений, ей моментально передалось его тепло. Она также почувствовала жесткость его рук, какой не наблюдала ни у одного из своих знакомых мужчин, – естественно, ведь никто из них никогда не строил загонов и не ездил верхом без перчаток.
Они шли медленно. Виктория то и дело нагибалась за новой ракушкой, но даже без этого она бы не могла идти быстро. Да и к чему было торопиться? Шум волн, разбивавшихся о скалы или накатывавших на песок, создавал неповторимую атмосферу.
– Могу я задать вам вопрос? – сказала она, вдоволь насладившись чарующими звуками.
– Ну, судя по вашему тону, это тема для спора, а жаль, ведь мы так хорошо сейчас общаемся.
– Нет, не то чтобы для спора... это личное.
– Тогда задавайте, и я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
– Вы говорили, что после провала у вас сильно испортились отношения с отцом и братом и что ваш отъезд был обязателен в сложившихся обстоятельствах.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, и он спокойно ответил:
– Да. Полагаю, вам хочется знать причины?
– Не могу отрицать своего любопытства, но мне интересно другое: значит ли ваше возвращение, что все наладилось? Я имею в виду отношения.
Натан продолжал смотреть на нее с прежним спокойствием, отчего она занервничала и быстро пробормотала:
– Я спрашиваю, потому что понимаю вас. Моя мама так же потеряла связь со своей сестрой, а мне пришлось наблюдать, как они обе переживали и страдали. Это продолжалось до самой маминой смерти. Поэтому я от всей души надеялась, что хоть у вас все исправилось. – Виктория выговорила это на одном дыхании, и ей пришлось плотно сжать губы, чтобы остановиться.
– Нет, – сказал он, глядя в одну точку, – стена еще есть, но мы стараемся обходить ее стороной, что сложно. Не знаю, можно ли вообще полностью залечить все раны, вернуть потерянное доверие. Кроме того, не воротишь слова, сказанные когда-то по глупости.
– Да, но простить ведь можно! Искренне и взаимно.
– Надеюсь, что когда-нибудь Колин и отец так и сделают – простят.
Виктория хотела спросить, за что, но прикусила язык, надеясь, что он сам захочет рассказать. После короткого молчания он пояснил:
– Провал задания – моя вина. Колина и Гордона тогда ранили, и они могли погибнуть, а драгоценности пропали. Естественно, все заподозрили меня в предательстве и намерении присвоить их себе.
– А кто верил этому?
– Все участники операции. Против меня не было доказательств, но одной молвы оказалось достаточно.
– Так что, вы действительно виноваты?
Он посмотрел на нее с легким упреком и ответил вопросом на вопрос:
– А вы думаете, что да?
– Я вас слишком мало знаю, чтобы делать выводы.
– А я плохо знаю вас, чтобы признаваться в совершении преступления.
Виктория кивнула, отметив про себя, что в невиновности он так и не признался.
– Итак, в письме моего отца информация об этих драгоценностях, которая поможет вернуть их вам, а они, полагаю...
– Да, собственность короля.
– ...также, – продолжила она, – восстановят вашу репутацию.
– Лучше было бы, конечно, и то и другое. – Если отец послал вам это письмо, значит, он верит, что вы не виновны.
– Вы считаете? Мне так не кажется, леди Виктория. Могут быть и другие причины.
– Например?
– Ну, заманить меня в ловушку. Или чтобы я вернул драгоценности к его личной выгоде, финансовой или политической.
Натан увидел, как изменилось выражение ее лица, но не дал ей говорить:
– Я никого не обвиняю и даже не делаю предположений. Просто все бывает не так, как кажется, и обстоятельства тоже могут быть разными.
– Своими отговорками вы просто пытаетесь защитить себя, вот и все.
Натан ничуть не обиделся:
– Все в чем-то виновны, даже вы, леди Виктория.
– Я не сделала ничего такого, в чем надо оправдываться.
– Что, совсем никогда? Такая красивая женщина, как вы? Не может быть. Наверняка была незадачливая жертва, попавшаяся к вам в сети, и совершился поцелуй. – Он подпер подбородок рукой. – Хм, возможно даже, один из ваших ухажеров, скажем, Брэнсби или Дрейвенрипл?
– Брэнрипл и Дрейвенсби, – поправила Виктория холодно, – и это не ваше дело.
– И естественно, после этого, – продолжал он, не обращая внимания на поправки, – вы назвали кучу отговорок и оправданий, только не истинную причину.
– Какую же?
– А такую, что мужчина показался вам очень привлекательным, как и вы ему. Более того, вам обоим хотелось попробовать, почувствовать друг друга.
Виктории очень хотелось дать ему отпор, ответить резко, но – удачные реплики приходили ей на ум спустя несколько часов, а то и дней после разговора. Она понимала его намеки на их поцелуй, и это было досадно. И он совершенно точно описал ее обычное поведение, что заставило девушку нервничать сильнее.
Он остановился, поднял очередную ракушку и стал внимательно ее разглядывать.
– Добавим ее в вашу коллекцию?
Пользуясь возможностью сменить тему, она воскликнула:
– О да, спасибо! Она очень красивая.
– Это будет как память обо мне, – сказал Натан, кладя ракушку в импровизированную корзину.
Вообще-то Виктория приехала сюда не для сбора ценных даров моря, а поквитаться с доктором Оливером и стереть его из памяти. Ему она, конечно, ничего не скажет.
Она посмотрела на утес, возвышавшийся перед ними, и промолвила:
– Мы почти дошли до конца пляжа. Скоро будет то волшебное место, о котором вы говорили?
– А мы уже пришли. Вот оно, прямо перед нами.
– Этот утес?
Он улыбнулся и протянул ей руку:
– Идемте. Такого вы еще не видели.
Не в силах отказаться от заманчивого приглашения, Виктория взяла его за руку (как всегда, очень приятным было тепло, исходившее от его пальцев), и они приблизились к каменной стене. Ей почудилось, будто Натан хочет пройти насквозь, и она испуганно замедлила шаг. Натан поторопил ее – и удивительно: внезапно обнаружилась узкая расщелина, куда он и повел ее.
– Осторожно, – предостерег Натан, – в некоторых местах скалы бывают острыми.
Виктория осторожно ступала за ним по жесткому песку. Воздух в расщелине был довольно прохладным, и по мере того как они продвигались, становилось все темнее, звук волн раздавался эхом. Проход стал шире, но темнее, и дальше чем на шаг они не могли отойти друг от друга.
Видимо, почувствовав ее опасения, он прошептал:
– Не волнуйтесь, мы почти на месте.
Они завернули за угол, и Виктории стало гораздо спокойнее, когда она увидела бледную полоску света впереди. Еще один поворот, и они оказались в круглой пещере диаметром примерно двенадцать футов. Слабый дневной свет проникал сюда. Подняв голову, она увидела через продолговатое отверстие, очень высоко, кусочек голубого неба.
– Где мы? – спросила Виктория, положив шляпку и медленно осматриваясь.
– В моем любимом месте. Я открыл его еще в детстве, когда постоянно всюду лазил, и назвал Хрустальной пещерой.
– Почему? Я тут не вижу ничего хрустального.
– Просто солнце скрылось. Вы проведите рукой по стене.
Виктория сочла просьбу странной, но послушалась и провела кончиком пальца. Он взял ее руку и поднес к ее губам.
– Теперь попробуйте.
Она хотела отказаться, но он смотрел на нее в упор. Коснувшись языком пальца, она сказала:
– Соленый привкус.
Он кивнул.
– Вот именно. Пещера наполняется водой во время прилива – это знание досталось мне недешево, я еле выжил. А когда солнечный свет падает на обсохшие хрусталики соли...
Казалось, он своим голосом вызвал настоящее чудо, потому что в тот же момент через отверстие наверху прорезался яркий, ослепительный свет.
– Как будто бриллианты кругом, – восторженно сказала Виктория, любуясь неповторимым зрелищем. – Никогда не видела ничего похожего... это удивительно.
– Да, а я уже почти забыл, как здесь хорошо.
Она посмотрела на него, чувствуя волнение, которое накатывало всякий раз, когда их взгляды встречались:
– Наверно, вы, ваш брат и лорд Элвик пережили тут множество приключений!
– Нет, они даже не знают об этом месте, я им не говорил. – Он прислонился к стене. – Вы первая, кого я сюда привел.
Его слова отдавались эхом в пещере; стоя у скалистой стены, на фоне сиявших кристаллов, он выглядел мрачным, даже немного опасным. Очень был похож на пирата, которым она себе его однажды представила, злодеем, но очень соблазнительным. Интересно, могло ли учащенное сердцебиение слышаться в стенах этой пещеры?
– Полагаю, это большая честь для меня. – Виктория обрадовалась легкому, безмятежному тону, которым ей удалось произнести фразу. – Почему вы сделали ради меня исключение?
Она была прекрасна в лучах солнечного света, как принцесса в бриллиантах. Ее шелковистые локоны, губы, притягивавшие его с неведомой силой...
Отойдя от стены, он медленно приблизился к ней.
– Ну, причин можно было бы назвать много. Например, я как вежливый хозяин подумал, вам тут понравится. Или так: я давно тут не был, очень хотел сходить, но не оставлять же вас одну на пляже. И хотя эти причины действительно существуют, все равно получается то, о чем мы с вами говорили до этого: я ссылаюсь на отговорки и увиливаю.
Когда между ними оставался лишь шаг, он взял ее за руку. Виктория удивилась, но останавливать его не стала. Она облизнула пересохшие губы, что потянуло его к ней еще больше.
– Так какова основная причина? – прошептала она.
– Вы точно хотите знать?
Она кивнула, и он ответил:
– Мне интересно, может ли поцелуй, который состоялся однажды, быть таким же захватывающим во второй раз.
Он положил ее руку себе на грудь, прямо на колотившееся сердце, затем мягко обнял ее, притягивая к себе. Когда они уже были совсем близко друг к другу, он спросил:
– Вам этого тоже хочется?
Натан стоял в ожидании ответа. Взаимно ли его желание, или она откажется?
Она прильнула к нему, подняла глаза и сказала тихо:
– Да.
Слава Богу! Натан подавил в себе примитивное стремление просто прижать ее к себе и страстно поцеловать. Вместо этого он медленно приблизился к ее губам, о которых так долго мечтал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29